Юрий Александрович Штаб
Закат Пятого Солнца
– Так чего же медлит Монтесума?! Почему не прикажет перебить врага?
– Наберись терпения, сынок. Не ссорься с чужеземцами, да и с тлашкаланцами тоже.
После этого Ацитометль поведал о девушке, с которой познакомился сегодня. Он не скрывал своего интереса к ней, что особенно встревожило женщину. Как белолицые воины отнесутся к этому?
Пока испанцы пребывали в Чолуле, Ацитометль и Марина встречались еще несколько раз. Молодой и импульсивный вождь вскоре потерял голову. Он готов был на все, лишь бы девушка осталась с ним. Выслушав его пылкие признания в любви, Марина не дала прямого ответа.
– Я сопровождаю войско испанцев. Они не согласятся остаться без своей переводчицы, – с улыбкой говорила она. – Господин Малинче не отпустит меня.
– Клянусь, если другого выхода не окажется, то я сумею организовать твой побег!
– Не делай этого! Они найдут тебя и покарают. К тому же сам Монтесума благоволит чужеземцам. Разве можно гневить повелителя ацтеков?
– Я люблю тебя. Я вышел бы на бой против самого бога Уицилопочтли ради того, чтобы ты стала моей женой.
Марина молчала. Сердце отчаянно трепетало в груди. Индейцы глубоко чтили богов. Слова Ацитометля – не пустой звук. Его признание было лестным. Да и какая бы девушка устояла? Молодой человек благороден, отважен и хорош собой. Ей еще никто не признавался в любви. Для всех прежних хозяев она всегда оставалась лишь рабыней. Красивой, обворожительной и ценной, но не более того. Даже Кортес, как бы хорошо он к ней не относился, никогда не говорил, что он ее любит. А тут ей предложили стать женой одного из вождей блистательной Чолулы.
Марина подняла глаза на Ацитометля и ответила:
– Вся Чолула пострадает из-за твоей выходки. Исчезновение переводчицы могут истолковать, как злой заговор против чужеземцев. Это приведет к началу войны. Неужели ты обречешь родной город на гибель из-за страсти?
Она тут же увидела, как мгновенно поникли плечи молодого касика. Он, в слепом порыве своего чувства, даже не подумал о том, какую цену придется заплатить Чолуле, если он похитит Марину.
– Я не просто рабыня, сопровождающая войско. Я уста и уши Малинче. Он никогда не согласится уступить меня тебе.
На том их разговор и закончился. Впрочем, упрямый Ацитометль не собирался отказываться от своей мечты.
Первые дни пребывания в Чолуле прошли великолепно. Кортес встречался с местными касиками, вельможами и жрецами, обсуждал вопросы мира и сотрудничества. Поговорили и о религии, но здесь его ждал вполне предсказуемый ответ – индейцы оставались верны своим богам. Чолула поражала богатством. В бесчисленных мастерских ткали ткань, создавали чудесного качества расписную керамику, изготавливали бумагу. Ювелирные украшения, сделанные здесь, ценились по всей империи ацтеков. В городе были сотни постоялых дворов, готовых принять толпы паломников. И, естественно, здесь велась самая широкая торговля.
Но всего радушия индейцев хватило ненадолго. Через несколько дней они прекратили поставки продовольствия. Кортес пригласил касиков для разговора и те, винясь и разводя руками, ответили, что весь маис в Чолуле временно закончился. В такое поверил бы лишь дурак. Огромный богатый торговый город не мог в одночасье так обеднеть, чтобы им нечем было кормить небольшой отряд конкистадоров и их союзников.
Вскоре прибыла еще одна делегация от Монтесумы. Поведение их разительно отличалась от того, к чему испанцы привыкли раньше. Без всякого почтения, надменно и вызывающе, ацтеки сказали, что император отказывается принять гостей у себя в столице. Их, мол, нечем кормить. Местные вожди тоже стали сторониться испанцев, да и вообще индейцы как будто забыли о существовании белолицых чужаков. Общая атмосфера отчуждения вызывала немалую тревогу. Кортесу было над чем подумать.
Он сидел в комнате, сцепив пальцы, и размышлял. Ситуация складывалась критическая. Генерал-капитан пытался понять, как действовать дальше. Попытаться взять вождей Чолулы в заложники? И что требовать? Поставок продовольствия? Свободного выхода из города? Или же приложить все силы к тому, чтобы переманить их на свою сторону? Но как убедиться в искренности их обещаний, если касики согласятся заключить союз с испанцами?
К нему в комнату несмело зашла Марина. Коротко поклонившись, они смиренно ждала, пока Кортес обратит на нее внимание. Он поднял взор на переводчицу.
– Эрнан, мать одного из вождей приглашает меня к себе в гости. Отпустишь ли ты меня? Я могла бы узнать у нее настроения местной знати и понять, чего нам ждать от правителей Чолулы.
Кортес внимательным взглядом окинул свою помощницу. За время похода она очень преобразилась. Когда испанцы только получили Марину в дар, она казалась красивой, хоть и испуганной девочкой. Не более чем любовницей для одного из капитанов. Постепенно она стала его правой рукой на переговорах, примерно как Альварадо в вопросах войны. Теперь Марина и выглядела соответствующе. Гордая осанка, богатая одежда, почтительное, но исполненное чувства собственного достоинства поведение.
Девушка давно перестала быть просто рабыней. У нее появились свои цели и интересы. И вот сейчас она хочет уйти из лагеря. Как раз тогда, когда испанцы, скорее всего, попали в ловушку. Обещает узнать, что же замышляют индейцы. Хорошо если так. А вдруг она нашла общий язык с местными вождями и они посоветовали ей уходить, чтобы не попасть в эпицентр военных действий? Отпустить? А ну как и в самом деле принесет какие-то важные вести? А если она наоборот поможет касикам Чолулы, рассказав обо всех слабостях конкистадоров? А может, уже и рассказала? В памяти всплыл пример индейца Мельчиора, который был при испанцах переводчиком, но сбежал при первом удобном случае. Марина слишком многое знала. Любое решение будет рискованным.
– Ступай с богом, – ответил Кортес. – Но вернись утром. Мы скоро покинем город.
Произнося эти слова, испанец хотел верить, что его отряду действительно удастся вскоре уйти.
Наступил вечер. Кортес пригласил к себе несколько ближайших соратников. Фернан, Себастьян, Альварадо, Веласкес де Леон, Сандоваль расположились за столом. Генерал-капитан некоторое время сидел, в задумчивости глядя на стену и полностью углубившись в свои мысли. Затем он поднял глаза на товарищей и с улыбкой сказал:
– Дела наши обретают все более интересный оборот. Можно лишь посочувствовать тем несчастным, которые оказались лишены возможности поучаствовать в этом удивительном приключении. Губернатор Веласкес спит и видит, что нас постигнет неудача. Тогда мы станем наглядным примером того, как плохо обходится судьба с бунтовщиками. Он, надо полагать, мечтает увидеть меня повешенным. А местные дикари – ну что с них взять! – изо всех сил стремятся сделать так, чтобы мечта его оказалась неосуществимой, пытаясь уморить нас голодом.
– Впечатление такое, что во всей империи ацтеков внезапно закончилась еда, – хмуро заметил Альварадо. – В Чолуле маиса нет, в Теночтитлане тоже.
– Монтесума крутит хвостом как лисица, – недовольно буркнул Кортес. – То его послы, не жалея красноречия, убеждают нас в том, что нам вовсе нечего соваться вглубь их земель, вместо этого предлагают остаться на побережье, а еще лучше вообще убраться домой. То вдруг настойчиво зовут посетить Чолулу, где нас сначала ожидает поистине королевский прием. А вот сегодня мне заявили, что продуктов для нас у них нет, так что поставок провианта больше не будет вообще.
– Похоже, что ловушка, которую мы ожидали в каждом из городов, захлопнется именно здесь, – сказал Альварадо. – Наши союзники, тотонаки и тлашкаланцы, говорят, что в Чолуле происходят тревожные изменения. Им на глаза несколько раз попадались глубокие рвы, пересекающие улицы, и неодолимые баррикады. То тут, то там на крышах домов виднеются кучи камней, местные солдаты запасаются стрелами и дротиками в совершенно немыслимых количествах. Против кого это они, хотелось бы знать, собираются воевать?
– Ну что же, Монтесума заманил нас достаточно далеко, – сказал Веласкес де Леон. – Вот и капкан. Нужно ударить первыми, пока этого никто не ждет.
– Не стоит спешить, – ответил рассудительный Сандоваль. – Тлашкала и Чолула издавна воюют. Кто знает, может быть, наши союзники просто хотят свести старые счеты с извечными неприятелями, причем нашими руками.
– Об этом думал и я, – признался Кортес.
Он не мог так рисковать, слепо доверяя во всем Марине. Следовало перестраховаться. Собственная разведка могла дать ответы на все вопросы, но шансы на успех казались ничтожными.
– Нам нужно самим проверить эти слова. Побродить по ночной Чолуле. Под покровом темноты это, возможно, и удастся. Но дело опасное…
Фернан тут же подался вперед. Вот и очередное испытание! Пробраться по улицам Чолулы, разыскивая признаки ловушки, скрываясь от местных жителей, а потом попытаться вернуться обратно в лагерь. Да уж, задача и в самом деле непростая. Настоящий подвиг! А разве не ради них он прибыл в Новый Свет? Вспомнились ночные похождения по Севилье. Эта затея обещала стать даже более рискованной.
– Я справлюсь, – решительно сказал Гонсалес, опасаясь, что кто-то его опередит.
Все обернулись на Фернана. Эрнан Кортес задумчиво закусил губу, изучающе глядя на него. Генерал-капитан молчал, обдумывая предложение. Затем со вздохом сказал:
– Я принимаю твое предложение. Нам очень нужен разведчик. Надеюсь, ты понимаешь, что если индейцы тебя обнаружат, то наверняка убьют.
– Я уже пару лет постоянно рискую жизнью и до сих пор не погиб, – ответил Фернан. – Постараюсь не попасться в лапы дикарям.
– Идти одному слишком опасно, – заметил Альварадо. – Отпусти меня к нему в пару, Эрнан.
– Нет, один человек не так заметен, – отказал Кортес. – К тому же ты уже слишком хорошо известен в Чолуле. Поймав тебя, моего лучшего капитана, ночью на улицах города, индейцы сразу заподозрят неладное. А так, одинокий солдат блуждает… Мало ли что ему нужно! Может быть, просто выпил лишнего и ищет бордель.
– Вряд ли дикари станут разбираться, – с сомнением произнес Веласкес де Леон. – Скорее всего, Фернана просто зарежут, заподозрив в нем шпиона.
– Да, – подтвердил Кортес. – Не передумал?
– Уже почти стемнело, – ответил Фернан. – Через несколько минут можно выходить.
19. Ловушка
Не прошло и десяти минут после этого разговора, как Фернан покинул пределы испанского лагеря. Кирасу он снял, рассудив, что в этом мероприятии ему скорее помогут незаметность и скорость перемещения, а не стальная броня. Лишь тонкая хлопковая стеганка защищала его грудь. На поясе висели в ножнах меч и кинжал, также при нем было несколько метательных ножей. Он не надел даже шлем. Кошелек с золотым истуканом Фернан тоже оставил в лагере. Не то чтобы он опасался коварства индейского бога-плута, скорее, не хотел нести на себе ничего лишнего.
Гонсалес спешил. Кто знает, сколько времени потребуется на поиски доказательств? Он нырнул в лабиринт улиц и двинулся извилистым путем, стараясь сохранять направление на север. Если ничего не повезет обнаружить, то он точно так же вернется обратно и пойдет на запад, потом на юг. Рано или поздно что-то попадется. Звезды над головой оставались единственным ориентиром. Город был ему совершенно не знаком. Удастся ли вообще найти обратную дорогу? Возле лагеря возвышалась высокая ступенчатая пирамида, на вершине ее светился кострами храм. Но в Чолуле пирамид столько, что и не сосчитать. Кроме всего прочего, нужно ведь еще и не попасться на глаза индейцам.
Так он и шел, выбирая пустые улицы и внимательно, насколько позволял сумрачный свет луны и звезд, всматривался в окружающие его дома. Иногда впереди или сзади слышались голоса. Хотя уже и наступила ночь, но людей было не так и мало. Мелькали одинокие прохожие, возле постоялых дворов стояли группы людей. Фернан старался обходить их стороной. Он скрывался в тени, прятался за углами, пропуская идущих по своим делам индейцев. В темноте его могли и не распознать. Мало ли что за человек прошел мимо? Но лучше все-таки не рисковать.
Наконец, возле одного здания испанец наткнулся на кучу камней. Но что она сама по себе означала? Это же не обязательно снаряды для пращи. Это мог быть всего-навсего материал для какой-нибудь стройки. Булыжники лежали грудой. Разные по размеру, необработанные, они как будто не годились для кладки, но сами по себе не могли служить доказательством враждебности Чолулы. Нужны более веские аргументы.
Фернан критически посмотрел на дом, возле которого они лежали. Здание было не слишком высоким. Испанец немного повозился, перевешивая меч за спину и располагая кинжал на пояснице сзади, чтобы он не мешал. После чего подпрыгнул и уцепился пальцами за край каменной крыши. Легко подтянувшись, он уже через мгновение вскарабкался наверх. Все это Фернан проделал бесшумно. Поверхность оказалась абсолютно ровной и столь же абсолютно пустой. Луна скрылась за облаками, рассмотреть отсюда, что находится на других крышах, он никак не мог.
Соседний дом стоял недалеко, но о том, чтобы перемахнуть на него без единого звука не стоило и мечтать. Испанец спустился вниз. Ноги в мягких плетеных сандалиях ступали тихо. Он подошел к следующему зданию. Забраться на него оказалось даже проще, оно было чуть ниже. И вот тут-то ему улыбнулась удача. На переднем краю дома, который выходил на широкую улицу, громоздилась большая куча камней. Что и говорить, отсюда будет удобно бросать их вниз. Фернан почувствовал, как учащенно забилось сердце. Похоже, что первое доказательство найдено. Еще один дом стоял вплотную. Он перешагнул на него. Здесь он тоже нашел настоящий арсенал булыжников. Это уж никак нельзя было считать запасами строительного материала.
Гонсалес спустился вниз и тут же метнулся за угол, поскольку из дверей вышли двое мужчин. Они о чем-то оживленно болтали. Испанец в очередной раз проклял незнание речи. А вдруг тема этого разговора напрямую касается конкистадоров? Дождавшись, пока горожане удалятся, он двинулся дальше. Ему повезло еще на нескольких домах найти запасы метательных снарядов. Для пущей уверенности Фернан решил, что нужно обследовать крыши еще и в другой части города. Если на юге также заготовлены камни, значит, конкистадоров действительно ожидает засада, причем со всех сторон, какой бы путь для продолжения похода или отступления они не избрали.
В поисках признаков заговора индейцев он забрался уже довольно далеко. Примерно сориентировавшись по звездам, испанец двинулся в обратный путь. Он шел мимо подножья очередной пирамиды. Каменные черепа, вырезанные у ее основания, равнодушно взирали на одинокого человека. На вершине стоял небольшой храм, окутанный, в отличие от многих других, непроглядным мраком. Гонсалес оказался на широкой улице, откуда ему пришлось тут же сбежать, свернув в ближайший поворот, поскольку навстречу двигалось несколько человек. Но за углом его ждал новый сюрприз. Там стояла группа людей, которая тут же воззрилась на испанца.
Фернан сквозь зубы чертыхнулся. Рано или поздно это должно было произойти. Теперь скрываться бессмысленно. Он решительно направился к местным жителям. Гонсалес учитывал возможность подобной встречи и подготовился заранее. Конкистадорам сам Кортес запретил бродить по городу в поисках приключений. Но ведь испокон веков солдаты нарушают дисциплину ради своих нехитрых развлечений. Что может понадобиться бравому вояке после длительного похода?
– Где тут у вас шлюхи? – ужасно коверкая слова почти незнакомой речи и для пущей убедительности пошатываясь, проговорил Фернан.
Он искренне надеялся, что его неуверенная походка да и сам вопрос не вызовет подозрений. Его примут за обычного гуляку, подскажут или не подскажут – неважно! – главное, не обратят особого внимания и он сможет пройти дальше и скрыться в темноте.
Один из индейцев принялся что-то важно лопотать, размахивая руками. Говорил долго и, как показалось Фернану, укоризненно.
«Ну что он там бормочет? – мысленно скривился Гонсалес. – Небось, какую-то чушь в таком духе: «Чолула благопристойный город и здесь нет продажных женщин». Нечто подобное почтенные люди говорят в любом городе, даже если в нем борделей в сто раз больше, чем церквей. Ну давай же, махни рукой, указывая мне путь и я пойду и скроюсь с твоих глаз навсегда, пока не подошли местные солдаты!»
Но его надеждам не суждено было сбыться. Индеец продолжал свой монолог.
– Не понимаю, – с трудом выговорил Фернан, махнул рукой и от всей души добавил уже по-испански. – Черт с тобой, зануда.
Он развернулся и двинулся своей дорогой, продолжая несколько театрально покачиваться из стороны в сторону. Воплощая в жизнь его худшие ожидания, двое горожан увязались вслед за ним. Испанец, чтобы показать, что он всего лишь пьяница, не заслуживающий внимания достойных людей, вполголоса затянул бессвязную песню, которая, на самом деле, состояла из сплошных совершенно искренних проклятий в адрес неуемно любопытных индейцев. Так они и шли некоторое время. «Хвост» начал изрядно нервировать Фернана и он понял, что от него нужно избавиться в самый короткий срок. Испанец не желал смерти этих двух мужчин, но на кону стояла судьба всей экспедиции, жизни четырехсот товарищей.
Гонсалес запнулся и вполне натуралистично упал на колени, выставив руки вперед и уперевшись ими в землю. Сейчас эти любопытные негодяи подойдут и вот тогда придет время для решительного броска. Кинжалом он владел ничуть не хуже чем мечом. Все произойдет быстрее, чем они успеют заподозрить что-то неладное.
Но не тут-то было… Индейцы оказались отнюдь не дураками. Собственно говоря, испанец начал подозревать, что это вовсе и не простые горожане, идущие вслед за ним из праздного любопытства. Один из них тут же развернулся и бегом кинулся куда-то в темноту. Фернан слышал лишь звук торопливых, удаляющихся шагов. Второй застыл, издалека и с опаской следя за чужаком. Конкистадор выругался и, продолжая играть свою роль, стал медленно и неуверенно подниматься. Чего же ждать? Пока к индейцам поспеет подмога? Нужно как можно скорее уходить.
Оставшийся следить за ним человек, молодой парень лет двадцати, мускулистый и поджарый, был, надо думать, тоже хорошим бегуном. Догадывался, что белый чужеземец всего лишь прикидывается пьяным? Или же он даже не думал, что испанец попытается его догнать? Фернан и не пытался. Медлительный и расслабленный еще какое-то мгновение назад, он моментально преобразился, резко развернулся и метнул нож. Клинок вошел юноше в бедро. Тот упал и закричал. Гонсалесу не составило бы труда попасть прямо в горло, но что если это никакой не соглядатай?! Просто обычный зевака, который от нечего делать поплелся за невиданным чужаком.
Фернан тут же подбежал, влепил парню оплеуху, выдернул оружие из раны, крутнулся на месте и скрылся в темноте. Он изо всех сил проклинал языковой барьер, который мешал допросить индейца. Теперь правду уже не узнаешь. Да и в любом случае, времени на полноценный разговор не оставалось. Вряд ли второй индеец побежал куда-то далеко. В самом скором времени за ним начнется охота.
Испанец мчался по темным улицам. Он бежал не то чтобы совсем уж наобум. Фернан примерно представлял себе, где находится его лагерь, но как раз туда пока и не спешил. Ему все еще нужно было добыть веские доказательства враждебности индейцев. Если сейчас поспешить обратно под крыло Кортеса, то это лишь отсрочит его миссию. Придется выходить на ночную прогулку снова и снова, но на следующий раз дикари будут уже настороже. Вряд ли местные солдаты станут поднимать большой переполох, с беготней, криками и размахиваниями факелами. Ведь в таком случае отголоски погони могут докатиться и до лагеря конкистадоров. Если на него и начнется сейчас охота, то, скорее всего, его попытаются пленить тихо. Скоро, совсем скоро по ночным улицам Чолулы растекутся многочисленные отряды, разыскивающие одинокого чужака!
…
Ацитометль в это самое время вел Марину в свой дом. По пути он старался развлечь ее разговором, но мысли девушки витали уж слишком далеко. Она слушала невнимательно и отвечала невпопад. Вождя это не удивляло. Он вполне понимал ее нервозность. Город сейчас полностью пронизывала тревога. Монтесума отказался принять чужаков в столице и никто не мог предсказать, чем же закончится этот назревающий конфликт. Стоит ли удивляться тому, что его гостья тоже задумчива и обеспокоена?
Душа Марины металась, не находя покоя. Ацитометль пригласил ее к себе домой именно сейчас, когда дружелюбие между испанцами и индейцами пошатнулось. Почему? Желает уберечь от сражения, которое вскоре может разразиться? Или же это тоже ловушка? И ее, помощницу Кортеса, сейчас пленят и будут пытать, стараясь вызнать планы конкистадоров? От таких мыслей мороз пробегал по коже. Ацитометль, похоже, действительно в нее влюбился. Он бы не стал заманивать ее в западню. Но что, если он и сам лишь игрушка в руках главных вождей и не знает, что ей уготовано?
Вскоре они добрались. Ацитометль, принадлежащий к самой верхушке местного общества, жил богато. Это оказался роскошный дворец, полный слуг и рабов. Стены украшали безумно дорогие мозаики из перьев. Мать молодого вождя, почтенная полная женщина с миловидным лицом, приняла Марину ласково. Разговор неспешно перетекал с одной темы на другую и постепенно перешел к личности Марины. Хозяйка живо интересовалась жизнью гостьи. Постепенно девушка рассказала ей все. Как она попала в рабство, как жила все эти годы, как со временем оказалась среди испанцев. Похоже, что ей поверили во всем, даже в том, что она дочь вождя.
Марина рассказывала все это, отлично понимая, что для нее это своеобразная проверка. Они хотят узнать ее получше. Для чего? Возможно, и в самом деле доверят какую-то тайну? Вскоре беседу прервало появление слуги. Он прибыл сообщить, что Ацитометля приглашают на срочный совет вождей. Ничего такого на сегодняшний вечер не планировалось. Подобная поспешность было необычной и навевала тревогу. Ацитометль попрощался и ушел, предупредив, что, скорее всего, вернется совсем поздно.
Мать его, отослав слуг, пригласила Марину сесть поближе. Девушка, с замирающим сердцем, повиновалась. Вот и пришло время для откровенного разговора. Не зря ведь убрали всех свидетелей.
– Скажи, не надоело ли тебе быть рабыней? – спросила женщина.
Вопрос звучал риторически. Не дожидаясь ответа, хозяйка продолжила:
– Мой сын со временем станет одним из главных вождей в Чолуле. Не единоличным правителем, ведь городом управляет совет вождей, но он уже сейчас в этом совете. И он уверен, что ты можешь стать ему прекрасной женой. Что ты на это скажешь?
– Я переводчица белолицых чужаков и они меня уж точно не отпустят, – уклончиво ответила Марина.
– Чужаки нарушают запреты нашего уэй-тлатоани Монтесумы Шокойоцина. Ты должна понимать, что его снисходительности есть предел. Рано или поздно он устанет терпеть их дерзость и достойно покарает. Тогда никто из помощников чужаков не сможет просить милосердия.
– Но прямо сейчас сила на стороне испанцев, – несмело пробормотала Марина, опустив глаза. – Если я не покину Чолулу вместе с ними, то они весь город перевернут, пытаясь меня отыскать.
– Не беспокойся об этом. Если ты согласна выйти замуж за моего сына, то ты будешь под защитой. Чужакам вскоре будет не до тебя. Оставайся в нашем доме. Когда все приготовления завершатся, ты станешь женой Ацитометля.
– Испанцы очень сильны. Ни жители Табаско, ни тлашкаланцы не смогли им сопротивляться. Чолула не сумеет их удержать.
– Как ты сама относишься к этим белолицым дикарям? – спросила женщина.
– Они не чтут богов, разрушают храмы и не уважают местные обычаи, – ответила Марина.
– Разве ты сама не молилась их богу?
– А какой у меня был выбор? – еле слышно пробормотала девушка. – У меня нет сил, чтобы отомстить им. Но наши великие боги могут это сделать.
– Боги уже снизошли к нашим молитвам, – ответила мать Ацитометля. – Наш непобедимый повелитель Монтесума Шокойоцин собрал огромное войско и оно спешит к Чолуле.
После этого она поведала Марине план императора ацтеков. Когда испанцы соберутся уходить из города, то на них первыми нападут присланные касиками носильщики, которые на самом деле будут переодетыми воинами. Не ожидающие ничего такого белые чужеземцы вряд ли сумеют оказать сопротивление. Но даже если они и отобьются, то выйти из Чолулы живыми у них нет никаких шансов. Улицы перекопаны и забаррикадированы, тысячи горожан засядут на крышах и станут осыпать проходящих внизу врагов камнями и стрелами. Если же конкистадоры захотят держать осаду в самом городе, то с приходом армии ацтеков штурм их лагеря будет идти, не прекращаясь ни днем, ни ночью, пока они не свалятся от усталости. Всех белолицых чужаков пленят и сердца их насытят богов.
– Ты своевременно покинула лагерь этих безбожников. Другого шанса на спасение просто нет. Всех их союзников ждет та же участь – плен и гибель на алтарях, – закончила хозяйка дома.
Наступила ночь и все легли спать. Но Марине было не до сна. Вот тот момент, прихода которого она ожидала и опасалась. Девушка понимала, что рано или поздно Монтесума покарает испанцев. Дилемма лишала покоя. Ей предложили великую честь – обрести обратно тот высокий статус, которого она лишилась в детстве. Снова оказаться в кругу знати, забыв о годах рабства. Ацитометль благороден, отважен, хорош собой и, самое главное, влюблен в нее. Он предлагал Марине достойную участь. Она будет не наложницей или рабыней, а женой вождя священной Чолулы. Ни о чем таком она раньше не смела мечтать.
С другой стороны Эрнан Кортес. Его отвага и самоуверенность повергали ее в священный трепет. Марина уже вполне осознала, что он не посланник богов, а всего лишь человек. И это вызывало в ней еще большее почтение к предводителю конкистадоров. Одно дело, если вестник богов отваживается на безнадежное дело, чувствуя поддержку своего незримого покровителя. И совсем другое, если простой смертный, рискуя жизнью, решается на небывалый подвиг. Она не встречала мужчин храбрее и мудрее Кортеса. Разве не почетно служить такому вождю? Правду сказать, он не обещал взять ее в жены и не сулил роскоши и богатства. Наоборот, вел свой отряд в самоубийственный поход против Монтесумы.
Стоит ли принимать предложение Ацитометля? Да и есть ли у нее выбор? Если она утром пожелает вернуться к конкистадорам, то это будет выглядеть подозрительно. Как будто она выведала планы местных жителей и теперь спешит предупредить испанцев. Так можно лишиться не только благосклонности молодого вождя, но и жизни. Наверняка правители Чолулы соблюдают осторожность в своем заговоре. Возможно, они знают, на ком Ацитометль мечтает жениться и тогда, конечно же, помешают ей вернуться к Кортесу.
Образы двух мужчин поочередно всплывали перед ее взором. Ацитометль – молодой, порывистый, гордый и прямолинейный. Рядом с ним она проживет достойную жизнь, окруженная богатством и почетом, будет любима и уважаема. И Эрнан Кортес – окрыленный верой в собственный успех, стремящийся к немыслимым подвигам. Человек, который своей волей заставляет покориться саму судьбу, преодолевая любые преграды. Но уж не слишком ли высоко он метит? Неужели думает, что ему по силам одолеть целую империю? Скорее всего, он погибнет, столкнувшись с силой, которая в сотни раз превышает его собственную. И заодно вместе с ним потерпят крах все, кто за ним следует.
Марина лежала, чутко прислушиваясь к каждому шороху. Ацитометль все не возвращался. Она говорила себе, что проще всего сейчас покориться обстоятельствам. Убедить себя в том, что испанцы обречены и принять ту участь, которая обещает почет и безопасность. Остаться в Чолуле. Но вот Кортес не покоряется обстоятельствам. Ну так и что с того? Он такой один на многие тысячи человек. Не каждому такая ноша по силам. И все же тревога не давала ей уснуть. Какое решение принять?
