Татьяна Беляева
Внутри меня зверь…
Вечером мне доложили, что желающих уйти из слободы не появилось.
Вздохнув с облегчением, боялся, честно говоря, я на ужине объявил о трёхдневных манёврах в условиях приближённых к боевым. Для того, чтобы всё было как можно более серьёзно, я даже днём сходил к Псу и договорился о тренировке с его стаей на следующий же день.
Услышав срок в три дня, ребята откровенно повеселели и уже с улыбками разошлись по своим комнатам.
Ну, а субботнее утро я провёл, как и полагается, показывая мастер класс молодому поколению. В виде Кота я прыгал по деревьям, охотился на собак, а потом прятался от них же. Отдельно провёл тренинг для руководителей отрядов, загоняв их до высунутых языков. Но и сам, к вечеру, был в состоянии рыбы выброшенной на берег.
Придя домой, я с трудом нашёл в себе силы перекусить, немного поговорить с Кешей и отправился спать. Спать…
Теперь надеюсь понятно, почему я так бурно отреагировал на настойчивый стук в дверь моего дома, в это прекрасное воскресное утро.
Когда события этой бурной недели молнией промелькнули в моей голове, я, немного успокоившись, распахнул дверь.
… Кого ещё там леший принёс?!!
Глава 44. … отворяй ворота.
За порогом стояли Заяц и Гриша-крокодил, с подозрительно хмурыми лицами. После секундной паузы Григорий сказал главное:
– Военные идут… Война.
Вот так заканчивалась для меня первая неделя последнего месяца весны.
Усадив ребят в своём кабинете и быстренько приведя их в тонус, я потребовал полного доклада. Откуда информация, сколько военных, кто именно у нас в патруле, знают ли уже об этом мэр и Михайлович. В общем всё что могли знать прибежавшие ко мне ребята. Надо отметить, что собрались они довольно быстро и через пятнадцать минут я двигался в сторону школы, где уже была назначена встреча с другими руководителями города. Параллельно с этим к Тигру был направлен гонец с настоятельной просьбой подготовить «своих» и прибыть к нам на совещание.
Через три часа, после нашего внеочередного совета на общегородском собрании, было объявлено, что началась война.
В итоге, выслушав нас, люди немного поохали, пообсуждали грядущие события и, задав уточняющие вопросы, разошлись по своим делам. Да, похоже, все этого ждали, хоть и надеялись, что «пронесёт». Но не миновала нас чаша сия.
После оглашения людям информации, мы вчетвером, заперлись в моём школьном кабинете, чтобы ещё раз обсудить заранее составленные планы. И, в итоговом варианте, прошлись по основным нашим оборонительным заготовкам, которые мы разрабатывали долгие зимние месяцы при участии бывших военных.
Нашим главным сюрпризом для военных должны были стать бойцы Тигра, которых он усердно откармливал всю прошедшую зиму. Эти солидные туши должны были в ближайшие дни перекочевать в окрестности нашего города и ожидать противника на заранее подготовленных позициях.
Что-то подобное планировал сделать и я, но, похоже, не успевал. Хотя чем черт не шутит, в конце концов, наш Крокодил уже час как отбыл к отведённому ему пруду. В котором, он и проведёт ближайшее время, поглощая принесённую ему еду в промышленных масштабах.
Всё огнестрельное оружие мы сосредоточили в отрядах мэра. Хоть мои оборотни и пытались ворчать по этому поводу, но людям просто не на что было больше рассчитывать в реальном бою. Так что, как я объяснил ребятам, «зубы и когти, вот ваше оружие!»
Свою партизанскую войну мы планировали начать в районе бывшего города полулюдей. И места там более-менее знакомые, да и базы с припасами и запасом лекарств мы организовали именно в том районе.
Тактику мы строили исходя из двух моментов. Первый – на дальних подступах к городу чистая партизанщина, напали – ушли, а при реальной опасности забились в чащу и не отсвечиваем. Второй – как только военные втянутся на нашу территорию, мы начнём отрезать их от снабжения и попробуем уничтожить обоз с едой и боеприпасами. В том, что он будет, мы не сомневались. Бывшие военные рассказали нам всё, что знали о тактике и стратегии своих бывших отцов командиров.
Главное, по возможности, заставить наших противников двигаться как можно более медленно и осторожно, причём по самым трудным, в плане проходимости, местам. В этом нам очень могла помочь стая Пса, который уже переселил весь свой молодняк в лес, а сам с бойцами ожидал наших распоряжений в артели.
А там уже и минные поля, и ловушки, и ямы с кольями, в общем всё, что мы заготовили в процессе подготовки к войне.
Все же оставался один принципиально важный вопрос – количество военных и их техническая оснащённость. Но тут могла помочь только планомерная разведка, которой я решил заняться лично. Староста с мэром пытались сначала возражать, но потом вынуждены были согласиться. Нам правда было необходимо, чтобы кто-то из нашего совета всё увидел лично. Тигр командовал своими и заметь его не мог никто. Мэр со старостой тоже были нужны в городе, им ещё предстояло перевести жизнь поселения на военные рельсы. А вот я, как получается, суетнулся заранее, переведя свою слободу на военное положение. Чем, кстати, вызвал удивление и подозрительные взгляды остальных участников совещания. Так что итоговое «добро» на личное участие в разведке я получил.
Чем и не преминул сразу же воспользоваться. После окончания нашего военного совета, я устроил свой. Были собраны все командиры групп, которым я и выдал заранее подготовленные приказы. Как готовиться, куда выдвигаться и что делать если… И в ночь, в сопровождении отряда Росомахи и пяти связных Зайцев, я направился навстречу приближающемуся противнику.
Шли быстро, чем раньше мы всё разузнаем, тем больше у нас будет времени на подготовку, в этом я был свято уверен. Так что, после того как все приняли свои звериные формы, началось активное движение. За ночь мы останавливались всего два раза, попить воды и немного перевести дыхание, да и то на это мы потратили не больше двадцати минут в совокупности.
Итогом наших стараний стал привал, который мы сделали ранним утром на окраине бывшего города полулюдей. Вот там нас и нашли самые свежие новости, в лице пришедшей по нашему следу Носухи из патруля, наблюдавшего за военными. И новости были плохие.
Из доклада, который я услышал, наши дела было хуже некуда. Как мы и ожидали, военные двигались по старому шоссе. Но на этом хорошие новости и заканчивались. Первой проблемой стало количество военных, по подсчётам наших разведчиков в отряде было около пятисот солдат. Вторая проблема материализовалась в виде трёх старых бронетранспортёров, которые сопровождали колонну. И изюминкой был творческий подход военного командования к операции против нас. Отряд в двести егерей, пройдя по лесным тропам, занял одно из бывших фермерских поселений. И этим манёвром они не только обезопасили свою походную колонну, но и отрезали нашим разведчикам прямую дорогу для отступления.
На самом деле отряд Енота смог бы попробовать пройти мимо патрулей военных, но вчера трое получили ранения, во время попытки подобраться поближе к машинам с припасами. Не повезло Еноту и Волку из патруля, ну и Александре, которая недавно с двумя охотниками присоединилась к отряду.
Так что теперь весь отряд затаился в чаще, они надеялись следующей ночью проскочить патрули военных егерей. А если это не удастся сделать, то всё будет совсем плохо, завтра к утру, сюда выйдет основной отряд военных.
Ситуация была для меня крайне тревожной, что, впрочем, не помешало мне, отправить первого Зайца с информацией в город. Ну, а с оставшимися вертунами, мы стали готовиться к прорыву наших разведчиков.
Наскоро составив план, мы направили Носуху обратно, к разведчикам, чтобы хоть как-то согласовать наши действия. Задумка у нас была простой. Мой отряд должен был напасть на лагерь егерей, навести панику и полностью отвлечь внимание на себя. А пока патрули будут гоняться за нами отряд Енота должен через лес пробираться к одному из наших партизанских лагерей. Но это ещё было не всё, в сообщении, которое я отправил в город, была просьба, срочно отправить в нашу сторону несколько отрядов оборотней, чтобы у военных не возникало мыслей слишком далеко уходить от своего лагеря для прочёсывания леса. Да и пора уже было начинать вашу партизанскую войну, а то и так уже начинали отставать от намеченного нами графика.
Так что план был, и мы начали его претворять в жизнь. Для начала Куницы напали на один из патрулей, который охранял лагерь военных. И сделали это нагло и напоказ. Я наблюдал за этой атакой издалека, сидя на высоком дереве, но всё равно был впечатлён. В мою память эта картинка врезалась навсегда…
Солнце почти зашло за деревья. Военные, весело переговариваясь, ходили между кострами. По ним было видно, что хоть они и находятся на враждебной территории, но опасений это совершенно не вызывало. Их даже можно было понять, вокруг лагеря мы насчитали не менее десяти патрулей, по два три человека в каждом. И это не говоря уже о дальних кордонах, которые устроились в зоне прямой видимости друг у друга. Чувствовалась особая охотничья подготовка у этого отряда. Да и что им, вооруженным автоматами и ружьями охотникам, могли сделать «дикари-фермеры», наказать которых их отправило командование.
Троица патрульных сидела в двухстах метрах от окраинной избы посёлка, где расположились егеря. Без костра, но с полными котелками недавно сваренной каши, которую недавно принёс один из них. Я даже чувствовал этот запах ячменной каши, приправленной жареным салом. Но патрульный даже не успел донести первую ложку до рта. Мелькнула рыжевато-пятнистая молния и один из егерей осел на землю, издавая странные булькающие звуки. И пока его товарищи удивлённо смотрели на кровь, которая из разорванного горла потом текла в котелок с едой, раздался едва слышимый писк и, с разных сторон, мелькнуло ещё две тени.
Вокруг грузно осевших на землю патрульных расплывались тёмные пятна. А над их телами, оскалив блестящие клыки, застыла полутораметровая Ласка, во всей своей красе. Лес замер, замолчали даже неугомонные птицы, почувствовав рядом хищника.
Тишина продлилась секунд десять, пока приходили в себя солдаты из соседнего патруля, на глазах которых это всё происходило. И я прекрасно понимаю, почему они впали в ступор и не подняли тревогу сразу. Это первобытный страх перед дикой природой, инстинкт, который требует затаится и молчать, спрятаться от хищника, который вышел на охоту. Хотя нужно отдать им должное, шок они перебороли. Началась стрельба в воздух и крики. Лагерь стал напоминать встревоженный улей.
К уничтоженному патрулю прибежало человек десять, которые стояли рядом и, похоже, просто не знали, что делать. Мы им решили помочь. По моей команде Ласки напали на второй патруль. В этот раз атака была не столь удачна. У одного патрульного было насквозь прокушено бедро, а второму когти Росомахи до кости располосовали правую руку. Причём, от смерти второго егеря спас только предусмотрительно надетый бронежилет.
На дикие крики раненых отреагировали все, чем я и решил воспользоваться, приступив к реализации второй части нашего плана.
Я прекрасно понимал, что нападение диких зверей отвлечёт наших противников ненадолго. Потом дисциплина и опыт возьмут вверх. И военные просто начнут стрелять, реагируя на любой шорох. Также у меня не было сомнений, что заставить егерей устроить облаву на диких животных в ночном лесу будет очень трудно. Если, конечно, не показать, что их цель не так опасна, как им сразу показалось.
Именно поэтому у меня в резерве были два превратившихся в людей Зайца, с луками, которые мы взяли из тайника в городе. Как только санитары стали уносить раненных патрульных в лагерь им в спину полетели стрелы.
Кстати, надо бы потом подтянуть эту дисциплину в школе, из десяти выпущенных во врага стрел, только три попали в цель. И то, не нанеся при этом существенных ранений.
Но это было для нас совершенно не важно. Главное, что увидели военные – трое убитых и два стонущих от ран товарища. И два голых дикаря, которые из примитивных луков обстреливают их с опушки. Что они сделали? Правильно!
Шквал пуль накрыл деревья, за которыми спрятались Зайцы. И туда же побежало не меньше двадцати солдат во главе с офицером. Но моих ребят там уже не было. Быстро обернувшись, они улепётывали, в обход лагеря военных, в сторону наших разведчиков. А военные слышали перед собой в темноте хруст веток и странные звуки. Ласки и Росомаха уводили вояк в сторону города полулюдей.
Я по прежнему был на своём наблюдательном посту и наконец-то увидел то, ради чего всё и затевалось. К лагерю военных на звуки выстрелов и крики людей стали подтягиваться патрульные с нужного нам направления.
Я понял, что пора и со всех лап бросился в ту сторону, где прятались наши разведчики. И уже через пятнадцать минут, ориентируясь на запах Зайцев, который заменял мне карту, я был на месте, у оврага в котором, в полной готовности, располагался отряд Енота. Мы двинулись в путь.
Выбрались из леса мы только перед рассветом. По пути дважды пришлось обходить патрули военных, но всё вроде бы обошлось, и мы смогли пробраться незамеченными. Последний километр мне даже пришлось поработать носильщиком. У Александры стала подгибаться и кровоточить раненная лапа, так что пришлось лечь и заставить её, забраться мне на спину. Так и отправились дальше. И всё бы ничего, если бы не зубы, которыми она прихватила мой загривок и её когти в моих боках. Но тут ничего не поделаешь, иначе она просто свалилась бы с моей спины.
С грехом пополам, но до пункта назначения мы добрались, все вместе и без потерь. А я даже получил свою заслуженную награду, Саша, съезжая с моей спины, лизнула меня в нос и потёрлась головой о моё плечо! Сказать, что я был ошарашен, это просто не сказать ничего. Чтобы скрыть своё смущение, я быстренько лизнул её нос в ответ и, фыркнув ей в ухо, начал превращение. Уже превратившись и натянув на себя одежду, всё-таки было довольно прохладно, начал выяснять у принявшего человеческое обличье Енота, почему у Кошки так плохо заживает рана. Енот, поглядывая на виновато опустившую голову Кошку, рассказал, что Александра допустила ошибку. Получив пулю в бедро, она не попросила отрядного лекаря сразу её извлечь, а начала превращаться, чтобы всё сделать самостоятельно. Вот пуля, в ходе изменения организма и наделала бед, уйдя вглубь мышц. Поэтому, даже после её извлечения и повторного превращения, заживление раны было таким медленным.
Когда я это услышал, для начала, высказал всё Еноту, который эти нюансы прекрасно знал. А потом, повернувшись к Кошке, вдумчиво отчитал и её, завершив воспитательный процесс заявлением:
– Александра, когда всё завершится, я сам займусь твоим обучением, чтобы таких ляпов ты больше не допускала. Мало мне Кеши, который нет-нет да что-то вычудит, так ещё и ты туда же!
Самым важным для меня стал потупленный взгляд Кошки и полное отсутствие каких-либо возражений…
В итоге, высказав всё, что хотел, я взял походную аптечку и, в меру сил, при помощи лекаря обработал рану Александры. А потом, превратившись в Кота, метнулся в лес, чтобы добыть ей свежей еды. И уже минут через сорок перед раненной Кошкой лежали два упитанных кролика. Одним из которых она сразу же и перекусила.
Это опыт, которого у меня, к сожалению, было с избытком. В процессе заживления ран, из-за быстрого метаболизма, аппетит становится просто зверским. Так что свежее мясо это самый лучший вариант…
К обеду к нам присоединился и отряд Росомахи, в полном составе. Они водили военных по лесу до самого утра, а потом, кружными путями и максимально путая следы, направились к нам.
А вот отряды, вызванные мною из города, припаздывали, но это уже было совершенно не важно. Теперь мы могли их спокойно подождать и заняться составлением ближайших планов. Ну, по крайней мере, обдумать информацию, которую с риском для жизни, добыли наши разведчики.
Именно поэтому я, в первую очередь, попросил Енота рассказать всё, что им удалось узнать. И, надо отметить, рассказ разведчика был не утешительным.
Военные взялись за нас серьёзно. В колонне, которая уже должна была подойти к городу полулюдей, состояла, по примерным подсчётам, из шестисот человек. Плюс отряд егерей, с которым мы столкнулись. Но кроме этого был ещё один отряд лесных рейнджеров, как называли их военные. Они двигались в нашу сторону своим маршрутом и где они сейчас, выяснить не получилось. Так что военные двинули на нас отряд в тысячу человек. А ведь это, если верить рассказам бывших военных, практически половина их армии!
Но это было не всё. С отрядом двигались три бронетранспортёра, а ещё два должны были прибыть немного позже, они остались на ремонте в одном из пограничных посёлков военных.
И плюс к этому машина, на проверке которой разведчики и получили ранения. Насколько они успели увидеть, прежде чем в них стали стрелять, в кузове лежали несколько миномётов и ящики с боеприпасами к ним.
Исходя из этого, можно было делать смелый вывод – за нас взялись всерьёз!
Глава 45. Война.
Мои оборотни и отряд городских бойцов прибыли к городу полулюдей ещё до обеда. Но остановились в другом резервном лагере, а нас о появлении подмоги известил посыльный Заяц. Потом прибыл один из патрульных, наблюдавших за лагерем егерей и сообщил о появлении колонны военных. Похоже, все заинтересованные стороны были в сборе. Значит, пора было начинать операцию «Лес», как мы её называли, то есть партизанские боевые действия.
И война началась. Да, совсем не такая, как наше стариковское поколение помнило по фильмам ушедшего мира. Без перестрелок, окопов, авианалётов и красивых разноцветных стрелок на картах командования. Всё было проще.
Все пришедшие отряды, я распределил на небольшие группы. Главной целью этих отрядов были тревожащие военных вылазки в вечернее и ночное время. Точечные удары и попытки выманить отряды противника в лес, где, под моим личным руководством, всегда дежурил отряд прикрытия. И эта хитрость у нас удалась два раза, что стоило противнику, в совокупности, около пятидесяти серьёзно раненных и убитых солдат.
Но потом дела пошли хуже, одна из наших групп сама умудрилась попасть в засаду. В итоге шесть раненных оборотней и один убитый горожанин. Всех раненых мы тут же отправили в город, вместе с этим санитарным обозом я отослал и Кошку, которая пока не смогла оправиться от ранения. Отправил я Олю от греха подальше. Несмотря на проблемы с подвижностью, она постоянно рвалась в бой. А тут у меня появилась отличная возможность избежать потенциального скандала. Она должна была охранять обоз от диких животных и заботиться о пропитании для раненных ребят в пути. Так что отправку из опасной зоны я обставил для Кошки, как очень ответственное дело, каковым оно, в принципе, и являлось.
После первых потерь, я провёл общий сбор и потребовал от ребят, в приказном порядке, избегать любых рисков и действовать только наверняка. И, похоже, ребята меня услышали, на последующие три дня, пока военные готовились выдвигаться, потерь у нас не было. В отличие от наших противников, минус двадцать четыре солдата и одна уничтоженная машина.
Благодаря нашим усилиям и ещё одному отряду, пришедшему нам на помощь, военные двигались очень медленно и подошли к окрестностям нашего города только на шестой день. И единственное, что меня очень сильно расстраивало, это то, что военные научились противостоять нашим атакам. Они быстро научились передвигаться крупными отрядами и начинали стрелять, реагируя на малейшее движение в лесу. Так что близко мы к их расположению подобраться так ни разу и не смогли.
Итогом прошедшей недели стало больше сотни выведенных из строя военных и несколько сожженных транспортных средств. Сожженных в буквальном смысле этого слова, на уничтожение транспорта военных мы потратили половину наших запасов смолы.
С одной стороны результат не такой уж и плохой, но вот с другой… Военные расположились в нескольких часах движения от нашего города, местоположение которого, как оказалось, им было прекрасно известно. Так что жирный минус городским патрулям, позволившим пройтись по нашим землям разведчикам военных!
В городе начался процесс массовой эвакуации, мы вывозили женщин и детей в заранее подготовленный временный городок. Но с одним уточнением, вещи не распаковывать и телеги держать в постоянной готовности. На случай дальнейшей эвакуации.
На линии фронта с утра было затишье, военные выслали парламентёров с белым флагом и передали нашему патрулю приглашение на переговоры для «руководителей местного населения», как было написано в послании. В ответном письме мы выразили наше согласие на «поговорить» и согласовали место и время встречи – небольшая полянка, на которой и произошла встреча нашего патруля и отряда парламентёров. Сегодня же, в четыре часа дня.
Говорить нам с военными было особо не о чем, но чем больше времени мы сможем выиграть, тем спокойнее будет переезд остатков горожан и больше ловушек мы успеем наделать на пути нашего противника.
Переговоры, как и предполагалось, ни к чему не привели. Нам предложили сдаться и под руководством военных властей строить новое светлое будущее. Выдав при этом зачинщиков вооруженного столкновения, которое привело к гибели нескольких солдат. Этим «бандитам» пообещали честный и справедливый суд, с потенциальным избавлением от смертной казни. Для остальных «не причастных к противоправным действиям» граждан гарантировалась спокойная жизнь в достатке и возвращение к цивилизации.
Наше руководство, в лице мэра и двух его заместителей, выслушало все эти предложения, мудро покивало головой и пообещало обсудить всё сказанное на общем собрании. Времени на обдумывание военные нам дали с запасом, до следующего утра. На что мэр тоже согласился, мы и не надеялись, что кто-то будет всерьёз ожидать нашего ответа.
Военные же вообще не скрывали своих планов, они весь вечер, после переговоров, готовились к наступлению, утроив, при этом, количество патрулей вокруг своего лагеря.
Мы тоже время не теряли. Устроили итоговый совет перед решающей битвой. Ещё раз проговорили все возможные варианты и разошлись к своим отрядам. Нужно было постараться поддержать ребят перед тем, что им завтра предстоит пережить.
Не знаю, что делали мэр и Михайлович, но лично я, после итогового инструктажа для командиров отрядов, попросил собрать всех кто был свободен в столовой.
Когда ребята расселись и немного поговорили, я встал и попросил тишины. Хотя особо привлекать внимание к себе не пришлось, все присутствующие и сами очень быстро замолчали. В зале витала напряжённость и какая-то задумчивость. Я откашлялся и начал говорить.
– Знаете, когда в прошлом году я понял, что будет война, сразу задумался над простым вопросом – что именно мне хотелось бы вам сказать перед боем? И думал я об этом все прошедшие месяцы. Мысли по этому поводу у меня были разные. Я даже несколько раз садился и пытался написать эпичную речь, которую бы потом цитировали в будущих учебниках истории!
И нечего скрывать свои улыбки – в зале раздались осторожные смешки, – на этом деле я испортил несколько десятков листов хорошей бумаги! – Ребята немного расслабились и уже не стеснялись открыто улыбаться.
В итоге речь я заранее так и не приготовил. Не потому, что не хотел, просто не смог. Порой мне казалось, что вот она, та самая идея, то о чём надо сказать. Но уже через несколько дней, мне эти слова казались глупыми и пустыми.
Где-то, после Нового года, я перестал мучить себя и решил – когда придёт время, всё сложится само собой. Так оно и получилось. Я стою перед вами, а в руках у меня нет заранее подготовленной шпаргалки. И говорю я именно то, что у меня на душе.
Завтра нам идти в бой и для всех из вас он будет первым. Вы прекрасно понимаете, что это не охота, не соревнование и даже не возможность стать героями. Но понимать это одно, а знать наверняка, это совершенно другое. Поэтому я очень хочу вам сказать главное.
Не старайтесь завтра совершать чудеса храбрости. Не стремитесь заслужить всеобщее уважение. Ваша цель следовать плану и приказам ваших командиров. А самое важное – постараться выжить!
Я ОЧЕНЬ ХОЧУ УВИДЕТЬ ВАС ЗАВТРА ВЕЧЕРОМ В ЭТОМ ЗАЛЕ – ЖИВЫМИ И ЗДОРОВЫМИ. ВСЕХ! Я переживаю за вас, ребята…
А теперь, две минуты и все, кто не занят в патрулях и на дежурстве немедленно спать! Завтра вам потребуются силы.
Я повернулся и пошёл к себе в кабинет. Речь худо-бедно я сказал. Да, она не войдёт в учебники по ораторскому искусству, но всё же. Так зачем портить этот момент влажным блеском в своих глазах?
Я очень надеялся увидеть завтра к вечеру хотя бы половину из тех, кто был сегодня в зале… Живыми, пусть хоть и не совсем здоровыми. Но обязательно живыми!
Встал я ещё до рассвета. Не проснулся, а именно встал, потому что назвать сном моё лежание в постели нельзя было назвать даже с большой натяжкой. В здании школы, где я остался ночевать, было тихо. Почему не пошёл домой? А что мне там делать? Иннокентий эвакуировался вместе с Машей и её близняшками, а все оставшиеся близкие мне люди были здесь. Вот поэтому и остался.
Я начал настраивать себя на предстоящий день, который обещал, лично для меня, быть очень трудным. И дело не в предстоящем бое с военными, к нему я морально был готов, меня смущала и тяготила та обязанность, которую возложили на меня Староста и мэр. Я должен был стать наблюдателем.
Так уж сложилось, что все командиры отрядов прекрасно знали свои обязанности и зоны ответственности. Староста должен был координировать артельское ополчение и отряды вертунов. И уже попутно быть на постоянной связи с отрядами горожан. А вот мне предстояло сидеть на водонапорной башне и ни во что не вмешиваться. Именно поэтому весь мой отряд состоял из четырёх Зайцев, через которых мне предстояло передавать, при необходимости, информацию. И пока все будут сражаться и рисковать жизнями, я буду сидеть «в кустах»! Вот это меня очень сильно и смущало.
Я сначала пытался сопротивляться такому решению городских старшин, но факт того, что они будут заняты непосредственно боем и могут пропустить что-то важное, мне оспорить не удалось. Так что, где-то через час, мне пора будет поднимать Зайцев и отправляться к бывшему посёлку химкомбината, возле которого, на холме, располагался мой наблюдательный пункт.
Перед моим выходом прибыли гонцы от наших дальних патрулей, военные начали выдвигаться. Торопятся. Ну и ладно, раньше выйдут – раньше лягут. Я пожал руку пришедшему проводить меня Старосте и отправился в путь. Даст Бог, не последний.
Прибыв и устроившись на своём наблюдательном посту, я, в бинокль, стал пристально рассматривать нашу диспозицию, пытаясь ещё разок просчитать все возможные и невозможные варианты. Рядом со мной, пока ещё одетые и в человеческом виде, расположились Зайцы.
От лагеря военных к нам вела одна, но довольно хорошая дорога. Мы сначала хотели её испортить, но потом решили, что лучше оставить всё как есть. Так мы хотя бы точно будем знать, откуда ожидать удар вражеской техники. Дорога, в зоне моей видимости, совершала несколько поворотов и дважды проходила через небольшие участки леса. Был соблазн устроить засаду уже в первой роще, но и от этого плана мы отказались, слишком очевидно просчитывался такой вариант наших действий и военные, сто процентов, подумают об этом в первую очередь. И наверняка перестрахуются.
Мы решили начать бой на дальних подходах к городской застройке. Сигналом станет наш удар по бронетранспортерам. По нашей задумке мы остановим БТРы на повороте, около пруда, причем довольно оригинальным способом – головную машину атакует Гриша. По нашим прикидкам Крокодил, который последнюю неделю из воды не вылазил, достиг уже веса в тонну, не меньше. Так что его бросок должен был, по нашим прикидкам, бронетранспортёр повредить, а если повезёт, то и привести его в полную негодность. Но атаковать Гриша начнёт только по сигналу, когда замыкающий БТР будет подъезжать к заранее заложенному фугасу. Так что, если повезёт, бронетехнику противника мы зажмём на этом участке дороги.
Как только начнётся бой половина моих оборотней, под командованием Тигра и при поддержке его гигантов, должны напасть на лагерь военных. Как заверили нас бывшие военные, там должны будут оставить запасы боеприпасов и приготовиться к приёму раненных. Так что разгром этого объекта будет для нас значимым подспорьем и, может быть, отвлечёт часть сил атакующих.
Мы не рассчитывали, что удар по бронетехнике и тылам остановит военных, более того, скорее всего это подстегнёт их к попытке быстрее сломить наше сопротивление. И самый лучшим вариантом для военных будет лобовая атака через лес, за которым и находился наш город. Вот в этом лесочке всё и завертится. Мы распределили участки и ориентиры для наших отрядов, чтобы мои оборотни не попали под огонь городского ополчения. А когда нас оттуда вытеснят, в чем мы особо не сомневались, наши ребята, используя овраги, спокойно уйдут в сторону окрестных посёлков. А противнику останется, всего-навсего, пройти полоску голой земли, утыканную нашими минами и простреливаемую автоматчиками мэра. Именно этот отряд, которому мы передали почти все автоматы и боеприпасы, должен был сбить боевой напор военных.
Лесочки на флангах города прикрывали небольшие отряды из вертунов и бойцов Тигра, со строжайшим приказом не покидать свои посты, чтобы не происходило вокруг. Они должны были предупредить нас о возможных попытках обойти наши позиции и, при возможности, сдержать противника.
В самом крайнем случае мы должны были бросить в бой наш последний резерв, свору Пса и мой отряд Росомахи, которые ожидали распоряжений на нашей тренировочной поляне.
Да, если брать голую математику, то получалось девятьсот военных с бронетехникой и хорошим огнестрельным оружием против наших шести сотен ополченцев и вертунов. Соотношение было явно не в нашу пользу. Но вариантов у нас не было, так что победим именно мы. Лично я в этом не сомневался!
Солнце медленно ползло по небу и постепенно становилось ну если не жарко, то, по крайней мере, тепло. Где-то неподалёку начали затейливо чирикать птички. Хороший день, весенний, если бы не…
Пока я ожидал новостей, от посланного к Старосте Зайца, меня немного сморило. И немного взбодриться помогло появление назойливой мухи. Вот же сволочь приставучая, хуже только блохи, которые иногда начинали досаждать при длительном пребывании в животной форме.
Если верить тому, что я видел со своего наблюдательного поста, пока всё шло в строгом соответствии с нашими планами. Дальние патрули отступали, отмечая подожженными кучами валежника направление движения военных. И прибежавший Заяц смог мне только это подтвердить. Мои глаза меня не обманывали и больше ничего не происходит. Все на исходных позициях.
