Рост Толбери
Кальдур Живой Доспех
– Назад, – чётко приказал он.
– Назад?! – Кальдур едва не врезался в резко остановившегося Дукана.
Кальдур выглянул из-за его плеча.
У выхода на широкий проспект дела обстояли ещё хуже. Мостовая горела, по ней низко стелился едкий дым и в нём мелькали силуэты людей с оружием. Один из них, бритоголовый и одетый в плотную кожанку и рабочие штаны, встретился с Кальдуром взглядом, махнул дубинкой, крикнул и указал товарищам на выход из переулка.
– Назад сказал! – прикрикнул Дукан и толкнул Кальдура.
Толпа погналась за ними.
Обратный путь они проделали раза в четыре быстрее, Кальдур то и дело подталкивал Анижу и не давал ей упасть, слышал за спиной сопение и редкие ругательства Дукана. Несколько раз преследователи походили на дистанцию удара, и тогда старик разворачивался и отгонял их парой выпадов. Его оружие куда лучше подходило для боя в узком переулке, чем их дубинки и топорики.
На другой стороне ситуация уже изменилась. Здесь масло уже догорело, а сражающиеся рассеялись на несколько групп и вели ожесточённые и быстрые схватки. Кальдур насчитал, по крайней мере, три стороны – молодых людей в неплохой одежде с эспадронами и кинжалами, бритоголовых в одежде работяг, вооруженных более простым оружием и простых местных жителей, обороняющих свои дома от поджога первым, что попалось под руки.
Дукан убедился, что всё снаружи, развернулся, застыл в конце переулка, не давая нападавшим вырваться и крикнул:
– Ну что там?
– Всё ещё дерутся, – спокойно ответила Розари. – Уверен, что не хочешь, чтобы мы навели тут порядок?
– Уверен, – отрезал Дукан и мягким уколом пронзил ногу зазевавшегося бандита, который подошёл слишком близко.
– Прекратить беспорядки! – мощный голос отразился от стен. – Именем королевы прекратить немедленно! Все бунтовщики будут повешены! Расходитесь, пока есть шанс!
Схватки одна за другой затихли, сражающиеся разошлись в сторону и уставились на источник шума. На них медленно наступала волна воинов в доспехах, с копьями и щитами.
– Хай-а! – слаженно крикнул строй и застучал древками копий по мостовой, продолжая медленное движение.
Воинов было около полусотни, их строй был скорее вальяжным, чем дисциплинированным. К белому цвету на их форме добавился ярко-красный, это уже была не королевская стража, а нечто совсем иное.
– Что там? – снова крикнул Дукан.
– Королевская гвардия, – ответил Кальдур. – Только цвета у них странные. Не нравится мне это.
Зажатые в переулки бандиты замерли, заулыбались, стоящий впереди погрозил Дукану ножичком, дал понять, что их назад в переулок уже не пустят.
Тем временем из-за угла другой стороны улицы, послышался не очень равномерный топот ещё полсотни бронированных ботинок. Сражающиеся бросились в россыпную, зажатые с двух сторон.
– Я Зиндур, старший сержант королевской гвардии. Вы пойдёте со мной!
Из строя вышел высокий мужчина и наполированных доспехах, и среди всех нарушителей порядка обратился именно к ним.
– Я всего лишь хочу довести домой своих деток, сержант, – Дукан изобразил старческий и скрипучий голос немощного старика. – Мы не участвуем в беспорядках.
– Что-то у меня огромные сомнения, что вы, барон Шевонар Дукан, не учувствуете в беспорядках, – насмешливо ответил сержант. – Мы знаем, кто вы такой и чем знамениты. Вы проследуете за мной. Королева вас ждёт.
Дукан казалось лишился дара речи. Его молчание так затянулось, что Розари вышла вперёд, спокойно оглядывая стражу. Кальдур дёрнул её за руку.
– Не смей.
– Я могла бы легко расчистить путь, – от голоса Розари повеяло холодно.
– Ты чего, Розари, – зашипел на неё Кальдур. – Это же свои.
– Да. Не спорь, – шепнул им Дукан. – Они не знают, кто вы с Кальдуром такие. Иначе бы вряд ли стояли так спокойно. И знать им это не нужно. Это выглядит как приглашение, и мы на него согласимся. Если что-то пойдёт не так – я подам знак.
– Хорошо.
Розари расслабилась. Дукан улыбнулся и поднял руки, показывая, что он не будет делать глупостей. По кивку сержанта к ним неспешно пошли четверо. И вдруг в одного из гвардейцев откуда-то сверху ударил булыжник, тот покачнулся, но товарищи вовремя успели подхватить его.
– Отставить беспорядки! – рявкнул сержант, закинув голову вверх и ища нарушителя.
Ответом ему был град камней и два десятка фигур по всему периметру улицы. Не успел от отдать приказы, как раздалось ржание, грохот и крики. Строй гвардейцев разорвался, словно старый ремень. Гружёная повозка с чётверкой лошадей на полном ходу врезалась в них сзади, разметала людей в стороны, смешалась с ними и породила хаос.
Поломанные лошади заржали от боли и страха, шокированные и оглушенные гвардейцы пытались подняться и помочь своим переломанным и раскиданным товарищам. Сержант стоял по центру, там, где и прошли лошади, его видно не было, и приказы от него всё ещё не раздавались.
В мостовую ударили дымные бомбы, зашипели, засвистели, подорвались и разбросали сизо-чёрный непроглядный дым. Отряд, который ещё шёл с другой стороны улицы вдруг остановился. С обоих сторон послышался звон оружие и крики.
Из дыма на них вывалился человек в плаще и капюшоне, с лицом перемотанным тряпкой, легко парировал выпад Дукана в грудь и поднял руки в примирительном жесте.
– Идите за мной, – позвал он их.
Дукан спорить не стал. Они назад нырнули в переулок, уже свободный, перешагнули через нескольких зарезанных головорезов. Пробежали буквально метров пятнадцать, незнакомец остановился, нагнулся, открыл обычную на вид створку окна в подвал и нырнул туда.
Кальдур помог спустить Анижу и оказался внутри последним. В тёмном и тесном подвале, заставленным хламом было темно, хоть глаз выколи и душно. Они затаились. Крики продолжались ещё с полчаса, несколько раз по переулку раздавался топот бронированных сапог и выкрики. И только когда всё стихло, незнакомец разрешил им встать и проследовать за ним – в небольшую комнатку с тяжёлой дверью, грубым столом и стульями.
– Меня зовут Анфлис, – он поднял капюшон, показав молодое лицо с утончёнными чертами и недельной щетиной.
– Кто ты на самом деле, парень? – напряжённо спросил Дукан.
– Я? Всего лишь простой гражданин.
Виденье 9. И откуда в них столько злобы
Пыльную и заброшенную комнатку тускло освещала свеча. Ещё немного света проникало сквозь щёли в досках и трещины в камне. Пахло сыростью и затхлостью. У этого дома давно не было хозяина – он сгинул, не оставил наследников, а его хозяйство оказалось в настолько унылом состоянии, что на него уже никто не позарился. Кальдур видел много таких домов после войны.
Анижа с радостью воспользовалась возможностью перевести дух, уселась на бочонок подальше от всех, принялась болтать ножками и массировать их. Розари выглядела скучающей, Кальдур и Дукан изучали незнакомца.
– И много вас таких «простых»? – Дукан не выдержал первый.
– Достаточно, – лаконично ответил Анфлис, усмехнулся, стянул перчатки, достал из внутреннего кармана кожаной куртки небольшой мешочек и кинул его Дукану.
Тот развернул, немного с опаской и почти не отводя глаз от Анфлиса, и обнаружил внутри трубку и небольшую шкатулку с табаком.
– Трубка мира, – загадочно пояснил Анфлис.
– Ха, – лоб Дукана наморщился. – Знаешь, что я любитель. Откуда же, интересно? Не тот ли ты Анфлис, что был сыном интенданта при прошлом короле?
– Тот. Мы встречались на одном деловом приёме.
– Когда тебе было года четыре? – Дукан добродушно рассмеялся. – Да. Помню. Я был на твоём дне рождении. Спасибо за то, что укрыл нас. Как хорошо вышло, что четырехлетний пацан смог вспомнить лицо, виденное почти два десятка лет назад, да ещё и различить его в толпе, в хаосе и дыме, и это не смотря на старость, бороду и пару новых шрамов. Стоит поставить свечку в храме Госпожи, в благодарность за это невероятное стечение обстоятельств и удачу.
Ухмылка Дукана стала несколько угрожающей, он поднял трубку, набил её, повозился с кресалом и трутом, подкурил и выпустил дым. Анфлис молчал всё это время.
– Неплохой табак. Доморощенный? Хм. Сначала доморощенный гвардеец… Потом доморощенный городской подпольщик… Слишком много людей знает меня в лицо. Как же так вышло?
– Не ищите магию там, где её нет, – чуть с раздражением ответил Анфлис. – С «возвращения» лжекоролевы пропало сотни три человек – их гвардейцы нашли сразу. Ещё сотня в розыске. Большую часть из них ищут по отрисованным портретам. Клеят их на столбах, предлагают хорошую награду. Заставили капитанов и сержантов стражи выучить каждое лицо и имя. Отец узнал в одном из портретов старого товарища. А дальше уже была действительно удача. Ваша компашка слишком уж выделяется, и её было видно за километр. Так уж вышло, что я оказался рядом.
– Он ещё жив? Твой отец.
– Да, но уже при слабом здоровье и в слабой памяти. Почти не ходит. Я веду дела за него.
– Хорошая байка. Складная. Почти можно поверить. Но кто вспомнил моё лицо в деталях?
Кальдур посмотрел на Дукана и задумался. Их встреча посреди леса ему запомнилась, но если бы она случилась в столице или во дворце, да ещё и мимоходом, Кальдур вряд ли бы смог назвать какие-то особые черты в лице Дукана. Таких не бедствующих стариков, старых офицеров, управдомов, гувернёров, торговцев, капитанов кораблей и прочих в столице было немало.
– Люди из первых трех сотен. Допрошенные и запытанные. Немного примитивных чар, немного художественного таланта, немного пыток.
– Морок меня поглоти…– прошептал Дукан. – Это слишком хорошо для Избет, которую я знал.
– Да, – Анфликс мрачно кивнул головой.
– Зачем меня ищут? Я впал в немилость? – удивление Дукана было искренним.
– Этого я не знаю. Но из тех, кого схватили, мало кто выжил. В первой партии было много действительно богатых и властных людей. Во второй хватали чиновников и офицеров, бывших и действующих. А в третьей партии… хм… уж простите, господин, много отрепья, за головы которых я бы не дал и сотни солов. Чем вы таким заинтересовали королеву, я понятия не имею. От того и становиться интересно…
– Сколько знати было казнено?
– Всего трех повешали. Но их сильно не любил народ. Одну небольшую группу «счастливчиков» отправили на восточные рудники. Остальные из тюрьмы так и не вышли, – Анфлис помолчал немного, теребя перчатку. – Отец рассказал мне про то, кем вы были и чем занимались. Он отзывался о вас, как о человеке чести, со стальной хваткой, умном и при этом готовым делать, что нужно. Не думаю, что королева боится вас, господин, но думаю, что ей лучше убрать таких людей, как вы, чтобы они… хм… не смогли набрать массу. Либо я о вас чего-то не знаю.
Последние слова были сказаны со странной интонацией. Анфлис дал понять, что ждёт ответа и разъяснений. Но их не последовало. Дукан снова набил трубку и закурил, выпустив дым в лицо Анфлису. Тот закашлялся.
– В моё время, молодым не говорили слишком многого. Традиция, закрепившаяся ещё со времен короля Морна, устроившего не очень приятную чистку, имевшую много последствий. Молодые слишком поспешны и горячи в своих решениях, когда дело касается сохранения чистоты власти и дворцовых интриг. Твой отец знал об этом. И вот ты стоишь напротив меня и знаешь так много. Как же так вышло?
– Времена изменились. Я работал и работаю при дворе. То писарём, то в архиве, то конюхом, то на кухне, то в гвардии. Не задерживаюсь на одном месте долго, чтобы не примелькаться. Я много чего знаю. Отец готовил меня. Присматривать за замком, когда он уже не смог. Там всё ещё очень мало людей, которые бы могли вынести на своих плечах весь груз Белого Замка.
Дукан нахмурился, пытался переварить информацию. Он снова затянулся и выпустил в помещение новое облако дыма. Розари уничижительно посмотрела на него, кашлянула и демонстративно покинула комнатку, присоединившись к Аниже.
– Хорошо. Что ты знаешь о нашей новой «королеве»? Видел ли ты её лично?
– Видел. Она «вернулась» другой. Немного постарела, носит другую одежду, но язык её тела, мимика и некоторые жесты остались прежними, или очень похожими. С этим согласны всё, кому довелось посетить замок, в последние пару недель. А вот как личность… Ни следа от истеричности, взбалмошности, тупости и придури. Теперь она такая, хм, такая, что пылает, словно костёр на встрече весны. Рядом с ней стоять жарко и хочется отстраниться. Она раздаёт приказы так, словно была рождена королевой и просто берёт своё. Рубит головы и казнит, не моргнув и взглядом, слово вытирает платочком грязь со своих ботинок. Она умна, так умна, что от её взгляда становится жутко. Люди так не меняются. Что-то в неё вселилось. Может даже, сама Госпожа. Так говорят.
– Что она делает? Какие приказы отдаёт?
– Она реформировала гвардию, как вы уже поняли. Назвала ей «Войском Рассвета», расширила полномочия, и призывает вступить в ряды всех желающих. Она собирается пойти на запад и разгромить культ Морокай, прогнать темников из страны и даже захватить остров Зиль.
Дукан едва удержал пренебрежительный смешок, и даже серьёзный вид Анфлиса не стёр у него ухмылки.
– А что стало со старой армией?
– Ну, она как бы вне закона. Насколько я знаю, много кто занял должности среди красно-белых. Кто не смог себя пересилить – или скрывается, или отошёл дальше на запад к линии фронта. Есть и те, кто пытается нести службу по-старому и на старых местах. Их постепенно разоружают, в основном мирно, но не всегда.
– Это плохо, чёрт её дери. Она и правда хороша.
– Более чем хороша. Она пытается навести порядок и в столице, и с каждым днём она приближается к этой цели, правда руки её уже по локоть в крови. Но ведь это и нормально? Отец говорил, что не в первый раз.
– Не в первый. Ладно. Ответить мне на самый главный вопрос. Совершила ли новая королева промахи?
Анфлис задумался.
– Нет.
– Хм. Ты не думал, что она может быть… – Дукан замялся на секунду и потеребил бороду, – ну не знаю, действительно нашей королевой? И Избранной Зариан. Может быть, Госпожа из последних сил вернула её к жизни, чтобы она переломила ход войны? В конце концов, она собирает войско не для того, чтобы сдать столицу. Вроде как.
– Госпожа обладает властью только над жизнью, но не над смертью, – уверенно вставил Кальдур. – Как и Морокай. Смерть лежит над ними, и оба они смертны, если можно сказать так про богов.
– Я видел её глаза, – ответил Анфлис. – Поверь мне, никакого отношения к Госпоже это создание не имеет. В лучшем случае она уведёт наших последних воинов на убой. А в худшем… даже боюсь представить.
– Морокай – бог коварства и лжи. Так? – Дукан посмотрел на Кальдура.
– И зла, и хаоса, и тьмы, – добавил Кальдур. – Мрак имеет много граней. И он неотъемлемая часть нашего мира.
– Он мог использовать королеву в Шестой Битве, – задумчиво пробормотал Дукан, – чтобы внести хаос в королевстве. И может разыграть эту карту повторно, но под видом другой карты, как бог коварства. Моё нутро отсюда чует, что с этой мадам что-то не так. Да и я отсюда чувствую, как у Анфлиса от неё волосы дыбом стоят. Очень хитро было бы послать её, чтобы она разорвала королевство, прикрываясь благородными мотивами. И сильным культом своей личности. Если бы я устал проигрывать, я бы играл наверняка, не гнушаясь самыми дерзкими и сложными схемами.
– Если мы ещё живы, и солнце ещё встаёт над Соласом, значит, Шестая Битва всё ещё продолжается, – прочеканил Анфлис, и все замолчали.
– Ты сказал, что в неё что-то вселилось. Что, например? – нарушил тишину Кальдур.
– Тварь из Бездны. Или даже Он сам, – скривив губы, тихо ответил Анфлис.
– Морокай?.. Но это невозможно. Он не может поработить душу человека… Только склонить ко злу, медленно развращая. Но это всё равно будет свободой воли.
– А что если это не так? – Анфлис повысил голос, оглянулся и продолжил уже тише. – Что если Он нашёл способ?
Дукан обменялся тяжёлыми взглядами с Кальдуром, который только развёл руками. Никто не знал точно.
– Откуда она вернулась? – спросил Дукан, вытряхнул остатки табака из труппки, протёр её, убрал и вернул владельцу. – Все говорят об этом, но откуда она возникла вообще?
– Она и новые первые лица короны упоминали монастырь, где она якобы лечилась от недуга, насланного самими Морокай. Мне удалось узнать, что это не совсем ложь, и на северо-западе действительно есть монастырь в десяти днях пути отсюда. Его нет на картах и у него нет названия, но мне удалось встретить двух человек, что получали заказы на доставку туда продовольствия и товаров. Один из них был там лично и сказал, что просто скучное место, где монахи медитируют и припоминают свои грехи, и больше ничего интересного там не происходит. Я думаю, что он сильно ошибался. Но пока мне не удалось никого послать туда, чтобы убедиться в этом.
– Хм. У тебя есть карта или хотя бы примерное расположение этого места?
– Есть, – Анфлис вдруг ответил несколько отстранённо. – А ты бы хотел туда отправиться и проверить?
– Может быть, в этом есть смысл. Хоть это и не соотносится с нашей миссией.
– С какой миссией? – наконец открыто спросил Анфлис, окинув оценивающим взглядом Кальдура.
Взгляд Дукана налился сталью и холодом. Кальдур вдруг понял, что всё это время за столом шла игра.
– Я был вежлив, – тон Анфлиса стал острым, как бритва, занесённая над горлом Дукана. – И многое рассказал. Было бы неплохо, если бы ты ответил своему коллеге взаимностью.
– Ах, парень! – Дукан заулыбался искажённой улыбкой. – Ты хорош. Но я не двойной агент. Я всегда играю только на одной стороне!
Рука Дукана нырнула под плащ и, прежде чем Кальдур успел округлить глаза, сделала выпад обнажённым клинком в сторону сердца Анфлиса. Тот легко отпрыгнул назад, из-за помехи в виде стола Дукан не смог дотянуться.
Откуда-то из-за стены раздался крик.
– Без глупостей, – отчётливо произнёс Дукан, чтобы его услышала и Розари, и Кальдур. – Без. Глупостей.
Тут же дверь наверх оказалась выбита, послышался топот ног по лестнице, крики команд на улице. В помещение ворвалось человек двадцать в красно-белой рубашках и плащах поверх кольчуг и доспехов. Грубо схватили их, связали руки и выволокли на улицу. Кальдур расслабился и не сопротивлялся, чтобы не получить лишних ударов, лишь мотал головой, пытаясь найти глазами Анижу и посмотреть не слишком ли плохо с ней обращаются.
На улице стоял ещё больший отряд во главе с сержантом Зильдуром и ещё несколькими чинами. Анфлис подошёл к ним и отдал честь.
– Серьёзно, ты хорош парень! – воскликнул откуда-то сзади Дукан с долей сарказма и восхищения. – Ещё немного и я бы купился. Ты ведь ни в чём не врал. Ни в чём. Тебе бы побольше опыта и ты бы смог…
– Зря не купился, – ответил ему Анфлис. – Из тебя всё равно всё вытрясут по старинке. На дыбе, огнём, шипцами и водой.
– И давно ты меня пас?
– Как только вы вошли в город. Один ты, быть может, и смог раствориться в толпе. И если бы не пошёл к графу Эйнджину…
– Так и знал, что что-то с ним не так на этот раз. Вот же чёрт. Чем вы его купили?
– Кто твои товарищи? – Зильдур не выдержал и рявкнул. – Кто они?
– Они просто мои товарищи, – спокойно ответил Дукан, в его голосе было столько правды, что Кальдур бы сам поверил. – Бывший солдат, ныне деревенщина, жричка и сирота со скверным характером. Я не успел их натаскать. Пришёл сюда за людьми. Более опытными.
– Зачем?!
– Чтобы воевать и дальше, конечно же. В королевстве, знаешь ли, есть проблемы посерьёзнее делёжки власти и королевы-истерички. Но вы, тупые фанатики, и не собираетесь замечать телегу с дерьмом в комнате, да?
Судя по глухому удару и вздоху, Дукан договорился. Или выиграл время, взбесив старшего офицера.
– Всё! Тащите их в темницу. За оскорбление королевы ты ещё ответишь. Ой, как ответишь. Я лично спущусь послушать твои крики, седовласка.
***
– Ну? И чем займемся?
Кальдур вздрогнул от неожиданности и попытался разглядеть хоть что-то во тьме своей темницы. Несколько мгновений ушло у него, чтобы понять, что голос Розари раздаётся прямо у него в голове.
– Ты с ума сошла?! Дукан же запретил использовать доспех!
– И теперь мы все сидим по уютным камерам, а его вот-вот запытают до смерти, а потом и твою подружку-жричку. Серьёзно, Кальдур? Ты думаешь, мы выдадим своё присутствие, сюда ворвутся темники и что? Посадят нас в другую тюрьму? Убьют? Ты погоди немного, с этой задачкой и наши легко справятся… Они нас обыскали, но представь, что начнётся, когда нас заставят раздеться и увидят шрамы. Мы могли решить это всё ещё там, на улице. Мы могли даже дойти до дворца и сбросить эту «королеву» с трона, уже без башки, само собой разумеется. Зачем мы сидим здесь и теряем время?
– Но Дукан…
– Дукан много чего не знает. Да и с каких пор ты стал его слушать? Ты же хотел уйти. Что молчишь? Не по себе стало?
– Что ты предлагаешь?
– Ну как минимум уйти отсюда. Хоть убей, я не хочу играть в его шпионские игры, сыта уже. Согласна не поднимать лишнего шума. Дождёмся ночи, вскроем клетки, уберём аккуратно охрану, освободим старика и твою девку, спокойно выйдем и растворимся в ночи.
– Она не моя девка!
– Да какая мне разница?
– Да ты… ладно. Что если спокойно выйти не получится?
– Очередной глупый вопрос. Тогда они пожалеют.
– Убьёшь их?
– Если они не оставят мне иного выбора. Знаешь, тут всё просто. Если они стоят лицом к моему клинку и между мной и Морокай – значит, они мои враги.
– Всё не так просто, Розари.
– Прочитаешь свои нотации тому, кого сможешь остановить.
– Чёрт тебя дери. Обещай мне, что не будешь делать того, что выходит за рамки необходимого.
– Я не глупая. Разумеется, я не буду делать ничего лишнего. И ты не делай. И перестать быть тупым. Тяжёло думать за двоих.
– Хорошо. Как мы найдём Дукана?
– А я уже нашла.
– Как?
– Тебе учили видеть в темноте?
– Конечно.
– Меня тоже. Но когда я стала работать с Дуканом, то однажды спросила себя, а может ли доспех усиливать и другие чувства? Слух, например. Оказывается, может. Я сто раз пожалела о своём открытии, слишком много открылось неприятных истин, которые слышать тяжёло. Но иногда такой дар бывает полезен.
– Как ты это делаешь?
– Попроси доспех слышать всё вокруг, слышать своей кожей, слышать внутри себя. Потом вспомни голос Дукана и попытайся сосредоточиться я на нём. Как раз услышишь. Вот-вот начнётся самое интересное.
Капли металл заскользили по его шее, покрыли едва различимой плёнкой глаза и закопошились в районе ушей. Кальдур прислушался и не услышал ничего, кроме капель воды где-то за стенкой. Закрыл глаза, задышал размеренно и глубоко, и потянулся в глубину. Доспех нехотя отозвался, пытаясь разобраться в его желаниях. Получилось на удивление просто, может быть, потому что Кальдур уже умел усиливать своё зрение.
Серые цвета в камере усилились, изображение стало резким и контрастным, он смог разглядеть каждую лохмушку пыли и каждую трещинку на неровном полу из неотёсанного грубого кирпича.
И стал слышать буквально всё, что происходило в округе. Шаги тяжёлых ботинок по каменному полу, треск факела, кашель, стон, всхлип, звон цепей, поворот ключа в замке, сразу несколько разговоров, зевоту, покачивание на спинке стула туда-сюда, работа пером по бумаге. Сосредоточился и попытался вспомнить голос Дукана. Вышло не сразу.
– …. молодой человек как ты… И какова же цена? Что они тебе обещали? – Кальдур услышал Дукана, спокойного и уверенного, будто бы он сам вёл допрос.
Голос старика прервался от удара, Дукан сплюнул на пол.
– Думаешь, меня можно купить? – Анфлис не скрывал презрения в своём голосе. – Всё куда прозаичнее, старик. У них моя сестра. Если я буду делать свою работу хорошо и докажу свою верность, её отпустят. Я к тому времени подготовлю ей должность, чтобы её уже не тронули.
– Верность, – Дукан рассмеялся, словно это слово заменило целый анекдот.
– Я верен только себе и за счёт этого моя совесть чиста, старик. Ты был прав, я ни разу не солгал тебе. Я просто пытаюсь выжить и мне наплевать на ту, что сидит на троне этого королевства, и что она будет делать. Если её сбросят, значит, я найду себе тёплое место у тех, кто это сделает. А нет – буду служить ей. Я бы сказал, что нет ничего личного, но оно есть.
– И что же? – Дукан заинтересовался, но его сердце, похоже, всегда билось в одном ритме.
– Мой отец запомнил тебя и не раз рассказывал о тебе, когда я уже стал взрослым. Посвящал меня в дела семьи. Он помнил тебя не как друга при дворе и товарища по военной службе. А как убийцу брата. Да. Он знал о том, что ты сделал. И всё поражался, как ты можешь так хорошо отыгрывать искреннюю дружбу и заботу. Он знал, и всё искал способ отплатить тебе. Не хотел просто так убивать тебя. Но ты оказался крепким орешком. Так и не удалось разыскать людей, которые были бы тебе близки или оказались важными родственниками. А он очень хотел. Война и смута помешали этим планам. Но теперь я смогу закончить это дело вместо отца.
– Напомни.
– Прости-и?
– Имя твоего дяди.
– Зимнис.
– А-а-а, – Дукан зашёлся хриплым смехом. – Как же я мог забыть. А отец не рассказал тебе, за что его убили? Нет? Твоему дяде тоже хотелось стать богатым и успешным. Он решил сделать это, используя имя брата, ну точнее его должность. Он продавал оружие южным бандам. А потом перешёл на торговлю заложниками. Там были женщины, которых бандиты уже не отпустили. Один из советников короля посчитал, что интенданту не нужна такая слава. Всю вашу семью бы выставили со двора, вне зависимости от заслуг. Позор. Поэтому твой дядя просто исчез на одной из больших дорог. А твой отец до последнего дня верно служил своему королю, держал и замок и частично город в чистоте и порядке. Примерный гражданин и добрый отец, как я погляжу.
– Никто ни в чём не виноват, да, старик? Мне тоже нравиться это философия. Всё просто делают, что должны. Колёсики механизма вращаются, а мы и не причём, просто так всё было задумано.
– Я бы не назвал себя невиновным. Но о некоторых вещах просто не жалею.
– Скоро пожалеешь. Я не стал пытать тебя только потому, что это лично мне не даст никакой выгоды. Я здесь, чтобы посмотреть тебе в глаза, когда ты поймёшь, что ты здесь из-за своего прошлого, и что оно настигло тебя. Уже скоро сюда спуститься настоящий профессионал своего дела. Он был на выезде, но уже должен был вернуться. К нему присоединится и Зиндур, он не пыточных дел мастер, ни в коем случае я бы не стал оскорблять эту благородную профессию. Но когда он зол и напивается, то бывает очень жесток и изобретателен. Как я слышал.
– Буду рад знакомству и возможности найти общий язык, – Дукан улыбнулся и поскрежетал зубами.
– Или может, ты мне расскажешь на кого работаешь и какую грязную работу тебе поручили сделать при дворе. Если я буду доволен, и ответы мне понравятся, то могу даже поговорить с королевой о твоей вербовке. Из моей истории будет ясно, какой ты ублюдок, и что из тебя может выйти толк. Правда, тебе всё равно придётся пройти через допрос и сержанта Зиндура. Но я могу попытаться убедить их не очень усердствовать. Или хотя бы забрать тебя уже завтра. А то через неделю забирать уже будет нечего. У тебя минута на раздумья.
– Я тебе сразу скажу, что нет. Чего королева ко мне прицепилась?
– Ответ за ответ.
– Значит, помолчим. Или лучше сходи, поторопи своего парня. Я весь горю от желания, знаешь ли. Чувствую, что мы так повеселимся, что глаз будет всю ночь не сомкнуть. И передай сержанту Зиндуру, что я готов дать показания и уличить его в ночном совратительстве целого семейства бедных кротов. Если он так хочет понравиться королеве, то ему лучше подставиться дикому хряку, как она сама любит.
– А ты шутник. Я ведь, и правда, передам ему всё слово в слово, а потом, когда они тобой займутся, снова спущусь сюда и буду искать в твоих слёзы сожаления.
Дукан ответил ему зычным хохотом.
– А он хорош. Умора прям. Ты бы, Кальдур, без доспеха давно бы яйчишки свои в спиральки маленькие свернул. Не созрел ещё? В принципе уже вечереет. Можем выбираться. Я всё равно не дам им прикоснуться к старику.
– Розари. Слушай меня внимательно. Я всё сделаю сам, сиди в камере, я приду.
– О, Великая Госпожа, зачем?
– Чтобы всё было тихо, и чтобы ты никого не убила. Или так, или никак.
– Ладно, плевать. У тебя пять минут.
Вспышка пламени озарила камеру. Кальдур не стал обращаться полностью, извлек ещё небольшую часть доспеха, сконцентрировал её на пальцах, сформировал перчатки, скрепил их едва видимыми линиями с плечами, грудью, и поясницей.
Толстые железные прутья застонали и разошлись в стороны. Кальдур протиснулся сквозь них и согнул назад – на случай, если мимо будет проходит стража. Прошёл по коридору, упёрся в дверь. Она была закрыта на ключ. Кальдур протиснул пальцы в дерево вокруг замка, надавил максимально медленно и аккуратно, и вырывал замок. Не торопясь открыл дверь, молясь, чтобы она не скрипнула.
Прошёл ещё один коридор, упёрся в дверь. Услышал шаги впереди. Звон ключей. Поворот металла в замочной скважине. Он поблагодарил испуганного охранника коротким ударов голову, тот отлетел, ударился о выпирающие из стены камни и обмяк.
Кальдур подобрал связку ключей и стал пробираться дальше. Перед камерой с Розари скрипел стул, и работало перо. Кальдур открыл очередную дверь и пошёл вперёд ровными и чёткими шагами, словно он всегда тут ходил. Охранник, сидящий за столом, и при свете свечи царапающий что-то на листке бумаги даже не обратил на него никакого внимания. Кальдур поднял рукой стол и ударил охранника им в голову. Тот даже не успел отвести взгляд от листа бумаги, только слегка повел бровью, когда текст выскочил у него из рук.
Розари хватило на минуту его попыток подобрать нужный ключ от камеры. Она вынесла дверь, аккуратно поставила её и окинула взглядом лежащего неподалёку охранника, лицо которого было заляпано кровью.
– А я думала, ты убедишь его пропустить… – с озорством в глазах прошептала она. – А ты вон как оказывается. Невинного человека…
– Заткнись, – прошипел Кальдур.
– Иди за своей девкой, а я пойду поднимусь поближе к Дукану. Подожду тебя, не волнуйся. Вряд ли нам удастся покинуть первый этаж без шума. Там их казармы. Человек двадцать сейчас в них. Если кто-то поднимет шум – вытаскивай девку, я вытащу Дукана. На крайний случай телепортируйся, сначала ко дворцу, чтоб сбить след, потом в деревню, где я тебя нашла. Там будет точка встречи.
– Не уверен, что смогу открыть портал. Доспех не слушает на счет них.
– Чёрт. Он говорил, что поврежден. Ладно. Тогда встречаемся за городом. Двадцать километров от северных ворот, не сворачивая на Зеленые Сады, прямо на север. Упрёшься в ручей, там старый мост с перилами. Пойдёшь по ручью вверх. Там встретимся.
– Понял. Действуем.
Он рванул вперёд.
Пронёсся по коридору, едва касаясь босыми ступнями пола. С новой дверью копаться не стал – аккуратно выдавил её из петель, упершись плечом. Вошёл в просторную комнату и встретился взглядом сразу с тремя стражниками, ходившими между стеллажами и заполнявшими какие-то бумаги прямо на ходу.