Софья Ивановна Петрова
Человек моей души
15
Спустя десять минут мне приносят блюдо, которое я начинаю уплетать за обе щеки, почувствовав сильный голод. В течение этих недолгих минут мы с Дмитрием перекидываемся всего парочкой фраз. Наверное, это из-за волнения. Мы оба за последнее время переживаем не самые лучшие моменты нашей жизни.
Но мне надоедает эта неловкая тишина.
– Как Настя? Не перезванивались? – спрашиваю я, непринужденно посмотрев на Дмитрия.
– Конечно, нет! – возражает он. – Я думаю, нам не стоит видеться… пока.
– А твои вещи?
– Потом заберу, – пожимает плечами Дмитрий.
Я киваю и продолжаю трапезу, не зная, что еще спросить. С одной стороны, меня утомляют все эти неловкие паузы, но с другой, мы же еще не настолько близки, чтобы болтать без умолку, но я чувствую, что нуждаюсь в нем, в его поддержке; просто не могу осмелиться сказать ему все как есть. Просто не могу! Я трусиха!
– А ты? Как твой… Андрей? – прерывает мою борьбу с собой Дмитрий.
Мне кажется, что имя «Андрей» он произносит, неосознанно скорчив гримасу.
– А что с ним не так? – иронично спрашиваю я, не поняв причину вопроса.
– Да так… Я же, ну как психолог, должен узнать причину раздора в семье.
Неожиданно Дмитрий смеется от своей реплики. Я не поддаюсь и держусь, но, в последний раз прокрутив сказанное Дмитрием, все-таки не выдерживаю и тоже прыскаю. Наш звонкий смех приглушает разговоры некоторых людей, которые недовольно смотрят на нас.
– Извините, – шепотом говорит Дмитрий, из-за всех сил держа очередной смешок.
Злые посетители успокаиваются и продолжают свой бурный разговор, будто их беседы не громче.
– Боже, Дмитрий, порой не нужно запоминать мои слова.
– Ну так что? Я от своих слов не отказываюсь. Колись, что там у тебя? – не церемонясь, спрашивает Дмитрий.
Я коварно улыбаюсь и продолжаю есть карбонару, чтобы не смотреть Дмитрию в глаза, из-за чего не осмелюсь признаться.
– Ты же понимаешь, что я хочу… От Андрея… – Я замолкаю. Даже не представляла, что сказать правду так трудно.
– Уйти, – заканчивает за меня Дмитрий.
Я киваю, болезненно зажмурив глаза.
– Расскажи, – мягко просит Дмитрий.
Я заглядываю в его глаза, в которых читаю понимание, тревогу, грусть и еще что-то… Почему я нахожу утешение в глазах Дмитрия, а не Андрея? Почему мой муж не смотрит на меня так?
Я всегда была уверена, что именно любимый супруг должен смотреть на меня таким взглядом, понимать с полуслова, обнимать крепкими руками, в которые я всегда могу укутаться и в которых нахожу утешение. Но, может, это просто детские мечты? Фантазии маленькой девочки, которая мечтала выйти замуж, чтобы жить со своим возлюбленным и умереть в один день, в одной кровати, держась за руки? Но реальность жестока… Видимо, пора снять розовые очки, иначе они поглотят мою наивную душу и мне никто не поможет.
– Это сложно, – начинаю я, – но я знаю, тебе можно доверять. – Я смотрю на Дмитрия и начинаю еще больше верить в свои слова. – Знаешь, мой муж не такой ласковый и нежный, как на экране. Дома он совсем другой. Я словно пленница его гнева… Он так груб, что иногда я сомневаюсь в существовании любви в его сердце. – Большая пауза. – К моему стыду, я не удовлетворяю его потребностей. Наверное, именно поэтому он скрыл от меня то, что будет сниматься в постельных сценах! – В этот момент я становлюсь безумной. В моей голове всплывают все те картины, когда Андрей поднимает на меня руку, унижает, оскорбляет. Именно сейчас я хочу его ударить! Я хочу плюнуть ему в лицо! Унизить так же, как он меня! Увидеть его беззащитным щенком у моих колен!
Боже, что ты сделал со мной, Андрей?
– Правда? Как ты об этом узнала? – не обратив внимания на мое гневное лицо, спрашивает Дмитрий.
– Мне сегодня ска…
Вдруг мою речь прерывает официантка с подносом еды в руках. Когда она уходит, я продолжаю:
– Мама сказала, что в той книге, по которой снимают фильм, есть постельные сцены, – отвечаю я, попивая молочный коктейль.
– Может, в фильме их уберут?
– Нет. Весь сюжет построен на них… Вот козел, – ругаюсь я.
Дмитрий улыбается, услышав, наверное, первое ругательство из моих уст.
– И все? Проблема только в этом? – с ухмылкой спрашивает Дмитрий, вытирая салфеткой рот.
Я закусываю губу.
– Нет. Конечно, нет. Но не уверена, что…
– Что можешь рассказать почти незнакомому человеку свои проблемы? Анна, серьезно? – то ли рассержено, то ли иронично спрашивает Дмитрий.
Боже, я сглупила. И вправду, сама попросила его выслушать и помочь, но сама же и ухожу от вопросов. Так я никогда не смогу рассказать то, что у меня на душе. Либо сейчас, либо никогда.
– Еще он мне изменяет. С моей знакомой, – слишком резко говорю я, отчего Дмитрий чуть ли не давится водой.
– Что?
– Да.
– Почему ты решила, что он тебе изменяет?..
Мое сердце сжимается от потока болезненной правды, которая льется из моих уст:
– Я нашла под кроватью браслет, на котором было выгравировано «Марго». А потом, ночью, прочитала сообщения от той самой Марго. И не трудно было догадаться, что эта сучка работает со мной в одну смену! – вылетает из моих уст.
Дмитрий, кажется, шокирован, что Андрей изменяет мне. Да ну? Я думала, что это довольно предсказуемо.
– А ты готова простить измену?
– Нет. Именно поэтому я здесь, а не дома, – пожимаю я плечами.
В один момент я понимаю свое положение: муж козел и бабник, работы у меня нет, да еще и союз Дмитрия разорила. Кажется, хуже быть не может.
– Я бы не смог простить измену, – вдруг произносит Дмитрий, посмотрев мне в глаза.
– Я думала так же. Но, как ты там сказал, любовь затуманивает меня!..
Мы смотрим друг на друга, наверное, еще секунд десять, а потом неловко отводим взгляды, продолжив есть блюда и беседовать на разные темы, потеряв счет времени, будто совсем недавно между нами не было никакого откровенного разговора.
В конце концов, счет мы делим пополам. Выходя из ресторана, мне не хочется покидать место, где я и вправду раскрылась. Где смогла сказать правду и не выставить в добрый свет Андрея, как привыкла это делать. Теперь я на самом деле понимаю, что весь мой брак – фальшь.
Я так рада, что оказалась с Дмитрием в этот вечер. Наверное, он помогает мне не словами, а чем-то более мощным… Может, мы чувствуем друг друга на ментальном уровне? Я знаю, что ему можно верить, можно раскрыться; он меня не осудит – никогда. Странно, что Дмитрий такой. В моей жизни, наверное, не было людей более светлых и добрых. Все они в любом случае имели человеческие слабости – деньги, власть. Но он совсем другой. Такое возможно? Или я просто примеряю новую партию розовых очков?
После мы с Дмитрием садимся в машину.
– Черт, уже десять часов. Мы совсем забыли про время! – говорю я, пристегнув ремень безопасности.
– Ну, ты уже большая девочка. Думаю, мама не будет тебя ругать.
Я заливаюсь звонким смехом, Дмитрий подхватывает его. Наш задор сливается в одно целое – и теперь кажется, что смеется один человек. Такие непринужденные фразы Димы меня крайне забавляют. Будто он специально делает это, чтобы рассмешить меня. Хотя, может, в моем чрезмерном веселье виноват бокал, который я заказала напоследок, а потом еще один…
– Я же говорил, что те три бокала были лишние. – Ой, кажется, и вправду перебрала.
– Да ладно тебе! – отмахиваюсь я и делаю громкость радио в два раза больше, услышав песню Сэма Смита «Money on my mind».
Дмитрий по-ребячески улыбается и начинает мне подпевать, даже не зная слов. Но кажется, ему нравится, как я пою. Его глаза блестят, а они врать не могут. Всю дорогу домой меня сопровождает смех Дмитрия, который слышен даже сквозь песни Билана на очень высокой громкости в то время, как я ловлю эйфорию. Мне кажется, что белые розы ласкают уши Дмитрия, ведь он энергично качает головой и ловит ритм, не убирая с лица заразительную улыбку.
Но вскоре это веселье заканчивается. Время пролетает так быстро, что я и не замечаю, как машина останавливается напротив подъезда.
– Кажется, приехали, – протягивает Дмитрий, убавив громкость радио.
– Спасибо за вечер, хотя бы развеялись, – благодарю я и перевожу взгляд на Дмитрия.
Наши взгляды вновь встречаются. Его зеленые глаза кажутся мне на этот раз другими. Более искренними, что ли… Хотя, куда больше искренности? Я не могу отвести взгляд. Вдруг во мне зарождается желание смотреть, вглядываться в эти глаза вечно. Мне кажется, что этот взгляд стал меня умолять. Но о чем? Что я могу дать этому чистому человеку? Что могу оторвать от своего порочного сердца? Разве может наивность помочь здравому смыслу?
И вдруг я получаю ответы на все вопросы. Дмитрий резко расстегивает ремень безопасности и тянется ко мне. Он нежно прислоняет ладони к моему лицу, и наши губы сливаются в непреодолимой страсти, нарастающей с каждый вдохом. Кажется, наша жажда неутолима.
Наши дрожащие руки сплетаются, пытаясь насладиться друг другом. Дмитрий трогает меня за поясницу, опускаясь ниже. Я чувствую это и мне так приятно, что прислоняюсь к нему всем телом. В этот момент словно два странника, блуждающие по всему свету в поисках нужного человека, понимают, кто именно им нужен. Мы отчаянно хватаем воздух, чтобы вернуть рассудок, но все попытки четны. Мы уже поглощены процессом, который не в силах прервать, словно нас заставляют делать это. Но хочется еще и еще! Но перед смертью не надышишься…
– Что мы делаем? – немного отпрянув от меня, произносит Дмитрий.
Нет, нет! Его губы такие притягательные, что я не хочу осознавать все происходящее. Я хочу потерять разум, чтобы не чувствовать ничего, кроме удовольствия.
В первую секунду я вновь тянусь к Дмитрию, чтобы продолжить желанный процесс, но здравый смысл возвращается ко мне и не говорит ничего хорошего.
– Боже, боже! Что мы…
Полностью придя в себя, Дмитрий отстраняется от меня и хватается за голову, поняв, что отдался грешному желанию, которое поглотило его целиком, захватив с собой еще и меня. Но мы оба настояли на этом. Я тоже могла остановиться.
– Я, наверное, пойду, – произношу я и, поправив прическу, открываю дверь машины.
– Стой! – раздается голос Дмитрия. – Мы же не расстанемся на такой ноте?
В его глазах тревога. Он что, боится потерять меня?
– Нет. Это была ошибка… Наверное, стоит забыть то, что случилось.
Дмитрий кивает, и я выхожу из машины, каждый раз жмуря глаза от воспоминаний сладких минут. Хотя мне это непростительно. У меня есть Андрей… Но хватит лжи! Я не жалею об этом. Нет. Мне кажется, в тот момент я обрела себя, почувствовала свободу, которую так искала. Спустя столько лет, столько мучительных лет – я почувствовала ее! И вновь к этому причастен Дмитрий. Снова он.
16
Я останавливаюсь напротив входной двери, даже не понимая зачем… Будто это моя привычка – останавливаться перед дверью и придумывать отговорку, чтобы избежать наказания за мои личные решения в жизни.
«Боже, Андрей, из-за тебя я стала такой», – проносится в моей голове.
Но это должно пугать, разве не так? Меня должно бросать в ужас от того, что я жду упреков от любимого мужа. Женщина не должна терпеть такого неуважения к себе, ведь так? Любовь – это свобода; радости, пережитые вместе с возлюбленным. Но почему наша любовь с Андреем уже не такая? Отчего же его негодование, если я его люблю?.. Неужели мой брак и вправду не такой идеальный, как я думала?
«Анна, ты давно это поняла. Ты знаешь, знаешь!»
Меня сбивают мысли о моем браке, который вот-вот разрушится, ведь я не такая сильная, как считала. Я намного слабее, особенно без поддержки… Раньше моим маяком был Андрей. Даже несмотря на его поступки, я всегда стремилась ему угодить и стать лучше – ради него. Но сейчас… Достоин ли он этого? Почему Андрей не принимает меня такой, какая я есть? Зачем пытается поменять меня? К сожалению, я только сейчас понимаю, насколько слепа. Дмитрий, например, не пытается поменять что-то во мне: несмотря на недолгое время нашего знакомства, он принимает меня такой – наивной, дурной, странной, а самое главное любой. Ему совершенно плевать, в каком я виде. Он уже видел меня и пьяной, и плачущей, и веселой, – но я ни разу не слышала упреков из его уст. Почему друзья такие, а мужья нет? Неужели во всем виноват брак? Почему именно после него все пошло крахом?
Но на этот вопрос ответа у меня нет.
Немного помедлив, я, еле попав в скважину, вставляю ключ и открываю дверь, толкнув ее плечом.
Пытаясь не шуметь, я очень тихо закрываю входную дверь и так же бесшумно снимаю обувь, чтобы не разбудить маму, которая, скорее всего, спит, потому что свет в кухне и гостиной выключен.
Сняв верхнюю одежду, я хватаю мобильный и, ударившись плечом об угол стены, открываю дверь своей комнаты, но вдруг мои глаза ослепляет свет. Обернувшись, я вижу маму, стоящую в ночнушке в коридоре. Ее выражение лица не предвещает ничего хорошего: глаза сверкают негодованием, губы сжаты в тонкую линию, а руки сложены на груди.
– Ты чего не спишь? – как можно непринужденней спрашиваю я, пытаясь скрыть свое легкое алкогольное опьянение.
– Где ты была? – слишком грозным тоном спрашивает мама, все так же сжимая губы в тонкую линию.
– Мам, давай без этого, – протягиваю я и направляюсь в свою комнату, надеясь закончить этот допрос.
– Без чего? – не отстает от меня мама, ретируясь вместе со мной.
– Боже, мама! Чего ты так пристала? – не выдерживаю я.
– Анна, я видела, как ты садилась в машину… Ты замужняя, взрослая девушка! Как ты можешь гулять с какими-то мужчинами?
– В том-то и дело, что я взрослая! – кричу я, смотря на маму уже презрительно. – И это просто мой друг! Разве я не могу общаться с тем, с кем хочу?
Мама качает головой.
– Анна, дело не в этом. Думаешь, Андрею будет приятно, если он узнает?
«Ох, как мне было приятно, мамочка, когда я узнала, что он мне изменяет!»
– Он об этом не узнает. Ты ничего ему не расскажешь. – Мой тон, кажется, пугает маму, как и меня.
– Хорошо, твое дело, – шепчет она и растворяется в дверях.
Боже, во что превратилась моя жизнь? Сначала я узнала, что муж мне изменяет, потом, что он будет сниматься в постельных сценах, а после этого я целую другого мужчину! Уму непостижимо…
Но что мне делать и как быть, если я даже не понимаю собственных чувств? Я так отчаянно пыталась спасти брак, но сейчас… Мне будто плевать, что с ним станет! Словно он уже не мой, а лишь принадлежит моему разуму, который твердит, что пора слушать себя и свои желания; они всегда подскажут верный путь. Но готова ли я решиться на этот судьбоносный шаг, который кардинально поменяет мою жизнь? Может, я вновь не смогу или любовь не позволит?..
«Ты все сможешь, ты преодолеешь все трудности и сделаешь правильный выбор, Анна. Смелость тебе поможет».
Потом я засыпаю, даже не переодевшись, потому что мои мысли заняты тем сладостным моментом, который длится хоть и недолго, но оставляет след в моем сердце.
Я просыпаюсь в совершенно непонятном для меня состоянии: похмелье, перемешанное с непониманием. В моей голове до сих пор сидит поцелуй с Дмитрием, его теплые руки и страстное дыхание. Они были такими необычными и в то же время сладкими, словно карамель. По телу проходит тепло при воспоминании о нем.
«Боже, и когда я перестала стесняться думать об этом?» – озадачиваюсь я.
Но на удивление, меня не поражает тот факт, что я поцеловалась, даже на трезвую голову. Хоть она и раскалывается, но даже сейчас я бы не упустила шанс насладиться теми минутами еще раз. Да, я чувствую свободу – нет ни приказов, ни упреков, как обычно бывает с Андреем.
Повалявшись в кровати еще пару минут, я вспоминаю про мобильник. Когда я включаю его, то вижу кучу сообщений. От Дмитрия.
22:34 Прости, я не знаю, что на меня нашло! Извини меня!
22:45 Я так накосячил! Не знаю, простишь ли меня, но просто поверь – я не хотел причинить тебе вред!
23:12 Мне так плохо. Мне кажется, я вот-вот сопьюсь.
23:46 У тебя и без меня проблем хватает, а тут я с поцелуями… ПРОСТИ!!!
00:02 Не отвечаешь? Ладно…Тебе надо подумать, понимаю.
00:56 Не могу выкинуть это из головы. Это так глупо. Прости.
01:34 Я такой дурак, просто подлец! Но я не хочу терять тебя. Даже в таком состоянии (я выпил, наверное, пять банок пива и еще полбутылки виски) не могу не думать о тебе.
02:21 Ты хотела помощи, а я подвел тебя. Извини! Но я обещаю, мы все исправим!
4:54 Я до сих пор не могу уснуть. Я, мать твою, не могу! Жаль, что ты не отвечаешь.
8:53 Спишь? Я – нет.
9:32 Все размышляю о том вечере. Я думал, все идет очень даже хорошо. Я хотел, чтобы этот вечер шел бесконечно. Но под конец я все испортил. Прости меня за поцелуй. Пожалуйста.
Боже, как он может так говорить? Он не испортил, нет… Жаль, что Дмитрий не знает, что я чувствую, ведь если бы знал, не корил бы сейчас себя за это.
Не могу поверить – я, Анна Кулагина, не жалею о поцелуе с Дмитрием, черт возьми, Голициным! Когда это я успела превратиться из примерной жены в развратную изменщицу? Хотя, Андрей не лучше…
Последнее сообщение отправлено совсем недавно. Может, он еще не спит?
Немного поразмыслив, я решаю сделать то, за что бы неделю назад убила себя – позвонить Дмитрию.
Гудки идут, а я все размышляю над приветствием. Все-таки обстоятельства не совсем обычные, чтобы просто сказать: «Привет! Как дела?», поэтому моя голова занята мыслями о трудном начале.
Но времени на раздумья уже не остается, потому что в трубке я слышу раздосадованный голос Дмитрия:
– Анна? Ты? Прости меня, я был…
– Дмитрий, нет, хватит, – перебиваю я, чтобы не слушать его извинения. – Все в порядке, правда.
– Но я же тебя поце…
– Мы оба это сделали. – Пауза. – Ты в порядке? Писал, что скоро сопьешься… Ты все еще не ложился?
Кажется, мои вопросы смущают Дмитрия, но он без колебаний отвечает:
– Да, кажется… Не могу уснуть. Пустяки.
– Ты сейчас в отеле? —спрашиваю я, вспомнив про Настю.
– Да.
Его голос кажется уже не таким виноватым. Он целую ночь корит себя за то, что сделал, а сейчас вот так вот просто успокоится?
– У тебя точно все хорошо?
– В полном.
– Все алкоголики так говорят, – произношу я, пытаясь разрядить обстановку.
И, кажется, у меня получается, потому что на другом конце провода слышится легкий смех.
– Я обычно так не пью, честно.
– Разве что-то поменялось?
– Анна… я просто не привык к тому, что не могу себя контролировать.
– Иногда можно и забыть о нем. Контроль – это все лишь удержание от истинных потребностей, которых не надо стыдиться. – Я резко замолкаю, поняв смысл моих необдуманных слов, которые вырвались совершенно случайно.
С замиранием сердце я ожидаю ответа на том проводе.
– Ты это серьезно? – Что? Он смеется?
– Нет! Просто так… вырвалось, – как можно непринужденней отвечаю я, пытаясь не ляпнуть что-то снова.
– Ты такая странная, Анна! То цепляешься за брак, как за спасательный круг, то целуешь незнакомца и не жалеешь об этом. – Эти слова звучат с некой усмешкой, но уже серьезней.
– Ты же не незнакомец!
– То есть то, что ты меня поцеловала, отрицать не будешь?
– Боже! Какой черт!
Наш разговор оживляется благодаря звонкому смеху, вылетевшему из нас обоих. Между нами больше нет неловкости и недопонимания. Почему-то за несколько минут тот поцелуй стал просто ничем, превратился в прах. Будто ничего и не было.
Впервые я не думаю о том, что это нечестно по отношению к Андрею. Он мне изменял, не я! Он все разрушил. Именно он потерял доверие и любовь. Нет, я люблю его, безусловно, но это не та любовь, которая должна быть между мужем и женой; она превратилась в банальную привязанность, которая не сулит ничего хорошего. Но я понимаю это только сейчас, когда чувствую то самое притяжение, которое когда-то принадлежало Андрею. Только о нем я могу сказать, что он – мое все! Но сейчас я осознаю, что он не заслуживает этого.
Может, я все-таки смогу?..
17
– Доброе утро, мам! – произношу я, войдя в кухню, где мама старательно перемешивает что—то в емкости венчиком.
– Доброе, – слишком грустно отвечает она.
Вспомнив вчерашний вечер, я на миг останавливаюсь, чтобы попросить прощения, но потом осознаю, что не могу просто извиниться: мама наверняка начнет задавать вопросы, на которые я не хочу отвечать, но она так просто не отстанет, поэтому рано или поздно должна узнать…
Порой я осознаю, что, сбегая из дома от допросов и упреков Андрея к маме, лишь меняю локацию, где меня непрерывно контролируют. Странно, что я жалуюсь на Андрея маме, – что он следит за каждым моим шагом, хотя мама того же сорта.
Моя подростковая жизнь была такой же: вечные сентенции о том, что и как мне делать, с кем гулять, а с кем нет и вечные допросы на темы: «А кто это был?», «А как его зовут?», «А у вас все серьезно?» Хотя мне было всего тринадцать, когда меня в первый раз мальчик проводил до дома; видимо, мама уже тогда подыскивала мне будущего мужа. Хотя ее контроль, скорее всего, из-за беспокойства, а не из-за отчаянного и довольно эгоистичного желания контролировать, как у Андрея. Она просто хочет для меня лучшего, как и любая любящая мать. Все-таки мой отец умер до моего рождения, и маме выпала доля воспитывать меня одной. Наверное, сложно растить свое чадо без помощи любимого, который бы поддерживал и помогал.
– Что на завтрак? – заинтересованно спрашиваю я, заглянув в миску с содержимым.
– Оладьи.
Я киваю в знак одобрения.
Невзирая на порою навязчивые мамины вопросы, мне все равно с ней лучше, нежели с Андреем. Дома я убираю, готовлю, стираю, да еще и выслушиваю не всегда вежливую брань мужа после работы, на которой он полностью выкладывается, а мне – ничего. Словно я работаю домохозяйкой, которая иногда отдыхает в объятиях своего строгого босса. Хоть я и нахожу это странным, но уже привыкла так жить: не перечить Андрею, ведь он всегда прав; не оскорблять его честь, ведь я его жена; почитать его желания, ведь он мой муж… Ах, как это неправильно и нечестно! Жаль, что мои глаза открываются только сейчас. Может, поняла бы я это раньше, смогла бы предотвратить некоторые вещи…
Вдруг в моей комнате слышится громкий звонок. Недолго думая, я иду в комнату, чтобы ответить.
«Неужели Дмитрий?» – с улыбкой на лице думаю я.
Нет. Это всего лишь Наташа.
– Привет, Наташ.
– Привет. Не отвлекаю?
– Нет.
Этот звонок, думаю я, даже помогает избежать неловкой паузы, нависшей между мамой и мной.
– Я тебя спрашивала про соревнования, помнишь? Не приняла решение?
Я нервно закусываю губу, поняв, что и вовсе забыла об этом.
– Просто, если ты все-таки согласишься, то можем уже начинать готовиться.
Черт! Сегодня же тренировка в три часа. Кажется, я теряюсь во времени, потому что забыла обо всем на свете!
– Наташ, не уверена, что…
– Я подумала, что… Просто сегодня одна девочка передумала. Теперь нам не хватает одного человека, – грустно произносит Наташа, театрально вздохнув.
Может, рискнуть? Почему нет? Кто мне сейчас мешает просто взять и сделать, взять и согласиться, черт побери?! Раз я решаю идти по верному пути, то почему должна отказываться от новых возможностей, которые дарит мне судьба? Я ведь люблю конный спорт и хочу развиваться.
Я задумываюсь: может, Смелость не возвращается, потому что верит в меня? Верит в мою смелость сердца и души. Она просто засела глубоко внутри, но уже готова приступить к своим обязанностям. Ведь все люди рано или поздно меняются, так почему я не могу поменяться и послушать себя?..
– Хорошо. Да, я согласна, – неожиданно для себя произношу я, закусив большой палец.
– Отлично. Сегодня в три?
– Ага, – в некой эйфории произношу я и кладу трубку.
Я заливаюсь румянцем от волнения и радостью от того, что сделала первый шаг на путь к счастью. К тому же сама, даже без Дмитрия.
В момент осознания моего превосходства над ситуацией на моем лице появляется улыбка, которую, как ни пытаюсь, скрыть не удается. Я буду участвовать в соревнованиях! Уму непостижимо, что я согласилась!..
Мне не терпится рассказать Дмитрию.
Но решив не звонить, чтобы не слышать его усталый голос, набираю сообщение:
10:01 Надеюсь, ты не спишь, потому что тебе необходимо знать это! Дело в том, что я занимаюсь конным спортом. Меня пригласили участвовать в соревнованиях… И я согласилась! Надеюсь, поступила правильно.
Я так быстро набираю это сообщение, что и не замечаю, как отправляю его, даже не перечитав, как обычно это делаю.
Меня сейчас переполняет счастье. Оказывается, так сложно пройти сквозь страх и неизвестность, но потом так сладко, что все последствия кажутся неважными. Я так долго боялась подчиниться своим настоящим желаниям, что просто отрицала их существование. Боже, неужели я иду в правильном направлении?
Вдруг телефон вибрирует.
10:05 Ух ты! Я так рад за тебя! Когда они пройдут?
Быстрый оклик Дмитрия на мое сообщение создает во мне новую волну эйфории.
10:05 Даже не подумала об этом… Если честно, не знаю. У меня сегодня тренировка в три, поэтому спрошу у Наташи. P.S. Почему еще не спишь?
Странно, я и вправду не спросила о дате.
10:06 Ты уверена, что тебе стоит идти сегодня в таком состоянии куда-то? P.S. Не могу. Ты случайно вчера мне ничего не подмешала?
10:07 Со мной все в порядке. P.S. Да. Именно… Но если без шуток, тебе лучше поспать.
10:07 Ладно, уговорила.
Я мысленно желаю Дмитрию сладких снов и слышу мамин голос:
– Анна, ты будешь есть?
– Да! – громко кричу я и, оставив телефон в комнате, иду в кухню.
Аромат оладий проникает во все уголки комнаты – я чувствую этот манящий запах. Войдя в кухню, мое внимание привлекает мама, сидящая за столом с тарелкой вкусного завтрака. Меня озадачивает ее пристальный взгляд.
– Что? – тихо спрашиваю я, пытаясь понять причину странного поведения мамы.
– Андрей звонил.
Эта фраза выбивает меня из колеи.
– Что? Андрей? Тебе? – удивленно спрашиваю я, медленно садясь на стул.
– Да. Он разве тебе не звонил? Андрей сказал, что ты не отвечаешь, – непринужденно поясняет мама, макнув оладью в сметану.
– Вот же зараза, – презрительно произношу я вслух, прекрасно понимая, что пожалею об этом…
– Почему? – Да, жалею.
– Эх, мама… Он не звонил мне! Ему просто так удобней контролировать меня… Что он тебе сказал?
– Спросил про то, что ты делала и где была, – пожимает плечами мама.
В этот момент мое сердце сжимается, а рот начинает отчаянно хватать воздух, чтобы не задохнуться. Мной овладевает страх, ведь я вспоминаю, что вчера была совсем не дома и вовсе не одна. Но сказала ли мама правду?
– Что ты ему ответила? – быстро спросила я, борясь со страхом внутри меня.
– Ничего, Анна. Я ничего ему не сказала. Не знаю, что у вас там случилось, но это твои дела, и я не хочу в них лезть.
Я расслабляюсь, поняв, что беда миновала. Это самое главное. Ведь, если Андрей узнает о Дмитрии, то я подвергну опасности моего друга, настоящего друга, которому на самом деле могу довериться.
Даже бы Лизе я не осмеливаюсь рассказать об этом, хотя она моя лучшая подруга.
Спустя двадцать минут, после завтрака, я решаю, наконец, позвонить Лизе. Мы давно с ней не общаемся из-за событий, которые происходят в моей жизни. Я просто не хочу ей рассказывать о своих проблемах и об изменах Андрея, и тем более о Дмитрии. Это слишком. К тому же у нее наверняка свои заботы.
– Привет!
– О, Анна! Давно тебя не слышала. – Лиза явно удивлена.
– Да, прости, просто столько всего навалилось. Решила узнать, как у тебя дела?
– Эмм… Ну, все по-старому, нечего рассказывать. А у тебя?
Я делаю паузу, подумав над тем, нужно ли мне рассказывать о том, что я у мамы и самое главное – причину этого? Вообще, конечно, не стоит, но она моя лучшая подруга.
– Да так. Решила у мамы пожить.
– Что? Почему?.. Опять Андрей? – Звучит, если честно, скорее как утверждение, нежели вопрос.
– И да, и нет. Не могу сказать, что только из-за него. Просто…
Я расстраиваюсь, понимая, что такие сокровенные вещи теперь могу рассказать только Дмитрию, который бы не стал осуждать ни Андрея, ни меня.
– Анна… Если ты хочешь что-то рассказать – скажи… Но я пойму, если не хочешь.
В один момент я чувствую слезу на щеке. Почему в один миг все так поменялось? Раньше Лизе я могла доверить абсолютно все. Но, встретив Дмитрия, усомнилась, что хочу этого. Может, просто мое отчаяние делает ее той, какой я хотела ее видеть, чтобы не держать чувства в себе? Но сейчас я доверяю другому человеку, которого знаю так мало, что мне становится тошно от себя. Но разве я могу судить себя за то, что привязалась так быстро?
Встретив по-настоящему понимающего меня человека, я вообще усомнилась в том, что Андрей такой же; или хотя бы был таким. Может, его таким сделала не слава, а просто-напросто время? Ведь время не только лечит, оно и убивает. В нашем случае – оно убило любовь, которая родилась когда-то на одной веселой вечеринке.
Несколько лет назад
– Боже, Роза, как тут громко! – восклицаю я, прикрыв ладонями уши, чтобы не оглохнуть.
– Да брось ты, это же вечери-и-инка! – кричит мне на ухо Роза, растянув слово «вечеринка».
Она так тщательно собиралась сюда, – а это странно, потому что на подобные мероприятия она ходит чуть ли не каждую неделю, – словно здесь должен быть сам Джастин Бибер.
– Зачем я согласилась? – скулю я, приземлившись на барный стул.
– Тебе нужно подвигаться, расслабиться! Хватит сидеть за учебниками. Тебе семнадцать, очнись! Это лучший бар в Саратове! Зажги хотя бы один раз, как я, и ты почувствуешь кайф, – самодовольно произносит Роза, пригубив коктейль.
– Держите, – слышится мужской высокий голос.
Прямо у моего носа оказывается красный коктейль, от которого пахнет крепким алкоголем, с вишней внутри.
– Анна, хватит ломаться, пей! – кричит Роза, указав на мой бокал.
По ее огненным глазам понимаю, что я права – он очень крепкий, и мое отвращение стало обостряться.
– Ты же знаешь, я не пью, – произношу я в пустой надежде, что Роза отстанет от меня, но, кажется, ее это вообще не волнует, ведь в ответ она закатывает глаза, пододвинув коктейль ближе ко мне.
– Анна, какая же ты зануда! – возмущается подруга, отвернувшись от меня.
Меня будто обидели эти слова – хотя я обычно не обращаю внимания на такие обидные манипуляции – и, резко схватив стакан, я опустошаю его.
Горло начинает гореть, будто я проглотила спичку, которая не поддается никаким законам и не затухает. Я еле-еле делаю вдох, чтобы не потерять сознание. Наверняка мои глаза сейчас такие же, как и у Розы: огненные, жаркие и соблазняющие.
– Ух, «Красный плен» делает чудеса, – с веселящей улыбкой произносит Роза, допив уже второй по счету стакан крепкого напитка.
– «Красный плен»? Не слышала о таком…
– Да, это местный напиток. Говорят, что владелицу этого бара держали в заложниках в погребе, в котором были разные алкогольные напитки, и эта женщина, видимо, решив, что делать ей больше нечего, начала смешивать их. И в итоге получила эту крепкую бомбу, – произносит Роза, заинтересованно прокрутив опустошенный стакан.
