Владимир Мищенко
Записки дворянина
– Что? Уже стемнело?
– Да, сир. Уже глубокая ночь.
– Ни хрена себе. Сворачиваем. Утром будите, даже, если буду ругаться и звать палача, чтобы отрубил вам головы. Он свою жизнь до конца отдал службе королю. Как романтично. Менестрели потом будут петь о вас песни. Счастливчики.
Взбодрив своих подданных, я рухнул на подушки.
***
Мои внутренние часы разбудили меня за несколько секунд до того, как моя дверь, слегка скрипнув, пропустила через себя моего камергера.
– Что, крайнего нашли? Остальные испугались, что я их с палачом познакомлю? Правильно. Нельзя, чтобы служба мёдом казалась, иначе выходной день будешь воспринимать, как наказание или оскорбление. Зови наших героев, одеваться, умываться будем. Наше Величество пробудилось.
Я так и не понял, или у них с юмором напряг, или у предыдущих королей? Но вид у них был какой-то зашуганный.
– Стоп. Утром умываться тёплой водой?! Давай холодную. Можно туда немного снега добавить, чтобы позлее была. Я же не проснусь!
Облившись по пояс холодной водой, растёрся докрасна полотенцем.
– А теперь горячего чая с пирожками да пирогами. Здесь не пироги, а объедение. Все за стол. Сегодня у короля званый завтрак. А кто не пришёл, тот опоздал. Не забудьте положить пирожков в дорогу. Да укутайте их получше, чтобы тёпленькими остались.
В приподнятом настроении легко сбежал по лестнице. За столами сидели придворные, как будто и не уходили с вечера. А, может, кто и не уходил. Я в молодости сколько раз гулял по ночам, а утром шёл на службу. Молодость, что тут скажешь. Только вздохнёшь об ушедших безвозвратно годах.
– Джентльмены, по коням. Остальные пускай догоняют. Где хозяин двора?
– Я здесь, сир.
– А ты почему не одет?
– Сир, я на юг ездил, только когда мне было двенадцать лет. Больше ни разу. Вестендорф и королевский дворец – эти места, куда мне постоянно приходится ездить. У рыбаков я закупаю рыбу, а на королевскую кухню сдаю. Сир, там я вам не смогу помочь.
– Ладно. Оставайся на хозяйстве. Сами справимся. Поехали.
Почти рассвело. За моей каретой слышалось радостное разноголосие свиты, изредка прерываемое ржанием лошадей, впрочем, мало отличаемое от ржания молодых здоровых мужиков, выехавших на увеселительную прогулку. Сколько их останется в живых к концу месяца? Никто не знает. Правильно, что в православии не практикуется гадание и предсказывания. Разве было бы такое хорошее настроение у моей свиты, если бы половина из них знала, что не проживет и месяца. И именно моя забота сократить безвозвратные потери. Сквозь распахнутые занавески лёгкий морозец покусывал нос и щёки, но всё равно было хорошо и приятно. Мы ехали уже больше часа, когда я обратил внимание, что редкие деревца исчезли, а вместо белоснежного поля появилась какая-то грязная степь. Я подёргал колокольчик, давая понять, что хочу видеть и слышать кучера. Окошечко на передней стенке открылось, и показалось лицо камергера.
– Что изволите, сир?
– Тормози. Вылезти хочу.
Слегка кряхтя, вылез, потянулся.
– Капитан, проверь, что там за грязь.
Капитан кивнул и гусар, слегка пожав коленями лошадь, послал её вперёд. Но уже в десяти шагах от дороги лошадь стала проваливаться чуть ли не по брюхо в грязную жижу. Рядовой попридержал лошадь и оглянулся на меня. Я махнул рукой, возвращая его назад.
– Теперь туда. Постарайся посчитать расстояние. Начнётся болото – поставь вешку.
Я пошел на правый фланг возможной обороны. Метров через сто я увидел деревце.
– Капитан, пошли ещё. Пускай объедут кругом. Видишь дерево. Надо узнать насколько за болотом далеко простирается степь. Возможно, ли будет обогнуть это место, если здесь будет стоять батарея? Езжай сам, оцени обстановку.
– Есть, сир.
Когда я вернулся к дороге, первый гусар уже стоял возле лошади, обтирая её от грязи.
– Ну, что?
За гусара ответил коннетабль.
– Сир, около пятисот метров. И, судя по виду местности, болото идёт далеко вглубь и в стороны.
– Отлично. Теперь всё зависит от результатов, что доложит капитан. А это что за столбики?
– Сир, так по Указу короля Карла вся земля острова разграничена такими столбиками.
– Так мы стоим на границе наших земель. Чудесно. Ишь ты, как совпало. О, и капитан возвращается. Ну, что, капитан, что плохого?
– Плохого ничего, сир. Справа от дороги болото метров сто – сто пятьдесят, судя по цвету. Дальше – пятьдесят метров суши и начинается заболоченная местность. Дальше вообще видны участки воды. С фланга не обойдут, если там поставить флешь и хотя бы пару пушек на неё.
– Вот только где взять эту пару. У нас всего их восемь. Одну ещё поставить можно. Но учитывая это, там и штурмовать в основном будут. Нужно будет хорошее пехотное прикрытие.– Я оглянулся в поисках знакомого лица.– Сэр! Полковник! Да, да, вы.
– Сир, командир первого мушкетёрского полка вашего Величества барон…
– Стоп. Мне сейчас не нужны бароны. Бароны пускай на балах танцуют. Мне сейчас нужны офицеры, полковники, капитаны, лейтенанты. Причём боевые офицеры, коим являетесь и вы, как мне доложили. Герцог де Кале! Когда вернёмся, подготовьте Указ, и я подпишу. Моим Указом от сего дня я, король Вестленда Владимир Первый де ля Рошен, присваиваю полковнику барону Лившиц очередное воинское звание генерала от инфантерии и назначаю первым заместителем коннетабля.
– Сир, но у нас такого звания нет.
– Точнее, не было. Теперь есть. Генерал, ваш первый мушкетёрский полк остаётся с вами и под вашим командованием. А вы остаётесь здесь. Мы люди военные, поэтому скажу прямо. Если не прав, поправьте. На юге место для высадки десанта удобное, но выгрузка лошадей и тяжёлых пушек, проблематична. Сколько-то пушек выгрузят. Скорее всего, это будут лёгкие фоконы. Они весом 300 кг. Или даже фоконо. Они вообще весят всего 200 кг. Но у них и заряд весит всего пятьсот грамм. Основным вашим противником будут фузилёры и копейщики. Сколько? Не знаю. Возможно, тоже полк или два. На этом участке, при наличии восьми пушек, составом полка задержать можно. У вас есть крестьяне. Может, вы привлечёте их. Поскребите по сусекам, как говорят на Руси, наберите арбалетов, луков. У вас же, как мне доложили, свой хороший сокольничий. Подключите его. Время у вас пока есть. На оборону этой дороги я даю вам чистый лист или, как говорят французы, карт-бланш. Принимайте решения, но и отвечать за них придётся тоже вам. Впрочем, этим вас не напугаешь. Я попробую поговорить с королём Карлом, и попросить его выставить свои войска. Тем более, это уже его земли. Но не гарантирую результат. Не всегда логика побеждает амбиции. Не его, конечно, а его опекунши и прочих вокруг него. Чтобы избежать обхода справа, я имею в виду восточное побережье острова, поставьте заслон и там. Плевать, что это чужая территория. Я не собираюсь из-за этих соплей проигрывать войну. Про триста спартанцев читали?
– Конечно, сир.
– Не повторите их ошибку. Тем более, вы знаете, чем это закончилось. Если переговоры с Карлом завершатся удачно, то по мере прибытия его войск, собирайте свои в один кулак, а потом отходите к основной нашей армии. Попробуйте найти местных. Может, кто из них знает тайную тропу сквозь болото. С началом боевых действий ваш полк будет отрезан с двух сторон. Как, собственно, и ваш кордон в сторону восточного побережья. Уводя свои войска, убедитесь, что ваш сменщик боевой умный офицер, а не шапкозакидатель. Есть у нас в России такие генералы, что сначала бахвалятся будущими подвигами, а потом солдат губят тысячами, типа русские бабы ещё нарожают. Я, пока король и сюзерен, таких генералов и командиров полков буду отстранять от командования. Помните, что пушки страдают перелётами. Пристреляйте местность заранее. Прицельный клин придумали не зря, так используйте его умело. Флешь ставьте на дороге, разрезайте вражеские шеренги. Если будут наступать швейцарской баталией, т.е. по тридцать – пятьдесят шеренг, бейте картечью. Если отдельными полками – попробуйте артиллерийские гранаты. У них почти пятьдесят осколков разлетаются на тридцать метров. В пушки пороха не жалейте – ядра дальше полетят. Жаль, нечем ударить с фланга по шеренгам. У меня в полку были переносные наряды. Ядра у них маленькие, но урон наносят. Я их перевозил на вьючных лошадях, а на поле – носили люди пушечного наряда.
– Сир, у меня во дворце четыре таких. Я их для красоты перед входом установил.
– Отлично. Есть время привести их в порядок и опробовать. Вопросы есть? Собственно, какие вопросы. У вас власть практически коннетабля. Дерзайте. По-возможности, обменивайтесь посыльными с коннетаблем. Пока мир, держите меня в курсе хода подготовки. Переживаю всё-таки, хоть и не будет меня здесь. Мне докладывают, что у Карла есть те, кто очень недоволен разделом королевства. Они могут помешать нам. Не исключено, что они тайные шпионы французов, и сделают всё, чтобы он не послал войска. Я на вас очень надеюсь, генерал.
– Я сделаю всё, что возможно, и даже больше, сир. Вы можете быть уверены во мне. Всё будет хорошо, если… И этих, если слишком много. Удачу держите в уме, но рассчитывайте, прежде всего, на себя, на свой опыт, на подготовку позиций. Помимо штатных пятидесяти зарядов на мушкет, подвезите еще столько, чтобы держать оборону несколько дней, а то и недель. Не забудьте о питании, воде для людей и лошадей, о перевязочных материалах. Вам никто ничего не подвезёт. Поняли?
– Да, сир, я сяду, продумаю и запишу.
– И это правильно. Самая лучшая память – это бумага и гусиное перо. Хорошо. С этим участком обороны ясно. Главное теперь – это успеть построить флешь.
– Успею, сир. Я сгоню сюда всех со своих земель. Справлюсь.
– Надеюсь и благослови вас Господь на эту подготовку и саму баталию. Просчитайте варианты размещения ваших рот или полутонгов. Надо продумать, как защитить своих солдат от огня противника, и нашей флеши от фузилёров – бегунов, что бросятся штурмовать её. Короче, думайте, генерал.
Кивнув на прощание, я пошёл к карете.
– Всё, джентльмены, возвращаемся. Основное сражение у нас будет там. Не будем терять времени. По коням!
***
Подъехали к постоялому двору с первыми сумерками.
– Джентльмены, все свободны до утра. После завтрака выезжаем к редутам.
– Сир, к вам полковник Хорст с докладом.
– Значит, Хорсты братья, а не брат с сестрой. Зови.
– Сир, разрешите доложить? Полковник Хорст, по вашему приказу.
– Слушаю, полковник.
– Сир, наш остров стоял у островов Северной Шотландии.
– Стоял? А сейчас не стоит?
– Так точно, сир. По докладам капитанов шхун, мы потихоньку дрейфуем к берегам Франции.
– А вы допрашивали капитанов вместе?
– Сир, согласно вашего приказа, я прибыл на первую шхуну и потребовал определить наше местоположение в море. Капитан сказал, что определял его сразу после толчка, и определил его, как остров Кьмал, что на самом севере Шотландии. После этого я переплыл на вторую шхуну и потребовал того же. Капитан в моём присутствии произвёл измерения. У него получилось, что мы на несколько миль южнее. Я арестовал обоих и доставил на постоялый двор. Там их развели по разным комнатам, где они повторили замеры. На этот раз их показания совпали. Я решил выяснить причину расхождений. С бароном Шерлоком мы их допросили. Капитаны объяснили, что остров регулярно, достигая севера Шотландии, сталкивается с одним из островов. Иногда налезает на остров и потом, раскачиваемый течением, сползает за месяц или полгода. Иногда ударяется о скалистый остров и отскакивает от него. Разница только во времени. Потом начинает дрейфовать к югу Англии. Потом может уйти по Ламаншу ближе к Скандинавии или прибьёт к берегу Франции. И опять погонит на север. И так уже несколько сотен лет. Сейчас мы где-то посередине Шотландии. В тот момент дрейф был пять – семь узлов в час. Но скорость меняется – чем ближе к краю, тем медленнее.
– Доступно и популярно. Хорошо. Я доволен. Хотя известие не очень радостное. Мы плывём навстречу французскому флоту. Земляные работы надо активизировать. Барон Смит? А где наши войска, артиллерия, обоз?
– Сир, кавалерия перевооружается. Завтра после обеда прибудет на место. Артиллерия – в одном переходе отсюда и так же завтра будет здесь. Пехотинцы будут только послезавтра ближе к обеду.
– Должны успеть. Ускорить работу на редутах и флеши. Объявить мобилизацию. Со всех дворцов, охотничьих домиков собрать арбалеты и луки и всех, кто умеет ими пользоваться. Мужиков вооружить вилами, косами и всем, что можно придумать и быстро изготовить. Мужиками усилить оборону флешей. Естественно, их ставит позади копейщиков и в бой пускать, когда уже завяжется драка, и вражеские копейщики будут не опасны. Реквизировать всех лошадей. Мобилизовать всех мужчин-дворян от восемнадцати лет и до пятидесяти пяти. Если в семье один ребёнок, сына не брать. Тоже касается и крестьян. Полковник Хорст, по прибытию сюда артиллерии, забираете восемь кулеврин, запас пороха, шрапнели и гранат, а также бумагу, порох и пули для мушкетов на неделю боя и убываете в распоряжение генерала Лившиц на южную дорогу. Ему как раз нужен командир полка мушкетёров. Скажете ему – я прислал. Теперь он зам. коннетабля. Пойдёмте, я дам вам на вечер трактат по теории военного искусства. Почитаете новинки, расскажете генералу. Французы тоже могут изменить тактику боя. Вы должны быть готовы к неожиданностям. Не бойтесь показать свою образованность и способность обосновать свою мысль. Последнее слово – за генералом. Но, если вы считаете себя правым, продолжайте обосновывать. В крайнем случае, просчитайте и подготовьтесь к действиям, если обстановка сложится по вашему замыслу, чтобы вы оперативно смогли повлиять на ситуацию.
Вручив книгу, я отмахнулся от юнкеров, сел на кровать и задумался. На улице штиль, но течение не остановишь, а оно неумолимо несёт нас в пасть к врагу. И ничего не изменить. Господи, помоги. Ведь погибнем. Народ настроем решительно. Все хотят и будут воевать, но позиции не подготовлены, взаимодействие войск не отлажено. Армия чуть лучше партизанской бригады. Сколько народа погибнет зазря. Что делать? Господи, помоги.
– Ну, что, заботливые вы мои. Давайте, раздевайте своего монарха. Умыться, поесть, а потом, как говорят на Руси, на горшок и спать. Утром разбудите пораньше.
Отработал все положенные мероприятия, лёг спать, но сон не идёт. Как здесь заснёшь, когда такое. Поднялся, накинул на плечи тёплый плащ и спустился вниз. Потихонечку говорят, потихонечку поют, потихонечку пьют. Молодцы, чтобы не мешать спать сюзерену. Стараясь не привлечь внимания, вышел на улицу. Совсем уже стемнело. Луны не было. Всё покрыто мраком и тихо, как на кладбище. Под ногами громко поскрипывал снег, а мороз потихоньку кусал за нос и щёки. Почему-то пахло гарью. Не хватало ещё пожара.
– Часовой! Чем так пахнет? Не горит ничего?
– Ваше Величество, пахнет давно. Если б горело у нас, давно бы увидел. Это с ветром тянет. Наверное, это там где-то, вдалеке на севере горит, а сюда доносит.
– А там деревни или поселения, какие есть?
– Да какие поселения? Там одни болота. Может, что в болоте загорелось.
– Ладно, главное – не мы горим. Но видишь, какое красное зарево?
– Да, ваше Величество, но видать уж больно далеко оно. Почти на севере острова деревеньки есть, но пожарище уж за десяток миль не видно. Значит, в болоте что-то подпалилось. Всё равно не проверишь – топко там больно.
– А, и леший с ними. Пойду спать, завтра рано вставать. Будем диспозицию на местности изучать, как лучше француза разбить.
– Не беспокойтесь, ваше Величество, мы им покажем, не дрогнем.
– Пушек мало, а у них много. А пушки стреляют далеко. Вот и ломай голову, как поступить.
– Ваше Величество, мы победим.
– Не сомневаюсь.
Поговорил, вроде бы, как душу успокоил. Наверное, мне была нужна моральная поддержка. Крутой монарх не может показывать слабость или неуверенность, а душа-то всё равно трепещется, мучается и сомневается. Но, если Бог с нами, то кто против нас? Вот то-то и оно.
Я поднялся к себе, лёг спать и сразу же заснул, чего уже давно не было. И сны мне снились цветные и радостные.
***
– Сир, вы приказывали вас разбудить пораньше. Солнце уже взошло, сир. И вам, сир, возможно, будет любопытно взглянуть, что сейчас на улице.
– И что же там может такого произойти?– Недовольно – сонным голосом поинтересовался я.
– Сир, вам лучше взглянуть самому. Трудно объяснить.
Я встряхнулся, как собака, вылезшая из воды, взбодрился, накинул плащ и пошёл следом за юнкером.
– Батюшки мои.– Не удержался я от восклицания. Только вчера я топтался по белоснежному полю, а сейчас вся земля, дома и даже деревья были покрыты сажей. – Что за трубочист постарался? Старожилы есть? Кто знает, что такое случилось?
– Сир,– подошёл ко мне хозяин двора,– мне дед рассказывал, что, когда он был маленький, далеко на севере начал извергаться вулкан. Тогда тоже всё вокруг засыпало пеплом, а потом раздался грохот и полетели огромные камни. Некоторые были даже больше домов. Они до сих еще валяются в разных местах острова. Но тогда остров был намного севернее, хотя тоже уже плыл на юг. Тогда сильно досталось острову. Много строений было разрушено, что-то сгорело. Не дай Бог, чтобы опять такое повторилось.
– Так помолись, чтобы нас не накрыло, а всё отнесло на французский флот. Гляди, какие огромные чёрные тучи, как девятый вал, несутся над нами, опережая нас. И ведь эта чернота где-то обрушится вниз.
– Не приведи Господь, чтобы это рухнуло на нас.
– Я думаю, не рухнет, т.к. я только вчера молился, чтобы Господь хоть как-то задержал нашу встречу с французами. Господь услышал меня и дал мне по молитве моей. Молитва верующего многое может.
– Да, сир. Наш капеллан тоже так говорит.
– Только перед молитвой надо покаяться и простить братьев своих, чтобы и Бог мог простить тебя. И тогда уже с чистой душёй начинай молиться. Молись о духовном, а остальное приложится. Так учил апостол Павел.
– Сир, вам бы священником к нам в костёл.
– Был военным. Ушёл на пенсию. Стал королём. Уйду на пенсию опять, тогда, может, и приеду к вам священником. А пока французов разбить надо. Веди, угощай своими деликатесами. Когда ещё хорошо поесть придётся?
И опять грех обжорства. Опять придётся каяться, что не удержался и набил свою утробу этими отварными в вине кусками мяса, курицей, фаршированной грибами, жареной, вареной и печёной рыбой разных сортов и размеров. И опять ругал свой ненасытный желудок, который только вчера вечером объелся, а сегодня кричит, что его морят голодом. Воистину, дух мой твёрд, но плоть моя слаба. Насилу заставил себя выползти из-за стола.
– Всё. Хорошего понемногу. Пора и делом заняться. По коням, джентльмены.
Чёрный дождь практически перестал.
– Коня! Карету потом подгоните. Вперёд, джентльмены.
Любой вид транспорта в удовольствие, если к нему привык. Помню юнкером, какие мозоли натирал о седло, часами отрабатывая джигитовку и рубку на скаку. Я же не мог опозорить свой древний род потомственных воинов слабой физической или воинской подготовкой. А сколько раз это потом спасало мне жизнь. Кто проливает свой пот на тренировках, тот в бою проливает только чужую кровь. Но это осознаёшь только со временем. Многие ленивые этого осознать теперь не смогут. Да и имена их я теперь тоже не помню. Помнят героев.
***
Очертания наших будущих укреплений уже начали проявляться на поле, как шляпки молодых грибов после дождя. Но и дождь выпал чёрный, и поля даже без боя уже покрыло пеплом. Я гарцевал на коне там, где, скорее всего, будет находиться командующий французского экспедиционного корпуса во время баталии.
– Барон Смит, как вы думаете, сколько человек будет под командованием командира французской экспедиции?
– Сир, это зависит от…
– Барон, я знаю, от чего это может зависеть. Мне не нужна абстрактная теория. С каким войском оптимально надо прибыть к нам на остров, чтобы разгромить наши неполные двенадцать тысяч и захватить остров. Согласен, весь остров захватывать не надо. Но всё же?
– Учитывая, что мы на своей земле, мы можем поставить под ружьё население городов, а это увеличит численность войск. Поэтому им нужно будет высадить здесь, как минимум, двойной перевес, т.е. тысяч двадцать.
– Да уж. Я тоже где-то так подумал. Плохо, что мы сошлись во мнениях. На Руси говорят, что просто шапками забросают. В битве при Фермопилах спартанцам сказали, что персидские стрелы закроют солнце. У нас его могут закрыть французские пули и ядра. Хорошо хоть, что трёх метровые пики метать нельзя. Но дотянуться через ров до защитников редута, можно. Дайте команду, чтобы рвы рыли и глубже и шире. Для нас потеря хоть одного редута есть провал всей войны. В этот проход ринется всё французское войско, блокируя остальные сооружения с тыла. Их просто заблокируют, как средневековую крепость, а сами устремятся в столицу. Барон, вы планируете оставить резерв, которым будете латать дыры в обороне?
– Да, сир. Один полк будет в резерве.
– После третьего редута небольшое болотце. Для нас это, как ещё один редут. Он хоть и не стреляет, но и позиций своих не сдаст. Но за ним чуть больше двух миль, которые должна прикрыть флешь. А помощь им можно будет оказывать только объезжая вокруг этого болота. Это минус. Это минус один полк, т.к. там придётся ставить полк целиком. Причём полк будет разорван на две части, каждая из которых будет оборонять по одной мили. Я боюсь, что на каждой этой мили мы увидим по одному французскому полку. А если ещё и кавалерия подключится? Кстати, барон, какую тактику боя вы предпримите?
– Сир, весь мир уже давно признал самой эффективной швейцарскую баталию, т.е. развёрнутый строй полка. В центре пикейщики в тридцать или сорок пять рядов. По бокам – фузилёры. А ещё дальше – кавалерия.
– И такой строй – лакомый кусок для канониров. Учитывая стабильные перелёты ядер. Шрапнелью ваши полки сократят вдвое ещё до рукопашной. Хорошо бы, если они стали так наступать. Мы бы тогда почти сравняли бы численность войск. Но французы не дураки. Они знают о наших пушках, об узких дорогах, о болотах. Они не пойдут так, чтобы тупо подставить свои войска под губительный огонь нашей артиллерии. Прикажите, чтобы на побережье поставили наблюдательные посты. При появлении флота противника, сосчитают паруса и на перекладных лошадях моментально сообщат вам. Вы останетесь здесь и будете контролировать ход строительства редутов и прочего, что вы придумаете, чтобы задержать кавалерию. Под словом побережье, я имел в виду и южное, которое будет оборонять ваш заместитель. Он всё-таки ваш заместитель и вы должны беспокоиться о нём. При первом же известии, шлёте посыльного с докладом мне. И ещё. Поиграйте в войну, пока нет врага. Если вы поставите наши полки так, как вы планируете, то вас легко обойдут с фланга. Вы сами сказали, что у них будет солдат вдвое больше, чем у нас. Поиграйте целыми полками, потом – по-батальонно, потом – поротно. Отработайте команды на перестроения из одного строя в другой. Почитайте строи римских легионов, когда они быстро перестраивались из каре в черепаху и наоборот. Пока строят укрепления, между ними можно спокойно тренироваться. Вы поняли меня?
– Да, сир.
– Но и это не всё. Нас отсюда, скорее всего, выбьют. Мы будем вынуждены немного отступить. Но куда? Поехали смотреть место для новой диспозиции.
Пришпорив лошадей, мы поскакали в поисках нового поля для сражения. И только проскакав миль тридцать, практически загнав лошадей, мы, наконец-то, нашли более-менее подходящее место. Ещё с десяток миль дальше и дорога заворачивает круто налево и уже практически прямая идёт в столицу, оставляя слева болота и открывая чистые поля справа, почти до самого берега, оставляя позади болота юго-востока острова. Воевать на просторах хорошо, когда у тебя тысяч сто или сто пятьдесят. Но это не Россия.
– Проводим рекогносцировку. После этого я уезжаю во дворец, а все офицеры – возвращаются. Пока не победим, забудьте о доме. Как раз для того, чтобы ваши дома не сжёг враг, вы должны быть там. Барон Смит, этой позиции вам надо уделить внимание не меньше, чем первой. Кто знает, какая из них окажется решающей в войне. Выиграв одно сражение, можно поиграть войну. Капитан, разведите костры, вскипятите и заварите чай. Организуйте ужин для всех. А мы пока посмотрим местность.
Справа было всё обычно для этой местности – десять метров от дороги и болота, в которых вязнет и лошадь, и человек. Слева, в паре километрах, небольшое озеро, опять поле, метров сто и начиналось болото.
– Герцог де Кале, пометьте себе – пригнать сюда крестьян. Женщин оставить дома, пускай за хозяйством присматривают. Живность тоже кормить надо. А вот, если есть вдовы, даже с детьми, гоните. Всех кормить за счёт королевской казны. Проиграем войну, и казна не нужна будет. Барон, до озера поставите два редута. Но редуты не простые. Исходя из того, что артиллерии у нас уже не будет, сначала ров. Два метра глубиной и два шириной. Над ним земляная ступенька высотой в полтора метра. Неширокая. На ней – из плетня двойной забор шириной в полметра. Промежуток засыпать землёй, чтоб пулей не пробило. Потом – под уклон плавный спуск. На земле за ступенькой будут стоять солдаты, и заряжать фузеи. Шеренга выстрелила, уступила место, спустилась вниз и перезаряжает. От пикейщиков и стрелков защитит, но пушка с полкилометра пробивает два метра грунта и потом ядро взрывается. Значит, ступеньку делать шириной три метра. Здесь или победим, или умрём. Дальше отступать некуда. Да и некем будет. На том и порешили. Крестьян нагнать и на те позиции, чтобы солдат не отвлекать от тренировок. Барон, герцог? Вам всё понятно?
– Да, сир.
– Я запомнил, сир, и по прибытию во дворец сразу всё исполню.
– Барон, мою карету пришлёте во дворец. А сейчас небольшой перекус. Когда отдыхаешь на природе, всегда аппетит разыгрывается. Помню в детстве любил хлеб поджаривать на костре. Наткнёшь кусок на веточку и в костёр. Вкусно. Полевым офицерам не привыкать есть на земле, а остальные – попробуйте. Может, у вас изменится отношение к военным. А то смотрю, при дворе всё больше брезгливое отношение видел. Вырождается народ, изнежился. Ночевать в поле? Как? А вот так! Шушукаются за моей спиной! Недовольны. Тренируйтесь! Завоюет нас француз, поработаете в каменоломнях, узнаете. Если думаете, что дворяне, так вас пощадят? У них своих девать некуда. Всем землю дай, замки, дворцы, крестьян. Вы губы-то не раскатывайте, а то вам французским прикладом закатают назад.
– Сир! Но мы же молчим!
– Слышу я, как вы молчите. Вы забыли, что я офицер? Значит, отличное здоровье и слух тоже отличный. Ох, разозлили меня. Не хочу с вами есть. Капитан! По коням. Едем во дворец. Барон, жду известий. Что будут неприятные, не сомневаюсь. Главное – вовремя.
***
Как быстро привыкаешь к хорошему. Лишь чуть-чуть пожил в отставке в своём имении, поспал на перине, а теперь моя пятая точка категорически не хочет четвёртый час стучаться об седло. Но надо. В суровые дни ожидания, я, как сюзерен, должен показывать образец мужества, стойкости и быть, опять же, образцом для подражания. Ну, не такой же ценой, ядрёна вошь. Периодически оглядываясь, вижу, что моя свита чувствует себя также хреново, и, наверняка, материт меня в три этажа. Ничего, пускай отрабатывают свою привилегию быть постоянно со мной.
Хоть и крайне медленно, но дворец всё-таки приближался к нам. Зараза, оставшийся отрезок дороги прямой, как стрела. Хоть бы, какой изгиб, чтобы использовать, как повод остановиться, отдохнуть, размять ноги. Так нет же. И что разозлился? Так бы посидел, поел мяса, отдохнул. Ага, тут же встряло моё второе я, которое помнило меня ещё бравым воякой, посмотри на землю – черное ледяное месиво, которое завтра растает и станет жижей. Но, как бы в ответ на мои слова, с неба посыпался мягкий и пушистый снег. Ветер стих. Погода стала как в новогоднюю ночь. А до дворца ещё скакать и скакать.
– Тпру-у. Стоять. Джентльмены, немного отдохнём и порадуемся жизни. Какая погода! Только на войне, да ещё и лёжа в лазарете с раной, начинаешь обращать внимание на природу и на то, как здорово жить. До этого жизнь просто катится себе колесом, и не обращаешь на неё никакого внимания. А в природе, как и в жизни, всё время что-то происходит. Позавчера – белый и пушистый снег, вчера – чёрная копоть, а сегодня опять радость от белого снега. Так и в жизни. Даже здесь. Мы только что неслись несколько часов, загоняя лошадей и себя. А теперь бродим, разминая ноги, получая удовольствие от этого неожиданного снега. При этом осознавая, что это ненадолго и вскоре надо будет опять впрыгивать в седло и нестись дальше по жизни.
– Сир, удовольствие можно продлить. – Сказал капитан, подходя ко мне с узелком.– У меня здесь хлеб и порезанное мясо.
– Опа. Как здорово. Разделите сначала на всех и угощайте.
Два рядовых гусара положили на землю свои ранцы и на них капитан кинжалом начал делить мясо и хлеб.
– Дели поровну. Мы в походе.
– Есть, сир.
Разделив, капитан стал класть куски на кусочек материи и, как на подносе, разносить по офицерам. Потом подошли солдаты и разобрали остальное. Я простоял до конца у пункта раздачи пищи, убеждаясь, что все накормлены. Или, по крайней мере, не забыты. Король должен проявлять свою заботу о подданных. По крайней мере, на людях. Я стоял, жевал кусок жилистого мяса. Как по закону подлости, он достался именно мне. Снег всё сыпал и сыпал. Как всё это обернётся для нас? Сильно ли помешает работать? Если завтра начнёт таять, то копать будет проблематично. Вводная за вводной. Как хорошо было быть простым лейтенантом – тупо выполняешь приказ капитана и всё. Не о чём не беспокоишься. Тебя и накормят и напоят. Благодать. Чем больше чин, тем больше забот и ответственности.
– Передохнули? Больше не просите, не остановлю. Отдыхать дома будем. По коням, джентльмены.
Сейчас скакать было намного приятнее. Много ли человеку для счастья надо?
Прискакали уже в глубоких сумерках. Полная луна огромным жёлтым глазом проследила наши шаги аж до самых дверей дворца.
– А вот тебе, больше не подсмотришь.– Сказал я ей, чтобы хоть кому-то насолить.
В спальне уставшие, буквально шатающиеся от усталости юнкера попытались помочь мне раздеться.
– Джентльмены, я ещё не ветхий старик. Идите. Вот есть камердинеры. Они просидели всё время дома. Они помогут.
Только ради таких глаз, такого благодарного взгляда можно было так мучить себя многочасовой скачкой. Но повторять это, ради этого, мне не хотелось. Хорошего понемногу. А то от любви до ненависти всего один шаг. Красиво жить не запретишь. Старенькие, лет шестидесяти камердинеры заботливо помогли умыться, подвинули поближе к кровати столик с кувшином и закуской, и также заботливо подоткнули со всех сторон одеяло, чтобы не дуло. Сон не заставил себя ждать.
