полная версия

Алексей Александрович Полевой
Драконодав

Глава 14

Потому что этим миром правит лишь выгода, А те, кто не осмелится, надеяться не в праве, а только проиграть. А кто как я, жаждет золота и богатства, Амбиции того проведут через трупы.

Песня «Валленштайн». дАртаньян

Не надо быть Святым Фурсеем, чтобы предсказать утреннюю суету, приключившуюся с самого рассвета. Англичане стояли лагерем неподалёку, разведчики доложились, что пьют много, но умеренно, явно готовятся к серьёзному бою, по кострам тысяч семь-десять, подкрепления даже в темноте подходили. С рассветом они начали собираться, завтракали, строились в колонны и двигались в сторону того, что его светлость видимо, называл будущим полем боя. Там с рассвета беспорядочно роились крестьяне со своим нелепым дрекольем, то выстраивались, то уходили ландскнехты, временами появлялись рыцарские копья, окончательно растаптывая и без того болотистое местечко. Равнинка была зажата высокими холмами, поросших лесом, стрелки занимать возвышенности не торопились, их герцог выстраивал перед беспорядочными крестьянскими отрядами, затем крестьян отодвинули назад, постепенно стали выстраиваться рыцарские отряды, весьма надо сказать бестолково. Бомбарды оставались в обозе, даже не снятые с возов, половина войск вообще находились в лагере, некоторые отряды подозрительно уезжали в тыл. Король и его светлость сидели перед шатром и пили вино, иногда отдавая приказы.

Мы в своём лагере выспались, хорошо подкрепились кашей, благо день предстоял длинный, неизвестно когда будет обед. Война дело конечно хорошее, но питаться человеку необходимо. Выстроившись в походные колонны, мы направились к месту баталии, уже слышались барабаны англичан. Подъезжая к войскам, мы имели возможность насладиться видами страдающих поносом прямо в строю крестьян, а иной раз славных рыцарей. Гвалт стоял неимоверный, поэтому ориентировались по флагам и отмашкам помощника коннетабля. Как обещал его светлость поставил моих стрелков и лучников герцогов впереди, чтобы нас растоптали рыцари или утыкали стрелы. Сами герцоги встали с рыцарями, как велели, но приключилась свара знатных герцогов королевства, требующих поставить их вперёд, чтобы проявить доблесть и первыми убить англичан. Причём за право быть в первом ряду приключилась изрядная перепалка. Надо сказать, могли бы не драться, стрелки были готовы уступить почётное место с радостью, чтобы оседлать холмы или встать между колонн, как делали англичане, уже показавшиеся на другой стороне равнины. Их войско слаженно выходило на равнину и строилось в три колонны, а стрелки должны были следовать между ними. Перепалка закончилось посылкой к коннетаблю оруженосцев наиболее знатных герцогов, его светлость, долго совещался с королём и одобрил первую линию из рыцарей. Герцоги настаивали на собственной знатности, отчего, даже Аделард и де Сен-Поль были отправлены назад, в итоге они присоединились к своей коннице, я передал им своих бронированных рейтар. Стрелки герцогов отправились на левый холм, мои на правый, чтобы иметь возможность стрелять и начали затаскивать наверх пушки, где были удобные площадки. Наше движение осталось незамеченным его светлостью, поэтому стрелков расставили в наилучшем порядке.

Рыцарские отряды выстраивались в бестолковые порядки, бегали слуги, подносили вина, постоянно шло какое-то движение. Земля превратилась в сплошное болото, некоторые лошади с трудом выдирали копыта. Крестьянские отряды тоже бурлили: кто-то бегал отлить, иногда возникали драки, многие просто уселись на землю, кое-где уже напились до беспамятства. Англичане в это время уже приближались неспешно на расстояние выстрела, лучники несли по две охапки стрел, в каждой три дюжины. Заметив приближающихся англичан, левое крыло рыцарей атаковало без команды, увидав такое, в бой ринулись остальные, медленно двигаясь по топкой земле, о стремительной атаке можно было забыть. Англичане остановились, лучники воткнули в землю по дюжине стрел и хладнокровно ждали, пока рыцари приблизятся на расстояние гарантированного выстрела. Рыцари, покрытые уже грязью сверху до низу, медленно приближались, выдирая копыта своих лошадей: если первому ряду было ещё нормально двигаться, то пятому-шестому доставалась настоящая трясина. Лошади завязали, падали, ряды напирали, образовывалась куча из лошадей и рыцарей, старающихся поставить скакунов на ноги и самим выбраться из жидкой грязи. Его светлость наверняка представлял себе неудержимый конный натиск рыцарей сверкающих золотом, в развевающемся шёлке, однако пока было похоже на загон свиней поздней дождливой осенью.

И тут англичане по сигналу натянули тетивы своих чудовищных лонгбоу, вложив футовые стрелы и напрягая тренированные годами плечи. С непривычки такой лук может отрезать пальцы и даже сломать хребет, что уж говорить о синяках и содранной коже. Учатся английские лучники с детства, многие поколения, как говорят «хочешь выучить доброго лучника, начни учить его деда». Тут половина была потомственными лучниками в десятом поколении, может больше, они первое что помнили – как дед и отец стреляют после воскресной проповеди по «попугаю». Конечно, мальчишки хотели походить на отцов, поэтому лук им вручали едва стоять научатся, они росли с луком. Стоит ли говорить, что прошедшие не одну войну английские лучники были уверенными, обученными и хорошо оплаченными солдатами. Тысячи стрел одновременно легли на тетиву и тотчас взмыли в небо, буквально заслоняя солнце, это не выдумки досужных хронистов.

Первые стрелы ушли в воздух, но они не успели долететь, как взвились вторые и третьи. Лучники стреляли беспорядочно, даже не пытаясь давать залп, просто стрел было тысячи, свою жертву какая-нибудь найдёт. Стрелы упали в гущу наступающих рыцарей, немногие попали, ещё меньше наповал сразили рыцарей, большинство просто воткнулись в грязь. Латы рыцарей защищали от стрел, просто их было так много, что рано или поздно стрелы находили прорехи и рыцари падали с коней. Кони тоже не все имели защиту, поэтому чудовищные английские стрелы пригвождали лошадей к болотистой земле, ломая ноги всадникам, раненые лошади начинали метаться, создавая хаос. Пятый, шестой залпы создали настолько непроходимый частокол из длинных стрел, что рыцари вообще остановились, а многие попробовали вернуться, но задние ряды напирали, создавая месиво из стали, раздираемого стрелами мяса, грязи и воплей. А коннетабль посылал новые рыцарские отряды в эту неразбериху, усиливая сумятицу и подставляя рыцарей под убийственные стрелы англичан. Обстрел стал более редким, потому как лучники отстреляли по два комплекта, а мальцы из обоза замешкались с подносом связок стрел. Английский главнокомандующий дал сигнал и колонны пришли в движение.

Медленно английские колонны приближались, чтобы не терять сил и не залезать в перемешенное конскими копытами болото. Единичные рыцари атаковали колонны, получая в упор по нескольку стрел или падая под ударами английских рыцарей. Начала завязываться рукопашная, английские колонны стояли ровно и держали строй, выпуская стрелы, едва была возможность, а пробившиеся через болото королевские рыцари вступали в бой поодиночке, совершенно обессиленные. Многие бросили лошадей и передвигались пешком, так было проще, но преодолев это болото, заваленное трупами лошадей и рыцарей, продравшись сквозь частокол и дождь стрел, сил у таких рыцарей оставалось немного. Происходило форменное избиение, многих рыцарей добивали своими тесаками английские лучники, тут же обшаривающие рыцарей, срывающие перстни, цепи и забирая дорогое оружие. Многие лучники при этом были без порток, как обычно армия страдала жесточайшим поносом, чтобы это не мешало в бою, надевали одну рубашку, а ноги были в обмотках, удобной вещице для болота – нога в обмотках не увязает в грязи.

Сен-Поль смотрел на избиение с обречённостью предсказателя. Гибли лучшие рыцари королевства, но сделать ничего было невозможно. Коннетабль отправлял в атаку всё новые отряды из остатков рыцарей, в ход пошли крестьяне, легко пробиравшиеся между трупами рыцарей и столь же легко гибнущие от стрел или рыцарских мечей и топориков. Из-за узости равнины, численное превосходство не имело ровным счётом никакого значения, англичанам оставалось стоять на позиции и перемалывать силы королевской армии издали чудовищными стрелами или вблизи ударами по обессиленному противнику. Англичане даже не наступали, противник кидался сам на пики и алебарды. В лагере, сверху было видно, началась паника, многие рыцарские отряды, потолкавшись в задних рядах начали возвращаться или откровенно бежали, часто не разбирая дороги и сбивая крестьян. Ополчение тоже стало волноваться, наёмники, неспокойные со вчерашнего дня ругались с кондотьерами, некоторые просто уходили по дороге в тыл. Войско распадалось, коннетабль в отчаянии метался между отрядами рыцарей и наёмников, король бледный сидел у шатра с очередным кубком вина. Обозники тоже начали отгонять возы подальше, в лагере шёл грабёж и бегство.

Но вот колонны англичан постепенно стали двигаться, выполняя сигнал командующего и входить между холмами, сминая остатки рыцарей и крестьян, стоящих на равнине. Пройдя некоторое расстояние, англичане столкнулись с более-менее организованными и свежими отрядами рыцарей, не бросивших поле боя наёмниками и оставшимися в живых крестьянами. Завязалось кровавое сражение, где лучники уже не имели такого решающего значения, поскольку первые ряды, уже вооружившиеся трофейным оружием или пользующиеся своими тесаками, расстреляли все стрелы, а поднести в такой толчее не было возможности. Конечно, масса стрел валялась под ногами, но подбирать их в толчее, а особенно стрелять в тесноте из такого огромного лука было сложно. В тесном строю как раз годились короткие тесаки, да если подобрать щит, то можно устроить добрую старую резню. Рыцари размашисто дубасили с двух рук клевцами и топориками, реже мечами, не заботясь о защите – латы выдерживали любые удары, хватало бы сил для собственных ударов. Хотя королевские рыцари оказывали сопротивление, англичане всё равно неумолимо продвигались, при этом несли малые потери, чего не сказать о таящем королевском войске. С холма было видно, что королевский штандарт исчез, вместе со знаменем коннетабля, что добавило неразберихи в войсках, привыкнувших ориентироваться на флаги военачальников и сигналы труб с барабанами. Многие, не увидав на привычном месте знамён командования, а сигналов было давно не слыхать, просто бежали с поля боя, полагая, что сражение проиграно и скоро бежать станет труднее.

Сен-Поль подал знак сигнальщику, тот поднял условленные флажки. Стрелки на холмах приготовились, пушки были заряжены и наведены на англичан так, чтобы каждым ядром выкашивать максимальное количество противника. Все распределили цели, мушкетеры целились в рыцарей, аркебузиры в лучников, арбалетчики и шотландские лучники, для них дистанция, даже с холма была великовата, пока готовились. Англичане настолько приблизились, что отдельные стрелы даже залетали поблизости от наших передовых стрелков. Если дать англичанам ещё приблизиться, наши стрелки могут оказаться в зоне поражения английских лучников, впрочем, им нужны добрые стрелы, много места и лучников, чтобы сделаться убийственными. Сен-Поль ждал, точно зная дальнобойность пушек, мушкетов и аркебуз, он хотел каждое ядро, каждую пулю затолкать в англичан с пользой. Герцог старался не думать, что королевство осталось без рыцарей и вообще без армии, что теперь можно лишь спасти положение. Его рука в латной перчатке снова поднялась и опустилась, сигнальщик дал отмашку флагом, а горнист проиграл долгожданную команду.

Пушкари поднесли к давно нацеленным орудиям пальники, те дёрнулись и выпалили, отчего пороховой дым заполнил долину, сносимый боковым ветром. На фоне грохота пушек и громадных клубов дыма, залповые выстрелы мушкетеров и аркебузиров прозвучали хлопками. Тем не менее, что ядра выкашивали по целому ряду закованных в броню рыцарей, сбрасывая их с коней, разрывая напополам коней и отбрасывая трупы назад, сминая ряды наступающих, а мушкетные пули пробивали двоих рыцарей навылет. Где ядра попали в лучников – оставался коридор из кровавых ошмётков. Выстрелы мушкетов были наиболее убойными после ядер: рыцари падали простреленные насквозь, лучников простреливало по нескольку, аркебузиры выкашивали лучников, сбивая и рыцарей в дешёвых доспехах. Английские войска остановились, что дало возможность остаткам королевских рыцарей и наёмникам собраться и воодушевиться – пришла неожиданная помощь. Англичане тут же послали отряды лучников сбить стрелков с холмов, но засады арбалетчиков выкосили наступавших стрелков и начали обстрел с флангов. Англичане немного даже стали отступать, но в бой ввели свежие рыцарские отряды, лучникам поднесли охапки стрел и вывели их за рыцарей, чтобы они могли стрелять. Но расстояние для лучников было великовато, редкие стрелы достигали холмов, а стрелять в клубы дыма из-за боязни попасть в своих лучникам не приказывали.

Пушки быстро перезарядили и снова выстрелили, затем ещё, с неизменным эффектом сбитых как кегли рыцарей и коней. Пушкари целили подальше от наших рыцарей, воспрявших духом, сбивая спешащие на подмогу рыцарские отряды и проходясь по задним рядам атакующих. Мушкетёры неизменно выбивали залпом по целому отряду, аркебузиры были не так заметны, но собирали свою жатву. Ряды англичан, исчезающие целыми отрядами после очередного грома, плавая в клубах едкого дыма заколебались. Но перегрелись мушкеты и аркебузы, в бой вступили резервы, более малочисленные, плотность огня снизилась, англичане приободрились, но спустившиеся ближе шотландские лучники и арбалетчики начали обстрел. Он был не такой убийственный, как мушкетный, но собирал свою дань, теперь англичане оказались в ситуации, что их беспрепятственно нашпиговывают футовыми стрелами и болтами. Англичане ненавидели шотландцев, никогда не брали их в плен, оттого стрелы, не хуже английских всаживали шотландцы от всей души. Мушкеты и аркебузы остыли, мы начали снова обстреливать, пушки стреляли всё реже, англичане начали рассеиваться, сложно было найти большой отряд, чтобы не тратить ядра понапрасну. Впрочем, заканчивался порох, ядра и пули.

Тем временем, в тылу англичан началась паника, особенно в обозе. Как было условлено – лёгкие рейтары атаковали с первыми залпами пушек. Они прошлись с пиками по тылам, отчего поднос стрел и прекратился – они перекололи мальцов, подносящих стрелы. Пронеслись ураганом по лагерю, убивая всех попадающихся под руку, сжигая палатки, а главное перебили обслугу бомбард, спешно подтаскиваемых на поле боя. Рейтары сожгли запасы пороха, забили в затравочные отверстия гвозди, заодно разграбили богатую казну англичан, брошенную в панике. Из лагеря паника перекинулась на подкрепления, идущие в бой, там решили, что в тыл ударила английская рыцарская конница. Масла в огонь подлили рейтары, наскочившие сзади на англичан и начавшие караколирование в лучшем виде. С холма, пороховой дым немного разогнало ветром, было видно, как эти закованные в латы красавцы наскакивают на задние ряды англичан, с искрами выстреливают из пистолетов и меняются местами со вторым и третьим рядом, уходя на перезарядку. В английских рядах началась форменная паника, особенно после дюжины брошенных в строй гранат, разорвавшихся со страшной силой. Отстрелявшись и израсходовав заряды, рейтары развернулись, вытащили свои огромные кавалерийские мечи и не разбирая дорогу врубились в суетящиеся и убегающие отряды, сея панику и смерть.

Англичане дрогнули, не побежали, но дрогнули. Они стали отступать, выходя из под обстрела мушкетов и пушек, у остатков королевских рыцарей преследовать их сил не оставалось. Оба войска сравнялись в числе, одинаково устали, английский командующий не знал, сколько у нас пороха и конницы, поэтому отдал логичный приказ отступить и занимать оборону, если наступление продолжится. У королевских войск сил наступать не оставалось, как свежих отрядов, все были смертельно уставшими, поэтому медленно отступили в сторону лагеря, где царил хаос. Соединившись с войсками Сен-Поля и Аделарда, мы направились к своему лагерю, оставшемуся в образцовом порядке, лишь рядом валялись несколько застреленных мародёров, решивших под шумок поживиться добычей богатых пушкарей. Вскоре вернулись и рейтары, привезя в качестве трофеев знамёна, казну и немного пороха. Лагерь, несмотря на усталость, пришлось быстро снимать и уходить на заранее выбранное Сен-Полем место, где дорога была извилистой и узкой, там можно было устроить отличную засаду.

Дорога была забита спешащими убраться подальше от поля боя возами и бредущей пехотой. Все двигались беспорядочно, без командиров, многие побросав оружие. Никто из бегущих не представлял куда идти, где будет собираться новое войско и будет ли собираться. Постоянно возникала паника из-за слухов о наступающих англичанах. Рыцари сбивали пехоту, стараясь быстрее убраться подальше, возы сталкивались и ломали колёса. На обочинах сидели потерянные крестьяне из ополчения, совершенно ошарашенные увиденным: ещё бы, обожествляемых рыцарей, вершителей судеб королевства вырезали как свиней. Наёмники топали в предвкушении хорошего жалования, король не поскупится на монеты, чтобы спасти положение, а коль не заплатит, всегда есть возможность наняться к англичанам.

К вечеру добрались к намеченной засаде и расставили пушки, глядя как остатки войск уходят в тыл. Проходившие смотрели на нас, занимающих позиции дикими глазами, не веря в серьёзность намерений. Однако наши стрелки были полны уверенности, наделены порохом, ядрами и пулями в достатке. Они видели, что творят мушкеты и орудия с хвалёными английскими лучниками и рыцарями, желая закрепить успех. По слухам от проходивших уже ночью мимо костра на дороге беглецов, англичане встали неподалёку лагерем и утром намереваются двинуться по дороге. Мы выставили дозор подальше, чтобы узнать о приближении англичан заранее, поужинали и разошлись отдыхать.

– Потери катастрофические, впрочем, как предполагалось, – вздохнул де Сен-Поль, – сколько можно так бездарно проигрывать битвы?

– Король, наверное, в панике как обычно посвящает в рыцари дюжих крестьян, – проворчал Аделард, – зачем было выводить столько ополченцев с дрекольем?

– Зато как удачно проявили себя новобранцы с аркебузами, – сказал я, – недолгое обучение делает самого дремучего крестьянина весьма опасным солдатом, если вооружить его аркебузой.

– Да, новое оружие выше всяких похвал, – кивнул Сен-Поль, – как ни прискорбно, но рыцари вымирающий вид – их сметут пушки и мушкеты в скором времени. Армии будут набирать из простолюдинов, вооружать огнестрельным оружием, армии станут намного больше, кровопролитие станет чрезмерным, о рыцарских временах будут вспоминать с теплотой.

– Но как главнокомандующий, что вы предпочтёте: неуправляемое рыцарское войско или послушных солдат с мушкетами? – спросил я, – насколько проще станет управлять баталией, всё будет решаться за счёт умелого выбора места для боя, чёткого манёвра, ввода в бой резервов и обходных ударов конницы.

– Да, управлять войсками станет намного проще, – согласился граф, – битвы превратятся в нечто грандиозное, раньше тысяча рыцарей многое значила, скоро десятки тысяч будут сходиться на поле боя.

– Читаете Макиавелли трактат «О военном искусстве»? – улыбнулся Аделард, – жаль король малограмотен, ему читают только фривольные ярмарочные истории.

– Завтра поутру, мы покажем англичанам, что луки останутся в прошлом, вместе с рыцарями, – сказал граф, – давайте спать, завтра будет весьма суетливый денёк.

Англичане надо сказать поутру торопиться не стали: мы успели неспешно позавтракать, даже начали раздумывать отобедать, как появились дозорные с докладом о передовых отрядах англичан. Мы пропустили без обстрела небольшой конный отряд, возвращавшихся с докладами гонцов и вскоре увидали английские походные колонны. Местечко Сен-Поль выбрал идеальное для засады: длинный прямой участок, зажатый между невысокими, но отвесными скалами, простреливаемый насквозь, укрыться здесь от ядер и пуль было совершенно невозможно. Обойти нашу позицию – скакать целый день к ближайшему броду, а там возможно стоят остатки королевских войск. Ещё одна пастушья тропа вела через местные невысокие горы, но сильный отряд таким образом не перебросить. Англичанам останется один путь – атаковать в лоб, а нам держаться до последнего ядра и отходить, поставив заслон с остатками пороха, им придётся отходить уже горной тропой.

Войско англичан появилось из-за поворота и заполнило дорогу. Рыцари ехали расслабленно, лучники брели придерживаясь за возки, тетивы с луков сняты, стрелы в мешках. Мы ждали до последнего, чтобы на дороге показалось как можно больше войска, для создания максимальной сумятицы и чтобы уничтожить как можно больше англичан. На дороге врага скопилось больше тысячи, может полторы, как Сен-Поль поднял латную перчатку. Англичане уже что-то почуяли, наверное, тлеющие фитили, ветерок как раз дул в их сторону, однако было уже поздно – ловушка захлопнулась, осталось только перебить мышке хребет дугой. Не шуметь смысла уже не имело, как рука герцога опустилась, были сброшены ветки с орудий и командиры пушкарей во весь голос закричали:

– Пли!

Что творилось на дороге! Ядра, изрыгаемые пушками выкашивали рыцарей десятками, на дороге валялись разорванные напополам кони, разбитые возы, оторванные руки и ноги. Колонны англичан сгрудились, стараясь укрыться, но укрываться было негде, орудия были неумолимы, а отвесные стены неприступны. Сзади из-за поворота напирали войска, желающие увидеть, что так грохочет, они попадали в пороховой дым, уносимый ветром, а затем видели множество разорванных ядрами и мятущихся под обстрелом солдат и коней. Пока они разбирались, ядра выкашивали их ряды, а сзади напирали всё новые войска. Видимо главнокомандующий как-то смог остановить колонны, новых солдат из-за поворота не выходило, а оставшиеся в живых, решили атаковать наши позиции. Выживших было несколько сотен, однако небольшой залп из аркебуз, подпустив противника поближе, выкосил их ряды. На дороге отстаивались только мёртвые и страшно кричащие раненые. Передовой отряд, видимо услышав стрельбу вернулся, но его поджидали стрелки, быстро расстрелявшие конников.

Англичане, видимо оправившись от потрясения неожиданной и такой эффективной засады, стали мелкими группками просачиваться на дорогу, рассчитывая, что ядра и порох тратить на небольшие группки не будут. Некоторые выносили раненых, а большинство двигалось в нашу сторону, явно пытаясь начать обстрел. Их подпустили поближе и расстреляли из дальнобойных мушкетов и совсем небольших орудий. После этого англичане решили снова повторить массированную вылазку: расчистили путь и выпустили рыцарей, видимо рассчитывающих быстрым ударом прорваться через засаду. Ядер и пороха ещё было в избытке, поэтому рыцари, проскакавшие половину прямого участка дороги и осмелев, натолкнулись на каменную стену, их смело с дороги несколькими выстрелами. Англичане упорные и бесстрашные ребята, поэтому много раз предпринимали попытки крупными и мелкими отрядами пехоты и конницы прорваться через дорогу, неизменно оставляя на месте гору трупов. Судя по стрельбе наверху, англичане отправили отряд по тропе, но очевидно не преуспели, там тропу вообще один человек от целой армии мог держать, а браво себя показавшая Ирэн, командовавшая теперь отрядом наверняка спуску англичанам не давала. Перерывы в атаках стали большими, потом вовсе затихли, мы даже неспешно отобедали. Англичане решили видимо дождаться темноты, однако мы такой возможности предоставлять не хотели: как было запланировано, оставив заслон из трёх дюжин аркебузиров, мы укатили пушки по дороге, сильно полегчавшие на выпущенные ядра и порох. Заслон нас догнал на закате, благо тропа позволяла сильно путь срезать.

– Восхищён артиллерией и мушкетами, – сказал Сен-Поль на привале, – конечно много осечек, нам повезло с погодой, что нет дождя, но великолепное оружие.

– Думаю, англичане вскоре обзаведутся таким же, – вздохнул я, – пропали старые добрые времена.

– Вот закончится война, займусь университетом, – сказал Аделард, – война будущего – война умов и машин, нужно много подготовить учёных мужей, чтобы строили и изобретали, но военное дело тоже разумели.

– Через десяток лет о былых добрых временах и не вспомнят, – усмехнулся герцог, – все будут воспринимать артиллерию как нечто привычное, а учёных мужей начнут почитать как в Древнем Риме и Греции.

Англичане по слухам после такого поражения отступили на север и стали искать обходные пути, больше на дорогу не совались. Хотя королевские войска по сути были разбиты, англичане тоже остались ни с чем, наступление они продолжать не могли, требовалось дожидаться подкрепления. Английские войска засели в северных замках, выжидая удобного момента для нападения. Место сбора королевских войск удалось выяснить, только увидав королевского сокольничего, тяжело раненого в плечо и оставленного лечиться в аббатстве. Он сказал, что король собрался отступить под Амберьё-ан-Бюже, чтобы решить, что делать дальше. Туда же по его словам должен был прибыть император. Мы отправились к месту сбора войск, встречая бредущие разбитые отряды, совершенно потерянных рыцарей, глядящих на наше полное бодрости войско с удивлением.