Анастасия Зарецкая
Когда-нибудь никогда
Глава 5. Вера в иллюзии
Я вернулась в свой новый (все еще чужой, несмотря ни на что) город субботним утром, в семь. Остановка была конечной, и потому вместе со мной поезд покинули все пассажиры. Впрочем, наши пути разделились еще на перроне. Кто-то бросился в объятия родственников и друзей. Кто-то направился в здание вокзала. Кто-то (и я в их числе), сразу вышел в город, где в ожидании замерли личные автомобили, такси или – как в моем случае – автобус.
Светало.
Из-за торговых центров, жилых домов и высоток выглядывали рыжие солнечные лучи, и в какие-то моменты, когда я уже сидела в автобус, мне приходилось отворачиваться, чтобы солнце не слепило глаза.
На первом этаже общежития меня встретила сонная вахтерша. Я, как и следовало, отчиталась о том, что вернулась, но не то чтобы кого-то это в самом деле волновало. Вахтерша махнула рукой, позволяя мне пройти, и на этом наше общение закончилось.
Я поднялась по лестнице до третьего этажа, сопровождаемая лишь тишиной. До конца прошла коридор, остановившись у последней двери слева. Комната мне выпала угловая, до жути холодная. Но еще в сентябре коменда заявила, что свободных кроватей больше нет, зато я вполне могу выбрать себе съемную квартиру и освободить место для того, кому оно действительно нужно. Мы с комендой сразу не поладили…
Я нашарила ключи, чтобы открыть блок – две жилые комнаты и одна ванная, – полная уверенности в том, что никто из моих соседок ещё не вернулся (а уезжала я последней). Сделала один оборот – от второго меня удержал раздавшийся по ту сторону крик:
– Кто там?!
Марина.
Решила заявиться пораньше?
Из двух моих соседок Марина была самой энергичной. Она успевала учиться (по моему скромному мнению, как попало), ходить на свидания с физиком-второкурсником и вытаскивать нас с Лерой в кинотеатр, пусть и получалось у нее это редко.
Я-то надеялась два оставшихся дня каникул просидеть в тишине.
Но если здесь Марина, то этот план можно считать проваленным. Она очень любит поговорить.
Я убрала ключ из замочной скважины – открывать для меня блок закончила Марина. Не успела толком войти внутрь, как она кинулась мне на шею:
– Ура, Яна вернулась! Почему ты так рано?
Она шагнула назад и посмотрела мне в лицо, будто все еще никак не могла поверить в реальность происходящего. Глаза у Марины были ярко-голубыми, отлично подходящими к ее имени.
– Хватило, – я слабо улыбнулась.
– Понимаю, – Марина заправила за ухо прядь коротких кудрявых волос. – У меня причина та же самая. С моей матерью невозможно находиться наедине дольше трех дней. Так что я тут со среды, да… Ну, проходи. Теперь станет веселее! Осталось только Леру дождаться…
– Здесь до сих пор холодно? – спросила я, стягивая рукавицы.
Ответ меня ничуть не удивил.
– После теплой квартиры кажется, будто здесь в десять раз холоднее, – Марина шмыгнула носом.
Ничего другого ожидать и не следовало. Даже одежда говорила за соседку – на Марине был теплый шерстяной свитер, надетый поверх клетчатой фетровой рубашки.
Я стянула куртку, повесила ее на крючок общей для двух комнат прихожей, почти сразу об этом пожалев.
Как ни беги – от холода никуда не скрыться. Я ведь уже говорила.
– Я поставлю чайник, Яна, – заявила Марина, потянувшись к дверной ручке. – И не спорь! А потом все тебе расскажу. За те три дня, что я просидела здесь одна, рассудок начал плавно меня покидать. Ты ведь не против, да?
– Конечно.
– Вот и чудесно.
Пока я разувалась и мыла руки, чайник почти успел вскипятиться. Я вошла в комнату, сопровождаемая его яростным бульканьем.
В отличие от квартиры отца, здесь ничего не говорило о том, что в комнате живу именно я. Стандартная кровать – мне достался первый этаж двухъярусной – со слишком мягкой сеткой. Стол, в одном из углов которого стояла пирамида из тетрадей, в другом – два стаканчика с канцелярией, а место по центру занимал ноутбук. Полка над ним, заставленная учебниками. Один из гвоздей, на который она крепилась, держался в стене на честном слове, так что учебники уже почти полгода грозились свалиться мне на голову, но пока держались. Один из отсеков старого деревянного шкафа с минимальным набором одежды.
Собственно, ничего больше у меня и не было.
Никаких мягких игрушек, как у Марины – а вся ее кровать и большая часть стола была завалена мягкими игрушками, привезенными из дома или подаренными уже здесь.
Никаких художественных книг, как у Леры, которая временами любит жаловаться, что не успевает ничего читать, и все равно продолжает покупать книги.
В нашем общежитии к каждой комнате предполагалась персональная кухня (вообще-то лет тридцать назад были и общие, но это время давно прошло). Наша кухня умещалась на площади метр на метр. Табуретка с чайником и тумбочка с однокомфорковой плиткой. Слева – полочка с тремя отделами, сплошь заваленная крупами и посудой. Наверху, на прикрепленной к стене подставке, микроволновка.
Ближе всего к кухне располагался стол Леры, поэтому именно его чаще всего использовали в качестве обеденного. Лера не имела ничего против ровно до того момента, пока Марина едва не утопила в сладком чае ее ноутбук. После этого случая она предложила нам ужинать за собственными столами, так мы и делали (если Лера оказывалась в комнате).
Но сейчас Леры не было, и стол мы заняли именно ее.
Впрочем, сейчас он почти пустовал.
От чая пахло карамелью, к нему Марина предложила ореховые вафли, и я не стала отказываться.
– Итак, – заявила Марина, сделав глоток из полулитровой стеклянной кружки. – Ты готова выслушать историю наших с маминых недопониманий? Или хочешь для начала отдохнуть с дороги, чтобы после лучше ей проникнуться?
– А Андрей в городе? – поинтересовалась я. Андреем звали парня Марины.
– Ты хочешь спихнуть отважную миссию по выслушиванию недопониманий на Андрея? Ну, так не пойдет, – отозвалась она категорично. – И – нет, Андрей ещё не вернулся, но завтра утром сядет на маршрутку и к обеду уже будет здесь. Я отстану от тебя только тогда, дорогая Яна. И! Ты тоже должна будешь рассказать мне о том, как все прошло. Слушай, можешь даже сейчас. Иначе потом я могу увлечься, да, я сама знаю об этом своем недостатке…
– Нормально, – призналась я нехотя. Ни о чем из того, что действительно меня волнует, рассказать я Марине не могла – не поймет. А даже если и могла, то не стала бы. Я в целом в последнее время стараюсь говорить о себе как можно меньше, пусть и, к сожалению, получается не всегда. – Отец… Папа все еще работает. Нашел себе… сожительницу.
И теперь они работают вместе.
– Воу. И как она? Страшная?
Не выдержав, я хмыкнула и потянулась к вафле.
– Я бы сказала, наоборот. Вполне красивая. И характер у нее… интересный. Двоюродный братец до сих пор учится в первом классе. И у него, кажется, получается… Вот и все.
– Вот и все? – повторила за мной Марина. – Ну нет, так не пойдет. Папа и брат? Больше никого? Не пересеклась ни с кем из старых знакомых?..
– Пересеклась… – протянула я. – С одноклассницей пересеклась – замуж в апреле выходит… С давним другом… бывшим. Мы поссорились за год до моего отъезда.
– И как он? Между вами было что-то? Он сожалеет о ссоре?
Если что между нами и было, то лишь стена недосказанных слов и непроизнесенных обид.
Я вспомнила глаза Влада, полные разочарования, что так недавно пытались заглянуть в мою душу.
– Скорее, сожалеет о встрече, – пробормотала я. – Ну? – посмотрела на Марина. – Теперь твоя очередь. Что там у вас… с мамой?
– Хитро, – Марина покачала головой. – Ладно, так и быть. Если ты не хочешь ничего рассказывать, то это значит – тебе есть, что скрывать… Шутка. Я бы тоже не хотела вспоминать про того, с кем поссорилась. Тем более если это мой давний друг. По личному опыту знаю, что такая дружба обычно рушится из-за какой-то мелочи. Так вот, слушай. У меня абсолютно невыносимая мама. Нет, ты понимаешь – она обвинила меня в том, что я трачу слишком много электричества! А что мне, сидеть в темноте теперь и слепнуть? И так уже скоро придется идти за очками, с нашей нагрузкой. Не успела я приехать, как…
Я слушала Марину вполуха, не особенно вникая в суть произносимых ей слов.
За окном разгулялся ветер.
Он жутко гудел и пытался проникнуть в нашу комнату. И у него это даже получалось, как бы старательно мы не пытались заклеить старые деревянные окна (а в нашей комнате их было целых два).
Лера вернулась сравнительно скоро, вечером этого же дня.
Марина долго держала ее в объятиях, мы же с Лерой лишь обменялись приветствиями на расстоянии. Не люблю, когда кто-то меня касается. Ничего не могу с собой поделать.
– Как будто не уезжала, – заметила Лера, когда Марина стала поить чаем ее. Марина никогда не угощает чаем просто так, обязательно пытается что-то разузнать. – Изменились только обои в прихожей. И Валет стал ещё толще. Мама чересчур любит накормить его так, чтобы «бедный котик не строил голодные глазки».
Я легла спать ровно в полночь, Лера же свалилась ещё раньше.
Дорога вымотала нас обеих, и, как Марина не пыталась нас растормошить, мы не поддавались.
Впереди оставался один-единственный день каникул, и я собиралась посвятить его походам по магазинам – нужно было докупить учебных принадлежностей. И, может быть, даже выбрать новый свитер – все старые мне уже надоели.
А после начнется гонка.
Такая обыденная учебная гонка. И абсолютно никакого колдовства.
***
Прошло всего два дня нового семестра, а нас уже успели вдоволь нагрузить. В первый же день мы написали проверочную, во второй получили задания для докладов и, пожалуйста, в среду нам назначили контрольную по физике, которая должна была проверить оставшиеся со школы знания. Я шла на химию совсем не потому, что любила физику больше всех остальных предметов (все обстояло с точностью наоборот). Но, увы, эти две области оказались слишком сильно связаны.
– Я приведу Андрея, если вы с Лерой не против, – заявила Марина во вторник, после занятий. С последней лекции, общей для всего потока, мы с ней уходили вместе, Лера же задержалась с одногруппницами. – Он нам что-нибудь объяснит. Там механика, да? Черт, Яна, я совсем не разбираюсь в механике… Впрочем… – она тут же заметно развеселилась. – Нам сказали, что эта контрольная ни на что не повлияет, верно?
– Только на отношение к нам преподавателей, – заметила я.
– Невелика потеря, – Марина махнула рукой. – У кого-то завтра вообще пересдача по матану. Впервые жалею, что не иду на пересдачу… Можно было бы оправдать прогул подготовкой.
Возле гардеробной мы остановились.
Несколько минут назад закончилась четвертая пара, но, как оказалось, не только у нас. В очереди стояло по меньшей мере человек тридцать с учетом того, что гардеробщиц работало всего двое. Мы застряли здесь надолго. Пришлось послушно вставать в конец очереди.
– А я уже говорила, что Андрей собирается устроиться в институт? – болтала Марина. – На квантовика, что-то такое. Вот скажи мне, кто в здравом уме поступает на физика?.. То есть, конечно, это все прикольно, но лишь со стороны, а Андрей…
Кто-то коснулся моего плеча. Я повернулась.
Оказалось, что я внезапно понадобилась Софии.
Или Софе, как здесь все ее называли. Софа была высокого роста, с женственной фигурой и прямыми русыми волосами, спускающимися ниже пояса. Зеленые глаза, пухлые губы, брючный костюм, укороченные сапоги на каблуках – когда я увидела Софу в первый раз, среди других студентов, сразу предположила, что она учится на экономическом факультете. Так оно и оказалось.
Между нами не было ничего общего.
Кроме колдовства.
Софа оказалась черной ведьмой, одной из немногих, кого я повстречала в этом городе. Маги здесь чаще всего попадались отчего-то белые, в отличие от моего родного города, например. Может быть, так хитро действовал магический естественный отбор.
Справедливости ради, ведьмой Софа была опытной. И вполне талантливой. Первый раз мы пересеклись в парке неподалеку от универа. Заканчивался сентябрь. Софа сидела на одной из лавочек, прикрыв глаза, и я сразу поняла, что сейчас она находится не здесь – может, пытается кого-то разыскать, как я когда-то?.. А она через пару секунд вернулась в свое тело, открыла глаза и посмотрела на меня осмысленно. И, кажется, смогла разглядеть в моих зрачках отголоски моей души.
Слова нам не потребовались.
После той самой встречи мы старались держаться рядом, осознанно или по неведомому нам требованию черных душ. Софа всегда здоровалась со мной, едва завидев. И я тоже кивала ей издалека. Если выпадала такая возможность, мы могли несколько минут поговорить о колдовстве – но, на правах того, что вокруг все время находилось много посторонних людей, разговоры наши сводились к намекам.
– Яна? Какая радостная встреча! – воскликнула Софа. Растянула красные губы в радостной улыбке. – Как сессия?
– Немного выматывающе, – призналась я, пожав плечами. – А твоя?
– Знания – а также немного врожденного обаяния – и, пожалуйста, я сдала все на отлично. Да-да, претендую на красный диплом. А ты?
Марина, стоящая рядом, демонстративно цокнула. Только тогда Софа обратила на нее внимание.
– Привет-привет, – произнесла она. Прищурилась. – Прежде я пару раз видела тебя с Яной. Но не помню, чтобы мы знакомились.
– Мы знакомились, Софа, – отозвалась Марина, не скрывая раздражения. – И даже дважды. Тебе тоже доброго дня.
– Мне так жаль, – Софа вздохнула настолько притворно, что никто, даже самый невнимательный человек, ни за что бы не подумал, что она в самом деле об этом жалеет, – но все мои мысли заняты учебой, и для твоего имени места в голове не осталось.
– Марина, – подсказала я.
– Ах, точно! – Софа изящно взмахнула ладонью с длинными темными ноготками. – Такое… интересное имя сложно не запомнить.
– Что не так с моим именем?..
Терпение Марины начало заканчиваться.
Но Софа уже потеряла к ней всякий интерес и поинтересовалась, обращаясь ко мне:
– Слышала последние новости нашего с тобой общего мира, Яна? Удивительные, не правда ли?.. Даже на меня, много что повидавшую, они смогли произвести впечатление. При том неприятное, – Софа скривилась.
– Новости? – переспросила я, будто только что родилась. Но в последнее дни я и вправду не слышала никаких новостей. Не считая тех, что взволновали черномагическое сообщество моего родного города и никаким образом Софу не касались.
Софа покивала.
– Пройдемся? Я расскажу. – И, не спрашивая разрешения, выцепила из рук мой номерок и протянула его парню, стоящему у самого окна гардеробной. – Олег, сдай, пожалуйста.
Олег, влюбленными глазами посмотревший на Софу, кажется, только и ждал этой просьбы.
Марина осталась у гардеробной, ждать своей очереди, а мы с Софой, уже получившие свои куртки (точнее, в случае с Мариной, пальто), направились к выходу из университета.
Я махнула Марине рукой, и почти сразу она отвернулась.
Обиделась.
Но, с другой стороны, кто меня обязал постоянно беречь чьи-то нежные чувства? Всю жизнь я пыталась быть удобной для окружающих – разве не настало время что-то менять?..
На улице тем временем было ещё совсем светло, и даже морозы спали (пожалуй, чтобы никто из студентов не подумал прогулять первые университетские деньки). На мгновение мне даже почудилось, что в воздухе пахнет весной. Однако же до весны надо было ещё дожить. А в связи с тем, что происходит вокруг, это не самая легкая задача.
– Белую убили, – заявила Софа, как только мы оказались на крыльце.
– Белую? – переспросила я. – Убили?
– В ночь с понедельника на вторник. То есть, в эту. Тело обнаружили рано утром, в темном закоулке, все как надо… Мне к парковке, в другую сторону. Я на машине.
Я кивнула.
– Известны подробности?
– О-о-о, – протянула Софа, как будто только и ждала этого вопроса. – Известны, и еще как. Девушку зовут Анной – фамилия пока никому не сообщается, но скоро, я уверена, станет доступна всем желающим. Восемнадцать лет, третий курс колледжа… художественного, что ли. Того, который в самом центре. А самое интересное… Это преступление одновременно магическое или нет – и знаешь, как так получилось?
– Как?
Мы повернули. До той самой парковки оставалось пройти метров сто.
– Воздействия магии не обнаружено. Не надо много мозгов, чтобы предположить, что убийцей несчастной Анны был человеком. Однако же умерла она вследствие высасывания души – звучит некорректно, но точнее сложно сказать.
– Что?
Я остановилась, посмотрела на Софу, широко распахнув глаза.
– Да-да, – Софа будто и не замечала моего состояния. – Я сама очень удивилась. Однако так оно все и обстояло… на самом деле. Знаешь что, Яна, – она прищурилась, взглянув на меня. – Сегодня в семь намечается… не шабаш, но собрание черномагического общества нашего чудесного города. И я, как не самая последняя ведьма, легко могу тебя провести. Нужно будет только предварительно встретиться. Что думаешь? Заодно представлю тебя своим коллегам. Нашим коллегам, – поправила Софа, – с которыми ты ещё незнакома.
– Будете обсуждать этот случай?
– Так точно, – Софа остановилась возле миниатюрного бежевого автомобиля. Не разбираюсь в марках, но на внешний вид выглядел он солидно. – Хочешь получить больше информации – присоединяйся. А я бы даже сказала, что все – и черные, и белые – должны ее получить. Преступник в городе. И он безнаказан. Значит, все мы в опасности. Теоретически. Написать адрес?
Я вдруг кивнула. Будто против своей воли.
Слишком много совпадений.
Как бы я не клялась, что ни на шаг не подойду к исследованию, но… Ничего плохого ведь не будет в том, чтобы посидеть в стороне и послушать информацию из первоисточника? Вдруг это сможет что-то… не знаю, прояснить.
Правильно ли я поступила тогда, когда ушла?..
А если нет – почему же я всегда поступаю неправильно?
– Загляни «Вконтакте», – Софа радостно улыбнулась. – Без десяти семь жду тебя у главного входа. На автобусе туда добираться минут сорок. Как следствие, на сборы у тебя полтора часа.
– Экономические расчеты? – поинтересовалась я. Попыталась улыбнуться в ответ, но не получилось.
Софа покачала головой. И мы ненадолго распрощались.
Я вернулась в общежитие уже после Марины, но до Леры. Так что с соседкой мы опять остались вдвоем.
– Твоя экономистка мне не нравится, – заметила Марина, не поворачивая головы.
Я пожала плечами, хотя она и не могла этого видеть. Марина поняла, что извинений от меня не добиться (точнее, не добиться вообще ничего), и перевела тему:
– А Андрей придет сразу после пятой пары, не позднее половины седьмого. Думаю, часов до одиннадцати можно будет посидеть… Или до полуночи, если Андрею хватит терпения. Постигнуть азы механики. Терпеть не могу механику.
Точно.
Марина ведь говорила об этом в универе (раз десять за день). А я посмела забыть.
Всем, кто жизнью своей связан с магией, постоянно приходится выбирать.
Обычная жизнь – подготовка к контрольной по физике в компании соседок и физика-второкурсника, который отчего-то боится встречаться со мной взглядом. Или жизнь колдовская – собрание черных колдунов и ведьм, так любящих потрепаться языками. Тем более, что есть такая весомая причина – чья-то смерть. Смерть всегда интересно обсудить.
Мне хотелось бы сказать, что чаще выбирают колдовство. Привести в пример отца, который зарабатывает деньги на жизнь, колдуя. Или Влада, который по собственному желанию отчислился из университета (хотя преодолел почти половину), чтобы посвятить свою жизнь колдовству.
Однако есть и те, кому обычная жизнь дороже. Скажем, Вике. Если бы хотела, она могла бы проклясть конкурентов отца, а после заставить поработать удачу – ресурсов и умений хватило бы. Но Вика выбрала путь другой. Человеческий. Можно сказать, что и более честный, но кто в здравом уме будет сравнивать пути тех, кто может полагаться лишь на себя, и тех, в чьих руках сосредоточена гораздо большая власть?..
Похоже, я молчала слишком долго.
Марина обернулась, с сомнением посмотрела на меня, и я призналась:
– Мои планы… несколько поменялись. Сегодня в семь я должна быть в одном месте. Это, вроде как, важно. Но к концу ваших занятий я постараюсь вернуться и послушать.
– Знаешь, Яна… – глаза Марины по-недоброму вспыхнули. Пожалуй, из нее получилась бы неплохая черная ведьма.
– Что я должна знать?
– Иди куда хочешь, – бросила она. – Обратно можешь не спешить. Я уважаю лишь только тех, кто держит свое слово. И с каждым разом все больше убеждаюсь в том, что к ним ты не относишься.
Вот еще одна особенность, как на заказ.
Что бы ты ни выбрал, всегда найдется тот, кто обвинит тебя в твоем выборе. Чем больше живу, тем чаще в этом убеждаюсь.
Невозможно быть хорошей для всех.
В моем случае, видимо, в принципе невозможно быть хорошей.
Лера пришла минут через двадцать после меня. И только тогда Марина перестала молчать. Они с Лерой стали обсуждать что-то повседневное, демонстративно не глядя на меня (а Леру было очень легко втянуть в бойкот против кого-то). Впрочем, страдать от недостатка внимания мне пришлось недолго.
Уже без двадцати шесть я вышла из общаги и направилась к автобусной остановке.
К этому времени небо уже начало темнеть. Но я ничего не боялась. Пока что.
