Ольга Меньшикова
Любить как люди
Глава 17. Моя девочка
2019 год
Андор, как обычно, закрыл лицо правой ладонью и с легким "ш-ш-шух" вошел в портал. Он проделывал это сотни раз, перемещаясь между веками и странами, в разных обличьях и чинах, защищая и спасая людей по заданию Центра. Иногда он переходил в режим своей доброй воли – у него были такие полномочия, как у самого безупречного агента.
Сейчас он тоже воспользовался своей исключительностью и перешел на действия по своей воле. Так они решили с учителем, чтобы никто, даже Центр, не мог вмешаться. Ибо речь шла о сугубо личных обстоятельствах сугубо личной жизни людей, ставших ему близкими и небезразличными.
Прибыв на место, Андор осмотрелся и прислушался.
Он находился на первом этаже большого здания в просторном холле. Красивая винтовая лестница вела наверх – туда, откуда доносились громкие стоны и… звуки фортепиано. Он не стал подниматься, как человек – хотя у него была аудиозащита, все же лучше перестраховаться: ступеньки могли скрипеть – просто перенесся на второй этаж ментальным усилием.
Режим невидимости у него был включен по умолчанию, во избежание случайностей. И очень разумно, потому что картина, представшая перед его взором, заставила его забыть обо всех режимах, порталах и полномочиях.
Прекрасная обнаженная девушка с сияющей белой кожей лежала на черном, сверкающем бликами, рояле. Ее идеальной формы ножки свисали к клавиатуре, иногда ударяя по ней в такт движениям ее тела, а между ними стоял загорелый, мокрый, очень красивый мужчина, сильными толчками заставляя ее вскрикивать и изгибаться. Сам он тоже стонал, или лучше сказать рычал, одновременно то целуя, то кусая все, что попадалось ему под губы.
Андор, конечно, видел подобные сцены в кино, даже порно смотрел пару раз в образовательных целях, но там было совсем другое. Никаких ощущений, кроме любопытства. А тут…
Так это и есть Фиби, с которой мне придется… Какая красивая…
Он подошел ближе, почти к самому роялю и рассматривал ее большой полуоткрытый рот; ее темные глаза, то широко раскрытые и полные сладострастного азарта, то полуприкрытые, затуманенные страстью; ее плечи и грудь, ласкаемые сильными, изящными пальцами Дашкова.
Как она сияет… Как он ее… грубо… Да, грубо! она же такая…
Андор вдруг моргнул.
Что?! Это еще что такое?.. похоже на ревность… как тогда с этой дурацкой свадебной фотосессией, когда я как дурак приревновал Анну и чуть не окочурился… но я же ее первый раз в жизни вижу, в чем дело-то??
На рояле темп пошел на ускорение. Она уже не била по клавишам прелестными ножками, но обхватила ими своего возлюбленного, а он лежал на ней всем торсом, спрятав лицо где-то у нее на плече, под волосами. Бедняга Андор чувствовал такое сильное желание, что чуть не закричал вместе с ним, когда он вдруг приподнялся на руках над ней, сделал рывок и, глядя на нее в упор своими огромными глазами, издал последний крик. Она тоже смотрела на него, содрогаясь в сладких конвульсиях.
Как она прекрасна… Фиби… Ее зовут Фиби. Фи-би.
Так, стоп. Откуда это?! Что за?.. Или это…
Да, это был скан личности Дашкова, та его часть, где хранились воспоминания о днях, проведенных с Фиби. Приложение заработало само, спровоцированное наблюдаемой Андором сценой любви. И это значило, что он отныне будет чувствовать все то же, что и Дашков – ведь собственной программы эмоций у него уже нет. Или ему придется выработать свой собственный строй чувств.
С одной стороны, это был желаемый результат – теперь он сможет быть с ней вполне себе Дашковым. Но с другой… Он понял, что дико ревнует, что эта сцена принесла ему не только наслаждение, но и боль, и что он, в конце концов, просто хочет туда, к ней на рояль!..
Любовники уже счастливо смеялись: он решил перецеловать по одному все пальчики на ее ножках, приговаривая, что они это заслужили своей великолепной игрой.
Не одеваясь, они пошли к стойке бара, пили вино, он рассказывал какие-то приколы из съемочного процесса; потом слегка приоделись и пошли в зал с зеркалами. Там они включили музыку и танцевали до упаду – и как танцевали! Оба явно были профи, настолько синхронно они двигались.
Они все время улыбались, целовались, бродили по дому, падали в бассейн и там снова целовались, мокрые валились на первый попавшийся диван и занимались любовью…
Андор испытывал такие сильнейшие чувства, которые не каждому человеку удалось испытать в своей жизни, не говоря уже об андроидах. Он следовал за ними повсюду, слушал их разговоры, ловил ее взгляды, ее запах, и чувствовал себя не наблюдателем, но участником событий! Он не сводил с нее глаз, он изучил все закоулки ее обнаженного тела, которое он уже любил. Любил безумно, безусловно и главное, давно – так он чувствовал где-то в глубине своего сердца.
Ее зовут Фиби. Я люблю Фиби. Я люблю. Наконец-то люблю…
Под утро, часа в четыре, они заснули. Андор долго сидел рядом с постелью. Он смотрел на них, таких спокойных и красивых, и мысль о том, что он знает не только их будущее, но и трагичное будущее их детей, просто выбивала в нем все транзисторы! Они же так счастливы, почему же они не могут быть вместе?
О, поздравляю, сказал внутренний голос. Ты стал задавать риторические вопросы! Очеловечиваешься прям на глазах. Но раз уж ты собрался стать человеком, то задай себе честный вопрос: ты же хочешь остаться с ней? вместо него.
Андор подполз на коленях к самому изголовью.
Да, хочу. Но не сейчас. Я знаю одно: мы будем вместе. Навсегда. Я так решил.
Ее ушко находилось в двадцати сантиметрах от его губ. Он не осознавал, что делает, и уже готов был прикоснуться…
Но в этот момент она вдруг открыла глаза. Андор бесшумно отпрянул и затаил дыхание. Она сняла с себя руку своего любимого. Он лежал на животе, лица почти не было видно. Она долго смотрела на него, но не прикоснулась ни рукой, ни губами. Видимо, боялась разбудить.
Она решила уйти, пока он спит, понял Андор. Значит, и мне пора.
Фиби неслышно встала, вышла из спальни и спустилась вниз. Там она зашла в танцзал и долго писала фломастером на зеркале. Прочитав ее послание, он понял, что спасение самоубийц на сегодня, видимо, еще не закончилось.
Фиби, тем временем, мылась в душе. Он зашел. Смотрел сквозь непрозрачную панель, как струйки текут по ее телу, забегают на сосок и спрыгивают с него, как она подставляет лицо под поток воды и отфыркивается, как проводит мягкой губкой по животу и спускается ниже.
Он понимал, что порядочные люди так не поступают, но не мог себя заставить не смотреть. Да что там не мог – не хотел. Хотел только одного – обнять, прижать, поцеловать. Сказать "моя девочка", как Дашков.
Моя. Скоро будет только моя.
Фиби ничего не пила и не ела; спустилась в цокольный этаж, открыла какую-то дверь, и оказалась в гараже. Там она надела шлем и вывела байк наружу.
Андор решил следить за ней через свои сенсоры. Он до такой степени был на нее настроен, что, наверное, мог бы в полсекунды найти ее в любой точке планеты.
Фиби летела вдоль побережья. Водила оно здорово. Андор неотрывно следил за всем, что происходило вокруг нее. Вот она свернула с дороги и поехала к морю. В этом месте был крутой скалистый берег, очень красивый. Фиби слезла с мотоцикла, сняла шлем и быстро зашагала к краю обрыва.
Пошел, сказал себе Андор.
В одно мгновение он оказался у нее за спиной. Фиби подошла к самой кромке скалы, взглянула вниз и пошатнулась.
И вдруг сильные, такие знакомые руки обхватили ее сзади, и любимый голос прошептал в самое ухо:
– Нет, Фиби, нет… ты должна жить.
Она развернулась, обняла его, прижалась лицом к его груди и заплакала. Она плакала навзрыд, как маленькая девочка, а он целовал ее прямо в слёзы, в глаза, в лоб… В губы не посмел – не хотел своими низменными желаниями мешать ей плакать. Ей надо выплакаться и успокоиться, и вот тогда…
- Как ты… как ты здесь оказался? – наконец проговорила она между всхлипываниями. – Ты же так крепко спал…
– Я не спал, – Андор не соврал. – Но сейчас это неважно, потом, все потом.
Он приблизил свои губы к ее и сказал:
– Я говорил тебе, что люблю тебя?
– Да, раз сто, – наконец, улыбнулась Фиби.
– А я говорил, что ты очень красивая?
– Да, раз двести.
– Тогда скажу то, чего точно не говорил, хочешь?
– А это не страшно?
– Нет. Слушай.
Андор встал перед ней на колени, обнял, прижался. Потом поднял к ней лицо и сказал:
– Мы обязательно будем вместе. Пусть через двадцать лет – они пролетят быстро, вот увидишь… Дождись меня, ладно? Ни с кем больше… пожалуйста… ты потом поймешь… лет через шесть…
Фиби, конечно, не понимала, о чем он говорит. Она только что пережила свою предполагаемую смерть и чудесное спасение прекрасным принцем – ее любимым Андреем. Все остальное было действительно не важно. Наверняка, оно как-то объясняется, просто ей это совсем не интересно.
– Давай проведем вместе еще один день, – сказал он
– Поцелуй меня…
Он встал, нежно обнял, приблизил свои губы к ее губам…
Это был не просто его первый поцелуй, это было историческое событие: первый поцелуй андроида и человека.
…о боги, не может быть… я столько раз видел, как она целуется с другим, но сейчас… прямо сейчас она поцелует меня… этими мягкими, влажными от слез губами…
– Скажу в сто первый раз: девочка моя маленькая… я люблю тебя.
Эй, Андорёныш влюбленный! а биологический режим?! – раздался в мозгу голос профессора Чандры. – Ладно уж, включу сам. Целуйся на здоровье! эх, молодость…
* * *
Они поехали кататься на байке. Потом попали в тир, постреляли: Андор с закрытыми глазами выбил 100 из 100, приведя хозяина заведения в священный ужас.
По данным Центра, Дашков уже покинул дом Фиби на черном лимузине, и они могли возвращаться.
Андор переживал полное, бесконтрольное и беспрецедентное счастье. Он, андроид класса ANDOR 0911, любил! И он ни разу не солгал, он был искренен, когда находил такие слова любви, которых никогда не слышал и нигде не читал. Он любил и был любимым, пусть и под видом Дашкова, наплевать. Наоборот, он был благодарен своему другу за эту возможность прожить один день – целый день! – со своей любовью наедине, забыть, что он не человек, и вообще, вспомнить одну простую вещь: как же хорошо любить!
Люди, как вы должны быть счастливы, что у вас есть эта опция!..
Дома они немного поели, выпили вина и занялись любовью. И по тому, как он это делал, никто бы не посмел предположить, что у него это впервые. Что ж, Дашков оказался хорошим инструктором, а Андор талантливым стажером.
Он был в немыслимом эротическом восторге и импровизировал с неведомым ему прежде вдохновением. Никогда еще он не жил в биологическом режиме так долго, это действительно – проф предупреждал – вставляет как наркотик!
Андор чувствовал, что все это он давно знает и умеет, и если б у него в тот момент были в мозгах хоть какие-то мысли, кроме "хочу-люблю", он бы обязательно возблагодарил друга Андрея за его богатый чувственный опыт и бесценные практические навыки, чего уж там! Если бы не он, лежать бы им сейчас на кровати в классической позе бутерброда.
О, люди! как вы должны быть счастливы – ведь вы можете делать самое прекрасное, что есть в этом мире – детей – из чистой и верной ЛЮБВИ! И вдобавок еще получать такое немыслимое наслаждение!..
Он сделал несколько последних рывков, прижал ее к стене, замер и протяжно застонал. Она тоже вскрикнула и забилась в его руках.
Потом он поставил ее на ноги, упал на колени и снова стал целовать ее всю, такую нежную, маленькую, мокрую, любимую, непрерывно повторяя:
– Люблю тебя, обожаю тебя, не уйду от тебя никуда, никому не отдам, ты моя, только моя, любовь моя, девочка моя прекрасная…
И никак иначе, чем словом ЛЮБОВЬ, он не мог и не хотел назвать то, что между ними происходило до самой ночи, много и по-разному. Однажды она вдруг сказала:
– Ты сегодня какой-то… другой.
Опаньки! неужели прокололся?..
– Другой? – Он осторожно перевернул ее на живот, поцеловал в родинку на талии. – Лучше или хуже?
– Лучше. Нежнее…
Йесссс!!
Это была победа, и не над кем-нибудь, а над многократным секс-символом всея Руси! От глупого счастья захотелось схватить, сжать, чтоб хрустнуло, безжалостно целовать и кусать, но… Сказали же – нежнее. Значит, будем нежнее.
И он был – нежным, милым, чутким, чарующим, увлекающим, страстным, требовательным, неистовым… и снова нежным. Так продолжалось до самого последнего часа отведенного порталом времени.
Они лежали на огромной кровати в центре комнаты и отражались в зеркалах. Они любовались друг другом…
Наконец, он сказал:
– Фиби.
– Что? уже пора?
– Еще не сейчас. Давай я уйду, когда ты заснешь, мм? Ты ведь ничего не сделаешь?
– Теперь нет…
– Любовь моя, послушай меня. Запомни то, что я скажу тебе сейчас. Время относительно. Для любви времени не существует, она пронзает его насквозь. Двадцать лет пролетят быстро, поверь мне, очень быстро… И там, в том прекрасном времени, мы с тобой будем вместе.
– Ты так успокаиваешь меня? или просто врешь?
– У меня нет функции лжи. Однажды, лет через шесть, ты, возможно, услышишь эту фразу от одного героя телесериала, и все поймешь. А еще… я оставил тебе подарок. Ты скоро его найдешь. Это очень ценный и очень красивый подарок. Береги его.
– Да… подарок, хорошо…
Андор усыплял ее, легко поглаживая тыльной стороной пальцев по шейке в районе сонной артерии.
– А сейчас мне пора. Спи, моя прекрасная девочка.
Глаза ее почти закрылись, но она успела уловить его последние слова:
– Спасибо за Любовь…
Было без двух минут двенадцать.
Ну что, фея Чандра, где твоя тыква?
Андор запросил возврат первоначальной внешности, "переоделся", закрыл лицо правой ладонью и…
Глава 18. Happy End
2040 год
…и вывалился из межпространства ровненько там, откуда пару часов назад исчез на глазах у изумленной публики, то есть Алекса и Стеши, которые теперь вторично испытывали экзистенциальный шок.
– а… э-э… ну…
– Молодцы, что дождались. Все расспросы потом. Мальчик мой, – Андор склонился над изголовьем Алекса, – сделай то, что я тебе скажу, и все будут счастливы.
– мм…
– Сейчас ты вызовешь медсестру и скажешь, что тебе просто жизненно необходимо сделать повторный анализ ДНК. Прямо сейчас. Можешь пригрозить, что иначе выпрыгнешь из окна или возьмешь в заложники вот эту девушку. В общем, крутись как хочешь, но чтоб к завтрашнему утру анализ был готов.
Все будет хорошо, дети!
* * *
Последующие события происходили в точности по плану, спрогнозированному гениальным мозгом самого безупречного в мире андроида.
На съемочной площадке в Голливуде шла подготовка к постельной сцене. Уже готовую, обнаженную по самое некуда героиню срочно догримировывали в отдельно взятых интимных местах, так как оператора не устроила, видите ли, «слитность структуры». Жара стояла, натурально, как в прерии. Дашков, в сногсшибательном индейском раскрасе и одной набедренной повязке, курил в тени под опахалами ассистентов (во избежание утечки грима с драгоценного объекта), когда внезапно раздался звонок отключенного смартфона (понятие "отключенный" для Андора не существовало).
– Слушай, Дашков, я, конечно, дико извиняюсь, но у тебя больше нет сына.
– Что?! – вскричала звезда Голливуда. – У меня больше нет сына??
Оторопевшие сотрудники проглотили новость, и она понеслась… в общем – «и понеслась».
– Не в том смысле. Просто твой сын – теперь мой сын. Делиться надо с ближними, хаха.
Андрей как стоял, так и сел. И больше не от самого известия, а от радостно-игривого тона, каким оно было возвещено.
* * *
На следующий день профессор Чандра, по своему обыкновению, пил кофе на берегу Индийского океана и вяло листал интернациональную прессу. Его внимание привлекла сенсационная новость, опубликованная в свежей американской газете:
«Сегодня, прямо во время съемок блокбастера Джеймса Кэмерона-младшего “Вождь краснокожих” знаменитый российский актер Андрей Дашков, приглашенный на главную роль, получил известие о смерти новорожденного сына».
– Ну ты смотри, что творит, а?! Ай-да Андор, ай-да сукин сын! – и профессор метнул газетенку прямо в урну, как в баскетбольное кольцо. – Значит, получилось…
* * *
А в это время по коридору хирургического отделения Национального Центра неврологии и микрохирургии шла, а вернее, неслась удивительная процессия, возглавляемая главврачом, держащим на вытянутых руках какой-то документ. Дойдя до палаты юноши, собственноручно спасенного и принесенного САМИМ Дашковым, он распахнул настежь дверь и с воплем «Простите, мы ошиблись!!!», подхваченным остальными участниками шествия, ворвался в палату.
Алекс в этот момент целовался с сидящей прямо на нем Стешей и, увлеченный процессом, не сразу отреагировал на посланников судьбы. Когда же покаянное «простите» было исполнено вторично, теперь уже сводным хором медработников, девушка спрыгнула с пациента, вытерла рот дезинфицирующей салфеткой и с достоинством сказала:
– Добрый день, доктор.
Александр тоже поздоровался, и оба они, как благовоспитанные дети, стали почтительно ожидать, что скажут старшие.
– Дело в том, господин Лорэтти, что повторный анализ показал… У вас с господином Дашковым разные ДНК, и, соответственно, вы не можете быть и не являетесь его сыном. Поверьте, мы очень сожалеем, это какая-то беспрецедентная ошибка! Пожалуйста, будьте к нам снисходительны…
Через несколько минут, наглядевшись на двух целующихся счастливцев и так и не дождавшись от них никакой реакции, главврач, недоуменно пожав плечами, оставил обличающую бумагу на столе и тихо удалился, прихватив с собой группу товарищей.
* * *
В новом витке времени, активированном Андором, события прошлых лет для Фиби стали выглядеть по-другому, как и предупреждал профессор Чандра. Когда первый тест на отцовство оказался положительным, Фиби, точно знавшая, кто отец ее ребенка, не расстроилась – она просто не поверила. Вместе со всеми она переживала за детей, но знала, что все будет хорошо: ОН ей обещал. Первые шесть лет она называла его для себя Даш, ну а потом…
Потом она начала смотреть новый сериал Дашкова про чудаковатого гения-профессора и его двойника, невероятного биоробота, спасающего человечество.
С первых же кадров ее почему-то очень взволновал этот элегантный, всемогущий андроид с лицом Дашкова, но когда он произнес: «У меня нет функции лжи», она все поняла. Ей вообще никогда ничего не надо было объяснять, она прекрасно играла в шахматы и видела ситуацию на три хода вперед.
Это ОН!
Ей не требовалось никаких доказательств, она это просто знала.
Фиби жила в то время от понедельника до понедельника, по которым выходил сериал. И когда в последней серии Андор, измученный, лишенный сил, весь в крови попытался улыбнуться и сказал: "Спасибо за Любовь", она упала на колени перед экраном и закричала:
– Андор!!! Это ты, я знаю! Я нашла тебя, я люблю тебя, ты слышишь?!
Тебя! а не его. Андор, вернись ко мне, к нам!.. твой подарок… я берегу его для тебя, Андор, любимый!..
Долго еще она умоляла и плакала, но реальный Андор никак не мог к ней вернуться: в том витке времени он о ней даже не знал. Потом она успокоилась, стала жить обычной жизнью, растить сына – но ждать не переставала. Каждый день она смотрела один единственный сериал – про Андора, по одной серии в день. Когда серии заканчивались, она начинала сначала.
Когда мальчик превратился в юношу, внешнее сходство с Дашковым стало очевидно. Но она уже знала, что на самом деле это сходство с Андором.
И даже когда наступил 2039 год (18 сентября исполнилось ровно 20 лет с тех событий), и ничего не произошло – она не смирилась и не перестала ждать.
И вот пришел ураган и принес ей странную тревогу, которой она не могла найти никакого объективного объяснения. Когда же ей сообщили о том, что сын в больнице и что его спас Дашков, подробности ей уже были не нужны. Она знала, КТО его спас. Она поняла, что 20 лет – это возраст их сына, и что скоро, совсем скоро, она увидит своего любимого.
Когда Александр позвонил ей и сообщил радостную весть про новый анализ ДНК, она поняла:
Сегодня. Это случится сегодня.
Фиби вошла в палату. Алекс был один – Стеша иногда, все же, ходила на работу.
Она подошла, села рядом с сыном на край кровати, ласково обняла его за голову, прижала к груди, как маленького.
– Ну мам!..
– Никто ж не видит, – улыбнулась она. – «Тварь я дрожащая или право имею»? – сказала она по-русски.
– Мам, ну при чем тут Достоевский…
Она довольно улыбнулась – помнит родную-то литературу.
– При том, что он любил тайны. И скоро ты узнаешь тайну своего рождения, – нарочито загадочным шепотом сказала она, чтобы скрыть свое волнение.
– Я уже знаю. Это не Дашков. Значит ли это, что мой отец – господин Лорэтти?
– Нет, конечно, ты что. Он же не в состоянии…
В этот момент дверь отворилась, и в палату проскочила Стеша. Вслед за ней вошли мужчины – Андрей и Андор.
Фиби и Андор не стали разыгрывать мелодраму с вопросами «это ты?» и ответами «а это ты?». Они оба были готовы к этой встрече. Андор – потому что расстался с ней буквально вчера и просчитал все события до минуты. Фиби – потому что ждала 20 лет, а часом раньше, часом позже – это уже значения не имеет.
Поэтому они сразу бросились навстречу друг другу. Он схватил ее в объятия и крепко прижал. По ее лицу уже текли слезы (она специально не сильно накрасилась, знала, что будет плакать от счастья). Она немного отстранилась, взглянула на него, провела пальцами по его губам… Он перехватил руку, прижал ладонью к своей щеке. Между ними была только нежность… Все смотрели на них, как зачарованные, и молчали.
– Саша, ты, конечно, уже понял, но… Я все-таки скажу: это твой отец. – сказала она, не отрывая взгляда от Андора.
Кто его знает, как себя вести, когда тебя в 20 лет знакомят с собственным папой! Человечество не выработало устойчивых традиций в этом вопросе. Видимо, рекомендация только одна на все случаи: "по обстоятельствам".
Александр поступил оригинально. Он встал (впервые со дня операции), сделал два шага, сказал "я очень рад" – и рухнул прямо на папу с мамой. Андор моментально подхватил его на руки и ответил:
– Я тоже. Я тобой очень горжусь. Ты получился качественным человеком, умеющим спасать. И у тебя тоже нет…
– …нет функции лжи! – сказали вместе с ним Фиби и Дашков: уж они-то знали эту фразу наизусть.
Все засмеялись, а Андор продолжал:
– Когда будешь рассказывать обо мне кому-нибудь, не забудь сказать: "отец меня буквально на руках носит!". Это третий раз.
И он опустил Алекса на кровать. Потом присел перед ним на корточки и протянул руку:
– Поздравляю, сын.
– С чем?
– Ты ж вроде женишься?
– А!.. да, спасибо… это благодаря тебе.
Андрей все еще стоял в дверях, улыбался и сиял, как начищенный таз. Встревать не хотелось – очень уж ему нравилось наблюдать сию картину всеобщего счастья.
Ему и в голову не приходила мысль, что если бы не он – то есть, сам факт его существования, не говоря уже о совокупности действий – никого из них бы тут не было, а троих из них – и вообще в природе…
* * *
Поздним вечером в трех разных районах Москвы происходила примерно одна и та же беседа.
Они лежали на больничной койке под одеялом. Персонал уже привык к ее еженощному присутствию и смотрел на это сквозь пальцы – все ж таки дочка самого Дашкова! Он пристроил руку на ее груди и слегка перебирал пальцами (скорей всего, за неимением рояля, дабы не отвыкнуть), а она при этом глубокомысленно рассуждала:
– А тебя не смущает, что я старше тебя на 5 лет?
– Неа… Арина из «Пианиста» тоже была старше Арсена на 5 лет, и ничего…
– Ну… это же не по правде было. А вот моя мама старше папы на 2 года – это по правде.
– …и какая дочка у них получилась…мм…
Рука под одеялом поползла вниз в поисках, за что бы зацепиться.
– Вот именно. В конце концов, у нас в семье так принято!
И она отбросила в сторону одеяло, чтобы посмотреть, что же там все-таки происходит.
* * *
– Андрюш, перестань… ну все, все… по третьему заходу я сегодня не потяну… это ж ты у нас неутомимый индейский вождь, а я существо слабое, да и года уже не те… А, кстати! Ты знаешь, что наша дочь старше своего будущего мужа на 5 лет?
– Мм? Ну и? – отвергнутый секс-символ лениво потянулся за сигаретой. – Ты тоже меня старше на пару лет, и что? тебя это напрягает? меня нет. – Он с удовольствием затянулся.
– И меня нет. В конце концов, у нас в семье так принято!
И она поцеловала его в голую коленку.
* * *
Андор не имел в Москве – да и вообще нигде – своего угла, так что они с Фиби занимались любимой Андоровой любовью в шикарном номере гостиницы «Метрополь», и делали это с полной отдачей. Наконец, они решили, что устали и хотят спать – и немедленно сплелись руками и ногами и слились в поцелуе, продолжавшемся до самого такого-вот-конца.
– Андор, а тебе сколько лет?
– Мм… 41. Как в сериале. Мне всегда 41…
– А мне 44. Я старше тебя.
– Ну и что? Ольга тоже старше Андрея. И будущая жена нашего сына тоже старше его на 5 лет.
– И тебя, значит, это не смущает?
– Абсолютно. В конце концов, у нас в семье так принято!
Они помолчали. Кажется, она хотела, но не решалась спросить что-то еще. Такие вещи от его сенсоров скрыть было невозможно:
– Что, любимая?..
– Андор, ты… бессмертен?
– В виде данных – да. Но ты же не это имела в виду?
– Не это… просто… я ведь буду стареть, превращаться в бабушку. Ужас какой. А ты будешь вечно таким же прекрасным, как сейчас…
– Фиби… Фи-би, – он улыбнулся и пригладил ее волосы, от виска назад. – Неужели ты думаешь, что я, самый совершенный андроид на Земле, об этом не подумал?
– И что же придумал мой самый совершенный, самый любимый андроид?
– Я… покончу с собой, – сказал он и тут же прикрыл ей рот ладонью, потому что она уже кричала. – Не бойся. Я объясню, это важно.
Ты, Алекс и Стеша – вы пошли на это, чтобы перестать жить, перестать быть человеком. Но я хочу сделать это, чтобы стать человеком! Я хочу стать настоящим человеком, понимаешь? как ты, как все вы, мои близкие люди! Поэтому сегодня я перехожу из рабочего режима в биологический. Навсегда.
– Андор!..
– Я хочу жить и стареть вместе с тобой. И умереть вместе с тобой.
– Любимый мой, ты самый лучший, самый потрясающий ЧЕЛОВЕК из всех, кого я встречала в своей жизни! – она поцеловала его руку.
– Ну что ты!.. Я вижу вокруг себя столько прекрасных людей, которые умеют по-настоящему, по-человечески любить!.. Ты… наш сын… Андрей… Чандра… да все! Их любовь такая сильная и такая разная. Я учился у них, как мог, пока был андроидом, но теперь… Я должен сам любить, как они, как все вы.
Любовь… даже само слово такое нежное, легкое и возвышенное. Любовь это все самое красивое, интересное и таинственное, она для меня такая притягательная, дающая силу. Любовь так терпелива и доверчива, да, она всему верит! Вот как ты: ты же мне почему-то поверила и ждала 20 лет! и дети не поверили моим подложным фотографиям, а поверили друг в друга… Любовь не может причинить зла человеку, она всегда жертвует, отдает себя до конца… вот такая она, любовь. Моя любимая Любовь… Она всегда защищает, спасает и ждет, и еще она… никогда не умирает. И пока есть Любовь – мы не умрем, уж поверь, я точно знаю…
А сейчас – спи. Я буду беречь твой сон. Когда ты проснешься, я буду рядом.
Я всегда буду рядом.
Ты – моя самая любимая Любовь…
Андор посмотрел на Фиби своим испытывающим, немного детским и, в то же время, нежным взглядом.
Спит. Пора.
Он встал, снял с себя браслеты и цепочку, на нем не должно было быть ничего металлического.
– Андроид ANDOR 0911 запрашивает Центр
Выполняется…
Центр на связи
– Запрашиваю переход в биологический режим без права восстановления исходных данных Память сохранить
Запрос принят. Выполняется…
На Андора опустилось синее облако света, в нем заметались маленькие белые молнии, они становились все больше, все ярче… наконец, ослепительный синий луч пронзил его, и Андор упал.
Переход в биологический режим с сохранением памяти завершен
Удалить все рабочие приложения?
-Да
Удалить все исходные данные?
– Да
Удалить основную программу и привязку к прокси-серверу?
– Да
Удалить андроид ANDOR 0911 из главного информационного хранилища?
– Да
Я с тобой, моя любимая Любовь.
И у меня по-прежнему нет функции лжи.