Андрей Алексеевич Мурай
Письма к незнакомцу. Книга 1. О жизни, зеркалах, лисицах, о том о сем
Крепко жму Вашу руку, и до следующего письма.
-6-
Приветствую Вас, Серкидон!
Сегодня я проспал: вчера мотался по делам за город, вернулся поздно, ну и… Просыпаюсь – солнце поднялось уж на три дуба, а у нас ещё и конь не валялся…
Благословясь, приступим.
Тема письма придумалась вчера в электричке. Если не очень далеко, люблю ездить в старых вагончиках. Стук колёс умиротворяет и стимулирует умственную деятельность, подгоняет мысли, приятно резонирует с биением сердца.
Вспомнишь разлуку с улыбкою странной,
Многое вспомнишь родное далёкое,
Слушая рокот колёс непрестанный,
Глядя задумчиво в небо широкое.
Прекрасный романс на стихи Тургенева. Как всякий русский Иван Сергеевич любил ездить быстро. А вот один средневековый арабский мудрец-бедуин говорил, что человеку не нужно передвигаться быстрее своего верблюда. Иначе душа человека за ним не успевает. Живущий в двадцать втором веке, герой «Лачуги должника» поэта Шефнера также осудил быстрые передвижения людей прошлого:
«Они мчались в громыхающих поездах, в смердящих бензоповозках («автомобилях»), в сверхзвуковых авиалайнерах, – они всё время спешили куда-то. Им казалось, что этим они удлиняют и обогащают своё бытие, – на самом же деле они крали у себя радость дороги, они проглатывали пространство, как безвкусную пилюлю».
Радость дороги я вчера чувствовал, душа была на месте. И пусть верблюд придёт на Финляндский вокзал первым, мы с нашей ещё советской электричкой согласны на серебряные медали.
Но мы (я + неторопливая электричка) правильное исключение, а большинство людей живёт наподобие пассажира скорого поезда. Что-то показалось и проскочило: домик с трубой, коза – на косогоре, мужик на телеге настёгивает лошадёнку, мост через речушку, ребятишки резвятся в воде… Сколько было ребятишек, какой масти лошадка, был ли дымок из трубы уже не вспомнить, коза-дереза и вовсе забылась, одна картинка сменяется другой, не давая возможности сосредоточиться на деталях и смыслах. Человек не успевает ни заметить, ни отследить, ни прочувствовать. И жизнь пролетает мимо – неосмысленная и неосознанная, одно дело идёт на смену другому, потом мимо проносится третье, такое же пустопорожнее, как и первые два. Вот так, внавалку, проживается какая-то неглавная черновая жизнь, и всё надеется суетный пассажир, что вот-вот придёт волшебник с белой бородкой, немного похожий на гнома, взмахнет волшебной палочкой, и всё переменится чудесным образом: заиграет красками, заискрится, наполнится и смыслом, и содержанием, но никто не приходит, и только тикают часы – тик-так, тик-так, так-так – а это самый зловещий звук47. Он напоминает нам о неумолимости хода времени, о том, что среди прочих станций есть и конечная…
Стоик Сенека48 в первом же нравственном письме к Луцилию написал о наиглавнейшей категории. О времени:
«… не упускай ни часу. Удержишь в руках сегодняшний день – меньше будешь зависеть от завтрашнего. Не то, пока будешь откладывать, вся жизнь и промчится… Всё у нас, Луцилий, чужое, одно лишь время наше. Только время, ускользающее и текучее, дала нам во владение природа…»
Двадцать веков назад сказаны эти слова, но каждому поколению вновь и вновь надо их растолковывать. Вот и Вас удивило то, что нет у Вас ничего, кроме времени.
Ваши вещи. Они так быстро могут быть утрачены, что и говорить о них не стоит.
Ваши мысли и чувства. Молодые люди, живущие и в наши, и не наши времена, думали также и про то же. Луцилий, ученик Сенеки, сокрушался и расстраивался подобно Вам. Так
Ваше ли то, что тысячи раз до Вас передумывалось, тысячи раз до Вас было прочувствовано многими?
Ваше тело. Оно находится в постоянном развитии, в постоянном обмене с окружающим миром, и через пять лет не будет у Вас ни одной молекулы, ни одного атома, из которого Вы гордо состоите ныне.
Душа. «Не называй своим ничего, кроме своей души», – вещал рыцарь печального образа Дон Кихот. «Да, да. Моя душа!» – воскликнете Вы, Серкидон. Возопите так в последней надежде. Но и она не Ваша. Она дана Вам напрокат. Пока есть у Вас тело, есть у Вас и душа. Соглядатайствует, присматривает, прислеживает. Трудится не хочет, хотя и обязана… Пока ей интересно в Вашем теле, она с Вами, станет неинтересно – воспарит она в небесные выси:
… и апрельская морось,
над затылком снежок,
и услышу я голос:
«До свиданья, дружок».49
Это в лучшем случае, а то улетит и не попрощается. Вот и выходит, что Сенека прав: «Только время наше». Будем же учиться бережно расходовать то единственное, чем владеем.
«Время – единственное, где скаредность похвальна». Так говорят французы.
Ну, а теперь – стихи. Обратите внимание, Серкидон: мудрецы, пророки и посредники между Богом и людьми – поэты говорят разными словами, но об одном и том же.
Вадим Шефнер:
Я много-много лет подpяд,
Хоть ни машины нет, ни дачи,
Был ослепительно богат, –
Ну пpямо-таки банк ходячий!..
О каком богатстве пишет поэт? Вы, проницательный Серкидон, сразу же догадались. Об огромном запасе времени. Таком огромном, как сейчас у Вас. Опять выходит Вы – счастливец. Богач-богатей… Вас впору раскулачивать… Читаем дальше:
Живя, как многие живут,
Тpанжиpил я без pазмышлений
Чеpвонцы дней, pубли минут,
Гpоши бесчисленных мгновений…
Ну, а чем же кончается такое отношение ко времени? Лирический герой, «седой банкрот», горько сетует на то, что вот-вот будет «списан в расход» и заключает:
Дpузья, жилось нескучно мне,
Но лишь под стаpость почему-то
Внезапно понял я вполне,
Что вpемя – ценная валюта.
А вы, Серкидон, уразумейте эту мудрость прямо сейчас.
Не теряя времени, станьте волшебником для самого себя. Не ждите ни седовласого банкротства, ни пока у Вас вырастет белая бородка. Восточные мудрецы утверждают, что всегда есть выбор между недовольством и чудом. Прямо сейчас устремитесь душой к чудесам. Вы считаете себя гадким утёнком, но что Вам мешает превратить себя в прекрасного лебедя? Чем не чудо?! Причём – чудо в перьях! А что может быть прекрасней?!
С пожеланием скорее встать на крыло жму Вашу руку, и до следующего письма.
– 7-
Приветствую Вас, Серкидон!
Вчера, помнится, призвал я дух поэта (припомните сами какого) и написал под его диктовку о том, что даже во дни ветреной молодости нужно быть рачительным по отношению к такой ценной категории, как время. Это когда Вы сами станете духом, можете транжирить время, сколько хотите, вечность всё равно останется вечностью… «Ведь мы играем не из денег,//А только б вечность проводить…»50 Это цитата из сочинений Пушкина.
Так что же делает время? Делает выдержанными вина и коньяки, делает необыкновенно вкусным и полезным твёрдый сыр – пармезан, а из лихих юнцов время изготовляет мудрых старцев. Наша нынешняя тема – «молодость-старость».
Сначала поговорим о цветоносной молодости. О поре, в которой имеете счастье находиться Вы, Серкидон. О поре, когда человек не знает, где у него находится печень.
Сколько прекрасных слов сказано в адрес этой бодрой части человеческого бытия! Хотя молодость в похвалах не нуждается, она прекрасна без прикрас.
Знакомьтесь, Серкидон! Моя палочка-выручалочка, мощный немец, философ Аpтуp Шопенгауэp.51 Его «Афоризмы человеческой мудрости» лежат у меня рядом с Сенекой. По поводу «афоризмов» я бы поспорил, не всё там афористично, но то, что книга достойна изучения и преисполнена мудрости, сомнений никаких. А о молодости-старости там столько и так сказано, что иных можно и не слушать. Мы с Вами, Серкидон, в этот океан мудрёностей по имени Шопенгауэр нырнём не раз. Вот где-то тут у меня первая удочка-закладка… И что же мы выудили?
«Молодость даже без кpасоты привлекательна, красота без молодости – никогда!»
На первый раз пусть будет так, хотя там есть рыбки и покрупнее…
Писатель Тургенев уже похвалил Вас за умение страдать, второй похвалы от классика русской литературы удостаивается Ваша молодость:
«О молодость! Молодость!.. Может быть, вся тайна твоей прелести состоит не в возможности всё сделать, а в возможности думать, что всё сделаешь».
Историк, литератор, реформатор литературной речи, общественный деятель Н.М. Карамзин52 продолжает мысль о молодости как о времени надежд и предвкушений:
«Молодость есть прелестная эпоха бытия нашего! Сердце в полноте жизни, творит для себя будущее, какое ему мило; всё кажется возможным, всё близким. Любовь и слава, два идола чувственных душ, стоят за флёром перед нами и подымают руку, чтобы осыпать нас дарами своими. Сердце бьётся в восхитительном ожидании, теряется в желаниях, в выборе счастья и наслаждается возможным ещё более, нежели действительным».
«Надежды юношей питают»53 да так, что в три горла! Молодой человек склонен думать, что мир создан для него, уверен, что он сам навсегда останется и лёгким, и гибким, и звонким. Другого состояния его организм не знал и знать не хочет. В молодую пору задумываться, что там, за горизонтом, некогда, потому что молодость щедро одаривает нас первыми впечатлениями. А всё первое очень волнует и остаётся в памяти навсегда: первая игрушка, первый солнечный зайчик, первая ступенька, первый друг-приятель, первый звонок, первый учитель, первая пятерка, первый победный финиш, первая любовь и первый поцелуй, первый экзамен…
Постепенно и незаметно к первому начинает примешиваться последнее, но не страшно, пока первого больше: первый аттестат, последний звонок, первая зарплата, первая женитьба, первая брачная ночь, первая ссора, pебёнок-первенец, первая улыбка нового жителя планеты Земля, его первое слово и первый шаг, первая измена, последнее прости, первый развод, первый внук…
И наконец, первого и последнего становится почти поровну: последняя любовь, первый приступ радикулита, последняя зарплата, первая пенсия, пеpвое пpедынфаpктное состояние, как пеpвый звонок, первая покупка валидола, первый сердечный приступ, первая капельница, последний инфаркт, последний путь, последнее слово, последний поцелуй, первый червяк…
Как перспективка, Серкидон? Не вдохновила? Вы даже немного расстроились. Это Вы – молодой человек, а мне-то каково? Я вообще за то, чтобы вся эта карусель крутилась в обратную сторону.
Человек рождается дряхлым старичком, потихонечку крепнет, становясь бодрым пенсионером, затем вступает в чудесный зрелый возраст, когда всё знает и всё может, потом – буйная молодость, неистовая юность, смутное отрочество, счастливое детство, беспомощное младенчество, а в конце отживший человек превращается в сперматозоид и высыхает на солнышке. Ни печалей, ни хлопот, ни ритуальных услуг…
Каково же было моё удивление, когда я узнал, что «В прошлом веке неким Фетом // Был я жутко обокраден»54. Прочёл у искромётного остроумца Вуди Аллена55:
«Свою следующую жизнь я бы хотел прожить в обратном направлении. Начать со смерти – сразу одной проблемой меньше. Очнуться в доме престарелых, с каждым днём чувствуя себя всё лучше и лучше. Потом тебя выгоняют, потому что ты слишком здоров. Какое-то время ты на пенсии, потом начинаешь работать и в первый же день тебя чествуют и дарят именные часы. Ты работаешь лет 40, пока не молодеешь до того, чтобы начать наслаждаться бездельем: вечеринками, сексом и бухлом. Это готовит тебя к старшим классам школы, потом младшим, потом ты становишься ребёнком и проводишь дни в играх, ни о чём не заботясь до самого рождения. Потом ты проводишь 9 месяцев расслабляясь в роскошном санатории с центральным отоплением и едой поставляемой в номер, становящийся с каждым днём всё просторнее и просторнее. Потом «Оп-ля!» – и в финале ты превращаешься в оргазм!»
Пойдём дальше. Ещё один сатирик – Семён Альтов56. Его градация возрастов. Первый возраст. Всю ночь пьёшь, куришь, чёрт-те чем с молодыми девушками занимаешься, а наутро по тебе этого не видно. Второй возраст. Всю ночь пьёшь, куришь, с молодыми девушками чёрт-те чем занимаешься, но наутро по тебе это заметно. Третий возраст. Всю ночь спишь, тихо, мирно свернувшись калачиком, но утром встаёшь таким, как будто всю ночь пил, курил и с молодыми девушками чёрт-те чем занимался…
У меня с Семёном хорошие отношения, но разделяет нас могучее ОДНО: Сёма – заядлый собачник, а я (из-за Лёвы) получается, что кошатник. Это очень разные люди.
Но вернёмся к иным мудрёностям. Слава мудреца! Слово мудрецам:
«Как мал промежуток между временем, когда человек ещё слишком молод и когда он уже слишком стар», – сказал Шарль Луи де Монтескьё57.
«Как мал промежуток между временем, когда организм прощает всё и когда он уже не прощает ничего», – скажу Вам я, вслед за Семёном Теодоровичем.
А значит… Значит, есть в нашей мужской жизни, Серкидон, минута трудная, когда нужно остановиться, подобно витязю спешиться у судьбоносного камня, сложить на землю копьё и сказать: «Прощай, молодечество! Здравствуй, старость!»
Что можно сказать об этой возрастной категории? Она такова, что не только видится, но и слышится – каждое движение сопровождается звуком. А если попытаться от одного возраста к другому перейти плавно, то послушаем Андре Моруа:
«Переход от молодости к старости происходит так медленно, что тот, с кем это происходит, едва ли его замечает. Когда осень сменяет лето, то эти превращения настолько постепенны, что их невозможно уловить. Однако в некоторых случаях осень «атакует» внезапно. До поры она скрывается за слегка «обесцвеченными» листьями деревьев, но однажды ноябрьским утром ветер вдруг срывает золотую маску, и за ней обнаруживается изможденный скелет зимы. Листья, которые мы считали живыми, были, оказывается, мертвы и еле держались за ветки…»
А теперь, Серкидон, медленно идём на кухню, где, невысоко приподняв стакан кефира, ещё раз скажем: «Здравствуй, старость!»
Старость – это пора, которая надвигается на меня, но в трепет это надвижение меня не приводит. Дабы объяснить своё бесстрашие, прибегну вновь к интеллектуальной мощи Шопенгауэра:
«Почти у всех людей характер приноровлен какому-либо одному возрасту, и в этом возрасте выделяется особенно благоприятно. Иные бывают милыми юношами, позже эта черта исчезает; другие сильны и деятельны в зрелом возрасте. Но старость отнимает у них эти достоинства; третьи – наиболее привлекательны именно в старости, когда они благодаря опыту и большей уравновешенности становятся мягче; последнее чаще бывает с французами…»
Не знаю, Серкидон, был ли я в прошлой жизни французом, но предчувствую старость как родной и базовый возраст души. Я всегда чувствовал себя старичком: сначала – мальчиком-старичком, потом – юношей-старичком, потом мужичком-старичком, и.т.д. Сейчас осталось совсем немного подождать, и я буду клёвым старичком-старичком. Астрологический человеческий возраст совпадёт с предпочтительным возрастом характера…
Мало хорошего можно услышать о старости. Хвалят её не часто. Изредка, усмехаясь, говорят: старость прекрасная пора, у неё лишь один недостаток – она тоже кончается. А вот Сенека на закате жизни воскликнул:
«И старость полна наслаждений, если только уметь ею воспользоваться».
Что это за наслаждения? Как ими пользоваться? У Сенеки не указано…
«В каждом возрасте свои прелести, но в молодости ещё и чужие», – прелестное наблюдение афориста Геннадия Малкина. Это о том, что в любви старость плохой помощник. Пожилые любовники сами на разные лады смеются над собой.
Игорь Губерман:
Душой и телом охладев,
Я погасил свою жаровню:
Ещё смотрю на нежных дев,
А для чего – уже не помню!
Борис Бронштейн:58
С этим чертовым склерозом не до шуток:
Перед тем, как на свидание тащиться,
Заплатил я за букетик незабудок,
Но забыл его забрать у продавщицы.
Леонид Тучинский:59
Мои года – вот наказанье!
Нет, полон пыла я и сил!
Вчера назначил ей свиданье.
А где, когда и с кем – забыл.
Записывать, записывать надо, Леонид Павлович, и не забывать, где записано…
Третий раз нырнём в Шопенгауэра, силясь понять-таки, чем молодость отличается от старости:
«Когда в годы моей юности у моей двери раздавался звонок, это доставляло мне удовольствие: мне думалось, что наконец-то! В позднейшее же время, когда раздавался тот же звонок, чувство моё скорее бывало сродни страху, – мне думалось: “Вон оно”».
А теперь те вещие слова, которыми обычно и начинают все сравнения старости и молодости. Французский филолог и полиглот Анри Этьен60:
«Sijeunesse savait, si vieillesse pouvait» – «Если бы молодость знала, если бы старость могла».
Американский издатель и сатирик Кристиан Нестел Боуви61 призывал:
«Будем на старости так же веселы, как в молодости. Молодость, подобно жаворонку, имеет свои утренние песни, старость, подобно соловью, должна иметь свои вечерние песни».
Не будем забывать, однако, что сказано это писателем-сатириком. Может быть, может быть, старость и должна иметь свои соловьиные песни, но не факт, что она их услышит.
Поэтому, Серкидон, спешите жить, петь и любить в молодости!
Насколько могу крепко рукой слабеющей жму Вашу мужающую руку. Мне время тлеть, а Вам – цвести. Тем не менее – до следующего письма.
-8-
Приветствую Вас, Серкидон!
«Вот и опять приезжал почтарь, вот и опять нет от тебя письма, мил-дружок Прошенька, соколик мой…»
Так или примерно так писала Анфиса Козырева любимому мужчине, имя которого Прохор Громов. Роман «Угрюм-река»62 Вы не читали, да и фильма не видели. А жаль.
Нескромно мне себя сравнивать с раскрасавицей Анфисой, но отсутствие весточки от Вас огорчает. Бьюсь об заклад, написание письма ко мне Вы давно запланировали, но неоднократно откладывали. Вы затягиваете написание ответа, медлите взяться за дело, а время пьёт из дела соки, дело становится совсем сухим и невкусным, и всё сложнее Вам взяться за ручку, и, получается, – висит над Вами ответное письмо ко мне Дамокловым мечом.
Боюсь, так у Вас не только с письмом ко мне, но и со многим. Вредная студенческая привычка – всё делать в последний момент.
То ли дело Ваш покорный слуга. Я нахаживаю письма к Вам в парках, начёркиваю ветками на песке, нахлюпываю зелёным чаем. Затем пишу короткий план на белоснежном листе бумаги любимой авторучкой и лишь после этого разражаюсь, причём единым махом, очередным посланием к Вам. Как правило, утром, когда мысль течёт и вольно, и свободно, и катится, подобно быстрому ручью. Потом я читаю письмо вслух Лёве и спрашиваю: «Правда, хорошо?» Кот молчит в знак согласия или притворяется, что спит.
Чей метод предпочтительней? Вопрос излишен. Но не о методиках написания писем хотел я Вам поведать. Нынешняя наша тема – зеркала.
Смотрите в оба, Серкидон!
«Всё врут календари!» – сказано у классика63. «Всё врут нам зеркала!» – скажу Вам я. А почему? Открыть секрет?.. Ах, Серкидон, сколько уже я открыл Вам секретов! Не считали?! Ладно, потом вместе посчитаем…
Человек видит себя в зеркале не таким, каким видят его окружающие. Готовясь увидеть своё отражение, каждый из нас невольно меняет выражение лица. Шекспир в переводе Пастернака сказал бы так: «Смотрящий в зеркало невольно// Меняет выражение лица».
И что же видит смотрящий? Видит он то, что ожидает увидеть. Получает то, к чему подспудно приготовился. «Уж сколько раз твердили миру»64 – к чему подготовился, то и получил. Ясный перец – событие создает наблюдатель. Вот Вы, Серкидон, жертва правополушарности, правое полушарие рисует в Вашем сознании ужасные ужасы (у-у-у-у-у!), Вы к этому привыкли и готовитесь увидеть ужасы ужасные, Вам они и отражаются.
А ведь такой подход к зеркалу принципиально неверен. Вам, Серкидон, подходя к зеркалу, нужно настраиваться так, как настраивается штангист, у тяжеленного спортивного снаряда. Вы должны тянуть себя, как штангу, вверх! За волосы и – вверх! Как это делал барон Мюнхгаузен. Вы увидите Серкидона настоящего, вытянув себя из болота предубеждений.
И не стесняйтесь учиться у женщин тому, что они делают лучше мужчин. Слабый пол ведёт себя у зеркала, «где муть и сон туманящий»65, мудрее нашего. Это потомок Адама спешит разогнать муть и рассеять туман, а дочь Евы, памятуя о сказочном опыте Алисы,66 спешит каждый раз оказаться в зазеркалье. В примитивно-мужском восприятии жизнь сводится к передвижению фиксированных предметов из пункта «А» в пункт «Б». К перемещению человека как фиксированного объекта из роддома на кладбище. Без учёта того, что жизнь – это и белковая иллюзия, и карнавал образов, и красота высоких состояний… Нет, Серкидон, как хотите, но лично для меня женский способ смотрения в зеркала более симпатичен. Пусть он лукав, но неизмеримо богаче вариантами и возможностями.
Давайте подсмотрим.
Девушка-подросток вьётся у зеркала вьюнком, рассматривает себя со всех сторон и всё повторяет: «Ах, какая я стройная! Ах, какая гибкая! Ах, какая красивая!»
Женщина бальзаковского возраста смотрит в зеркало подолгу, как удав на кролика. Муж в полном недоумении: «Чего пялится? Чего она там не видела?..»
Эх, дурачина-простофиля, ему и невдомёк, что идёт мощный суггестивный процесс, сравнимый с гипнозом. Женщина убеждает себя, что выглядит в целом хорошо, а местами даже привлекательно. «Свет мой, зеркальце! скажи. Да всю правду доложи…» Но умное зеркало молчит…
Зрелый (это если сказать мягко) мужчина ничего у зеркала не спрашивает, в зеркала старается не заглядывать, но во время бритья приходится. Откровеннее иных опять-таки поэты.
Игорь Губерман:
Я не люблю зеркал – я сыт
По горло зрелищем их порчи:
Какой-то мятый сукин сын
Из них мне рожи гнусно корчит.
Эдуард Балашов:67
Старею, в зеркало гляжу –
Подарок сатаны.
С обратной стороной луны
Я сходство нахожу.
Седой как лунь. Глаза мутны.
Кто это? Я? Не я?
Лицо луны иль сатаны
Физиономия?
Стеклянное зеркало для мужчины ещё полбеды, гораздо коварнее зеркало бумажное – книга. Вот куда заглядывают мужчины редко и неохотно, а ведь сбривать щетину нужно не только с лица, но и с души. Но нет – ленятся. Некоторые зарастают до животного состояния и, когда смотрят в книгу, видят… если бы фигу! Просветитель Георг Лихтенберг68 просветил:
«Книга – это зеркало; а если в зеркало смотрится обезьяна, то из него не может выглянуть лик апостола».
Впрочем, и бумажные зеркала для мужчин – не самое страшное испытание. Форменное бедствие – это зеркала живые, а именно, женщины. «Почему же, – спросите Вы, – женщина самое неприятное зеркало для мужчины?» Да потому, что показывает оно мужчине не то, чем он обладает, а то, чего ему недостаёт. В такое зеркало смотреть ой как не хочется. А уж разговаривать с ним тем более. Крикнуть хочется:
«Ах ты, мерзкое стекло!//Это врёшь ты мне назло»69.
Врезать хочется такому зеркалу, чтобы оно неделю с фингалом ходило. Что и делает мужичок туповатый-простоватый. Дерётся, скандалит, бегает от одного зеркала к другому. Ну как не вспомнить эпиграф, которым предваряет Гоголь бессмертную комедию «Ревизор»: «На зеркало неча пенять, коли рожа крива».
Комедию Вам не грех перечитать, заодно обратите внимание, насколько лёгок Хлестаков в общении с дамами. И Вам бы так…
Ну, вот и кончилось моё утро, Серкидон. У Шехерезады кончалась ночь, а у меня – утро. Она пыталась отвлечь тирана от злодеяний, а я молодого человека от глупостей. Превратить Вас, покуда малосознательного, не в тирана, но в титана. Титана духа! Заканчивая о зеркалах, добавлю, что в переломные моменты жизни меня (почему-то) тянет посмотреть (уже в который раз) фильм Андрея Тарковского70 «Зеркало».
Всё на сегодня. Отключаю телефон и иду перечитывать «Войну и мир», роман, написанный «зеркалом русской революции»71.
Жму Вашу руку, и до следующего письма.
-9-
Приветствую Вас, Серкидон!
Ну вот, вчера поныл-пожалобился, мол, нет от Вас письмишка, а ныне вынул из моего бывалого и облупленного почтового ящика весточку от Вас.
И что же я прочёл? Вы студент, хорошо учитесь, хотя иногда у Вас возникает чувство, что в голове Вашей пусто. Вы родились в небольшом городе у моря, там у Вас осталась мама. В том городе, кроме моря, были у Вас горы и много солнца. Сейчас Вы чувствуете себя несчастливым… А ещё одна девушка сказала, что Вы очень медленный. Вы ей поверили, Вы пишите: «Наверное, поэтому я никогда не приходил к финишу первым».
Послание не длинное, не особо складное, но, как сказал однажды товарищ Сталин: «Других писателей у меня для вас нет». У меня нет другого Серкидона, будем работать с тем, что есть. Читая Ваше письмо, отметил невесёлый фактор Вашего существования, о котором не знал. Были Вы школьником, были у Вас: море, горы и солнца навалом, а стали северным студентом – ни моря, ни гор, одно солнце, да и то не всегда. Это, безусловно, тяготит. «Если выпало в Империи родиться,//Лучше жить в глухой провинции у моря». Так сказал нобелевский лауреат поэт Бродский. Вы этих строк не знали и покинули тихий город у моря. Не уверен, что надо было это делать. Но что сделано – то сделано.
Теперь о том, что Вы, якобы, «никогда не приходили к финишу первым». Тут Вы ошибаетесь. И я это докажу в два счёта…
Вы – победитель! Более двадцати лет назад, будучи шустрым сперматозоидом, Вы сумели в кромешной тьме и при полном отсутствии кислорода опередить миллионы участников судьбоносного забега. В жуткой толчее, растолкав конкурентов, Вы первым проскочили в яйцеклетку и оплодотворили её…
Задумайтесь, где бы Вы были, если бы не тот резвый финишный рывок?
А теперь посмотрите вокруг. Вас окружают люди. Они такие же победители, как и Вы. Нужно помнить и Вам, и мне, и всем живущим: сама возможность жить – есть 99,99 (девяносто девять и девяносто девять сотых) процента человеческого счастья. И только одна сотая процента – мелкие расчёты типа, что у кого длиннее, что у кого звонче, что у кого кудрявее. В ту же сотую долю процента входят глупости типа: у кого чего побольше… покруче… позолочёнее…
Вы пришли в огромный мир! Вы увидели солнце! Когда-нибудь Вы поймёте, как много вмещает в себе удивительная бальмонтовская строка:
«Я в этот мир пришёл, чтоб видеть солнце!»
По праву победителя Вы имеете счастливую возможность ходить по траве, обдувать одуванчики, слушать, как поют птицы. Вы можете задаться бунинским вопросом:
Зачем в лесу звенит овсянка,
Цветы цветут. Грибы растут.
И травы ярки, как медянка?
Не тяните с такими приятными вопросами, которые на первый взгляд кажутся глупыми. Но глуп тот вопрос, который не задан, утверждают опытные учителя. И потом всегда надо помнить: не вечно вопросы будете задавать Вы. Придёт время – спросят и у Вас.
Опять-таки по Бунину: «Срок настанет – Господь сына блудного спросит://«Был ли счастлив ты в жизни земной?»
Иван Алексеевич не ответил так:
И забуду я всё – вспомню только вот эти
Полевые пути меж колосьев и трав –
И от сладостных слёз не успею ответить,
К милосердным Коленам припав.
Вам надо учиться отвечать на вопросы. Учиться правильно задавать их, ибо правильно поставленный вопрос – половина ответа.
А вот жаловаться, хныкать, заламывать по-бабьи руки – стыдно. «Стыдно быть несчастливым!» – сказал Александр Володин72. Скажите, откуда взялись Ваши несчастья, если нет ни войны, ни голода, ни эпидемии, ни стихийных бедствий? Одна только Ваша стихийная глупость заставляет Вас чувствовать Вашу мнимую несчастливость. Берите пример с Володина: «Стыдно быть несчастливым. И каждый раз, когда я несчастлив, я твержу себе это: “Стыдно, стыдно, стыдно быть несчастливым”».
Вам, Серкидон, кажется, что голова Ваша пуста. Скажу Вам, что это не самый крайний случай. В голове заядлых доминошников вообще пусто-пусто, и никто из них по этому поводу не грустит. А Вы обеспокоились. По- моему мнению, напрасно. Вы ходите на занятия, Вы учитесь. Всё это затем чтобы наполнить Вашу голову, которая не так уж и пуста. Не забывайте, Серкидон, Вы – венец природы, существо, обладающее мощнейшим мозгом. Это сверхмощный голографический проектор, способный творить чудеса. Вам осталось только научиться им пользоваться.
Скажу что такое пустота по мнению квантовых физиков.
Посмотрите на своё тело, оно, как и все тела, состоит из атомов, атомы – твёрдые стандартные блоки физической Вселенной внутри пусты. Что такое атом? Ядро, вокруг которого вращается электрон. Расстояние между ядром и электроном в пропорциональном отношении сравнимо с расстоянием от Солнца до Земли. Вот насколько пусто Ваше тело, Серкидон.
Китайский мудрец Лао Цзы свою квантовую физику назвал Дао. Он писал:
«Тридцать спиц соединяются в одной ступице, образуя колесо, но употребление колеса зависит от пустоты между спицами. Из глины делают сосуды, но употребление сосудов зависит от пустоты в них. Пробивают двери и окна, чтобы сделать дом, но пользование домом зависит от пустоты в нём. Вот почему полезность чего-либо имеющегося зависит от пустоты».
Пустота в колесе заполняется движением, сосуды заполняются жидкостями, дом заполняется уютом, качество и значимость современного мужчины во многом определяется тем, чем он заполнит пустоту внутри себя.
Мне хотелось бы, Серкидон, чтобы, увидев Вас, современная требовательная девушка подумала: «Вот идёт интересный молодой человек, светлая личность приятного позитивного наполнения».
Теперь о моих письмах. Мне хотелось бы думать, что чтение их заполняет Вас. Вы заметили, в письмах есть пробелы. «Но надо оставлять пробелы», написано у Пастернака. В моих письмах много и пробелов и пустот. Это место для Ваших отметок и почеркушек. Место, где сможет свить себе гнездо Ваша мысль. Или идея!
Осталось написать о Вашей медлительности. Смертельным грехом она не является, но и наречь её царицей добродетелей я тоже не отважусь. Это данность, которую мы сначала воспоём, а потом раскритикует. Начнём за здравие, а потом подвергнем остракизму. Но не сегодня. Тема не проста и мне так просто её не поднять.
Крепко жму Вашу руку, и до следующего письма.
-10-
Приветствую Вас, Серкидон!
Ну что же, с места в карьер. О медленности – «за» и «против».
Pro.
Уверен, не раз доводилось Вам слышать: «Быстро только кошки родятся», «Поспешишь – людей насмешишь». Знаете Вы и то, что спешка хороша при ловле шустрых прыгающих насекомых. Это то, что на поверхности. То, что можно услышать в любой обывательской беседе. Теперь копнём глубже.
Лукиан73, талантливый писатель-сатирик и, между прочим, первый писатель- фантаст, предостерёг торопыжек: «То, что решил второпях, будешь много раз менять».
Нескучный испанский философ Хосе Ортега-и-Гассет74 оправдывает и себя, и коллег по мыслительному цеху следующим образом:
«Человека толпы утомляет и удручает медлительность мыслителя, внимание которого подобно неводу, цепляющемуся за бугристое морское дно».
Гордитесь, Серкидон, Вы похожи на мыслителя, и пусть Вы не сразу запоминаете, но Вы запоминаете навсегда. И на текущую жизнь, и на все последующие.
Владимир Солоухин в «Письмах из Русского музея» сетовал: «… и всё не выберем часу, чтобы успокоиться и сделать что-нибудь неторопливое, основательное, в духе нормальной человеческой натуры».
