Элтэнно. Хранимая Звездой
Сага о розах. Книга третья

Пролог

– О нет, чудовище, не смей мне угрожать скорой расправой! Мой меч остёр, воля крепка, и к битве я готов кровавой! Пускай бахвалишься сейчас, но сам взмолишься о пощаде. И нет, не будет Ортольд Гилберт тем, кто милосерден станет. Ради чего мне милосердным быть? Ты, зверь, любовь мою сгубил.

И нечем было возразить тому, в ком было столько сил. Сжигало всё нутро дракона предчувствие близкой беды, но ненависть вышла сильнее. Намерения его тверды остались, словно камень грота, в котором он злато копил. И оттого владыка неба на слова рыцаря вспылил.

– Ты смел явиться предо мною и заявил, что хочешь мести. Так будь меж нами бой, пусть смоет кровь обиду чести!

Дракон раззявил пасть, взревел. Но воин нет, не присмирел. Щит с алой розой пред собой он выставил вперёд и смело в атаку на врага пошёл. И как сражался он умело! Удар, защита, вновь удар. А после ловким пируэтом повержен стал подлый дракон. Израненный лишь шепчет он:

– Будь проклят ты и весь твой род… Не пощажу людской народ! Всю силу Ключ в себя вбирал и мир от смерти охранял, но силу эту я теперь направлю в то, чтоб ты отныне, жил только средь одних потерь! Своих за то не пожалею…

Тут хриплый голос его смолк.

– Я пред тобой не оробею. За горе, боль, что ты принёс, прощение просто невозможно. И пусть в душе моей тревожно – исполню праведный закон… Я победил! Кормить ворон тебе придётся своим телом, – воскликнул Ортольд Гилберт так, что звонким эхом по тоннелям разнёсся крик его победный. А после, бледный, он голову врагу отсёк и, глянув на неё, изрёк.

– Вот, месть моя завершена. Но как мне жить? Моя жена уже убита этой тварью.

… И тут раздался гром, и гарью наполнился огромный грот. Прикрыв правой рукою нос и рот, Ортольд наружу поспешил и понял он, что заплатил за вкус победы мира болью. Пылало небо алой кровью так, что храбрец оторопел.

– О боги, – лишь сказать сумел.

Увы-увы, дракон бесчестный в дурном желании расправы забыл про долг священный свой. Свою угрозу он сдержал и снял барьер, что защищал живое от беды извне. Он никого не пощадил, желая отомстить с лихвой.

… Да, предвещая годы бед, небо зияло пустотой.

Из сказаний «Последние дни миров»

Часть

V

. Символ любви и крови

Глава 1

– Помните я говорил, что люди избрали другого прелата, хотя прежний жив? – хмуро поинтересовался Заррах у Бофира, как только прекратил полировку чешуи на лапе огнём. Ему казалось, что от этого процесс окаменения замедляется.

– Конечно, очень любопытная ситуация.

– Любопытно всё это со стороны, меня лично ситуация не радует. Этот Зарион Твейр прошёл обряд инициации, и если раньше со мной пытался телепатически связаться только один прелат, то теперь они оба вовсю стараются. У меня уже голова раскалывается выслушивать убедительные речи о том, что Хранители Неба обязаны выступить на чьей-то там стороне.

– А зачем наше вмешательство новому прелату? Он же стоит за старый порядок, реформы ему нужны в другом, – оторвался от поедания оленя Бофир. Оба дракона были в истинном облике и развлекались охотой. Однако всё снова сводилось к политике.

– Соблюдение мира с драконами является неотъемлемой частью этого порядка. Кроме того, Зарион Твейр не имеет в виду силовую поддержку. Ему достаточно моего официального визита, который даст понять обществу, что драконы признают его как главу Церкви. Расчёт такой.

– В таком случае, я бы воспользовался его предложением. Посетите земли людей и заявите публично, что драконы всегда соблюдали и намерены соблюдать договор. Но при этом исподволь дайте им понять, что вы нисколько не причастны к скользкому моменту с вашей мереш. Это поможет в корне задушить будущие претензии к вам. Виноватым останется только прежний Святой Отец.

При своих последних словах Бофир понизил голос до шёпота, так как разговоры о жёнах были не очень-то приличны в драконьем обществе. Нужно было иметь более чем доверительные отношения, чтобы обсуждать тему супружеской жизни. Однако Заррах шептать не намеревался. Кончик его хвоста задёргался, а затем император драконов повыше поднял голову и злобно заявил.

– Мой брак нисколько не скользкий момент.

– Но ведь вы должны понимать…

– Да-да, я прекрасно понимаю! – с вызовом перебил собеседника Заррах. – Ритуал указал мне на эту женщину? Указал. Она была чиста до совершения брака со мной? Была. Согласилась ли она в ответ на ритуальную фразу? Согласилась. Всё остальное проблемы людей, а не драконов, Бофир! Это их решения, вот пусть и несут ответственность за оные.

С точки зрения драконов логика Зарраха была безупречна, поэтому Бофир не мог озвучить никакого возражения, если бы только не начал его со слов «Но люди…». А какое драконам дело до людей? Договор соблюдён, Заррах прав. И если кто-то из драконов и нарушил его…

– Другое дело Снерш, – словно читая мысли Бофира, продолжил Заррах. – Вот его брак действительно скользкий момент.

Молодой дракон задумался и из-за этого прекратил хрустеть косточками. Он был доволен трапезой, ведь после женитьбы ему нечасто доводилось баловаться сырой добычей. Как-то несолидно это выглядело. Первобытно, примитивно. Но мыслительный процесс не давал ему ощутить вкус желанной трапезы, вот он и остановился.

– Хм, желаете выслушать моё мнение? – наконец произнёс он.

– Говорите, у вас интересные суждения.

– Вот смотрите, расстановка сил такова, что великий полководец, которого вы пренебрежительно называете храмовником, вскоре победит грешника‑прелата…

– Тоже мне великий полководец! Нашли воина всех времён и народов, – тут же демонстративно фыркнул Заррах. – Да я как только вспоминаю мерзкую рожу этого червя, так меня сразу трясёт от презрения!

– Я говорю о том, как он будет выглядеть для людей, – попытался сгладить неловкую ситуацию Бофир и, пока ответа не последовало, сразу продолжил. – Так вот, что сделает этот ничтожный червь дальше? Будучи на пике своей надуманной славы, он обвинит вас. Но раз Зарион Твейр идёт на контакт, то он не дурак и ходу наглым требованиям этого храмовника давать не желает.

– Согласен. И это именно та причина, по которой я не даю ему никакого ответа. Факт моего молчания должен подвести Зариона Твейра к мысли, что телепатическая связь между нами не работает, но при этом я милостиво не откликаюсь на зов Адриана Оумрока. Пусть чувствует себя обязанным, когда мне элементарно не хочется способствовать чьему‑то там возвышению. Пусть люди сами разбираются c тем, что учудили!

– Мудро, – оценил намерения Бофир. – Вот только я всё равно за то, чтобы откликнуться на его зов. Видите ли, без возвышения Ортольда Гилберта Зарион Твейр ничего не достиг бы. Но теперь эта слава вот-вот начнёт играть против него самого. Даже если Церковь избавится от храмовника, общество уже расшатано. Достаточно будет простенького науськивания, чтобы собрать готовую выступить против нас армию. И неважно, доберутся люди до наших островов или нет. Сотни воинов не одно и тоже, что единичные идиоты. Магия договора может вновь вступить в действие самостоятельно.

– Да, тут вы правы, – серьёзно и крайне хмуро согласился Заррах. – Но с чего ради мне оказывать Зариону Твейру поддержку?

– Так вы сможете прийти к компромиссу. Скажем, обсудите как помешать Снершу воспользоваться ситуацией. Она ведь ему на руку настолько, что, быть может, он ей даже поспособствовал. Сами подумайте, выставят вам люди ультиматум или же кто-то из них дерзнёт выступить против нас – итог будет один. Большинство драконов начнёт требовать ответных действий, и это станет отличным моментом для Снерша Жестокого получить недостающее влияние.

– Хм.

– Поэтому вы должны найти способ достойно избавиться от него. Своевременно. А взаимодействие с прелатом отличный вариант решения этой проблемы.

– Да, но давить на то, какую мой брат получил мереш и как, я не могу. По нашим законам всё было достаточно честно, а доказать отсутствие отклика…

– Даже мне кажется, что ваша уверенность не обоснована.

– Вот видите, – грустно произнёс Заррах, расправляя могучие крылья. Они немного затекли. – Стая и так не на моей стороне. Если я начну открыто идти в таком вопросе против их любимца, то ничего хорошего не жди. Нам остаётся только найти и обнародовать улики его противодействия мне. Никто из драконов не должен перечить слову своего владыки и это обстоятельство стая примет. Должна принять.

– Но Снерш очень осторожен. А ещё его очень хорошо прикрывают, следить за его перемещениями сложнее некуда. Мне вот совсем не верится, что он безвылазно сидит на своём острове.

– Ничего, выползет он из своей норы, – с презрением ответил Заррах и посмотрел на солнце. Оно было в зените, а, значит, настала пора прощаться с Бофиром. В намерениях Зарраха было посетить Храм и продолжить изучение Ключа.

– Так что по итогу? Вы согласитесь на встречу с новым прелатом?

– После вашей убедительной речи, пожалуй, да. Но пару дней на раздумья я ещё возьму.

Бофир понятливо склонил голову, и драконы разлетелись в разные стороны. У каждого из них имелись свои дела.

***

Эрт никогда не мог расслабиться в обществе дяди. Он уважал его, безгранично доверял ему, знал, что тот всецело заботится об его благополучии. Но расслабиться в его обществе всё равно не мог. Вот и сейчас, когда по распоряжению Его святейшества Эрта оторвали от расследования в предместьях, он вытянулся в струнку. И дело было отнюдь не в том, что принять своего племянника Великий Инквизитор вознамерился в своём кабинете, то есть, официально. Он физически не мог поступить иначе.

– На разговор у нас не так много времени, но я всё равно хочу поинтересоваться. Ты узнал что‑либо о причинах убийства преподобного Николаса? – перво-наперво осведомился Самюэль ван Донатан, оставаясь при этом не только сидеть за столом, но и продолжая с сосредоточенным выражением лица перекладывать бумаги. Он лишь ненадолго оторвал от них взгляд на племянника.

– Николас держался в стороне от нынешних распрей, он не поддерживал ничью из сторон и проповеди вёл исключительно осторожно. Прихожане его уважали и, судя по их словам, никто не мог желать пастору смерти. Так что нападение на него произошло из-за меня.

– Не слишком ли поспешный вывод? Причиной может быть личная месть.

Тяжело вести разговор с человеком, который внимательно смотрит не на тебя, а в содержимое некоего документа. Поэтому Эрт вынужденно сосредоточил взгляд на стилизованной под дракона ручке окна, расположенной как раз на уровне головы его дяди, и только тогда произнёс ответ.

– То, что желание отомстить имеет в этом деле место, несомненно. Иначе не было бы надписи на входной двери. Дверь, правда, серьёзно обгорела. Мне пришлось основательно поработать, прежде чем понять, что я оказался прав – на дереве сделана надпись. Она представляет собой женское имя. Хорошо читается обращение «леди», но вот дальше уже размыто. Может быть, Агния. Может быть, Агнесс или Аглая. Но имя Аглая больше подошло бы простолюдинке. В любом случае, никто не слышал, чтобы Николас имел связь с какой-либо женщиной кроме жены, поэтому вряд ли мстили именно ему. Тем более, не так давно при моём участии леди Агнесс Эккель прошла очищение огнём.

Сказанное привлекло внимание Великого Инквизитора. Он мгновенно потерял интерес к бумагам и даже слегка наклонился в сторону Эрта.

– Я бы хотел услышать подробности, – требовательно сказал он. – На каких ещё основаниях ты решил, что мстили именно тебе?

– Со времени нынешнего приезда в Райград я трижды навещал Николаса, так что на основании этих визитов можно было сделать вывод – моя с ним дружба, несмотря на прежние редкие встречи, по‑прежнему крепка. Кто-то наблюдал за мной и воспользовался моей слабостью. Николас ведь не владел магией, его орудием было исключительно слово. Какое сопротивление он мог оказать, если застать его врасплох, тем более втихаря ночью? Нет, некий трус желал нанести подлый удар исподтишка именно по мне. Недаром даже орудием убийства стал именно огонь.

– Очень даже возможно, – задумчиво кивнул Самюэль ван Донатан и, подумав, добавил. – Тебе, Эрт, мало кто решится мстить напрямую. Ты сильный маг и никто не сомневается в моей протекции тебе. Но, думаю, раз прецедент есть, ты согласишься, что пора перевезти Вернона из Альтграда сюда. Наш особняк куда как лучше охраняется нежели какое-то захолустное имение.

– Пожалуй возражу. Мне не видится в этом необходимости из-за того, что я рассчитываю в ближайшее время закончить расследование смерти Николаса и своё пребывание в Райграде тоже. Мне следует как можно скорее вернуться к службе. Хватит перекладывать дела на чужие плечи, когда моя помощь здесь больше не востребована.

– Да, она здесь больше не нужна, – спокойно согласился Великий Инквизитор. – Но и в Альтграде она не требуется тоже.

– Что? – растерялся Эрт. Ненадолго его сердце даже стало чаще биться. Он прикипел к Альтграду всей душой, заботился о городе как садовник о любимом цветке. Что же стало не так?

– Я вызвал тебя к себе, чтобы сообщить кое-какую весть. Его преосвященство Лоренс Вейконт слишком стар, но в свете последних событий его здоровье и вовсе сильно пошатнулось. Настолько, что он сам запросил у меня об отставке. И лучшей кандидатуры на его место, нежели ты, я не вижу, – Самюэль ван Донатан пристально посмотрел на племянника и расщедрился на добрые слова. – Ты достаточно молод, Эрт, но вместе с тем опытен. В Альтграде тебе довелось многому научиться. Ещё ты не приемлешь грех, однако можешь действовать рассудительно и не лишён предусмотрительности. Это очень важно для Первого инквизитора одной из великих держав. Мне думается, я перестану переживать за Ортланд, когда о нём начнёшь заботиться ты.

– Благодарю, – с трудом осознавая какое невероятное доверие ему оказано, удивлённо прошептал Эрт. Он никак не ожидал такой чести.

– Не благодари, это назначение не безмятежный покой. Скорее, оно наказание за твою дерзость, – грозно нахмурил брови Великий Инквизитор, давая этим понять, что до сих пор крайне недоволен проявленным Эртом красноречием во время публичного суда. – Ортланд – страна, придерживающая беззакония. В ней царят свободные нравы, и привести её в порядок будет не так просто. Придётся действовать неторопливо и осмотрительно. Во всяком случае, я бы не рекомендовал тебе портить отношения с её королём. Он безбожный монарх, задающий тон всей державе, но лучше наставляй его наследника. Принц как раз того же возраста что и Вернон, это будет удобно использовать.

Эрт понимающе кивнул, и Самюэль ван Донатан продолжил.

– Подумай хорошенько о том, что тебя ждёт в Ортланде. К своему первому официальному визиту ты должен быть полностью готов.

– Когда мне предстоит туда отправиться?

– По официальному поручению только ближе к середине осени. Но не трать дни впустую и изучи всё досконально. Я отпишусь, что беру время подумать об отставке только для того, чтобы ты смог толково разобраться в том, что тебя ждёт, – Великий Инквизитор хитро усмехнулся, а затем резко нахмурил брови. – Но даже не надейся, что я передумаю. Ты примешь это назначение и никак иначе потому, что с сегодняшнего дня главный инквизитор Альтграда не ты!

– Я понял вас, – поклонился Эрт, понимая, что аудиенция закончена. Но его дядя хотел сказать ему что-то ещё.

– И да, Эрт…

– Что?

– Чтобы не вызывать подозрений своим свободным временем, начни вести курс лекций в семинарии. И ещё я хочу знать все подробности дела Николаса Рейна. Пришли мне отчёт. Если кто‑то решает мстить инквизитору за его благословенный труд, он должен быть наказан. Это тоже самое как возмущаться правде богов.

На этих словах беседа дяди и племянника завершилась. Эрт покинул кабинет и, подумав, направился в сторону лазарета. Он до сих пор там не был, а уже стоило бы осведомиться о состоянии старшей дочери друга.

Ноги несли епископа сами собой. Он не так часто бывал в дворцовом комплексе, но обладал уникальной способностью находить верный путь, если проходил где-то хотя бы однажды. Поэтому Эрт не сбился в пути. Довольно скоро он дошёл до лазарета и обрадовался, когда увидел уже знакомую ему Марфу Ригольд.

– Боги в радость, – незамысловато поприветствовал он её так, как принято у духовенства.

– Боги в радость, – отозвалась женщина и осведомилась. – О девочке справиться пришли?

– Да, мне хотелось бы узнать как она.

– Довольно-таки неплохо. Пожалуй, я даже позволю вам самому удостовериться. Она же вас знает? Не испугается?

– Да почему люди всегда должны меня бояться? – вдруг ни с того ни с сего разозлился Эрт. – Как вообще может чистая душа может испытывать страх перед инквизитором?

– Вы человек, а люди порой ошибаются. Только цена вашей ошибки жизнь. Помните эту истину так же, как помнят её другие, и всё поймёте.

Улыбка женщины ненамного смягчила ставшее дурным настроение Эрта.

– Цена вашей ошибки тоже жизнь, но почему-то никто из-за этого не боится целителей.

От сказанного ему мгновенно полегчало, но секундой позже он вспомнил, что отнюдь не ссориться сюда пришёл, а потому вежливо попросил проводить его к мисс Жанне.

Палата дочери Николаса ничем не отличалась от остальных. Королевский лазарет намеренно делал акцент на том, что здесь царят мир, покой и все равны перед богами. Так что у Эрта не было необходимости изучать аскетичную обстановку. Он сразу подошёл к постели, где лежала бедная девушка.

Жанне Рейн было уже пятнадцать, но из-за бинтов на теле сейчас она выглядела как нескладный подросток. Худоба и курносый конопатый носик тоже не делали из неё красавицу. Кроме того, заплетённые в длинную косу светлые волосы растрепались и разметались на постели, а карие глаза не выражали прежней живости. Девушка смотрела в одну точку и никак не реагировала на приход людей.

– Милая, к тебе друг вашей семьи пришёл. Его высокопреподобие Эрт. Ты ведь помнишь Его высокопреподобие Эрта ван Донатана?

Очень медленно Жанна повернула голову в сторону епископа и тихо промолвила.

– Да, помню.

– Вот, он тебя проведать пришёл. Поговорить с тобой хочет, – мягко и ласково прощебетала целительница. – Давай я оставлю вас ненадолго, и вы поговорите.

– Нет.

Девушка отвернулась и снова уставилась в одну точку. Лицо Марфы тут же отразило беспокойство, и она выразительно посмотрела на Эрта, словно требуя от него каких‑то действий. Но он не знал с чего ему начинать разговор. С выражения соболезнований? Или, может, расспросить Жанну? Вдруг ей что-нибудь известно?

– Мисс Жанна, я очень рад видеть, что вы идёте на поправку, – наконец, сказал он и, так как ответа не последовало, продолжил. – Делом о поджоге вашего дома я занимаюсь лично и надеюсь в скором времени выявить виноватых. Но, быть может, вам есть что‑либо сообщить, из-за чего возмездие свершится быстрее?

Девушка осталась лежать неподвижно. И на последующие две попытки разговорить её тоже никак не отреагировала. Так что Марфа тихонечко ухватила Эрта за рукав и увела его в коридор.

– Её молчание крайне дурной знак, – едва за ними закрылась дверь, встревоженно сказал он и в руке у него, как по волшебству, появились чётки.

– Да, но я очень надеялась, что ваш визит её оживит. Тело-то можно вылечить, но узнав о смерти всех близких она замкнулась.

– Это изменится?

– Всяко бывает, – печально вздохнула целительница. – Так что будет хорошо, если вы припомните, что может принести ей радость.

– К сожалению, мисс Жанну я почти не знаю. После окончания семинарии мы с преподобным Николасом виделись хорошо если раз в пару лет, и детьми его я как‑то мало интересовался. С его слов мне известно только, что Жанна очень набожна и из-за этого даже отказалась от помолвки.

– Что же, уже хоть что-то, – грустно сказала Марфа. – Конечно, куда как лучше если бы у неё любимый был. Но что поделаешь?

– Я могу попробовать узнать что-либо. Быть может, у неё есть близкие подруги, с которыми она делилась больше нежели с родителями

– Узнайте, пожалуйста, Ваше высокопреподобие. Узнайте. А я пока повторно напишу её ближайшим родственникам письма. За здоровье тела мисс Жанны уже можно не тревожиться, так что им стоит знать, что с девочкой всё в порядке. В конце концов, быть может кто-нибудь из них приедет и обрадует её. От Ритовии до сюда, конечно, путь неблизкий, но ей это очень нужно.

– Нет, не думаю, что кто-то приедет.

– Надежда всегда есть, – без особой веры в свои слова сказала целительница и поинтересовалась. – А как так вышло, что преподобный Николас и его жена родом из Ритовии, но оказались у нас здесь, в Райграде?

– Можно сказать чудом. Судьба сложилась так, что он поступил в райградскую семинарию, а годом позже сюда приехала погостить некая графиня, у которой была на удивление милая горничная. Я до сих пор удивляюсь, как всего за месяц к этим двоим пришло решение пожениться. Но вопреки всему они вступили в брак и по окончанию учёбы Николаса решили не возвращаться на родину.

– Хм… Вопреки всему, – задумчиво пробубнила Марфа Ригольд, а затем выразительно посмотрела Эрту прямо в глаза. – Выходит, из-за брака у них испортились отношения с близкими? Поэтому вы уверены, что никто из родственников не приедет навестить мисс Жанну?

– Я скорее имел в виду нежелание графини расстаться с услужливой горничной. Собственно, из-за этого миссис Анна действительно не поддерживала связь с семьёй. Они привыкли получать от неё финансовую помощь и поэтому остались крайне недовольны её вступлением в брак. Но преподобного Николаса такая беда не коснулась. Так что здесь другое. Он был вынужден поддерживать общение с родными через письма, так как ему самому не пристало надолго покидать приход. А его брат, Натан, он простой фермер, ему не на кого оставить хозяйство. Поэтому их личные встречи были крайне редки. Намного реже, чем мои визиты.

Эрт не произнёс этого вслух, но фраза: «Никто… Никто не приедет к мисс Жанне» читалась в его глазах. Поэтому Марфа Ригольд тяжело вздохнула, и на этой нерадостной ноте инквизитор скупо попрощался с осунувшейся целительницей. Её дурное предчувствие отчасти передалось ему самому.

***

После встречи с Бофиром Заррах отправился в Храм для изучения Ключа, но, прежде чем спуститься к артефакту тёмными тоннелями, полных негостеприимных ловушек для драконов несведущих, он вынужденно задержался в месте, которое с натяжкой можно было назвать холлом. Дело в том, что драконья раса никогда не тяготела к изысканной архитектуре, так как в истинном облике легче лёгкого было снести какую-либо колонну или, совершенно случайно, отколоть от стены кусок роскошной лепнины. Поэтому холл представлял собой широкое пространство пещеры и только. Это за ним уже начинались коридоры, что вели в помещения куда как краше, так как предназначались они для использования в облике человека. Вот тот же архив, например. Но сам холл выглядел примитивно. И если что его и украшало, так это вытесанная из белого мрамора арка портала, что стояла поодаль от входа и была отгорожена сталактитами. Так, от греха подальше.

Здесь стоит сказать, что порталов на островах драконов, как и на материке людей, существовало не так много. При этом все они были построены в те времена, когда вместо Церкви всем заправлял Ковен. То было время расцвета магической науки и глупостью являлось не воспользоваться его плодами. Хранители Неба не задумываясь допустили к себе кудесников для постройки волшебных сооружений и ни разу не пожалели об этом.

Люди возведению порталов на своих землях тоже обрадовались. Вон, до сих пор счастливые из города в город перемещаются. Однако умников-магов всё равно уничтожили. Нынче секрет создания телепортационных врат был утерян.

– О, Шебр, – радостно поприветствовал Заррах соседа, случайно встреченного им в холле Храма. – Давно не виделись!

Пожалуй, именно из-за того, что драконы были соседями, они так давно и не виделись. Заррах уважал Шебра, Шебр уважал Зарраха, и в результате они обоюдно стремились находиться подальше от границ территории друг друга. Каждому из них приходилось так поступать, чтобы другой ни в коем случае не подумал, что на его собственность посягают.

– Ну, я-то видел тебя не так давно. Это ты был занят ритуалом, – усмехнулся Шебр.

– Да, дел у меня тогда было немало.

– Думаю, дел у тебя сейчас ещё больше.

– Верно, – едва не рассмеялся от проницательности собеседника Заррах и для поддержания беседы поинтересовался. – Что тебя привело в Храм?

– Да ты никак забыл, что сегодня день посвящений.

– Не забыл, но церемонии-то по утрам проводят. А сейчас дело к вечеру.

– Ага, я так надеялся, что никого знакомого не встречу, – морщась, признался сосед и прикрикнул на дракончика, которого Заррах сперва принял за взрослого. – Давай уже иди, трус! До первой печати с тобой ничего не случится, а там я тебя нагоню.

Дракончик растерянно выпучил неправильные глаза, но послушно, хотя очень неуверенно, двинулся в указанную ему сторону. Туда, где находился Ключ.

– Так ты сына на посвящение привёл? – мигом сообразил Заррах и не сумел сдержать выражение изумления на своей морде. Шебр только скуксился.

– Угу. Видишь, какой у меня старшенький тупица? Недаром глаза человеческие, только вчера в дракона обратится сумел.

– И сколько ему?

– Уже двенадцать, – с презрением сплюнул огнём в сторону Шебр.

– Через пару лет выпускать.

– Угу, выпущу я его. Как же, – крайне нехорошим голосом сказал сосед и пояснил шёпотом. – Я его только из-за Элайны до сих пор не убил. Так что, когда он в другой раз покинет мою гору, то заодно и…

Шебр многозначительно замолчал, прежде чем с раздражением прошипеть.

– Не собираюсь я себя позорить. Перед драконами стыдно, что от меня такое произойти смогло.

– А младший как?

– Этот во всём нормальный. Обратился, как и положено, в пять. Одно плохо. Шустрый и хитрый уж больно. Так и норовит нос свой к моим сокровищам сунуть, – хвост дракона заходил ходуном. – Ещё пару раз за чем-нибудь застукаю и быстро он у меня на поверхность отправится! Пусть Элайна хоть сколько плачет, но… Нет, ты не поверишь! Я в своём же доме выспаться не могу. За ночь по три-четыре раза обход делаю, и ведь не зря же, не зря!

Зарраху оставалось только сочувственно покачать головой. Беды соседа тронули его сердце. Настолько, что при своей следующей встрече с ним, он ни коем образом не дал понять Шебру как тот опростоволосился. С такими проблемами в семье запросто на своей земле воришку не заметишь. Особенно воришку, что не к тебе, а в соседский дом норовит проникнуть.