Павел Викторович Ившин
В когтях безумия
– Все в сборе, как я погляжу, – мужчина в волчьей шкуре проигнорировал Линда, окинув всех едва заметным взглядом.
– Вам предстоит проделать путь в Дикие северные земли, там вы найдете ответы на все ваши и наши вопросы.
– Ваши и наши, – раздражённо повторил Линд, – и какие же это вопросы?
Мужчина вновь проигнорировал его вопрос, отвернулся и направился к решётке.
– А вы попробуйте спросите у себя, кто вы и откуда… – не оборачиваясь, сказал мужчина и дотронулся до прутьев решетки. – И да, на вашем месте я бы поторопился, пока клетка открыта, скоро здесь будет жарко, – он толкнул решетку, отвратительно заскрипев, она поддалась. Проход был открыт.
– Нужно торопиться, – обратился к сокармерникам Костик, до этого момента он считал, что знает всё о том месте, откуда пришёл, и ничего не знает об этом мире, сейчас же он понял, что не знает ни того, ни другого.
– И куда дальше? Если ты ещё не понял, то мы на острове, куда мы уйдем? – взволнованно спросил Линд, он, видимо, тоже пытался вспомнить хоть что-нибудь кроме арены и Белой реки.
– Что ожидает нас здесь, на пороге ада? Вечная боль или вечный покой? Сколько ещё ты сможешь оставаться живым? Сколько дней ты ещё проживешь на этой блевотной похлёбке? Сколько ты ещё планируешь зарубить клыкачей, прежде чем не наткнёшься на кого-то более опасного или более ловкого? Оставайся, если ты… Оставайтесь здесь все, если сможете дать себе ответы на все эти вопросы. Я и на один ответить не могу, поэтому ухожу, если хотите, оставайтесь, – Костик оглядел всех и, не дожидаясь ответа, направился быстрым шагом, полубегом, к выходу, вон из клетки, вверх по каменной винтовой лестнице с разбитыми ступенями и бесконечными рубцами на стенах.
Костик добрался до верхнего выхода. Маленькая дубовая дверь арочного контура. В ней было маленькое окошко с толстыми стальными прутьями. Прилипнув к стене, он аккуратно подобрался к двери и выглянул в оконце. Все было тихо. Сзади послышались шаги. Костик обернулся.
– Мы с тобой, Костет, веди, – спокойно и уверенно сообщил Линд, Костик улыбнулся и положил руку ему на плечо.
– Я рад, что не один. Пора выбираться. Ведите себя естественно. Глядите в оба.
Костик толкнул дверь, та легонько заскрипела. Они вышли в тусклое помещение, никого не было. Пламя свечи едва покачивалось на ветру, блики огня переливались по идеально отполированному оружию и латам.
– Судьба нам благоволит, – довольно сказал Костик, – вооружайтесь, что-то мне подсказывает, что оружие нам не помешает.
Костик выбрал себе тот самый полуторный меч, которым он сражался на арене, очень уж ему он показался удобным, простым и без явных недостатков. Маленький кинжал с рубиновой ставкой в гарде теперь едва виднелся из сапога, а маленький метательный топор с резным топорищем, шипом с другой стороны и странно изогнутым лезвием довольно болтался за поясом. Линд выбрал себе большой двуручный фламберг с волнистым лезвием, костяной рукояткой и ножнами на спине. За пояс заткнул короткий меч. Яр взял себе боевую секиру с шипом на эфесе, резной рукоятью из чёрного дерева и подписью мастера «Бахадир». Шарли вооружилась коротким композитным луком с усиленными плечами, подобрала около двух дюжин мало-мальски пригодных стрел, собрала их в колчан и водрузив себе на спину, за пояс заткнула короткий меч. Рези взяла небольшой, круглый, деревянный щит с умбоном конической формы, поверх обтянутый кожей с гербом Намаза: фрагмент надписи. В качестве оружия она выбрала кистень. Ребой выбрал боевой посох с металлическими шарообразными наконечниками. Отряд был готов к своему первому походу.
– Отлично, все готовы? Пора двигаться дальше. Не думаю, что нам будет так же везти и впредь. Держите оружие наготове, – скомандовал Костик.
Они двинулись дальше, перешли оружейный зал, он был огромен и внушал уважение. Хозяин очень трепетно относился к своей коллекции и держал оружие в изумительном состоянии, всегда острое, всегда чистое, разложенное по своим стеллажам и это еще не говоря о всевозможных доспехах, которые никто не решился надеть, помня о том, что они на острове, вокруг море, а легкость, мобильность и, главное, плавучесть могут сыграть решающую роль. Из зала вело два хода: один поднимался вверх по крутой лестнице, второй же просто стелился и, видимо, вел на арену. Отряд пошёл по первому пути. Дверь оказалась запертой. Вынести её с плеча или с ноги не удалось даже втроём, тогда Ребой попросил освободить пространство, приставил посох шарообразным наконечником к замочной скважине, оперся на него всем весом, что-то невнятное прошептал себе под нос и резко ударил ладонью по другому концу посоха. Сфера налилась белым цветом, через мгновение замок вышибло ярким потоком света, за дверью послышался чей-то последний вздох.
– Да ты полон сюрпризов, Ребой, – довольно хлопнул его по спине своей огромной лапищей бородач.
Ребой лишь пожал плечами, отряд двинулся дальше – не было ни времени, ни желания сейчас разбираться, что и как сотворил их напарник. Они всё ещё в опасности. Бесшумно змейкой они кинулись через открывшийся зал, судя по всему, здесь была кухня, напротив двери, шагах в сорока лежал толстый повар в грязном, когда-то белом фартуке, с пробитой головой. С кухни было три выхода. Стали слышны голоса с улицы.
– Мы почти выбрались, – сообщил очевидный для всех факт Костик. – Это последняя дверь. Уберите оружие.
Но это оказалась далеко не последняя дверь, а весёлый хохот и непринуждённые разговоры о шлюхах и королях доносились вовсе не с рынка. Казарма. Доли секунды хватило и тем, и другим, чтобы оценить положение.
– Все назад, назад! – закричала Шарли, пронзив кому-то насквозь голову. – Заприте дверь!
В казарме оказалось не меньше полутора десятка громил.
– Переворачивайте столы, – скомандовал Линд, – мы не знаем, есть ли у них лучники.
Дверь вылетела с петель, на кухню ворвалось трое, один из них замертво упал, пронзенный выстрелом Шарли, двое ринулись на нее. Ещё один упал. В помещение ворвались оставшиеся, началась битва. Кухня была маленькой, лук в таких условиях непригоден, можно было подстрелить своего. Шэрил пришлось достать короткий меч и парировать удары налетевшего на неё громилы. По счастью, оппонент оказался очень не поворотлив, Шэрил парировала его удар на девять часов, провернулась вокруг своей оси, атаковала его с боку, немного задев. «Если бы меч был длиньше! Тварь!». Пришлось снова отбиваться и отступать, она выждала момент и контратаковала, блеф, вместо этого она скользнула у него между ног, оказавшись за спиной, не мешкая пронзила ему шею. Он загнал её в угол, обернувшись, Шарли увидела пятёрку мастеров, искусно сражающихся каждый на своём рубеже. Ребой стал открытием этого дня, казалось, что он и посох – единое целое. Посох безостановочно крутился в ловких руках, неожиданно парировав удары и также неожиданно атаковав, выстреливая уже знакомым белым потоком, который прожигал тело насквозь. Блок, удар, ещё удар, выстрел – громила истекает кровью в неестественной позе в трёх метрах от великого зодчего. Яр крутился как юла, налево и направо, раздавая ранящие и добивающие удары, его секира не знала промаха. Рези наоборот атаковала крайне редко, уклоняясь от любого удара, что явно бесило громилу, после чего она немного медлила, приседала, поднимая щит над собой, пропускала рубящий удар сверху по щиту, молниеносно раскручивалась на месте, описывая кистенью полукруг, и со всего размаха выбивала коленную чашечку врага. Соперник терял равновесие и падал, после чего Рези раскрывалась и с наскоку, описывая кистенью полукруг в другой плоскости, приземляла шипастую сферу сверху вниз прямо на голову мерзавца, размозжив его жидкие мозги по каменному полу. Костет орудовал двумя руками сразу. Небольшой топорик в качестве быстрого и опасного щита и полуторный меч, который достанет любого соперника. Он отбил удар мечом, вонзил шип топорика в плечо врага, резко потянул на себя, соперник поддался и тут же напоролся на выставленный вперёд меч. Костет толкает ногой пронзённого соперника, вытаскивая меч, делает вращение и сносит голову. Линд бился с двумя, мало-помалу прижимаясь к стене, его фламберг парировал удары с двух сторон, когда верзилы прижали его к стене и уже почуяли победу, Линд вывернулся, сначала блокировав удар спереди и перенося меч за спину, чтобы отбить второй удар – блок. Резкий и сильный удар изо спины, разрезающий врага от уха до промежности, и такой же стремительный удар снизу-вверх, с шести в десять часов, так же разрезая соперника от промежности до уха.
Действие прекратилось. Друзья замерли. Один из атаковавших вскочил, что было сил, зажимая рукой рубленную рану, побежал к двери. Не успел. Шарли пригвоздила его к двери. Он рухнул, сломав стрелу, вонзившуюся в дверь.
– Паскуда, сломал мне стрелу!
Друзья позволили себе слегка улыбнуться.
– Нельзя медлить, мы здорово нашумели, приведите себя в человеческий вид, кровь с рожи и оружия, – очередная инструкция от Костика.
Все приводили в себя, Шарли, чертыхаясь, доставала из трупов стрелы.
– Что дальше? – спросил Линд у Костика.
– Дальше нужен корабль, и долой с острова, – ответил Костик, теперь было понятно, что это именно остров. Вид из закопченного окна открывался аккурат на бесконечную морскую гладь.
– Нужна карта.
– Нужны деньги.
– Знать бы ещё какие, в этом чокнутом месте деньгами могут оказаться изношенные ботинки пьянчуги матроса, – развел руками Линд.
– Яр, обыщи тела, может у них найдутся какие-нибудь деньги, – Костик уже по праву считал себя командиром, остальные не противились этому факту.
Яр обыскал все тела. Принес командиру в мешочке добычу. Вытряхнул на стол. Деньгами оказались обычные монеты из разного материала, соответственно разного достоинства. Судя по блеску были: золотые, серебряные и медные монеты. Втроём они насчитали три монеты, больше всего похожих на золотые, восемнадцать самых некачественных монет и шесть среднего качества.
– Теперь бы узнать, много это или мало, – почесав голову своей огромной рукой, сказал Яр.
– Не думаю, что эти гадёныши были слишком богаты при жизни, поэтому считай, что мы скорее бедны, чем богаты, но хотелось бы верить, что этого хватит, чтобы отплыть отсюда, – ответил ему Костик.
– Надеюсь, – поддакнул Линд.
– Нам надо разделиться, – подошла Шарли.
– Зачем? – удивился Линд. – По-моему, мы хорошо справились, – он провёл рукой по воздуху, обводя груды тел.
– Карта и корабль, – продолжала она.
– Что карта и корабль? – не отставал Линд.
– Я слышала ваш разговор и полностью поддерживаю. Не думаю, что услуги моряков будут дешевыми, а нам нужно убираться с острова. Нужно разделиться, две задачи – две команды.
– А как нам оповестить друг друга об удаче или неудаче? – вмешался, Яр.
– Выберем точку сбора, половина пойдет на рынок, половина – в порт, а лучше даже четверо в порт и двое на рынок.
Костик кивнул.
– Согласен, – вступил Костик, – так и сделаем, только нужно выйти, осмотреться и назначить место встречи, через час все там встречаемся и идём в порт. И откуда ты такая взялась? – Костик слегка улыбнулся и попытался показать всем своим видом, что ни в коем случае не издевается, Шарли оставила эту выходку незамеченной.
Глава 8
Погрузка на корабль
– Кто бы мог подумать! – шёл и причитал Линд. – Пять монет за какую-то задрипанную, стёртую карту, не думал, что здесь всё так плохо с навигацией, а эти засранцы и торгаши ходят вслепую! Эй, Ребой, ты достал уже молчать, скажи что-нибудь!
– Скажи спасибо, что тебе вообще хватило денег.
– Хватило денег! Посмотрим, как ты запоёшь, когда Костет с остальными скажут тебе, что не нам не хватит тех пяти чёртовых монет, чтобы переплыть это поганое, как его там, – он развернул карту, нашёл остров, на котором они находятся, – море Покойников. Название ещё то, пять монет! Чтоб он провалился на месте!
Стоит заметить, что Яр правильно предложил пойти самому буйному и самому спокойному за покупками, первый не вернется с пустыми руками, а второй не позволит всё там разнести, можно сказать, что Линд и Ребой уравновешивали друг друга, а Яр выступил ещё тем хитрецом, наверное, с шахматами у него все в порядке.
Лавку картографа не пришлось долго искать, должно сказать, что рынок оказался очень мал, насчитывал около двадцати прилавков. Продавали оружие, гнилые фрукты, тухлую рыбу, потёртую пандемийскую одежду, выдавая её за абсолютно новую, всякие блестящие безделушки и самоцветы, которые, как говорит местный завывала: «Подняты с морского дна и добыты из самых высоких горных вершин Моссадора!». Такой вот очередной литературный оксюморон. В общем, всё, как на любом базаре: шумно, людно, конно.
Ещё один факт в пользу того, что Яр предложил самую верную стратегию это то, как Линд и Ребой вели себя на рынке. Поначалу оба глазели в разные стороны глазами, размером с блюдце, глазели на людей, на торгашей, дома, стены, море. Городская стража обратила на них внимание, стала следить, но после того, как Линд стал выступать, услышав цену в пять монет за драную бумажку с рисунками, стражники махнули рукой, поняв, что ребята свои, просто ночью немного перепили в местном трактире «В пучине Глокты».
Напарники приближались к указанному месту. Они договорились встретиться на главной площади гавани, где висело три висельника. Пройти мимо было невозможно. Маленькие, мерзкие дети кидали в трупы грязью и камнями, мухи откладывали свои личинки в каждом удобном месте, вороны выклевывали глаза и обдирали губы, а запах стоял такой, что ни один живой организм – будь то трава, дерево или блохастая собака – не смогли бы его перенести, только человек – воплощение всех самых «ярких» красок и кладезь благодетелей этого мира.
Недалеко от трёх висельников их ждала Рези. Она была одна.
– Где остальные? – поинтересовался Линд, – неужели бросили нас у уплыли вон на том корабле? – он показал пальцем на корабль, который уходил, скрываясь за скалами бухты.
– Нет, конечно. Пойдём за мной, капитан хочет видеть всех. Вы раздобыли карту?
Линд поднял руку со свёртком вверх.
– Обобрали до нитки, проклятые торгаши!
Рези хихикнула, глядя, как искренне и забавно возмущается Линд, и повела их за собой по разбитой конскими копытами и тележными колёсами дороге. Жалкое подобие дороги подкреплялось такими же жалкими домами, в которых жили ещё более жалкие людишки, главной необходимостью которых было потрахаться и наплодить как можно больше бастардов, половина из которых станет убийцами, а другая половина будет напиваться и после чего трезветь в помойной яме или того хуже, на утро кормить стервятников.
Рези вела их в трактир, единственный на этом сгнившем острове. Трактир назывался «В пучине Глокты»: огромный дом с соломенной крышей, которая довольно часто текла, но хозяева отнюдь не считали это проблемой или происками конкурентов, которых попросту говоря не было, а наоборот божьей благодатью. Вместо тазов под струи холодной воды бросали какого-нибудь сильно забродившего пьянчугу, тот быстро трезвел и продолжал вливать в себя поганое пойло, бить морды тем, кто обыгрывал его в карты и забирал весь куш. Трактир – настоящий рассадник алчности, чревоугодия и блуда, чего нельзя сказать о хозяине корчмы и его семье. Прелюбезнейшие люди, в меру честные, и к любому гостю относились с уважением. Они просто давали этому городу то, что он требовал и чего заслужил, нельзя сказать, что они наживались на чужом несчастье, скорее были очень предприимчивыми людьми с хорошей чуйкой на легкие деньги.
– Он там, – она указала на ринг, где происходили кулачные бои, – пойдемте.
За большим прямоугольным столом с квадратными ножками сидела вся компания: Костет, Шэрил, Яр, капитан и старпом. Троица присоединилась к ним, заказала по кружке чего-нибудь дешёвого и слабоалкогольного, им принесли три кружки гиса, самого популярного напитка острова. Вкус у него был гадкий, было бы удивительно, будь это не так и пахни он мёдом.
– Едрить, вы странная компания, чтоб вас: человек с пандемии, судя по одежде, намазская степная шлюха, коморский евнух в рясе, травоядная лесная баба, моссадорский горняк и клейменный гренгановец, рогоносец, видел я, как вы топчите врагов под копытами своих хищных коней! – начал договариваться капитан в черно-красной бандане, распахнутой на груди белой рубахе с грязными манжетами, высоких кожаных сапогах, черных с клёпками штанах и выцветшем зеленом камзоле.
Костик жестом приказал всем заткнуться, видя, как всех разрывает от любопытства, что он знает о каждом из них намного больше, чем они сами, и от ненависти, вспыхнувшей в глазах каждого, услышав столь нелестные высказывания в адрес каждого из них.
– Нам нужно на материк, – спокойно сказал Костик.
– Хера-с два я приючу такую дикую компанию у себя на корабле! Еще и вооруженных до зубов! Отвечайте, куда вы направляетесь!?
– Это не твоего ума дела, морская ты крыса, – процедил Линд, – получаешь деньги, везешь нас на материк, а остальное тебя, морского пса, не касается!
– Разбежался, щенок! А! Во даёт! Хах! А ты мне нравишься, сопляк! Хе, по рукам, с вас пять золотых монет. Слышишь? Золотых – это значит из чистого золота, как ростр моего «Беглеца»!
«Пять золотых!» – подумал про себя Костик. Друзья поприуныли. Капитан заметил это.
– Что, цена не по карману, ахах?
– Ничего подобного. Просто думаем, так ли хороша твоя дырявая посудина, чтобы стоить пять золотых? – парировала Рези.
– Ах ты, шлюха, как ты смеешь!
– Да и откуда нам знать, что ты доставишь нас прямо, – она открыла карту, положила на стол и ткнула пальцем, – в Варлу.
– Не заставляй меня…
– Заткнись, кэп. Три золотых сейчас, оставшиеся два после прибытия к живописным берегам Варлы.
Наступила тишина. Капитан не отводил взгляд от Рези, смотрел прямо ей в глаза. Она с лёгкость стерпела взгляд и вопросительно приподняла бровь.
– А, отправляйся к морскому дьяволу! Согласен! Жду вас в гавани, на седьмом причале, с первыми лучами солнца, – он допил свой гис, громко стукнул кружкой по столу, встал из-за стола и направился к выходу, старпом направился за ним, не допив своего пойла.
– Как они тебе, Ча Чак?
– Не знаю, кэп, странные и точно не местные, но не думаю, что они опасны, тем более, что нам по пути, а лишняя пара золотых никогда не помешает, да и матросов у нас не хватает – закончил короткую оценку лысый старпом.
– Ха, это верно. И что по пути, тоже прямо в яблочко, как раз зайдем на Скол.
Довольный морские волки шагали прочь от трактира. Солнце ещё было высоко.
Светало. Безумно противная и наглая птица долбила в окно своим клювом. Нужно было выдвигаться. «Беглец» стоял на седьмом причале, следовало убираться с этого острова.
Шестеро вышло этим ранним утром из таверны, у них не осталось больше ни гроша, кроме тех трёх золотых, которые требовалось внести, чтобы выйти в море, а по прибытию в Варлу, воспользоваться разгрузочной суматохой и свалить куда глаза глядят, главное – прочь от капитана.
«Беглец» превзошёл все ожидания. Это был роскошный бриг. Нос корабля украшен великолепным ростром из чистого золота. Да, видимо, десятки тысяч золотых монет ушли на переплавку, чтобы явить миру сие прекрасное явление. Открытая вытянутая пасть неведомого чудища, покрытого чешуёй, огромные когтистые лапы, агрессивно выставленные вперёд, и невероятно выразительные глаза. Казалось, что где бы ты ни стоял, чудище смотрит именно на тебя, что именно ты её следующая жертва. Осадные арбалеты и несколько баллист только закрепляли впечатление. Корму украшали резные окна капитанской каюты из белого дерева. Человек, спроектировавший этот корабль, был выдающимся мастером и настоящим гением, но не думаю, что он бы обрадовался, узнав, как и где используют его творение. Капитан спускался по мостику.
– Добро пожаловать на борт моего корабля, надеюсь, он вас не разочаровал, – самодовольно, издевательски поклонившись, поприветствовал компанию морской волк.
– Глядя на ваши открытые рты, берусь судить о том, что вы впечатлены, впрочем полно медлить и достаточно этого притворства, и этикета! Ахаха! А ну, полезайте все на борт, помойные трюмные крысы, ахаха, – крикнул он матросам и поправил штаны в промежности. – Мы отправляемся, попрошу плату!
Костик протянул в кулаке три обещанных золотых, из чистого золота, как и договаривались, подобно ростру «Беглеца». Капитан довольно сунул их в суму, привязанную к поясу и жестом пригласил клиентов на борт.
– Пять золотых, да ещё и не полная сумма сразу, слишком маленькая стоимость за удовольствие рвать моря на моём бриге, поэтому взяли швабру и вперёд драить палубу, сучьи отродья! Ахаха!
Выбирать не приходилось. С острова нужно было выбираться. Это был единственный вариант. Единственный корабль, осмелившийся зайти в гавань Глокты, из тех, кто держал путь на материк, а не шастал в окрестностях в надежде наткнуться на торговую шхуну, севшую на мель. Вскоре причал и вовсе опустел.
Глава 9
Мститель
Луна предательски хотела выдать затаившегося среди камней охотника своим тусклым светом, вот-вот норовящим добраться до чего-нибудь металлического и предательски блеснуть, тем самым указав на логово охотника. Охотник слился с окружающей средой и вот уже несколько часов, обсыпанный пеплом и измазанный грязью, притворялся камнем. Даже птицы поверили в это, не боясь прилетать на соседний камень и долбить из упавших с дерева шишек семечки. Справа, шагах в ста от охотника, под чьим-то весом захрустели сухие опавшие ветки. Добыча приближалась. Охотник был готов на раз вскинуть лук и выстрелить жертве прямо промеж глаз, главное, чтобы она показалась из-за деревьев. Он уже держал стрелу наготове. Послышался шелест задеваемых жертвой густо поросших кустов, очередной хруст, жертва приближался. Подул северный ветер, рассказывая охотнику о жертве. Охотник довольно улыбнулся, он не прогадал, запах был именно тот. Скоро, совсем скоро, его стрела, которую он делал сам из редко росших здесь игольчатых деревьев, поразит цель. Шаги становились все отчетливее, уже можно было услышать дыхание жертвы. Охотник не мог сдержать улыбку. Из-за дерева показалась тень. Охотник с трепетом провел двумя пальцами по оперению, закатывая от удовольствия глаза, словно коснулся эрогенной зоны. В этот раз Луна подыграла охотнику, вовремя показавшись из-за редко проплывающих по небу облаков, так удачно выдав местоположение жертвы. Он ждал. Ждал следующего шага жертвы. Шаг. Выстрел. Стрела попадает в дерево в пальце от носа жертвы, сразу второй выстрел, теперь стрела попала в дерево на палец от затылка. Жертва оборачивается в сторону охотника. В глазах воцарился страх. Охотник дал жертве пол мгновения, чтобы та поняла, от кого сейчас примет смерть, и выстрелил в третий раз, между двумя торчащими из ствола дерева стрелами, аккурат между глаз. Охотник помедлил, опустил лук, прислушался к лесу. Тихо. Лишь изредка меж камней завывал порывистый северный ветер. Охотник закинул лук за спину. Подошёл к месту казни. Вытащил стрелы из жертвы и дерева, бегло оценил взглядом их состояние, пока годные, убрал в колчан. Достал из ножен маленький пилообразный, обоюдоострый нож, склонился над жертвой, закрыл мертвые, наполненные ужаса глаза, чтобы они лишний раз не давили на него своими безмолвными вопросами – «За что и почему?», – потому что так надо. Проверив остроту ножа, он стал отпиливать два нижних, выпирающих на треть лица зуба. Жертва была клыкачом. Переводя на общедоступный язык – клыкачи были кем-то в роде аборигенов в этих горах. Они здесь появились гораздо раньше, чем вальдау и тем более, чем люди, но в силу своих скромных умственных способностей проиграли конкуренцию и мигрировали выше в горы – естественный отбор. Искусственным отбором занимался охотник, отстреливая клыкачей, словно уток.
После проделанной работы и беглой оценки качества добычи, он сунул их в «грыжу», так он называл кожаную сумку на поясе, и сделал ещё одну зарубку на своём луке.
– Двадцать девятый, – довольно сказал он, – я вас всех перебью, ублюдки.
Пора уходить. Всё-таки ночь, хоть совсем недавно она и была союзником, но теперь могла преподнести массу проблем. Ночь – дама капризная, не стоит злоупотреблять её гостеприимством. Охотник заскользил бесшумным шагом по весеннему лесу в сторону поселения. Путь был неблизкий, благо ночь была ясная и найти дорогу домой по звёздам не составляло никакого труда. Впрочем, охотник и так прекрасно знал все близ лежащие леса, в которых он проводил львиную долю своего времени и лишь на ночь возвращался в деревню, расположенную в прекрасной, продолговатой с востока на запад, долине с цветущими садами и быстрым горным ручьём, делящим деревню на старый и новый городок.
Время уже давно перевалило за полночь, когда охотник вновь увидел знакомые с детства соломенные крыши деревенских домов, по которым он бегал, будучи ребенком. Из некоторых изб ещё тянулся вверх тонкой струйкой белый дымок, и лишь в одном доме горел свет.
– Как всегда, – ухмыльнулся охотник и, окончательно выйдя из леса, будто бы мотылёк, направился на свет.
Он шёл по главной улице деревни, она же была единственной. Дорога представляла из себя закопанные камни абсолютно разного размера – импровизированная в деревенских условиях брусчатка. Земляные прожилки между камнями красиво заросли мхом и травой. Выглядело красиво и дождем не так размывало. Дом, в который направлялся охотник, лежал на другом конце долины и немножко обособленно от всех остальных.
Охотник ударил три раза, делая большие паузы. Спустя пару десятков ударов сердца дверь открылась.
– А, пришёл, охотничек, смотрю настроение у тебя приподнятое, значит подстрелил кого-то, надеюсь, твоя добыча и мне радость принесёт, заходи, – хозяин жестом пригласил охотника в дом и закрыл за ним дверь на три мощных засова и две цепи толщиной с запястье.
– Никогда не понимал, зачем нужно столько мощных засовов и цепей на такую хлипкую дверь, да она скорей с петель слетит, – сказал охотник, пристраивая лук и стрелы в уголке прихожей.
– Э-ах, – выдохнул хозяин, – ты как всегда, я тебе уже сотню раз говорил, что мне так спокойнее.
– Люди увидят, так сразу заподозрят неладное. Почему этот, зубных дел мастер из Корвиса, вдруг приехал к нам, построил тут дом, ночью у него постоянно горит свет, а на двери такие засовы, что врата Сэт Хема позавидуют, – поддел охотник хозяина.
– Всё, перестань, беду накличешь ещё, покажи мне лучше улов, что там у тебя в «грыже»? – было видно, что хозяин дома-крепости уже давно знаком с охотником и уже невольно разговаривал с ним на его же языке.
– Неужели в дом не пригласишь, и мы все так и будем пороги обивать?
– Оу, прости, конечно, проходи в гостиную, садись, – суетливо, поглаживая маленькую лысину пригласил его за стол мужчина на закате средних лет.
Охотник снял с пояса свою «грыжу», расстегнул пунцовую пуговицу и извлек содержимое «грыжи» на стол.
– Ну ты как всегда, – запел зубодёр, – снова зубы клыкачей. Нет, чтобы что-нибудь поинтереснее, их у меня в коллекции уже полно.
– Не привередничай, бери, что дают, тебе всё равно больше не к кому обратиться, и про плату не забудь.
– Это верно, не к кому, не к кому… Всё по стандартному тарифу, по одному серебрянику за зуб, – хозяин достал из сумы на полке две монеты и бросил их на стол.
– С тобой приятно иметь дело, – улыбнулся охотник и приподнял воображаемую шляпу.
– Да, паясничаешь, а я к тебе, как к сыну, всем сердцем. А ты… Нет, чтобы хоть раз отблагодарить мою к тебе доброту и щедрость зубом сарга, – растяжно на выдохе заохал зубодёр.
– Вот это запросы у вас, папаша, – усмехнулся стрелок, – да чтобы сарга завалить нужна целая армия, если не две, так что, будь рад малому.
– Малому… – выдохнул хозяин лома.
– Малому, – подтвердил охотник, – хотя зная, что ты делаешь с ненужными тебе зубами, ты должен просто прыгать от счастья, а я – получать в два раза больше денег!
– Попридержи коней, юноша, нельзя забывать тот факт, что на клыкачей ты охотишься по своей воле и получаешь неописуемое удовольствие, – охотник закатил глаза, понимая, что папаша в чем-то прав.
– Но всё равно, не отрицай тот факт, зубодёр ты старый, что устроился ты здесь очень хорошо и свесил ножки. Наладил производство своей дури. Мелишь зубы, добавляешь в порошок какую-то траву, от которой у тебя весь дом провонял, и сбываешь в Корвис, Коммен и особенно в Крокатун. В бордели и прочие места для усмирения человеческой, и не только, похоти.
– Хах, стервец, всё-то ты знаешь, чую, зря тебя я посвятил в свои дела, так глядишь, и вся деревня узнает, а потом мне снова придётся бежать, как из Корвиса, не хотелось бы повторения истории.
– Звучит оскорбительно, ровно как и твоя цена за мои услуги, особенно на зубы клыкачей, – возразил охотник.
– Ну хорошо, тише, торгаш ты проклятый, таких поискать ещё надо, увеличиваю тариф три серебряника за два зуба и не зли меня лучше.
– По рукам, – довольно улыбнулся охотник.
– По рукам, – передразнил его зубодёр, – дойную корову из меня делаешь.
– Ничего, голодать не будешь, – охотник взглядом показал в сторону соседней комнаты, где зубодёр обычно занимался своими «делами», встал из-за стола, поблагодарил хозяина и направился к выходу, забрав колчан и лук из угла для кочерёг.
– Счастливо оставаться, Рен, – крикнул ему вслед зубодёр.
Охотник ответил жестом. «Счастливо оставаться, нет уж, поселения клыкачей уходят все дальше на северо-восток, я должен последовать за ними, всё имеет свою цену, даже месть», – подумал он про себя и направился к своему дому.
Луна также, как и всегда, перламутрово отражалась в горном разделительном ручейке. Звёзды всё также искрились на ночном небе. Всё так же ночами горел свет в доме зубодёра, и все также Рен жаждал мести. Пожалуй, в этом мире, действительно, есть вещи, которые остаются неизменными.
Глава 10
Штиль
Солнце нещадно палило, ехидно улыбаясь и медленно перекатываясь по небосводу. Ни облачка, ни ветерка. На море полнейший штиль. Хоть смейся, хоть плачь, хоть вешайся, хоть за борт с камнем прыгай. «Беглец» застрял где-то посередине пути между Глоктой и Сколом. Команда была встревожена. Все до единого припоминали пивные истории в трактирах о море Покойников.
– Один мой земляк рассказывал мне, когда мы встретились в Вильгии, как он просрал команду и корабль. Он был чертовски ловкий моряк! Капитан корабля! В море Покойников они попали в затишье, им также солнце сушило рты. Они пробыли в безветрии чёртову неделю! – моряк активно размахивал руками, брызжа слюной и расставляя ударения как заправский сказочник. – Че ты начинаешь! Как есть говорю! – моряк пытался опровергнуть сомнения.