Элтэнно. Хранимая Звездой
Сага о розах. Книга первая
Глава 13
Из столицы я и Заррах переместились в некий зал, где было очень темно. Освещения, что давало пятно солнечного света, являющееся не иначе как входом, было слишком мало. Стены оказались цельным камнем. Из-за всего этого я сделала вывод, что нахожусь внутри горы, в пещере.
Заррах, продолжая нести меня на руках, двинулся в самую мглу зала. На миг мне даже показалось, что он вот-вот опустит меня в могилу. Закроет в этой темноте как в склепе! Но это была всего лишь игра воображения. Просто место соответствовало таким страшным догадкам. Оно пугало меня. И особенно страшным мне показался монолит круглого камня, перед которым остановился дракон. Каменную поверхность иссекали непонятные рисунки, чем‑то похожие на письмена. Что-то подобное я видела на храмовых фресках Святой Обители.
– Теперь вы будете жить в моём доме, – сказал Заррах, прежде чем поставил меня на ноги.
«И это дом, что ли?» – выражал немой вопрос мой удивлённый взгляд, хотя было бы глупо думать, что у драконов такие же дома как у людей.
Затем Заррах сделал несколько пассов руками и выдохнул изо рта на узорчатый камень струю пламени. До этого я и предположить не могла, что в драконы способны на такое в человеческом облике. Я мгновенно стала бояться своего спутника ещё больше прежнего. Настолько, что не воспользовалась его занятостью и не попыталась скрыться. Я ведь могла попробовать ускользнуть к пятну света, но побоялась, что он это заметит. А затем зашедшейся мелкой дрожью каменный круг разъединился на две части, открывая огромный проход. Такой, что даже дракон в истинном облике смог бы пройти через него. И я не смогла оторвать от этого зрелища глаз.
– Идёмте, – потребовал Заррах.
– Но там слишком темно.
– Идёмте!
Он настойчиво взял меня за руку, и мы пошли вперёд.
«Хоть бы он меня отпустил! Я не хочу, чтобы он меня касался», – панически проносилось у меня в голове несмотря на то, что без сопровождения в этом месте мне находиться никак не стоило.
Пол был ровный, но не споткнулась я из-за царящего вокруг непроглядного мрака только из-за того, что Заррах уверенно тянул меня за собой. Сама я перестала ориентироваться в пространстве. Из-за темноты и того, что поверхность шла под небольшим уклоном, я потеряла даже понятие верха и низа. Какой-то частью сознания мне удалось ещё предположить, что мы спускаемся по спирали, но страх сжимал меня в своих тисках всё крепче и в конце концов я почти дошла до безумия. В полной темноте были слышны только наши шаги и громкий стук моего сердца.
– Пожалуйста, давайте вернёмся обратно! – не сдержалась я от мольбы, но Заррах лишь крепче сжал мою руку.
– Пожалуйста, – настойчиво повторила я свою просьбу.
– Нет.
Я всхлипнула и, наверное, вот-вот бы совершила какой-нибудь глупый поступок, но пока в моей голове роились безнадёжные идеи мрак вокруг стал менее плотным. Сквозь крошечные отверстия на потолке и стенах внутрь тоннеля начал проникать свет. А вскоре даже стало совсем светло. Не так, как при солнечном свете, но масляные лампы никогда бы не дали такой яркости.
Вместе с этим мы подошли к развилке. Коридор делился на три прохода, и вход в каждый из них перекрывали круглые волшебные двери, очень похожие на увиденную мной в самом начале.
Заррах без колебаний принялся открывать среднюю.
– Как глубоко мы будем спускаться? – не сдержалась я от вопроса, поняв, что за дверью расположен очередной коридор. И, всхлипнув, взмолилась. – Пожалуйста, отпустите меня. Я не смогу без солнца. Я не хочу жить в подземелье!
– Я тоже не хочу, поэтому свет проникает во все помещения через систему зеркал в воздуховодах. Или вы не замечаете, что вокруг нас стало достаточно светло?
– Вижу.
– Тогда пойдёмте дальше.
От звука его сварливого и вместе с тем требовательного голоса мои ноги послушно зашагали. Но надолго меня не хватило. Минут через пять я почувствовала себя такой разбитой, что если бы и смогла проделать многокилометровый путь, то только такой, что увёл бы меня от Зарраха раз и навсегда.
– И долго ещё? – простонала я.
– Вполне.
– Боги, но к чему такие сложности?
Сначала Заррах недоверчиво покосился на меня, как если бы я спросила его о том, а зачем в доме окна. Но затем он всё же соизволил ответить.
– Для меня одного этот путь был бы намного короче. Но вам о нём просто-напросто ничего не положено знать.
Сказанное заставило меня прикусить язык. Мы продолжили идти в тягостном молчании и шли по лабиринту тоннелей и дверей, наверное, полчаса, а то и больше, прежде чем я увидела нечто похожее на человеческое жилище.
Ни с того ни с сего за очередной волшебной дверью оказался холл самого обычного дома. Я даже застыла, недоверчиво осматриваясь по сторонам. Мне показалось, что это мираж, но… затем стало понятно, что вокруг меня иллюзия другого рода. Раз свет также проникал через круглые отверстия на потолке, а окон не было, то мы по-прежнему находились внутри горы. И меня это ужасно расстроило. Губы сами собой сжались до узкой линии, и из-за неприятных эмоций я не сразу заметила, что выжидательно смотрящий на меня Заррах помрачнел больше прежнего.
– Здесь достаточно комнат, чтобы вам было комфортно. Идёмте, – в резком тоне сказал дракон и устроил мне небольшую «экскурсию». Небольшую, потому что дюжины жилых комнат на одну меня и правда было предостаточно.
– А кто будет готовить? Убирать? – осматривая кухню, ошарашенно произнесла я.
– Мэрион. Она моя служанка.
– Но Хранителям Неба запрещено забирать себе людей. Или… или у вас есть ещё одна жена? – недоверчиво уставилась я на дракона, и он холодно произнёс:
– У драконов много запретов. И у людей тоже. К примеру, людям запрещено убивать других людей. Но скажите, прекращены ли из-за этого убийства?
– Это лишь говорит о том, что вы преступник! – мне давно хотелось выкрикнуть хоть что-то обидное, но на мои слова Заррах пожал плечами и спокойно заявил.
– Мэрион всего лишь служанка. Но раз вам не нравится её присутствие, то я могу избавиться от неё. Лично для меня она ценности не имеет, а вам будет полезно заниматься всем хозяйством самостоятельно.
Перечить мне резко расхотелось. Тем более, что на кухню вошла женщина лет сорока. Её можно было бы назвать миловидной, если бы не ужасный шрам через всё лицо и кривые пальцы. Я обратила на них внимание, так как она крепко сжимала дужки корзины, в которой несла свежие овощи и пучок зелени.
– А, хозяин, вы вернулись, – обрадовалась дракону женщина и с улыбкой поглядела на меня. – Какая же вы хорошенькая, леди! И так замечательно, что вы будете жить в этом доме. Как же я счастлива!
– Это и есть Мэрион, – обратился ко мне муж и сухо осведомился. – Так как, она нужна вам?
«Какое же ты чудовище!» – подумала я и без тени сомнений ответила:
– Разумеется нужна.
– Тогда, Мэрион, покажите подробнее моей жене, что тут и как. И уделите особое внимание ограничениям.
– Хорошо, – растерянно сказала служанка и поинтересовалась. – Хозяин, может вам на обед что-нибудь особенное приготовить?
– Нет, я не буду обедать. А также не буду ужинать и завтракать. До завтрашнего дня я здесь точно не появлюсь.
Сказав так, Заррах решительно вышел из кухни, и, когда за ним громко хлопнула дверь, Мэрион пробормотала.
– Боги, да какая же вожжа ему под хвост попала?
Я с удивлением посмотрела на женщину. Она тут же испуганно прижала ладонь ко рту и извинилась.
– Простите, леди, я здесь живу одна уже не один год и привыкла нести всякие глупости вслух.
– Ничего страшного, – стало жаль мне несчастную пленницу. – И никакая я не леди. Я дочь отставного судьи и родом из провинциального городка. Всего-то.
– Раз вы замужем за хозяином Заррахом, то другое обращение мне к вам не подобрать.
Мэрион многозначительно и даже с восхищением посмотрела на меня, и я сделала вывод, что эта женщина недалёкого ума. Скорее всего она родилась и выросла в среде крестьян, раз столь простодушно вела себя. И, скорее всего, как и многие другие крестьянки, Мэрион была добра к людям, словоохотлива и трудолюбива.
– Ну, для меня-то он совсем не хозяин, – проявила я смелость ввиду отсутствия мужа за спиной.
– И всё же он племянник самого императора Хранителей Неба.
А вот это для меня стало новостью. И, глядя на меня, Мэрион сделала правильный вывод.
– Что же вы? Не знали этого, а?
– Нет, но теперь мне хотя бы понятно, отчего он столь высокомерен.
– Вообще-то чудесато он себя ведёт. Хозяин Заррах обычно добрее.
– Он? Добрее?
Быть может, с этой несчастной женщиной Заррах и повёл себя добрее. Во всяком случае то, что мне позже рассказала Мэрион трактовать можно было только так. Он спас её, а, значит, этот дракон был способен на благородные поступки.
… Изредка, конечно.
… и уж точно не по отношению ко мне!
***
– Корреспонденция, – громко и вместе с тем пискляво произнёс служка, стуча в его дверь.
– Да, давай сюда, – дозволил Эрт несмотря на то, что в его кабинете шёл допрос.
Мальчишка, косо взглянув на всхлипывающего мужчину, удерживаемого за руки двумя инквизиторами, положил подносик с конвертами на стол и не особо расторопно попятился назад. Ему было чрезвычайно интересно, что будет с пленённым еретиком. Как и все юнцы, он был ещё слишком любопытен, но бороться с этой чертой прислуживающего ему сироты, Эрт пока не стремился. Вместе с усвоенным уроком мальчику пришлось бы повзрослеть, стать мужчиной. А для этого было пока рано. Детство такое время, которое никогда не вернёшь. Оно уходит безвозвратно. Пусть этот парнишка ещё немного побудет ребёнком.
– Прошу вас, – между тем жалобно заскулил богохульник. – Я не виноват, Ваше высокопреподобие. Не виноват. Я даже читать не умею! Мне просто обещали заплатить хорошо, если я раздам все листовки…
Выразительного взгляда Эрта ван Донатана оказалось достаточно, чтобы служка поспешно скрылся за дверью. А затем распространитель ереси скорчился от боли. На его лице проступили вены, пленник покраснел, вспотел и затрясся. Однако затем глава альтградской инквизиции прекратил магическое наказание. Он сел за стол и, взяв в руки тонкий нож для конвертов, равнодушным голосом приказал подчинённым.
– Выдайте ему палок.
Мужчина неистово закричал, когда рубаху на нём разорвали, и продолжал орать всё то время, пока его привязывали к скамье. Но Эрт не обращал на него внимание. Он спокойно занялся корреспонденцией. Покуда был цел полог тишины, не дающий шуму выйти за пределы кабинета, вопли его нисколько не тревожили. Да и к третьему удару они стали намного тише. Еретик порядком охрип.
… Сказать по правде, из-за этого Эрт чрезмерно углубился в одно из писем. Оно захватило его внимание больше, нежели происходящее.
– Так, прекратите! – опомнился он и даже поспешил к еретику, чтобы проверить жив ли тот.
Но мужчина попался крепкий. Он остался жив. Кроме того, безжалостность оказалась на руку.
– Я всё скажу, – навзрыд зарыдал тот, словно ребёнок. – Это всё Денис Смирнов. Это всё он. Он организует собрания. А я… я ведь случайно на них попал.
– Да. Случайно, – спокойно согласился Эрт. В его голосе даже слышалась некая мягкость. – Но кто привёл тебя к богохульству? Кто дал тебе эти листовки?
Постепенно еретик выложил всё, что знал. Дело некой радикально настроенной группировки наконец-то сдвинулось с места. Зря они всё же решили выползти из тени для поиска последователей. Эрт ван Донатан давно поджидал такого неосторожного шага.
… Вот только он оказался совсем не рад долгожданному успеху. Письмо из Ритовии, соседней державы, напомнило ему о Сабрине ван Крауд. Ради поисков родственников этой девушки Эрт организовал самое настоящее расследование и то, что цель изысканий утратила свою актуальность, мучительно било по его совести.
«Эти ван Крауды отказались от неё! Но как их можно винить? Как можно винить этих людей в чёрствости, если от мисс Сабрины отказались совершенно все люди на земле?! Я не имею права презирать их, так как никто, никто не встал на её защиту! Она умрёт с нашего общего молчаливого согласия», – холодно рассуждал он и оттого ненавидел себя всё больше и больше.
***
Зарраха злила ситуация в принципе. Начать с того, что он вообще с полвека назад раз и навсегда решил, что обойдётся без продолжения рода – лишь бы не заводить себе мереш.
В конце концов, у драконов не так развит инстинкт размножения, как у людей. Некогда, до тех пор как их стая оказалась заперта в этом мире, молодой дракон мог дожить до глубокой старости, прежде чем решал найти среди готовых к браку ля шеа свою невесту шеа мереш. И женщины‑драконы вели себя аналогично. Пары образовывались один раз и на всю жизнь. После гибели одного партнёра второй чаще всего умирал от тоски. Так что неудивительно, что заглядывать в глаза в поисках отклика мало кто стремился. Да и природа благоразумно уберегла драконов от горячего желания заниматься брачными играми.
Но в этом мире всё стало в разы хуже. Отныне жизнь мереш стала ограничена коротким сроком человеческой жизни. И, по сути, обретая жену, дракон обрекал себя на скорую смерть. Не очень-то много кто преодолевал апатию, возникающую из-за смерти мереш, а потому тех, кто переступал рубеж в девять веков и мог считаться стариком, в их стае остались лишь единицы.
Второе обстоятельство, сподвигшее Зарраха вести холостяцкую жизнь, заключалось в нежелании разрывать близкие отношения с кузеном. Дружба между драконами, даже родственниками, нечастое явление, и Заррах гордился тем, что так хорошо ладит с двоюродным братом. Однако приняв пожелание императора Шерраха он открыто пошёл против Снерша. И к чему это привело было видно уже сейчас.
Третье обстоятельство – не такая уж честь и радость быть императором Хранителей Неба. Нормальному дракону положено жить поодаль от других драконов, всячески накапливать своё богатство и охранять его. А для этого что за беспредел покидать свою сокровищницу ради каких-то там политических забот! Так что не зря ритуал избрания владыкой был связан не только с демонстрацией силы. Основную её часть составляло то, чтобы доказать стае способность отодвинуть свой самый сильный инстинкт на второй план. Стая должна была убедиться в том, что во главе её встанет тот, кому действительно важно всеобщее благополучие народа.
И хотя такому «блаженному» дракону было принято подчиняться беспрекословно, смотрели подданные на него косо.
Четвёртое обстоятельство (уже четвёртое!) оказалось связано с тем, что Омико не нравилась Зарраху. Сподвигнув себя на решение заняться поисками шеа мереш, он представлял своей избранницей девушку, что была бы похожа на его мать. Он, конечно, смутно помнил её. Ведь едва молодой Заррах достиг половой зрелости, отец предоставил сына своей собственной судьбе и на прощание дал из своей сокровищницы камень. Крошечный и один единственный. Однако этому самоцвету было суждено стать началом новой обильной сокровищницы. А ещё он означал, что после своей смерти отец-дракон намерен завещать своё богатство отпрыску – огромная щедрость с учётом того, что вместо родственных драконы больше ценят дружеские связи. Но из-за всего этого свою мать Заррах помнил плохо. Во всяком случае внешне. Интуитивно он знал какую девушку хочет в жёны. Ею должна была стать утончённая натура, склонная познавать природу окружающего её мира. Кто-то, кто не любит попусту тратить время. Ей должны были быть свойственны честность, открытость, способность радоваться каждому новому дню… Да и много других прекрасных качеств! В общем-то все те, что полностью отсутствовали у Омико.
Глядя на свою мрачную мереш у Зарраха язык не поворачивался назвать её также, как во время их брачной ночи. Какая она сайди муаш? Какое «моё самое большое сокровище»? Вон с какой ненавистью она обводит взглядом комнаты, которые он так старательно возводил и обставлял для той, что должна будет жить здесь. Ему хотелось, чтобы его мереш была счастлива и дарила счастье ему. А что может подарить ему эта особа – бессовестная охотница за чужим богатством?
Да, для дракона ничего не может быть хуже, чем понимание, что кто-то льстится к нему с целью добраться до его сокровищницы. И поэтому Заррах, считая, что Омико соблазняла Ортольда исключительно из-за выгод, что может принести ей брак с этим человеком, скрипел зубами от отвращения. При этом он был полностью убеждён, что если бы заранее знал, что человеческие законы всё же определят ему эту женщину, то он бы ни за что не дотронулся до неё в том пожаре. Пусть бы она сгорела дотла! О, неужели его желание отомстить Снершу было столь велико в тот момент? Зачем он подумал, что титул императора не должен достаться брату? Какое ему дело до человечества, да пусть оно пропадом сгинет, лишь бы ему избавиться от этой ужасной Омико!
Но прошлое назад не вернуть. Вдыхая сладкий запах мереш, Заррах знал, что отныне скорее умрёт, чем позволит этой девушке покинуть его. Он знал, что если и сможет причинить ей боль, то только на словах или в порыве страсти. Он знал, что с тех пор, как она стала его, от жизни этой девушки зависит его собственная.
Это был ещё один инстинкт драконов.
Глава 14
Сабрина вошла в церемониальный зал после того, как там появились Его величество Агний и Снерш. Девушка была красиво одета и порядком запугана – уж об этом кардинал Ксавье лично постарался. Собственно, он даже следовал за Сабриной по алой ковровой дорожке след вслед. Со стороны это выглядело так, как если бы он являлся доверенным лицом, призванным сопроводить невесту к алтарю. Но на деле всё было иначе. Ксавье Винтерфлёр отвечал за то, чтобы обряд прошёл без сучка без задоринки, и из-за этого бдительно следил за строптивицей.
Маленькими шажками Сабрина всё шла и шла вперёд, ловя на себе любопытные и сочувственные взгляды. Её нежная красота привлекла к себе внимание, а юный возраст добавил очарования. Но внимание знати нынче девушку отнюдь не радовало.
«Ну почему мечты могут так противно сбываться!» – возмутилась про себя невеста и зло дунула на прикрывающую лицо фату.
Вот оно. Всё так, как хотелось. Она во дворце, в огромном прекрасном зале и собирается выйти замуж. Все на неё любуются, а впереди стоит и ждёт молодой красавец‑король… Вот только не он её жених, а вот это беловолосое чудовище!
«Коса у него как змея. А глаза словно у дворовой кошки!» – мысленно «обласкала» будущего мужа Сабрина.
Ей было даже всё равно, что у дворовых кошек глаз синего цвета не бывает. Она просто-напросто неистово злилась и ни в какую не хотела связывать свою жизнь с драконом. Зачем он ей, когда она вдруг стала богатой наследницей и даже выбрала себе достойного мужчину?
Происходящее девушке совсем не нравилось, поэтому она в какой-то момент замерла и обернулась.
– Мне дурно, – глядя на Его высокопреосвященство пролепетала Сабрина и хотела было изобразить обморок, но… кардинал так исподтишка толкнул её в бок, что девушке пришлось идти дальше.
«Не соглашусь. Ни за что не соглашусь! Вот сейчас подойду к королю и попрошу для себя милости», – упрямо решила она, но настолько приблизиться к своему вероятному спасителю у неё не получилось. Стоило ногам ступить на выложенный мозаикой круг, как кардинал остановил её. Расстояние между ней и монархом осталось таким, что тихо прошептать ничего бы не вышло, а кричать на весь зал… Да, Сабрину предупредили, что за это будет.
Между тем Снерш подошёл к своей невесте и взял её за руку. Его величество Агний тут же улыбнулся и начал нескладную витиеватую речь. Его слова, как само и присутствие, являлись данью тому, что сочетаться браком предстояло сыну императора драконов. Собственно, из-за этого и знати вокруг было немало. И, само собой, благородные подданные играли свою роль лучше самых именитых актёров. Они с восхищением и с благоговением внимали своему королю. Но сама Сабрина в это самое время не могла оторвать взгляда от мерзких синих глаз без белка. Дракон пристально смотрел на неё, и его вертикальные значки были похожи на две вытянутые палочки, какие пишут при обучении каллиграфическому письму.
– Если посмеете сказать нет, то я вас прямо здесь убью, – почти не шевеля губами, прошептал Снерш, и Сабрина испуганно сглотнула слюну. Её решимость расстроить церемонию громогласным протестом удрала куда-то в пятки, а несказанно дурно ей стало на самом деле. В голове возник такой туман, что девушка едва поняла, что звенит только у неё в ушах. Король закончил с патетикой и замолк.
Взоры всех присутствующих обратились к брачующимся, и Снерш начал произносить ритуальную фразу. И, быть может, настоящие невесты действительно разбирали, что означают слова, сказанные на непонятном шипящем языке, но для Сабрины их смысл навеки остался тайной. Девушка даже поняла, что ей пора что-то отвечать не столько тогда, когда дракон замолчал и выразительно уставился на неё, сколько когда он сжал её руку так крепко, что она едва не взвизгнула.
Но быстрее из-за этого ответ озвучен не был.
«Может быть», – подсказал Сабрине практичный вариант разум, но тут её взгляд столкнулся с гневным взором Его высокопреосвященства Ксавье Винтерфлёра, и она через силу пролепетала:
– С благословения богов и небес согласна.
Слова являлись завершающими для венчания на брак, а потому у Сабрины не возникало даже тени сомнений, что когда все требовали от неё сказать «да», то имели в виду именно их. Она искренне удивилась, отчего все начали переглядываться и тихо шептаться. Однако присутствующее на церемонии духовенство промолчало, противоречия с договором фраза не несла и, как ни крути, действительно выражала согласие. Так что Его величество Агний, с сочувствием глядя на Сабрину (девушка ему приглянулась), беспрепятственно завершил церемонию.
– Да будет счастлив ваш союз, – громко сказал он.
А дальше, так как у драконов не принято, чтобы невеста, а тем более жена, приближалась к посторонним лицам, Снерш, так и не сняв с супруги фату, покинул вместе с ней зал. Они направились в императорские покои, и Сабрина, завистливо глядя на роскошь вокруг себя, была готова расплакаться навзрыд. Подумать только, она сумела попасть в королевский дворец, чтобы навсегда стать какой-то затворницей и только!
«За что мне это? – стенала её душа. – Даже письма подругам не написать, чтобы рассказать сколь красив Его величество Агний!».
Вспоминая о молодом монархе, Сабрина горько вздохнула. Ей понравились его светлые волосы, ясные глаза, а особенно взгляд. У неё непременно получилось бы привлечь его внимание, но… вместо короля ей досталось вот это!
Снерш заметил, с каким раздражением смотрит на него молодая жена и из-за этого стал выглядеть ещё мрачнее. Даже дверь в покои за собой громко захлопнул. Сабрина из‑за этого звука вздрогнула и нервно обернулась на него.
– Хватит смотреть на меня таким уничижительным взглядом, да ещё из‑под этой тряпки, – с шипением потребовал дракон и сорвал с Сабрины фату.
– А как мне ещё на вас смотреть? Вы растоптали мою жизнь в пыль!
– Пока ещё нет, но быть может.
– Я ни за что, ни за что не буду вашей по своей воле, – театрально трагично заявила Сабрина, напрочь игнорируя озвученную для неё угрозу.
Её вездесущая практичность уступила место гордости, а точнее глубокому разочарованию. И причиной для него послужило обстоятельство, что в этот момент девушка навсегда хоронила свои светлые надежды на венчание с Его величеством Агнием. Нет, никто теперь не наденет на неё массивную бриллиантовую корону. А ведь это золотое украшение так хорошо сочеталось бы с цветом её волос. Они как будто были рождены друг для друга – она, Сабрина, и этот символ королевской власти.
– Это второстепенный вопрос. Пока меня больше беспокоит чтобы вы в принципе пережили брачную ночь, – с издёвкой произнёс хмурый Снерш, и Сабрина непонимающе наклонила голову набок.
Растерянность жены заставила дракона сесть в кресло. При этом он сильно нахмурился, а затем, опустив взгляд к полу, сцепил руки в замок и продолжил говорить в очень серьёзном тоне.
– Если между драконом и человеческой женщиной нет отклика, то её жизнь нам безразлична. Нам становится невозможно остановить себя от того, чтобы нанести любовнице какое-либо увечье. Таковы уж ласки драконов.
– Что? – похолодела Сабрина.
Её коробило как от содержимого фраз, так и от их откровенности. Но укорять мужа за сказанное она даже не подумала. Ей важнее было понять – лжёт ей сейчас Снерш или всё-таки нет?
– С помощью людей драконы способны продолжать свой род, но в остальном наши народы крайне различны. Когда кошка долго трётся о руку человека, она всегда его кусает. Драконы тоже кусаются. Это порыв, от которого не удержаться. А из-за мягкости и уязвимости человеческих тел нанесённые нами раны неизменно приводят к смерти. У вас, людей, отвратительная способность к регенерации. Такая, что даже кровотечение вовремя остановить не можете.
Снерш говорил столь раздражённо и уверенно, что Сабрина поняла – он не издевается, а действительно озадачен.
– Тогда зачем вы женились на мне? Вы же меня убьёте.
– А я не люблю людей, – ненадолго вскинул дракон голову и хищно ухмыльнулся, прежде чем задумчиво продолжил. – Но императором я стать хочу. А для этого жена мне необходима, таков уж ритуал избрания владыки драконов.
– Императором? – навострила ушки Сабрина. – Вы можете стать императором Хранителей Неба?
– Вот я и заполучил ваше внимание, – свысока поглядел на неё дракон и, хмурым взглядом указав на кресло напротив себя, сказал: – Садись. Будем вместе думать, как обмануть судьбу.
***
В жизни каждого человека наступает такой момент, когда ничего другого, кроме как смириться с судьбой, не остаётся. Поэтому Ортольд давно перестал наводить хаос в своей келье. Он принял, что раньше чем его выпустят отсюда, это место он не покинет. Здесь он был сжат, стиснут, пойман.
Однако его смирение было внешним. Внутри мужчины по-прежнему кипела борьба, а визит Альберта Верлера и Его святейшества Самюэля ван Донатана только подлил масла в огонь. От гнева и ярости Ортольд перешёл к планированию и милосердием эти планы не отличались. Известие о надругательстве над сестрой Омико вообще приблизило храмовника к пониманию путей Тёмного Бога. Ладно он попытался поспорить с судьбой, выкрав любимую из лап драконов. Но в чём, в чём перед Церковью могла провиниться четырнадцатилетняя девочка, чтобы законно умереть на ложе редкостного негодяя?!
«Этот мир прогнил. Люди забыли о том, что такое честь. Ну да ничего… Они ещё научатся жить по совести!» – раз за разом сжигала его мысль.
Но ни одни думы не могу быть вечными. В какой-то момент Ортольд настолько устал злиться, что всё же заснул. И крепко. Поэтому, когда посреди ночи прибыл гость, заключённого в камере храмовника пришлось будить. И так как своего визитёра маркиз Виссерийский помнил по не самым приятным событиям, то спросонок наворотил дел.
– Вы с ума сошли?! – ухватил его за руку Великий Инквизитор и тем не дал ему выпустить в Снерша боевой пульсар.
– Я хочу убить его!
– Вот этим? Дракона?! – разъярённое и вместе с тем презрительное лицо Самюэля ван Донатана заставило мужчину посмотреть на свою ладонь.
Да, он совершенно забыл о браслетах на запястьях. А ведь надеты на него они были не для красоты. Наложенные на них чары уменьшали способность к магии и в результате вместо боевого пульсара в его руке едва горел маленький световой шарик.
Вид получившегося у него безобразия усмирил Ортольда. Он заскрипел зубами от гнева, но, понимая, что вновь бессилен перед обстоятельствами, выжидательно поглядел на Снерша и потребовал ответа.
– Говорите, для чего вы прибыли сюда?
– В мои намерения входило обсудить с вами несколько деловых вопросов, – спокойно сказал дракон, – но вы только что сократили время нашей беседы… эм-м, до скольких минут?
– Минуты две, не больше, – хмуро сообщил Великий Инквизитор.
Ортольд мгновенно вспомнил о том, что в карцере запрещено использование магии. Любой магии. Пространство здесь накрывала охранная сеть, а, значит, вскоре должны будут появиться те, кто накажет его за своеволие.
«Шесть ударов палок по пяткам как наилучшая приправа к местной кухне», – саркастично подумал мужчина, сожалея о том, как нынче не справедлива к нему жизнь.
– Мне нечего обсуждать с вами. Вы посмели заключить сделку на невинную девушку. Вы купили её!
– Любопытное обвинение. Но я соглашусь с ним только тогда, когда вы мне объясните зачем тогда Астонии нужны законы, дозволяющие торговлю людьми. Разве не для того, чтобы на некий товар нашёлся свой покупатель?
– Из-за вас моя любимая стала женой другого, а её сестра мертва! Не отпирайтесь, я знаю, что сегодня вечером была ваша свадьба.
– Вы так возмущены, как будто я проводил церемонию вопреки запрету Церкви. Или вам не сообщили, что на брак я получил дозволение высшего духовенства?
Ситуация не позволяла Ортольду вскипеть так, как ему хотелось. А его до глубины души раздражало, что он не способен упрекнуть собеседника. Сложно обвинять кого-то, когда выходит, что во всём прав он, а не ты.
– И жена мне нужна не для того, чтобы на утро заниматься её похоронами, – всё в том же рассудительном тоне продолжил говорить Снерш. – Так что эта девушка всё ещё жива. И раз мы разобрались с этим, то прошу, перестаньте уже тратить драгоценное время впустую и наконец-то выслушайте.
– Да что я могу от вас услышать?
– Хотя бы народную мудрость. Враг моего врага – мой друг.
Ортольд продолжал неподвижно стоять. Его ноздри по-прежнему раздувались от гнева, однако прищуренные от злости глаза приняли задумчивый вид. И эта перемена не ускользнула от внимания дракона.
– Враг моего врага – мой друг, – повторил Снерш и осведомился с усмешкой. – Неужели вы никогда не раздумывали о смысле этого выражения, милорд Ортольд? Неужели?
***
Около восьми лет назад Мэрион продал в рабство заезжему циркачу собственный сын, решив так разделаться с карточным долгом. В результате целых два года она ходила на привязи, как животное, вслед за повозкой и обслуживала всех, кто был в состоянии заплатить за это монету. Её били и истязали. А затем циркач решил, что женщина утратила свою свежесть. Он перепродал её одному дельцу – управляющему на карьерах. Этому скупцу была не так важна красота, главное, что перед ним стоит особа женского пола. Какая его одичалым невольникам разница-то в конце концов? Не на рожу же смотреть, как он выразился. Поэтому по воле судьбы Мэрион вместе с ещё одиннадцатью рабынями ни больше не меньше, а посадили в трюм и со снабжением повезли морем туда, где ей предстояло умереть в муках.
Рассказывая мне об этом, Мэрион даже плакала, и из-за этого я поняла, что в ней до сих пор жив страх, который она тогда испытала. Но дальнейшая история её жизни была не менее печальной. До места назначения корабль не доплыл. Случился небывалый шторм, и судно унесло далеко в море. Оно едва осталось на плаву, а команда лишилась половины своего состава, включая капитана и штурмана. Семь из двенадцати невольниц тоже утонули. И закованная в цепи Мэрион, стоя по горло в воде, слышала, какие разборки начались на палубе. Моряки были раздражены и напуганы донельзя. Они едва сумели сплотиться, чтобы начать вычерпывать воду. И в конце концов всё же заделали бреши, а не стали строить плот.
