Светлана Евгеньевна Андреева
Мы назовём её Возмездие
День пятый
Я одна рада прилёту героев?
Я вошла в зал столовой и улыбнулась всем. Утром всё кажется не таким уж ужасным и непонятным. Мало ли из-за чего капитан мог с Генрихом повздорить и что у них с связью твориться. Не стоит принимать это на свой счет.
Сегодня такой замечательный день! Я на Поля нормально реагирую и больше не чувствую себя чудовищем. А ещё, сегодня мы последний день собираемся в таком ограниченном составе. Сегодня, уже сегодня прилетают оперативники, настоящие герои, которые будут спускаться на планету и заниматься настоящей опасной работой. Сегодня прилетают нормальные крепкие парни, и наша странная компания перестанет выглядеть такой нелепой. Что они все такие скучные?
– О чём мечтаешь? – вырвал меня из сладких грёз голос Надежды.
– Пытаюсь представить каким окажется Антон, – призналась я, – судя по досье, он дерзкий бунтарь. Это здорово!
Она с деланным безразличием пожала плечами.
– А ты чего такая недовольная? – удивилась я её реакции, – сегодня же оперативники прилетают. Завалят тебя материалами для исследования. Облазят вместо тебя всю планету и добудут тебе все нужные образцы.
– Да, чудесно, – даже не пытаясь спрятать сарказм, ответила она и нервно забарабанила пальцами по стакану со своим странным напитком.
Да и ладно, подумаешь, она вечно чем-то недовольна. Сейчас она из-за чего нервничает? Все довольны, все строят планы на приезд оперов, а она опять дёргается, словно ей вот-вот приговор зачитают.
Я невольно вздрогнула, когда вошел капитан, и машинально опустила глаза. Да, читать линую переписку – это не хорошо. И теперь я чувствую себя виноватой. Но зато, мне хоть понятно его отношение ко мне. «Так ли вы наивны». Я не наивна, я просто не знала, что меня прислали таким образом. И в этом я не виновата.
Не то что бы совещание тянулось дольше, чем обычно, но говорили они о разных важных и скучных вещах, словно совершенно забыли о прилёте оперов.
– Я проверила версию о схожих генах, – отчиталась Надежда, – процент совпадений не больше, чем с другими членами команд. Версия не подтвердилась.
– И по биопараметрам тоже никаких явных совпадений не, – добавил доктор. – К сожалению, мы не выявили возможную группу риска.
– Доктор, я не могу понять эту странную тягу к нанесению себе травм, – Надежда потёрла виски своими длинными красивыми пальцами. – Если личность стёрта, на доминирующие позиции должны выйти инстинкты. И инстинкт самосохранения один из самых сильных, а он как раз и не работает.
– Да, это нонсенс, – согласился Пабло. – И этому тоже нет объяснения.
– Увилги тоже от странных повреждений гибли, – добавила Надежда. – Сами себе шеи ломали, конечности выламывали, в щелях застревали наглухо. Странно всё это.
– А есть какие-нибудь места скоплений останков? – поинтересовался капитан.
–Нет, – покачала головой Надежда. – Увилгам не свойственно уходить умирать в определённые места, как это делают некоторые виды животных. Они просто разбросаны по поверхности, даже не захоронены, хотя Поль говорит, в более ранних слоях были характерные захоронения.
– И на них нет следов насильственных повреждений, – добавил доктор. – Может быть перелом от падения, от неловких движений, но не от удара извне. Эти двое в захоронении, что Поль обнаружил, единственные со следами насильственной смерти.
– Это вы про застреленных артачи? – тихо уточнила я у Надежды.
Она кивнула. Я пожала плечами. Вот и пойми о чем они сейчас спорят. Последние увилги вымерли пару тысяч лет назад. А артачи были застрелены года четыре назад. Но ни ищут общие причины смерти. Лучше бы про спутники вспомнили.
– Грейдо, у других предполагаемых мест посадки, надо будет тоже проверить на наличие захоронений.
– Принято! – довольно кивнул повелитель зондов.
– А где ещё была посадка? – поинтересовался Поль.
– Грейдо выложит карту, как только места будут проверены, – ответил капитан.
– Я могу помочь с поисками древних захоронений, – предложил Поль.
– Нас более свежие интересуют, – увлечённо начал Грейдо, – но я…
– Давайте приступим к плану работ, – прервал его капитан. – Надежда, Пабло – пройти два часа психоэмоциональной разгрузки до одиннадцати ноль – ноль.
– Но мне не придётся долго с оперативниками сегодня работать, – возразила Надежда.
– Это непредсказуемо, насколько доктору понадобиться ваша помощь, – ответил капитан. – Два часа. Это приказ.
– Принято, капитан, смирилась она.
– Грейдо, – капитан повернулся к нетерпеливо елозящему повелителю зондов, – давай по твоей находке сначала.
– Я уверен, что это место посадки, капитан! – эмоционально начал Грейдо. – Разрешите, я сейчас возьму пробы грунта?
– Сколько у тебя сейчас зондов одновременно под контролем?
– Ну… три постоянно в районе нового лагеря Поля и два Надиных отслеживают миграцию, и четыре погодных, – перечислял он, – два в районе лаборатории Пабло.
– И того одиннадцать? – капитан многозначительно посмотрел на Грейдо.
– Да они все в полуавтоматическом режиме! – стал оправдываться Грейдо. – Ещё три для оперативных заданий есть. Я справлюсь, капитан.
– Нет, – отрезал капитан тоном, не терпящим возражений. – Это и так перебор. Пробы подождут.
– Понял, капитан, – печально вздохнул Грейдо.
– Наземный транспорт весь проверен?
– Да. Для Антона всё готово, – кивнул Грейдо.
– Количество зондов чтоб снизил до восьми.
– Принято, капитан, – обиженно согласился он.
– Забор грунта поставь в план работ оперативников. И съёмку заодно, – добавил капитан.
– Принято, капитан, – повеселел Грейдо.
– Всем удачного дня.
Капитан быстро вышел и все тоже стали собираться. Как-то не особо бодро и весело.
– А в честь прилета оперативников будет вечеринка? – бодро задала я, судя по ответной реакции, крамольный вопрос. – А что такого? Между прочим, в других миссиях такое устраивают. Иногда.
– Ну… – задумчиво протянул Грейдо, которого мой вопрос застал уже в дверях, – с нашими, обычно не до веселья. Ждешь не дождешься прилета здоровенных крепких парней?
Грейдо бросил на меня полный вселенской печали взгляд.
– У меня есть парень! – повторила я ему. – Ты всё ещё не веришь?
Нет, я не собираюсь утешать его. Я на это не попадусь! Нет, дело не в его росте и весе, он просто и так себе слишком много вольностей позволяет. Нельзя обнадёживать его. Меня ждёт мой Тром.
Грейдо демонстративно тяжко вздохнул и исчез в дверях.
– Ладно, Грейдо боится конкуренции с этими громилами, – развернулась я к Надежде, допивающей второй стакан своей странной жижи, – а ты чего в печали? Сама же говорила, что без оперативников вся работа встала?
– У меня могут быть и другие причины не прыгать от радости! – огрызнулась Надежда и тут же взяла себя в руки. – Извини, я исправлюсь. И теперь всё встало из-за отсутствия специалиста по акустике. Метью, трус расчетливый! У меня вся программа исследований из – за этого стопориться!
– А почему спутниками никто не занимается? – вмешалась я, вспомнив свою вчерашнюю попытку расшифровки. – Их сигнал же так и не расшифровали?
– Спутниками тоже должен был Метью заниматься, – недовольно фыркнула Надежда. – Его и пригласили в миссию так как частоты близки и там, и там. Это его основная задача была. Я должна была обеспечить ему объем биозамеров для анализа.
– Какие частоты близки? – не поняла я.
– Частоты, которые Парерус испускает, близки по диапазону к частотам сигналов спутника, – пояснила Надежда, отставив пустой стакан и поднимаясь из-за стола.
Ну, вот опять. Как только я кого-то спрашиваю о спутниках, они тут же переводят тему на какую ни будь ерунду вроде пищащих сорняков. Это что – запретная тема? А я ещё собиралась рассказать как пыталась расшифровать картинки сама.
– Они в одном частотном диапазоне? – странно растягивая слова, спросил Поль.
– Да, – кивнула Надежда и перевела внимательный взгляд на Поля.
Я на всякий случай, всё это время старательно избегала лишний раз смотреть в его сторону, но этот взгляд Надежды заставил меня взглянуть на Поля. Он замер, словно был ошарашен её словами.
– Поль, что-то не так? – осторожно вывела его из ступора Надежда.
– Ты вчера говорила, что увилги не слышали зов цветка… – растерянно хлопая глазами произнес Поль.
– Ну, да, – кивнула она. – Не слышали.
– А почему ты считаешь, что они не слышали зов цветов? – спросил Поль.
– Да они физически не могли воспринимать эти звуки. Просто по строению организма. Диапазон их органов восприятия настроен на более низкие вибрации.
– Не слышали… не слышали… – Поль хлопнул себя по лбу, что при его соотношении рук и головы выглядело бы смешно, если бы не эта натянутая атмосфера ожидания оглашения какой-то рождающейся у него мысли.
– Да! – воскликнул он, – я же обращал ранее на это внимания в сообщениях Союза миров. Их считали агрессивными. И установление контакта с ними затруднительно как раз из– за расхождения диапазона воспринимаемых частот! Как я раньше об этом не подумал?
Я перевела взгляд на Надежду, но она, похоже, тоже ещё не поняла ,что так взволновало Поля.
– Наденька, ты уверенна что они не слышали зов цветов? – с заметным волнением в голосе спросил Поль. – Это очень важно.
– Конечно, – кивнула она.
– Это все меняет.
– Что? – я с удивлением следила за внезапно разволновавшимся Полем. – Что меняет?
– Увилги не слышали частотный диапазон зова цветов! – воскликнул он. – Как же я сразу не обратил на это внимание? Какой же я болван!
– Можно чуть медленнее и подробнее? – попросила я.
– Они не могли слышать зов цветов. А, значит и сигналы спутников они слышать не могли, – искренне рассчитывая, что это мне все объясняет, ответил Поль.
– Я все равно не поняла, – призналась я.
– Они физически не могли слышали сигналы спутника, – еще раз повторил Поль. – А значит, это не они их построили. Кто то другой построил эту планету и переселил сюда выживших. Кто – то другой, а не сами увилги запустил эти спутники. Это спутники не увилгов! И сигнал спутников предназначался не им.
– А кому?
– Тому, кто может его слышать.
– Нам? – удивленно посмотрела на него я, уже понимая, что глупость сморозила. – Ну, мы же можем его слышать?
Он задумчиво уставился на меня.
– Да, согласна, – дала я задний ход. – Сомнительно что в этих частотах его кодировали именно для того что бы его услышали мы когда решим заглянуть сюда.
– А ведь ты права, – кивнул Поль. – Если сигнал предназначен не местным, а тем, кто случайно нагрянет сюда, то и ключ к расшифровке сигнала должен лежать где-то на виду.
– Подожди, – остановила его Надежда. – То, что увилги не слышат сигнал спутника, вовсе не значит что они … Мы тоже используем в нашей технике частоты, которые не слышим. Как раз для того, что бы они не мешали нам ,не отвлекали.
– Согласен, – кивнул Поль, отбрасывая упавшие на лоб волосы, – но это все смежные частоты. И у нас есть техника, переводящая их сигналы в воспринимаемый нами вид информации. А у увилгов никакой техники не найдено.
– Вообще то да, – кивнула Надежда, – мы используем смежные частоты с воспринимаемыми нами. А здесь слишком большой разрыв. Вот где найти нормального акустика, когда он нужен?
– Кто-то их переселил… – задумчиво повторил Поль.
– То есть, это не увилги собрали планету? – с умным видом наконец-то хоть что-то начинающего понимать человека, уточнила я.
Поль поднял на меня глаза и молча отрицательно покачал головой. Мне показалось, что в его и так по – щенячьи печальных глазах мелькнула боль.
– Мне нужно проверить… извините, я вас покину… – Поль поспешно вышел из зала.
– Ты чего-нибудь поняла? – повернулась я к Надежде.
– То, что вечером Поль поделится ещё одним невероятным открытием, меняющим всю программу наших исследования, – улыбнулась Надежда. – Ладно, я пошла приводить в исполнение приговор капитана. Расслабится мне и правда не помешает.
– Это точно, – кивнула я ей вслед.
Предвкушение от встречи с крепкими и мужественными парнями побудило меня вспомнить о моей физической форме и посетить спортзал. Да, конечно, я уже раз сто обещала себе делать это регулярно, но как-то каждый раз находились более интересные занятия. А сейчас мне, честно говоря, просто заняться было нечем. Я была так взволнована, что не могла сконцентрироваться на изучении материалов или на вдумчивом изложении своих наблюдений и умозаключений. И с расспросами приставать было не к кому. Все были заняты своей работой. Надя и доктор так вообще приговорены к психорасслабухе перед предстоящими нагрузками. Надежде, кстати, давно надо было сделать с её – то нервами. В такой обстановке волей неволей до занятий спортом докатишься.
И как всегда после занятий, чувствуя бодрость и приятную легкость во всех проработанных мышцах, я корила саму себя за то, что не получаю такого удовольствия от физических нагрузок регулярно. Потом я, согласно обряду, принятому среди истинных адептов здорового, спортивного образа жизни, полюбовалась в зеркале на мою, естественно, никак не изменившуюся от одного единственного занятия, фигуру. И меня тут же посетила мысль добыть ещё одну пироженку. Я же заслужила?
На третьем пирожном я поняла, что напрасно зачитала Грейдо список моих предпочтений. Если бы я не была в столовой абсолютно одна, я бы столько не слопала. Вот почему этот металлический болван не мог сказать мне, что у меня нет допуска к поеданию стольких пирожных? Про двери то он твердит без устали! О, я же теперь могу слегка корректировать его поведение в нужную мне сторону.
– Пушистик, теперь как только увидишь, что я заказываю третье пирожное, будешь говорить мне « вам запрещено…», нет. Лучше, будешь говорить мне «пощадите вашу божественную фигуру».
Мой железный надзиратель удивленно присвистнул, но принял приказ.
С другой стороны, я ведь честно отзанималась в спортзале целый час! Ну, почти целый час. Так что, можно считать, что к встрече со спортивными мускулистыми парнями я чувствовала себя абсолютно готовой.
Естественно – шоковый уровень эмоций
– Как отдохнули, доктор? – меня так разбирало любопытство, что я не дождалась его ответа. – А как часто капитан приказывает вот так отдыхать?
– Перед плановыми нагрузками бывает, что и приказывает, – признался доктор, проверяя графики данных из моего браслета. – Это из-за нехватки людей. Нельзя допускать перегрузок.
– Вам Надежда будет помогать?
– Сегодня да. Процедура прохождения карантина довольно длительная.
– Да, я помню, – вздохнула я.
– Закончились мои свободные деньки, – неожиданно хихикнул доктор. – Придётся опять отложить работу над книгой.
– Хорошо хоть, что здесь оперативники не отделены от остальных как на катамаране. Хотя там нормы карантина ниже.
– Тот тип станций предназначен для интенсивного освоения планет. А у нас исследовательская миссия. И там нормы не ниже, там автоматизация проверок жёстче, – он вздохнул. – Не знаю, что и делать. Настройки на максимуме, и всё равно срабатывает уровень шоковой перегрузки. Вот что за пик у вас был вчера вечером?
– Да ничего, – я не собиралась рассказывать ему о том, что вскрыла переписку капитана, – письмо от друга получила, разволновалась. Я скучаю по нему.
– У вас очень широкий диапазон эмоциональной шкалы. Я уж думал, Надежду никто не превзойдёт. Ну что же, давайте попробуем так настроить. Не предназначена эта техника для впечатлительных натур.
– Спасибо, доктор.
– И вы уж простите старика, Дара, – остановил он меня, – я вынужден буду осведомляться о вашем самочувствии в моменты таких пиков. Техника считает, что вы в смертельной опасности в этот момент.
– Да, конечно, я понимаю. Простите, что доставляю вам лишние хлопоты.
Проклятый биошпион! Если бы я умела контролировать свои эмоции. Но как я могла спокойно такое читать?
Вот они какие – герои, о которых стоит писать сказки!
Экран послушно включился, передавая мне всё происходящее в шлюзе. Я облегчённо выдохнула. Не хватало ещё, что бы мне и это оказалось запрещено. Я сгорала от предвкушения. Корабль уже пристыковался. Они вот-вот шагнут на борт. Мое воображение так и рисовало, как эти высокие широкоплечие крепкие парни гордо выходят плечом к плечу. Хотя нет, они пойдут друг за другом, уверенно ступая походкой героев, которым принадлежит весь мир. Двери шлюза, наконец, открылись. И они меня не разочаровали. Почти не разочаровали.
Антон оказался крепким, хоть и не таким высоким, как я представляла, но зато с геройски мужественным лицом и уверенным взглядом. Зато за ним вышел тот, кто даже превзошёл мои фантазии о крепких мужественных парнях. Самсон. Очень подходящее имя для ожившей статуи древнего бога. Почти на голову выше Антона, с широченными плечами и такими бицепсами, что рукава форменной куртки просто трещали на нём.
Я так засмотрелась на него, что не сразу заметила крепкую, коротко стриженную старушку за его спиной. Да ей же лет восемьдесят, не меньше! Она что, тоже оперативник? Нет, я понимаю, что это для меня малолетки она старушка, а так ещё очень даже ничего. Но оперативники – это же тяжёлая и опасная работа для молодых и крепких. На фоне Самсона она смотрелась ещё нелепее.
За старушкой вышел Фёдор, оправдав мои запросы на нормы телосложения. А за ним… Ого, да он киборг! Ну, то есть, не то чтобы это был человек-машина. Это мы в универе дразнили поклонников моды на вживление в себя разных техногенных наворотов киборгами. У Жомоло на выбритых висках красовались характерные выводы контактов от имплантатов, да ещё и подчёркнутые татуировкой.
Я поймала себя на не самом похвальном чувстве к нему. Но, я как журналист не имела право на предвзятое мнение о ком-то. И ситуация с Полем уже проучила меня за мою самоуверенность. Что же, значит, у меня прекрасная возможность пообщаться с кибор… с Жомоло.
Но сначала всё равно Самсон! Потому что он так и просится в главные герои. Это что всё? Пять человек? Хотя, это же только первая группа. Через двенадцать дней должна прилететь вторая смена, ещё через двенадцать дней третья. Но тех я уже не застану. Я через двадцать четыре дня полечу домой именно с этими красавцами.
Ну, всё, кино окончено. Теперь они несколько часов проведут в застенках пыточных агрегатов доктора, бесконечно проверяя уже и так трижды проверенные при вылете показатели жизнедеятельности. А ближе к ужину я смогу уже познакомиться с ними лично.
Я едва сдержалась, что бы не вприпрыжку отправиться к своей каюте. Чудесный день сегодня! Вот теперь здесь точно перестанет быть так занудно и заумно. Такие парни должны знать толк в вечеринках.
В зале столовой были только Надежда и Грейдо. И я решила присоединиться к ним.
– Грейдо, – меня осенила великолепная идея, – ну давай всё же устроим вечеринку по случаю прилёта оперов?
Он прекратил жевать и ошарашено уставился на меня.
– У нас так не принято.
– А ужин на двоих с приглушённым светом принято? – я не дала ему отделаться отговоркой. – Ну, ты же можешь это устроить?
– Дара, это с капитаном надо… да и нечего праздновать ещё, поверь.
– Надежда, ну поддержи меня, – я развернулась в её сторону и тут же об этом пожалела.
– Нет уж, это без меня, – она забрала свой стакан с коктейлем и выбросив тарелку с недоеденным салатом, поспешно вышла из зала.
– Да что с ней? – я недоумённо уставилась ей в след. – Нет оперативников – плохо, ей работать не дают. Прилетели оперативники – ей опять плохо.
– Не лезь к ней, – посоветовал Грейдо. – Потом сама всё поймёшь.
– Что пойму?
– Ты умная девушка, – он не наигранно, по-настоящему тяжело вздохнул, что было так на него не похоже. – Вот скажи, почему умным красивым девушкам всегда так нравятся типы, вроде этой ходячей горы мышц?
– Ты что, ревнуешь? – я кокетливо стрельнула глазами в его сторону. – Грейдо, прекрати это. Меня дома парень ждёт.
– Твой парень, наверно, такой как Самсон? Победитель конкурса по отращиванию мускулов?
– Вовсе нет, Тром нормальный, даже немного худощавый.
– Значит, для меня не всё потеряно? – тут же оживился этот проходимец.
– Прекрати это! – я встала и по примеру Надежды, театрально скинула свою тарелку.
– О, Поль! – Грейдо обрадовался появлению нового действующего лица и тут же попытался завербовать его в союзники. – Вот почему у таких как мы с тобой никогда нет шансов, если рядом появляется какой-нибудь Самсон.
– Я не уверен, что понял суть твоего вопроса, – улыбнулся Поль, выбирая своё меню.
– Да Грейдо просто комплексует, сравнивая себя с Самсоном! – пояснила я.
– Потому что это глупо всё своё время тратить на отражение в зеркале.
– Грейдо, – остановил его Поль своим мягким тихим голосом, – в сказках такими покорители планет и должны быть: сильные, смелые, и точно знающие, что от планеты хотят. И это нормально, что каждый развивает в себе то, что хочет. Кто– то память, кто-то навыки, кто-то тело. У каждого есть право на выбор.
– Вот! – присоединилась к его словам я. – А с твоими мозгами, талантами и изобретательностью, вообще стыдно сравнивать себя с кем бы то ни было. Тем более с ходячей горой мускулов.
И я гордо удалилась, довольная растерянным видом Грейдо, всё ещё пытающегося понять были ли мои слова комплиментом ему.
