Александр Леонидович Аввакумов
Кровь на колёсах
– Вот что, Володя! У меня к тебе деликатное поручение. Об этом будем знать только мы с тобой. Сейчас заберёшь из камеры Уразбаева и возьмёшь мою машину. Для всех – вы едете на следственные действия. Довезёшь его до окраины города. Выйдите из машины и зайдите за какое-нибудь укрытие, чтобы вас не видел водитель, ты освободишь его и дашь возможность скрыться. Для всех, между тобой и им завязалась драка, в результате которой он совершил побег. Ты как будто его преследовал, но не смог догнать. Я разрешаю тебе сделать несколько выстрелов в воздух. Он должен скрыться. Иди и всё с ним обговори сейчас. Будь осторожен, не подстрели кого-нибудь!
– Всё понял, Виктор Николаевич! Всё будет на высшем уровне, как в кино.
– Тогда свободен. Удачи!
Агафонов ушёл, а я стал изучать уцелевшие от огня остатки бухгалтерских документов фирмы «Целина», через которую, как нам стало известно накануне, происходила реализация всех краденых машин.
Все попытки разыскать директора предприятия, того самого Михаила Ланге, о котором мы узнали от Морозова и Дубограевых, а также главного бухгалтера Зою Иванькову не принесли результата. Эти лица, по словам родственников, за два дня до прибытия нашей группы в Аркалык выехали из города в неизвестном направлении. Вся затеянная мной оперативная комбинация с участием Уразбаева была нацелена на то, чтобы установить местонахождение этих людей.
Сам же Уразбаев дал показания, которые позволяли нам правильно организовать свою работу по розыску краденых автомашин. Но, несмотря на его в целом неплохую память, он помнил не всё и не всех, кто покупал машины у Михаила. Он часто путал фамилии покупателей и даты продаж. Задержание Ланге и Иваньковой позволило бы нам расследовать это дело в самые сжатые сроки.
Перебирая листы явки с повинной Уразбаева, я сделал несколько записей в своём блокноте. Это были фамилии покупателей, которых он хорошо помнил. Сведения об этих лицах, а также другие, не менее интересные документы хранились в бухгалтерии организации, которая, как уже было сказано, внезапно сгорела.
Отложив в сторону бумаги, я набрал номер телефона и стал ожидать соединения. Услышав характерный щелчок, произнес:
– Здравствуйте, Юрий Васильевич! На связи Аркалык, Абрамов. – Я коротко обрисовал ситуацию по нашему делу, поделился своими впечатлениями о начальнике группы Лазареве и попросил совета: – Юрий Васильевич! подскажите, пожалуйста, как мне работать с Лазаревым? Может, мне стоит позвонить в главное управление уголовного розыска МВД и доложить о нём? Мне крайне неудобно оправдываться перед администрацией гостиницы, которая каждый день обращается ко мне с претензиями, что Лазарев что-то разбил или сломал. Юрий Васильевич, поймите меня правильно, у многих сотрудников начинает создаваться впечатление, что наша работа здесь никому не нужна, кроме меня, и только я один заинтересован в каких-то результатах.
На том конце провода возникла пауза. Мне было понятно, что на заданные мной вопросы не может быть однозначных ответов. Я представил себе напряженное лицо Юрия Васильевича, его крепкие руки, которые, наверное, по привычке теребят ворот рубашки, стараясь расстегнуть верхнюю пуговицу. Наконец вновь раздался голос начальника:
– Да, ситуация у тебя нелегкая, но руки опускать не надо. Не обращай внимания на Лазарева, он всё равно бы не стал твоим помощником. Надейся только на себя, на свои опыт и знания. У тебя всё получится, я уверен в тебе. Пять найденных машин, это уже здорово. Виктор, будь осторожен. Это плохо, что главный фигурант – родственник начальника городской милиции. Но тебе не впервые сталкиваться с подобными сложностями. Давай не пропадай, звони!
Я положил трубку и откинулся на спинку кресла. Что я мог ждать от своего звонка? Заведомо ничего существенного, кроме дружеской поддержки. Нас разделяли сотни километров, и реальной помощи я, конечно, получить не мог. И всё же я был благодарен Юрию Васильевичу за эту пусть моральную, но поддержку.
Минут через двадцать в кабинет вошел Владимир Агафонов.
– Виктор Николаевич, ваше поручение выполнено. Всё нормально. Уразбаев после драки скрылся в неизвестном направлении. При преследовании пришлось трижды стрелять. На выстрелы подъезжала местная ПМГ. Пришлось писать рапорт на имя начальника городского отдела милиции о применении оружия в целях задержания совершившего побег преступника.
– Молодец, хорошо поработал. А сейчас, Володя, срочно подготовь ориентировку на Уразбаева и передай её в розыск. Пусть местная милиция передаст её по своим каналам во все подразделения области. Да, ещё не забудь объявить во всесоюзный розыск Михаила Ланге.
* * *
Время бежало с бешеной скоростью. Я, перекинув лист календаря, отметил про себя, что идёт уже десятый день моей командировки в Аркалык.
На плацу стояло восемь изъятых КамАЗов, а в камерах сидело уже семь человек, арестованных за скупку заведомо краденых вещей. Работы было достаточно, чтобы не скучать по дому. И она меня полностью поглотила. Иногда мне казалось, что эта рутина никогда не кончится. В такие моменты я представлял себя неким каторжанином, намертво прикованным к своему рабочему креслу.
Группа по-прежнему держала шесть засад на адресах покупателей похищенных автомашин, а меня согревала лишь одна надежда, что рано или поздно эти люди всё же вернутся к себе домой, и мы их обязательно задержим.
Вечером в гостинице, когда я уже готовился лечь в постель, мне прямо в номер позвонил Уразбаев и попросил о срочной встрече. Взглянув на часы, я назначил её ровно на полночь, то есть через полчаса. Мы должны были встретиться недалеко от гостиницы, на пустыре за строительной площадкой. Очень не хотелось опять одеваться и идти куда-то в морозную ночь, но никуда не денешься.
Постояв на крыльце минут пять, я моментально ощутил пронизывающий ледяной ветер тургайских степей. Несмотря на довольно небольшое расстояние до места встречи, я остановил такси, назвал водителю адрес. Он сразу догадался, что я не местный и начал кружить машину по заснеженным улицам.
– Слушайте, молодой человек, – обратился я к нему, – вам что, делать нечего или вы решили меня покатать за свой счет? Вы, по всей вероятности, считаете, что я плохо знаком с вашим городком, и решили больше заработать? К сожалению, вы ошиблись. Это вам не Москва, где подобные фокусы легко проходят с приезжими.
Водитель слегка опешил от моих слов.
– Я у вас чаевых не прошу! Оплатите мне проезд!
– Вы меня и так уже минут пятнадцать катаете по кругу. За что вам платить, за лишние круги? А если я вам не заплачу, что вы будете делать со мной? Может, мы с вами сразу поедем в милицию?
– Ты что, мужик, отказываешься платить? – рыкнул водитель, и его рука потянулась под сиденье за монтажкой.
– Я бы вам не советовал это делать, – спокойно сказал я, хотя во мне всё напряглось в предчувствии возможного скандала.
Неожиданно машина затормозила, и я, чтобы не удариться лицом в лобовое стекло машины, машинально упёрся в него рукой. В тот же момент водитель выскочил из машины, обежал её. Он быстро открыл пассажирскую дверь и словно пушинку выдернул меня из салона. Я махом оказался в большом сугробе. Скинув с себя навалившегося водителя, я ударил его в лицо кулаком. Похоже, удар оказался не столь эффектным, как мне бы хотелось. Водитель застонал и ещё крепче вцепился в ворот моего пальто, стараясь вдавить меня в мягкий снег. Мне удалось вырваться из цепких его объятий и встать на ноги. Следом за мной вскочил и мой противник. Оба, обваленные снегом, внимательно наблюдали друг за другом, стараясь использовать хоть какую-то ошибку.
Первым пошёл в атаку водитель. Его прямой удар правой рукой был призван решить судьбу нашего противоборства, однако исполнение подкачало его. Кулак пролетел мимо, слегка задев мне левое ухо. Воспользовавшись секундной паузой, я сам со всей силы таким же прямым дал ему в нос. Водитель свалился, отлетел метра на два и рухнул в снег. Отскочив в сторону, я выхватил из-за пазухи пистолет и направил его на противника.
– Стоять! – привычно крикнул я. – Если дёрнешься, застрелю! Я из милиции!
Водитель, встав на колени, поднял руки.
– Не штреляйте, – прошепелявил он, разбитыми губами. – Я тоже из милиции. У меня в правом кармане удостоверение, достаньте его и посмотрите.
– Если ты работник милиции, то объясни мне, почему ты на такси? Ты что, подрабатываешь по ночам или грабишь запоздалых пассажиров?
– Нет, просто сегодня у нас рейд. Мы пытаемся поймать преступника, который уже вторую неделю нападает на водителей такси. Уже пять подобных случаев по городу.
– Хорошо. Опусти руки и достань удостоверение. Если обманываешь, застрелю на месте, – припугнул я и поднял пистолет на уровень его груди.
Водитель достал удостоверение и бросил в мою сторону.
Я подобрал его и, убедившись, что передо мной действительно работник милиции, опустил дуло.
– Тебе, брат, повезло, я и убить тебя мог, – выдохнул я и спрятал оружие. – Ну а теперь, когда мы с тобой разобрались, срочно отвези меня по указанному адресу. Я из-за тебя сильно опаздываю на встречу.
Я сел в машину, и, пока мы поехали, парень жал на газ, не обращая внимания на светофоры и запрещающие знаки. Через три минуты я уже был около стройки и внимательно осматривал пустырь, стараясь разглядеть Уразбаева, укрывшегося от любопытных глаз. Время шло, а он всё не появлялся. Я стал слегка волноваться.
Прошло ещё минут десять от намеченного времени, когда я наконец-то увидел Расиха. Он, оглядываясь по сторонам, шёл через пустырь к стройке.
– Привет, – поздоровался я и крепко пожал ему руку.
– Здравствуйте, – ответил он полушёпотом. – Давайте зайдём за угол. Не хотелось бы лишнего светиться, да и ветра там поменьше.
Мы быстро зашли за угол бытовки, и он, достав сигареты из кармана дублёнки, закурил.
– Виктор Николаевич, Михаила в городе нет, это точно. Где он залёг, я пока не знаю. Все наши мужики очень напуганы арестами и не знают, что делать дальше. Многие думают прийти с повинной, но боятся Ланге и его друзей. Им такая реклама не нужна. Они и так уже знают, кто даёт показания, а кто до сих пор молчит. Это вам кажется, что вы их закрыли в КПЗ и решили все проблемы. Город у нас маленький, каждый второй имеет родственников в милиции. Ночью они свободно встречаются и разговаривают, обсуждают свои перспективы на будущёе. Вот вам совет. Если хотите, чтобы у вас выгорело дело, перевезите всех арестованных и задержанных в Татарстан. Иначе у вас ничего не получится.
Я с интересом взглянул на Уразбаева. Это было впервые в моей практике, когда преступник давал мне советы по расследованию уголовных дел.
– Что вы так удивлённо на меня смотрите? Считаете меня дурачком? Виктор Николаевич! Вы поверили мне, а я за ваше доверие говорю вам, как поступить лучше. А дальше уж ваше дело! У меня с ним свои счёты ещё с юности. Он это хорошо знает. Кстати, главный бухгалтер предприятия Зоя Ивановна Иванькова скрывается у своей двоюродной сестры. Правда, где та живет, я не знаю. Вы можете узнать сами.
А теперь самое главное! Вас, Виктор Николаевич, хотят убрать. Не знаю, как конкретно, но это будет в ближайшие дни. Все дело в том, что Ланге и его друзья считают вас самым опасным человеком в этой бригаде. Если вас убрать, то все остальные просто разбегутся. Это сказал ему тесть, который каждый день общается с вашим шефом. Пока всё. Я пошёл, Виктор Николаевич! Меня искать не надо, я сам вас найду. Будьте осторожны, один никуда не ходите, – уже на ходу посоветовал он мне.
Я долго смотрел ему вслед, не зная, радоваться услышанному или плакать. «Интересно, что они задумали и что мне теперь делать? Эти люди явно шутить не будут. Я им здорово мешаю, и они всё сделают, чтобы избавиться от меня любым способом. Знать бы только каким», – размышлял я, шагая по улице.
Я впервые в своей жизни испытывал страх. Пройдя через бои в Афганистане, я никогда не думал о смерти, так как хорошо знал, что всё упирается в случай. Здесь же был совершенно другой расклад. Здесь они все целились лишь в меня и ни в кого больше, это значительно снижало мои шансы. Мне стало казаться, что из-за каждого угла за мной следят. Мысль, что меня обязательно убьют, охватила меня полностью. От неё у меня закружилась голова, и тошнота подкатила к горлу. Я хорошо знал, что это просто страх и ничего более. Наряду с этой мыслью в голове сразу же возникла другая – бросить всё и уехать отсюда.
Я остановился посреди пустой улицы и, взяв пригоршню снега, обтёр ею лицо. Мне не раз доводилось слышать от людей, знавших это чувство, что ожидание смерти намного страшнее её самой. Многие сходили с ума от такого ожидания, а некоторые сами накладывали на себя руки. Стараясь перебороть в себе ужас, я закрыл глаза и громко произнёс:
– Я не боюсь! Я не боюсь! Не боюсь! Не бойся, Виктор, это только слова, и мы ещё с тобой повоюем!
Это меня нисколько не успокоило, наоборот, страшно становилось даже от собственного голоса. Мысль о смерти крепко сидела в моей голове, не давая думать ни о чём другом.
Увидел легковую машину, я махнул рукой. Автомобиль остановился, и я, осторожно разместившись на заднем сиденье, поехал в гостиницу.
* * *
Вечером следующего дня, возвращаясь с работы, я увидел шатающегося в холле Лазарева. Он тоже заметил меня и окликнул:
– Абрамов, Виктор, не слышишь меня?
Я остановился и, взяв себя руки, направился к нему.
– Ты что, обиделся, что ли? Я сегодня разговаривал с Москвой. Они, между прочим, высоко оценивают работу бригады. Ты у меня молодец! Может, выпьем немного, посидим, поговорим? Ты знаешь, начальник городского отдела милиции приглашает нас с тобой в гости к его родственникам. Посидим немного, бишбармак покушаем, в баньке попаримся. Наверное давно в баньке не парился?
– Извините меня, Василий Владимирович! У меня работы много, боюсь, люди не поймут, если я уеду. Как-нибудь мы с вами обязательно сходим в баньку, выпьем, посидим, поговорим. Кстати, завтра у меня встреча с местными товарищами из КГБ в десять часов утра. Может, вы пойдёте на встречу? Они очень хотели вас видеть.
– Вот ты какой человек, Абрамов! Ты всегда найдёшь способ, как испортить настроение! КГБ да КГБ! Тебе нужно, ты и встречайся. Я вот сегодня и с братом говорил. Новостей в Москве целая куча! Ельцин бузит на съезде, ставит себя выше ЦК КПСС. Брат говорит, что происходящее в Москве ничем хорошим для страны не кончится, если его, конечно, не остановят. Ельцин нравится народу, а это, брат, самое главное в политике! Да что я тебе говорю? Ты ведь не увлекаешься политикой! Тебе бы кого-нибудь поймать, расколоть! Ты же сыщик!
– Василий Владимирович! Я принял решение об отправки арестованных и задержанных в Челны. Думаю, что так будет лучше для нашего дела. Хочу, чтобы вы об этом знали?
Лазарев испуганно взглянул на меня, словно впервые в жизни услышал такое.
– А я ничего и не думаю! Решай сам. Если видишь в этом прямую необходимость, то и поступай, как знаешь. Ты ведь, Абрамов, хорошо усвоил: победителей не судят!
Заметив Кунаева, который жестом приглашал его к столу, Лазарев, не прощаясь со мной, направился туда. «Да, повезло мне с руководителем, – вновь подумал я. – Ладно, хоть не мешает работать! Это очень важное качество в шефе».
Я поднялся в номер, разобрал постель и лёг. Пистолет положил рядом с собой, на тумбочку. Я долго ворочался, пытаясь занять удобную позу, но сон не шёл. В голову лезли разные мысли, одна страшнее другой. Мне не давала покоя мысль не о смерти, а об увечьях. Я почему-то всегда боялся не погибнуть, а остаться калекой, прикованным к постели.
Размышляя об этом, я вдруг вспомнил, как мы вдвоем с Ботовым вытаскивали из мусорного контейнера пластиковый мешок, в котором находилось более трёх килограммов тротила и две гранаты Ф-1, соединенных замысловатой путаницей проводов. Только потом мы узнали, что это была бомба, оснащенная дистанционным взрывным устройством. Я попытался вспомнить, боялся ли тогда, именно в тот момент, когда мы вытаскивали из чёрного полиэтиленового пакета бомбу. Но сколько ни старался, не мог.
Ворочаясь в постели, я почему-то сравнивал эти два случая в моей жизни. В первом была явная и непосредственная близость смерти, а во втором – лишь её угроза. Что хуже, а что лучше? Сколько ни думал, так и не смог решить. Я закрыл глаза и стал медленно считать про себя. Незаметно, сморённый недобрыми мыслями, я крепко заснул.
Проснулся от шума в коридоре. Прислушавшись, понял, что причиной тарарама было неадекватное поведение Лазарева, который, мягко говоря, в грубой форме отказывался от уборки в его номере.
– Да что это такое, – возмущалась горничная. – Превратил номер в отхожее место и ещё не разрешает убираться! Сидит целыми днями в этой помойке. Все люди как люди, а этот строит из себя какую-то королевскую персону, а сам настоящий алкоголик! Сейчас же пойду к директору и расскажу о вашем поведении. Пусть он разбирается с вами.
Я отчетливо слышал, как хлопнула дверь, и послышались шаги горничной, удаляющейся по коридору.
Я взглянул на часы, они показывали половину девятого утра. «Да, припозднился ты сегодня», – мысленно упрекнул я себя.
Делать нечего, вскочил с кровати и стал быстро собираться. Через полчаса уже шагал в местный отдел КГБ. Здание отдела находилось на центральной улице города, недалеко от городского отдела милиции. Насколько я знал от местных жителей, раньше в этом здании размещалась царская жандармерия. Дом был довольно большой, тёмно-серого цвета. Фасадная часть выглядела очень красиво, богатая лепнина в виде всевозможных ангелочков узорилась по всему фасаду. «Ничего себе, – подумал я, подходя к зданию, – не КГБ, а какое-то райское заведение».
На входе меня встретил прапорщик и поинтересовался целью визита. Я назвал фамилию офицера, пригласившего меня на встречу.
– Проходите, – произнёс он. – Вам придётся немного подождать. Посидите пока в приёмной для посетителей.
Я присел на стул и стал с интересом рассматривать людей, находившихся рядом. Напротив меня сидела очень симпатичная женщина в чёрном пальто. На её плечах лежал большой воротник из чёрно-бурой лисы. Холёные пальцы были унизаны кольцами. Заметив мой любопытный взгляд, женщина немного смутилась и отвернулась, пытаясь изобразить полное безразличие к моей персоне.
Минут через пять дверь открылась, и я увидел сухощавого мужчину средних лет, одетого в двубортный костюм тёмно-серого цвета. Он прямиком направился ко мне.
– Майор Каримов, – произнёс он и протянул мне руку. – Приношу свои извинения, что заставил вас ждать. Служба!
– Абрамов, – представился я, – Виктор Николаевич.
Мы прошли в его кабинет, который находился в самом дальнем конце большого коридора.
– Раздевайтесь, у нас здесь тепло. Чай, кофе? – предложил он.
Я отказался и, сняв пальто, присел в кресло напротив его стола. Каримов не спеша налил себе в чашку кофе, сел за стол и стал внимательно разглядывать меня.
Мне стало слегка не по себе от пристального взгляда. Его глаза, словно два буравчика, сверлили меня насквозь.
– Товарищ Каримов, извините меня. Вы что пытаетесь найти на мне? На мне узоров нет! У меня создалось впечатление, что вы хотите испепелить меня своим взглядом, – сказал я с улыбкой. – Полагаю, у вас какие-то вопросы ко мне?
Каримов отвёл глаза в сторону и, открыв коричневую папку, протянул мне лист бумаги.
– Вот, ознакомьтесь с этой информацией. По-моему, вам будет интересно.
Я взял бумагу и углубился в чтение. Это была оперативная информация, в ней источник сообщал о контакте Ланге с человеком, который подозревается в сбыте наркотиков за пределы Казахстана. Из информации следовало, что он уже совершил одну поездку в Новосибирск и перевёз туда около двух килограммов опия-сырца. Опий он прятал в топливных баках автомобиля.
Я взглянул на дату. С момента написания этого сообщения прошло около трёх месяцев.
– Товарищ майор, это достаточно старое сообщение. Может, у вас есть более свежая информация, в частности о его местонахождении?
– Дело вот в чём. Мы думаем, что рано или поздно вы Ланге задержите. Дело во времени. Нам бы хотелось включиться в его розыск и дальнейшую его разработку. Насколько мне известно, вас он больше интересует по вопросу реализации краденых автомашин, а нас – в приобретении и реализации наркотиков. Он нужен нам не меньше, чем вам.
Давайте договоримся о взаимодействии наших служб. Вся оперативная информация, что будет попадаться нам в отношении машин, мы будем передавать вам. Вы же, в свою очередь, будете нам передавать все сведения о выявленных контактах Ланге, особенно связанную с наркотиками и контактами с местными жителями. Мне кажется, эта информация вам не нужна. Реализация информации по линии наркомании – эта наша проблема. Вот, в принципе, о чём я и хотел переговорить с вами. Поймите нас правильно, мы его разрабатываем уже два года, но выйти на него, а тем более на его связи, нам пока не удалось.
– Неужели за два года, что вы его разрабатываете, вы не смогли приблизиться к нему настолько близко, чтобы уличить его в преступлениях и задержать? Как-то плохо верится в такое.
– Вы плохо ориентируетесь в местном менталитете. Он не простой человек, как кажется с первого взгляда. Это человек верхов, – серьёзно произнёс Каримов и указал куда-то указательным пальцем вверх. – Его просто так не возьмёшь. Вокруг него только трупы, которые ничего рассказать уже не могут.
– Какие трупы? – удивлённо воскликнул я. – Мне об этом ничего не известно!
– Я не о нём, а о той организации, которая перебрасывает наркотики в Россию. За ними горы трупов. Кстати, Ланге также приговорён этой организацией к смерти, хотя он об этом и не знает. Мы думаем, что для него сейчас лучший вариант – попасть в руки к вам. Только так он может продлить или спасти свою жизнь.
– Хорошо, я вас понял, товарищ Каримов. Вам от меня нужна вся информация по Ланге. Думаю, если мы его возьмём в ближайшее время, то я предоставлю вам возможность пообщаться с ним.
– Вы меня не так поняли. Мне нужна вся информация, а именно: где и у кого он может скрываться. Мы сами будем проверять её. Ведь вы не знаете местных обычаев и можете просто провалить его задержание. Поэтому всё, что вы будете получать в оперативном плане, мы бы хотели, чтобы вы передавали и нам.
Я кивнул в знак согласия и потянулся за своим пальто.
– Извините, почему вы ни словом не обмолвились о его тесте, начальнике городского отдела милиции Кунаеве? – спросил я его.
– Знаете ли, Виктор Николаевич! Говоря об одном, я имел в виду и другого. Кунаев у нас тоже в разработке. И раз вы подняли эту тему, то я хочу озвучить следующее. Не мешайте нам его разрабатывать. Не суйтесь, если это так можно назвать, в эту разработку. Он в прошлом оперативник и хорошо разбирается в возможностях милиции. Помните, он коварен как никто из них. Он может подставить вас под любой удар.
– Хорошо, спасибо за информацию, – поблагодарил я и стал надевать пальто.
– Спасибо вам, что меня правильно поняли, – улыбнулся на прощание Каримов. – Насколько нам известно, они готовят на вас покушение. Вы в курсе этого?
Я взглянул на Каримова и, стараясь подавить раздражение, спросил:
– Если эта информация известна КГБ, то вы просто обязаны защитить меня от этих бандитов. Насколько я знаю, покушение на государственного служащего при исполнении им своих должностных обязанностей можно расценивать как террористический акт. А это уже ваша прямая работа. Кстати, меня буквально на днях чуть не сбила на перекрёстке машина. Может быть, вы об этом говорите?
Каримов сделал многозначительное лицо.
– Вы знаете, мы тоже об этом проинформированы. Та попытка была простой репетицией, чтобы предупредить вас о возможных опасностях в наших краях. Но, насколько мне известно, эти бандиты сделали вывод, что вы не поняли их и решили пойти дальше. Единственное, что мне пока неизвестно, так это дата возможного покушения. Если что, я вас буду держать в курсе событий. До встречи! Будьте внимательны. Кто предупреждён, тот вооружён.
Я подошёл к двери, но новый вопрос Каримова заставил меня остановиться.
– Скажите, пожалуйста, как себя чувствует Уразбаев Расих? Он выходит на контакт с вами?
Я промолчал. Сказать, что я был удивлён этим вопросом, не сказать ничего. Он просто шокировал меня. В состоянии этого шока я вышел из здания КГБ и направился в сторону отдела милиции. «Значит, Каримов в курсе всех событий, – решил я. – Неужели Расих работает и на КГБ? Наверное, работает, а иначе, откуда мог узнать Каримов о моих взаимоотношениях с этим человеком».
Постояв с минуту около входа в отдел милиции, я поднялся к себе.
* * *
В кабинете не удалось даже снять пальто – трезвонил аппарат. Судя по длительности, вызов был междугородным. Я снял трубку и услышал бодрый голос начальника управления уголовного розыска Костина.
– Привет, Виктор! Я с руководством министерства обсудил твою просьбу по этапированию арестованных в Челны. Министр, представь себе, полностью поддержал твою инициативу. Думаю, уже сегодня в Аркалык выедет группа сотрудников милиции для конвоирования арестованных. С ними поедут водители с завода для перегона изъятых тобой автомашин. А у тебя что нового?
Я коротко доложил ему о разговоре с работниками КГБ, а также об информации, связанной с возможным покушением на меня.
– Виктор! Что могу тебе сказать? Единственное – будь предельно осторожен. Не верь никому, там всё продаётся: и информация, и жизни. Это первое. Второе. У тебя там есть люди. Организуй себе охрану. Это не будет лишним. Потом можешь снять, когда страсти утихнут. То, что покупатели этих машин хотят сдаться, хорошо. Я думаю, надо провести соответствующую работу с их родными и близкими. Подожди минутку, не бросай трубку. Вот что ещё хочу тебе сказать, меня сейчас больше беспокоит твоя личная безопасность, а не эти машины. Не думаю, что покушение будет в городе. Скорее всего, эта попытка будет при твоем выезде за пределы Аркалыка. Там и народа мало, и свидетелей нет. Степь большая, найдут не сразу.
– Юрий Васильевич! Не надо меня хоронить раньше времени. А то «степь большая», «степь отпоёт»… Мы здесь тоже не лыком шиты, посмотрим ещё кто кого.
Попрощавшись, я положил трубку и начал кипятить воду для чая. Чтобы заполнить паузу, подошёл к окну и взглянул на плац, где рядами стояли изъятые машины. Вдруг моё внимание привлёк мужчина в форме милиционера, который что-то скручивал со стоящего недалеко от окна КамАЗа. Я постучал по стеклу, и милиционер, увидев меня, соскочил с машины и бросился бежать.
Накинув пальто, я бросился на улицу и, обогнув здание милиции, оказался на плацу. Навстречу мне шёл тот самый мужчина, что копался в машине. В его грязных от масла руках я увидел какой-то механический узел, который он старательно прятал за спиной.
– Что у вас в руках? – спросил я. – Покажите, что вы сняли с арестованного КамАЗа.
Мужчина остановился и замялся.
– Вы знаете, что вы только что совершили кражу государственного имущества, и я могу вас за это прямо сейчас арестовать? Как вам не стыдно, вы же работник милиции, а не мародёр, – произнёс я.
Я повернулся и направился в кабинет Кунаева. Секретаря в приёмной не было, и я, минуя двоих посетителей в гражданской одежде, проследовал в кабинет начальника милиции.
– Здравия желаю, товарищ начальник! – начал я с порога.
В кабинете помимо него находилась и секретарь, что-то старательно записывавшая.
– Оставьте нас, – произнёс он, обернувшись к ней.
Секретарь, злобно сверкнула карими глазками и вышла из кабинета.
– Товарищ подполковник, хочу довести до вашего сведения, что вашими сотрудниками ежедневно осуществляются кражи с арестованных автомашин, стоящих на плацу за зданием милиции.
Буквально минуту назад мною получена информация из Москвы, что из Набережных Челнов выезжает конвой за арестованными преступниками. Вместе с конвоем выезжают и водители, в задачу которых входит перегон этих машин в Челны.
Я не хочу с вами ругаться, но если машины не смогут выехать со двора в связи с тем, что были разукомплектованы вашими сотрудниками, я вынужден буду поднять большой скандал. Полагаю, он будет не в вашу пользу. Я лично арестую и отконвоирую в Казань всех сотрудников вашего отдела, уличённых в краже деталей и узлов. Мне всё это напоминает мародёрство! У вас ещё есть время поправить ситуацию. Два дня – этого вполне достаточно.
Полковник сделал обиженное лицо, словно я его лично уличил в воровстве.
– Виктор Николаевич, могу сказать одно, что вы глубоко ошибаетесь, обвиняя моих людей в этих действиях. Они не могут этого сделать, – Кунаев вызывающе посмотрел на меня.
– Давайте не будем спорить. Пригласите помощника дежурного. Это такой здоровый мужчина с погонами старшины. Спросите его. Я уверен, что у вас претензий ко мне не будет.
Я вышел из кабинета и проследовал мимо секретаря, которая при виде меня, отвернулась в сторону.
Уже через полчаса, подойдя к окну, я увидел, как человек десять милиционеров суетятся около грузовиков, устанавливая снятые ими детали. «Вот так-то лучше», – отметил я про себя, наблюдая за их работой.
* * *
Агафонов вошел, как всегда – на плечах не чуя погон: стеснительно и едва слышно.
– Разрешите войти? Есть коё-какая информация.
– Заходи, – произнёс я и указал ему на стул.
Он не стал садиться и сразу же приступил к докладу.
– Сегодня утром я случайно столкнулся с женой одного из владельцев похищенного КамАЗа. Эта женщина рассказала мне, что в посёлке, который находится в сорока семи километрах от города, стоят две автомашины. Одна из машин принадлежит её мужу. Сами владельцы этих машин сдаваться милиции пока не намерены, так как боятся, что их арестуют.
– Ты, насколько тебя понял, хочешь проверить эту информацию? – спросил я. – Нужно было доложить это старшему группы и вместе с ним съездить в этот поселок.
– Виктор Николаевич! старший группы сейчас на выезде, когда будет – никому неизвестно. Я зашёл доложить вам, думал, что вы поможете нам с транспортом. Если мы прямо сейчас не поедем и не заберём эти машины, то их могут свободно разукомплектовать местные товарищи. Мы сами отгоним машины сюда.
– То есть, как «сами отгоним»? – спросил я его.
– Да потому что, пока мы будем искать водителей, те могут уйти. Потом ищи эти машины по Казахстану!
– Вот мне, к примеру, ни разу не приходилось управлять такой большой машиной, я даже не знаю, смогу ли я вообще на ней сдвинуться. А ты можешь?
– Вы не переживайте, доедем как-нибудь, с божьей помощью, – не удержался от озорной улыбки Агафонов.
Я связался с начальником милиции и поинтересовался у него в отношении свободных водителей.
