Александр Леонидович Аввакумов
Кровь на колёсах
– Виктор, зайди ко мне!
Захватив со стола документы, я направился к начальнику. Костин сидел в кресле и изучал какие-то бумаги, стопкой лежавшие у него на столе.
– Проходи! – произнёс он с улыбкой. – Давай докладывай, что ты там наработал.
Я подробно доложил ему о результатах своей командировки. Юрий Васильевич молча выслушал меня. Когда доклад был завершён, он встал из-за стола и подошёл к окну. Вгляделся в пейзаж за стеклом, сосредоточился и лишь потом, развернувшись лицом ко мне, спросил:
– Что могу сказать, по КамАЗам и Менделеевску мне всё ясно. Меня сейчас интересует всего один вопрос: что там происходит в УВД города?
Мне пришлось рассказать о конфликте с Гариповым и разговоре с Шакировым. В это время Юрий Васильевич, словно не замечая меня, озабоченно ходил от стены к стене.
– Ты, знаешь, с чем связан этот вопрос? – поинтересовался он. – Дело в том, что Шакиров звонил в МВД и разговаривал о тебе с министром. Что он говорил конкретно, я не знаю, но министру не понравилась твоя позиция, занятая в отношении руководства УВД. Министр считает, что ты вёл себя явно нетактично в отношении их. Во-первых, Шакиров старше тебя по должности, а во-вторых, и по возрасту. Да и мне Шакиров сказал, что ты вёл себя крайне вызывающе.
– Юрий Васильевич! я не собираюсь ни перед кем оправдываться. Я просто высказал ему то, что думал. Вы знаете, что я не политик и не дипломат. В конечном итоге я не министр и не мне решать, кого награждать за раскрытие этих преступлений, а кого нет. Я это произнёс в ответ на предложение Шакирова включить в приказ отдельных сотрудников УВД Набережных Челнов, которые якобы отличились в раскрытии этой серии краж. Вы ведь знаете, что ни один сотрудник УВД Челнов, за исключением Сергеева, палец о палец не ударил, чтобы раскрыть хотя бы одну кражу.
– Я-то всё понимаю, но понимает ли это министр? – произнёс Костин, глядя на меня.
Меня захлестнуло чувство обиды.
– Как же так, Юрий Васильевич! Мы провели больше месяца в этой командировке, раскрыли шесть десятков преступлений, и мы же виноваты? Вы же знаете, я вам неоднократно докладывал, в этих Челнах всё продано. Приказы по усилению контроля за выезжающим из города автотранспортом службой ГАИ не выполняются. Да о чём тут говорить! Вы и так всё знаете. Извините меня, но мне кажется, что наш министр просто боится признаться в том, что многие подразделения, в том числе и такие большие, как УВД Набережных Челнов, просто гниют изнутри.
– Не горячись, Виктор! Ты не первооткрыватель в этом. Об этом знают в министерстве. Но что мы можем сделать? Увольнять и привлекать к ответственности сотрудников милиции, но где гарантия, что вместо них придут лучше? И если человек хорошо одет, имеет деньги, это ещё не преступление. Надо ловить их за руку. Только поймав, ты вправе назвать их предателями. Но ни ты, ни я этими вопросами не занимаемся. Для этого нужно абсолютно новое подразделение в МВД.
А министр недоволен тем, что ты начинаешь свою войну, основанную только на твоих личных выводах и убеждениях. Сегодня ты видишь врага в Харламове только потому, что он одет с иголочки. Ну не факт это, что он получил этот самый костюм за продажу служебных интересов. Вот о чём и говорил Шакиров с министром. Если бы ты доказал это, было бы совершенно другое дело. Здесь нужны факты, а не подозрения. Сейчас мы пойдём с тобой к министру, не вздумай там включить свою пластинку. Предположения и подозрения – это, брат, не факты!
Костин, взяв с собой ежедневник, покинул кабинет, вслед за ним направился и я.
– Я всё равно докажу вам, что Харламов – предатель, – настаивал я, шагая рядом.
– Вот и хорошо! – ответил он. – Когда докажешь, тогда и будем разговаривать.
* * *
В приёмной министра помимо нас было ещё несколько руководителей служб министерства. Массивная дверь кабинета открылась, и из-за неё появился помощник.
– Вы уже здесь? – спросил он Костина, словно не видя, кто перед ним стоит. – Министр попросил подождать минут пятнадцать. Он ждёт звонка из Москвы.
Мы отошли в сторону и стали перемогать ничегонеделание. Наконец дверь опять распахнулась, и нас пригласили пройти.
Кабинет министра был достаточно большим. Посередине стоял большой полированный стол. Я попытался сравнить этот кабинет с кабинетом начальника УВД Набережных Челнов, однако это сравнение было не в пользу министра. По сравнению с апартаментами Шакирова он больше походил чулан, в котором складировали старую ненужную мебель.
– Присаживайтесь, – произнёс министр и указал нам на два кожаных кресла, стоящих у стола.
Мы с Костиным переглянулись и присели.
– Ну что, – начал он, посмотрев поочередно на каждого, – кто будет докладывать?
Костин бросил взгляд в мою сторону, давая понять, что начинать должен не он. Я, в свою очередь, испросил разрешения у министра и только с его согласия развернул на столе лист ватмана, на котором квадратами были обозначены даты краж КамАЗов, номера агрегатов и цвет похищенных машин. Всего на листе было более пятидесяти квадратиков.
– Товарищ министр! В течение последних шести месяцев со стоянок и территории завода преступниками было похищено более пятидесяти автомашин марки «КамАЗ». А если быть точнее, то было похищено пятьдесят три машины. Силами уголовного розыска УВД Набережных Челнов и районных отделов милиции за этот период было раскрыто только пять краж.
В целях оказания практической помощи, руководствуясь указанием начальника управления уголовного розыска, в Челны была направлена наша оперативно-следственная группа под моим руководством. В течение тридцати шести суток, проведенных в Челнах, нам удалось вычислить две преступные группы, которые длительное время занимались кражами КамАЗов. Одна из групп, а именно группа братьев Дубограевых, совершила более тридцати пяти краж. По нашим данным, все эти машины сейчас находятся в Казахстане, а если точнее, в городе Аркалык.
Вторую преступную группу возглавлял некто Миронов Павел Александрович по кличке Боцман. За ними – двенадцать КамАЗов. По этой группе пока не совсем ясно, кому продавал Боцман машины. Нам удалось задержать лишь исполнителей, которые перегоняли машины и передавали покупателям. Сам Боцман пока не задержан, находится в бегах. Мы продолжаем его разыскивать. В случае успеха, я уверен, мы будем знать всё и о покупателях.
Я закончил доклад и опять-таки с разрешения вышестоящего сел в кресло.
Министр, склонившись над ватманом, рассматривал нанесенные мной квадраты.
– Ну что Абрамов, – прокашлявшись, произнёс он, – могу сказать лишь одно – ты хорошо поработал. А почему молчишь и не докладываешь, что раскрыл убийство и кражу платины в Менделеевске? Мне вчера позвонил министр химической промышленности Союза Лимаев и выразил благодарность за раскрытие этих преступлений. Вроде бы пустяк, а приятно.
Я, конечно же, радовался про себя. Было приятно, что министр хвалит, это значит, он очень доволен работой всей нашей группы.
– Извините, товарищ министр, но я думал, что вас интересует лишь тема краж КамАЗов…
Он оборвал меня на полуслове:
– Я, в отличие от других, интересуюсь всеми проблемами. Эти преступления относятся чуть ли не к государственным! А ты думал! Юрий Васильевич, подготовьте приказ о поощрении всех участников оперативно-следственной группы. А в отношении вас, Абрамов, у Министерства внутренних дел Союза свои виды на поощрение.
Моё лицо вытянулось от удивления. Увидев это, министр усмехнулся.
– Я только что разговаривал с Москвой, – продолжил он. – МВД СССР предлагает создать совместную оперативно-следственную группу, а тебя, Абрамов, назначить заместителем руководителя этой группы. Руководителем бригады назначен полковник Лазарев Василий Владимирович. Это брат заместителя министра. Москва считает, что это дело крайне перспективное, и в случае успеха Лазарев может получить генерала и спокойно уйти в отставку. Ну а тебе обещают, если не подведёшь, то точно орден получишь за эту работу. Ты понял меня?
– Так точно, товарищ министр, – без всякого энтузиазма произнёс я.
– О дате выезда пока ничего не знаю, но, думаю, в течение недели Москва определится, – заканчивая разговор, сообщил министр.
Мы поднялись с кресел.
– Абрамов! – остановил он меня. – Я тебе советую, извинись и помирись с Шакировым. Как-то не хорошо всё это получается, всё же одно дело делаете.
– Хорошо, товарищ министр.
Часть третья
Через две недели я по приказу МВД СССР вылетел в Казахстан. Добравшись до Кустаная, впервые в жизни увидел бесконечные казахские степи, покрытые снегом. Половецкий край, славный табунами…
Переночевав в гостинице, я с раннего утра был в местном аэропорту. Заказав в буфете чашку кофе и пару бутербродов с колбасой, я удобно устроился за столиком и маленькими глотками стал смаковать «чёрную кровь Африки». Натуральный кофе был выше всяческих похвал.
Минут через десять диктор объявила мой рейс, и я, подхватив свою спортивную сумку, направился к месту регистрации. Около миловидной женщины, одетой в синюю форму Аэрофлота, стоял работник милиции и, устало позёвывая, поглядывал на проходящих мимо него пассажиров. Я протянул девушке свой билет, на котором она быстро поставила небольшую печать.
– Простите, пожалуйста, – обратился я к ней. – У меня с собой оружие, как мне быть? Мне его сдать пилотам или это необязательно?
Мои слова насторожили милиционера, он моментально встрепенулся, от испуга отскочил в сторону и непослушной рукой стал расстёгивать свою кобуру.
– Не напрягайся, сержант, – произнёс я и, пытаясь успокоить стража порядка, достал из кармана пальто служебное удостоверение.
Сержант долго изучал мой документ, а затем по рации стал вызвать своего командира.
– Сержант! Верните моё удостоверение, – попросил я его. – Вы же ознакомились с ним и теперь хорошо знаете, кто я.
Однако тот явно не захотел услышать моей просьбы и продолжал усиленно вертеть головой, пытаясь отыскать в толпе улетающих пассажиров своего шефа.
– Сержант! В чём дело? – настаивал я. – Вы вернёте мне моё удостоверение или мне его отнимать у вас силой?
В этот момент к нам подошёл капитан милиции. Заметив встревоженное лицо своего подчинённого, он поинтересовался:
– Что случилось?
Сержант стал что-то ему объяснять, периодически кивая головой в мою сторону. Выслушав сбивчивый доклад, капитан подошёл ко мне.
– Извините, товарищ майор. У вас есть ещё какие-либо документы, подтверждающие цель вашего приезда к нам в республику?
Я молча достал из кармана пиджака командировочное удостоверение, приказ министра внутренних дел СССР и всё это протянул капитану. Тот внимательно ознакомился с их содержанием и вернул.
– Извините, товарищ майор. Можете проходить на посадку. С оружием определитесь сами.
Я сунул документы в карман и направился в зал, где у выхода на лётное поле уже скопилось человек десять.
Всех пассажиров нашего рейса посадили в холодный промёрзший автобус. Спустя минуту он тронулся и через триста метров остановился у небольшого самолёта, напоминающего легенду Великой Отечественной войны – У-2.
– А он сможет лететь? – услышал я вопрос стоящей рядом со мной женщины.
– Не беспокойтесь. На нём не так опасно, как на больших самолётах, – ответил ей мужчина в надвинутой на глаза шапке.
Мне же ещё ни разу не приходилось летать на подобных конструкциях, и я с огромным любопытством разглядывал эту «этажерку».
Наконец к самолёту подошли два лётчика, и началась посадка. Мы один за другим поднялись по трапу и стали рассаживаться. В салоне стоял ужасный холод, иллюминаторы и борта самолета были покрыты слоем льда.
Рядом со мной села кумушка лет сорока пяти, привычным движением руки она нашла бумажный пакет, размещённый в кармане кресла, и обречённо откинулась на спинку кресла. Она посмотрела на меня так, словно я был виноват в том, что в самолёте холодно и тесно.
Мотор взревел и «этажерка», подпрыгивая на кочках, нехотя побежала; вырулив на взлётную полосу, замерла, словно перед прыжком. Двигатель взревел ещё сильнее, и самолётик побежал по полосе, набирая взлётную скорость. Он на удивление быстро оторвался от земли и поднялся в воздух.
Чтобы разглядеть расстилающуюся под нами красоту степи, я достал из кармана пальто перочинный нож и начал им соскабливать лёд со стекла иллюминатора. Затаив дыхание, прильнул к стеклу и стал вглядываться в пространство, над которым летели. Внизу, словно белая скатерть, лежала бесконечная ровная степь. Сколько я ни вглядывался, мне не удалось заметить ни одного кустика или дерева.
Романтика полёта закончилась минут через пятнадцать-двадцать. Наш «лайнер» стало кидать из стороны в сторону, как утлое судёнышко в бушующем море. Мотор ревел так, что казалось, он вот-вот сорвётся с креплений и самостоятельно полетит куда-то вдаль. Моя соседка поднесла пакет ко рту, и я услышал соответствующие обстановке звуки. «Наверное, плотно позавтракала», – подумал я.
– Извините, – догадалась сказать женщина. – Представляете, приходится летать чуть ли не каждую неделю, но никак не могу привыкнуть к этому самолёту. Эти воздушные ямы, в которые так часто попадает самолет, просто выворачивают меня наизнанку.
Мы летели уже около трёх часов. Неожиданно в салоне появился один из пилотов и объявил, что через двадцать минут будем садиться в аэропорту города Аркалык. Самолёт, в очередной раз, взревев двигателем, стал медленно снижаться. Минут через пять он коснулся бетонной полосы и, подпрыгивая на кочках, как шаловливый козлик, покатился. Наконец остановился, всё затихло. Нас пригласили к выходу. У трапа стоял автобус. Маленький «пазик» быстро довёз всех до здания аэропорта.
Неподалёку я сразу увидел группу работников милиции. Недолго думая, я направился в их сторону.
– Здравствуйте! Вы кого-то встречаете? – спросил я у одного из них.
Тот кивком дал понять, что так оно и есть, и, переложив из руки в руку книгу, представился:
– Мы из оперативно-следственной бригады МВД СССР. Встречаем заместителя бригады майора Абрамова. Это, случайно, не вы?
– Угадали, – улыбнулся я, и мы вместе направились к выходу из аэропорта.
Через час я уже был в гостинице. Быстро разложил по полкам шкафа личные вещи. Развернув свою схему и, убедившись, что она в полной сохранности, я опять свернул её в рулон и аккуратно отложил. В принципе, я был готов к работе и, выждав ещё минут пять, связался с городским отделом милиции.
Вскоре дежурный по отделу доложил мне о прибытии машины.
* * *
На следующий день началась полноценная работа. Я собрал всю группу в актовом зале. Передо мной сидели человек тридцать откомандированных со всех городов Советского Союза офицеров милиции, больше половины из которых были следователи. В связи с отсутствием руководителя нашей группы я взял руководство в свои руки. Коротко довёл до присутствующих суть дела, разбил всех на семь самостоятельных подгрупп и назначил в них старших.
По данным, переданным мне местным отделом КГБ, часть автомашин буквально за три дня до нашего прибытия выехала за пределы Аркалыка в неизвестном направлении. «Интересно, кто мог проинформировать их? О прибытии нашей группы знало очень ограниченное число лиц. Неужели и здесь предательство?» – подумал я.
Получив задание, коллеги стали расходиться. Многим из них предстояла дальняя дорога. Необходимо было проверить все подразделения ГАИ, в которых регистрировались краденые машины. Населенных пунктов, где располагались эти подразделения, оказалось около десяти в республике.
Я сидел в актовом зале и рассматривал карту Кустанайской области, когда вошёл начальник местного отдела милиции.
– Полковник Кунаев, – представился он.
– Очень приятно, – ответил я и пожал его сухую крепкую руку. – Вы, случайно, не родственник первому секретарю Казахстана?
– К сожалению, нет. – По его широкому рябому лицу растеклась улыбка. – Я для вас, Виктор Николаевич, выделил отдельный кабинет. Это нехорошо, когда большой начальник сидит вместе с подчинёнными в актовом зале. Не хотите посмотреть?
Я направился вслед за ним. Кабинет оказался небольшим, но очень уютным. Единственное окно выходило на плац, где маршировали солдаты воинской части, примыкающей к зданию милиции. Я поблагодарил коллегу и попросил его по возможности занести сюда ещё один стол – для руководителя бригады.
– Скажите, кому принадлежала эта комната ранее и могу ли я пользоваться здесь отдельными предметами?
– Вы не переживайте, Виктор Николаевич, для вашего начальника мы приготовили отдельный кабинет. А в отношении вашего могу сказать, что раньше он принадлежал сотруднику КГБ, который по указанию руководства контролировал деятельность местного отдела милиции, – сообщил полковник. – Вы можете пользоваться всеми предметами, которые находятся здесь. Не переживайте, этот сотрудник КГБ, узнав о приезде оперативно-следственной бригады, переселился в своё здание, которое занимает госбезопасность.
Минут пять понаблюдав, как я располагаюсь в кабинете, он незаметно исчез.
Я повесил на стене свою схему и приступил к работе. Вечером ко мне занесли несколько коробок с документами, изъятыми в регистрационном подразделении местного отдела ГАИ.
– Ну что, Кузьмин, – спросил я старшего группы, – нашли что-нибудь интересное в местном отделе ГАИ?
– Да, Виктор Николаевич. Есть кое-что, но всё это нужно тщательно проверять. Вы удивитесь, здесь такой бардак с документами, которого я ещё не видел!
– Давайте, ребята, разбирайтесь поскорее, времени у вас не так много. В марте мы едва ли кого найдём, так как они повезут свежие овощи в северные районы. Подготовьте материалы по изъятию документации местных автохозяйств. Думаю, мы найдём там много интересных вещей. А в отношении бардака могу сказать лишь одно. Я не исключаю того, что он создан вполне искусственно, чтобы специально скрыть эти машины. Кстати, что с Ланге?
– Его дома нет. Со слов жены, он выехал в служебную командировку примерно неделю назад. Срок возвращения ей неизвестен.
– Хорошо. Поставьте её телефон на контроль и наложите арест на всю почтовую корреспонденцию.
Я хорошо понимал, что мои указания носят чисто формальный характер. Ланге просто ушёл в бега, узнав о прибытии нашей группы. Это было не удивительно, так как его тестем был начальник городского отдела милиции Кунаев.
Я вышел из кабинета и поехал в аэропорт, встречать начальника оперативно-следственной бригады, полковника милиции Лазарева.
* * *
Михаил мчался на новом КамАЗе, не веря в свалившееся счастье. Он миновал Башкирию и, взглянув на приборы, решил, что необходимо срочно заправиться. Топлива в машине оставалось от силы километров на сорок. Увидев на дороге пост ГАИ, Михаил остановился и, выпрыгнув из кабины, направился к автоинспекторам.
– Слушай, командир, не скажешь, далеко тут до заправки, топлива почти не осталось.
Сотрудник ГАИ в звании младшего лейтенанта милиции молча окинул водителя взглядом с ног до головы и нехотя процедил сквозь зубы:
– Ты что, мужик, впервые на трассе? Не знаешь, что места здесь глухие. Заправок на трассе очень мало. До ближайшей заправочной станции километров пятьдесят, а может, чуть и больше.
– Да раньше как-то не приходилось ездить в эту сторону, вот, похоже, и попал с горючкой. Может, бог даст, и дотяну!
– Ну, разве, если бог даст, – равнодушно произнёс инспектор и отвернулся.
Михаил быстро взобрался в кабину, достал из сумки дорожный атлас и стал внимательно изучать карту. До Челябинска оставалось километров двести. Он надавил на газ.
Автозаправочная станция, на его счастье, оказалась не так уж далеко. Заправившись, он тут же двинулся дальше в сторону Челябинска. Стало темнеть, и он решил остановиться переночевать. Впереди заманчиво светились знакомые огни гостиницы «Уральские самоцветы». «Снаряд в одну воронку дважды не падает», – решил он и свернул к гостинице.
В дверях он лицом к лицу столкнулся со своей старой знакомой – администратором Верой. Это произошло столь неожиданно для них обоих, что он буквально опешил от неожиданности.
– Здравствуйте, Вера, – еле слышно пролепетал он и покраснел, как школьник.
– Здравствуйте, Михаил! Я рада этой встрече. Нам просто повезло, что я сегодня работаю за сменщицу. Она заболела. А вы надолго к нам или, как тогда, всего на одну ночь?
– Не знаю, Вера, как получится, – всё ещё смущаясь, произнёс он. – Мне завтра нужно заехать в милицию за справкой. Тогда, то есть в ту ночь, когда вы приходили ко мне, у меня угнали КамАЗ.
Они вместе вошли в холл. Он достал паспорт и протянул ей.
– Миша, вы мне не поверите, но я знаю, где находится ваш КамАЗ, – неожиданно призналась Вера. – Если хотите, могу вам завтра показать это место, если его сегодня не перепрячут.
– А может, прямо сейчас съездим? – внезапно загорелся он. – Мы быстро, туда-сюда.
– Извини, но я сейчас не могу отлучиться, я на работе! – остудила его Вера. – Я вас снова поселю в том же номере. Он у нас самый тёплый и хороший. Если вы, Миша, не против этого, то я постараюсь зайти к вам поздно вечером. Посидим, поговорим, чая попьём с вареньем. Как вы относитесь к вишнёвому варенью?
Взяв из его рук документы, она быстро заполнила карточку приезжего.
– Может, поужинаем вместе? – предложил Михаил. – Угощу мясом по-уральски.
Женщина улыбнулась и опять, сославшись на работу, отказалась от приглашения.
Отужинав в одиночестве в кафе, он завалился в номер.
* * *
Рано утром Вера быстро сдала смену, встретилась с Михаилом и отправилась с ним на трассу. Им повезло, они быстро поймали такси, чтобы добраться до города.
– Запомни, Миша, вот в этом доме располагается милиция, которая тебе нужна.
Михаил остановил такси и расплатился с водителем. Он без слов взглянул на Веру, которая сидела на заднем сиденье машины.
– Михаил, я поехала домой. Как освободишься, позвони мне, – произнесла она и записала номер на пустой пачке от сигарет.
Проводив взглядом удалявшуюся автомашину, он направился в отдел милиции. Он подошёл к дежурной части, чтобы поинтересовался, кто из дознавателей ведёт его дело. Пришлось ждать, когда дежурный по РОВД закончит говорить. Наконец он освободился и сообщил Михаилу немаловажные уточнения:
– Во-первых, ваше дело ведёт не дознаватель, а следователь. Во-вторых, этот следователь – симпатичная женщина. Сейчас я с ней свяжусь, а вы пока посидите вон там.
Пришлось переждать еще пять минут на жёстком, затёртом множеством посетителей стуле, пока сержант из дежурной части не выкрикнул:
– Ланге, пройдите в третий кабинет. Он на первом этаже, вон в том крыле.
Михаил приблизился к обшитой искусственной кожей двери и потихоньку приоткрыл её. Услышав приглашение, он осторожно вошёл и оказался в небольшом, но довольно комфортном помещении. Из смежной комнаты появилась молодая женщина с капитанскими погонами на плечах:
– Проходите, Ланге. Я следователь, Яковлева Татьяна Георгиевна. Веду ваше уголовное дело. Сейчас я вас допрошу, мы подпишем некоторые документы, в том числе постановление о признании вас потерпевшим.
Она села за стол и быстро застучала по клавишам печатной машинки. Допрос шёл недолго. Подписав все необходимые документы, он, закрыв за собой дверь, перечитал постановление о признании его потерпевшим, свернул и положил в карман. «Вот и хорошо. Я-то думал, придётся бегать из кабинета в кабинет, выбивая эти документы. А здесь всё сделали в одном месте» – Ланге был доволен работой милиции.
На улице, осмотревшись по сторонам, направился в сторону центра, надеясь встретить по дороге телефон-автомат, откуда бы мог позвонить Вере.
– Девица-красавица, я уже освободился. Мне где тебя ждать?
Договорившись о месте и времени встречи, Михаил зашёл в здание почтамта и стал ждать женщину там. Через полчаса она подъехала на автобусе.
– Миша! Сейчас мы с тобой поедем, и я покажу тебе, где стоит твой КамАЗ. Михаил, только дай мне честное слово, о том, что ты узнал это место от меня, никому не расскажешь! Украли твой КамАЗ очень серьёзные местные люди, и они могут пойти на многое, вплоть до убийства. Я просто боюсь их.
– Откуда ты знаешь этих людей? – спросил он её.
– Это неважно. Просто знаю, и всё. Эти люди постоянно пасутся на нашей стоянке, и ты не первый, у кого пропала машина. Я тебе покажу и уйду, а ты дальше поступай, как хочешь. Но я тебя прошу только об одном, береги себя! Позвони мне вечером. Я буду ждать твоего звонка!
Они сели в подошедший автобус и поехали. Привычный городской пейзаж стал постепенно меняться. Появились производственные строения.
– Сейчас автобус остановится и пойдёт обратно, – напутствовала его Вера. – Запомни, тебе нужно пройти через главные ворота и двигаться прямо по дороге, никуда не сворачивая до тех пор, пока не дойдёшь до большого металлического ангара. Около него будет поворот, поверни налево и снова всё прямо. После поворота увидишь стоянку КамАЗов. Твоя машина там, ты сам её найдёшь. У меня всё, удачи тебе, жду звонка.
Михаил вышел из автобуса и направился в сторону больших ворот. На них от руки синей краской было написано: ООО «Вторсырьё».
Он миновал ворота и невольно остановился. Вокруг, словно на поле боя, стояли разбитые и ржавые машины. Там и сям валялись какие-то запчасти и неизвестные ему механизмы. Присмотревшись, он увидел вдалеке большой металлический ангар и быстро зашагал в его сторону.
У ангара, следуя указаниям Веры, он свернул налево. Картина оставалась неизменной. Территория по-прежнему оставалась заброшенной и пустынной. Лишь кое-где валялись в грязи какие-то ржавые агрегаты. Он невольно вспомнил книгу «Остров погибших кораблей».
Пройдя ещё метров сто, Михаил увидел автостоянку. Приблизившись, разглядел несколько разукомплектованных КамАЗов и старенькие «Жигули» первой модели – машина сиротливо прижалась к боку ангара. Он поднял с земли кусок арматуры и, стараясь не привлекать посторонних взглядов, стал осторожно двигаться вдоль раскуроченных ржавых машин. Метров через двадцать Михаил, наконец, увидел свой КамАЗ. Он стоял в стороне от общей стоянки. Двигатель машины работал на холостых оборотах.
Ланге, словно на охоте, затаил дыхание и мелкими бесшумными шагами осторожно приблизился к кабине. Тут он обнаружил, что внутри мужчина, вальяжно развалившись в спальнике, преспокойно пьёт чай. Рядом на сиденье пассажира стоял открытый китайский термос. «Вот нахалы! Да это же мой термос! Сволочи!» – чуть не заорал Михаил.
Он наскочил на противника столь неожиданно, что тот выронил кружку. Ланге схватил его за куртку и изо всех сил рванул из кабины. «А-а-а!» – ничего не соображая, заорал мужик и грохнулся на землю.
Михаил ловко вскочил на привычные ступени кабины. Тем временем на крики ополоумевшего от испуга мужика из каптёрки уже бежал какой-то бугай с кухонным ножом в руках. Подскочив к машине, он схватился за дверь кабины и стал её дергать. Наконец ему удалось открыть, он схватил Ланге за рукав и замахнулся на него ножом. Михаил ударил его в лицо так, что тот пошатнулся и выронил грозное «оружие».
Но удар был не настолько сильным, чтобы сломить сопротивление. Бугай ухватился за воротник его куртки и снова попытался вытащить из машины. Михаил уцепился левой рукой за руль, а правой стал шарить по сиденью. Нащупав термос, он с силой ударил им в лицо нападающего. Раздался короткий вскрик, и мужчина, схватившись грязными руками за разбитое лицо, стал медленно оседать. Он ударом ноги окончательно выбил его из кабины. Мужчина упал под колёса, кровь залила его лицо. Михаилу пришлось выскочить и за ноги оттащить его в сторону. Пока он возился с ним, первый мужчина схватил штыковую лопату и с криком пошёл в атаку.
Ему удалось увернуться от этого рубящего удара. После чего шансов у нападающего уже не было – ему прилетел удар куском арматуры по голове. Мужчина схватился двумя руками за голову и беззвучно рухнул на снег. «Вот и окропили снежок кровью», – пришло в голову Ланге.
Он быстро сел в кабину, привычно выжал сцепление и дал газу. Громадная машина резко дёрнулась и играючи припечатала сиротливые «Жигули» к каменной стене ангара.
Он резко подал назад, едва не задавив того, кто недавно хозяйничал в его кабине, набрал скорость, выскочил с территории зоны и помчался по городу.
Отъехав как можно дальше от промышленной зоны, Михаил остановился у телефонной будки, чтобы набрать номер Веры:
– Душенька, всё хорошо! КамАЗ у меня. Где тебя ждать?
Получив ответ, он поехал к «Уральским самоцветам». Не доезжая метров триста, свернул на просёлочную дорогу и остановился в небольшом редком ельнике. Через два часа туда подъехал «Москвич», за рулём которого сидел мужчина преклонных лет. Из машины вышла Вера.
– Михаил, тебе срочно нужно уехать, – первое, что сказала женщина. – если они тебя перехватят на трассе, то точно убьют.
– Вера! А как с моей новой машиной, которую оставил у вас на стоянке? – спросил он.
– За неё не беспокойся. Пусть пока стоит. Ничего с ней не будет. Я сама попрошу нашу охрану, чтобы они последили за ней. Потом вернёшься обратно и заберёшь. А сейчас срочно уезжай! – Она обняла Михаила и крепко поцеловала. – Миша! Будь осторожен, я буду ждать тебя!
«Москвич» развернулся и поехал на трассу. Выждав с минуту, вслед за ним медленно двинулся и гружённый моторами КамАЗ Михаила.
Только отъехав сто километров от гостиницы и не встретив никого на дороге, Михаил немного успокоился и без остановок помчался в Аркалык.
* * *
Я стоял в плохо отапливаемом здании Аркалыкского аэропорта и ждал приземления самолёта, на котором прибывал руководитель оперативно-следственной бригады МВД СССР. Самолёт немного задерживался, и мне пришлось пройти в кафе, чтобы каким-то образом скоротать время. Я заказал чашечку чёрного кофе и присел за столик. Напиток, который принёс официант, мало походил на натуральный кофе, был не только плохим, но и едва тёплым. Сделав два небольших глотка, я отодвинул от себя чашку и достал из кармана местную газету.
Наконец диктор объявил о посадке, и я направился в зону ожидания выхода пассажиров. Стоя у стены, попытался представить, как выглядит руководитель нашей бригады. Рисовал в воображении по-военному подтянутого мужчину средних лет. Однако мои ожидания не оправдались.
Василий Владимирович Лазарев оказался человеком невысокого роста, с изрядным брюшком, который в простонародье называют «пивным». Его редкие светлые волосы слегка выбивались из-под дорогой норковой шапки. Мы сразу узнали друг друга. Он поставил на пол большой кожаный чемодан и, махнув мне рукой, остановился в ожидании. Мне ничего не оставалось, как направиться в его сторону.
– Абрамов Виктор Николаевич, – представился я ему. – Ваш заместитель по бригаде.
– Лазарев Василий Владимирович, – ответил он и протянул пятерню.
