Рост Толбери
Кальдур Живой Доспех
– Отвратительный план, – честно сказал ему Кальдур, по лицу старика понял, что тот и не спорит.
– Ещё можем найти Госпожу, – Дукан пожал плечами. – Помочь ей построить всё заново, дать ей армию. Или научить партизанской войне. Я не знаю, что Она за хм… «человек», но знаю, что раньше Она не проигрывала. Если Ей нужно помочь снова встать на ноги, я готов.
– Искать богиню и учить Её грязным трюкам? – под внимательным взглядом Дукана, Кальдур оторопел, но вскоре расплылся в улыбке и снова от души рассмеялся. – Ты безумец. Или гений. Но всё это… боюсь, попытки рыбы трепыхаться, когда рыбак уже вытащил её на берег. Госпожа могла вернуться в своё Царство, отдыхает там в комфорте, и просто смотрит на нас, как на дураков. Может быть, Ей вообще надоела вся эта мышиная возня, не думал о таком, старик? А что касается Алазама… как ты до него доберёшься? Как преодолеешь всю армию темников и наиров, колдунов и чудовищ? Даже если он выйдет сейчас на эту полянку, то как ты убьёшь его? Он сильнейших из когда-либо рождавшихся колдунов. Ему удалось причинить вред Госпоже. Розари или я ему не помеха.
– А у тебя есть другие предложения, умник?
– Ты их уже знаешь, – Кальдур иронично ухмыльнулся и развёл руками. – Бежать отсюда, куда подальше. При любом раскладе, быть живым будет получше, чем быть мёртвым. Мы неплохо сработались. Знаем друг о друге, можем хранить общую тайну. Выжить такой группой будет проще.
– Не будет такого места, где бы ты смог спрятаться! – Дукан рявкнул, Кальдур даже не вздрогнул.
– Не факт. Первые три Битвы были чудовищными по своему масштабу. Весь Эррезир пылал в огне и погружался во тьму. От тех времён даже руин не осталось, за исключением пары древних стен и колонн в Соласе, которые частенько исписывают похабными надписями даже под угрозой получить плетями. Но люди как-то выжили. Бежали и прятались, искали крысиные норы и выбирались, когда Мрак рассеивался. Я бы предпочёл быть в числе тех, кто ещё посмотрит на солнышко и голубое небо.
– А если он не рассеется?
– Тогда я окажусь дураком, – Кальдур поднял голову и посмотрел на небо и лес. – Или научусь жить в темноте. Эти ублюдки с острова Зиль ведь смогли. Значит и я смогу… Но похоже, до такого исхода ещё далеко. И я просто успею прожить свою жизнь.
– Ты-то успеешь, – Дукан толкнул его в плечо от досады. – А что делать детям? И детям их детей?
– Ну, это уже им решать и кумекать. Я своих заводить не буду.
Дукан смачно сплюнул на пол и в сердцах отвернулся от него.
– Да уж, парень. Ну ты и союзничек. Поговорим позже. Завтра или послезавтра Розари будет готова идти. Там всё и обсудим.
– Да меня уже ничего тут не держит, старик. Могу не ждать.
– Ты ещё не доставил Розари в Солас. Разве не так? – Дукан повернулся к нему и посмотрел с ещё большим презрением.
– Ха, – усмехнулся Кальдур. – На это ты меня уже не купишь. Ей больше не нужна моя помощь, она не умирает, обещание не действует. Сама дойдет.
– А Анижа?
– Что с ней?
– Потащишь её за собой?
– Ещё не решил, – Кальдур задумался на мгновения. – Вряд ли. Ей это всё точно навредит. У неё ещё есть шанс пожить нормальной жизнью.
– Ладно. Пойдём до Соласа. Там стены крепче на случай чего. Я смогу её пристроить.
– Правда? – удивился Кальдур.
– Да мне несложно. И ты был прав – я ей должен. И с тобой ей точно не стоит оставаться.
– Это ещё почему?
Дукан толкнул его плечо и пошёл прочь. Кальдур пожал плечами, дал старику скрыться в чаще и неспешно пошёл следом.
***
– Ты в порядке, Анижа?
Он вернулся к пещере, зашёл внутрь и застал её сидящей у костра. Посмотрел на неё с тревогой. Когда они теряли Розари, она держалась крепче всех, но теперь, после всего увиденного, замкнулась в себе и отстранилась.
– Да, Кальдур, – она вздохнула и поморщилась.
– Что с рукой? – спросил он, только сейчас увидев платок, повязанный вокруг её ладони.
– Просто порезалась. Неприятно.
– Хочешь, я посмотрю?
– Не надо, – она завела руку за спину. – Я обработала и перевязала. Скоро пройдёт.
– Ты точно в порядке? Совсем не своя ходишь.
– Да, не волнуйся. Просто устала и плохо сплю. Последние дни выдались напряжёнными.
– Это да.
– Что теперь? – она нахмурилась. – Мы пойдём за Дуканом? Что тебе теперь говорит твоё сердце?
Кальдур неловко усмехнулся, похлопал себя по груди, словно пытаясь что-то найти.
– Знаешь, всё просто. Если мы убежим, я не знаю, что будет. А если пойдём с ними – умрём.
– Мы и так умрём, Кальдур. Рано или поздно.
– Лучше поздно.
– Лучше правильно.
– Эх ты, жричка, – он покачал головой. – Ремнём тебя просто не пороли как следует. Тянет всё тебя, куда не надо.
– Дур-Дур, – она показала ему язык.
– Ладно, ландо не ворчи. Ты-то сама чего хочешь?
– Всё, что я хочу, уже исполнилось. Я там, где нужна.
– Вот ещё и за тебя думай! – Кальдур надулся и пожал плечами. – Ладно. Разберёмся.
***
– Ты медлил, – это не совсем было не похоже на «спасибо», скорее на удар в лицо.
Розари почти удалось к нему подкрасться, но её выдал камешек, что выскочил из-под ступни.
– Не за что, – спокойно ответил Кальдур, сместив, на всякий случай, вес тела на заднюю ногу. На этот раз у неё не получится измываться над ним безнаказанно.
Она сжала зубы и вдруг кивнула ему, низко опустив голову и задержав её в самой низкой точке на несколько секунд дольше обычного жеста почтения.
– Как себя чувствуешь? – Кальдур расслабился.
– Лучше. Но так плохо ещё не было. Эти ублюдки придумали, как нас достать. Я всё ещё чувствую эту стрелу внутри себя. И иглу в лёгких. Мне хочется кашлять, я кашляю, но там ничего нет. Неприятно. Больше я не попадусь под такой удар.
– Я бы не был так уверен…
– Мой доспех… он говорит, что знает, что делать в следующий раз. Больше не даст мне так болеть. И я сама так не подставлюсь.
– Пускай ведёт тебя Госпожа, – пробормотал Кальдур слова, уже ставшие чуждыми. Розари почувствовала, скривила губы и посмотрела на него строго и с осуждением.
– Что с тобой такого случилось, что ты стал таким…
– Каким таким? – криво улыбнулся Кальдур. – Умным? Не умершим? Почти дожившим до старости?
– Равнодушным… – прошептала она.
Кальдур нахмурился и даже разозлился.
– Вообще-то я спас тебя. И Анижу. И весь чёртов смысл жизни Дукана.
– Да, но не спаси ты нас, тебе бы больно или стыдно. Вон как метался за Анижу… Потому что мы уже не чужие люди. Ты сделал это ради себя и своих чувств. Но почему ты перестал думать о людях, которых никогда не встречал? Госпожа выбрала тебя…
– Постой, девочка, постой. Дукан сказал тебе правду на счёт нашей «избранности»?
– Да, сказал.
– И ты всё равно…
– Всё равно Избранная. Сколько людей совершили страшные грехи, Кальдур? И скольким Она дала второй шанс? Всего сотне. Значит, в нас что-то было. Где ты потерял это, Кальдур?
Кальдур поиграл скулами, едва удержался от плевка под ноги, развернулся, чтобы уйти. Розари мягко взяла его за запястье.
– Пока я была там, я видела сон. Я провалилась сквозь землю в темноту. Со всех сторон на меня бросились чудовища. Я разила их, их тела падали мне под ноги. И в один момент я поняла, что стою на горе костей. Твари больше не атаковали. Они смеялись надо мной. Я посмотрела вниз и увидела, что кости не принадлежат им. Они людские. Тысячи черепов, больших и… и детских. Они смеялись и кричали мне. «Ты последняя». «Ты последняя».
Кальдур вырвал руку.
***
Странно снова было ощущать то, что ты не один внутри.
Его прошлый доспех звался Серой Тенью. Он так же не был разговорчив, но в сравнении с ним Мрачный Колосс олицетворял то, что можно было назвать "гнетущим молчанием". Много лет назад, когда Кальдур только осваивался с этим необычным оружием, он завидовал тем, кому удалось найти с доспехом общий язык.
Теперь же он был отчасти рад, что нечто, что намертво засело в его теле предпочитает молчать и не напоминать о своём присутствии. Правда особо это не помогало. И тело, и мозг всё равно чувствовали себя не в своей тарелке.
Он взял факел и пошёл вглубь пещеры, надеясь хоть немного побыть в тишине и одиночестве, продышаться и попробовать вымести метёлкой все без исключения мысли. Он попробовал уйти дальше, чем когда был тут в прошлый раз с Анижей, но свод пещеры начинал опасно сужаться и путь быстро перестал быть комфортным. Он воткнул факел в трещину меж камней, нашёл более менее ровную площадку и сел подогнув под себя ноги.
Пляска пламени от едва различимого ветерка и чуть слышимый треск раздражали его, он всё не мог сосредоточиться и уже было собрался идти назад, как в глубине пещеры показался ещё один факел.
– Сбежать от меня думал?
Кальдур не узнал странный голос Анижи и едва успел поймать её, когда она покачнулась. В ноздри ему ударил тяжёлый запах крепкого вина. Она отстранилась от него и снова покачнулась под его строгим взглядом.
– Ну чего? – буркнула она. – Три ночи не спала. Выпросила у Дукана. Никогда не пила вина… А сон всё не идёт ко мне. Чего ему ещё надо?..
– И чего не спишь? – Кальдур дёрнул её за рукав и усадил на камень, забрал факел и сел напротив.
– Может, о тебе думаю… – она икнула и поморщилась. Кальдур покачал головой.
– Я много раз видел такое, – начал он. – Тебя за прошедшие деньки столько раз чуть не убили… что у твоего разума и тела сложились между собой некоторые непонятки. Твоему тело в шоке от того, что ты о нём совсем не заботишься, снова и снова подвергаешь опасности. И в этом я с ним согласен.
– Согласен он, – она хихикнула. – Опять меня выгонять будешь? Ой, надоела мне эта песенка… Я такой опасный, тебе со мной нельзя, ты погибнешь, а я вот возьму и всё равно пойду. Понимаешь?
– Понимаю, – на Кальдура пахнуло перегаром и он закатил глаза, понимая, что ничего не добьётся.
– Лучше расскажи мне… ну о шрамах своих. Ты и правда весь покрыт ими. Вот почему ты никогда не купался и не прыгал через костёр… А я всегда знала, что у тебя есть какая-то тайна.
– Те что странные – они от того, что живой доспех погрузился мне в спину. А остальные… по большей части от порождений Мрака. Несколько раз ловил выстрелы тяжелых орудий. Один раз даже намеренно, чтобы укрыть других. Несколько ран мне оставили бледные колдуны. А эта горбинка на носу… мне кажется её оставил Скорбь, не очень удачно поправил, но раньше было хуже, уж поверь мне.
Он попытался пошутить, но Анижа от его слов помрачнела и нахмурилась.
– Нас учили, что обычное оружие не сможет причинить нам вреда, и что мы в безопасности, – Кальдур грустно усмехнулся. – У всего есть свой предел. От одного меча точно убережёт, но вот от сотни… Цинния сказала мне, что я не должен сомневаться, потому что крепость моей веры – это и крепость моего доспеха. Как видишь… вера моя не очень-то и крепкая.
– Мы все сомневаемся Кальдур, – она стала серьёзной. – Но не в Госпоже и в правом деле. А в самих себе. В каждом из нас есть частичка Мрака, и до самого последнего вдоха Мрак будет стараться победить нас. Мы лишь должны побеждать его в ответ.
– Хорошие слова, – Кальдур улыбнулся ей. – Много раз такие слышал. Но слова не щит. От меча не уберегут.
– И много раз ты сражался? – она опустила глаза.
– Много. До Шестой Битвы было ещё три года, когда всё началось. Не хочу это вспоминать.
– А что то было до всего этого? Как ты жил до этой войны?
– И об этом я тоже не особо хочу говорить. Пойдём уже. Чего в тёмноте сидеть.
– Покажи мне, – она наклонилась к нему и схватила за руку.
– Что показать?
– Шрамы.
Он хотел было вырваться и уйти, но почему-то ему перехотелось сопротивляться. Он позволил ей расстегнуть рубашку и провести руками по его телу. Они побыли там ещё немного после того как погасли факелы и осторожно пошли назад.
***
Последние две ночи выдались даже жаркими. Светило солнце, по синему небу неспешно плелись ленивые облака, деревья начали зеленеть и тянуться вверх.
Жизнь возвращалась в лес.
Он всё больше наполнялся звуками, шорохами, разговорами птиц и зверей. Огромный жук, деловито жужжа, пролетел перед лицом Кальдура. А на пень, куда он захотел присесть и подумать обо всем, забралась многоножка.
В тот день тоже была хорошая погода и жарко. За три года до Шестой Битвы, он в сопровождении Циннии и ещё нескольких новоиспечённых избранных прибыл на дальний запад. Туда, где Явор ширится так, что другой её берег едва видно, как и власть Соласа, и кажётся, что люди совсем другие и живут другой жизнью.
Говор их отличался так, что Кальдур разбирал едва ли половину слов, они использовали предметы и носили одежду, для которых у Кальдура не было слов. Но всё же они были людьми, подданными Эррезира, которых Зариан поклялась защищать, а значит и они тоже.
Всё начиналось со слухов и напряжения в воздухе. Никто не хотел верить в то, что зло возвращается и набирает силу. Предпочитали прикрывать глаза на очевидное или даже отворачиваться. Вот только знаки становились всё более жуткими.
Они должны были посетить форпост, последний и самый крайний в этой стороне. Проверить боеспособность и оснащение, оценить подготовку офицеров и простого состава, внести необходимые коррективы. А заодно проверить обстановку вокруг острова Зиль, который всегда считался самым древним оплотом мрака и был запретной территорией, куда никогда не пускали.
Ещё на подходах, к ним стали подходить мирные жители и рассказывать свои истории. То о пропаже скота, то о не вернувшимся с охоты муже, то о ребёнке, который вышел во двор и больше его никто не видел. Цинния слушала их внимательно и заставляла вторую послушницу, юную Ксин, записывать всё в деталях и готовить даже излишне подробные раппорт.
Но самым тревожным было исчезновение целой деревушки и её тридцать жителей. Цинния была так озабочена этой новостью, что почти сразу прервала проверку и с отрядом солдат и Кальдуром отправилась прямо туда.
Деревня не выглядела покинутой или заброшенной. Скорее её жители ушли на праздник или на сбор урожая и вот-вот должны были вернутся. Некоторые дома были разграблены, но в большей части предметы была находились на своих местах.
Кальдур и несколько солдат обходили окрестности. Искали следы или что-нибудь необычное. Леса тут практически не было, сплошные степи, невысокие холмы, низкие скалы, да луга. Негде спрятаться и негде спрятать.
Деревня почти скрылась за горизонтом и он что-то почувствовал. Нечто неприятное и опасное, совсем рядом, от чего кожа пошла мурашками и на ней поднялись волосы. Он ходил туда-сюда ещё долго, пытаясь понять свои ощущения и вдруг провалился под землю.
Буквально. Солдаты, оставшиеся на верху что-то кричали ему, а он тут же приказал им бежать. Ему хватило запаха, который ударил в ноздри. Загадка была раскрыта. Все три десятка жителей деревни были тут, в виде груды обглоданных и перемешанных костей. Он стоял посреди огромного грота со множеством дыр в стенах, переходящих в запутанную цепь тоннелей. Услышал легкий шорох и ритмичное постукивание многих пар небольших ножек.
Самое первое создание мрака, с которым он столкнулся, не было большим, но ещё долго снилось в кошмарах. Уродливое и длинное тело из одинаковых сегментов, закованное в хитиновый панцирь, ровные ряды ног тоненьких ног, длинные мандибулы и стекающая с пасти слюна.
Кальдур не смог ударить правильно, просто не понял куда бить и как, а оно было слишком быстро. Кинулось на него, повалило, скрутило, словно удав и сомкнуло челюсти на плече. Он закричал от ужаса, задёргался, и этого оказалось достаточно, чтобы разорвать хватку. Доспех делал его очень сильным, но будь он простым человеком – у него не было и шанса.
Второй бросок твари он встретил лезвиями, разбил её на три части, которые разлетелись в разные стороны и ещё долго шевелились, как и волосы на его теле, когда он по ночам просыпался от кошмаров.
***
Ночью почти не спал.
Смотрел на Дукана, не шевелящегося и едва дышавшего, завидовал его глубокому дыханию и чистой совести, с которой он мог спать так. Смотрел на Розарию, она то брыкалась словно кошка, что бежит во сне, то расслаблялась и замирала, а Кальдур отводил глаза, слишком уж она была похожа на ребёнка. Вино всё же склонило Анижу ко сну, она дышала резко и отрывисто, то и дело хмурилась, шептала что-то и часто просыпалась.
С первыми лучами рассветного солнца, Дукан просто поднялся, резко и не потягиваясь, будто всё это время лежал в засаде, и теперь настало время идти в атаку.
– Всё! Подъём! – рявкнул он по-армейски. – Собираемся. Пора выступать.
Кальдур поднялся, стряхнул с ложа остатки сена, скрутил его и встретился с тяжёлым взглядом Старика.
– Пойдём до Соласа, – пожал плечами Кальдур. – Там разберёмся. Хочу убедиться, что с Анижей всё будет в порядке.
Дукан кивнул ему, недобро посмотрел и стал собираться. Они залили костёр водой, прикапывать и разрушать очаг не стали – любой следопыт, что пройдет через эту чащу, всё равно найдет их следы и вырубленные деревья, заглянет в пещеру и найдёт старое костровище. А так может оно кому ещё пригодится.
Позавтракали наскоро вчерашним мясом, уже отдававшим кислинкой и пахнущем, попили травяного чая, взвалили на себя сумки и двинулись в дорогу. Кальдур несколько раз обернулся, запоминая изгибы рельефа, вид на горизонте и пару слишком больших деревьёв – на случай если ему придётся вернуться сюда ещё раз в поисках убежища.
Вёл Дукан.
Он знал дорогу куда лучше, чем та, по которой продирались Кальдур и Анижа. Вышли из чащи, спустились по холму чуть вниз и почти сразу попали на равнину, прикрываемую лесом с обоих сторону. Тянуло запить песню или посвистывать, но Кальдур знал, что нельзя. Ноги Кальдура были благодарны такой разминке, но он знал, что эта благодарность продлится только несколько часов. И что уже завтра ноги попросят их пристрелить, чтоб не мучались.
Розари шла бойко и оглядываясь по окрестностям со смесью внимания опытного воина и внимания ребёнка, который видит всё в первый раз. Анижа топталась сзади опустив голову, несколько раз оступилась и едва не упала. Кальдур поменялся с ней местами, пустил её в перёд, присматривал и поддерживал. Где руками, чтобы она не упала, где подколками, на которые она отвечала на удивление кисло или не отвечала вообще.
Прошло часов пять, и они увидели первый плохой знак. Стая птиц промчалась над их головами, затем ещё одна и ещё.
Дукан всё чаще смотрел вверх и первым заметил второй знак – столбы чёрного дыма у горизонта.
Они пошли быстрее, в ту сторону, не смотря на протесты Кальдура. Вышли к тому, что осталось от Луката с другой стороны, разделённые берегом и укрытые зарослями.
– Небольшой конный отряд? – тихо спросил Кальдур, пытаясь рассмотреть что-то на ещё тлеющем пепелище большого города.
Дукан не ответил. Развернулся и повёл их прочь.
Виденье 7. Пока золото ещё чего-то стоит
К Соласу они добирались ещё неделю, выбирая тайные тропы ведомые только Дукану. Кальдур тешил себя мыслью, что окрестности Луката и путь к столице не опустели, просто каким-то чудом их проводник умел обходить людей и всякое их предупреждать на пути всякое их присутствие.
Спали без огня, сбившись друг к другу, но уже не так коченели – с каждой ночью становилось всё теплее. Пили и мылись в тонюсеньких ручейках, ели что придётся. От водянистый и дурно пахнущих, похожих на лук, прошлогодних корней до затушенных на углях мяса и рыбы, в редкие моменты, когда безопасно было разжигать костёр.
Густых лесов в окрестностях Соласа не осталось, и в последний день они вывалились на дорогу и примкнули к общему потоку крестьян, торговцев и просто бродяг, держащих путь к центру мира сквозь бесконечную череду деревенек, что росли тут словно грибы.
Напрасно они прятали лица в капюшоны, перед громадными городскими воротами и опущенным мостом – его механизм был сломан, верёвки оборваны, а стражники стояли лишь для вида и никого не останавливали. Дукан от этого зрелища недовольно покачал головой и припомнил, что лет пять назад сюда ещё не пускали всякий сброд, и каждый должен был платить сбор, чтобы посетить столицу.
Нельзя было не влюбиться в этот город. Узкие улочки, где едва разойдутся два человека, тянулись куда дальше, чем можно было разглядеть. Дома, нависающие друг над другом стенами из красного и бурого кирпича, казалось вот-вот упадут на голову. Люди и их одежды всех цветов и происхождений, вели нескончаемый и непонятный разговор на тысяче наречий. Шум никогда не стихал, тьма ароматов смешалась в воздухе и отовсюду била бешеная энергия, от которой душными ночами невозможно было уснуть.
Для Кальдура этот город прежде всего ассоциировался с развратом, блудом и приятным провождением времени. Иногда ему приходилось заглядывать сюда по долгу службы, сопровождая важных лиц или более старших товарищей для решения стратегических вопросов у первых лиц королевства. По прибытию в столицу необходимость в его услугах обычно отпадала, и его отпускали проветриться с самыми лучшими пожеланиями и солидными выходным пособием. Тогда ещё бордели и элитные пивнушки встречали его словно героя войны и сына аристократа, с рвением выполняли любые капризы.
Правда, Кальдур стремился быть скромным в таких вещах. Он не был дураком уже тогда и понимал, что стоит ему перейти границы и влипнуть в неприятную историю – то для исполнения таких заданий, Цинния найдёт Избранного поспокойнее и посмекалистее.
Дукан провёл их от центральных ворот вправо по длинной и узкой улице, называемой в простонародье «кишкой», где кипела торговля и было легко потеряться. К удивлению Кальдура, они не последовали на загородные Зелёные Холмы, где жили богачи и представители власти. Вместо этого, они свернули ближе к левому и куда более злачному порту, спустились на неприятные и грязные улицы Нижнего Города, ушли под защиту неприметного закоулка, и постучались в тяжёлую обитую железом дверь без вывески.
– Передай ему, что солнце всё ещё восходит над Западными Пиками, а его старый друг всё ещё дышит, – едва слышно сказал Дукан в отворившееся смотровое окно, которое тут же закрылось.
Спустя несколько минут ожидания тяжёлые засовы по ту сторону двери открылись и их запустили внутрь. Шестеро бритоголовых и молчаливых громил с пристрастием обыскали их, скидали всё, что не было одеждой, в одну большую кучу и повели их вглубь пыльного и полутёмного помещения. Спустя ещё три обитых железом двери и узких полутёмных коридора, они вдруг оказались в большем и отлично освещённом зале с дорогим ковром, десятком зажжённых свечей, столами, стульями, стойкой и прочими атрибутами, которые когда-то принадлежали недёшевой пивнушке.
Их встретил богато одетый мужчина с седыми аккуратно выбритыми висками и странной, но характерной для столицы, прической. Дукан поклонился ему и жестом велел остальным сделать то же самое.
– А я думал ты сдох, – небрежно поприветствовал Дукана хозяин заведения.
Они обнялись и похлопали друг друга по плечам, но почти без улыбок.
– Это граф Эйнджин Растонский, – представил мужчину Дукан. – Мой давний товарищ, почётный и настоящий рыцарь Эррезира, славный воин и генерал, и просто редкий человек, которому бы я доверил свою жизнь. А это мои спутники – Кальдур, Розари и Анижа.
Всё трое изобразили нелепые деревенские реверансы на что Эйнджин с ехидной улыбкой покачал головой.
– Пива? – спросил граф.
– О Благочестивая Светлейшая Госпожа, конечно же, да! – воскликнул Дукан, потом прищурился и посмотрел на троицу. – А дамам что-нибудь полегче. Дорога была тяжёлой, все устали, я не хочу, чтобы закончилось казусом.
Граф хлопнул в ладоши, напитки и лёгкие закуски появились почти мгновенно. Дукан осушил залпом полкружки, вытер с усов пену, хрипло вздохнул и расплылся в блаженной улыбке. Анижа и Розари, пытаясь изображать то ли придворных леди, то ли пару стервятников, набросились на копчёную курятину. Кальдур отпил несколько глотков пива и с удовольствием подмигнул животу – попавшее внутрь него холодное, терпкое и пьянящее нечто шокировало его на несколько секунд.
Граф подождал, пока гости утолят первый голод и жажду, посерьезнел и кивнул на молодёжь.
– Мы подождём уединения или можем говорить при них?
– Можем при них.
– Уверен? Собираешься пустить их в расход или просто не проживут долго?
– Нет. Они со мной в одной лодке. Секреты не планируются.
Граф вопросительно поднял бровь, словно переспрашивая, но кивок Дукана расставил всё на свои места. Он проживал мясо, тоже помрачнел и сказал:
– Я знал, что в столице дела идут не очень. Но я не знал, что всё не так плохо.
– Ба, – граф снова посмотрел на друга с удивлением, а потом с нескрываемым подозрением, когда понял, что тот не шутит. Один из людей графа, похоже, самый смышлёный, положил руку на оружие. – «Не знал»… странно слышать от тебя подобное, старый друг. У тебя есть объяснение, такое, чтоб я поверил, что ты всё ещё мой старый друг?
Кальдур напрягся, стараясь быстрее проживать кусок. Он посмотрел на Розари – она безучастно копалась в своей тарелке, не обращая внимание на происходящее.
– Да, – спокойно ответил Дукан, отложив в сторону еду. – У меня другой приказ.
– Это? – граф надменно очертил рукой над головами гостей. – Немытые безродные дети?
– Очень важные дети, – с нескрываемым удовольствием поправил Дукан. – И судя потому, что ты принял их за нищих и за что-то совсем не значимое и не требующее внимания – я прекрасно справился со своей работой.
– Хм? – глаза графа сузились. – Они не могут быть королевских кровей и претендовать на трон. Я бы знал. Чьи они? Хотя нет. Не говори. За это ведь по-прежнему могут убить?
– Конечно, – Дукан сухо кивнул, отпил из кубка и отрыгнул. – Поверьте мне, господин граф – у того кто приказал мне это, просто закончились доверенные люди среди живых. Война, знаете ли.
– Хорошо. Верю, – ответил граф, ещё немного поизучав Дукана.
– Так что я пропустил?
– Дай подумать. Последний раз мы виделись года три назад, да и то мельком, правильно помню? Правильно. За это время Солас пережил вспышку зимней лихорадки, новую волну беженцев, которые опять решили, что в столице безопаснее всего и расселились в своих сраных лачугах по всем окрестностям, так что теперь на карете не проехать! К войне трех богатейших семейств, присоединилось ещё две, и собственно в городе теперь осталось, пощади меня Госпожа, с десяток независимых аристократов, не принимающих участие в резне. Она то тлеет, то разгорается, союзы заключаются, рушатся, но каким-то чудом за десять лет никому ещё не надоела! Зима была суровой, лёд дошёл до Соласа, были проблемы с водой и куча замороженных бездомных, что к лучшему, по моему мнению. Армия дышит на ладан, большая часть её разбрелась по домам, городской гарнизон и королевскую гвардию покинул каждый третий, сарранский генерал Хайнорт из южного гарнизона объявил о своей независимости, прибавил к своим войскам обиженных крестьяшек и похоже собирается прийти сюда и взять столицу до зимы. Казна просрана и я уже не понимаю, как вообще выживает этот город и остальное королевство. Ну, то что от него осталось. Лукат сожгли, всего за день управились, а мои шпионы даже не в курсе, что враг стоит у ворот и вот-вот подойдёт к столице.
– А хорошие новости? – осторожно спросил Дукан.
Граф скривился и нервно потрепал себе волосы.
– Ну-у-у, в этом году мы, похоже, победили преступность. Теперь все члены городских банд работают на богачей в качестве бойцов и физической силы. Ну и ещё от голода умерло всего тысячи две человек, это меньше чем в прошлом году, всё-таки в чём-то дела налаживаются.
– Кто теперь сидит в Белом Замке? Совет или всё ещё наместник, как там его звали уже не помню… Неужели, ещё выясняют чья кровь ближе к королевской?
– Ах, вот как. Значит, ты не знаешь ничего, – граф вдруг замолчал.
– О чем ты, Эйдж? Что стряслось?
– Королева Избет вернулась. Теперь аристократы мечутся на счет того присягнуть ей или восстать. Этой новости уже три недели как. Где ты шастал, что она тебя не застала?
– Не понял…
– Вот и я не понял, Дукан, – от графа снова повеяло недоверием и угрозой. – Ничего не хочешь мне рассказать?
– Рассказать? – Дукан чуть не подавился очередным глотком, у него глаза полезли на лоб. – Я в этих играх не участвую. Кто посадил на трон лжецарицу? Кому пришёл в голову этот цирк? Это Арнемы? Только они так безумны, чтобы…
– Нет, Дукан… Там сидит старая царица, живая и здоровая. Якобы только что вернувшаяся из монастыря и победившая недуг, что наслал на неё Морокай. Я был у неё на приёме – это именно та самая Избет. Какой я её запомнил. Ну чуть постарше. Десять лет прошло как-никак.
– Что?! – Дукан вскочил. – Это что, какая-то шутка?
– Нет, друг мой. Это истина, с которой мне как-то нужно иметь делать. Хочешь сказать, что ничего об этом не знал?
– Нет, – Дукан вышел из стола и стал мерить зал быстрыми шагами, закинув руки за спину и что-то нервно обдумывая.
– Ты не обманывал меня, – заключил граф снова внимательно изучив Дукана.
– Конечно я тебя не обманывал, чёрт тебя дери! Как это вообще возможно?
– Хм. А я думал, ты мне расскажешь. Я даже не беспокоился, будучи уверенным, что это какой-то козырь, который был извлечён из рукава в подходящий момент. Может быть, она была не так плоха, и некие люди решили защитить, уберечь, да научить уму разуму. Пока не придёт время. Время пришло, Дукан?
– Я, Морок меня раздери, вообще не понимаю, что происходит! – Дукан был напуган, и это передалось графу, он махнул ладонью, и ему принесли ещё один бокал, которой тот тут же осушил.
– Она собирает войско, – с трудом сглотнув, сказал граф, – собирается взять реванш и изгнать Морокай из страны, затолкнуть его в ту глубокую задницу из которой он вылез. И как ты понимаешь – это всё больше нравится народу. Я думал, быть может, дела пойдут на лад. Но если она…
– Я не знаю, кто она или что она. И не знаю, зачем она. Чёрт. Как я мог это пропустить?
– Действительно, как? – спросил граф, на этот раз без подозрений. – Чем ты занимался, Дукан?
– Мои дела касались… запада.
– Хм. Теперь я начинаю понимать. Поделишься?
– Только тем, что знаю.
– И дай угадаю – и с того края новости так же не очень.
Дукан наконец успокоился сел и допил пиво. Ему принесли новое.
– Крепость у горы Ногх построена. Она огромна. Целый город.
– Так.
– Туда всё ещё стекаются войска и привозят людей, похищенных со всего королевства, от острова Зиль курсируют чёрные корабли, монодоны часто мелькают в небе. Лагерь возле Небесного Дворца свёрнут. Похоже, они закончили там копаться. Зато копаются под горой и добывают оттуда чёрную руду из которой повалились делать принеприятное оружие.
– Что они замышляют?
– Я бы сказал, что они собирают силы для короткой и победоносной осады столицы и городов на востоке и севере. И что готовят флот для захвата юга, чтобы поставить окончательную точку. Но не скажу… потому что они могли всё закончить десять лет назад. Перемещение их отрядов не похоже на подготовку дальнейшего вторжения. Я не знаю, что они собираются делать и близко.