Владимир Мищенко
Записки дворянина
Среди любого народа есть свои герои. Простой солдат, знавший, что его будут искать и наверняка убьют, но всё равно остался и подорвал солдат врага. А у него, наверняка, семья осталась. Это мы бродяги и занесло нас сюда почти случайно, если, конечно, случайности бывают.
До самого вечера я ходил среди работающих солдат, что-то наблюдал, спрашивал, с умным видом осматривал позиции, как будто мне на них быть и с них стрелять. Солдатам приятно – сам король проявляет заботу о них. Но я-то во время баталии буду далеко от них – на высоком холме. И хоть французы знают, где я стою, и используют свои современные пушки, бьющие, в отличие от наших, почти на три мили, но их точность оставляет желать лучшего. Я опытный солдат. Прошёл не одну баталию. Я, в случае чего, и в ямку сигануть могу. Королю и трусость иногда проявить можно, но какая же это трусость, это условия обязательного выживания на войне. Мёртвый солдат – бесполезный солдат. А мёртвый полководец – считай сражение проиграно. К вечеру ноги гудели и категорически не хотели двигаться. Привыкли, заразы, к хорошему. Поел в одиночестве и лёг спать.
***
Утром проснулся, как и подобает солдату, под звуки трубы. Горнист сыграл побудку. Раздались крики ротмистров, поднимающих своих действительно уставших солдат. Ничего. Земляных работ осталось совсем ничего. Завершат и дам отдохнуть. Сколько сил тратится в бою, мне рассказывать не надо. Я даже, когда бежал в атаку, не кричал со всеми УРА, чтобы не сбить дыхалку. Да и в кавалерийских атаках тоже молчал. Умение умением, но и здоровье должно быть у солдата отменное. Не то, что у меня сейчас. Хоть вспомнить есть что.
Слуги занесли подогретую воду и начали убирать постель. С помощью гардеробмейстера и слуг оделся. Виконт оглядел меня с ног и до головы. По-моему, остался доволен. Зашёл камер-юнкер с подносом. Ох уж эти традиции. Пришлось выпить полстаканчика вина для аппетита и зажевать мясом. Первый камер-юнкер протянул и помог нацепить шпагу, второй – накинул мне на плечи плащ. Ритуал выполнен, теперь можно идти на завтрак. До столовой восемь шагов. Ровно столько отделяет мою палатку от штабной офицерской, где и накрывают на столы для простых офицеров, чтобы не мозолили глаза королю, когда он за едою решает свои государственные вопросы со своим королевским советом.
– Джентльмены!– Раздался предупредительный крик дежурного офицера.– Его величество король Владимир Первый де ля Рашен.
– Здравствуйте, джентльмены. Садитесь. Сегодня после обеда, я предполагаю, состоится продолжение баталии. Рекомендую сейчас поесть поплотнее, а в обед отказаться от пищи, дабы при ранении в живот были шансы на спасение. Да и медикусу будет проще работать. После завершения работ всем отдыхать и ждать сигналов к бою. Приятного аппетита, джентльмены.
Зашли прапора и всем раздали походные миски и ложки. Мне, как самому, старшему, налили первому. Хорошая наваристая лапша из курицы. На второе – огромные куски отварной баранины и по здоровому черпаку ячменной каши. В мисках на столе лежали нарезанные помидоры и луковицы. По- военному скромно, но сытно. Молодёжь она всегда молодёжь. Среди офицеров сыпались шуточки и откровенные подколы. Обычный армейский чёрный юмор. Это нормально. Главное то, что эти, с виду пустобрёхи, в бою отдавали свои жизни за тех, кого за столом нещадно подкалывали. Это обычная особенность военного жития. Идя на смерть, надо смеяться над смертью, тогда она, обидевшись, не придёт к тебе на поле брани. Со своей привычкой быстро есть, я подчистил свою тарелку и поднялся. Гремя саблями и бронёй, вскочили вслед за мной и офицеры.
– Продолжайте, джентльмены. Я вас покину. Дела.
Как хорошо потянуться и расслабиться после сытной еды. Лучи восходящего солнца ласкали и согревали кожу. Вокруг были дымы костров. Солдаты, сидя прямо на земле, набивали свои животы кашей с мясом. Много ли человеку для счастья надо? Многие ли смогут дожить до ужина? Вопрос риторический, т.к. ответ я уже знаю заранее – очень и очень мало. Сегодня решающий день. Сегодня будет самое кровопролитное и человекоубийственное сражение. Позавчера не получилось – Господь развёл наши войска. Сегодня день с утра тихий и спокойный. В такой день с удочкой на речке надо быть, а не воевать, не вспарывать брюхо врага штыком или пикой. Но кто на что учился. Юнкеров не учат пахать землю, юнкеров учат убивать.
Вдалеке французы уже начали вывоз своих погибших солдат. Рядом с ними маячит мундир барона Шерлока. Молодец. Ответственный. Сегодня погибнет не один барон. А сколько погибнет виконтов, вообще страшно представить. Осиротеют не только семьи, но деревни. Надо будет наградить его землёй. И преданность надо стимулировать.
Солнце потихоньку взобралось на самую верхотуру неба и оттуда в ожидании посматривало на нас. Поля опустели. Нависла тревожная тишина.
– Вестовой! Труби.
Батальоны зашевелились, расползаясь неспешными черепахами по своим позициям. Загарцевали на лошадях гусары. К госпиталю потянулись женщины. Артиллерийские начальники начали давать последние указания своим артиллерийским труппам. Все шесть человек этих трупп после этого расходились и в десятый раз перепроверяли лафеты, запасы ядер и пороха. Со стороны французов раздался сигнал боевых рожков и барабанная дробь.
***
Французская армия пошла в атаку. Они не стали изобретать ничего нового. Их прежняя тактика себя оправдала, хотя и не принесла победу. Сегодня они будут брать реванш.
Между палатками кардинал выстроил своих священников и приступил к молитве. Барон Шерлок со своими снайперами не спеша пошёл в сторону рва. Вроде бы все проверено, восстановлено и подготовлено. Но разве хоть один заранее составленный план сработал до конца без изменений и срочных корректировок. На то и полководец. Коннетабль в своей парадной броне смотрелся римским легатом. Да и нас осталось всего лишь на один легион.
Бум-бум, бум, бум, бум, бум-бум, бум, бум, бум.
Грохот боевых барабанов приближался к нам. Французские пикейщики в своих ярких мундирах смотрелись весьма грозно. Впереди выделялась когорта германских наёмников. Они шли прямо на снайперов барона Шерлока. Наёмники знают куда идут и чем рискуют. Наёмники – это пушечное мясо армии. Мясом сегодня они и станут. И барон Шерлок им в этом поможет.
Заработали орудия редутов. Сколько же у этих французов войск? Бьём их сотнями, а они всё лезут и лезут. Германцы, потеряв всего лишь около трети своих солдат, вышли из-под обстрела орудий. Наступил черёд сказать своё слово барону. Эффектные вспышки, крики, вопли. Небольшая паника. Но порядок восстановлен, и движение продолжилось по всему фронту. У солдат первой шеренги в руках оказались не пики, а вязанки хвороста. Они бросились бегом и стали забрасывать ими ров. Заработали наши снайперы. Раздались взрывы. Вспышки огня, дым. Хворост запылал, став непреодолимой преградой на пути пикейщиков. Из наших шеренг выбежали фузилёры, и став в две шеренги, произвели по очереди два залпа. По бокам когорт мушкетёры соревновались в меткости, устроив массовые дуэли. Французские командиры, предвидя возможность расстрела их солдат нашими стрелками, дали команду на отступление. Отступая, они сошлись и смешались с шеренгами следующих когорт. Этим сразу же воспользовались наши артиллеристы, повернув орудия в эту сторону. Шрапнельные разрывы выкашивали французские ряды. Тогда они приняли, возможно, единственно правильное решение – приказали начать атаку прямо сквозь огонь. Солдаты привыкли выполнять приказы, не раздумывая, уповая на мудрость своего командира. Иначе и быть не может. Что такое два метра огня? Больше страшно, чем горячо. Наши фузилёры успели сделать ещё один перекат выстрелов и быстро убежали за длинные пики. По флажку четыре ряда пикейщиков пошли вперёд. За ними проскакал эскадрон, разряжая свои пистолеты во врага. Пистолетные гильзы на этом закончились, и они умчались заряжать свои пистолеты дедовским способом. Войска сошлись в пикейном бое. Артиллерия скашивала задние ряды наступающих. В то же время сотни французских солдат штурмовали сами редуты. Под их стенами не раз вспыхивали рукопашные, но наши ещё ни разу не допустили врага за рвы. Вода во рвах оказалась хорошим подспорьем при обороне сооружений. Дым от орудий, фузей и мушкетов поднимался наверх и шатром растекался над полем сражения. Дважды французская кавалерия прорывала нашу оборону, но посланные гусары, ликвидировали эти прорывы. Численность гусар в эскадронах была близка к полуэскадронам. Прибывали вестовые офицеры с сообщениями о положении дел, но всех отправляли назад с одним приказом – стоять насмерть, выбивать врага. Даже без этого приказа все стояли насмерть, и только смерть освобождала их от своих воинских обязанностей. Наши пикейщики, теряя своих солдат, перемалывали одну когорту за другой. Французские когорты то отходили, то через полчаса возобновляли атаки, в тщетной надежде прорвать нашу оборону. А мои войска таяли весьма заметно, и это было хорошо видно с высоты холма. Как-то незаметно подкрались сумерки и начало темнеть. Блеклое солнце, словно ужаснувшись очередной человеческой трагедии, быстро пряталось за горизонтом. При этом грохоте, скачках, криках, на редких деревьях листья даже не шелохнулись. Был полный штиль. Ядовитое марево пороховых газов начало опускаться на сражающихся. Пришло время осознания и французы протрубили отбой. Стройными шеренгами они отступили в черноту полей. Наши измождённые солдаты тут же опускались на землю. Отпустило постоянное ощущение присутствия смерти и силы моментально оставляли людей.
– Вестовой! Выдать в каждый батальон по два бочонка вина. Прямо сейчас. Прапорам обеспечить солдат пищей. Выполнять.
Со стороны госпиталя раздавались крики боли, до этого заглушаемые артиллерийской канонадой. Наступила ночь.
– Вестовой! Командирам полков посчитать оставшихся солдат и прибыть к королю. Виконт, передайте камердинерам, чтобы накрывали на стол в моей палатке с учётом командиров и моих помощников.
***
Примерно через полчаса я вошёл в палатку. В ней, кроме командиров полков, присутствовали ещё и незнакомые мне младшие командиры.
– Сир, – начал доклад коннетабль,– командир первого и третьего эскадронов гусар, а так же командиры второго и третьего полков фузилёров, командиры первого, второго и третьего редутов погибли. Вместо них присутствуют или их помощники, или просто старшие по званию, которые приняли на себя командование в бою. Командир второго мушкетёрского полка и командир полка ополченцев фузилеров ранены и находятся в госпитале. Ранены, но жить будут. Вместо них также их помощники. Остальные собраны.
– Герцог, – обратился я к герцогу де Кале, – подготовьте Указ. В полках и эскадронах, где погибли штатные командиры, назначить соответственно командирами тех офицеров, которые приняли командование на себя и присутствуют здесь. То есть они и завтра будут способны вести своих солдат в бой. Всех раненых лечить. На место раненых назначить временно исполняющих обязанности, чтобы потом не возникали конфликты. Коннетабль, вы собрали данные, сколько в каком полку, эскадроне, редуте, флеши осталось боеспособных солдат, сколько пушек?
– Да, сир. Всё записано.
– Хорошо. Точнее, так что плохого у нас? Что имеем? Способны мы завтра продолжить бой? Остались ли порох, пули, ядра? Что можете доложить?
– Если коротко, сир, то нам нужно отступить на вторую линию обороны.
– Нас так мало осталось?
– Да, сир.
– Тогда я принимаю решение. Сейчас ужинаем. Потом командиры дают на отдых солдат два часа, оставляют по одному человеку с полутонга, чтобы утром разожгли костры и дыму побольше. Остальные, через два часа, тайно уходят на вторую линию обороны. Все телеги отдать под тяжелораненых. Порох и ядра – на телеги. Собственно, они имеют свои. Лошади не устали, поэтому орудия можно отправлять и раньше с возницами. Барон, после ужина покажите мне записи. Теперь, джентльмены, ужин. Налить всем вина!
Кубки с вином немного расслабили и сняли нервное напряжение после боя. Вскоре послышались шутки и негромкий смех. Но это стремление хотя бы ненадолго отстраниться от действительности подавлялось мыслями о вынужденном отступлении. Уже через полчаса, что так непривычно для королевского застолья, командиры полков встали и, попросив разрешения, вышли. Сразу за ними разошлись и остальные. Когда слуги убрали со стола, коннетабль лично расстелил на нём карту.
– Сир, прошу вас ознакомиться со строевыми записками командиров.
Паж пододвинул к столу стул, на который я и уселся. И правильно сделал, потому что то, что я прочитал, буквально выбивало почву из-под ног.
– Барон, у нас людей осталось чуть больше полка и пушек всего девятнадцать штук?
– Да, сир. Всё точно так.
– Да я не сомневаюсь. Это просто мои эмоции. А у нас вторая линия даже не в горлышке. Как мы удержим такую линию фронта? Они уничтожат нас одной артиллерией, даже не вступая с нами в боевое столкновение. Тяжело воевать, если их пушки бьют на три мили, а твои лишь на полторы – две.
– Сир, разрешите сказать?– Обратился барон Шерлок.
– Что сейчас хотите предложить, барон?
– Сир, то же самое. Глядите, что будет. Утром они начинают обстрел наших позиций и начинают наступление. Отсутствие стрельбы с флеши их насторожит. Они пошлют туда кавалерию, которая выявит отсутствие противника. Командир эскадрона пошлёт известие в штаб, а сам, в обход болота, ударит в тыл нашим редутам. Но и там никого. Он скачет в штаб с докладом. Десять минут на осмысление обстановки и приказ на выдвижение. Пехота более мобильна, поэтому уйдёт сначала. Кавалерию ушлют за нами вдогонку. Их артиллерия, пока запряжёт лошадей, загрузит порох, ядра, выйдет после всех и практически без охраны. От кого охранять? А сразу за горлышком есть удобное место для засады. Я его ещё в прошлый раз приглядел. Я со своими штуцерниками заложу бочонки с порохом вдоль дороги, и мы подорвём их вместе с французской артиллерией. Вдобавок постреляем обслугу. Простой пикейщик с пушки не выстрелит, а и выстрелит – не попадёт.
– Ваше мнение, коннетабль?
– В нашей ситуации – хорошее решение.
– Разрешите, сир.– Вмешался в разговор герцог де Кале.– Я дам барону десяток егерей с арбалетами. Они отлично показали себя за эти дни сражений. Они опытные охотники и помогут сделать незаметные укрытия, ведь мимо них пойдёт вся французская армия.
– Отлично. Тогда, барон Смит, мы и здесь немного переиграем. На утренний розжиг костров оставьте третий полк фузилёров и первый эскадрон, а также две фоконы. Эти орудия легкие и достаточно манёвренные. Фузилёры на рассвете разожгут костры, немного задержатся, а потом, набросав побольше дров, запрыгнут на лошадей гусар и ускачут. Костры потухнут – не страшно, войска начали построения. Моя палатка видна хорошо. Сомнений сразу возникнуть не должно.
– Сир, если ваша палатка остаётся, то разрешите и в ней оставить сюрприз. Я на входе, сразу за пологом прикопаю пистолет, а сверху пластинку на веточках пристрою, чтоб сразу не упала. Напротив – бочонок пороха. Куда нам без него. Входят в палатку, наступают на пластину, она – на рычажок, колёсико крутится и высекает искру. Бабах. Взрыв. Грохот. Пламя. Людей и лошадей раскидывает по холму. Красиво. Жаль, не увижу.
– Добро. Только усильте эффект покорёженными нагрудниками и камнями. Хорошее начинание надо доводить до конца.
– Сделаю, сир. Тогда, простите, попрошу всех выйти. Это займёт какое-то время, а мне нужно выезжать, т.к. и там тоже копать и обустраиваться надо.
– Вы правы, джентльмены, перейдёмте в соседнюю палатку.
А там кардинал со своими подопечными укладывал и увязывал какие-то узлы.
– Доброй ночи, кардинал. Что планируете?
– Священники будут сопровождать обоз с ранеными, чтобы духовно поддержать их, а, если потребуется, то и заупокойную прочитать. Да и помочь, подать, переложить помогут.
– Хорошая идея и главное – вовремя. Вы верхом?
– Нет, сир. Моя карета под холмом. Присоединяйтесь ко мне.
– Спасибо, но не могу. Мне сейчас не до мягких подушек. И не та война сейчас, чтобы сидеть во дворце, принимая доклады с полей сражений. Я выезжаю на вторую линию обороны, чтобы организовать новое сражение.
– Сир, мы будем сражаться до последнего?
– Это даже не обсуждается, кардинал. Заготавливайте свечки для заупокойных молитв. А я постараюсь, чтобы у французских священников от этой молитвы мозоли на языке появились. Я не прощаюсь, кардинал. Доброй ночи.
– Доброй ночи, сир.
***
Мы вскочили на лошадей и под мерцающим светом луны рысью поскакали в тыл. Жёлтый свет освещал моих сотоварищей, делая их лица похожими на лица восставших из гроба. И, если бы не бряцание оружия и цокот копыт, то зрелище было бы устрашающее. Со стороны госпиталя раздавались стоны и резкие команды. Причём чаще – женским голосом. У земли было тихо, лишь ветерок от скачки обдувал наши лица, но на небе всё кружило. На разных уровнях облака бежали в разные стороны, то полностью закрывая луну и покрывая мраком землю, то открывая, освещая дорогу на несколько миль.
– Сир, мы миновали горлышко.– Раздался голос герцога.– Это то самое место.
Я придержал лошадь. Лунного света было достаточно, чтобы более-менее осмотреться.
– Жаль барона. Хоть у артиллеристов и мало будет охраны, но всё равно численный перевес будет у французов. Им некуда скрыться.
– Почему, сир? Болото. Среди ваших пажей есть виконт из этих мест и хорошо знающий эти места. Я отправил его к барону. Он укажет им, куда двигаться после атаки и где их будут ждать лошади. Там есть несколько троп, которые идут почти параллельно этой дороге. По крайней мере, к нам они успеют добраться раньше, чем их подопечные артиллеристы.
– Герцог, вы сняли с моей души огромный камень. Я ведь дал добро на выполнение этого, обрекая их на заклание ради победы. Теперь у них хотя бы шанс будет. А, надеясь на панику, что возникнет у французов, этот шанс довольно велик.
– Я тоже так думаю, сир. Хорошее место. Почва каменистая, в болоте видны кусты. Есть место для фантазии. Барон толковый солдат. Он справится. – И, придавив лошадь коленями, я послал её вперёд.
Летние ночи коротки, но ожидание осени уже сказывается на ночной зябкости. Если бы не утеплённый плащ, надетый на меня юнкером, я бы продрог капитально. Всю мою офицерскую жизнь мне приходилось постоянно заботиться о других. И чем больше у меня было воинское звание, тем больше забот ложилось на мои плечи. Всех накормить, одеть, согреть ночью на привале, выдать воинское жалование, а после баталии, конечно, предать матушке земле. Столько погибших солдат у меня никогда не было и не потому, что я стал королём, а потому, что это я послал их в этот бой на эту смерть. Да, их убили захватчики, что с оружием в руках приплыли на наш остров, но косвенно в их смерти виновен и я. А это угнетает и давит на душу тяжким бременем.
Мы подскакали к редуту, обогнав первые солнечные лучи. На востоке небо только чуть-чуть подсветило, а на далёких облаках появилась пурпурная окаёмка. Увидев нашу кавалькаду, засуетились часовые, предупреждая местное начальство.
– Барон Смит, распорядитесь, чтобы крестьяне начали строить ещё один редут. Мы поставим два редута по девять пушек, чтобы их артиллерия не накрыла разом всю нашу артиллерию. Рвы побольше и поглубже. В поле заложить бочки с порохом. Здесь мы или победим, или все умрём. Это зависит от того, как мы подготовимся и встретим врага. Выполнять! Да, барон, как отдадите приказания, не забудьте о завтраке в моей палатке. Война войною, а завтрак – по расписанию. Дисциплина, прежде всего. Жизнь создала дисциплину. Дисциплина не может создать жизнь, но может способствовать её продлению. Поэтому она и создана жизнью. Жизнь – это мудрая штука. Я не прощаюсь, барон.
Я прошёл в мои апартаменты, т.е. палатку, где приготовлены для меня кровать, большой стол для еды и обсуждения планов баталий, маленький закусочный столик и сундуки с тряпками. На столе стояли золотые кубки, украшенные драгоценными камнями. Если проиграем сражение, врагу будет, чем поживиться. И какой осёл привёз сюда всю эту королевскую показуху. Ох уж эти обычаи и обряды. Глядя на эту показушную роскошь, я непроизвольно вспомнил о кардинале.
Слегка наклонившись, чтобы пройти под пологом палатки, я чуть не врезался в своего новоиспеченного капитана.
– О, сир, извините. Мне передали, что вы приехали, и я примчался встретить вас и выразить вам свою признательность и благодарность за то, что вы произвели меня в капитаны и назначили комендантом этого укрепрайона.
– Укрепрайона?– Произнёс я, и посмотрел на подходящего к нам герцога де Кале. Он, улыбнувшись, кивнул.
– Сир, я понял, вы благоволите к этому капитану, поэтому решился немного поднять и его социальный статус. Укрепрайон приравнивается к городищу или средней крепости. Всё – таки капитан из древнего и заслуженного рода.
– Согласен. – И уже обращаясь к капитану,– Капитан, я считаю, что вы своим рвением и воинской требовательностью заслужили это. Я помню, что здесь вы, так уж сложилось, из офицеров остались одни, и весь груз по организации обороны лёг на вас. Правильность по организации второй линии обороны подтверждается сейчас. К сожалению. Кстати, а где крестьяне? Нам предстоят огромные дополнительные земляные работы по постройке второго редута. Мы потеряли много солдат в предыдущих баталиях, и нам надо перекрывать это горлышко, что здесь и не горлышко, а скорее, тазик.
– Сир, вы распорядились после окончания работ не отпускать далеко рабочих, поэтому я их отправил в деревушку, миль восемь отсюда. Ближе нет мест, чтобы разместить и накормить столько людей. А там и озеро рядом, рыбалка.
– Восемь миль. Всё бы хорошо, если бы не время подхода. Капитан, ноги в руки и мухой туда. Как можно скорее давай их сюда. Понял?
– Да, сир.
– Тогда выполняй. Свободен.
На холм не спеша поднимался коннетабль.
– Сир, наши эскадроны на подходе. Из-за недостатка рабочей силы придётся использовать их. Но там много дворян. Дворянам работать наравне с простыми крестьянами нехорошо.
– Объявите, король сказал, что на войне перед Отечеством, как и перед Богом, все равны. Я всех нарекаю защитниками Отечества. А посему есть только одно различие – по воинскому званию. Так и объявите перед строем. А если дворянин, то и пускай докажет, что он лучше крестьянина во всём, а потому не зря носит этот высокий титул. Это вопрос закрыли. Прибудут войска, гусарам дать время, чтобы лошадей расседлать, выгулять минут десять, а потом отдыхать один час. По возможности накормить. Эх, капитан уже убежал.
– Сир, – робко донеслось сбоку,– позвольте доложить?
Я оглянулся. Невдалеке стоял дородный мужчина с окладистой бородой в приличной одежде.
– Кто такой?
– Сир, сэр капитан назначил меня своим помощником коменданта здесь. Он убежал, но приказал мне быть всё время возле вас и отвечать на все вопросы, и решать все дела. Сир, по еде для ваших солдат могу доложить, что уже собраны костры и подвешены котлы из расчёта примерно на шесть тысяч человек. Осталось только подвести бочку с водой, закипятить воду и бросит крупу. Сыр, лук и хлеб уже приготовлены тоже.
– Хм. Молодцы. Оперативно. Только дай команду готовить примерно на тысячу. Остальные подойдут позже, только неизвестно когда. Вот ты, кстати, и пошли своего человека вперёд, чтобы был при пешем войске и заранее сообщил тебе об их подходе. Подойдёт тысячи четыре. Не больше.
– Я понял, сир. А остальные когда подойдут? Через сколько дней?
– Остальные не подойдут. Они уже наелись свинцовой каши и напились французской кровушки. Смотри, чтобы эти не были обделены простой кашей. Выдай вина по чарке. Но не больше, а то их в сон потянет с усталости, а им ещё землю копать, к бою готовиться. Завтра – послезавтра здесь баталия будет. Понял?
– Да, сир. Я всё сделаю. Не извольте беспокоиться.
– А я и не изволю. Если не сделаешь, казню за вредительство и измену. И тебя казнят уже не мои, как ты сказал, а твои и наши солдаты. Свободен.
– Барон, вы уже осмотрели диспозицию? Какие первые намётки на баталию?
– Сир, вон с того холма французы свободно рассмотрят всю нашу диспозицию и весьма её обрадуются, т.к. увидят сколько нас в действительности. Они ударят по всему фронту без акцента на фланги. У них численное преимущество и они это, разумеется, используют. Навалятся и будут смотреть, где и когда наша оборона даст трещину. Туда направят кавалерию, чтобы раздвинуть наши ряды и прорваться в тыл. В брешь пошлют и резервный батальон. Сперва окружат и уничтожат меньшую часть. Потом освободившиеся силы направят для флангового удара с заходом в тыл. А дальше только дело времени. Такая диспозиция, сир.
– Умеете вы утешить, барон. Теория безукоризненна. Но с практической точки зрения, французы, возможно, захотят использовать более быстрый и менее человекозатратный способ. Глядите. От второго редута и вправо до болота отдельные деревья и группы деревьев, каменные наросты. Пускай редкие, но всё равно разбивающие строй пехоты или наступающей кавалерии. А слева до болота – идеально ровная площадка. Хоть скачки на колесницах устраивай. Что такое драгуны, вы, дорогой коннетабль, знаете, поясню для герцога и остальных. Это всадники способные воевать и верхом, и в пеших рядах. Они возьмут в руки длинные пики и единым кулаком своими пиками и грудью лошадей продавят нашу оборону за одну лихую атаку. А уж вслед за ней в пролом пойдёт пехота довершать начатое. Наши войска начнут в панике разбегаться, и их надо будет просто добивать или пленить. Как я понял, барон, всех пикейщиков, мушкетёров и фузилёров вы планируете распределить равномерно на трёх проходах?
– Да, сир. Исходя из равномерности напора, это оптимальное размещение войск. Примерно по пять шеренг получится.
– Примерно так же получилось и у меня. Хорошо, что в смысле плохо. Барон, направьте прямо сейчас же всех гусар на левый фланг обороны. Цель – выкопать множество нор, ямок глубиной около десяти дюймов и шириной, чтобы провалилось копыто. Этот размер они-то уж знают лучше нас. Лошади будут спотыкаться, падать. Чем больше куча, тем меньше лошадей её обскачут стороной – кавалерийская лава достаточно плотный строй. Только так мы сможем уменьшить натиск кавалерии и перевести сражение в позиционное. Только так наши пять рядов смогут выстоять. А мушкетёры им помогут. Да и рвы копать не только перед редутами, где они уже есть, но и перед пикейщиками тоже. Срочно копать ямки. Придёт пехота или крестьяне – их сразу же подключать к этому. Но сначала покормить. Вот такие коррективы в вашу диспозицию, барон. Я думаю, мой воинский опыт меня не подведёт.
– Да, сир. В крайнем случае, хуже от этого не будет. Я полностью поддерживаю ваши дополнения. Прямо сейчас пойду и займусь этим вопросом. Поесть всегда успею.
– Давайте, барон. Вы здесь самый главный военный специалист, вам решать. Кстати, уж не кардинал ли прибыл?
– Да, сир. Кардинал собственной персоной.
– Отлично, пригласите его ко мне в палатку.
***
Я присел на стул и стал дожидаться кардинала, чтобы нам, т.е. мне и герцогу, вместе позавтракать. Вскоре я услышал, как кардиналу стали поливать воду для умывания, и он громко фыркал, освежая своё тело после длительной дороги. И наконец-то слегка взбодрённый, растирающий лицо докрасна узорчатым полотенцем, кардинал вошёл в палатку.
– Мир дому сему, дети мои. – Приветствовал нас он.
– И вам не болеть, падре. – Ответил я ему, а герцог только перекрестился.– Присаживайтесь к нам. Поедим, что нам Бог на сегодня послал. Да и мой гофмейстер немного подсуетился. Вам белого или красного вина, падре?
– С мясом пьют красное вино. Да и полезнее оно, если верить древним книгам.
– Древним книгам верить надо. Им не было смысла обманывать нас.
– Нас – да. А вот своих современников, вопрос?
– Логично. Но, если в меру, всё хорошо и на пользу. А то ещё немного и начнутся взрывы, неразбериха, кутерьма. Лишь бы в хаос не перешло. Тут наличие коннетабля необходимо, чтобы постоянно следить за процессом.
– Здесь вы абсолютно правы, сир. Даже при взрывах нужен тот или те, кто постоянно отслеживают и контролируют ситуацию. Взять хотя бы нашу вселенную. Да-да, спасибо, герцог, ещё два помидорчика подайте. А вина половинку только налейте. Так вот. Хотя начну чуть раньше, чтобы было более понятно. Благодаря чтению древних рун, что многие нашёл сам и многие перекупил наш брат Винсент, архивариус задолго до меня, мы смогли перевести и прочитать письмена этрусков, что населяли земли современных итальянцев. Потом мы нашли закономерности в их письменности и в свитках и табличках древних шумеров, что жили на юге эдемского сада и тесно общались с богами, прибывшими на землю и обучивших людей ремёслам, выплавке металлов, земледелию.
– Падре, извините, но, если ещё выплавку можно как-то натянуть за уши, но уж земледелие-то?
– Герцог, наши предки были дикими, необразованными людьми. Они были кочевники и этим всё сказано. Тем более, пшеницы, что мы с вами сейчас едим за столом, тогда не было. Её привезли на землю боги-пришельцы. Их лошади ели ячмень, и они вместе с ними. Он рос в полях, и чтобы осознать возможность его не собирать по полям, а собрав семена высеивать, нужно время. Это, возможно, и произошло бы, но значительно позже. Нам этот процесс ускорили. И это пишут шумеры. А металл? Сир, герцог, представьте себе. Едет кочевник, слезает с коня и начинает в болоте копать яму, вырывает куски непонятно чего, обжигает дрова без доступа воздуха и, смешав всё это, выплавляет металл, из которого ещё надо и выковать оружие. А чем ковать? Естественно, все эти знания у людей только благодаря школам на территории бывшего города Доломатии, где жил Князь Земли, и Эдемского сада Адама и Евы, куда отбирали учеников из людей. Все знания шумеров оттуда. Жаль только, что после восстания Люцифера всё это закончилось из-за того, что наш Князь поверил Люциферу и присоединился к этому восстанию. Так вот, наш брат Винсент в составе экспедиции из трёхсот рыцарей и полтысячи солдат ездил в страну шумеров, где производил раскопки. Они привезли оттуда около пятидесяти малозначащих табличек и, самое главное, нашли тамошнюю библиотеку. Она горела, брёвна обрушились и завалили вход. Но благодаря специальной пропитке внутренней обшивки помещения, рукописи практически не пострадали. Вы представляете, в те времена продумать и использовать пропитку против огня. Там мы прочитали, да, собственно, и вы сир, сможете прочитать сами, такое, что, если бы это были не записи шумеров, а современного еретика, то его бы непременно сожгли на костре. Так вот, там написано, что раньше на месте нашей вселенной было скопление звёзд. Они назвали их туманностью. Такие скопления можно увидеть на небе в морозную ночь. Потом, по воле Бога, на её месте произошёл гигантский взрыв, и образовалась наша вселенная, куда, как написал евангелист, Первородным вошёл наш Господь, который есть Единородный, рождённый в недрах Отца Небесного. И наш Господь создал в ней всё. Как написал евангелист: "Которым всё, через Которого всё и для Которого всё". Т.е. в Евангелии мы нашли подтверждение написанного ещё древними шумерами за тысячи лет до рождения Иисуса Христа на земле. Там же написано, как образовалось наше солнце и уж из него отпочковались планеты и, в том числе, наша земля. Как Создатели Жизни, под руководством и по согласованию с Господом занесли жизнь на нашу планету, как появились и начали развиваться люди. Сир, начнёте читать, не оторвётесь. Я же заметил вашу слабость к исследования, к наукам.
