Альманах
Алтарь Отечества. Альманах. Том 4
Четвёртый год идёт война в Европе
Это было в 1944 году.
Ленинградский и Карельский фронты вместе с Балтийским флотом, Ладожской и Онежской флотилиями закончили Выборгско-Петрозаводскую операцию. Сокрушив сильно укреплённую оборону финнов, советские войска продвинулись на Карельском перешейке на 110–130 километров. 20 июня 1944 года был освобождён Выборг, советские войска вышли к государственной границе 1940 года. Было завершено полное освобождение Ленинградской области, снята угроза Ленинграду с севера и северо-востока. Была освобождена большая часть Карело-Финской республики с её столицей Петрозаводск, возвращены Беломоро-Балтийский канал и Кировская железная дорога, связывающие Крайний Север с центром страны. Краснознамённый Балтийский флот получил свободу действий на востоке Финского залива. Прорыв обороны врага длился недолго, всего 11 суток, Свирско-Петрозаводская операция длилась 50 суток.
Фашистская Германия, потерявшая в 1943 году союзника Италию, опасалась потерять остальных сателлитов. Финляндия, оказавшись в тяжёлом положении, могла пойти на примирение с Советским Союзом. Промышленное производство страны составляло 40 % довоенного уровня, сельское хозяйство дошло до полного истощения, финансовая система была полностью расстроена, росла дороговизна, процветала спекуляция, государственный долг вырос в 20 раз. Финские рабочие, крестьяне, солдаты, изнурённые трёхлетней войной, упорно требовали её прекращения.
Президент Рюти, ярый сторонник финско-германского сотрудничества, был вынужден уйти в отставку, оставив кресло Маннергейму. Но народу от этого стало не легче. 17 августа в Финляндию прибыл фашистский генерал Кейтель, вручил германские ордена Маннергейму и начальнику штаба Э.Хейнриксу. Но это не поправило дела, Финляндию было не удержать. 29 августа 1944 года финское правительство обратилось к Советскому Союзу с просьбой начать переговоры о примирении, 4 сентября было заявлено о разрыве с фашистской Германией. Через две недели было подписано соглашение о примирении Финляндией. Советское правительство согласилось на минимум требований по репарациям (возмещение материального ущерба, причинённого войной). Ликвидация фашистских организаций и наказание военных преступников создали условия для демократического развития Финляндии.
На главном направлении шли наступательные бои. Окружённая восточнее Минска вражеская группировка была ликвидирована. Освободили Вильнюс, Гродно, Барановичи, Пинск, форсировали Неман. За 22 дня боёв разгромили три немецкие армии, освободили почти всю Белоруссию и значительную часть Литвы, продвинулись на запад до 500 километров. Фронт был от Финского залива до Карпат. Шли бои на западном берегу реки Неман.
Немцы начали осознавать, что пришёл конец их хозяйничанью на чужих землях, и настало время воевать на своей территории. Разгром фашистов в Белоруссии привёлодил в бешенство Гитлера. Он бросал туда свои подкрепления, снимал из Польши, Венгрии, Норвегии и самой Германии. Советские войска окружали и уничтожали фашистские группировки.
Вместе с наступавшими войсками действовали белорусские партизаны. В середине октября 1944 года была полностью освобождена Украина.
Красная Армия вступила на территорию Польши, народ оказывал ей всемерную помощь. Революционные органы польских рабочих приступили к проведению демократических преобразований. Был создан Польский комитет национального освобождения (ПКНО), центральный орган народной власти.
Эмигрантское правительство, приведшее страну к катастрофе, признано незаконным. К концу 1944 года была создана народная армия, Войско Польское, вооружённое советским оружием. 6 сентября 1944 года была проведена земельная реформа, Советский Союз оказал братскую помощь, шли поезда с продовольствием, промышленным оборудованием, медикаментами, был предоставлен беспроцентный кредит в 10 миллионов рублей. Польский народ стал хозяином своей судьбы.
Под Яссами и Кишинёвом советские войска окружили крупнейшую после Сталинградской и Белорусской операций группировку врага. Кольцо окружения было замкнуто в течение пяти дней, в те же сроки завершилась ликвидация противника. Советские войска шли по территории Румынии, темп наступления достигал 20 – 25 километров в сутки. Была разгромлена одна из четырёх стратегических группировок врага на советско-германском фронте, 18 её дивизий были окружены и уничтожены. Румынская армия была разбита полностью. В результате августовского восстания, Румыния не только вышла из состава гитлеровского блока, но и вступила в боевые действия против гитлеровцев совместно с Красной Армией. За ней последовали Болгария и Венгрия. Народ Болгарии приветствовали приход советских войск, проходили митинги демонстрации, из тюрем были освобождены политические заключённые.
Фашисты лишились портов на Чёрном море, корабли, находящиеся там, были потоплены. Встал вопрос эвакуации немецких войск из Греции, южной части Югославии, Албании.
6 октября войска Чехословацкого армейского корпуса с частями Красной Армии вступили на территорию Чехословакии как освободители. Путь, по которому советские войска вступили в Чехословакию, был трудным. Горная цепь хребтов высотой до 850 метров, с густым лесом, быстрыми речками. Дуклинский перевал был кратчайшим путём. Фашисты создали сильные укрепления на дорогах к перевалу, перебросили пехотную дивизию и две танковых. Бои были затяжные, но высота чехословацкими автоматчиками была взята.
Боевые действия в Югославии начались 29 сентября. Мощная группировка гитлеровцев более 20 полков и отдельных батальонов южнее Дуная была взята в тиски и уничтожена совместными действиями Красной Армии, Народно-освободительной армии Югославии и 2-й Болгарской армией. С 14 по 20 октября шли бои за Белград. Жители помогали всем, чем могли, сражаясь вместе с воинами. 11 апреля 1945 года был подписан в Москве договор о дружбе, взаимной помощи и сотрудничестве между СССР и Югославией.
Завершив Белградскую операцию, советские войска перешли к боевым действиям в Венгрии. Югославские войска, получившие значительную помощь от СССР в боевом снаряжении, оружии и продовольствии, провели заключительную операцию, окружили остатки немецких войск, разгромили их и принудили к капитуляции.
В тот момент, когда советские войска подходили к Бухаресту, почти вся Албания была освобождена от оккупантов силами Национально-освободительной армии Албании и партизан. Борьба албанского народа против фашистов и внутренней реакции была героической. Оккупанты нанесли стране огромный ущерб, 35 % городов и сёл сравняли землёй, разорили сельское хозяйство, разрушили большинство шахт, электростанций, мостов, уничтожили все морские портовые сооружения. В конце сентября 1944 года немецкие войска стали уходить с Балканского полуострова, видя безвыходность положения из-за наступления Красной Армии. Трудящиеся Албании, считая Красную Армию гарантией своих прав, хорошо понимали, что своими силами они бы не справились. Это отразилось в решении Антифашистского национально-освободительного совета.
Национально-освободительное движение в Греции приняло крупный размах, несмотря на жестокий террор фашистов, предательство внутренней реакции и подрывную работу английских агентов. Но когда немецкие оккупанты оставили Грецию, Южную Албанию и Южную Македонию, английские войска вошли в Грецию. Это не позволило установить в стране демократический режим. (Более подробно об этом можно прочитать в истории Великой Отечественной войны Советского Союза т.4).
От письма до письма
Любовь Вьюгина. 1944 г.
Наступала весна военного 1945 года. Шли упорные бои на советско-германском фронте.
К этому времени всё вошло в ритм, всё отлажено. На стальных железнодорожных магистралях ритмично перегонялись составы с людьми и оружием, боеприпасами и продовольствием. И только письма доставлялись с опозданием, не стратегический груз.
А писем ждали на фронте и в тылу, ох как ждали! Среди запоздавшей почты долго шло письмо Любы, жены Егора, и всё же нашло своего адресата. Егор с нетерпением открыл его и начал читать.
«Дорогой Егорушка! Давно не получала от тебя весточки, целую вечность. Сердце не знает покоя, жив ли. Днём занята работой, ночью не могу заснуть от тревоги. Когда же кончится этот кошмар. Ниночка растёт, первое слово сказала «папа». Я её спрашиваю «где папа», она показывает на твою фотографию на стене. Егорушка, какое счастье, как мы жили в Липово, вернётся ли это когда-нибудь. Теперь мы знаем цену этому раю. Мы никогда не будем ссориться, будем жить дружно, только приезжай. Ты наверно прочитаешь моё письмо и поспешишь к своему другу самолёту. Передай привет друзьям, нашим защитникам. Желаю всем вернуться живыми и невредимыми к своим любимым. Мы с Ниночкой целуем тебя».
«Здравствуй, моя Любушка! Здравствуй, доченька!
Любушка, пусть не часто приходят письма, ты всегда помни, что я постоянно думаю о тебе. Всё время нахожусь возле самолёта, и сплю и обедаю рядом. Некогда сходить в столовую, ремонт ответственный, нельзя отвлекаться. Самолёт в порядке, летает по нескольку раз в день. Тяжело день и ночь обслуживать моего трудягу, но я не жалуюсь на судьбу. Знаю, что мой труд приближает час победы. Труднее не видеть вас. Моя дорогая, скоро нас переведут в Финляндию, когда не знаю, жди письма. Обнимаю и целую вас, мои дорогие».
На аэродроме «Мальми»
– Вот ты какая, Финляндия, – сказал Егор.
– Не думал, что придётся побывать в Хельсинках, – сказал Алексей Художилов.
– То гостинцы посылали им за усердие врагу, теперь сами к ним пожаловали вместе со своими самолётами, – сказал Владимир Уткин.
– Да не с мечом пришли, а с миром, пусть сами разберутся, кто им-друг, а кто – враг.
Так шли и разговаривали воентехники 11-го КИАП, прилетевшие на Хельсинский аэродром Мальми.
– Красивый город, – сказал Степан Филимонов, – чем-то похож на наш Ленинград.
– Наверно Пётр, когда строил Ленинград, перестраивал и Хельсинки, – сказал Роман Поляков.
– Нет, за реконструкцией Хельсинки следили царь Александр I и его приемник царь Николай I, для этого был привезён немецкий архитектор из Петербурга, – сказал Уткин.
Воентехники шли в морской форме с погонами, в наглаженных брюках и начищенных пуговицах. Перед уходом в город их предупредили, в дома не заходить, даже если будут приглашать, везде ходить группой, может оказаться террорист с финкой.
Незаметно пришли в центр города на Сенатскую площадь.
– Какой красивый собор, похож на Исаакиевский, – сказал Вапевалов.
– Кафедральный, – добавил Уткин.
Пришли в универмаг Штокмана. Красивое многоэтажное здание, товара сколько угодно, это было непривычно и удивляло.
– Не мешало бы покушать, – предложил Егор, – вот и ресторан. Они вошли, разделись и сели за стол. Официант принёс большое блюдо с водой и плавающей в ней травой. Непонятно было, зачем он принёс эту воду. Потом, глядя на посетителей, поняли, это для мытья рук. Заказали обед, водя пальцем по меню, официант не знал русского языка.
В ресторане было чисто и уютно, после блиндажей, щелей, слякоти и холода аэродромов, это было удивительно. Егор потрогал белоснежную скатерть, ткань была мягкая, шелковистая. Распечатали бутылку пива с надписью на этикетке «Синебрюхов».
– Наверно какой-нибудь русский купчишка держит пивзавод, – сказал Уткин.
Когда рассчитались с официантом, тот взял скатерть и салфетки, бросил их в урну с мусором. Оказалось, они были одноразовые, изготовлены из бумаги.
– Кто из вас видел барона Маннергейма? – спросил Уткин.
– Вчера он прогуливался на белом коне, – ответил Поляков, – старый, а сидит в седле прямо, надменный, цену себе набивает.
– Рома, расскажи о нём, что знаешь.
– Сейчас ему около 78 лет. До Октябрьской революции 28 лет служил в русской армии в звании генерала, вернулся в Финляндию, чтобы с помощью германских интервентов подавить рабочую революцию в Финляндии, за одну ночь расстреляли более 30 тысяч финских рабочих. В 66 лет стал маршалом Финляндии. Создал оборонительные укрепления на границе с нами. Сейчас президент Финляндии. Вот, пожалуй, и всё, что я о нём знаю.
– Говорят, народ сейчас бедствует, даже голодает?
– Да, война принесла много горя народу и привела к печальному финишу. Хлеба в стране нет, весь вывезен в Германию. Теперь надо их спасать, везти хлеб, продовольствие.
Егор представил, как наши женщины-колхозницы выращивают хлеб, как они в поле из-за нехватки лошадей и тракторов на себе с силой волокут бороны. Горько вспоминать об этом.
– Вынесем и это, мы русские!
Перед войной с финнами 1939 года на небольшой территории Финляндии были построены 40 военных аэродромов при финансировании Англии, Франции, Германии, США, Швеции, Норвегии. Финляндию готовили, как плацдарм для нападения на СССР.
Хельсинкский аэродром Мальми строили немцы, добросовестно, как для себя. Просторный ангар из бетона, стекла и металла. Кассеты, входные двери, открывались электричеством, мгновенно. Отопление мощными электрическими калориферами, с кондиционерами. В этом же здании наверху были помещения для проживания обслуживающего персонала, жилые комнаты со всеми удобствами. Самолёты дежурного звена ставились возле кассет, в жалюзи самолётов вставлялся трубопровод с горячим воздухом, чтобы в любую минуту двигатель мог запуститься и прямо из ангара можно произвести запуск и вылет. Лётное поле бетонированное, с прожекторами для освещения. Размеры лётного поля небольшие, финны думали, что русские лётчики не смогут сесть на своих самолётах на таком небольшом поле. Но этого не произошло, все лётчики произвели посадку нормально.
До прилёта 11-го КИАП на аэродроме Мальми находился 4-й гвардейский авиаполк с командиром полка Героем Советского Союза В.Ф.Голубевым. Затем 4-й ГИАП перевели на другой аэродром, а 11-й КИАП перебазировали на его смену. Лётчики жили на территории аэродрома. На командира полка В.Ф.Голубева было покушение. Ночью террорист проник в помещение, где находился Василий Фёдорович со своим адъютантом. Между террористом и адъютантом завязалась драка, Голубев услышал шум и вышел на помощь своему адъютанту. Террорист сбежал, стал пересекать лётное поле, включили прожектора и его обнаружили.
В задачу 11-го КИАП входили дежурство, охрана нашей военно-морской базы Поркала-Удд, охрана военных кораблей в порту Хельсинки. По мирному договору военно-морскую базу Поркала-Удд арендовали у финнов на 50 лет.
Аэродром Мальми особенно понравился техникам и мотористам. Отогрелись за всю войну, жаль, что пожили здесь мало.
Утром 2 марта 1945 года командир полка подполковник В.В.Волочнев дал последнее указание лётчикам перед вылетом на аэродром Лагсберг в Таллин. На аэродроме Мальми осталась только одна эскадрилья 11-го КИАП.
Снова в Прибалтике
– Как ни хорошо в гостях, а дома лучше, – сказал Алексей Художилов, когда его самолёт перебросили на аэродром в Лагсберг под Таллином.
Дорога на аэродром из Таллина шла мимо памятника погибшему броненосцу «Русалка».
Приветливые улочки Таллина, пенные волны Балтийского моря навсегда останутся в памяти.
На Лагсберге долго оставаться не пришлось.
В ночь на 13 октября 1944 года воины 374-й и 376-й стрелковых дивизий без предварительной артподготовки нанесли дерзкий удар по врагу. Сломив сопротивление немцев, они на рассвете ворвались в Ригу. На очереди был город Лиепая. Оголтелые агрессоры с упорством обречённых цеплялись за каждый клочок земли, но совместными усилиями советских и латышских войск, партизан и подпольщиков фашисты были выбиты из Латвии. Об этом подробно написали в газете «Известия» 12 октября 1984 года в сорокалетний юбилей освобождения Риги.
К весне 11-й КИАП перевели в Ригу. Задача полка состояла в прикрытии военных кораблей в Рижском заливе. Весна в Риге вступала в свои права, на улицах зазеленели вековые липы, появился лёгкий аромат цветов. Городские площади, мощённые брусчаткой и улочки вновь стали чистенькими, наведены деревянные мосты через Даугаву вместо разрушенных. После бомбёжек и грохота зенитных орудий в Риге наступила тишина.
На очереди было уничтожение фашистской группировки в Курляндском мешке. Зажатые в клещи и отрезанные от Германии крупные силы врага оказывали отчаянное сопротивление. Здесь было 33 немецкие дивизии. Советское командование окружило Курляндскую группу, уничтожались и две другие, мешавшие продвижению советских войск на берлинском направлении. Особенно мощной была группировка в Восточной Пруссии с мощной системой крепостей и укреплений. Советская армия сумела отсечь эти группы армий от центральных районов Германии, изолировать друг от друга, затем каждую группу расчленить и по частям уничтожить. (Из статьи А.Басова, доктора исторических наук капитана 1-го ранга).
День Победы
Пятого мая 1945 года 11-й КИАП перелетел из Риги на аэродром Кагул острова Сааремаа. Перелёт был связан с концентрацией сил в районе Ирбенского пролива, чтобы не дать возможности фашистским войскам, зажатым в Курляндском мешке, уйти морем в Восточную Пруссию или в другие государства.
Егор, как и все техники, встал ни свет, ни заря, когда ещё было темно. Подходя к своему самолёту, он почувствовал, как он ему дорог, как он сроднился с ним, своим безмолвным другом, творением человеческого труда и разума. Егор мысленно разговаривал с ним.
– Потрудись, мой дорогой, не подкачай, немного ещё осталось.
Егор знал, что в последнюю минуту враг будет злее и коварнее. Не сумев покорить мужественный народ, будет цепляться за каждую возможность сотворить любую подлость.
Второй слева в первом ряду Вьюгин Яков Михайлович, имена остальных не установлены
На аэродроме было тихо. Ни голоса, ни стука, ни рокота моторов. Светлая полоска утренней зари на небе приоткрывала ночное покрывало, под ногами оживала холодная земля.
Привычным движением он снял чехлы. Вот он, красавец Ла-5, отдохнувший за ночь, радуется заботливым прикосновениям своего техника-хозяина. Мотор заработал, мощно возвещая на всю округу свою готовность идти в бой с заклятым врагом. Всё сделано, самолёт подготовлен к вылету. Егор выключил мотор, замаскировал самолёт, сделал запись в бортжурнале и стал посматривать на землянку командного пункта, откуда должен выйти его лётчик Владимир Рябошапка.
Вдруг послышалась стрельба из пистолетов и винтовок.
– Уж не диверсанты ли? – подумал Егор.
К нему подбежал Алексей Художилов и радостно закричал:
– Конец войне! Ты понимаешь? Дожили до дня победы!
Таким Алексея Егор не видел. Вместе они стали кричать, смеяться, обниматься.
Из командного пункта выбежали лётчики. Егор увидел, как Владимир стал показывать крутящие сигналы, означающие немедленно запускать мотор. Егор быстро растащил маскировку, снял чехлы. Подбежал Владимир, на него надели парашют, пристегнули кабинные ремни, самолёт рулил на старт.
Три боевых вылета совершил Владимир Рябошапка вДень Победы 9 мая. Они добивали фашистские корабли с гитлеровцами, которые с боями пробивались в Швецию. Не захотели фашисты мирным путём принять капитуляцию. В день Победы, при разгроме фашистских кораблей мы потеряли одного лётчика, лейтенанта Курзенкова. Ему не суждено было радоваться победе. Это была самая горькая утрата.
После полётов в 15.00 состоялся митинг по случаю победы над фашизмом. Его открыл командир 11-го КИАП подполковник М.Н.Носков. Первое слово он дал Егору:
– 9 мая 1945 года войдёт в историю, как день великой победы над фашизмом. Навсегда рухнули оковы паучьей чёрной свастики. Слава советским воинам победителям, слава советскому народу, который выстрадал, выстоял и победил.
После митинга стали расходиться. Для многих радость омрачалась скорбью утрат близких. В каждой семье было горе. За годы Второй мировой войны человечество потеряло 56 миллионов в Европе и Азии. Из 18 миллионов, прошедших через концлагеря, замучено 11 миллионов. Неисчислимые материальные потери нанесены Советскому Союзу. Победу над врагом ковали все от мала до велика. Благодаря труженикам колхозов и совхозов армия получала продовольствие и одежду, промышленность поставляла огромное количество танков, самолётов, орудий. Это всё делалось руками инвалидов, женщин и детей. 1418 дней войны враг топтал наш землю, убивая и уничтожая всё, что было создано трудом народа.
После митинга Егор подошёл к своему безмолвному другу, сел на тормозную колодку. Рука невольно нашла карандаш и записную книжку, стали складываться строки:
Пришёл и наш победный час,
Которого так долго ждали!
От счастья плакали сейчас,
Пилотки вверх бросали.
Нас не сломил блокадный голод,
Судьбу полегче не искали.
Обстрел, бомбёжки, ветер, холод,
К металлу руки прикипали.
Не все дождались этих дней,
Мы хоронили сердцу милых.
Навеки в памяти моей
Остались скромные могилы.
Вздохни, народ, ликуй Земля!
Кошмары прочь, конец разлуке,
Встречай, Любовь – жена моя!
Скорей сомкнуть бы наши руки.
о. Эзель 9 мая 1945 г.