Александр Леонидович Аввакумов
Кровь на колёсах
Рука оказалась холодной и влажной. «Неужели тоже волнуется? А почему бы и нет?» – мелькнуло в голове. Насколько я знал, наш руководитель был абсолютно далёк от оперативно-следственной работы и никогда в жизни не руководил подобными бригадами.
Задержав ещё на секунду его руку в своей ладони, я понял, что этот человек также далёк ещё и от спорта. Его рукопожатие было столь слабым и безвольным, что мне стало как-то не по себе. Я недолюбливал людей с мягким рукопожатием, у меня моментально возникла антипатия к шефу.
– Ну что, пойдём? Машина уже давно ждёт нас, – сказал я и, подхватив его чемодан, направился к выходу из аэропорта.
«Интересно, что у него в чемодане?» – подумал я, еле волоча его по бетонному полу. Он был настолько тяжёлым, что я с трудом дотащил «сидор» начальника в машину, которая повезла нас в гостиницу. Номер был уже заказан, и оформление заняло какие-то минуты.
– Ну что, Абрамов, поужинаем сегодня вместе, поговорим? Я думаю, нам есть о чём потолковать, – предложил Лазарев. – Давайте встретимся минут через сорок в ресторане?
Я взглянул на часы и перевёл взгляд на Лазарева. В моих планах было вернуться в отдел милиции и немного поработать там. Однако ничего не оставалось делать, как согласится с его предложением.
– Хорошо, – ответил я. – Через сорок минут на этом месте.
Я проводил его до номера и направился к себе, чтобы переодеться. В вестибюле Лазарев появился минут через пятнадцать после того, как пришёл я. Оглядев меня оценивающим взглядом с ног до головы, он направился со мной в ресторан. Мы сели за столик, и он, открыв меню, стал внимательно его изучать.
– Виктор Николаевич, – обратился Лазарев ко мне, – будьте так добры, скажите, пожалуйста, что вы предпочитаете пить? Я, к примеру, коньяк и хорошие французские вина.
– Я не гурман и отдаю предпочтение русской водке, – не мудрствуя, ответил я. – Извините, но на что-то большее у меня просто не хватает денег.
На лице Лазарева появилось пренебрежительная улыбка, которую он тут же стёр. Василий Владимирович подозвал официанта и стал перечислять ему блюда. После этого меню перешло ко мне. Намёк был абсолютно ясен – каждый платит за себя.
Я заказал двести пятьдесят граммов водки, баранину и свежие овощи. Отложив меню в сторону, принялся изучать людей, отдыхающих в зале. За дальним столиком расположилась уже знакомая мне милицейская компания: начальник местного отдела милиции полковник Кунаев, начальник ГАИ Мустаев и ещё двое неизвестных мне молодых людей. Они подозвали официанта и тоже что-то заказали. Заметив меня, полковник заулыбался во всё круглое лицо и стал вполголоса что-то говорить коллегам, изредка бросая взгляды в нашу сторону.
Официант довольно быстро принёс нам холодные закуски и разлил спиртное по рюмкам.
– За ваш приезд! – произнёс я.
Мы чокнулись. Лазарев взял бутылку и, прочитав на ней вслух наименование завода-изготовителя, наполнил себе ещё рюмку. Я, выдержав небольшую паузу, тоже повторил.
– Ну что, Абрамов, за знакомство, – произнёс Лазарев и, не дождавшись, когда я подниму рюмку, опустошил свою.
Я посмотрел на внезапно раскрасневшееся лицо Лазарева, и антипатия, возникшая ещё в аэропорту, стала разгораться с неистовой силой. Мне пришлось приложить немало усилий, чтобы загасить её в себе. Закусив салатом, он вновь потянулся за бутылкой и, отставив в сторону рюмку, налил коньяк в бокал.
– Ты что, Абрамов, сидишь, как красна девица? Наливай водки, и давай выпьем с тобой за удачу! Понимаешь, я надеюсь на неё, на удачу! Ты кто по званию? – задал он вдруг вопрос, словно не зная ответа на него.
– Майор, – ответил я, не собираясь скромно опускать глаза.
– Тогда тебе меня не понять. Я уже три срока хожу в полковниках. Все, с кем я начинал служить, давно уже ходят в генералах, а я всё полковник. Тебе, Абрамов, меня не понять! Мы в разных с тобой категориях. У нас в семье трое братьев, и двое уже генералы. Только я отстаю от них. Говорят, что на этом уголовном деле можно получить генерала, поэтому я всеми правдами и неправдами здесь. А ты, Абрамов, должен мне помочь в этом!
Он на секунду задумался, выпил очередную рюмку коньяка и посмотрел на меня в упор, словно пытаясь угадать, о чём я думаю.
– Ну а ты зачем приехал сюда? Ждёшь повышения по службе? Деньги?
Я посмотрел на него, не зная, шутит он или серьёзно интересуется причиной моего нахождения в Аркалыке. На секунду задумавшись, и махнув рюмку водки, я произнёс:
– Извините, Василий Владимирович, но меня, в отличие от вас, не привели сюда генеральские погоны. У меня родной брат не генерал и тем более не заместитель министра внутренних дел СССР. Я человек подневольный, дали приказ, вот я и поехал сюда. Мог поехать и в другое место, куда бы послали. Не я выбираю дороги, а они меня.
– Ты не обижайся на меня, – примирительно заговорил Лазарев. – Я просто сразу всё хотел поставить на свои места. Ты, я знаю, хороший оперативник, о тебе хорошего мнения все руководители главного управления уголовного розыска. Я, Абрамов, в отличие от тебя, никогда не работал в уголовном розыске и многих вещей не знаю. И не представляю, как они делаются. Всю свою сознательную жизнь в МВД я провёл в академии, читая курс научного коммунизма. Вот брат мне и посоветовал временно перевестись в главное управление уголовного розыска МВД, возглавить эту бригаду и, получив генерала, вернуться обратно в академию.
Теперь всё встало на свои места. Мне стало ясно как в божий день, что о помощи Лазарева я не могу даже мечтать. «Лишь бы только не мешал и не лез в дела!» – подумал я, глядя на собеседника, который стал заметно хмелеть.
– Давай, Абрамов, выпьем с тобой за взаимопонимание! – не унимался Лазарев и поднял бокал с коньяком.
Я налил себе водки, и мы опять чокнулись. Поставив, пустую рюмку на стол, я приступил к еде. Только сейчас, после выпитого спиртного, я понял, как устал за этот первый день своей новой работы.
Стоило мне ненадолго удалиться в туалет, как к нашему столу подсели Кунаев с Мустаевым.
– Вы, нас извините, – обратился ко мне начальник милиции. – Не мог не подойти и не представиться руководству из МВД СССР.
Ничего не ответив на это, я подозвал официанта и попросил рассчитать меня. Через минуту он принёс счёт и я, сославшись на усталость, покинул тёплую компанию.
* * *
Утром все собрались в актовом зале городского отдела милиции. Оперативники и следователи с нетерпением ждали руководителя оперативно-следственной бригады МВД СССР. Всем хотелось увидеть его и поговорить с ним. Несмотря на то, что мы с Лазаревым заранее условились о встрече, он в указанное время не прибыл. Мы прождали его минут тридцать, а затем, поставив задачи перед группами, я распустил сотрудников по рабочим местам.
Я окопался в своём кабинете. Тишина в нём царила недолго – её разорвал настойчивый дозвон. Менее всего я ожидал услышать Лазарева, однако это был его заспанный голос.
– Кто у аппарата? – поинтересовался он у меня.
Я представился и поинтересовался, приедет ли он на работу.
– Ты что, Абрамов! Я вчера тебе что говорил? Забыл? Я тебе ясно сказал, что ничего не понимаю в вашей деятельности. Ты что, из меня дурака хочешь сделать? Сам работай, один. Если меня будут спрашивать из Москвы, скажи, что я заболел или только что отъехал по делам. Из центра вряд ли позвонят, я думаю, поэтому давай, командуй, – подытожил он.
– Всё понял, – вздохнул я облегченно. – Если возникнут вопросы, которые решить не смогу, перезвоню вам.
Я положил трубку и невольно с горечью вспомнил суровые горы Афганистана: «Вот так и на войне: кто-то в окопах, а кто-то в тылу. А потом ходят, сверкают наградами, которых не заслужили».
Немного успокоившись, я подвинул к себе рапорты сотрудников и приступил к их изучению. Из первых же донесений мне стало ясно, что ни одна из похищенных в Челнах машин не была зарегистрирована в городском отделе ГАИ. Порывшись в бумагах, я наткнулся на справку ГАИ за 1989 год. Из неё следовало, что в городе зарегистрировано свыше двухсот машин марки «КамАЗ». Теперь основной нашей задачей являлась проверка всех этих автомашин, так как я не исключал, что многие из них бегают здесь под чужими государственными номерами и с чужими документами. Вот когда убедимся в их чистоте, сразу же займёмся проверками в других регионах.
Утром, перед сбором в актовом зале, я вывел из здания старших групп и подвёл их к стоящему рядом с отделом милиции КамАЗу, чтобы показать, где находятся номера агрегатов машины. За этим занятием нас застал водитель грузовика.
– В чём дело? Это мой КамАЗ, – произнёс он и, отодвинув меня в сторону, стал взбираться в кабину.
Я представился и попросил его показать документы на машину. Водитель не на шутку заволновался и повёл себя крайне неадекватно. Он вдруг оттолкнул меня в сторону и выпрыгну из кабины. Стоявшие рядом со мной оперативники успели схватить его и скрутить руки. Но он не собирался просто так сдаваться: сбросив с себя двух оперативников, вскочил и попытался бежать. Кто-то из ребят подсёк ему ноги, и водитель упал лицом в снег. Он успокоился лишь тогда, когда его руки сковали наручники.
– Отведите его ко мне, – распорядился я. – Сейчас мы посмотрим, кто он такой и что его так напугало.
Двое оперативников придерживая задержанного с двух сторон, повели водителя в отдел милиции.
Я достал свою записную книжку и стал сверять номера КамАЗа с номерами машин, похищенных в Челнах. Через минуту я чуть не кричал от радости. Номера рамы, двигателя и кабины полностью совпадали с агрегатами машины, угнанной в конце января 1990 года.
Это была удача, о которой можно было только мечтать. Мне не верилось в чудо, что я так, чисто случайно, обнаружил первую похищенную машину и задержал человека, который впоследствии нам здорово помог своими показаниями.
Мы загнали бесценную находку во двор милиции. После разговора с Лазаревым я приказал завести в свой кабинет задержанного.
– Как ваша фамилия? – спросил я, когда тот сел на предложенный мной стул.
– Давай, начальник, не будем играть в дурачка. Перед вами лежат все мои документы и там русским языком написана моя фамилия, – грубо ответил водитель и отвернулся от меня.
– Вы что, дерзите мне? Не забывайте, где находитесь! – произнёс я спокойным голосом и взял в руки его паспорт. – Тогда так и запишем: Уразбаев Расих Султанович, 1963 года рождения, уроженец и житель города Аркалык Казахской ССР.
Я поднял на него глаза. Он по-прежнему смотрел куда-то в сторону.
– Скажите, когда и при каких обстоятельствах у вас оказался этот КамАЗ?
Мужчина молчал и отрешенно смотрел в окно. Судя по лицу, он не слышал вопроса. Тогда я задал его повторно.
– Вы знаете, Уразбаев, что выбранная вами тактика значительно увеличит срок вашего заключения? То, что вы будете сидеть, я надеюсь, вы понимаете?
Я снова взял паспорт и начал его листать. Остановившись на одной из страниц, я задал ему очередной вопрос:
– Расих! по данным паспорта, у вас четверо детей, младшему всего два годика! Кто их будет кормить, когда вы сядете? Ведь вы сядете не на полгода, и даже не на год. Вы прекрасно знаете, что государственная цена КамАЗа более двухсот пятидесяти тысяч. Это девяносто три прим, а это значит, что минимальный срок по ней десять лет, как минимум.
Я снова взглянул на лицо, сидящего напротив меня мужчины. Оно по-прежнему было непроницаемо.
– Вы, похоже, думаете, что вашей семье помогут ваши друзья, фамилии которых вы не называете? Напрасно, Расих! Никто им не поможет. Через месяц о вас все забудут, поверьте мне. Так скажите, где и у кого вы приобрели эту машину? Молчите? Тогда спрошу по-другому. Как вам удалось похитить этот КамАЗ в начале 1990 года с платной стоянки в городе Набережные Челны? Сейчас от вас зависит, по какой статье вы будете осуждены: за кражу государственного имущества в особо крупном размере или за приобретение краденого. В первом случае вам грозит минимум лет десять, во втором – не более трёх, но при хорошем адвокате можно получить этот срок и условно. Однако для этого вам надо добровольно помочь следствию.
Уразбаев криво усмехнулся и выразительно посмотрел на меня.
– Извините, но оставьте эти сказки для детей, рассказывайте им их на ночь.
Я пригласил оперативника и попросил его оформить документы для задержания.
* * *
Расих Уразбаев был довольно известным в городе человеком. Известность ему принесла победа на чемпионате Казахстана по боксу, когда он выступал ещё за молодежную городскую команду. Затем он стал победителем молодёжного чемпионата республики и готовился выступать на чемпионате СССР, защищая флаг Казахстана.
Во время подготовки к соревнованиям он познакомился со своим сверстником Ланге, который занимался с ним в одном спортзале вольной борьбой. Они быстро подружились. Оба грезили спортивными победами, пьедесталами и толпами молодых поклонниц. Однажды весной, накануне восьмого марта, их пригласили на небольшую вечеринку по случаю дня рождения общей знакомой. Они выпили немного шампанского и после празднества решили проводить знакомых девчонок по домам.
Они шли небольшой весёлой стайкой по центральной улице города. Внезапно их остановила компания из шести парней. Все они были изрядно пьяны и горели желанием ввязаться в какую-нибудь потасовку. Тот из компании, что был повыше ростом и, очевидно, верховодил всеми, схватил за руку спутницу Ланге.
– Отпустите девушку, – вежливо попросил его Михаил. – Она с нами.
– А ты кто такой? Мы почему-то тебя не знаем, – произнёс высокий парень и засмеялся, обнажив жёлтые редкие зубы.
– Ребята! нам конфликт совсем не нужен. Вы идите своей дорогой, а мы пойдём своей, – произнёс Расих. – А девушку вы всё же отпустите, нехорошо воевать с женщинами.
Один из парней замахнулся на него, пытаясь ударить его по лицу. Расих ловко ушёл от прямого удара и тут же врезал противнику в челюсть. Парень рухнул на асфальт. Забыв про девушку, все бросились на них с кулаками. Драка длилась считанные секунды, и вот уже четверо нападающих лежали на тротуаре с разбитыми лицами. Трое из поверженных самостоятельно восстановили вертикаль и стали поднимать четвёртого. Но с тем явно было что-то не в порядке. Он не мог стоять на ногах, его разбитая об асфальт голова безжизненно висела на длинной худой шее. Кровь крупными каплями падала с разбитого затылка на асфальт.
Михаил не на шутку испугался, ведь это он ударил этого парня. Кто-то из прохожих вызвал скорую помощь и милицию. Скорая приехала быстро, но оказать помощь уже не смогла, парень умер прямо на руках врачей. Обе компании пребывали в шоке. Через минуту-другую подъехала милиция и забрала всех.
На следующее утро следователь приступил к процессуальным действиям. В течение недели он допросил всех участников и свидетелей этой драки. Ему удалось восстановить практически всё, кроме одного: кто ударил длинношеего парня, Ланге или Уразбаев? Никто из них не признавался в содеянном.
Не выдержав напряжения, Михаил рассказал матери, что именно он виноват в содеянном, и готов за это ответить. Мать бросилась по своим знакомым советоваться и консультироваться. Вскоре в милицию позвонили из прокуратуры республики и посоветовали следователю более тщательно рассмотреть кандидатуру Уразбаева на роль обвиняемого в этом непростом деле. Всех удовлетворило подобное решение, и следователь вынес обвинительное заключение в отношении Расиха. Вердикт был прост: только хорошо подготовленный спортсмен, а именно боксёр, мог нанести такой сокрушительный удар.
Ланге отделался лёгким испугом и прошёл по уголовному делу в качестве свидетеля. Уразбаев огрёб семь лет лишения свободы.
Той же весной Михаила призвали в ряды Советской Армии.
* * *
– Слушайте, Ланге, что вы мне суёте справку о краже! Вы хотите, чтобы я списала с вас стоимость угнанного неизвестными преступниками КамАЗа? Вы же перед отъездом в командировку подписали договор о полной материальной ответственности за эту машину. А теперь, когда её украли, вы в кусты? – говорила главный бухгалтер автохозяйства, красная от возмущения. – Решайте этот вопрос с директором! Будет его резолюция о списании похищенной автомашины, тогда и приходите.
Она швырнула обратно его документы и отвернулась. Поправив причёску, снова повернулась и продолжила:
– Мужики говорили между собой, что у вас новый КамАЗ. Так продайте его организации и погасите свою задолженность.
Теперь побагровел уже Михаил. Он резко развернулся и вышел из конторы. В нём всё кипело и клокотало. Еле сдерживая себя, он с досады плюнул на землю и растёр свой плевок. «Ты смотри, не увольняют! Что же тогда делать? А всё так хорошо шло! Однако кто им сказал, что я пригнал новый КамАЗ? Вроде бы никому не трындел… – рассуждал он про себя, шагая по улицам. – Кто же мог донести администрации о моей машине?
Он посмотрел по сторонам, словно хотел увидеть лицо возможного доносчика и снова подумал: «Да чему удивляться-то, городок маленький. Каждый как на стекле: кто пьёт, кто гуляет, кто сколько зарабатывает. Разве что-то утаишь».
Размышления Ланге прервал голос тестя, который, остановив служебную машину, стоял метрах в десяти от него.
– Ты что, Михаил, не слышишь? Я тебе кричу, кричу, а ты идёшь как глухой.
– Да я так, задумался немного. У меня просто небольшие неприятности в автохозяйстве. Захотел уволиться, не получается. Требуют, чтобы я расплатился за угнанный КамАЗ. Я им справку из милиции, что машину украли, а они, даже слышать не хотят об этом. Папа, ты как начальник милиции скажи, с меня могут взыскать деньги, если есть справка об угоне машины?
– Конечно, нет. Всё это незаконно. Никто с тебя не имеет права взыскать стоимость КамАЗа, если у тебя есть справка! Я сегодня же позвоню вашему директору и решу этот вопрос, – произнёс тесть. – Михаил, я краем уха слышал, что ты пригнал новый КамАЗ. Откуда он у тебя, сынок? А старый КамАЗ, почему прячешь у своего приятеля? Не проще тебе вернуть его, и все дела? Чего молчишь? Что, не думал, что я всё знаю про тебя? Пойми меня правильно, я не собираюсь лезть в вашу с дочкой жизнь, но вы для меня не чужие. Если ты опять решишь заняться бизнесом, я не против этого. Скажи мне, откуда у тебя новый КамАЗ, или я буду считать, что ты его украл. Люди тоже не дураки, они всё видят и всё знают. Вот тебе мой совет, сынок. Зарегистрируй фирму на какого-нибудь алкоголика, такого, который вот-вот умрёт. Проверни через неё хорошие деньги, забирай семью и уезжай в Германию. Там вы с деньгами не пропадёте.
Он посмотрел на зятя – тот был в состоянии лёгкого нокдауна. Он даже представить не мог, что тесть знает о его тайных делах. Перехватив его взгляд, тесть продолжил:
– Считай, что разговора о машинах между нами не было. Пока я при погонах, я тебя прикрою. Но дай мне честное слово, что увезёшь семью отсюда в Германию.
– Ты что, папа? – искренне удивился Михаил. – Ты же знаешь меня, всё, что я делаю, это всё для того, чтобы моя семья не бедствовала! Конечно, увезу в Германию. Ты только помоги мне заработать хорошие деньги.
– Тогда договорились, – твёрдо произнёс тесть, усевшись в милицейскую «Волгу».
«Вот видишь, Михаил, – сказал сам себе Ланге, – тесть хоть и подполковник милиции, но благословляет тебя на это дело. Надо срочно толкать эти машины и ехать в Челны за новыми. Надо торопиться, пока там они ещё помнят про меня».
Взрывчатая энергия свершений, долгие годы глухо запертая советской уравниловкой в его белокурой голове, обрела новое направление и всепробойной струей ударила наружу. Он пришёл домой и, взяв записную книжку с телефонами друзей по техникуму, насел на сбор информации о возможных клиентах, прокачивая друзей и родственников: он обзванивал всех и предлагал эти две машины и пять двигателей. Уже после второго звонка его старый знакомый согласился купить у него всё сразу: и КамАЗы, и двигатели.
Положив трубку, Михаил довольно потёр руки. «Миша, а ты не продешевил? В следующий раз не стоит торопиться с продажей. Нужно узнать действующие на сегодняшний день цены», – подумал он.
С этой минуты Ланге ощущал себя другим человеком – да и был другим человеком: бойцом-профессионалом за денежные знаки!
Он перебрался на диван и, не обращая внимания на детей, игравших у его ног, стал в уме перебирать, кого из друзей можно было бы привлечь к этому бизнесу. Он остановился на трёх товарищах. Это были его старые знакомые и проверенные временем люди. Именно их он решил пригласить с собой в Челны. Полистав записную книжку, он нашёл телефон братьев Дубограевых, быстро набрал номер и стал ждать ответа.
Ждать пришлось довольно долго. Ответил Геннадий. Михаил напомнил ему о себе:
– Привет из солнечного Казахстана! Это Михаил Ланге. Как вы там с братом? Надеюсь, у вас всё в порядке? Хотел в ближайшее время сгонять к вам за машинками. Как вы на это смотрите?
– Давай, Немец, мы с брательником не против бизнеса. Приезжай. Сколько нужно машин, столько и подгоним? Главное, чтобы у тебя были деньги. В этот раз халявы не будет.
– Думаю, начнём с трёх машин, не больше. Давай, Гена, до встречи в Челнах!
Михаил вновь потёр руки и заметил жену, которая стояла в дверях комнаты и внимательно смотрела на него.
Она видела перед собой нового Михаила.
* * *
Уразбаев отбывал наказание в одной из колоний Кустанайской области. Отсидев половину срока, он был освобождён условно-досрочно за хорошее поведение и высокие производственные показатели. Он вернулся в Аркалык и устроился на работу в одно из автохозяйств города. С Михаилом он встретился чисто случайно, когда тот окончил техникум и устроился в то же автохозяйство механиком.
Увидев Расиха, тот не на шутку испугался и готов был незамедлительно уволиться с предприятия, чтобы не встречаться с ним. Но уволился не сразу, а лишь тогда, когда решил заняться собственным делом. А до этого времени он старался, как можно меньше попадаться ему на глаза. Когда Ланге сделался делягой, вокруг него стало вертеться много сомнительного народа, что в значительной степени способствовало скорому развалу затеянного им бизнеса.
Жизнь этих двух мужчин удивляла редкими совпадениями. Они оба женились чуть ли не в один день, у того и у другого родились двойни – мальчик и девочка. Через год у Расиха появилась вторая двойня. Жили Уразбаевы, как все в те времена, не хуже и не лучше других. Голодными не ходили, но и не шиковали, в отличие от Ланге. Через несколько месяцев после рождения детей должность Расиха на предприятии сократили, и он остался без работы. Везде, куда бы ни обращался по вопросу о трудоустройстве, ему отвечали отказом. Кругом шло сокращение производства, и рабочие руки оказывались невостребованными. Промучившись месяца два, он пошёл к своему старому приятелю.
На входе в его кабинет Расиха остановили охранники.
– Вам кого? – спросил один из них и для солидности переложил охотничий карабин «Сайга» из одной руки в другую.
Он ответил им, что хотел бы увидеться и поговорить лично с Михаилом. Возникла небольшая пауза. Один из охранников направился к открытой двери в конце коридора. Через минуту оттуда показалась его голова, попросившая назвать фамилию. Прошло минут пять, прежде чем его в сопровождении охранника повели по коридору. Около одной из комнат предложили присесть и немного подождать.
Ждать пришлось долго, около часа. Наконец дверь открылась, и его пригласили войти. За большим полированным столом сидел Михаил.
– Присаживайся, Расих. Чем обязан?
Он, как ни готовился к этой встрече, но всё же на миг растерялся, и в который раз мысленно пытался сформулировать цель своего визита.
– Ты знаешь, Михаил, мне нужна работа, – волнуясь, пролепетал он. – Понимаешь, очень нужна работа.
Ланге усмехнулся и, словно разговаривая с незнакомым ему человеком, поинтересовался:
– Что ты умеешь, Расих, кроме того, что махать кулаками? – спросил он его.
– Извини, – произнёс Расих, – ты же знаешь, я не убивал того парня и, в принципе, отсидел за тебя.
– Что значит «за тебя»? – с истинным изумлением переспросил тот его. – Ведь не я судил тебя, а суд!
– Кто бы ни судил, ты или суд, но крови на мне нет, – твёрдо ответил Расих. – Ты знаешь, мне эта судимость сломала не только спортивную карьеру, но и всю мою жизнь. Я сейчас пришёл к тебе не выяснять, кто кого убил, а за работой. Если можешь, то помоги, если не хочешь, не надо, только не читай мне мораль, будто честный человек.
Михаил нахмурил брови и замолчал, взвешивая услышанное. Он снова улыбнулся.
– Расих, ты же меня знаешь. Я никогда не был твоим врагом. С кем не бывает, и что не бывает в этой жизни. За меня тогда всё решила мать, а не я. Мне сейчас нужны хорошие, преданные мне люди. Я развернул большой бизнес, торгую машинами. У меня не хватает перегонщиков машин. Если хочешь, я возьму тебя на эту должность.
Он не сразу разобрался, что произошло с Ланге. Его надменность куда-то исчезла, и перед ним вновь сидел его старый и добрый друг.
– У меня сейчас есть свободный КамАЗ, я отдам его тебе за пережитое на зоне. Бери и работай. Когда понадобится перегнать машины, я тебя найду. Надеюсь, не откажешь мне в этой просьбе.
Расих сидел на стуле, оглушённый этими словами. Он не верил своим ушам и для верности переспросил у него:
– Михаил, ты серьёзно? КамАЗ, и без денег?
– Да, я дарю тебе КамАЗ. Приходи завтра с утра и переоформляй его на себя. Единственное условие, двадцать пять процентов месячного заработка будешь отдавать мне. Пойми правильно, у меня ведь тоже семья.
Расих выскочил из кабинета и птицей полетел по коридору. Он ещё не мог до конца осознать, что произошло. Сразу же, только не птицей, а скорее пулей, в освободившийся кабинет влетел начальник охраны Алексей Морозов:
– Шеф, я не ослышался, случайно? Ты ему действительно решил подарить КамАЗ? Этому идиоту, КамАЗ?
– Знаешь Алексей, почему ты никогда не станешь большим человеком? Потому что ты хронически жаден. Скажи, зачем мне враг в его лице? Он и так отбарабанил за меня четыре года в колонии, и я многое бы отдал, чтобы никогда там не оказаться. Долг платежом красен. Ты знаешь, он боксёр и мог бы свободно стать чемпионом СССР, если бы не я. А теперь получается, что не я ему должен, а он мне. И должен будет по гроб жизни. А ты – КамАЗ и КамАЗ!
Уразбаев быстро переоформил машину и приступил к работе. Два рейса, сделанные им весной с ранними южными овощами и фруктами, позволили надолго забыть все финансовые проблемы.
* * *
Узнав от дежурного по РОВД о первом задержании жителя Аркалыка, ко мне в кабинет зашел начальник милиции Кунаев:
– Вы за что задержали Уразбаева? Я знаю его с детства и могу поручиться, что он ничего плохого сделать не мог. Да, у него есть судимость, но украсть КамАЗ он не мог, тем более в Набережных Челнах. Я спрашивал у его жены, и, с её слов, он ни в этом, ни в том году в Челны не ездил.
Я с интересом выслушал монолог полковника. Мне было интересно, почему он, начальник городского отдела милиции, пытается защитить этого парня. Неужели он не знает, что эта машина была приобретена им у его зятя.
– Это плохо, что вы ручаетесь за человека, в чьей личной собственности находится похищенный КамАЗ. Я бы на вашем месте не спешил с подобными заявлениями. Сейчас мои сотрудники поедут к нему на обыск. Посмотрим, что они там найдут интересного.
Он пристально посмотрел на меня, и я отчётливо видел, как его глаза наливаются кровью и ненавистью ко мне.
– Вы думаете, Виктор Николаевич, что вам кто-то из прокуратуры города санкционирует этот обыск? Даже не рассчитывайте на это! Нас, я имею в виду милицию и прокуратуру, не интересуют кражи машин в Челнах. Это ваши преступления, а не наши. А Уразбаев Расих – житель нашего города. И он не нарушал наш закон и наш Казахский Уголовный кодекс.
– Товарищ полковник! Мы с вами живем в одном государстве, которое называется Советский Союз. В этом государстве главенствуют законы СССР, а не законы Казахской ССР. Честно говоря, я предвидел подобную ситуацию и поэтому запасся ордерами на арест и постановлениями на обыск, санкционированными прокурором республики. Ведь вам, наверное, уже известно, что оперативно-следственная бригада МВД СССР работает в рамках уголовного дела, возбужденного в городе Набережные Челны, а не в городе Аркалыке. А, следовательно, мне и не нужны санкции вашей прокуратуры.
Он явно не ожидал подобного поворота дела. Его и без того узкие восточные глаза превратились в еле заметные щелочки. Он резко повернулся и молча вышел из кабинета. «Почему мне приходится всё время с кем-то ссориться, наживать себе вовсе необязательных врагов?» – подумал я, глядя на дверь, за которой скрылся начальник милиции.
О том, что я в лице Кунаева я нажил себе врага, можно было не сомневаться. Я вышел вслед за ним и заглянул в актовый зал. Увидев следователя, я отдал ему чистое постановление на обыск, в уголке которого стояла гербовая печать и подпись прокурора республики:
– Семён, вот тебе постановление. Заполнишь по месту проживания Уразбаева. А сейчас бери машину, двух оперативников и на обыск. Переверните всю квартиру, но найдите мне хоть какие-нибудь улики. Да что я учу тебя, ты и сам всё знаешь. Давай, удачи!
Через минуту машина с оперативниками мчалась к месту проживания задержанного.
* * *
Я сидел в кабинете, ожидая прибытия оперативных групп из автохозяйств города. Неожиданно вошёл один из оперативников. Я ещё не успел с ними хорошо познакомиться и не всех знал по именам и фамилиям.
– Виктор Николаевич, – начал он, – я тоже нашёл краденый КамАЗ! Он стоит в соседнем дворе.
Я быстро накинул на себя демисезонное пальто и выскочил с ним на улицу. В ста метрах от отдела милиции во дворе небольшого дома стоял КамАЗ с красной кабиной.
– Посвети мне, – сказал я и передал оперативнику свой фонарик.
Я снегом оттёр то место на раме, где должен быть выбитый на заводе номер рамы. Мои руки быстро замёрзли, и я засунул их в карманы пальто в надежде быстрее отогреть.
– Скажи, почему ты решил, что этот КамАЗ краденый? – спросил я оперативника.
Тот, немного помявшись, ответил.
– Я подходил к КамАЗу, когда водитель поднял кабину и копался в двигателе. Я записал номера, выбитые на шильдике кабины. Вот они. Он протянул мне листочек бумаги.
– Ты что, сразу не мог доложить мне, что списал номера?! Я чуть руки не отморозил, чистя эту раму, – возмутился я.
Я достал свою записную книжку и в поисках аналогичных номеров, стал листать её.
– Виктор Николаевич! Я уже проверял его по вашей схеме. Это наш КамАЗ, точно!
– Слушай! – я сделал паузу. – Извини меня, я не знаю, как тебя зовут. Ты случайно не видел, куда ушёл водитель этой машины?
– Нет, не видел! А зовут меня Агафонов Володя, я из Волгограда. Давайте я покараулю эту машину, чтобы её не перегнали куда-нибудь. Я покараулю пока, посижу в подъезде вон того дома, а там кто-нибудь заменит меня.
