полная версия

Софья Ивановна Петрова
Человек моей души

27

Спустя несколько дней я и вправду решаюсь на столь серьезный шаг – на развод. Когда я отправляю на почту Андрея письмо, где объявляю, что незамедлительно подаю на развод, и неважно, через ЗАГС или суд – все равно я это сделаю, несмотря на то, согласен он или нет. Я больше не собираюсь мучиться и корить себя за то, что люблю одного, а замужем за другого. Надеюсь, что моя душа смирится и сможет жить спокойно – без страха того, что это никогда не закончится.

После отправки письма я облегченно выдыхаю, поняв, что сделала первый шаг к разводу – к свободе. Я чувствую некую эйфорию от того, что все-таки не показала слабину. Я понимаю, что старая подруга Смелость вновь здесь. Оказывается, она не покидает мне все эти дни. И именно она спасет меня…

Мои мысли прерывает тихий стук в дверь.

– Доброе утро! Уже проснулась? – показывается из дверей бодрый Дмитрий.

– Доброе. Уже, и давно, – говорю я, стараясь не выдавать свое беспокойство. – Что ты тут делаешь? Ты разве не уехал домой?

Я не хочу рассказывать Дмитрию о том, что уже отправила электронное письмо Андрею. Сейчас я хочу отвлечься от этого, иначе точно сойду с ума.

– Я вчера заснул на диване, – пожимает плечами Дмитрий, зайдя в комнату с кружкой чая в руках. – Твоя мама разбудила меня утром. Сказала, что я так сладко спал, – усмехнувшись, копирует Дмитрий манеру моей мамы, театрально смахнув несуществующую прядь волос с лица.

Я расплываюсь в улыбке, вспомнив, как Дмитрий сказал, что дождется маму, чтобы она принесла ему с работы пирог, и сразу уйдет домой, но, видимо, его потянуло в сон. После я быстро закрываю ноутбук.

– Мария Александровна сказала, чтобы ты пошла завтракать.

– А ты? – спрашиваю я, надевая тапочки и не переставая глядеть на Дмитрия.

– Мне нужно на работу, а перед этим еще домой успеть. Извини, – говорит он и чмокает меня в губы, когда я подхожу к нему.

Но мне не хватает этого, и я страстно впиваюсь в губы, которые источают ванильный аромат чая. Дмитрий подхватывает мою настойчивость и, чуть не пролив чай в кружке, прикусывают мою верхнюю губы. Наши языки сплетаются в бурном танце, а вкус наслаждения становится слаще.

– Я могу опоздать, – с усмешкой произносит Дмитрий, прервав поцелуй, когда кислорода не хватает.

– Дерзай, – говорю я, хлопнув ладонью по груди Дмитрия.

Проводив его взглядом, я иду в кухню, где мама мечтательно лепечет с кем-то, но, увидев меня, сразу замолкает и робко смотрит на меня.

– Извини, мне надо идти… Потом перезвоню, – тихо произносит она, а потом добавляет: – Ага, и я.

После этого мама кладет телефон на стол и улыбается мне такой улыбкой, которой всегда улыбается, когда хочет что-то скрыть. Но я сразу все понимаю.

– Что, поклонник нашелся? – таинственно произношу я, сев на стул и натянув улыбку.

– Что? – сразу возмущается мама. – Ничего подобного. Хватит, Анна. Лучше ешь, – говорит она и кладет на стол тарелку рисовой каши.

Я вздыхаю, поняв, что мама тот еще партизан и ничего не скажет мне. К тому же даже если у нее кто-то есть, это ее личная жизнь – я не собираюсь давить на нее, хоть и очень интересно узнать правду.

– С тех пор как я у тебя живу, все это, – я широко раскидываю руки, показывая все вокруг, – кажется мне каким-то курортом, где все включено. Даже не помню, когда готовила в последний раз.

– Не волнуйся, детка. Тебе просто нужен отдых, скоро ты оправишься. – Да, и этот мамин подтекст я понимаю сразу: оправиться от измен мужа и, как ожидается, развода… На все это нужны силы и моральная подготовка.

После того как входная дверь закрывается за Дмитрием, я, все еще сидя в кухне с мамой, оповещаю ее:

– Кстати, у Дмитрия завтра день рождения. Я хочу пригласить его к нам. У него в квартире так пусто, тут ему наверняка будет веселей.

– Ты так думаешь? – неуверенно спрашивает мама. – Все-таки он наверняка захочет пригласить друзей, а здесь, сама понимаешь, не лучшее место.

– Нет. Он говорил, что никогда не зовет на свои дни рождения друзей. К тому же их у него не так и много. Все они, скорее, просто знакомые и коллеги.

– Ему нравится праздновать день рождения одному? – удивленно спрашивает мама, одновременно черкая что-то в блокноте.

– Он сказал, что очень редко празднует его. Раньше он со своей девушкой просто готовили что-то вкусное и болтали… Видимо, он не очень любит этот праздник. Но я не хочу, чтобы он завтра был один. Может, все-таки устроим ему сюрприз? Я могла бы наготовить еды. Но нужно лишь твое согласие.

Мама некоторое время думает, но потом с улыбкой на лице говорит:

– Хорошо. Я как раз завтра уезжаю в гости. Вернусь поздно. Может, вы даже меня не застанете.

Я победно улыбаюсь и начинаю составлять меню блюд, которых приготовлю завтра вечером. В мою голову лезет множество рецептов, но я выбираю лишь особенные. Те, которые любит Дмитрий.

И уже завтра, вернувшись с часовой тренировки, где мы с Наташей приготовили программу, я начинаю готовить, добавляя в каждое блюдо свою любовь. Предложив Дмитрию свою идею, он поддерживает меня и даже благодарит за то, что я проявляю заботу. Но мне приятна ни похвала и внимательность, а его счастье из-за того, что я все-таки не забываю о его дне рождения и собираюсь с силами, чтобы устроить ему самый лучший вечер на свете.

Но жаль, что вечер оказывается не таким замечательным…

***

Я приглашаю Дмитрия в пять, чтобы у нас было время посидеть и поговорить.  Я очень жду того момента, когда прозвенит звонок в дверь и на пороге появится счастливый именинник. К тому же сегодня перед тренировкой я заскочила в местную лавку, где прикупила скромный подарок. Но его суть не в том, что он дешевый и маленький, а в его значимости.

Через несколько минут я слышу длинный звонок в дверь. Чуть не выронив телефон из рук, я прыгаю со стула от нетерпения и почти вприпрыжку добегаю до двери.

Открыв входную дверь, я вижу букет красных тюльпанов, а за ним выскакивает и Дмитрий, растянув заражающую улыбку.

– С днем рождения! – Первое, что приходит мне на ум.

– Спасибо, – тихо говорит Дмитрий и поспешно перешагивает порог, где протягивает красивый букет тюльпанов.

– Букет? – неуверенно произношу я. – Вроде день рождения у тебя.

Дмитрий усмехается.

– Я просто хочу тебе подарить цветы, – говорит он и с большей настойчивостью вручает мне букет, который я, разумеется, беру, поблагодарив его поцелуем.

– А когда придет твоя мама? – спрашивает Дмитрий, сняв верхнюю одежду.

– Она сказала, что не раньше десяти. – Дмитрий надувает губу, и я добавляю: – Не волнуйся, свои пироги она тебе оставила!

После этих слов Дмитрий сразу же расцветает, с большим энтузиазмом снимает обувь и проходит в кухню, приобняв меня за талию.

Поставив букет в фарфоровую вазу на подоконнике в кухне, я начинаю:

– У меня есть подарок для тебя.

Дмитрий замирает и улыбается.

– Я думал, что все это, – он обводит руками накрытый стол и комнату, украшенную гирляндами и подсвечниками, – подарок для меня.

Я закусываю нижнюю губу, роясь в кармане, где у меня и лежит подарок для Дмитрия.

– Честно, я не знала, что тебе подарить. И этот подарок подошел бы скорее для меня, нежели для серьезного мужчины. – Дмитрий смеется. – Но это будет напоминать обо мне и о тебе – о нас.

Дмитрий заинтересованно смотрит на мой кулак, в котором я скрываю подарок. И когда я разжимаю его, выложив содержимое на стол, Дмитрий глубоко задумывается.

– Брелок с овцой и волком? – неуверенно спрашивает он, а потом недоуменно смотрит на меня, словно думает, что это какая-та шутка. Но я серьезна.

Все логично. Овечка – наивная и мечтательная я, которая не чает ни в ком души, которая бежит от всего на свете и боится опасностей. Волк – Дмитрий, выбравший, на удивление, не волчицу, он прильнул к белой овечке, которая в плену у льва, но серебристый волк спас бедную пленницу и влюбился; как и овечка, собственно.

– Вот как ты меня назвал, – усмехнувшись, шучу я. – Смотри, – я указываю на овцу, – это я. – Дмитрий многозначительно улыбается. – Ну, знаешь, белая и пушистая, наивная и глупая. А это ты. – Я указываю на серебристого волка. – Вожак своей стаи, любящий справедливость… Это напомнило нас. Не знаю, это, наверное, странно…

Я смотрю в глаза Дмитрия, чтобы понять его чувства. Но в этот момент его лицо каменное, словно тот ничего не испытывает. Я уже пугаюсь, что не угадала с подарком, и Дмитрий меня просто засмеет. Но вдруг он кладет свою руку на мою, добавив:

– Я не такой сентиментальный, как ты, Анна, но это и вправду напомнило нас. – После этих слов я облегченно выдыхаю. – Нацеплю на ключи.

Остальной вечер проходит, как в сказке. Я даже представить не могла, что поедание торта может проходить так весело и необычно. Дмитрий, как всегда, выделяется, когда начинает кусать торт ртом, даже не отрезая кусок, сказав, что он не может больше ждать и что это его торт, после чего я смеюсь, но не спорю с ним. После почти двухчасовой трапезы и разговоров мы идем в гостиную смотреть фильмы, которые я скачала. Так как это день рождения Дмитрия, то мы смотрим ужастики и комедии.

– Ого, уже почти десять, – оповещаю я, посмотрев на наручные часы Дмитрия.

– Давай еще один фильм посмотрим.

Я киваю и нехотя разжимаю объятия Дмитрия, чтобы дотянуться до пульта. Но вдруг я вижу его похотливый взгляд.

Словно прочитав мои мысли, Дмитрий жадно целует меня, уложив под собой. Мы начинаем страстно поедать друг друга, наслаждаясь вкусом и запахом. Нас поглощает страсть с каждым движением, вздохом. Мы не хотим останавливаться, ведь это те сладостные минуты, которые не должны заканчиваться. Но нас прерывает звонок телефона.

– Как не вовремя, – вздыхает Дмитрий, ища в кармане телефон. Я киваю. – Да, – слишком тяжело отвечает Дмитрий, словно после пробежки.

После его лицо становится каменным, и он отстраняется от меня, сев на диван. Я сразу же напрягаюсь, потому что раньше не видела такого растерянного лица.

Потом он бросает трубку.

– Что-то случилось? – настороженно спрашиваю я, положив руку на крупное плечо.

– Мне позвонил наймодатель и сказал, что квартира сгорела…

28

На следующее утро Дмитрий должен приехать к нам с мамой в квартиру после целой ночи нахождения в сгоревшей квартире. Мы почти не созваниваемся, потому что Дмитрий занят с наймодателем и полицией. Но все-таки он просит меня приютить его на утро, на что я, естественно, отвечаю положительно, потому что оставлять на улице его не намерена.

– Вот и праздник тебе, – возмущенно говорит мама, готовя что-то у плиты. – Бедный Димка.

Мама пришла вчера в десять, как и обещала. Когда я рассказала ей всю ситуацию, она закрыла рот от удивления, а потом начала жалеть Дмитрия, говоря, что он только недавно нашел квартиру и все так нехорошо вышло.

– Что он теперь будет делать? – продолжает возмущаться мама. – Он ту-то еле-еле нашел… Вообще, как она сгорела? – спрашивает мама, резко повернувшись ко мне.

– Утечка газа вроде как, – пожимаю я плечами. – Но когда я звонила в последний раз, Дима сказал, что полиция не до конца уверена. – Я прислоняю ладонь ко лбу и жмурюсь, добавив: – Но я так устала, почти ночь не спала, поэтому могу что-то напутать… Не представляю, как там Дмитрий.

Мама понимающе кивает и продолжает месить тесто, что-то бурча про себя.

Когда мама узнала, какое несчастье произошло с Дмитрием, она сразу сказала, что встанет с утра и начнет готовить ему пироги, которые он обожает, потому что, несомненно, придет голодным и уставшим и хороший завтрак ему будет необходим.

– Кстати, как ты вчера в гостях посидела? – решив перевести тему, спрашиваю я, теребя узлы скатерти.

Мама немного затихает и замедляется, но потом вновь начинает энергично месить тесто.

– Хорошо, – отрезает она, даже не посмотрев в мою сторону.

Но мне становится немного обидно, что мама что-то скрывает от меня. Я думала, что мы всегда находимся в таких близких отношениях, что не скрываем друг от друга такие вещи. Даже я недолго прятала Дмитрия от нее.

– Мама, да брось! Я уже поняла, что у тебя кто-то есть… Почему ты не хочешь рассказать? – недоуменно спрашиваю я, подавляя улыбку, которая появляется на моем лице то ли от маминой скромности, которую я вижу слишком редко, то ли от чувства того, что она не одна.

– Анна, все-то тебе надо знать.

– И?.. – не отстаю я.

– Анна! – Мама резко поворачивается ко мне, но потом вновь принимается за тесто.

– Мы пока слишком мало знакомы, чтобы разговаривать о наших дальнейших отношениях.

«Прокололась!» – победно проносится у меня в голове.

– Так-так, и кто он? – слишком заинтересованно спрашиваю я, даже забыв о других проблемах.

Мама несколько мгновений ежится, словно в колючей кофте, но потом мягко добавляет:

– Давай не будем обсуждать эту тему. Потом, Анна, потом.

Я разочарованно вздыхаю, но не задаю больше вопросов, поняв, что выяснила и так слишком много, учитывая мамину реакцию. Даже странно – мама никогда не стесняется чего-то… Я всегда удивляюсь ее прямолинейностью и бестактностью, а тут, когда разговор заходит о мужчинах, мама сразу превращается в тринадцатилетнюю девочку, которая стесняется всего на свете, что касается парней. Хотя, может, она всегда была такой? Все-таки я никогда не видела ее с мужчиной, потому что слишком занята своей личной жизнью…

Вдруг слышится громкий звонок в дверь, от которого мы с мамой вздрагиваем, но я сразу же понимаю, что это пришел Дмитрий.

Открыв дверь, на пороге оказывается уставшее и бледное лицо. В зеленых глазах нет той искры, которая загорается каждый раз, когда они видят меня. Мешки под глазами выдают недостаток сна, а бледные губы голод. Словно ко мне в квартиру пришел не Дмитрий, а зомби с бледным лицом и вялой, предобморочной походкой.

– Как ты? – первое, что я спрашиваю, хотя это, наверное, риторический вопрос.

Дмитрий не отвечает. Он просто обнимает меня. Я слышу его беспокойное дыхание и слабое биение сердца, словно он умирает. Но я чувствую тепло его тела даже через куртку. Его лицо и руки такие же горячие, что означает, что он всего лишь сильно устал… Неудивительно.

– Мама тебе приготовила еды, – шепчу я, все еще находясь в его объятиях. – Скоро будет готов пирог. Хочешь есть?

Дмитрий лишь слегка кивает, и я неохотно разрываю объятия, чтобы он смог снять верхнюю одежду и обувь.

Он делает это так медленно, что я думаю – пройдет вечность. Его походка такая усталая, словно его придерживает лишь рука, удобно устроившаяся на моей талии. Он так слаб…

– Мама, принимай пострадавших! – в попытке разрядить обстановку кричу я.

Увидев Дмитрия, она слегка качает головой и начинает суетиться в поисках еды.

– Дим, я еще не успела сделать пирог, он будет готов лишь через полчаса. У меня есть супчик, будешь? – тараторит мама, сложив ладони вместе и посмотрев на Дмитрия, пока тот садится.

– Да, пожалуйста.

Мама кивает и принимается разогревать суп в тарелке, попутно кладя пирог в духовку.

– Ну, рассказывай, – начинает мама, – как там у тебя дела? Что с квартирой?

– Вроде как утечка газа, – произносит Дмитрий, устало приложив ладонь к лицу.

– Вроде как? – неуверенно спрашивает мама, повернувшись корпусом к Дмитрию.

– Ну, больше пострадала кухня, да и все проверили, сказали, что утечка газа. Вопрос только в том, неисправность газового оборудования или же несоблюдение правил безопасности съемщика.

– А в чем разница? – спрашиваю я.

– Если все-таки виноват я, то мне не вернут деньги! Да еще и придется выплатить компенсацию. А если неисправность газового оборудования, то мне вернут непрожитые деньги.

– Ну ты же точно невиноват! Ты был даже не дома, – возмущаюсь я.

– Это не имеет значения. Я мог оставить включенную газовую плиту, например…

– И что ты будешь делать?

– В скором времени все выяснится. А я был осторожен, поэтому уверен, что мне просто вернут деньги.

Надеюсь, что все так и будет, потому что с финансами у Дмитрия и так проблемы, особенно когда у него теперь нет собственного жилья. Как будто какая-то черная полоса напал на него и не отпускает. Хотя, если подумать, я тоже из нее не вылезаю… Ну, два сапога пара, как говорится. Видимо, пока один из нас не выйдет из черной полосы, то другой и подавно.

– Мне неудобно спрашивать, – прерывает мои мысли голос Дмитрия, – но я хотел попросить… – Он закусывает нижнюю губу, словно чего-то боится. – Мне сейчас негде жить, поэтому хочу попросить вас приютить меня на неопределенный срок, пока я не найду новое жилье…

– Конечно, приютим! – восклицаем мама, приобняв Дмитрия за плечи. – Как мы тебя можем оставить одного? К тому же в каждом доме нужен мужчина!

Дмитрий, на удивление, расцветает и улыбается той радостной улыбкой, которая обычно украшает его лицо. Когда он смотрит на меня, я вижу в его зеленых глазах радостную искру. Как будто он не провел всю ночь на ногах. Именно таким я и полюбила его.

Спустя некоторое время Дмитрий ест, и после я предлагаю поспать в моей комнате, чтобы тот не мешал маме и чтобы никто не мешал ему. Дмитрий соглашается и бредет позади меня.

– Надеюсь, тебе не нужно сегодня на работу? – спрашиваю я, расправив постель.

– Нет. Слава богу, – произносит он и плюхается на кровать.

– Ты не будешь спать в уличной одежде! – восклицаю я. – Где все твои вещи?

– Они в квартире. Я заберу их потом, – говорит Дмитрий лицом в подушку.

– Тогда раздевайся, – говорю я, и Дмитрий резко поднимает голову и смотрит на меня так, словно я сказала какую-то глупость. – Раздевайся! – повторяю я.

Дмитрий с пошлой улыбкой садится на кровать и начинает снимать брюки, показывая изящные для мужчины ноги.

– Раз ты так хочешь, – медленно произносит Дмитрий.

– Не паясничай.

Но его непристойная улыбка не уходит с лица, и он начинает снимать футболку, оголяя плечи, руки и, наконец, рельефный торс.

– Где ты так качался? – произношу я, словно что-то во мне не напрягается.

– Раньше баловался качалкой, а сейчас понял, что мне это не нужно.

Я киваю, но не перестаю смотреть на почти обнаженное тело Дмитрия. Он замечает это, но ничего не говорит, лишь предлагает:

– Полежи со мной.

Я закатываю глаза, но соглашаюсь на предложение.

Через мгновение я уже лежу в объятиях любимого мужчины, гладя его живот и чувствуя его руки, которые теребят мои волосы.

В такие моменты люди становятся одним целым. И мы стали одной болью и одним счастьем. Я чувствую его усталость и желание, а он чувствует мою боль и растерянность. Но нас объединяет одно – любовь.

29

На следующий день я возвращаюсь домой после изнурительной тренировки: Наташа решила испытать мои ноги и заставила почти полчаса ездить без стремян, а это очень сложно, потому что постоянно приходится держаться коленями. Уверена, что завтра они заболят так сильно, что я еще несколько дней не смогу сесть на лошадь. Но об этом Наташа и не думает: ей важно одно – натренировать мою посадку так, чтобы она была просто идеальна, ведь дата соревнований с каждым днем приближается.

Но, несмотря на дикую усталость и неприятную пульсацию в ногах, меня по-прежнему вдохновляют занятия – с каждым разом я хочу большего результата, что, по словам Наташи, очень хорошо.

– Здесь кто-нибудь есть? – кричу я в коридор в надежде на отклик. Но в ответ тишина. Видимо, Дмитрий на работе, как и мама.

Я облегченно выдыхаю, поняв, что ближайшие три часа проведу в полном одиночестве, наедине со своими мыслями. И, как ни странно, я радуюсь этой мысли. Мне, как и любому человеку, иногда необходимо одиночество, чтобы расслабиться и пожить некоторое время лишь для себя, не думая об удобстве кого-то. К тому же я успею подготовить новые посты для интернет-журнала, ведь совсем недавно я отправила резюме и готовые работы – и меня приняли. Пока, конечно, на испытательный срок, но я уверена, что задержусь там надолго, потому что работа мне сейчас очень нужна: не хочу сидеть на шее мамы или Дмитрия. К тому же я сама долго не выдержу, если не буду заниматься чем-нибудь; плюсом занятия по конному спорту недешевые, и сейчас мне нужно найти деньги, чтобы заплатить за следующий месяц.

С одной стороны, есть кофейня и Лиза, но почему-то я не хочу возвращаться туда… Сейчас с кофейней связаны не самые лучшие моменты и воспоминания. Теперь, вспоминая «Экспрессо», перед глазами возникает образ злого Андрея, орущего и метающего негодующие взгляды в мою сторону. Теперь моя душа не признает это место; оно стало ничем для меня. К тому же там работает Марго – та самая тварь, которая врала мне прямо в лицо.

Вспомнив о ней, сердце невольно сжимается, и я чувствую рвотный позыв. Сняв всю одежду с себя, включая нижнее белье, я с отвращением кидаю ее в корзину для белья. Мне кажется, что одежда пропиталась этими воспоминаниями, и я больше не могу терпеть, как они прикасаются к моей коже.

Я надеваю розовую футболку и свободные шорты – люблю их носить, когда остаюсь одна. Не знаю почему, но этот наряд настраивает мое одиночество на нужный лад. Но, к сожалению, это длится недолго…

Я слышу громкий стук в дверь. Потом еще стук, более сильный. Я вздрагиваю от испуга и, бросив все дела, бесшумно подхожу к двери, чтобы посмотреть в глазок.

В крови бушует адреналин, когда я вижу Андрея. Даже сквозь глазок можно почувствовать его гнев, который сочится сквозь плотные стены.

С дрожащими руками я открываю дверь и не раздумывая отступаю на несколько шагов.

За порог шагает злой мужчина, гневно сжимающий кулаки и нервно облизывающий губы. Его взъерошенная шевелюра дает понять, что Андрей проводил по ней рукой сотни раз. В один момент я вижу его глаза, которые полны то ли гнева, то ли разочарования. Но в первый раз мне удается найти в глазах что-то помимо злости и любви – что-то новое.

Но голос Андрея по-прежнему суров:

– Ты серьезно? – чуть ли не кричит он, захлопнув дверь.

Я туплю глаза в пол, не в силах что-то сказать.

– Развод? Вот так ты со мной? – говорит он, ткнув пальцем себе в грудь.

Я поднимаю глаза на его лицо: все такое же негодующее. В один момент мне кажется, что Андрей всегда был таким: злым и недовольным, требовательным и придирчивым. Словно другого его не существует. Но я все равно помню того Андрея, который когда-то целовал меня, шепча искренние признания в любви.

– Андрей, по-другому никак, – говорю я, помотав головой. – Просто признай, что так будет лучше для нас обоих.

Андрей сжимает скулы, но произносит мягко:

– Почему ты так хочешь этого?

– А что, не видно? – чуть повысив тон, говорю я, разведя руками в стороны. – Ты спишь с Марго, я живу у мамы! Ты видел, черт возьми, те фотографии! После этого ты хочешь сохранить наш брак? – словно обретя уверенность, произношу я, неосознанно поняв, что принимаю невозможность восстановления нашего брака. Он обречен. И если честно, мне уже неважно, какими последствиями – пусть хоть Андрей возненавидит меня, но я больше не хочу иметь с ним ничего общего.

Андрей бегает глазами по потолку и разочарованно мотает головой.

– Ты же понимаешь, что мы на самом деле разведемся? Что мы больше не будем вместе?

– Я не ребенок, Андрей. Тебе давно пора это понять.

– Ты уйдешь к нему? Это из-за него? – с пустой надеждой спрашивает Андрей, не забывая повышать голос для убедительности.

– Это уже не имеет значения. У тебя – Марго, у меня – Дмитрий.

– Но это так… неправильно, – понизив голос чуть ли не до шепота, произносит Андрей, приложив ладонь ко лбу. – Я ведь люблю тебя…

И в тот момент я понимаю, почему Андрей такой. Я понимаю, почему он постоянно кричит и злится по любому поводу. Это просто его защитная реакция. На самом деле он просто боится: боится остаться один, боится потерять все, что имеет, боится не обрести покой после смерти. Это просто страх, поглощающий его с каждый вдохом.

– Андрей… Ты же понимаешь, что этого не избежать. Мы прожили не так мало лет вместе. И я думаю, что нам не стоит кричать друг на друга. Это все уже сделано ранее, – с горькой улыбкой произношу я, и Андрей поднимает на меня глаза, в которых я читаю страх – тот самый.

– Неужели это и вправду случится? – с некой неуверенностью произносит Андрей.

Я киваю, неосознанно для себя подойдя ближе к мужу, наверное, уже бывшему.

– Я и вправду был таким засранцем?

В один момент я вижу скатывающуюся слезу со щеки Андрея – такую маленькую, что почти не разглядеть. Но я вижу ее… Кто бы мог подумать, что такой статный мужчина, с уникальной харизмой и уверенностью в себе пустит скупую слезу. Но отчего? От осознания своей жестокости? Или от понимания того, что скоро близкий человек покинет его привычную жизнь?..

– Иногда я думал об этом и корил себя за все сделанное, правда. – Андрей смотрит на меня с таким жалким видом, что я не узнаю своего «стального» мужа. – Я и вправду утонул в этой светской грязи. Боже, прости… Не могу поверить, что это произойдет…

– Не надо этого. Нам не стоит грустить, ведь мы взрослые люди. Зато теперь мы будем опытными.

– Но не вместе, – хрипит Андрей, и я грустно киваю. Как же грустно я это делаю!..

– Главное, что мы понимаем наши ошибки… Остальное неважно.

Наступает неловкая тишина, в течение которой мы оба стоим и думает о том, что будет дальше. Нет сомнений, что мы и вправду подадим на развод; спасать брак нет смысла. Но что будет дальше? Наши пути разойдутся и, возможно, мы станем совершенно другими. Ведь окружающее нас общество может сделать своим подобием. А когда общество меняется, меняется и человек.

– Я думаю, завтра пойдем в ЗАГС, – выдавливаю из себя я. – Лучше сделать это как можно быстрее.

– Хорошо, – проведя рукой по лицу, произносит Андрей и смотрит на меня с нескрываемым интересом, словно видит меня в первый раз. Видимо, и он замечает, что я уже не та… Не та Анна, терпящая жестокость и хранящая в себе боль…

– Я позвоню тебе.

Он кивает и медленно поворачивается к двери, чтобы открыть ее, но вдруг произносит:

– Мне позвонили и сказали, что машина отремонтирована. Я могу завтра тебе ее привезти.

– Спасибо, – говорю я и закрываю дверь, прогоняя свое прошлое, которое мешает мне создать будущее.

***

– Он и вправду согласился? – удивленно спрашивает Дмитрий, приподнявшись на локте и уставившись на меня.

– Я тоже была удивлена. Сначала он кричал, я думала, что он разгромит всю квартиру, но потом он смягчился, даже пустил слезу…

– Слезу? – уже ошарашенно спрашивает Дмитрий, не веря своим ушам. – Андрей?

Я шлепаю его по груди, отчего тот не удерживается и плюхается спиной на подушку.

– Какая разница? Самое главное, что завтра мы поедем в ЗАГС и подадим на развод. Разве ты не этого хотел?

– Ладно-ладно, – произносит Дмитрий и обнимает меня.

Так сладко ощущать его руки на плечах и талии. Я чувствую себя в безопасности, словно они должны меня защитить от чего-то. На самом деле я даже рада, что Дмитрий теперь, хоть и временно, живет со мной в одной квартире. Оказывается, мне просто не хватает его нежного голоса и тепла тела по вечерам при просмотре очередного фильма.

– Кстати, – объявляю я, – сегодня я официально на испытательном сроке. Меня приняли в тот интернет-журнал, про который я тебе говорила. Ну, писать посты и все такое, – добавляю я, увидев недоумевающее лицо Дмитрия.

– Ух ты, поздравляю! – Дмитрий обнимает меня еще крепче.

Я чувствую ту поддержку, которую должен чувствовать каждый человек, когда обнимает любимого. Между нами словно космическая связь, которую нельзя просто так разорвать. Видимо, между влюбленными и вправду есть что-то неземное, что-то космическое. Именно поэтому они понимают друг друга с полуслова.

Теперь мне остается отпустить прошлое, чтобы начать будущее – будущее с Дмитрием.

30

Все утро я собираю нужные документы для развода. Оказывается, это не так легко, как казалось. К тому же ситуацию усложняет ничего непонимающий Андрей, который то и дело бурчит как старик.

Разумеется, мне пришлось возвратиться в квартиру, чтобы найти все документы, которые лежат в большом металлическом сейфе в гостиной. Но оказывается, лишь меньшая их часть – остальные буквально разбросаны по квартире; то в шкафчике в спальне, то в комоде в коридоре.

Когда я перешагнула порог квартиры, то уже не чувствовала уюта и безопасности. Мне кажется, что я впервые в окружении этих белых стен и больших ваз. Как будто я не жила здесь несколько лет и не делила ее с мужем. Теперь квартира мне кажется чем-то болезненным, особенно коридор… Хотя это неудивительно: именно здесь произошли самые кошмарные моменты моей жизни. Именно здесь, на мягком коричневом ковре, на меня когда-то поднял руку мой муж. Именно здесь, около деревянного стула, который стоит около кухонного стола, когда-то на меня кричал Андрей. Именно на этом диване я когда-то плакала из-за его жестокости… Кажется, эта квартира мой очаг, мои стены, которые должны защищать меня. Но нет, они не спасли меня от жестокости Андрея, который всегда плевал на мои чувства и мнение. Именно поэтому я не считаю, что это мой дом – потому что я была просто в плену, даже не осознавая этого.

А теперь мне даже противно здесь находиться. Даже запах этого места пропитан изменами, ссорами и ложью…

– Все, это последние! – ликующе говорю я, немного подпрыгнув, когда нахожу последний нужный документ.

Андрей выдыхает так, словно это он ищет два часа свидетельство о браке. Но в этот момент я не хочу выяснять, кто прав, а кто нет. Моей целью является поскорее убраться из квартиры и сделать то, о чем практически мечтаю последнее время.

Но мне все равно предстоит вернуться сюда, потому что я забрала не все свои вещи – и я хочу уже как можно быстрее забрать их, чтобы не видеть эту квартиру…

– Поехали уже! – нетерпеливо кричит Андрей, пока я тяну вверх непослушный бегунок на молнии.

***

Спустя три часа я приезжаю на своей отремонтированной машине домой. Хоть я и усталая, но счастливая, что мы сделали это – подали на развод. Но меня огорчает лишь одно: чтобы стать разведенной, нужно подождать около месяца. Целый месяц – это так долго! Не представляю, каким мучительным будет это ожидание. Но все требует жертв.

– Целый месяц, мам! Это ужасно! – жалуюсь я маме на столь длительный строк процесса расторжения брака.

– Ну, милая, а чего ты хотела? Развод – дело вовсе не быстрое, – уверяет меня мама, вытирая сухим полотенцем белоснежную тарелку, которая отражает мой разочарованный вид.

Но в один момент мне кажется, что это недовольное лицо отражается в животе, который болезненно пульсирует и неприятно урчит. И я чувствую, как к горлу подступает рвота. Я, быстро среагировав, бегу в туалет и очищаю желудок.

Услышав звуки, которые я издаю, ко мне подходит мама с круглыми глазами:

– Анна! С тобой все в порядке?

Только я хочу сказать «да», как тут желудок вновь выворачивается наизнанку.

Еще минут десять я то ухожу из туалета, то вновь возвращаюсь к унитазу, куда меня рвет. Это ужасно и очень неприятно.