Элтэнно. Хранимая Звездой
Сага о розах. Книга первая
– Ни единой, милорд.
Ортольду стало казаться, что весь мир решил пойти на него войной. Однако не зря Его высокопреосвященство Альберт Верлер так часто сетовал на упрямство Гилбертов. Вмешательство судьбы в планы заставило мужчину думать в направлении их осуществления куда как активнее. А потому он нервно сделал круг по комнате, по пути взглянув через открытые витражные окна на внутренний двор, и, глядя на клонящееся к закату солнце, предпочёл действовать.
– Кто кроме вас в этой округе способен совершить обряд?
– Ох-хо-хо, милорд, – печально развёл руками настоятель. – Разве что пастор в Омьграде. Вы же сами знаете, что свадьба не помолвка – дело серьёзное. И в народе обычно играют их массово, аккурат после сбора урожая, а не по весне. Сразу после праздника святого Иоанна, когда любой жрец в течении двенадцати дней молодых венчать может.
Припомнив омьградского пастора, Ортольд пришёл к выводу, что венчать его и Омико тот откажется. Этот мужчина был очень принципиальным человеком, и по его разумению между помолвкой и браком должно было пройти не менее дюжины дней. Так было рекомендовано Церковью, и в любое другое время Ортольд поддержал бы его мнение – нельзя вершить столь важные дела на горячую голову. Однако нынче жениться приспичило ему самому, а потому от злости он аж заскрежетал зубами.
– А если привезти какую-либо женщину к вам? Полтора часа назад мы проезжали хутор. Там должен кто-либо жить семьёй.
– Нет, там только старый Виктор и его пострелец-внук. У них было большое семейство, да из семнадцати человек только двое остались. Всё тиф, будь он неладен. Так что монастырём мужским обитель не просто так стала. Пешим шагом можно часов семь прошагать, а к жилью не выйти. Вам будет проще в Омьград податься. До него от нас в экипаже всего немногим-то более полдня будет. А здесь… дикие у нас здесь места.
– Да неужели настолько дикие? – не поверил своим ушам Ортольд.
– Это же вам не столичные окрестности, милорд, где куда не ступи, а всё на чей‑нибудь дом наткнёшься. У нас тут одно сельское хозяйство, так что все поближе к Омьграду живут.
– Но почему?
– Потому, что за ним одни плантации. На страду, конечно, бывает, что собирается люд ближе к работе. Хижины строит. Но покуда первый день лета не настанет, никто из них тут не появится. Работники посадили семена, они взошли. Но покамест большого ухода ростки не требуют.
Ортольд не выдержал и, сев в кресло, устало облокотился на стол и взъерошил себе волосы.
Ну как так-то? Как?!
И в этот момент к нему пришла идея. На какую только выдумку не способен влюблённый мужчина!
– А что… А что, если вы обвенчаете нас, а церемония отрезания волос произойдёт в другом месте? Уверен, вдоль тракта стоит не одна церковь, где расположен подходящий алтарь и есть молельщицы.
– О чём вы, милорд Гилберт? – даже осенил себя знаком настоятель. – Уж не подшучиваете ли вы надо мной?
– Отнюдь. Так что, если вы на это не согласитесь, то несмотря на ваш почтенный сан, возраст и хромоту вы поедете вместе со мной! Меня ничто не остановит. Я намерен жениться на мисс Омико так скоро, насколько это возможно.
Он знал, что его глаза горят гневом, и настоятеля это испугало. Кажется, он понял, что причина спешки отнюдь не причуды молодого маркиза, а нечто большее. Но расспрашивать не решился. Принял, как есть.
– Хорошо, – вздыхая смирился несчастный настоятель и осведомился. – Вы же в Райград направляетесь так-то? Верно я вас понял?
– Да.
– Тогда вам надо будет поехать по тракту на северо-восток от нашего монастыря. В таком случае где-то часа через три вы будете проезжать селение Любавушки. Оно небольшое, но церковка с алтарём при нём имеется. Так что не пропустите его, и обязательно найдите там вдову по имени Амелия. Сварливая женщина каких свет не видывал, но если скажете ей, что вы от меня, то она не откажет вам в милости завершить обряд. А сейчас идите, я пришлю монаха, что покажет кельи, где вы сможете отдохнуть с дороги. Всё равно мне нужно подготовиться. Церемония должна пройти в соответствии со всеми правилами.
– Сколько вам потребуется времени? Мне хотелось бы выехать как можно раньше, в Любавушки мы и так прибудем затемно.
– Я говорю про утро, милорд Гилберт! Раз вы торопитесь, я готов провести церемонию с первым лучом солнца. Но сейчас даже не просите. Свадьба на закате… Да где же это про такое слыхано!
– Хорошо, – подумав, смиренно вздохнул маркиз. Он считал, что церемонию можно провести раньше, но не хотел обижать настоятеля, принявшего его доводы. Кроме того, путь до Святой Обители по расхлябанной дороге вышел нелёгким. Лошади и люди устали.
– И вот ещё что, милорд. Смотрите, обязательно миссис Амелию привлеките и только её. Я ведь её имя в книге венчаных и в данном вам документе укажу. Нехорошо будет супротив богов идти.
– Не сомневайтесь, я учту ваше пожелание.
Поклонившись на прощание, Ортольд спустился на первый этаж Святой Обители и вышел во внутренний двор, где его возвращения ожидали Гульд с гвардейцами и Омико. Но девушка не сидела в экипаже. Видимо ей захотелось размять ноги, а потому она вышла из кареты и начала осматриваться – её блуждания Ортольд заметил ещё из окон кабинета настоятеля. Однако к тому моменту, как он переступил порог, Омико перестала бродить от пристройки к пристройке. Не иначе как грубая каменная кладка ничем не привлекла её внимания, раз она остановилась возле клумбы, где нынче обсуждала что-то с одним из послушников, безуспешно воюющим с сорняками. Правда, заметив его возвращение девушка сразу подошла к нему и обеспокоенно спросила:
– Что тебе ответили?
Ему захотелось подразнить невесту. Поэтому Ортольд напоказ тяжело вздохнул и опустил глаза к земле.
– Нас… нас не обвенчают? – расстроилась Омико, и тогда он широко улыбнулся ей.
– Обвенчают. Завтра на рассвете ты всё-таки станешь моей женой!
Лазурные глаза Омико засияли счастьем, и она прижала ладонь к губам.
– О милый Ортольд, как это замечательно! Я ведь, пока тебя не было, поговорила с этим добрым юношей. Он сказал, что поможет украсить наш экипаж цветами.
– Украсить цветами?
Было бы странно облагораживать вид наёмного экипажа, он совсем не походил на свадебный кортеж. Но очевидное огорчение Омико заставило Ортольда изменить мнение.
– Хотя, знаешь, да. Пусть у нас хотя бы карета будет красивой. Давай и правда попросим корзины и наберём цветов? Не завянут же они за ночь.
– Вот за это вы не переживайте, милорд. Я их в воду поставлю, а пока обряд проводят сделаю всё сам. Украшу. Вам понравится, – кротко улыбнулся послушник, прекрасно слышавший их разговор. – У нас ведь прямо за оградой растёт очень красивый белый шиповник. Благоухает, как самые настоящие розы.
– Благодарю. И все же собирать цветы мы вам поможем. Что насчёт корзин?
– Сейчас, милорд. Такой праздник будет!
Парнишка суетливо поднялся на ноги, отряхнул от земли руки и рванул за корзинами. Кажется, ему хотелось украсить экипаж ещё больше, чем Омико.
– Настоящая выдумщица. Но я рад, что ты это придумала, – сказал он невесте.
– А я рада, что ты придумал про пирожные.
– Что?
– Думаешь, я забыла про обещание каждое утро получать вкусное пирожное?
– Ах, вот ты о чём, – рассмеялся он, и Омико поддержала его смех.
– Даже не верится, что эту святую землю я покину, будучи твоей женой.
– Хм, – смутился Ортольд и, почесав переносицу, признался. – Почти женой. Здесь нет никого, кто мог бы провести церемонию отрезания волос, завершающую свадебный обряд. А пока ты не скажешь, что хочешь взамен их, супругами мы стать не можем.
Омико очевидно расстроилась. Она резко погрустнела и начала нервно мять руки. Было видно, что девушка обдумывает что-то неприятное.
– Не переживай, – взял он её руку в свою, чтобы успокоить. – Я обо всём договорился. Настоятель даст нам документ, который станет официальным подтверждением нашего союза. А через пару-тройку часов мы остановимся в деревне, где некая миссис Амелия завершит обряд.
– Правда?
– Да. И думаю, чтобы окончательно узаконить наш брак, там мы и останемся на весь день и ночь. Пусть ни у кого не останется сомнений, что ты моя жена, – ласково сказал Ортольд и, неожиданно усмехнувшись, шутливо произнёс. – Мисс Омико, вы будете первой маркизой Виссерийской, что познает брачное ложе не в родовом замке Гилбертов, а в никому неизвестном селе Любавушки. Писцы «Династий» получат невероятно интригующий факт!
– Ох, Ортольд, – возмутилась Омико неприличным речам, но глаза её вовсю смеялись.
– Согласись, название села многообещающее. Если бы я верил в приметы, то сказал бы, что оно принесёт нам исключительное счастье.
Жаль, что на самом деле нас ждали только разбитые мечты.
Глава 6
С тех пор как к ним присоединился наблюдатель, Заррах видел – Снерш перестал рисковать и прекратил полёты в Омьград. Это бы заметил любой, кто знал его кузена, так как тот сделался особенно острым на язык. Причём доставалось всем настолько, что Заррах даже мысленно пожалел незадачливого храмовника Ортольда Гилберта. Брат ни за что не простил бы ему своей невесты. Он принялся бы мстить так, как привык – исподтишка, умело, хитро, жестоко. Отчасти дракон предполагал, что эта месть уже начала свершаться, так как в эту ночь Снерш всё же отсутствовал, но сладкого запаха девушки на себе не принёс. И не верилось Зарраху, что брат всего-то отдыхал ото всех в одиночестве. Нет, не могло быть такого. Снерш тайком осуществлял некий замысел. И на этот раз… на этот раз он не поставил его в известность!
Обида ненадолго обожгла всё существо Зарраха. Он и Снерш вопреки отсутствию у драконов крепких семейных и дружественных связей, какие приняты у людей, всегда были очень близки. Но путешествие в человеческий мир за поиском невест отдаляло их друг от друга и катастрофически быстро.
– Снерш, – подошёл он к сидящему на скамье брату. Вечер уступал право ночи, а, значит, тянуть с разговором было никак нельзя.
Однако Снерш продолжил сидеть как сидел. Его руки были вытянуты вдоль спинки скамьи, а голова запрокинута к затянутому тучами вечернему небу. Из-за такой расслабленной позы кончик длинной белой косы, в которую были заплетены его волосы, касался земли. На него уже налип мелкий сор, но брата это ничуть не волновало. Последние дни он порой углублялся в себя и в свои размышления так, что казалось ускользает в некий другой мир. Снерш даже перестал натаскивать молодых драконов – «паладинов», что они взяли с собой, прикрываясь типичной причиной необходимости сопровождения.
«Необходимость сопровождения». Люди довольствовались этим объяснением из года в год. Из века в век. Традиции их общества воспринимали подобное как нечто должное, а потому у них не было нужды задумываться над иными вероятностями. Лишь наблюдатели порой высказывали свои подозрения, но и то только тогда, когда у старших драконов не получалось усмирить инстинкты младших и последние теряли осторожность. Было досадно объявлять таких юнцов отступниками. Но что поделать? Так выходило выгоднее. Если за нарушение человеческих законов глупцов убивали люди, так червяки, будучи уверенными в своей силе, теряли бдительность в будущем. Если же у молодых драконов получалось сбежать, то их разыскивали уже свои. А дальше – публичная казнь, целью которой было преподать остальным дуракам урок вести себя осторожнее. Всегда нужно использовать уловки, а не получать желаемое напрямую, если на то есть запрет. Для этого они и «сопровождают» старших, чтобы учиться. Смысл в этом, а не в получении ранее недоступных удовольствий.
– Прячешь от меня глаза?
Вопрос заставил Снерша изменить позу. Руки он оставил на прежнем месте, но перестал пялиться на грозовые облака и наконец-то посмотрел на Зарраха.
– Зачем ты покинул общество этой ля шеа?
– Уже поздно, и нам всем пора отдохнуть. А ещё я знаю, что она не сможет стать мне женой. Никогда.
– И ты сразу вспомнил про меня, да? – с усмешкой хрипло протянул Снерш. – Хочешь предложить, чтобы мы прикрыли друг друга как раньше? Давай, только я первый. Мне больше твоего хочется человеческую женщину.
– Ту, что зовут Омико, не твоя, – процедил Заррах. – Она если не уже, то вот-вот станет…
– А я сейчас не про свою шеа мереш, брат, а вообще про любую другую, – с иронией перебил Снерш. – Мы в человеческом мире, и я хочу воспользоваться его благами.
– Ты прекрасно знаешь, что я больше не хочу такого рода смертей. Мне противно даже то, чему ты учишь молодых.
– А что не так? Саухшер после своего первого опыта принял твоё мировоззрение. Благодаря мне, ты обрёл ещё одного последователя.
– Я обрёл ещё одного последователя только благодаря ему самому. Твои сладкие нашёптывания призывают младших драконов к обратному.
– Тогда я задаюсь вопросом – зачем ты пришёл ко мне, Заррах? Раз ты не готов слушать меня, то ты мне не нужен.
Грубые слова провоцировали на грубый ответ. Но Заррах не поддался искушению. Он оставил кузена сидеть на скамье в саду, а сам, мысленно чертыхаясь, направился через зелёный лабиринт обратно к особняку Вейерманов. Вот только этот путь не стал таким скучным, как можно было бы себе представить.
– Ты… Ты не посмеешь забрать себе мою Анну! – гордо задирая подбородок, преградил ему дорогу невысокий человеческий силуэт. При этом плотные чёрные тучи ненадолго образовали просвет, и розовый луч вечерней зари упал на мальчишеское лицо.
Заррах остановился и окинул юного мальчика заинтересованным взглядом. Ранее он видел этого лакея в библиотеке, а значит это Снерш решил сыграть с дурачком злую шутку. Что же, поиграть в убийство сердитому Зарраху самому хотелось. А ещё ему было интересно насколько пареньку хватит смелости. Лет-то ему было примерно столько же сколько Анне. Может даже поменьше, у героя даже усы не выросли. Кроме того, было видно, что мальчик отчаянно трусит. Во всяком случае тупой меч, который он удерживал двумя руками, подрагивал.
– Убирайся отсюда! – прикрикнул мальчишка и сделал замах, как будто собирается рубить дрова.
Вместо слов Заррах дождался, когда лезвие меча окажется в нижней точке и сделал несколько быстрых шагов вперёд. После чего ухватил паренька за запястье и вывернул его руку так, что бесполезный меч упал на землю. От боли мальчишка взвизгнул, а Заррах, забавляясь, дозволил проступить облику зверя и тихо зарычал.
– Убирайся сам, покуда жив.
Глаза паренька округлились, его нижняя губа задрожала от обиды – не иначе на свой смелый поступок он не один час решался, а только опозорился по итогу. Однако не отступил. Парень оказался сущим идиотом, раз сжал руки в кулаки и попытался ударить Зарраха в грудь. Но, конечно, дракон справился с такой «грозной атакой».
– Я не отдам тебе Анну!
В этот момент вмешался наблюдатель Церкви – добродушный толстячок, которого, как выяснилось, было не столь легко обвести вокруг пальца, как всем подумалось с первого взгляда. Жрецу не потребовалось много времени и сил, чтобы сковать «героя» магией по рукам и ногам. А затем он, недоумённо поглядев на получившуюся статую, мягко поинтересовался у Зарраха.
– Что здесь произошло?
– Можно сказать, что я встретил самого достойного из нынешнего поколения людей. До этого дня вызвать меня на поединок решился только рыцарь Галаад Вестлинг – тот, которого некогда все семь королевств считали живой легендой, – съязвил Заррах и сплюнул огнём на землю, прежде чем черты его лица вновь приобрели человеческий вид.
– Вы будете требовать сатисфакции? – с лёгким укором в голосе осведомился наблюдатель.
Заррах скрестил руки на груди и рыкнул.
– Конечно, нет! Мне противно даже смотреть на это ничтожество, не то что убивать.
Жрец благодарно приподнял уголки губ. Его миролюбивому характеру претили как убийства, так и вероятные разбирательства о том, как до смертей вообще дошло дело. А Заррах наступил на меч ногой. Плохонькая сталь от нажима его ступни частично вдавилась в землю, а затем треснула и переломилась. После чего дракон в раздражении продолжил путь.
… Но поднявшись по крыльцу Заррах не переступил порог дома, а задумчиво обернулся.
Нет, что-то здесь было не так. Или, скажем так, могло быть не так. Заррах действительно очень хорошо знал Снерша, раз сумел заподозрить некий подвох и, обходя наблюдателя, занятого поучениями мальчишки, вернулся к скамье, где ранее отдыхал брат.
«Улетел», – понял Заррах, когда разглядел на сухой земле отметины лап.
А затем с неба закапал дождь. Капли падали на землю и размывали собой очертания следов Снерша. Казалось, небеса оплакивают разрушенную привязанность братьев. Даже ветер шептал среди трав так, будто произносил слова утешения, но… на самом деле природа стирала последние улики. Облака коварно скрывали за собой могучее тело голубого дракона, как если бы хотели поспособствовать его преступлению.
«Ну уж нет, я предупреждал тебя, брат!» – неистово разозлился Заррах и решительным шагом направился к Саухшеру. Он достаточно доверял этому дракону, чтобы позволить ему прикрыть себя.
Этой ночью Заррах намеревался отправиться вслед за Снершем и проучить его.
Пока брат не стал императором, на правах старшего он ещё мог себе это позволить.
***
– Как же сладко знать, что теперь я твоя жена.
– А мне пока нет. Ведь пока обряд не завершён, грех целовать тебя в губы. А ты такая красивая, Омико. Твои губы нежные и алые, как розы. Они манят меня.
– О, Ортольд.
– Позволь мне снять с тебя твою фату, я хочу любоваться каждой чёрточкой твоего лица. Почему невест в день свадьбы принято так прятать от мужа?
Говоря, Ортольд не сводил с меня влюблённого взгляда. А потом не выдержал и стал целовать мои ладони. Его поцелуи, полные страстного огня, заставили меня от наслаждения ненадолго прикрыть глаза. Я была готова отдаться ему здесь и сейчас. Прямо в этом экипаже!
– Сними с меня фату, Ортольд. Поцелуй меня, а не мои руки, – оказалась не способна сдержаться я.
– Любимая.
Его глаза горели счастливым огнём, а я часто дышала в ожидании желанного поцелуя и того, что произойдёт позже. Сегодня мне суждено стать женщиной и сделает меня ею тот, кого я люблю больше всех на свете.
– Милорд! – практически одновременно с тем, как раздался жуткий звериный рык, воскликнул Гульд.
– Дракон! – выкрикнул кто-то из гвардейцев.
Лошади испуганно заржали и взбрыкнули, когда снаружи послышался страшный треск деревьев. Экипаж дёрнуло из стороны в сторону так, что я сильно ударилась локтем. Хорошо ещё, что Ортольд крепко меня обнимал, а потому удержал и не случилось чего‑либо похуже. Мгновением позже завопил извозчик и через приоткрытое окно мне стало видно, как он дал дёру под сень окружающего нас леса. Этот плотный мужчина так быстро перебирал ногами, что мне даже не верилось, что человек способен на подобную скорость. Но потом его вид загородило тело Ортольда. Он высунулся из окна наружу и закричал гвардейцам.
– Держитесь ближе к экипажу!
Затем Ортольд открыл дверцу и ловко перебрался на место извозчика. Там он ухватил вожжи и остановил перепуганных лошадей, а я… а я замерла ни жива ни мертва, так как увидела пролетающего над нами небесно-голубого дракона.
– Боги, Ортольд, – тихо сорвалось у меня с губ, и имя любимого придало мне сил. Я решилась выйти из экипажа, чтобы быть ближе к мужу. Вот только в этот момент дракон сделал вираж и прочертил среди леса огненную полосу. Часть деревьев громко заскрипела, падая в нашу сторону. Я ойкнула и присела, закрывая голову руками.
– Все ко мне! – между тем отдал приказ Ортольд и спрыгнул на землю совсем близко от меня. Никто не посмел его ослушаться. Гвардейцы в едином порыве ринулись к нему, а он, встав на одно колено, создал вокруг нас всех мерцающий золотом защитный купол. Ветви и стволы деревьев, упавшие на его поверхность, обуглились и осыпались пеплом. Если бы Ортольд хоть немного промедлил, нас бы могло похоронить под ними.
– Твоя магия не спасёт тебя, вор, – гулко проговорил дракон, замирая в воздухе у края купола. Шевелились только его огромные крылья.
У меня никак не получалось отвести взгляд от пасти размером с лошадь. Клыки в ней были длинными, как копья. Но гвардейцы не струсили и храбро навели на дракона арбалеты. Вот только болты отскочили от чешуи, не причинив чудовищу никакого вреда. Наглец даже не стал уклоняться от выпущенного Ортольдом магического шара, хотя, когда волшебный огонь коснулся его тела, чешуйки в этом месте потемнели и несколько из них всё же упало на землю.
– Мне уже более двух сотен лет, и моё тело не такое нежное, как у того дракона, которого тебе довелось убить, – засмеялось чудовище.
– Ты всё равно не получишь мою жену. Наш брак заключён, ты опоздал!
– Нет. Я вижу, что ещё не поздно. Поэтому отдай мне то, что принадлежит мне.
– О нет, Снерш Жестокий. Без поединка ты мою Омико не получишь! – смело возразил Ортольд, но дракон утробно захохотал в ответ на его слова.
– Поединка не будет. Здесь нет наблюдателя, поэтому я отказываюсь принимать вызов. Видишь ли, червь, у меня нет намерения нарушать ваши законы, убивая людей. Но то, что мне принадлежит, я всё равно заберу у тебя!
Прошипев свои слова, дракон плавно опустился на землю несколько поодаль, и вместе с тем из-за деревьев начали выходить вооружённые люди. Их было много. Очень много.
Ортольд резко сник, и я, не выдержав, ухватила его за рукав.
– Что происходит? О чём он?!
– Он убьёт нас чужими руками. Будет смотреть и наслаждаться тем, как за золото люди будут убивать людей. А после сами преподнесут ему тебя в дар.
У меня дыхание перехватило, но Ортольд, казалось, ожил. Он взял меня за руку и потащил обратно в экипаж. Правда, едва он открыл дверцу, как рядом с нами возник Гульд.
– Милорд, против стольких противников нам ни за что не справится. Я ужо насчитал девятнадцать человек.
– Не забывай, что я маг!
– А они люди без чести! – рявкнул на него вояка. – Стрела из-за деревьев способна даже мага уделать, а потому нужно воспользоваться тем, что они подходят к нам с одной стороны. Бегите с мисс, пока на то есть возможность.
– Это бесполезно. Дракон непременно полетит за ней, а против него в одиночку… Нет, боюсь, мне не выстоять. Так что лучше я приму бой вместе с вами.
– Облагоразумьте его! – умоляюще посмотрел на меня Гульд.
В следующее мгновение я всё же оказалась внутри экипажа, но не дала Ортольду покинуть меня. Я бросилась ему на шею и крепко обняла. Ему пришлось войти внутрь. И дверца громко хлопнула вслед за ним.
***
Сабрина действительно не вернулась домой. Вернард посадил её в экипаж, и она уехала из Омьграда. Всё оказалось не так страшно, как ей виделось, когда она стояла рядом с милордом Гилбертом, нежно покачивающим на руках погрузившуюся в глубокий сон Омико. Пусть ей на тот момент было боязно возвращаться в отцовский особняк и у неё сердце останавливалось, когда к ней раз за разом подступал вопрос: «А что, если бы это ты оказалась на месте сестры?», но уезжать куда-то? Мысль об этом к Сабрине пришла только тогда, когда…
– Мисс Сабрина поедет с вами? – осведомился Вернард и заставил тем своего хозяина оторваться созерцания бледного лица любимой.
– Боюсь, это невозможно. Как я уже объяснил вам, нас может начать искать Церковь. Для мисс Сабрины будет лучше, если эта история обойдёт её стороной насколько возможно, поэтому… я бы предпочёл, чтобы вы позаботились о ней. Домой ей возвращаться нельзя, а вам всё равно придётся задержаться, чтобы избавиться от нежелательных улик.
– Слушаюсь, милорд.
Сабрина перевела вопросительный взгляд с одного мужчины на другого, и Вернард не оставил это без внимания.
– Мисс, несомненно, спасая вашу сестру мы действовали из самых чистых побуждений. И вы сами видели, что эти бандиты первыми напали на нас. Но закон отнюдь не на нашей стороне. Это очень вульгарно и никак неприемлемо для вашего сословия, и всё же мисс Омико была продана на законных основаниях. Сыновья до двенадцати лет и все незамужние дочери находятся в прямой зависимости от решений их отцов.
– Да когда же этот глупый закон отменят! – со злостью в голосе воскликнула Сабрина.
– Очень скоро, мисс, – ответил ей милорд Гилберт. – Поддерживающих его осталось крайне немного, да и пример граничащих с Астонией держав подтверждает, что наёмный труд в разы эффективнее. Но всё равно. То, что произошло в мастерской миссис Эльзы Шемрок, должно навсегда остаться тайным. Напоминаю, нас там не было.
– А если меня спросят, зачем я ушла из дома вместе с вами?
– Скажете, что хотели пожелать удачи.
– Пожалуй нет, милорд, – задумчиво сказал Вернард. – Это косвенно подтвердит факт, что мисс Омико уже была передана покупателю мистером ван Краудом, а вы вмешались по причине оскорблённых чувств постфактум. Думаю, мисс Сабрине придётся объяснить всё иначе.
– Что? – захлопала она ресницами.
– Будет лучше, если вы станете придерживаться точки зрения, что ненароком узнали о намерениях вашего отца, и совместно с сестрой решили доказать милорду Гилберту необходимость скорейшего заключения брака. Ведь судьбой замужней женщины мистер ван Крауд распоряжаться уже не может. Так что вы с мисс Омико договорились разыграть небольшой спектакль и вслед за милордом вышли затем, чтобы показать, где именно спряталась от него ваша сестра.
– Да что вы такое говорите? – искренне возмутилась Сабрина. – Вы предлагаете мне идти против моего же отца?
– Нет-нет, мисс, я предлагаю вам выступить в роли хранительницы счастья вашей сестры, – выразительно глядя на девушку, ответил Вернард. – Это будет очень выгодным поступком. Трупы в этом доме станет сложно связать с нами всеми, поспешный брак обретёт логичную подоплёку, а себя вы избавите от репутации дочери работорговца. Проявленная любовь к сестре будет оценена обществом.
– А что, если за такое папа решится продать меня саму? – с вызовом спросила она.
– Для этого вы будете жить там, где у него не будет возможности передать вас в руки мерзавца, решившегося на такую сделку, – со злостью ответил милорд Гилберт. – Я приглашаю вас жить в свой родовой замок и будьте уверены, лично позабочусь о том, чтобы вы как можно скорее нашли достойного мужа.
Довод сыграл свою роль. Плечи Сабрины горделиво расправились. Мысленно она уже распоряжалась десятками слуг и примеряла кольца с самыми дорогими самоцветами, но…
Но всё это было тогда. В прошлом. В настоящий момент, тот самый, когда Снерш настиг Ортольда и Омико, всё изменилось. Дело в том, что по приезду в Альтград Вернард первым делом снял для Сабрины комнату в гостинице, а сам отправился по делам, сказав, что вернётся через несколько дней. Но буквально минут через десять, как девушка осталась одна, раздался стук в дверь. Естественно, она подумала, что это либо Вернард вернулся, либо обслуга. Без задней мысли Сабрина открыла дверь и… вдруг ощутила, что пропала. Машинально она даже отступила назад, пока не упёрлась спиной в подоконник. При этом голова у неё сильно кружилась, во рту была сухость, а всё нутро переворачивалось из-за первобытного страха. Ведь пусть от своих родителей Сабрина вобрала лучшее – от матери ей достались красота и женская мудрость, а от отца смекалка и умение лавировать в любой ситуации, но этой девушке едва исполнилось четырнадцать лет! Она не была готова к событиям такого рода.
В комнату уверенно вошёл служитель Церкви. И, увидев его, Сабрина могла думать только об одном: «Почему чёрная ряса? Почему красный подклад?! Это же так похоже на одеяние…».
– Я Эрт ван Донатан, глава инквизиции Альтграда – сухо подтвердил мужчина догадку, и земля едва не ушла из-под ног Сабрины. Её затрясло от страха, а долговязый служитель Церкви, смерив её бесстрастным взглядом невыразительных глаз, ещё и уточнил. – Полагаю, на самом деле вы мисс Элли Сабрина ван Крауд, а не мисс Сабрина Кузнецова?
– Да, – едва слышно подтвердила Сабрина и даже не смогла улыбнуться, как обычно делала, если разговаривала с кем-то. От вида этого не по годам мрачного человека у неё душа ушла в пятки. – Как… как вы нашли меня?
– По особым приметам. Ваш словесный портрет был разослан во все ближайшие к Омьграду поселения.
Вот оно! Они всё-таки узнали, что она была в этом проклятом доме! Ужас какой, даже фальшивое имя не помогло скрыться. А ведь Вернард говорил (да-да, говорил!), что никто не узнает её под новой фамилией и они беспрепятственно доедут до родового замка Гилбертов.
Но нет, не дано ей сверкать в высшем обществе. Её, бедную Сабрину, обвинят в ужасном преступлении с применением магии и сожгут на костре как ведьму!
«Ох дура. Ну зачем, зачем я только на всё это согласилась?! Инквизитор ведь ни за что мне не поверит. Никогда-никогда!» – мысленно запаниковала девушка.
Эрт ван Донатан между тем закрыл за собой дверь и сразу направился в сторону Сабрины. Попутно он вынул из-под мышки чёрную кожаную папку с бумагами и начал деловито произносить.
– Я прибыл сюда задать вам несколько вопросов о…
– А-а! – ни с того ни с сего взвизгнула Сабрина и сделала быстрый шажок в сторону от инквизитора.
Её поведение заставило карающую длань Церкви застыть в немом изумлении. Но вскоре его брови легонько нахмурились, и он, делая очередной шаг вперёд, продолжил говорить.
– Эти вопросы связаны с…
– А-а! – ещё громче вскрикнула Сабрина и потребовала. – Не подходите ко мне или я буду кричать!
– Да что с вами такое, мисс?
Зря он сделал ещё один шаг. Раздалось очередное громкое «А-а-а», но на этот раз продолжительное, и Сабрина, ловко запрыгнув на маленький пуфик, стоящий возле камина, схватила с полки пустую вазочку.
– Не смейте приближаться ко мне, я вас боюсь!
– Я пришёл сюда задать несколько вопросов и всего-то! – начал злиться Эрт ван Донатан и, вытащив из папки с бумагами какой-то документ, упрямо сделал шаг вперёд. Ваза тут же поднялась выше – Сабрина замахнулась ею.
А дальше вмешались обстоятельства непреодолимой силы. Нервы девушки были доведены до предела, а потому, когда входная дверь раскрылась, она снова взвизгнула и изо всех сил швырнула вазу. В сторону двери, конечно. В результате секундой позже тонкое стекло, ударяясь о голову Его высокопреосвященства Альберта Верлера, разлетелось вдребезги. Несчастный кардинал тут же осел на пол. Аналогично сползла по стене и Сабрина. Она застонала, и Эрт ван Донатан всерьёз растерялся, не зная, к кому из этих двоих бежать на помощь. Но то, что Его высокопреосвященство начал подниматься, держась рукой за окровавленный лоб, подвело его к решению сперва узнать, что же произошло с девушкой.
– Как вы? – склоняясь над Сабриной, осведомился он.
– Кардинал. Я убила кардинала, – простонала Сабрина и от картин богатого воображения упала в обморок.
