Ольга Меньшикова
Любить как люди
Глава 9. Стеша
Стефания Дашкова прилетела в Париж для участия в престижной фотовыставке и рекламных мероприятиях как раз в день концерта, на котором играла Ксюшка. В последнее время сестры виделись редко.
Да… В России трудно встретиться, так хоть за границей повидаемся, думала она.
Ксения – прекрасная, тонкая, с серебряной флейтой в руках – вышла на сцену. Вслед за ней вышел юноша, поклонился, сел за рояль, слегка потер руки…
Она сама как флейта, – с нежностью подумала про сестру Стеша. – Так… а это еще кто? боже, как на Арсена-то похож!..
Парень просто немилосердно косил под главного героя папиной нетленки «Пианист» и, похоже, этого не скрывал, а наоборот, специально подчеркивал: помимо точно скопированной прически, он был в самом деле невероятно похож на Дашкова и лицом, и всеми пропорциями своей тонкой, стройной фигуры.
Пока они с сестрой играли знаменитую «Шутку» Баха, Стеша, не отрываясь, следила за ним, ловя каждое движение рук и, как ни странно, губ: они у него жили какой-то своей жизнью, реагируя на то, что вытворяли его пальцы. Темп они схватили жуткий, и она стала не на шутку опасаться, что кто-нибудь из них собьется и «Шутка» не удастся.
Однако, «пошутить» им удалось блистательно, и теперь публика неистово аплодировала, сестра очаровательно улыбалась, а парень-пианист, кланяясь, блуждал глазами по залу.
И вдруг… он посмотрел прямо на нее, хотя было довольно далеко. От неожиданности она зачем-то кивнула ему, он смущенно улыбнулся и перевел взгляд.
Это что такое было сейчас? – подумала она. – Ты заигрываешь с маленьким мальчиком?! Тётя 25-летняя!
А что я такого сделала? – ответила она себе. – Пока ничего. А было бы интересно с ним познакомиться… Играл же просто офигенно!
На сцену вышли следующие участники гала-концерта лауреатов Международного Императорского Фестиваля в Париже, но Стеша не стала их слушать, а, изящно протиснувшись через весь ряд и умудрившись никого не задеть (папина школа координации!), отправилась искать проход за кулисы.
Там царила счастливая толкотня: кто-то кого-то обнимал и поздравлял, кто-то разыгрывался на скрипке, мелькали букеты, пюпитры, смычки, но сестры не было видно. Девушка пробралась к самому выходу на сцену и тут увидела Ксюшу – та смотрела сквозь щелку приоткрытой двери туда, откуда доносились звуки рояля. Стеша узнала «Скерцо» Шопена.
– Тише… он играет, – сказала Ксения с акцентом на «он».
Даже не поздоровалась, тоже мне родная сестра.
Стеша втиснулась между ней и дверью и взглянула на сцену. Пианист сидел к ней спиной, но она сразу почему-то узнала того парня. Его игра буквально приковала ее к полу, она стояла, не шелохнувшись, и, неотрывно глядя в эту спину, слушала завораживающие, мощные пассажи, сменявшиеся нежнейшим пианиссимо… она даже дышать боялась, чтобы не спугнуть это странное наваждение…
Последнее крещендо… и зал взорвался, вздрогнул и поднялся, как будто волна прокатилась от задних рядов к самой сцене. «Арсен» встал, вытер руки белоснежным платком, повернулся к зрителям, но кланяться не спешил. В профиль было видно, что он еще совсем мальчик… Поклонился. Публика его не отпускала, устроив овации.
– Кто это? – спросила Стеша у сестры.
– Саша Лорэтти, итальянец, Гран-при конкурса, он потрясающе играл, правда? Он меня буквально спас, представляешь, мой концертмейстер вдруг заболел! А он сам мне предложил… эй, ты меня слушаешь?!
– А?.. да, конечно…
Публика все-таки выклянчила «бис», Александр сел за рояль и заиграл До-диез-минорную прелюдию Рахманинова.
Откуда такая мощь в этом тонком, хрупком юноше, откуда эта ширь, эта «колокольность», эта глубина переживания? откуда в нем такое понимание чужой русской души?..
После трех бисов парня, наконец, отпустили. Он, как и полагается лауреату Гран-при, завершал концерт, и благодарные слушатели ринулись к нему прямо через сцену с букетами и сувенирами. Он принимал поздравления незнакомых людей так скромно, так смущенно улыбаясь, как будто это вовсе не он только что потряс эти полторы тысячи народу своим исполнением; подписывал программки, отвечал на восторженные излияния француженок простым мерси боку, кланялся людям и благодарил улыбкой…
Стеша смотрела на всю эту картину как в замедленной съемке, причем, поздравляющие слились в одну шевелящуюся и звучащую массу, а в рапиде был только он, его огромные глаза, мокрая от пота челка, торчащее из-под волнистых волос чуть оттопыренное ухо, длинные, волнующие пальцы…
Наконец, он вышел за кулисы, все еще окруженный стаей поклонниц, уверенно оттеснивших сестер от своего нового кумира. Девушки поняли, что поздравить его с триумфом им не удастся, и стали пробираться к выходу мимо толпы. И в самый последний момент услышали голос:
– Ксюша! Подожди, не уходи, я сейчас!..
Стеша обернулась… и снова встретилась с ним глазами.
Мне конец, подумала она.
Это же те глаза… в партере, подумал он.
Что происходит, подумала Ксения.
Больше никто ничего не успел подумать, потому что Александр уже шел им навстречу, деликатно оттесняя остатки поклонников и все еще неудовлетворенных журналистов.
– Сашенька, поздравляю! Ты играл потрясающе!.. Вот, познакомься, это моя сестра Стефания.
– Лорэтти… Александр.
Взаимные полупоклоны.
Руку не протянула. Смотрит. Молчит.
– Вообще-то, я Стеша, – наконец выдавила она, спохватившись.
Красивая. Похожа на своего звездного папу. Почему так хочется ее разглядывать, неприлично же тут, люди кругом…
Перевел взгляд на Ксюшу, перебросился парой ничего не значащих фраз. Внутри что-то дрожало и трепыхалось.
Все еще смотрит. Непонятно, как реагировать. Я, может, тоже хочу на нее смотреть – но я же терплю!
Ситуацию разрешил его продюсер Олег Маркович. Материализовавшись откуда-то сбоку, он, ничего не объясняя, схватил жертву своего бизнеса и, не обращая внимания на робкие попытки героя дня вырваться на свободу и намекнуть, что он тут в общем-то не один, потащил к столику с креслами, где уже расположились три хищника-оператора, направив на него пасти кинокамер.
Глава 10. Андор выходит на задание
Весь день и вечер у лауреата Гран-при был расписан под завязку. Его терзали десятки корреспондентов, с ним фотографировались какие-то важные (для продюсера) люди, он даже сыграл в каком-то прямом эфире и, самое главное, заключил два контракта: с известным антрепренером на концертный тур по Европе и с представителем звукозаписывающей компании Sony на то, что он отныне будет ее брэндом.
Короче, прежней жизни уже не будет. И я счастлив! – думал Александр. – Столько планов! хочу сыграть с Филадельфийским оркестром, и обязательно еще в Италии и в России с великим Курендзисом первый концерт Чайковского и третий Рахманинова!
У него просто дух захватывало от творческих перспектив, хотя он сам считал, что не был к ним готов, так как выиграть Гран-при не рассчитывал ни при каком раскладе: соперники были серьезные, в том числе – взрослые и именитые. Да и вообще, на подобных конкурсах обычно все фишки расставлены заранее, сюрпризы в виде честного судейства случаются крайне редко. И вот надо же, так повезло!..
Уже поздним вечером он смог добраться до своего смартфона и набрал номер продюсера.
– Добрый вечер, Олег Маркович. Я бы хотел попросить об одной услуге… Вы не могли бы найти для меня номер телефона Ксении Дашковой, с которой я сегодня в дуэте играл. Да нет, это совсем не то, что вы подумали! Просто… вы пришли так внезапно… и мы не договорили. Мне немного неудобно перед девушкой.
На самом деле он «не договорил» вовсе не с Ксенией. Вернее, они даже и не начинали говорить. Разве что глазами…
Ее зовут Стеша. Нежное имя. Ей идет. Гораздо лучше, чем Стефания…
Этими необязательными размышлениями он отодвигал главный свой вопрос, на который боялся себе ответить. Но придется, парень, куда ты денешься с подводной-то лодки.
Ну, понравилась девушка, такое и раньше бывало… Нет, ТАК не бывало. Какое-то странное чувство внутри – ничего же не случилось ТАКОГО, а в то же время…что-то произошло… и происходит.
* * *
А происходило вокруг следующее.
Проверив сенсорные датчики по периметру, андроид и секретный агент из будущего Андор 0911 сел на пол узкого балкона гостиничного номера и решил подзарядиться, пока есть возможность. Профессор его уже «переодел», так что никого пугать своим старомодным ч/б костюмом он не будет, даже если увидят – ну, мало ли, какой-то парниша в джинсах, майке и бейсболке вышел покурить.
Вроде, все нормально, мальчик созвонился с продюсером, собирается спать. Никакой опасности.
Андор отправил запрос на ментальное подсоединение к источнику питания и через две минуты перешел в спящий режим с автоконтролем. Поскольку физически объекту ничего не грозило (Алекс очень устал и тоже собирался спать), он расслабился и… пропустил и разговор мальчишки с Ксенией, и, главное – разговор со Стефанией.
Из реальности в межпространство его выдернул голос профессора Чандры:
– Ты что наделал, баг тебе в печень?!
Недоуменный взгляд Андора никак не тянул на извинения, и профессор продолжал орать:
– Я тебе какую задачу поставил в приоритете, железная твоя башка??
– Предотвратить гибель мальчика. Да все путем, проф, он же спит, все под контролем!
– Проф? путём?? Ты где таких словечек нахватался? Опять «Назад в будущее» смотрел в режиме эмоций?!? Ну, смотри у меня, мистер Андор Дашков, еще раз застукаю…
– Не понимаю причину вашего гнева, – спокойно сказал Андор. – Ребенок спит, второй ребенок… – он быстро телепортнулся, проверил Стешу, все ок, – тоже спит. Завтра она целый день на съемках, а послезавтра утром улетает домой в Москву. Все схвачено, не переживайте, проф!
– Ах, не переживаааать, ну-ну. Тогда глянь сюда, – Чандра развернул перед ним портативный экран и включил запись. Это был ночной разговор Алекса и Стеши, от содержания которого Андор чуть не выскочил из межпространства:
– Проф, я дятел!! Они же влюбились друг в друга, зуб даю – уж в любви-то я разбираюсь, собаку на этом съел!
– Японский бог, ну и лексикончик!
– Нормальный лексикон Дашкова. Вы же мне вместе с внешностью фрагментарно и его личность скачали, сказали поможет испытывать правильные эмоции. Вот теперь терпИте!
– Ладно, не учи папу жить. Что делать собираешься?
– Пока не знаю. Если серьезно, тут надо думать. Стереть память не проблема…
– Надеюсь, ты хорошо помнишь, что это «преступление против человека первого уровня». За него нам с тобой – если поймают, конечно – пожизненное вкатят, и будешь ты лежать в коробочке «с голубой каемочкой», в виде данных. Ну а я…
– Не надо, док, я все понимаю, не маленький. Кстати, откуда вы знаете про «голубую каемочку»?
– Ну, не ты один подсел на «фильмы народов мира» – наш маленький Лорэтти тоже не прочь русские комедии посмотреть.
– Но вы-то?..
– А кто меня просил «присматривать за семьей»? я и присматривал, и кино вместе с ним посматривал через межпространство, хаха. Но сейчас нам с тобой не до кино, давай думай. Память стереть нельзя… может, прошлое ее концертмейстера подправишь, чтоб он не заболел? Доброе же дело! Тогда мальчонка и с Ксенией не познакомится, и, уж тем более, с ее сестрой – разойдутся, как в море корабли.
– Надо прикинуть… – Андор открыл на ладони мини-экран. – Нет, никак нельзя. Этот парень в данный момент, не взирая на, пардон, понос, держит за ручку свою палатную медсестру, с которой познакомился вчера в больнице. И там тоже, кажется, будет любовь, насколько я в этом разбираюсь – а я разбираюсь. Так что тут светит статья «несанкционированная коррекция судьбы».
– Ну, придумай что-нибудь, ты же из нас двоих андроид! А мне спать и есть надо. Кстати, я поставил тебе HARISA OY версия 8.0.8 – последняя моя разработка. Активизируется на любую опасность, даже если тебя вырубят, она сработает. Это, так сказать, твой рептильный мозг, служба безопасности, хехе. Ну, я пошел, меня жена зовет завтракать.
– Какой завтрак, ночь же!
– Это у вас ночь, а у нас в Индии – самое что ни на есть утро. – И профессор отключился.
* * *
Андор думал. То, что не должно было произойти, вероятность чего была равна двум процентам, произошло. Они встретились и, скорей всего, уже полюбили друг друга. По крайней мере, мальчонка так точно. Андор неоднократно просчитывал варианты развития событий в случае их встречи и романа, но ничего путного так и не изобрел. Сказать им прямо он никак не мог: он же в облике ее отца, как он вообще может перед ней появиться, не рискуя тут же провалить всю операцию? Да и вообще, не только в облике дело…
Вот почему у него до сих пор нет функции лжи, ёклмн?? Не может он ни соврать, ни досочинить, ни даже приукрасить – все как в аптеке. Ну как тут нормально работать?!
Андор в который раз развернул мини-экран и включил запись разговора молодых людей.
– Алло… э-э… Стеша… это Лорэтти… Александр Лорэтти, мы сегодня познакомились… после концерта… вы еще не спите?..
Никто не отвечал, но дыхание было слышно.
– Стеша… почему вы молчите? я хотел…
Чего ж ты хотел, сам-то хоть решил? – встрял внутренний голос.
Я знаю, чего хотел, но сказать боюсь.
Ну, бойся дальше. В кои-то веки тебе девушка всерьез понравилась так, что сам себя не узнаёшь – нет, будет нудить, мямлить, бормотать всякую чушь…
– …хотел сказать, что…
– Я тоже, – вдруг раздалось в трубке. – Тоже хотела сказать вам… тебе… но скажи ты первый.
– Хорошо. Вы… ты мне нравишься. Сразу. Вот… это хотел сказать.
Молчание.
– А ты? что ты хотела сказать?
– Что я тоже… ты мне тоже… сразу.
Оба молча улыбались в трубку. Счастье первого признания захлестнуло их, он готов был прыгать и кричать, но вместо этого вдруг несколько раз поцеловал трубку.
– Я слышала, что ты сделал…
– Тебе не нравится?
– Нравится…
– Давай завтра встретимся, – хотел добавить «и поцелуемся по-настоящему», но не решился. – Ты сможешь?
– Да, вечером. Позвони мне после семи.
Стая бабочек выпорхнула из его переполненного радостью сердца и хором воскликнула «йесссс!». Он с трудом затолкал ее обратно и скромно произнес:
– Хорошо.
– Спокойной ночи, Александр…
– Спокойной ночи, Стеша…
Он положил трубку, засмеялся, несколько раз подпрыгнул, свалился поперек широченной гостиничной кровати и через две минуты уже спал счастливым сном влюбленного Ромео.
* * *
На следующее утро Андор вышел в межпространство с готовым решением вопроса. Он не стал изобретать велосипед, но воспользовался старым, испытанным способом корректировки событий: отменой рейса. В данном случае, будучи ходячим компьютером, устроил сбой в системе диспетчерской службы, а когда восстановили, оказалось, что рейс Париж – Москва отменен по техническим причинам.
Ближайший рейс этой авиакомпании был сегодня в 19.00, а следующий почему-то только через двое суток. Менеджер Стефании уже поменял ее электронный билет, и, таким образом, никто ни на какие свидания с настоящими поцелуями не попадал, что и требовалось на данном этапе. А дальше… Дальше, видимо, придется их рассорить.
…а для этого, ёшкин кот, мне нужна функция лжи!! Ну хотя бы временно.
Уломать профессора было сложно, но ему это удалось, и к вечеру их запрос в Центр был удовлетворен в виде «разрешения андроиду ANDOR 0911 на ложь по обстоятельствам сроком на 1 месяц».
– Только я тебя умоляю, Андорушка, исключительно в крайнем случае, никакой отсебятины!! – волновался профессор. – Ты не представляешь, насколько это опасная штука. Она вызывает такую зависимость, что всякие героины с амфетаминами отдыхают! Особенно новенькие западают, такие как ты, ни разу лжи не нюхавшие. Есть, конечно, сыворотка правды, но это очень больно и небезопасно для твоей базовой программы, лучше до этого не доводить. Давай аккуратненько, родной, как человека тебя прошу!
* * *
Весь день Александр провел в мероприятиях по рекламе себя, любимого, и встречах с «нужными» (продюсеру, кому ж еще!) людьми. Настроение у него было ликующе-приподнятое. Надо ли говорить, что он беспрестанно смотрел на часы, и при этом думал, наивный, что этого никто не замечает! Ближе к семи вечера он улизнул от продюсера (который, конечно же, все просёк, но виду не подал), вышел на воздух и ровно в семь набрал заветный номер.
Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети.
Этого не может быть, наверняка какая-то ошибка!
Он набрал номер еще раз, тщательно нажимая нужные кнопки. Тот же текст. Он набирал еще и еще, пальцы вспотели и перестали слушаться, еще раз, еще…
Как же так? что мне делать? где ее искать?? Это наверняка какое-то недоразумение, батарея села, забыла зарядное, наверное, и теперь мечется, ищет… моего номера же у нее нет, вот я дурак!
Стоп, надо звонить Ксюше.
Аппарат абонента выключен…
Так… У нее же фотовыставка сегодня, Ксюша говорила, где-то на Елисейских Полях. Надо загуглить их контакт.
Он вошел в интернет, машинально открыл свою почту… ЧТО ЭТО?!
На снимках Стеша была в обнимку с мужчиной лет сорока. Он целовал ее в шею. Они смеялись.
Текст под фото бил наотмашь:
Прости, это была моя ошибка. Я сегодня улетаю, и не одна. Будь счастлив. Стефания.
Как… как такое может быть?.. разве можно вот так… разве так поступают? Это же подло…
Александр застонал от боли. Он даже не представлял себе, что такое бывает – ничего не болит, а так больно…
Пошел в номер. Сидел и тупо смотрел в одну точку. Ждал звонка. Звонили все, кому не лень. Кроме нее.
Значит, все кончилось, не начавшись.
Как всегда в тяжелых ситуациях, сел за рояль. Играл, изливая ему всю свою обиду, все свои растоптанные надежды, все свое огромное горе.
23-й концерт Моцарта, 2-я часть… Фантазия-экспромт Шопена, Элегия Рахманинова, Соната Листа… и снова Моцарт.
Он играл долго, ничего вокруг не замечая. Время для него остановилось на цифре «семь»…
* * *
Андор сидел на полу у окна в режиме невидимости и наблюдал, как, однако, эффективна оказалась вновь обретенная функция лжи, ну просто сказка!
Сработал, конечно, топорно, сам знаю. Можно было как-нибудь потоньше, поделикатней, но времени же на подготовку совсем не было! Зато мальчишка в полном ауте, ему даже в голову не пришла элементарная мысль: откуда у нее его адрес? и вообще, зачем посылать на себя компромат, достаточно было бы текста. Ему, конечно, плохо, сам помню, как это бывает… Помню?
Андор внезапно качнулся от странного ощущения, описать которое он вряд ли смог бы… Однако, через несколько секунд все встало на свои места.
Ну вот, подумал он, теперь они оба вне опасности, что и требовалось доказать. Ай да Андор, ай да…
– Сукин ты сын, ты что творишь?!
Поглощенный своим невероятным успехом, он и не заметил, как Чандра впихнул его в межпространство и теперь орал в своем излюбленном режиме нон-стоп:
– Это же люди, понимаешь ты или нет? ЛЮ-ДИ! Они ЖИВЫЕ! У них есть ЧУВСТВА!! Им больно, в конце концов! Нет, права была моя супруга – андроиды не видят в людях смысла, они запросто могут предать, стоит только подкорректировать программу! У вас же нет никаких понятий о нравственности, вы не различаете добро и зло! У вас есть только «задание выполнено», а какой ценой – вас не волнует. А у ребенка, может быть, жизнь рушится!!
– Профессор, я вас услышал. Теперь послушайте вы меня.
Андор говорил сдержанно и вполне серьезно. Видимо, искусственно заблокировал на время программу эмоций.
– Во-первых, таким «безнравственным» меня сделали вы. Своими собственными руками. Моя программа – ваша программа, моя мораль – ваша мораль. Во-вторых, мы с вами оба знаем: я здесь для того, чтобы предотвратить двойное самоубийство, которое вы увидели в его «карте времени». Сделать это без определенных эмоциональных жертв не представляется возможным. Давайте рассуждать конструктивно, что дороже – жизнь или любовь?
– Вот откуда в тебе это, скажи, ну откуда?? Ты же за Анну в 25-м готов был жизнь отдать, да что там – и отдал! И ты меня спрашиваешь, что дороже?!
Чандра ходил туда-сюда по тесному межпространственному коридору. Откуда-то издалека, приглушенно, доносились звуки рояля – несчастный обладатель Гран-при топил в них свое горе.
– Ладно, дело сделано, назад не отступишь, – профессор наконец успокоился и сел рядом с Андором. – Да и не знаю я, честно говоря, как тут можно было бы по-другому… Но ты все же следи за «базой», если что почувствуешь – сразу ко мне.
* * *
Через несколько дней промо-мероприятия в Париже закончились, и Александр вернулся в Питер.
Андор следил за обоими подопечными, и все говорило ему о том, что волноваться не о чем. Вроде бы даже можно уже и возвращаться в свое время, но… что-то держало его в этом старомодном, технически отсталом – и одновременно, таком прекрасном мире.
Здесь у него когда-то были друзья… здесь он ЖИЛ настоящей жизнью… как человек. Отсюда, из этого мира, его самые дорогие воспоминания, здесь он умел ЛЮБИТЬ.
Да, у него теперь есть навороченная программа эмоций, но снова испытать любовь – такую, что хочется жизнь за нее отдать – он не мог. Хотел, но не получалось. Людей он понимал и жалел, заботился о них, как о больных и немощных – и это все было… НЕ ТО.
Вчера он попросил учителя рассказать ему про ПЭ.
– Я понимаю твой интерес, Андорушка, – ласково начал Чандра. – Мне кажется, твоя тоска по испытанным пятнадцать лет назад чувствам – это ведь тоже чувство! Значит, для тебя не все потеряно. Важно понимать, что эмоции и чувства это не одно и то же.
– Да ну? А я думал…
– Думать самому, конечно, полезно для твоего высококачественного мозга, но иногда надо еще и кое-что знать. Так вот.
Разработанная учеными ПЭ – программа эмоций для андроидов класса ANDOR – основана на восьми основных человеческих эмоциях: интерес, радость, доверие, страх, удивление, печаль, отвращение, гнев. Никакой любви там не запрограммировано, так же как, ну скажем, презрения. И для того, чтобы эти чувства возникли, должны смешаться две базовых эмоции: презрение = отвращение + гнев, а любовь = радость + доверие. У людей это происходит само собой, но андроиды должны тренироваться, чтобы уметь правильно пользоваться ПЭ. Тогда ты максимально приблизишься к пониманию своих подопечных.
– Не знаю, док, может я просто бездарность? Сколько не бьюсь над этой долбаной программой, любить не получается: то радость есть – доверия нет, то ни радости, ни доверия. Не могу я доверять людям, они такие слабые, чуть доверишься – тут же вляпаются в историю, за ними глаз да глаз нужен.
– Кому ты очки втираешь?! Ты просто лентяй! Ты же Анне тогда доверял больше, чем себе! когда перешел в режим саморазвития, «на вольные хлеба», так сказать. И то, что ты чувствовал, не было программой – это было твоё собственное, безупречно смоделированное чувство!
– Да, это было только моё. Это было мое любимое чувство – моя Любовь… и это было прекрасно. Хотя и так недолго… Но сейчас ничего похожего нет. Одни голые эмоции.
– Видишь ли, малыш… Для любви нужны двое. Тебе нужен объект. Но тут тоже искусственно ничего не получится. Даже не знаю, чем тебе и помочь… А знаешь что? Попробуй-ка использовать фрагменты чувств Дашкова, которые я тебе скачал. Не знаю, правда, что там конкретно накачалось, но плохого в нем нет, это точно, я проверял на индикаторе безопасности – это очень качественная личность.
– А кстати – откуда у вас программа его личности? Вы сканировали живущего человека?? Док, это же «третий уровень»!
– Иногда ради науки приходится идти на риск. Но оно того стоило, сканирование просто само шло в руки, когда он с тобой в одном фильме этого чокнутого профессора Маркиша играл! Гениально играл, надо сказать. Ну не мог я не воспользоваться такими великолепными данными, да и для сюжета ваше сходство было просто необходимо! Когда мой старый друг Григорий Грасс задумал свой бредовый фильм и поделился со мной, я страшно загорелся идеей использовать в съемках настоящего андроида – я как раз Нобелевку за эту разработку получил в том году. Предложил Грише, ну и…
А сыграл ты просто офигительно! Помнишь, как вся Москва была твоими физиономиями очкастыми облеплена, плюнуть негде?! Кстати, идея с очками-мониторами уже была наша общая – очень удобный вид просмотра информации. Можешь их, кстати, и сейчас использовать, я не против. Только одевайся, пожалуйста, поприличней… в духе времени, так сказать.
– Нет, очки не хочу. Того Андора и тех чувств уже нет.
– Точно? А ну, проверь себя.
И на стене появилось изображение: Андор, склонив голову, нежно обнимает за талию прелестную, хрупкую женщину с длинными волосами, она улыбается, опустив глаза…
Андор молча и, разумеется, не мигая смотрел на фото секунд десять. Потом взмахнул рукой, убирая картинку из поля зрения.
– Я любил ее, док. По-настоящему, по-человечески любил. Поэтому мне нетрудно было играть все то, что Грасс там насочинял.
– А сейчас?
– Сейчас нет. Эта новая ПЭ стерла, подлюга, все мои старые чувства. Спасибо, хоть воспоминания оставила.
Профессору было жаль свое чадо, но он знал, что бессилен ему помочь. Тут он должен сам.
– Не переживай, Андорёнок, живи и чувствуй! Практикуйся на людях. Как сказал один поэт позапрошлого века: «И жить торопится, и чувствовать спешит!» Это как раз то, что тебе сейчас необходимо. А объект… объект сам найдется, тут твои усилия бесполезны. Вон, смотри, как Сашу твоего внезапно любовь накрыла – и ойкнуть не успел! Эх, бедный мальчик…