Элтэнно. Хранимая Звездой
Герой из героев. Попытка не пытка
Глава 6
У разбойников действительно имелась стоянка. И очень хорошая. Намного основательнее нежели я ожидал. Они обустроили обширную пещеру, устлав её пол и стены шкурами животных. Вход туда прикрывала мастерски сооружённая высокая деревянная башенка, с которой хорошо просматривалась местность. Впритык к ней стояли конюшня и большой навес, под которым расположился длинный стол. Видимо, здесь разбойники пировали, отмечая исход очередного удачного предприятия. Рядом был разбит небольшой огород.
– Эй, а где Мэрли? – едва наш отряд подъехал совсем близко, сурово поинтересовался дозорный наверху башни. – Он мне пять монет должен!
– Знал же какому неудачнику одалживаешь, – радостно сообщил Жиробой. – Вороньё Мэрли откармливает ныне!
– Будь он проклят!
Я внимательно смотрел на матюгающегося дозорного, но от него меня отвлекла речь атамана. Он обратился ко мне с усмешкой.
– Смотри, Странник, это твой новый дом.
У меня не получилось ничего ответить. Покуда я подбирал слова, в нашу беседу вклинились.
– Ашер! С какой добычей ты вернулся, любовь моя?
Подбежала к нам стройная темноволосая смуглянка, обвешанная драгоценностями, как новогодняя ёлка. Останавливаясь, она ухватила край цветастой юбки и положила одну руку на талию так, чтобы подол задрался выше колена. Затем девица мельком, но оценивающе взглянула на меня и Элдри, и, не иначе как, не увидев в нас ничего примечательного, сразу же полезла со страстным поцелуем к рыжему атаману. Тот прижал к себе девушку, ущипнул её за зад, а там и отстранил со словами:
– Будут тебе бусы бирюзовые, Анжела. Агния-то где?
– А зачем тебе эта вертихвостка? Разве не я твоя любимица?
– Зови её сюда, пусть малому с его бабой подможет. А там давай-ка скорее на стол накрывай. Ребят помянуть надобно.
Из-за сказанного улыбка спала с лица Анжелы. Она настороженно посмотрела за спину Ашера, выискивая невернувшихся, и прошептала:
– Пескарь, Цинга, Горлан, Мэрли… Так много! Что там произошло?
– Подставил нас Вещун. Стражи у этой барышни, – рыжий кивнул головой в сторону пленницы, – куда как больше оказалось. Знал бы, так не настаивал бы, чтоб Шрам и Кислый свои болячки зализывали.
– Мог бы Лазаря с Червонцем забрать. Нам с Аглаей, чтобы за девочками присматривать, и Медведя одного хватило бы.
– Кто из нас атаман-то будет? – нехорошо прищурив глаза, рыжий главарь замахнулся плёткой на Анжелу. Чернявая красотка взвизгнула в притворном испуге, но Ашера и такое устроило. – Зови-ка сюда Аглаю скорее.
– Куда девку-то эту девать? – имея в виду молодую светловолосую пленницу, между тем вклинился Жиробой. – К остальным?
– Не, в клетку отправим, когда мозоль ей меж ног натрём. Столько наших полегло, ёптыть, с этой клуши причитается. Так что привяжи-ка на круг. Устроим по Пескарю, Мэрли и Цинге шикарную тризну.
– Хорошее это дело.
– Тихоня, лошадьми займёшься. А остальные, сука, пошли куда прочь отсюда!… Тебя это, Странник, не касается.
– Не касаются занятия с лошадьми или свобода перемещения? – на всякий случай уточнил я. – И куда мне нести мою поклажу?
– А никуда! Мы её на общие торги вынесем. Но что-то себе оставишь, если ребята себе взять не захотят.
– Ну уж нет. Если ваши ребята проблем не хотят, то всё моё со мной останется.
Взгляд Ашера заставил меня опомниться. Вечно забываю, что люди не думают о том же самом, о чём и я… то есть обо мне самом.
– В поклаже лежат очень опасные, но совсем не ценные для несведущих лиц ингредиенты. Ваши люди смогут их сами распознать?
– Сколь, сука, интересный у тебя говорок-то, малой.
Конечно, интересный! Ци-ви-ли-зо-ван-ный. Об-ра-зо-ван-ный.
Я даже думал по слогам, потому что сомневался в способности нынешнего окружения произнести столь длинные слова без ошибок.
– И рожа забавная, – продолжил Ашер, подходя ко мне впритык. – Глазюки как у этих чокнутых северян-варваров. Один в один! А в остальном чистокровный шрай-ханец. Только кожа посветлее будет… Как только твой папаша мамку-то отымел? Между Шрай‑Ханом и вечно воюющим Северным Беспределом аж три страны и Серое море!
– Эм-м, а откуда тебе знать, как северяне выглядят?
– Я родился и до лет семи жил в Диграстане. А именно, в пограничном городке, прям возле Совиного утёса. На повешенных набежчиков нагляделся.
Мне никогда не хотелось приступать к расследованию, как и от кого я появился на свет. Не стал бы и сейчас. Однако, видимо, Ашер знал о чём говорил, и из-за этого меня всерьёз заинтересовал вскользь заданный им вопрос… И правда. Если разбойник прав, то как? Шрай-ханцы очень щепетильно относились к потомству. Чтобы не впускать в свой род чужака даже поощряли брачные союзы между родными братьями и сёстрами. Северян же, если бы хоть кому-то были нужны их бесплодные снежные равнины, давно бы истребили. Их все ненавидели. Они выживали только благодаря регулярным набегам на соседнюю державу и дальше её границ за последние веков шесть так никуда и не проникли. Сборище диких замкнутых племён, не проявляющих ни малейшей покорности в рабстве, благоразумно не выпускали в пригодные для жизни пределы.
– Ну, да мне начхать, на рожу твою. Главное, по ней, сука, видно, что ты такое же беспородное дерьмо, как все мы, – заключил рыжий, пока я предавался мыслям о генетике, а там и задумчиво произнёс. – Жрать охота.
Да! Этого хотелось и мне! То Ванесса со своими разговорами оставила без зайчатины, то Квалификатор помешал основательно пообедать, то самого Чёрного мага поджарить не дали.
– Морьяр, я тоже кушать хочу, – тут же подала тихий голосок Элдри.
– Короче так, Странничек. Нечего, сука, время терять. Поясню на пальцах, как есть, – не обратив на неё внимания, сурово сказал Ашер. – Поклажу, так и быть, себе оставь. С твоего тощего мешка в моих закромах не убудет. Но знай, либо ты подо мной ходить будешь, либо покромсаю на кусочки и тебя, и девчонку твою.
– Это все перспективы?
– Чего-чего? Чего ты там, сука, лопочешь, на хрен? Можешь, мне тут не заумничать и волком на меня не смотреть. Пару дел обстряпаем, долю свою получишь и сам рад станешь, что больше по дорогам блыкаться не надобно!
– Хорошо.
Вряд ли бы практика доказала верность предположения рыжего атамана, но мне пока было удобно заниматься самоанализом своей личности в предложенном им направлении. Удобно и безопасно.
– Но учти, Анжела за твоей финтифлюшкой приглядывать станет. И если я тобой недоволен останусь, то вместе с первым моим предупреждением отрежет ей палец… Ясно?
– Понятно.
Ответив, я выжидательно уставился на атамана, готовясь вот-вот признать свой промах. Дело в том, что во время его слов я смотрел на небо, стараясь сориентироваться, сколько осталось часов до заката, и оттого не был вполне уверен в трактовке вопроса. С одной стороны, вроде бы сказанное атаманом не требовало особого интеллекта для понимания, чтобы интересоваться усвоена информация или нет. А с другой, с чего бы ему спрашивать меня о погоде? Сам, что ли, облаков не видит?
– Коли так, то можешь пока заняться своим трупом. Потом к тебе Шрам подойдёт и всё тут покажет.
– Своим трупом? Я живой.
– Я о бабе говорил, придурок!
– А, понятно.
Ненадолго повисла тишина, а потом разбойника понесло на философствование:
– Эх, все мы, сука, таскаем свои кости только до поры до времени… Аглая, – обратился он к подошедшей рыжеволосой, как и он сам, пухлой женщине средних лет. Она была неопрятно одета и растрёпанна. – Попробуй этот кусок мяса оживить.
– А кто это?
– Знахарка хорошая, если малому верить.
– А он кто?
– Покойник, если меня подведёт. Ан-не, так Странником его звать.
Аглая показала, где можно разместить Ванессу. Место мне не понравилось. Это был закуток в боковой пещере. От основного пространства его отделяла всего лишь грязная холщовая тряпка. Это было прямо-таки никакущее уединение. Кроме того, из‑за горящего в основном зале очага здесь было душно, хотя камень, вопреки расстеленным на полу шкурам и соломенному тюфяку, ощутимо холодил. Запах тоже показался мне неприятным до тошноты. Однако выбирать было не из чего.
Несмотря на снедающее меня чувство голода, я занялся делами, едва убедился, что Аглая может оказать первую помощь при сильном ожоге куда как лучше меня, не имеющего при себе никакого целебного отвара или крема. Так что следующим моим шагом стало перетаскать всю поклажу и разобрать, что дельного есть в вещах Ванессы. И, честно сказать, хорошего среди вещей моей спутницы оказалось немного. Я лишь удивлённо повертел в руках раритетный томик Айзерца да порадовался обеззараживающей мази. С ней шансы вернуть моего мага в строй основательно повышались. Затем я немного прогулялся по пещерам, изучая их ходы, а когда вернулся в свой закуток, застал Элдри сидящей у изголовья постели Ванессы. В руке девочка держала большой кусок хлеба, поверх которого лежало разрезанное на две части варёное яйцо. Мой желудок моментально издал жалобный звук, так что я забрал бутерброд и поделил его на две части. Кусок поменьше, со следами укуса, снова вернулся к ребёнку.
У-у-у, как вкусно-то! Но определённо мало. Я только подстегнул аппетит, а не наелся.
– Ванесса умрёт? – тихо спросила Элдри, не глядя на меня.
– Это бы серьёзно помешало моим планам.
К такому выводу я пришёл по размышлении, что с новоприобретёнными способностями Элдри путешествие до Юрвендэнда может превратиться в настоящее бедствие. Кроме того, пусть путь с магичкой лежал через неприглядные дебри и заросли, расположенные вдали от столь удобных трактов, с ней мы двигались всё равно существенно быстрее, нежели бы я ежевечерне искал по деревням пристанище от нечисти и нежити. Ванесса была мне нужна.
Поэтому, подумав, я заключил:
– Мне придётся препятствовать приходу мрачного короля, как только возможно.
– Короля? А кто он этот король? – не поняла Элдри.
– Его королевство – тишина мёртвых. Но власть его беспредельна, и оттого он вольготно шагает среди живых. Он Смерть. Жнец душ.
Пришла Аглая. Она долго смотрела, как я обмазываю тело своей спутницы, но помогла только когда пришла пора перебинтовывать. И то до тех пор, пока её не позвала Анжела, а один я справлялся куда как медленнее. Так что к тому времени, когда ко мне подошёл Шрам, чтобы зазвать к остальным, уже пирующим под навесом разбойникам, я ощущал себя донельзя измотанным от усталости. Как назло, именно в этот момент Ванесса начала подавать признаки жизни. Она застонала, не приходя в себя.
– Пошли, Элдри – всё же решил я заняться заботами о собственном теле.
– Эта пусть здесь останется, – категорично потребовал Шрам, некрасиво тыча пальцем в девочку.
Сей мужчина был самым настоящим великаном среди людей. Его рост составлял более двух метров, а мышцы переливались силой. Лицо уродовали чудовищно зажившие раны.
Спорить с ним не хотелось.
– Элдри, присмотри за Ванессой. Если что, то сразу беги за мной. Поняла?
– Да.
«Вот сразу бы она такая послушная была», – довольно подумал я и пошёл вслед за Шрамом.
Пиршество уже было в разгаре. Все разбойники, исключая кислого дозорного на башне, пьянствовали, срезали с запечённого целиком барашка куски мяса и обсуждали события дня. На первый взгляд не хватало только Ашера, но, поворачиваясь на звук жалобного женского всхлипа, я сразу увидел его. Он как раз отошёл от огромного колеса, закреплённого на возвышении горизонтально. Вроде бы бесполезная конструкция оказалась чрезвычайно удобной для изнасилования. Захваченная бандитами девица с миловидным личиком и ангельски-белокурыми волосами, привязанная к нему, походила на морскую звезду. Рыжий атаман, прежде чем надеть штаны, поднял со стола кувшин браги и вылил его содержимое себе на член, дабы смыть с детородного органа девственную кровь пленницы.
– Хороша, сучка! – удовлетворённо крякнул он. Затем посмотрел на меня. – Давай‑ка садись. Выпей с нами, малой.
– Я не малой. Я Странник или Морьяр.
Уж сколько раз твердил я миру, а то и сотни раз мирам, что хватит вслух нести бедлам. Похоже это на сатиру. Ну, а сатиру я б к чертям…
– Садись-садись давай! – наказал атаман и тем перебил моё мысленное возмущение, выраженное столь поэтично.
Тьфу! Всё вдохновение сбил. Я на миг даже насупился, но беспрекословно сел, как мне велели.
– Ребята, это Странник. И, возможно, он станет свой.
– Не будет ли от него хлопот больше? – проворчал узкоглазый коротышка, которого здесь, вроде как, звали Сучком. – Он тута поневоле, да и малолетку с бабой притащил.
– Будут хлопоты, не будет и этого малого, – выразительно глянул в мою сторону Ашер.
– Вы там что хотите обсуждайте, а я к девке пошёл! А то она там заскучала одна, небось, – поднялся из-за стола Жиробой.
Меня болтовня тоже мало интересовала. Наступал вечер, а, значит, пара часов и всем бы пришлось уйти из-под навеса обратно в пещеру. Если мне не хотелось отвлекаться на нужды организма до утра, то стоило воспользоваться сложившимися условиями да обеспечить желудок питательной массой. Так что я обнажил нож и срезал с барашка хороший кусок мяса. Живот в предвкушении еды жадно заурчал.
И всё бы хорошо, но постепенно, вместе с насыщением тела, ко мне приходило не облегчение, а невероятное отвращение к жизни.
Какими извилистыми путями судьбы я смог оказаться в этом лесу? У этой разбойничьей пещеры? Я ведь не какой-то там бродяга – я маг. Я маг, который способен расправляться с богами и разрушать миры. Обращать их в прах. Моё призвание не сидеть за одним столом с дикарями, а изменять мироздание, нести в него зло и Тьму.
Я властелин над потоками энергий! Мне суждено не знать запретов! Я обладатель великой власти! Я всемогущ! Я преисполнен силы! Моё могущество безгранично!
– Эй, ты чего там задумался? – толкнул в меня в бок Шрам. – Огурчики будешь? Хрустят хорошо.
Я, едва не плача, взглянул на его чумазую харю, грязные руки с траурной каёмкой под ногтями, а затем и на протянутую в мою сторону безвкусную глиняную тарелку с отбитым краем.
– Буду.
С этими словами я брезгливо поднял пупырчатый маринованный овощ и откусил от него. Кисло-острый вкус показался мне схожим со вкусом моей нынешней жизни.
***
По утру Ашер буквально-таки спас жизнь Ванессе.
Дело в том, что целительница полностью пришла в сознание, и ощущения собственного тела оказались настолько неприятными для неё, что она отчаянно зарыдала в голос, как дурочка. Истерика же никогда не способствовала концентрации для управления энергией, и в результате получался некий замкнутый круг. Чтобы почувствовать себя лучше, ей следовало успокоиться и эффективнее применить магию. Чтобы успокоиться и эффективнее применить магию, ей было необходимо почувствовать себя лучше. И на моё спокойное объяснение обо всём этом женщина адекватно не отреагировала. Не выслушала даже дельный совет, как снизить чувствительность одним мышлением. Уж на это-то и вовсе любой человек был способен! Вот и вышло, что я безрезультатно пытался донести до неё самую банальную вещь на свете.
И по итогу проявляемый магичкой примитивизм настолько раздражил меня, что я бы вот-вот перерезал ей горло! Однако тут в каморку зашёл атаман.
Насколько я понял, договариваться о выкупе за девицу Ашер собирался лично. И с переговорами тянуть не мог. Но не хотелось ему хранить у себя и гниющую голову Квалификатора тоже. Поэтому рыжий предполагал рационально разделить банду, чтобы поймать сразу двух жирных зайцев. Часть его людей отправилась разнюхивать обстановку в замке графа, дочерью которого являлась белокурая пленница, а мне предстояло отправиться в компании Сучка и Жиробоя на своё первое дело. Простецкое, кстати. Нужно было всего‑то встретиться с неким Мартином Сумеречным и получить награду за убитого Чёрного мага. Однако это сейчас я так легко обо всём этом пишу. На тот момент я был всерьёз обеспокоен. Мне были непривычны подобные задания, это во-первых. Во-вторых, я не имел никакого туза в кармане, а по прозвищу Мартина сразу становилось понятно, что этот человек маг, да ещё ловкач. Просто так магов кличками не одаривали.
«Сумеречный? Отчего Сумеречный?» – гадал я, предполагая жуть за жутью. И видно, лицо у меня от раздумий стало таким обеспокоенным, что Жиробой не сдержался. Стоило нам подойти к аванпосту, как он похлопал меня по плечу и, подмигнув, добродушно сказал:
– Да чё ты, не дрейфь.
Я нехорошо покосился на мужицкую грязную ладонь и сделал шажок в сторону. Ровно такой, чтобы никто больше не смог до меня дотянуться. Придумали они тут себе меня лапать, понимаешь ли!
– Я спокоен, – солгал я.
– Чего тогда руку с эфеса меча не отпускаешь?
Хм, и правда.
Я опустил руку и украдкой закатал рукав, чтобы освободить механизм крошечного арбалета. Затем прикрыл устройство полой плаща. Мне не хотелось, чтобы его заметили даже эти двое. Не хватало только, чтобы механизм понравился кому‑либо так, чтобы по‑тихому прирезать меня и забрать себе моё любимое имущество.
– Вон. Вон эта харя. Вышел, – между тем шепнул Сучок.
Из здания аванпоста действительно вышел старичок с аккуратной длинной бородкой. Он кутался в синюю мантию, а в руках держал плетёную корзину. Судя по всему, последняя служила некой маскировкой. Мартин Сумеречный шёл по тропинке в сторону леса, где мы скрывались, и попутно то и дело останавливался, чтобы сорвать кой-какие травы. Конечно, складывал он всё это добро в корзину.
Постепенно, шаг за шагом, старый маг приблизился к месту, где мы стояли, но до последнего никого из нас не заметил. Он вздрогнул всем телом, когда мы вышли из‑за деревьев, и даже усилил щит. В отличии от своих спутников я с лёгкостью заметил это. Всё‑таки некоторые способности не исчезают, даже если нельзя дотянуться до потока. Магическое зрение я развивал долгие годы, и оно мало зависело от таких нюансов.
– Вы подали знак. Зачем? Принесли чего дельное?
– Агась.
Жиробой повыше поднял накинутый на палец амулет Квалификатора, а Сучок открыл мешок, в котором лежала голова Чёрного мага. Она уже начала вонять.
– А, эту морду я знаю, – с ненавистью произнёс заглянувший в мешок Мартин Сумеречный. – Хорошо, что подохла скотина.
– Подохла, подохла. Бабло давай.
Старик, словно фокусник, вытащил из рукава крупный сапфир. Тусклое свечение вокруг него показывало, что камень искусственный. Простой человек такого нюанса не заметил бы да, собственно говоря, только для мага он и имел значение. Этот предмет нельзя было использовать для ритуалов и только. Любой ювелир запросто, ничем не рискуя, вставил бы его в какое-либо украшение и ни разу не прогадал. Без магического зрения отличить его от природного было невозможно, а потому я промолчал. Умеет Мартин Сумеречный кристаллы такого качества выращивать, так честь ему и хвала. Мне вот терпения никогда не хватало месяцы над заготовками сидеть.
– Ха, хорош, – оценил сапфир Сучок, поглядев через него на свет.
– Приносите ещё головы и амулеты. Получите больше, – многообещающе буркнул маг.
После этого он коснулся ладонью отрубленной головы и тем превратил её в камень. Следующий шаг был очевиден. Мартин сложил пальцы и сделал щелбан. Скульптура вмиг рассыпалась. Затем старик уложил на дно корзины амулет, пристально поглядел на каждого из нас из‑под кустистых бровей и только тогда ушёл.
– Всё. Домой погнали, – потянулся Жиробой, и мы уехали от аванпоста прочь.
Задание было выполнено.
***
Устроив Опала на конюшне, я не пошёл вслед за остальными играть в кости, а направился в пещеру. Однако мой взгляд случайно уловил Элдри, и, следуя некоему нехорошему предчувствию, я остановился понаблюдать за ней издалека. Девочка задумчиво поглаживала шерсть белой козы, пасущейся на лужке. По близости находилась и Анжела. Смуглянка присматривала за четырьмя рабынями, собирающими поспевший раньше времени урожай. Однако Анжела не просто следила за ходом работ, а вовсю язвительно насмехалась над захваченной накануне белокурой девицей. И мне как раз довелось лицезреть момент, когда пленница не выдержала, сжала кулачки, поднялась во весь рост да закричала на обидчицу во весь голос. Стерпеть такое поведение разбойница не смогла. Она развернула хлыст, но… но Элдри не дала ей нанести удар! Малявка храбро повисла на руке.
– Проклятая девчонка!
– Не трогай её! Не тронь!
– Да я тебя сейчас саму, тварь!
Цветастая юбка заиграла складками, как если бы её хозяйка танцевала. Но на деле чернявая красавица отчаянно сопротивлялась. И когда поняла, что просто так у неё скинуть с себя цепкого дьяволёнка не выйдет, то ударила Элдри наотмашь. Девочка сразу осела на землю. И я был не так далеко от места событий, чтобы не увидеть, что из носа у неё потекла кровь.
… Происходящее мне очень и очень не понравилось.
Ноги сами собой понесли тело вперёд, но моё вмешательство по вопросу защиты ни капельки не потребовалось. Уроки Ванессы не прошли бесследно. Элдри насупилась и, доходя до максимальных пределов своих наискромнейших возможностей, подожгла подол яркой юбки.
– Сгори, бессовестная!
Анжела взвизгнула и ударами ладоней по юбке постаралась затушить пламя. Это оказалось не сложно. Не таким уж сильным вышло возгорание. И всё же я нахмурился ещё сильнее и сам не заметил, как кардинально переменились во мне мысли – я ударил не смуглянку, как намеревался, а Элдри.
Схватил девочку за одежду, я с лёгкостью поднял её в воздух. От испуга она взвизгнула, но мне этого было недостаточно. Я отвесил ей свободной рукой хорошую такую пощёчину, а потом со всей силы швырнул обратно на землю. Носок моего сапога жестоко упёрся в детскую грудь. Возле самой шеи. Даже для взрослого это было слишком сурово. Поэтому от страха и боли девочка судорожно хватала ртом воздух, как выброшенная на берег серебристая рыбка.
– Ещё раз сделаешь нечто подобное без моего разрешения и тебе будет намного хуже, чем сейчас. Гораздо хуже! – озвучил я новое правило нашего тандема. И так как у меня имелись сомнения в том, что мои слова восприняты должным образом, холодно осведомился: – Ты меня хорошо услышала?
Элдри молчала, жалобно тараща глаза.
– Ты меня услышала?! – надавил я ступнёй сильнее.
– Да.
– Да, кто?
– Да, Морьяр!
Я убрал свою ногу с неё. Лицо девочки скривилось от обиды. Она горько зарыдала, но при этом всё равно на карачках постаралась отползти от меня как можно дальше.
Это было хорошо, урок она усвоила. Однако меня ждало ещё одно дело, и касалось оно довольно подбоченившейся Анжелы.
– Ведьма! – презрительно высказала смуглянка и тут же заткнулась от моего ледяного взора и тона голоса.
– Это мой ребёнок. И свои претензии к ней высказывай мне. В будущем тронешь хоть пальцем самостоятельно – убью.
Красавица с несколько долгих мгновений не сводила с моего лица цепкого оценивающего взгляда, а затем смиренно опустила глаза. После чего в гневе хлестнула одну из ни в чём не повинных рабынь хлыстом. Анжела была умной. Она знала с кем спорить и ссориться не стоит. Во всяком случае, напрямую. Ашеру бы её ядовитый язычок нашептал много чего.
Затем я подошёл к Элдри. Светловолосая малышка отползла достаточно далеко и пристроилась у корней роскошного дерева. Оттуда девочка с ненавистью смотрела на меня и молча плакала.
– Ты цела?
Она не ответила. Тогда я присел на корточки возле неё и, стирая большим пальцем слезинки с её глаз, сказал примирительным тоном:
– То, что ты сделала, было опасно для тебя самой. Анжела не любит, когда ей перечат, так что в дальнейшем гуляй от неё подальше. Она из тех девиц, что запросто отрежут тебе все пальцы. А нам же этого не надо, да?
Девочка не произнесла ни слова. Лишь недовольно поджала губы ещё крепче и громко всхлипнула. А затем резко вскочила на ноги и стремительно пошла прочь от меня. При этом она со злостью срывала стебельки ни в чём не повинных трав. Я на её поведение не стал обращать внимание. Мне надо было в пещеру, да и я видел – свой взгляд Элдри смягчила.
Ванесса по-прежнему лежала, уставившись единственным глазом в потолок. Свет в помещение проникал плохо, поэтому вряд ли она столь долго рассматривала что‑то интересное. Скорее, ушла в себя. При этом её знобило. Сегодня похолодало, и температура в пещере понизилась. Я потрогал пальцы женщины. Они были холодными. Так что мне подумалось за лучшее сходить к Аглае за ещё одним одеялом. А там я, кутаясь в него, лёг под свой плед. Мне тут же стало очень уютно. И тепло, и темно, и тихо.
Относительно тихо. Чужое дыхание возле себя мне никогда не нравилось.
… И хуже него я считал только моменты, когда во время жажды покоя меня пытаются вовлечь в диалог!
– Морьяр, – слабым хриплым голосом произнесла Ванесса.
Треклятье Тьмы!
– Морьяр, ты можешь откликнуться?
– Да… Это ведь всё, что тебя интересовало?
Надежды не оправдались.
– Мне очень плохо.
– За время моего отсутствия ты хорошо постаралась. Так что тебе уже просто плохо, а не очень плохо.
– Элдри с нами… Мы справились?
– Очевидно, что справились. Квалификатор мёртв.
Очень не хотелось бы, чтобы слабоумие осталось с Ванессой навсегда. При таком раскладе я просто-напросто терял время. Стоило бы выдвигаться к Юрвенлэнду без мага.
– Где мы сейчас?
– В месте, где ты постараешься как можно скорее восстановиться. Сколько дней у тебя на это уйдёт?
– Я не хочу, Морьяр! – её лицо болезненно скривилось. Из складок повреждённого кожного покрова проступила кровь. – Я хочу…
Она не продолжила фразу, так как увидела, что в нашу каморку вошла Элдри. Девочка скосила на меня неприязненный взгляд, а после подошла к Ванессе и протянула ей медвежонка Катрин.
– Я решила отдать его тебе.
Женщина подняла оставшуюся руку и дотронулась кончиками дрожащих пальцев до вязаной шерсти. Однако так и не взяла игрушку. Просто погладила, а затем мягко и слабо оттолкнула от себя.
– Не надо. Он твой. Больше у тебя ничего нет.
– Поэтому я и хочу, чтобы ты его взяла.
– Так сколько дней? – повторился я с вопросом.
– Не знаю, Морьяр. Не знаю.
Ответ меня не устраивал, но я предвидел безрезультатность дальнейшего настаивания на её анализе собственного организма. Поэтому повернулся лицом к стене и задремал. Но проспал недолго. Час где-то. Может, немного больше. И всё же этого времени хватило, чтобы Ванесса снова уснула, а Элдри куда-то удрала. Мне стало любопытно, куда она делась, так что я нехотя поднялся и отправился на поиски девчонки, решив начать с кухни.
Прошлым вечером мне было не до подробных изучений планировки разветвлений пещеры разбойников, а потому я по-прежнему не знал толком что где. Отходящие от основного зала коридоры петляли. Из-за этого обстоятельства дорогу я перепутал и по итогу попал не в обитель Аглаи, а к рабыням. Они, видимо, закончили с работой на воздухе, и их опять поместили под замок. Все лежали и отдыхали. Только белокурая аристократка сжалась в комочек и забилась в угол, где тихо всхлипывала. Увидев меня, она постаралась поправить чрезмерно большое для неё откровенное платье. А затем, едва я понял, что Элдри где-то в другом месте, и вознамерился уходить, вдруг с вызовом подала голос:
– Почему вы вчера от меня отказались?
– Сударыня, не думаю, что сейчас подходящий момент доносить факты, которые бы обеспечили понимание многих моих принципов, – вежливо заметил я, но мой отказ, по всей видимости, девушку воодушевил. Она грациозно поднялась и подошла вплотную к решётке.
– Вы не похожи на здешнюю чернь. Как вы оказались среди этих… этих мерзавцев?
– Чтобы попасть в самое неожиданное для себя место достаточно сделать самый неожиданный для себя выбор. Нынче у меня просто не моя жизнь.
– У меня тоже не моя жизнь. Эльза Моррем, дочь Вильяма Моррема, графа Форрейна не могла бы находиться в таком ужасном месте!
– Полагаю, вы правы, миледи.
– Постойте, сударь! – она протянула подрагивающую руку сквозь решётку. – Я вынуждена молить вас о милости. Прошу вас, дайте мне нож. Позвольте прекратить мои страдания!
И что у всех за привычка насильно впутывать меня в свою судьбу? Мне оно надо?! Нет, не надо! Так что я и отвечать не стал. Хотела бы миледи Эльза себя убить, так могла бы с разбега головой о стену удариться хорошенько. Ни к чему ей мой нож.
– Чего так уходишь? – появился на моём пути Шрам, не успел я сделать и десяти шагов по коридору.
– Посмотрел. Этого достаточно.
– Во, дурень-парень! – добродушно рассмеялся Шрам и указал на висящий на стене позади меня корявый кусок металла. – Если какая-либо баба нужна, так бери ключ от клетки. Только далеко не уводи девок. Вон здесь сбоку койка.
– Я дочку искал, – сообразил я, что меня не так поняли.
– Мелкую эту? В сам деле твоя, что ли?
– Моя.
– Так она вроде как кухарничает с Аглаей.
До кухни я не дошёл так быстро, как хотелось. Меня выцепил взглядом хмурый Ашер и настойчиво подозвал к себе.
– Ну-ка, скажи, малой. Ты ж такого заумника из себя, сука, строишь. Писать, ядрёна вошь, умеешь? Хорошо?
– В каком жанре?
– В чём там? – подозрительно нахмурил он рыжие кустистые брови, но махнул рукой на незнакомое слово. – Граф Форрейн, папаша этой белёсой шлюшки, в ярости любимого скакуна захлестал до смерти. Так что обойдётся он без чести своего зятька лицезреть.
– Гы-гы-гы! – загоготал Жиробой. – Зятька!
– Таков закон стариков. Кто первый у девки, тот ей и муж, – усмехнулся Ашер собственной шутке, прежде чем продолжить. – Письмо хочу ему послать. Напишешь за меня?
– Могу.
– Анжела! Тащи-ка сюда сундучок того сраного писарчука!
Смуглянка окинула меня холодным взглядом, но, подобрав юбку, ринулась исполнять указание.
– О чём писать? – между тем решил прояснить я ситуацию.
– А вежливо так поясним папашке, что, либо за так, но по частям его единственную память по любимой жинке отдадим, либо он нам щедрый выкуп выплатит. И если тянуть начнёт, то брюхатая она дороже стоить станет, ха!
– Выкуп в камнях? В монетах?
– Серебром… Да садись ты! Пиши уже.
Послушно сев за стол, я возмущенно провёл ладонью по неровной бугристой столешнице. Затем открыл принесённый Анжелой трухлявый сундучок с клеймом сборщика податей. Перо и чернила оказались прескверного качества. Бумага немного отсырела, но писать на ней было возможно. Собственно, удобно, на сколько это получилось, разместив канцелярские принадлежности, к письму я и приступил.
– Значит, так, ёптыть, – воодушевлённо затараторил Ашер. – Шлёт вам, граф Форрейн, поклон хозяин над вашими землями – благороднейший из атаманов. И в знак мира меж нашими родами, готов я дочку вашу вам отдать задёшево. Иного она и не стоит!
– Вот уж точно! Какая хорошая баба будет молитвы шептать, когда её всей кодлой ублажают? – воскликнул Сучок и рассмеялся, брызжа слюнями.
– За час до заката на конец седмицы пусть кто-либо в одиночку подъедет к дубу Висельника да оставит там серебра. Столько, сколько войдёт в тот мешок, что к писемку приложим. Коли добропорядочным родителем, ёптыть, окажетесь, то к полудню другого дня там же девку свою обнаружите. Нет, так уши её на память заберёте. Хорошая шлюха и без них обойдётся… И подпиши. Атаман Ашер Рыжий.
