Ана Ховская
Легенда о половинках. Часть 1
Хьюстон, январь 1995 года
Предновогодние каникулы София провела в клинике Беркли. Новогоднюю ночь она тоже отпраздновала здесь вместе с медперсоналом в ординаторской доктора Логана.
Милинда быстро шла на поправку, ее настроение улучшалось с каждым днем, чего нельзя было сказать о настроении Софии. Любовь к сестре и желание быть счастливой разрывали ее пополам. Мысли об Эдвардсе, его обиде на нее взвинчивали и нагнетали все большее беспокойство, хотелось как-то исправить ситуацию. Три раза на день София звонила Лили, чтобы узнать, не звонил ли ей кто-нибудь, и всегда получала отрицательный ответ. После звонка тете она набирала Роксану и намеками выспрашивала, что с Кери и где он. Рокси, как всегда, была сама беспечность и толком не могла ничего сказать.
Дома у Кери никто не брал трубку, только «дурацкий» автоответчик принимал многочисленные просьбы Софии позвонить ей. Складывалось впечатление, что Эдвардс намеренно избегает ее. С каждым безрезультатным звонком на Софию накатывали слезы и только то, что она была рядом с Лин и Логаном, удерживало ее от отчаяния. Она понимала, как глупо это выглядит со стороны, но ничего не могла с собой поделать. Самым невыносимым было то, что девушка уже не представляла себе дальнейшей жизни без Эдвардса. Он так незаметно проник во все уголки ее души, что даже вообразить возможный разрыв отношений с ним было немыслимо.
В последний день каникул позвонила Роксана и пригласила к себе на вечеринку. Это был великолепный шанс для Софии выяснить все с Кери. И тут, как нарочно, оказалось, что Милинду выписывают из клиники. Скрывать ее от Лили было уже подозрительно, и Хелен задавала много беспокойных вопросов. София не могла просто сказать «до свидания» и отправить сестру на вокзал. С огромным сожалением она отказалась от приглашения. И, как назло, поезд Милинды отправлялся в девять вечера, а если ехать к Роксане, надо было обогнуть половину Хьюстона, при вечерних пробках одним часом не обошлось бы. И почему все происходило так не вовремя?!
– Мама, здравствуй,– безрадостным голосом сказала девушка в телефонную трубку.– Я посадила Лин в поезд. Встретишь ее утром.
– Конечно. Почему ты без настроения?
Хелен была, как всегда, проницательна. Но Софии не хотелось делиться своими переживаниями.
– Я очень скучаю по вас.
– Не хочешь меня волновать?
– Мама, все действительно хорошо. Могу я просто устать или быть не в настроении?
Наверное, ее тон был не убедительным, что Хелен тяжело вздохнула в трубку и огорченно ответила:
– Я очень хочу, чтобы у тебя все было хорошо. Если я могу тебе чем-то помочь, только скажи?
– Мам, главное, чтобы у вас все было хорошо. Я так люблю тебя…
– И я тебя…
Когда на другом конце положили трубку, София ощутила острую боль в груди. Слезы хлынули ручьем и не было сил сдержаться. Она сама не понимала, что было обиднее больше всего: молчание Кери и чувство одиночества или неспособность контролировать свои эмоции и доставлять огорчение близким.
Сегодня, когда не было причин разрываться между Лин и Кери, София чувствовала еще большую тревогу и растерянность за завтрашний день, в котором могло не оказаться ни Эдвардса, ни счастливых мгновений с ним, и вся ее жизнь могла вернуться на прежние круги. Как не хотелось возвращаться к одиночеству и тоскливому ожиданию.
***
Устройство Фурье на новом месте прошло быстро и гладко. Почти мгновенно она обаяла весь юридический отдел департамента и даже всех за его пределами: мужчины – от охранников до администрации – были очарованы молодой грамотной женщиной, если не сказать больше.
Около недели вокруг ее офиса кружились мужчины, и она одаривала их сногсшибательными улыбками и намеками. Однако суета вокруг казалась неестественной.
– Так и должно быть?– спросила Жанна у Кроу, который в очередной раз подвозил ее домой.
– Что именно?– недоуменно поинтересовался Брэд.
– Стаи саранчи вокруг моего кабинета. Я подумала, может, мне заказать в офис плотные жалюзи на стеклянные стены? Я чувствую себя лабораторной крысой.
Брэд улыбнулся и коснулся пальцами ее ладони.
– Ты так неотразима, что вряд ли когда-нибудь это закончится. И все же я ревную…
– Мне льстит их внимание, но я не могу сосредоточиться на работе,– устало и раздраженно ответила Жанна и склонила голову на плечо Кроу, чтобы немного успокоить его.
– Мы сегодня встретимся?
– Конечно,– сладко согласилась она.– Только у меня есть одно дело, а потом я вся твоя.
– Я могу помочь?
– Нет.
Жанна выпрямилась и отвернулась к окну.
– Брэд, я хочу попросить тебя…
– Все, что угодно, милая.
Фурье украдкой усмехнулась проявлению нежности и продолжила:
– Не нужно афишировать наши отношения.
Брэд недоуменно и с упреком в голосе произнес:
– Не понимаю, что в этом предосудительного?!
– Ничего. Но мне не по себе. Я натерпелась интриг и сплетен на прошлом опыте. Не хочу повторений.
Ни к чему было знать о ее романе другим мужчинам в департаменте, которые еще могли понадобиться ей для собственных целей.
Жанна ласково прильнула к плечу Кроу и положила ладонь ему на бедро. Медленно водя указательным пальцем вверх-вниз, она гипнотизирующим взглядом окинула лицо мужчины и чарующим голосом произнесла:
– Ты такой замечательный! Я хочу, чтобы ты сегодня остался у меня на ночь.
Усыплять мужскую бдительность Жанне удавалось проще всего. Недели адаптации в Хьюстоне и департаменте вполне хватило, чтобы теперь всерьез взяться за свой план.
За долгое время Кроу впервые чувствовал себя абсолютно счастливым мужчиной. Появление в его жизни Жанны было подарком судьбы. Он был уверен, что эта женщина не просто временное увлечение, а нечто большее. И каждую минуту рядом с ней он проживал, как первую. Они говорили много и о разном, но никогда не затрагивали тему их отношений. Брэд относился к Жанне с таким трепетом и обожанием, что с его стороны не нужны были слова и признания.
А Жанна упивалась его вниманием и безоговорочным расположением. В постели и для приятного времяпрепровождения он ее более чем удовлетворял. Редко на ее пути встречался мужчина, способный довести до полного экстаза. Но, несмотря на это, Ахматов не выходил из ее головы. И, без сомнений, в ее мыслях он был лучше во всем.
Она давно уже могла встретиться с Александром, знала его адрес и все же медлила, ощущая неопределенную тревогу перед предстоящей встречей. Никогда Жанна не тушевалась перед мужчиной, но Мэри, просыпающаяся в ней при думах об Ахматове, душила в ней самообладание и смелость.
***
Шестой день учебных занятий София проводила в унылом настроении и в тревожном ожидании развития ее отношений с Кери. Все перемены она упорно высматривала его в толпе студентов, в группах отдыхающих на территории университета, в местном кафетерии, но нигде не находила. Роксаны и Блэнды тоже нигде не было, словно все Эдвардсы избегали ее. Но было глупо думать, что они пропускали занятия из-за нее.
София была подавлена не только странным отсутствием и полным молчанием Кери, но и своим эмоциональным состоянием. После перемен с внешностью многие однокурсники не раз порывались провожать ее домой с намеком на продолжение романтических отношений, но ей никто не был нужен, кроме одного, и она вежливо отказывала всем. После общения с Кери остальные парни казались ей скучными, невоспитанными, неуклюжими и бесчувственными.
Жестоко было так с ней обращаться без объяснений, не выслушав ее. И все же девушка не верила, что это было пренебрежение со стороны Кери, скорее, это была обида, которая обязательно пройдет, как только они объяснятся между собой. Вот только бы он появился.
***
В середине февраля на очередном собрании театрального кружка Тим сообщил Софии хорошую новость, которая, однако, не тронула ее, хотя должна была вызвать восторг и гордость.
– София, я долго думал, прикидывал, и все-таки решил взяться за твою «Мигелию». Пьеса необычная, в шекспировском стиле и комбинация мистики с маской «Зорро» заинтересует зрителя. Что ты на это скажешь?
Мэдисон равнодушно переспросила:
– Вы хотите ее поставить?
– Да.
– У вас это хорошо получится. Извините, но сейчас мне нужно идти.
– Тебе не интересно?!– удивленно спросил Тим.
– Скажу, что сейчас мне не до «Мигелии».
– Что ж, тогда детали обговорим позже, когда ты придешь в себя. У тебя что-то дома? Я рекомендую попить витамины, ты какая-то вялая, Мэдисон.
София согласно покивала и удалилась из зала. И казалось, что ничего уже сегодня не приведет ее в чувства. Но когда она вышла на автобусную остановку, чтобы сесть на свой автобус, мимо нее на серебристом «форде» проехал Эдвардс. Она замерла на месте при виде его. И он заметил ее, но не притормозил и не повернулся, чтобы поприветствовать.
В расстроенных чувствах София вошла в первый подъехавший автобус, только позже сообразив, что обогнет пол-Хьюстона прежде, чем сможет попасть на свою улицу.
«Лучше бы я его не видела. Зачем он так со мной поступает? Разве можно наказывать человека за любовь к родным? Может быть, я недостаточно хороша для него и он не дорожит отношениями со мной? Чушь! Зачем тогда он смотрит на меня, как влюбленный, делает такие сюрпризы? Я ведь четко расслышала его слова «ладони становятся влажными», «в горле пересыхает»… Или он говорил не обо мне? Нет, он не мог так играть со мной!»
Девушка открыла дверь квартиры Хардов и в своем смятении, не замечая ничего вокруг, прошла через холл к лестнице, ведущей к ее комнате.
– Софи, задержись на минутку,– послышалось из гостиной.
Девушка сделала несколько шагов назад и выглянула из-за стены.
– Да, тетя?– с отсутствующим видом произнесла она.
Лили отложила вязание, поправила очки на переносице и строго, по-матерински взглянула поверх них на крестницу.
София почувствовала себя неловко. Мелкими шажками она приблизилась к креслу, где сидела тетя и, присев на корточки, положила свои руки на ее колени.
– Ах ты, подлиза!– мягко журя, проговорила Лили.
– Я что-то не так сделала?
– Мы с тобой родные люди, но так давно не говорили…
– Давай поговорим,– с искренней готовностью перебила София.
–…О тебе.
Девушка опустила глаза.
– Обо мне?
– Ты последнее время сама не своя, что с тобой происходит?
София перевела глаза на часы, тикающие в своем постоянном ритме. Отблеск от лампы на циферблате мешал разглядеть стрелки. Сердце замирало от цоканья секундной стрелки, будто оно находилось в режиме ожидания. Вот-вот должно было что-то произойти… Но не происходило. Ожидание оттепели Кери к ней после месяца разлуки сводило с ума. Душа тоскливо сжималась, изнывала от желания немедленно выяснить все отношения и чувства. И перебороть себя было немыслимо сложно. В голове стучало: «Кери, Кери, Кери…». Но Эдвардс не звонил, не появлялся. «Сегодня день всех влюбленных, а от него ни весточки. Он, наверное, очень занят. У него много работы, иначе бы он обязательно перезвонил мне…»– оправдывала его она.
– Софи!– окликнула Лили девушку, мысли которой были где-то далеко.– И все же ты от меня что-то скрываешь…
– Как я могу, ведь я люблю тебя и доверяю тебе?
– Наверно, не настолько, чтобы поделиться со мной своей болью. Я ведь вижу, что тебя что-то гнетет. Ты как в воду опущенная ходишь.
– Ты очень проницательная,– грустно улыбнулась София.– Но давай как-нибудь потом? Я так устала. Мне еще надо много сделать на завтра.
– Я не давлю на тебя. Я только хочу, чтобы ты порхала, как раньше, глазки сияли и смеялась громче всех.
– Разве то, что человек улыбается и летает, означает, что он счастлив?
Лили беспокойно взглянула в глаза крестницы.
– Ты говоришь странные и пугающие вещи.
Девушка поднялась на ноги, отряхнула юбку от ворсинок с пряжи, а затем улыбнулась, но совсем не радостно заверила:
– Все у меня нормально. Это весна приближается. Надо пить витамины.
На ночь София выпила несколько таблеток снотворного, чтобы, наконец, заснуть без роя угнетающих мыслей в голове.
На следующий день она ощущала тяжесть во всем теле и полное затмение в голове. На автопилоте выполнила необходимые утренние процедуры и в таком же состоянии прибыла в университет.
Первое занятие София провела полулежа на столе, совершенно не воспринимая информацию от преподавателя и даже не реагируя на вопросы и замечания с его стороны. Расспросы однокурсников о ее состоянии также оставались без внимания. Было очевидно, что несколько таблеток снотворного оказались лишними. Она никак не могла собраться с силами, сосредоточиться, взбодриться, чтобы вести себя адекватно. Где-то глубоко в мыслях удивлялась, как вообще смогла подняться на ноги и приехать в университет в таком разбитом состоянии.
Прозвенел звонок, но София окончательно размякла на стуле, пригретая лучами солнца из окна, и, не пытаясь бороться с собой, уснула. И кто знает, сколько бы ей пришлось здесь проспать, если бы не неожиданные толчки сильными горячими руками.
– Ой-й,– протянула девушка и, не отрывая головы от стола, приоткрыла один глаз.
Перед ней был абсолютный туман, но по мере сосредоточения взгляда она мгновенно подскочила как ошпаренная кипятком и, не удержав равновесия, упала со стула на бедро.
Рядом с ней стоял Эдвардс. Он недоуменно улыбался и пытался помочь ей подняться с пола. К Софии в один миг вернулась ясность сознания, и небывалый прилив сил вернул ей способность контролировать свое тело.
– Кери!– воскликнула она, не веря своим глазам.
– Вот это да! Ты что, с похмелья?– усмехнулся он, осматривая ее внешний вид.
– Нет, я не пью,– оскорбилась девушка и тут же схватила Эдвардса за руку, чтобы он не исчез.– Ты что, обиделся на меня? Почему ты не звонил? Что-то случилось? Где ты был?
Ее голос срывался и дрожал, но она старалась держать себя в руках, чтобы ни в коем случае не выдать своего настроения. Ей было бы еще больнее, если бы Кери насмеялся над ее сентиментальностью и глубокой привязанностью к нему.
– Софи, ты мне нравишься, но который раз ты отказываешь мне в свидании наедине? Ты что, не доверяешь мне? Думаешь, я несерьезно с тобой?
София отрицательно качала головой и широко открытыми глазами смотрела на Кери.
– Если ты меня боишься, так и скажи. Я отстану. Если ты со мной несерьезно, то меня это обижает.
– Ну что ты?– поспешила София заверить его в обратном.– Я очень хотела, чтобы ты позвонил мне, но ты куда-то пропал.
– Я с сестрами был в Мексике в Медном Каньоне,– между делом сообщил Кери.– Если бы ты оставила свою больную сестренку на медперсонал, мы были бы там вместе.
– Она уже дома, и у меня, как и раньше, масса свободного времени. Ты только не сердись на меня: ведь это была моя родная сестра,– умоляющим тоном попросила она.
– И ты больше не откажешь мне?– с прищуром спросил Кери, взял девушку за руку и привлек ее к себе.
София чуть смущенно согласно покивала. Ей так его не хватало, она была согласна на все, только бы он никогда не покидал ее.
Эдвардс обвил талию Софии второй рукой, и вот она была так близко к нему, что оставалось наклонить голову и их губы слились бы в поцелуе. Но что-то дрогнуло внутри Софии и удержало ее самой потянуться к нему навстречу. Она опустила голову, и Кери промахнулся, угодив губами в кончик ее носа. Девушка беззвучно смущенно засмеялась и обняла Эдвардса, спрятав свое лицо на его груди. Он тоже слегка усмехнулся и чмокнул ее в макушку.
– У меня есть классное предложение к тебе. Пойдем-ка в парк, обсудим?
София и Кери взялись за руки, вышли из здания и прогулочным шагом направились в зону отдыха студентов. Там же они встретили Рокси и Блэнду.
Блэнда почему-то повела себя холодно, но Роксана с радостным визгом обняла подругу и восторженно спросила брата:
– Ты ей уже сказал?
– О чем?– оглядываясь на Кери, спросила София.
– Только собирался…
– Да о чем же?– нетерпеливо переспросила София и в ожидании чего-то необыкновенного требовательно посмотрела на парня.
Сейчас он показался еще красивее и достойнее ее любви. Ветер шевелил его упрямую челку, и это умиляло до замирания сердца. Кери увлеченно подмигнул ей, присел на скамью рядом с сестрами и усадил Софию себе на колено. Она не сопротивлялась и даже довольно смело обвила рукой его шею.
– Знаете, а мне некогда болтать с вами, у меня свидание,– резко поднялась Блэнда и поспешила скрыться.
– Ну и иди,– отмахнулась рукой Роксана и снова весело заговорила:
– Софи, в доме нашей бабушки скоро будет бал-маскарад. Она у нас очень эксцентричная и устраивает на свой день рождения второй Хэллоуин, приглашает туда одну молодежь кого ни попадя и называет себя королевой бала. Ты обязательно должна побывать на этом сборище.
– Сколь же лет вашей бабуле?– заинтересовалась София.
– Она это скрывает. Не вздумай спросить ее об этом,– засмеялся Кери.
– Ей шестьдесят семь, но она утверждает, что и сорока нет,– шутливо повертев пальцем у виска, ответила Роксана.
Все дружно засмеялись.
– Ладно, я подумаю, что надеть,– без раздумий согласилась девушка и повернулась к Кери.
Он вожделенно смотрел на ее губы. София оробела и, закусив нижнюю губу, не нашла ничего подходящего, как отвернуться и начать трепать подол своей юбки.
– Я буду ждать тебя… Очень, очень…– пылко проговорил Эдвардс в затылок девушки и дунул на пушистый завиток на ее шее.
От щекотки София стыдливо засмеялась, и ее щеки запылали. Роксана настороженно сдвинула брови, но ничего не сказала.
День прошел, как праздник, лицо Софии вновь сияло, и земля плыла под ногами. Хотя после утренней перемены Эдвардс опять пропал, закрывая задолженности по учебе за несколько недель. В компании с Роксаной девушка снова была уверенна и полна радужных надежд.
После занятий Кери с большой неохотой простился с Софией, поручив Роксане проводить ее домой, так как сам должен был отработать все свои пропуски. София не была огорчена, зная, что сегодня ночью они оба не уснут, пока вдоволь не наговорятся по телефону, а затем ее сон будет легким и сказочным.
– Рокси, где мне достать стоящий маскарадный костюм? Я хочу сразить Кери наповал!– спросила София подругу по пути к дому.
Роксана отреагировала на ее слова странной усмешкой, будто не одобряла ее желания.
– Хочешь его поразить?
– А что в этом такого?– наивно рассудила София.
– Софи, я хочу тебя предупредить: ты не очень-то западай на Кери.
– Почему?!– недоуменно округлила глаза София.
Это предупреждение показалось ей странным.
– Он – шалопай.
– А по-моему, очень обаятельный шалопай,– вдохновенно отметила девушка.– Просто он веселый, жизнерадостный, и мне с ним хорошо!
– Как знать!– пожала плечами та.
– Как это понимать?
Рокси снова изменилась в лице, будто ничего и не говорила, и скрестила руки на груди.
– Не слушай меня. Что я понимаю в любви?!
– А что, совсем ничего?– поддела София.
– С некоторых пор совсем ничего,– задумчиво проговорила та.
– Я тебя не понимаю. Ты такая странная!– окинув подругу изучающим взглядом, сказала девушка и снова задалась вопросом о выборе маскарадного костюма.
***
– Добрый день, мистер Кроу. Как-то я обещал заскочить к тебе.
Брэд поднял голову от бумаг и увидел в дверях своего офиса Ахматова. Это была неожиданность, но приятная.
– У меня свободный час-полтора. Может, посидим в кофейне внизу?
– Ты вовремя,– искренно обрадовался встрече Брэд.– А я давно ищу повод уйти на перерыв. Каким ветром тебя сюда занесло?
– Мы идем обедать?– настойчиво спросил Алекс.
– Да, только зайдем на второй этаж, заберу почту. Служащие совсем обнаглели – перестали разносить корреспонденцию по кабинетам.
– У тебя нет секретаря или очаровательной секретарши?– поиграл бровями Ахматов.
– Нет. А у тебя она наверняка есть?
– О-о, у меня полный отдел очаровательных дам!– шутливо похвалился тот.
Брэд рассмеялся привычному поведению друга, взял свой пиджак, папку с документами, и они вышли в коридор к лифту.
– А у меня чудесная девушка и, главное – сообразительная,– поделился Алекс про своего помощника.
– А что, хорошенькие секретарши бывают сообразительными?– поддел Кроу.
– Ты же знаешь, пустышки не в моем вкусе, какими бы очаровательными и соблазнительными они ни казались.
– А ты все тот же дамский угодник!
– Ну ты же меня знаешь! Как всегда, – все очарованы, и никто не в обиде.
Брэд внимательно посмотрел на выражение лица друга. Ахматов выглядел абсолютно счастливым человеком.
– И тебе нравится такая жизнь?
– Меня удовлетворяют непрочные связи. Нет зависимости, понимаешь? На серьезные отношения необходимо время, а это для меня непозволительная роскошь. Но отдых с приятной умной женщиной, желающей твоего внимания и не только, ни к чему не обязывает и не требует включения мозгов, инстинктов самосохранения. Ты ведь заметил, что практически ни у кого из наших нет семьи? Наше призвание не терпит брачных оков, а если и терпит, то недолго.
– Возможно, ты и прав…
– Ты выбираешь или покой и наслаждение тихой семейной жизнью, или то, что делает тебя настоящим мужчиной, способным изменить мир,– вполголоса проговорил Алекс.
– Да, здесь ты точно прав, Эл. Но, откровенно говоря, иногда мне хочется остановиться и сгинуть в пучине страсти, любви и домашнего уюта. И чтобы вокруг бегали дети, и я знал бы, что буду возвращаться к ним каждый вечер.
– Откуда у тебя вдруг такие мысли? Я помню, ты был заражен рвением к авантюрам, приключениям и прочей суете!?– удивился Алекс.
– Я же сказал – иногда,– оправдался Кроу.– А тебе разве нет?
Ахматов пожал плечами и, словно выискивая в себе похожие ощущения, мечтательно вздохнул:
– Думаю, нет… Уже нет. Я слишком серьезно увлечен работой, чем женщиной. О, я люблю женщин и обожаю доставлять им удовольствие! Но не могу же я доставить удовольствие только одной?!
Брэд снова рассмеялся, и Алекс поддержал его.
– Ах ты, дьявол! Ну, погоди, окрутит тебя какая-нибудь девчонка, и я посмотрю, как ты запоешь!
Алекс сомнительно поморщил лоб. Оба весело рассмеялись.
Лифт остановился на втором этаже, и Ахматов с Кроу направились к окну, где сортировалась почта для сотрудников департамента.
– Посмотри,– Алекс легонько толкнул Брэда в плечо,– какая прелестная мисс.
У окна стояла молодая женщина. Блондинка, стройная, одетая со вкусом, она невольно притягивала к себе взгляд Ахматова. Он остановился в метре от нее и, любуясь ею, громко обратился к Брэду:
– Сколько нужно времени, чтобы понять, что перед тобой стоит женщина всей твоей жизни?
Кроу выдавил любезную улыбку, но украдкой покосился на Ахматова.
Молодая женщина ясно слышала, что произнес мужчина. Мельком оценив его робким взглядом, забрала почту и устремилась в конец коридора.
Ахматов мог поклясться, что на ее лице сейчас сияла довольная улыбка.
– Ты никогда не останавливаешься, да?
Алекс оставил реплику друга без внимания и игриво продолжил:
– Если она оглянется, я познакомлюсь с ней.
– Уф-ф,– выдохнул Брэд и, наблюдая за развитием событий, облокотился на стойку окна.
Девушка, смущенная своей неловкостью и пристальным вниманием со стороны поистине неотразимого мужчины, быстро удалялась. На повороте за угол она невзначай тряхнула головой, будто откидывая назад челку, и, пряча робкий взгляд в пышных локонах, упавших на лицо, оглянулась вполоборота. Легкая улыбка смущения скользнула по ее губам, и она исчезла.
Ахматов победоносно улыбнулся и, выгибая грудь колесом, легким жестом ладони от себя показал Брэду: «Вот так это делается!»
– Ты все играешь!– иронично заметил Кроу.
– Жизнь – игра!– вдохновенно высказался Алекс уже в предвкушении нового романа. Он обернулся к окну и спросил у служащего почтового отделения департамента:– Простите, вот эта девушка, которая только что забрала почту, она работает здесь?
– Да, это наш стажер в юридическом отделе,– догадливо улыбаясь, сообщил парень.
– Подскажите номер офиса?
– Офис 509 А.
– Благодарю,– расплылся в плутовской улыбке Ахматов.
– И все же ты неугомонный,– покачал головой Брэд и протянул руку к окну за своей корреспонденцией.
– Теперь у меня есть еще один повод сюда заглянуть,– довольно ответил тот.– А как у тебя на личном?
– Ты не поверишь – я нашел женщину всей моей жизни! Только она пока об этом не догадывается.
– А-а, вот почему у тебя завелись такие мысли в голове!? Ты ничего мне о ней не рассказывал. Заинтригован… Тебе нелегко понравиться, значит, она нечто особенное?
– О да! Она нечто!
– Выкладывай.
– Да, да, чтобы ты увел ее?! Знаю я тебя. Даже знакомить ее с тобой не буду,– в шутку ревнуя, не уступал Кроу.
– Ладно, тогда я уведу ее, когда ты женишься на ней,– серьезным тоном проговорил Алекс и прищурился, ожидая бурную реакцию друга. И получил в ответ легкий удар под ребра.
***
– Александр!– взволнованно прошептала Жанна, наблюдая, как Ахматов и Кроу вышли из здания департамента.
Она только что подъехала после обеденного перерыва, но что-то задержало ее в машине. Жанна сразу же узнала Ахматова. Такое лицо никогда не забудется. И сейчас она видела его так близко, что сердце забилось, как бешеное, до боли сводя мышцы груди. Она уже видела Александра несколько раз, когда следила за ним в желании полюбоваться и подготовиться к встрече с ним, но никогда не видела его в компании ее любовника, Брэда Кроу.
– Они знакомы?!
Фурье раздраженно поморщила нос: «Дьявол, пока мне нужен Кроу. Но и с Александром я очень скоро увижусь. Я должна хорошенько подготовиться к этой встрече. Столько всего нужно сказать ему, объясниться… О-о, он так же красив, как и раньше! С ума сойти! Трудновато будет скрывать от Кроу наши встречи. Но да ладно, как только встречусь с Ахматовым, сразу пошлю Кроу подальше».
Жанна прищурила глаза, положила подбородок на руль и сосредоточенно стала складывать детали ее встречи с любимым. Она должна быть идеальной – продуманной и легкой. «Жизнь налаживается. Все будет, как и прежде, только теперь не будет страха и сомнений».
Жанна не стала интересоваться у Брэда его знакомством с Ахматовым, однако осторожность стала ее целью, пока она не появится перед Александром. Никто не должен был раскрыть ее маленькую тайну из прошлого. Она не собиралась возвращать имя Мэри Синкли и ее судьбу. А наедине с Александром эту проблему можно было уладить тихо, без привлечения постороннего внимания. Он был великодушным и рассудительным и теперь понял бы ее.
***
В связи с последними событиями София испытывала восторженную взвинченность, которая ее утомляла, но это ощущение было гораздо приятнее, чем мучительное сознание своей никчемности.
На последний выходной февраля был назначен бал-маскарад в доме бабушки Эдвардсов. У девушки в запасе была неделя, чтобы выбрать подходящий костюм. К недовольству Тима, режиссера «Мигелии», который, как ни странно, всерьез взялся за постановку, София отказалась на неделю вперед ежедневно присутствовать на репетициях и участвовать в организации пьесы. Она пообещала ему уйти с головой в постановку, когда закончит свои дела. Ведь теперь София не могла думать ни о чем, кроме как об ошеломительном успехе на балу, после которого Кери никогда не сможет быть равнодушным к ней. Там будет и вся ее группа, старшекурсники, и она должна будет предстать перед ними во всей красе и окончательно разрушить предрассудки о «дикарке Мэдисон».
Софию охватывало жуткое волнение, переходящее в дрожь каждый раз, как она представляла свое появление перед Кери. Представляла его выражение лица, эмоции, первые слова. И сама себя останавливала, чтобы не потерять голову.
София с особой тщательностью выбирала маскарадный костюм. Вместе с Роксаной они обошли все специализированные бутики и магазины. Подруга быстро подобрала себе наряд, но ее вкус и рекомендации не устраивали Софию. Она хотела выглядеть нестандартно: не феей, ни зайкой, ни ведьмой, ни Золушкой, а тем, кем и в голову никому не придет быть. Тем более что Рокси проболталась о том, какие костюмы будут на маскараде. И вдруг Софии пришла мысль позвать на поиски костюма крестную. Уж она-то никому не проболтается, и ее зоркий глаз помог бы определиться с направлением.
Несмотря на тонкий вкус Лили, София уделяла большое внимание каждой детали костюма и подвергала их строгой критике. Костюм должен был быть не только уникальным, но и подчеркивать ее индивидуальность, достоинства телосложения и повергнуть Эдвардса в изумления, сразить его наповал.
Смена настроения племянницы с тоскливой угнетенности на безотчетное ликование радовала Лили, но и беспокоила своей непредсказуемостью. К тому же София ловко избегала откровенной беседы с крестной о своих переживаниях.
После долгого и упорного поиска София, наконец, нашла то, что подошло ей по всем параметрам и соответствовало ее внутренним ощущениям. И в воскресенье ей предстояло удивить не только Кери и окружающих, но и саму себя, надев на себя столь откровенный маскарадный костюм. Но теперь ей нечего было стесняться, она была уверена в своей привлекательности и в своем воспитании, чтобы выглядеть так, как ей этого хочется, и одновременно не перешагнуть за грань разумного.
В ночь перед воскресеньем, как и всегда перед волнительным событием, София не могла уснуть. Воображение разыгралось не на шутку, заставляя ворочаться от переживания. Звонок Кери только усилил беспокойство, открыв перспективы на иное развитие их отношений. После всех пожеланий на ночь Эдвардс откровенно заявил, что хочет большего. Фраза «…в награду за мою любовь я хочу получить настоящий поцелуй» целую ночь не выходила из головы, вызывая то жар во всем теле, то лихорадочную дрожь. Не то чтобы София избегала волнующей близости или не мечтала о первом поцелуе, но первый раз подарить свой поцелуй мужчине, от которого она была без ума, заслуживал волнения и паники. И вновь София отмечала, как безупречно она должна была выглядеть завтра.
***
Бал-маскарад был назначен на 16:00 вечера. На 10:00 София записалась в косметический салон, чтобы привести свой внешний вид в соответствие с образом, в котором она предстанет на балу.
Лили переживала за племянницу, как за саму себя.
– Тетя, это мой первый бал!– запыхавшись от возбуждения, несколько раз произнесла София.
– Ты так волнуешься, как будто это конкурс, от которого зависит твое будущее!?– ободряющим тоном воскликнула Лили.
– Да, зависит,– согласилась София, нервно покусывая губы.
Она боялась и желала оказаться рядом с Кери, успокаивала себя и снова не могла поверить, что это происходит с ней. Она чувствовала себя золушкой и с лихорадочной дрожью представляла будущее.
– Тетя, я приеду поздно, где-то в двенадцать, поэтому не ждите меня.
– Тебя привезут?
– Конечно, доставят в полном порядке. Не волнуйся, я не пью алкоголь и не курю травку.
– Это радует,– усмехнулась Лили и с заботливым беспокойством продолжила:– Будь осторожна.
– Ты же знаешь, я – сама осторожность,– заверила София, прекрасно зная, что ей самой никогда не будет стыдно за свое поведение.– Все, я побежала. Подай мне сумку с костюмом.
