Элтэнно. Хранимая Звездой
Сага о розах. Книга первая
– Именем Церкви! – раздалось гневное восклицание.
С недовольством Заррах посмотрел на кардиналов. Их было двое. А секундой позже рядом с ними возник одетый в мантию золотого цвета старик по имени Адриан Оумрок – прелат или иначе глава Церкви.
«Откликнулись всё-таки», – удивился он и, принимая человеческий облик, высокомерно осведомился:
– Что «именем Церкви»? Выражайтесь понятнее!
Он знал, что его обнажённое тело смущает червей, но такова была природа перевоплощений – невозможно сменить ипостась и вдруг оказаться одетым. И, конечно, можно было создать иллюзию, но Заррах решил не торопиться с этим. Пусть люди испытывают замешательство. Пусть видят, что он не боится их. Пусть мямлят, стыдливо отводя взгляды.
– Вы не должны были принимать истинный облик и оставлять за собой такие разрушения! – высказал претензии нерастерявшийся Его высокопреосвященство Альберт Верлер.
– Я должен был вызвать на поединок Хранителя Неба Снерша! Этого от меня требовали законы драконов, и поэтому я приношу сожаление, что недопустимо расправил крылья над землёй людей, – достаточно спокойно для его раздражённого состояния произнёс он, и в его голосе не было слышно ни капли раскаяния. – Полагаю, император Шеррах подтвердит, что другого выбора не имелось. Он найдёт способ загладить мою вину.
– Так вам, вам уже известно о случившемся? – задумчиво свёл брови к переносице прелат и мгновением позже…
… мгновением позже преклонил колено.
Зарраху ужасно захотелось удивлённо склонить голову набок, но жизненный опыт позволил ему сохранить маску беспристрастности. Правда, иллюзию одежды дракон всё‑таки создал. Теперь он был одет во всё черное. Даже искусно созданная вышивка была такого же мрачного цвета. Лишь белая рубашка выделялась через горловину и вырезы дублета.
– Прошу простить Его высокопреосвященство за сказанное. Церковь не смеет выражать недовольство. Напротив, Церковь приносит вам свои глубочайшие соболезнования за то, что произошло такое злодеяние, – проворковал Адриан Оумрок. – Мы уже выявили виноватых и готовы призвать Его императорское величество, чтобы он покарал их на своё усмотрение. Однако именно перед вами, Хранитель Неба Заррах, я преклоняю колено и нижайше прошу прощение.
– Тогда я хочу, чтобы от лица Церкви вы, Святой Отец, полностью признали свою вину, – свысока потребовал дракон.
Ничего, что от его слов старик поморщился, а лица кардиналов полностью отразили их чувства – они посчитали, что он намеренно истязает их и хочет вовсю насладиться моментом унижения. И, быть может, так бы оно и стало, но… Заррах и правда хотел выяснить, в чём это там люди провинились перед ним. Это же он нарушил правила, он намеренно ушёл от наблюдателя, он летал над человеческими землями и сжёг эту местность своим пламенем так, что на ней долгие годы не сможет вырасти хоть что‑нибудь живое.
– От имени всех людей я прошу у вас прощение за предателей, посмевших изменить имена ваших возможных невест. Я прошу прощение, что вы проделали такой долгий путь безрезультатно, и что теперь ваша возможность стать императором находится под серьёзной угрозой. Но все девушки, что на самом деле могли бы подойти вам, мертвы. Нам неизвестна судьба только одной из них – Омико Иви ван Крауд. Однако, судя по всему, не зная о своём предназначении, она уже вступила в брак, а потому потеряна для вас.
– Это верно. Омико Иви ван Крауд с сегодняшнего дня моя супруга! – заявил подоспевший храмовник. – На это у меня есть заверенный представителем Церкви документ и живые свидетели.
Девушка снова зашевелилась. Закашлялась. А затем всё же открыла глаза и присела, прижимая ладонь к груди. Не будь она столь черна от копоти, то, не иначе, выглядела бы белее первого снега. Но недомогание не помешало ей с удивлением посмотреть на окружающих её людей. И, само собой, взгляд лазурных глаз сосредоточился на том, кого она так долго звала на помощь.
– Ортольд! Милый! – простонала Омико и протянула руки к мужу.
Заррах почувствовал, как заскрежетали его зубы. Он был обманут. Дважды! Братом и этим мерзким человеком. Быть может, эти двое, а то и все трое, даже сговорились между собой!
– Тогда я требую от Церкви отменить этот брак, – категорично заявил дракон и встал так, чтобы перекрыть своим телом дорогу к Омико. – У вас должно быть достаточно прецедентов, ведь муж на бумаге не муж истинный. Эта девушка ещё чиста.
– Она моя жена!
– Нет, вы не правы, – сухо опроверг Заррах.
Ему понадобилась всего пара шагов, чтобы взять свою шеа мереш за руку и поднять её с земли. Лазурные глаза девушки тут же заволокло поволокой. Её губы приоткрылись, а сама она, несмотря на слабость, прижалась к нему. Руки храмовника тут же сжались в кулаки, но кардиналы создали вокруг него магическую сферу. Выйти за пределы её этот человек не мог, а потому он истошно закричал, когда Заррах принялся произносить ритуальную фразу. Для брака по законам людей дракону было достаточно, чтобы девушка, что он держал в своих объятиях, дала ему согласие. И само собой она прошептала: «Да».
– Вот видите, вы не правы, – с усмешкой посмотрел Заррах на храмовника. – Омико Иви ван Крауд моя жена.
Глава 9
Я плохо помнила события после того, как избежала смерти в драконьем пламени. Мне чудилось, будто у меня получилось ненадолго прийти в себя. В памяти даже остался фрагмент, как я вижу в окружении высших санов Церкви милого моему сердцу Ортольда и он улыбается мне. Но облик мерзкого Снерша решил испортить мой сладкий сон. Дракон начал требовать расторгнуть наш брак и протянул ко мне свою загребущую руку!
К счастью, на этом воспоминания завершились.
«Привидится же такое», – с удивлением подумала я и осмотрелась.
Я лежала на чистой постели в какой-то комнате, похожей на палату в лазарете для обеспеченных людей. Пока мама не заразилась тифом, я помогала ей ухаживать за такими больными у нас в Омьграде. Мне это даже нравилось, хотя мои старшие сёстры морщили носы от столь неприятной обязанности. Быть может, причиной моего влечения быть полезной являлось то, что мама хвалила меня за усердие и мне нравилось её внимание. Или то, что я видела, как моя забота помогает несчастным, сыграло свою роль. Не знаю. Надо было задумываться над этим тогда, а не сейчас.
– А, ты пришла в себя, милая. Какой счастливый час, не даром, что первый день лета, – с добродушной улыбкой затараторила пожилая женщина. Она неприметно перебирала чётки, сидя в уголке, и потому я сперва её и не заметила.
– Да. Кажется всё в порядке. Только… только пить хочется.
– Сейчас, сейчас подам. Какая радость! Я ведь уже так беспокоилась, ты вторые сутки в себя не приходила, моя хорошая.
Пока я ужасалась факту, что, оказывается, могу столько времени спать, пухленькая молельщица поднялась со своего места и подошла к столику, где налила из металлического кувшина воду в кружку. Затем она подошла ко мне и, помогая приподняться на подушках, поднесла кружку к моим губам. Я начала жадно пить. Во рту ужасно пересохло.
– Вот-вот, не торопитесь. Потом ещё налью, – она поставила кружку обратно на место и, поворачиваясь ко мне, весело прощебетала. – Ох и нахлебались же ты ядовитого дыма, милая. Хорошо хоть ожогов не так много и не такие они серьёзные.
– Да, там было ужасно много огня, дыма и… драконов, – растерянно произнесла я и от воспоминаний вздрогнула.
– Ух! Обижайся или нет, а я бы вот дорого заплатила, чтобы посмотреть на такое. Как два дракона дерутся не каждому дано увидеть… Кстати, меня Марфой звать. Марфа Ригольд.
Покамест мне было безразлично имя женщины.
– А как Орто… Как чувствует себя милорд Ортольд Гилберт? Мой муж не сильно пострадал?
Марфа резко посерьёзнела и посмотрела на меня очень странным взглядом. Таким, как если бы я спросила нечто из ряда вон выходящее.
– Милорд Гилберт в полном порядке. Его ожоги не такие опасные, нежели твои, деточка, – наконец сказала она.
– Тогда скажите ему, что я пришла в себя.
– Хм.
– Вы не хотите этого делать? Разве я о многом прошу? Мне всего лишь хочется увидеть мужа, – начала умолять я, не понимая причины бессердечия.
– Нет, что ты, милая. Я обязательно передам твои слова… твоему мужу.
Слова успокоили меня, а потому я смогла заснуть и проснулась только под вечер. Во всяком случае, сквозь окошко мне было видно небо, какое бывает либо по раннему утру, либо ближе к ночи. Но почему-то я подумала, что сейчас именно вечер.
– Пить, – снова хрипло попросила я. – Я хочу пить, миссис Ригольд.
– Сейчас-сейчас, милая, – тут же встрепенулась моя сиделка.
Она вновь подошла к столику и начала наливать воду. Но из-за сумрака мне стало видно, что при этом происходит что-то странное. Обычно вода не светится мягким лазурным цветом.
– Магия? – удивилась я.
– Конечно, я же целительница, – поняла та, о чём я спрашиваю. – Но помимо целебной водицы ты у меня ещё и бульона поешь. А то так совсем ослабнешь.
– Хорошо.
Мне захотелось улыбнуться женщине. Она была такая добрая, простая и заботливая. Чем-то напоминала мою Азизу.
– Вот, пей давай. Только потихонечку.
– Так где мой муж? Он приходил? – утолив жажду, вернулась я к столь важному для меня вопросу.
– Приходил-приходил, – в улыбке Марфы мне стала видеться некая фальшь. – Я ему всё про тебя рассказала, что на поправку быстро идёшь. Но тревожить тебя не разрешила. Негоже это молодой девице мужа бледным видом пугать.
– А я бледная?
– Одни глаза на лице остались, – покачала головой женщина с осуждением. – Так что я сейчас бульончика принесу. И булочку. У нас здесь хлеб завсегда свежий, вкусный. Объедение!
– Спасибо вам.
– Не за что. Мне в радость, когда другие с постели встают и жить по-прежнему начинают.
– А мне кажется, что я уже встать могу. Такой слабости, как утром нет.
– Верю, но ты лучше ещё полежи. Не торопись. Я и мужу твоему то сказала, что ни завтра, ни послезавтра тебя отсюда выпущу! – упёрла женщина руки в бока. – А то он всё так и норовит тебя к себе утащить, охальник.
– Мы же молодожёны и очень любим друг друга, – пояснила я, но пухленькая Марфа отчего-то вновь помрачнела.
***
Ортольд сходил с ума. Он был в столице, причём не так далеко от любимой, но ни на что не мог повлиять. Его счастье ускользало, как вода меж пальцев.
– Ваш обед, милорд, – произнёс охранник и поставил на стол поднос.
Чтобы унять возможную деятельность маркиза Виссерийского прелат поступил мудро. Он вспомнил о нарушении долга храмовником, и предпочёл наказать его временной изоляцией от мира. Под присмотром инквизиции Ортольд был вынужден проводить бесконечно тянущиеся дни взаперти. В покаянии и, в довершении всего, соблюдая пост.
«Меня заперли здесь, как крысу!» – зло думал он, скребя деревянной ложкой по тарелке с жидкой кашей, сваренной на воде.
Есть молодому мужчине не хотелось. Вообще. Не только из-за того, что каша выглядела вязкой неприглядной массой и была на вкус как помои, но и по причине ненависти ко всему сущему. Ортольд чувствовал себя оскорблённым до глубины души. И потому, глядя на размещённый в келье символ веры, молился он не о смирении или прощении богов, а о том, чтобы вечное проклятие пало на головы поправших его желание быть с любимой.
Он не сдержался и резким взмахом руки отшвырнул от себя тарелку. Каша комьями налипла на стены, покрыла липкими пятнами пол. Но Ортольду было всё равно. Он чувствовал, как гулко колотится в груди сердце, как вместо крови течёт по венам ярость.
***
Ничего не зная о том, что её сестра в лазарете, а Ортольд Гилберт в заточении, Сабрина неторопливо прогуливалась по Альтграду. Утро было прекрасное. Наконец-то наступил первый день лета, а потому все готовились к ярмарке и гуляниям. Они, конечно, были бы не такие шумные, как зимние, но праздник есть праздник. Горожане суетились, украшали дома искусственными цветами кто во что горазд. Дети шныряли стайками и хвастались друг другу, что заполучат самое большое яблоко в карамели или лакомый пряник. Лоточники раньше времени начали ходить по улицам и ведь находили покупателей.
Все веселились. Было хорошо и Сабрине. Ей очень нравился этот город – он был большой, оживлённый и, кроме того, здесь она чувствовала себя взрослой. Девушка жила в арендованной комнате, где была сама себе хозяйкой. Во всяком случае до поры, покуда Вернард не вернётся. Этот человек привёз её сюда, поселил под чужим именем и исчез, сказав, что временно вынужден покинуть её где-то на неделю. Это был долгий срок, но Сабрине хотелось, чтобы он даже задержался в своём непонятном путешествии. Ведь пока денег, оставленных им, было в избытке. Так что Сабрина вовсю наслаждалась жизнью и свободой.
«Ах, какой же оказывается можно быть счастливой», – довольно подумала девушка и провела ладонями по новому платью.
Так как у неё не было гардероба, Вернард снабдил Сабрину финансами и для этого. И, конечно, она не стала экономить! Кроме того, в Альтграде не было знакомых, которые могли бы осудить её за выбор фасона и доложить о недопустимом своеволии отцу. Ведь не сказать, чтобы её наряд был особо скромным. Он подошёл бы скорее девушке постарше, но… зато Сабрина чувствовала себя в нём королевой!
Между тем из магазинчика сладостей рядом с ней вышел глава местной инквизиции Эрт ван Донатан. Он сразу узнал Сабрину и, останавливаясь, склонил голову в приветствии.
– А, мисс Сабрина. Доброго вам утра.
Настроение у девушки было такое хорошее, что она и этому мрачному мужчине улыбнулась. Познакомились они, конечно, очень странно, но она тогда и правда была сильно взволнована. Хорошо ещё, что дело ограничилось только разбитой вазой, ведь на самом деле Сабрина подумывала, как бы ей сбежать через окно. А оно, ни много ни мало, располагалось на втором этаже.
– О, и вам доброго утра, – сказала она в ответ и хотела было пройти мимо по своим делам, но, припомнив свои недавние примерки нарядов, вскользь подумала, что этот тридцатилетний вдовец зря кутается в чёрно-красную рясу и ведёт себя так скованно. Он же настоящий джентльмен. Его бы переодеть во что-нибудь менее угрожающее и хоть сразу на бал. Очень солидный и представительный мужчина.
«А что, если опять смутить его немного? – пришла ей в голову озорная идея, и девушка, решив продолжить беседу, спросила с кокетством.
– Может у вас есть новости о моей сестре?
– Да, мне кое-что стало известно.
– Она вышла замуж? Где именно её венчали? В какой день? Ну не молчите же, скажите уже куда она и милорд Гилберт направляются! – тут же затараторила Сабрина, и глаза её засверкали от любопытства и восторга. Она ничего не знала о том, что именно Омико являлась возможной невестой дракона Зарраха, и была уверена, что у такого влиятельного человека, как маркиз Виссерийский, обязательно получится избавить сестру от судьбы невольницы. Эта молоденькая девушка ждала счастливой романтичной истории и втайне желала, чтобы как‑то так произошло с ней самой.
– Хм, – смутился инквизитор. – Знаете, мисс, возможно будет лучше, если все известия до вас донесёт соответствующее лицо. На самом деле я всего лишь хотел поздороваться и пожелать вам справиться со всеми невзгодами, что могут возникнуть. Вы чистое жизнелюбивое дитя и будет несправедливо если огонь жизни в вас померкнет.
И слепой бы заметил, что глава альтградской инквизиции, говоря свои слова, смотрит на стоящую перед ним золотоволосую девушку с восхищением. Несомненно, Сабрина привлекла его внимание как мужчины, но он считал её слишком юной, а потому не искал повода встретиться. А тут они случайно столкнулись, но… понятное дело, что быть вестником скорби ему не хотелось.
– Говорите, – потребовала Сабрина и, поняв, что её собеседник намерен молчать, притопнула ножкой. – Да говорите же немедленно, Ваше высокопреподобие! Как вы можете так мучить меня?
– В настоящее время брак вашей сестры и милорда Гилберта аннулирован Церковью. И признаюсь вам, сам я не могу сказать, что причина достойная. Странно отменять союз по причине отсутствия фактический брачных отношений, если с момента венчания всего несколько часов прошло.
– О боги, – прижала тонкие пальчики ко рту Сабрина и возмутилась. – Это же значит, что Хранитель Неба Снерш может забрать мою сестру себе. Нет. О нет! Ну как Церковь может позволить такое злодеяние?
– Хранитель Неба Снерш уже никогда не заберёт себе мисс Омико Иви. Она в тот же день стала женой Хранителя Неба Зарраха.
Новость была впечатляющая. Лицо Сабрины выразило полнейшее недоумение, а затем она с искренним недоверием посмотрела на своего собеседника. Однако обвинять его во лжи она, к счастью, не стала. Глупо было бы заявлять такое в лицо инквизитору, да ещё на людной улице.
– А дальше, мисс, всё стало ещё сложнее. Как и положено, представитель Церкви в целях передачи выкупа направился к вашему отцу, мистеру Альту ван Крауду, но… его обнаружили мёртвым.
– Папа умер? – ошеломлённо произнесла Сабрина. Она тут же почувствовала, что земля уходит у неё из-под ног, и Эрту ван Донатану пришлось поддержать её за локоток.
– Мои искренние соболезнования. Поэтому я и не хотел говорить вам об этом сам.
– Но папа не мог умереть. Как такое возможно? Неужели он столь расстроился из-за меня, что его сердце не выдержало? Я знаю, это сердце. Оно у него слабое, он часто пьёт пилюли и говорит, что оно шалит. Ну почему я не вспомнила об этом? Почему?!
Слёзы потекли из глаз Сабрины. Ей захотелось топать ногами, кричать на весь мир, вернуть прошлое обратно… Она не хотела быть виноватой.
– Нет, это не сердце. Кто-то убил его, мисс. Тело выглядело так, что это очевидно. Поэтому сейчас Церковь занимается расследованием его смерти, а также поиском опекуна для вас. Я ведь потому и узнал о смерти мистера Альта ван Крауда, что в нашу епархию поступил запрос узнать о ваших родственниках.
– Но у меня не осталось близких родственников кроме сестры. Мама была единственным ребёнком, а папин младший брат умер холостяком.
Отчаяние сверкало в чёрных глазах Сабрины и она, умирая от страха, невольно ухватила инквизитора за кончики пальцев. После чего предположила дрожащим голосом.
– Скажите, если мне не найдут опекуна, неужели я стану невольницей?
– Что вы, мисс, Церковь не позволит этого, – кладя свою ладонь поверх руки девушки, уверенно сказал Эрт ван Донатан. – Более того, вы теперь богатая наследница. Помимо имущества отца вы должны унаследовать выкуп за сестру, а он… впечатляющий.
Все печали ненадолго покинули ум маленькой, но расчётливой мисс Сабрины.
«Зачем мне опекун, который будет тратить мои деньги, когда я могу выйти замуж и тратить их сама?» – рационально рассудила она и, с новым интересом посмотрев на собеседника, смущённо опустила взгляд. Сабрине было известно, что такое проявление скромности не оставляет мужчин равнодушными. Во всяком случае, в её исполнении.
***
Четырьмя днями позже
– Это смешно! – воскликнул Снерш, по-хозяйски обходя комнату хромающей походкой – раны на драконах заживали намного быстрее чем на людях, но регенерация практически откушенной ноги до сих пор продолжалась. – Вы отказываете мне в совершении ритуала только на основании подозрения?
Кузен при встрече с прелатом вёл себя эмоционально и всячески показывал, как сильно оскорблён. Наблюдающий за ним Заррах даже искренне восхищался столь мастерской игрой.
Но это не значит, что он не точил на брата зуб.
– Где? Где хоть один очевидец или факт, что именно мне понадобилось устраивать такое злодеяние? Где хоть одно доказательство?!
– Вы тоже основной претендент на титул императора.
– Значит в вину вы мне вменяете мотив? А ничего, что есть другие Хранители Неба? Молодые, амбициозные, дерзкие, – стойко напирал на прелата Снерш.
– Однако вы всячески пытались забрать себе мисс Омико Иви ван Крауд.
– Так ведь я не знал, что она возможная невеста моего дорого кузена! Ваша Церковь совершила ошибку, раз не донесла до меня подобное, – развёл руками Снерш. – Или вы хотите поставить мне в претензию, что между ней и мной возник отклик?
На этом моменте Зарраху пришлось вмешаться.
– Я считаю, что Церковь имеет право на отказ, – с максимально рассудительными интонациями вставил он своё слово. – Совершено гнусное преступление, и оно требует разбирательства. Было бы странно в такой момент заниматься ритуалами для подбора невест не только для членов императорской семьи, но абсолютно для всех Хранителей Неба. Любая из девушек испытает сильный удар, когда сперва узнает, что она избрана в возможные невесты, а затем получит сообщение, что её жених казнён.
«Не язви», – говорил взгляд Снерша.
– Этот отказ напрямую повлияет на продолжение династии императоров.
– К сожалению Его императорское величество не смог прибыть лично, чтобы выразить своё мнение по этому вопросу, а телепатическая связь с ним утеряна, – грустно произнёс Адриан Оумрок.
При этих словах оба дракона мрачно уставились на кольцо Зарраха. Камень был необычайно тёмного цвета. Пока ещё бурого, но… для Снерша уже было понятно – вряд ли он успеет найти жену с помощью ритуала. Сначала церемония, потом нудный поиск карточек невест, затем традиционные сутки ожидания и долгая дорога в экипаже. Слишком много времени на это должно было уйти. А император драконов угасал непозволительно быстро.
«Если не вернуться на острова в ближайшую неделю, то церемония избрания нового императора вообще может произойти без нас двоих!» – с раздражением подумал Заррах, но пока ещё он не мог позволить себе покинуть земли людей.
Прежде всего необходимость остаться возникла из-за его шеа мереш. Заррах и сам был ранен, но состояние девушки оказалось в разы хуже. Она требовала полноценного лечения и ухода, поэтому он воспользовался раскаянием прелата и переместился вместе с ней и ним в Райград с помощью телепортации. И хорошо, что поступил так. То, что Омико пришла в себя там, возле тракта, было временным явлением. Едкий дым серьёзно отравил её хрупкий организм. Потребовалось целых шесть дней, чтобы целители дали согласие выпустить девушку из лазарета.
Да, лишь сегодня вечером у него наконец-то получится забрать у людей то, что отныне принадлежит ему навеки.
От столь сладкой мысли тепло колючими искорками пробежало по всему его телу. Жажда сблизиться с шеа мереш не походила на обычное желание близости. Заррах едва удерживал себя от того, чтобы ворваться в палату и всё-таки сделать эту девушку своей! Он с трудом усмирял проснувшегося в нём зверя.
«Как же хорошо Снерш умеет контролировать себя», – с откровенной завистью пронеслось в голове дракона при этом.
И вместе с тем возникла другая мысль, разумная: «Потом тебе будет легче справляться с порывами. Консуммация сгладит безумие».
Заррах с трудом сосредоточился на реальности. В конце концов, не только из‑за шеа мереш он застрял в этом городе. Ему было важно лишить брата возможности обрести жену. Глаз за глаз, зуб за зуб. Всё верно говорится. Так что Заррах поджидал брата в столице Астонии, чтобы иметь возможность повлиять на ход его встречи с прелатом.
Появился Снерш относительно быстро, что неудивительно. Он давно сплёл на человеческих землях свою сеть исполнителей, и нынче всего лишь потянул за правильные ниточки. Так что вместо долгой поездки в экипаже в одном из городов ему довелось воспользоваться порталом Церкви. И всё же присутствие не менее деятельного Зарраха спутало ему карты. При кузене он не мог использовать все те доводы, что хотел.
– Вы не посмеете лишить прямого наследника династии возможности занять трон.
«Посмеют. Я уже поработал над этим», – мысленно рассмеялся Заррах со злорадством.
– Церковь отказывается проводить ритуалы такого рода до выявления всех виноватых. Это наше последнее слово, – упрямо заключил Адриан Оумрок, игнорируя встревоженные взгляды кардиналов.
– Тогда вы должны пойти мне навстречу, – с угрозой уставился старику глаза в глаза Снерш. – На ваших землях я заключил сделку!
Никто не ожидал, что Снерш вынет из-за пазухи обрубок руки и швырнёт его на украшенный мозаикой пол. В этом светлом роскошном месте, главном соборе Астонии, кусок мёртвой плоти смотрелся неуместно и устрашающе. Казалось, даже перестал сверкать витраж за спиной Святого Отца Церкви, как и прежде облачённого в расшитые золотом одежды. Трое из кардиналов вздрогнули, отшатнулись и испуганно переглянулись между собой. Напрягся и стоящий у стены Великий Инквизитор. А Снерш тем временем активировал печать соглашения, и под мёртвой кожей руки загорелись синим цветом магические руны. Затем дракон вывел их проекцию под купол зала так, чтобы всем участникам встречи они стали видны так же ясно, как солнце на небосклоне в безоблачный день.
– Как видите, – обводя ладонью светящиеся символы начал говорить Снерш, – этот мужчина, мистер Альт ван Крауд, продал мне свою дочь. И вы видите, что он давно получил за неё плату. Так что теперь я хочу забрать положенную мне девушку не как рабыню. А как жену.
– Неужели ты предлагаешь нам жениться на одной и той же женщине? – не стерпел наглости брата Заррах.
– Нет. Мне не нужна порченная ля шеа. Я говорю о другой. У мистера Альта ван Крауда есть ещё одна дочь.
– Договор запрещает Хранителям Неба подобное, – возмутился прелат.
– А ещё в нём нет ни одной строки, чтобы Церковь отказывала какому-либо из нас в ритуале до признания этого дракона отступником, – грозно напомнил Снерш. – Если вы считаете, что ваши мирские законы действуют на договор, то пусть они действуют в обе стороны. И не иначе.
– Она не сможет стать твоей женой. Она умрёт, – сухо вставил своё слово Заррах, и брат с гневом уставился на него.
«Ты сомневаешься в силе моего желания уничтожить тебя?» – с вызовом говорил его яростный взгляд.
Адриан Оумрок исподволь посмотрел на Зарраха. Они многое обсудили, но такую просьбу никак не ожидали. А отказать в ней выглядело бы открытым указанием на то, что Церковь заинтересована в устранении прямого наследника.
– Вы получаете на это моё наивысшее дозволение, – наконец решил Святой Отец Церкви, и Великий Инквизитор, скромно стоящий у стены и никак не вмешивающийся в обсуждение, наклонил голову так, чтобы из-под сдвинутого на лицо капюшона не было видно, как сильно он, Самюэль ван Донатан, хмурится.
Да, фамилия Великого Инквизитора была ван Донатан. И тридцатилетнему вдовцу Эрту ван Донатану, в настоящий момент с улыбкой прогуливающемуся по парку в обществе мисс Элли Сабрины ван Крауд, этот влиятельный человек приходился родным дядей.
