Наталья Инуками
Зарядить Вселенную
– Мы ведь поймаем его? – как-то неуверенно уточнил Намджун, опираясь руками о холодные перила. Сокджин встал в похожую позу и выпустил облако горячего воздуха.
– Мы обязаны это сделать, иначе плохие из нас получатся взрослые, – ровным тоном произнёс Сокджин. В голове множество мыслей, но ни одна из них не помогает наверняка. Каким бы явным всё не казалось, без доказательств это лишь слова. – Нам нужны доказательства, – смотря на ночной город, произнёс Сокджин. Намджун повернул к нему голову и сильнее сжал железную перекладину: брат выглядел серьёзным и взволнованным, осознавая, что неспособен разрешить проблему. Старший брат, что всегда твёрдо и решительно отдавал указания, сейчас колеблется и нервничает.
– Я предупрежу Хосока, что Уджу у нас… и об остальном расскажу, – подал голос Намджун.
– Да. Он должен знать. А мне нужно связаться с другом. Наш Ким сегодня ходил на место происшествия, – грустно усмехнулся Сокджин: «Безрассудный ребёнок». – Возможно, нам удастся узнать, кто на него напал, – Сокджин коротко посмотрел на брата, что достал смартфон и листает контакты.
– Надеюсь, ты ему залепил подзатыльник, – прикладывая телефон к уху, Намджун хмуро взглянул на старшего. «Что за дурная привычка искать приключения на пятую точку?! Сколько можно ему повторять быть осмотрительным?!»
– Кого-то он мне напоминает, – загадочно усмехнулся Сокджин, на что Намджун вредно цыкнул, отказываясь принимать их схожесть.
– Я взрослый мужчина и могу за себя постоять, а он – мелкий паршивец, у которого молоко на губах не обсохло, – ворчал Намджун, ожидая, когда же Хосок соизволит ответить на вызов.
– «Молоко не обсохло», говоришь? Ты просто не хочешь признавать, что наш младшенький действительно стал мужчиной. Молоденьким львом, у которого энергию девать некуда, – Намджун покосился на брата, что с теплотой отзывался о Тэхёне, и снова цыкнул: «Ага, как же, «молоденький лев». Ты видел, каким здоровым он вымахал?! И вообще, не пытайся меня обмануть, ты ведь больше меня за ним приглядываешь…».
– О, Хо, ну наконец ответил, – оживился Намджун, услышав ровное «слушаю». – Уджу сейчас у нас. И, думаю, тебе тоже следует приехать. Нет, всё нормально. Ну как сказать нормально… она принесла те фото, что ты нам показывал, и даже больше. Эй, не рычи на меня! Откуда мне знать, где она их взяла?! Окей, ждём, – Намджун закончил вызов и раздражённо убрал устройство обратно в карман. – Теперь я снова на взводе. Бесит!
– Ладно тебе ворчать, – ухмыльнулся Сокджин. – Это было ожидаемо. Сам ведь понимаешь, как он заботится об Уджу, – на это Намджуну нечего было ответить, да и не требовалось, ведь они все волновались о девушке. Он сам еле сдерживал гнев, рассматривая снимки. – Мне нужно позвонить, так что не шуми, – предупредил Сокджин, а Намджун отмахнулся: «Делай, что собирался, меня вообще здесь нет».
– Это снова я. Как продвигается дело?
– Мы не смогли выяснить, кому принадлежат ключи – это явно новичок, которого ещё не ловили, а значит и данных на него нет. Поэтому мы снова в тупике. А твой второй парнишка, как пришёл, из-за компьютера не вылазит, пытается что-то найти в снимках. Усердный малый, – мужчина повернулся к Джунки и довольно ухмыльнулся: «Из него может выйти хороший полицейский. Но… с характером точно нужно что-то делать».
– Понятно, пожалуйста, присмотри за ним. У нас есть предполагаемый подозреваемый и новые снимки, – ровным тоном оповестил Сокджин.
– Что? Преследователь снова объявился? Мы заблокировали старый номер, значит, он использует новый?
– Нет. Все фото распечатаны и сейчас у нас на руках.
– И я так понимаю, вы их уже облапали… Ладно, посмотрим, может ещё что можно будет сделать. Ты сказал, есть подозреваемый. Кто он?
– Брат девушки. Ты сможешь разузнать о нём больше, только не вызывая подозрений. У нас нет точных доказательств и если он начнёт о чём-то догадываться…
– Да понял я, можешь не продолжать. Сделаю всё возможное, – устало отозвался мужчина, разминая переносицу: количество работы резко увеличилось, а это означало – привет, ночи без сна. – Вы там сами будьте осторожны, парень явно неадекватный.
– Спасибо, – поблагодарил Сокджин и отключился. Он тяжело вздохнул и устремил взгляд на ночной город. «Скорее бы всё закончилось».
Уджу и Тэхён сидят в полной тишине. Перебирают снимки и будто избегают контакта. Ким всё сильнее закипает внутри, раздражается от расстояния, что сейчас, казалось, увеличивается между ними. А Уджу полностью погрузилась в размышления, желая найти хоть что-то. Она выглядела спокойной и равнодушной, но не потому что ничего не чувствовала. Уджу ощущала себя в безопасности, ей не нужно прятаться и бояться, когда она рядом с Кимом, вот только сам Тэ об этом не догадывается, считая, что девушка снова отгораживается.
– Кажется, нашла, – неуверенно произнесла Кан, держа в руках фотографию. Тэхён не сразу обратил внимание на девушку, пребывая в своих мыслях, борясь сам с собой. – Тэхён, – осторожно позвала его Уджу и легонько потянула за ткань кофты. Задумчивый тёмный взгляд встретился с женским внимательным. – Что-то болит? Нога? – не выдавая волнения, спросила Кан. Она осмотрела загипсованную ногу и медленно вернула глаза к мужскому лицу, что так и не изменилось. Строгий, сдержанный и явно недовольный. Тэхён не хотел отвечать, вернее не мог: «Вдруг сорвусь. Что если опять скажу что-то грубое и обижу её? Но как я могу оставаться спокойным, когда моей любимой угрожает опасность? Неужели она не видит, как сильно я о ней беспокоюсь? Я не бесчувственный и не железный, в груди у меня не пустота, там сердце и ему снова нестерпимо больно». – Позже, – начала Уджу, смотря точно в глаза. – Я расскажу, где их достала. И… – она отвела взгляд, – мы ведь можем поговорить наедине? – возвращая внимание, Кан выглядела взволнованно. Ким нахмурился: «Наедине? Мне готовиться к трагедии?» – грустно хмыкнул в себя Тэхён.
– Хорошо, поговорим позже, – согласился он, скрывая свои опасения. «Пока ничего не ясно, поэтому и накручивать себя нет надобности. Наверное…»
– Спасибо, – тихо поблагодарила Кан и слабо улыбнулась, в очередной раз пронзая влюблённое сердце. – Взгляни, тебе не кажется этот парень знакомым и подозрительным? – Уджу передала фотографию и пальцем указала на человека в чёрном. Ким сосредоточенно осмотрел парня, что и в самом деле выглядел знакомо. – Я не уверена, что это Ёнсок, но телосложение…
– Лица не разобрать, он хорошо замаскировался, что делает его подозрительным. Попробуем найти ещё, – воодушевился Тэхён. Кан согласно кивнула и без промедления вернула внимание к столу с фотографиями. Теперь, стена, которую выдумал Тэхён, исчезла. Ким смог справиться с гневом и слепо доверился своим чувствам и девушке, что похитила его сердце.
– Уджу, – строгий тон мужчины донёсся с порога. Хосок проходит в гостиную, его прямой взгляд прикован к удивлённой и немного напуганной девушке: сложно оставаться спокойной, когда слышишь недовольный голос Чона. Кан поднимается с дивана, сцепляет пальцы перед собой и периодически отводит взгляд от мужчины. Неожиданно Тэхён встаёт перед Уджу, тем самым полностью закрывая от Хосока. Чон хмыкает с дерзости младшего, но ставить на место не торопится. «Какие мы смелые стали. Что, уже не боишься меня?»
Тэхён смотрит уверенно, держится прямо без помощи костылей, всем видом показывая, что не позволит отругать Уджу. Между мужчинами молнии летают, а воздух кажется тяжёлым. Напряжение чувствуется каждой клеточкой тела.
– Приехал? – словно ничего не замечая, приветствует друга Сокджин. – А вы чего встали? Проголодались? – ведёт он непринуждённую беседу, сдерживая насмешливую улыбку: «Он и впрямь милый влюблённый львёнок. Готов сражаться, вот только в противники выбрал себе не того. С Чоном даже я не всегда справлюсь».
– Мистер Чон, простите, я не планировала скрывать от Вас что-то, просто не хотела отвлекать от работы, – невинно призналась Уджу, выглядывая из-за широкой спины Кима.
– Ох… – протяжно выдохнул Хосок, переставая излучать опасность. «Как можно ругать её, когда она так честна? Моим нервам скоро точно придёт конец». – Сокджин, у тебя ведь есть алкоголь? – обессиленно спросил Чон, переводя взгляд с парочки, на друга. Тот самодовольно хмыкнул: «Обижаешь».
– Ты пока глянь, что там, – Сокджин кивнул в сторону молодёжи, – а я пока на стол накрою. – Ким направился в кухню и, минуя друга, понимающе похлопал его по плечу: «Мы с тобой в одной лодке, друг». Хосок вздохнул, словно соглашаясь с неозвученными мыслями Сокджина, и двинулся к Уджу и Тэхёну. Ким, больше не чувствуя угрозы, спокойно подпусти старшего к девушке, после они вместе с Кан рассказали, что смогли найти, и поделились мыслями. Чон слушал внимательно, не перебивал, периодически опускал глаза к снимкам, делая какие-то свои замечания.
Когда же Сокджин позвал всех к столу, никто не стал задерживаться. Атмосфера вмиг преобразилась, стала уютной и мирной, словно до этого не было разговоров о преследователе. На лицах появились улыбки, а в глазах привычное умиротворение. Закончив с поздним ужином, «детей» отправили спать, их протесты и рвение остаться были жёстко отвержены, и никакие попытки изменить решение взрослых не увенчались успехом, разве что сильнее разозли. Вследствие чего Тэхён получил максимальное количество подзатыльников, а Уджу выговор, который подразумевал уменьшение рабочих смен – единственное, чего девушка боится.
– Они совсем не видят в нас взрослых, – бубнит под нос Уджу, располагаясь на кровати, в комнате, что специально выделили для неё. – Мы ведь могли помочь… мне кажется, мне чего-то не договаривают, – хмуро выдохнула она и перевела взгляд на неожиданно молчаливого Тэхёна. А Киму вдруг стало не по себе, ведь он действительно скрывает правду от Уджу. Зато сам хочет знать обо всём.
«Не хорошо получается… Так вот, что чувствуешь, когда обманом, пытаешься защитить…» – виновато прикусил он губу. «Но я должен. Прости, Уджу», – он повернулся с привычной обворожительной улыбкой. Уджу пристально осмотрела друга и задумчиво похлопала по матрасу рядом с собой. Мысли Тэхёна после этого невинного жеста улетели в ненужном направлении, волна жара окатила с ног до головы, а сердце глухо ударилось о грудную клетку.
– Я тут сяду, – показал он рукой в сторону кресла, и хотел было сделать шаг, но не осмелился. Кан насупилась и снова похлопала рядом с собой. Ким сглотнул: «Да что с ней?! Наказать меня так решила?» – Ладно, – сдался он и, не выдавая волнения, уселся на предложенное место. «Мне конец… Я ужасно волнуюсь. Главное не ляпнуть какую-нибудь глупость».
– Я не смогу заснуть так скоро, слишком насыщенные выдались будни. Думаю, время подходящее, чтобы поговорить и избавиться от недосказанности, – серьёзно начала Уджу, из-за чего Тэхёну стало в разы тяжелее: «Поговорить? Недосказанность?». – Я снова ранила чужие чувства и возможно навлекла на него опасность, – грустно добавила Уджу и перевела взгляд к двери, потому как смотреть сейчас на Тэхёна просто не осмелиться. Ведь он тоже страдает из-за неё, переживает, злится, становится другим человеком. Она не желает, чтобы он потерял свой свет, который всегда согревает и дарит надежду. – Я получила эти снимки от Минхёка, он швырнул их в знак доказательства моей неверности, – печально усмехнулась она. «Неверность, хах, да я даже встречаться толком не умею». Ким сжал челюсть, мысленно представляя, как при встречи пересчитает этому Минхёку зубы.
– И после такого обращения, ты собираешь и дальше с ним встречаться? – стараясь быть сдержанным, сдавленно проговорил Ким. Уджу снова усмехнулась: «Что за глупость, Тэхён?»
– У меня нет на это права.
– Что?! Ты в своём уме?! – чуть повысил голос Ким.
– Выслушай, – твёрдо произнесла Кан и лишь на секунду глянула в сторону обозлённого друга. – В том, что произошло, есть и моя вина. Сейчас я понимаю, что не была до конца честна с ним, да и других причин оказалось много. Не стоило мне соглашаться встречаться, этим я необдуманно задела чужие чувства… Просила доверия и понимания, хотя сама толком не разобралась в себе. Конечно же он пойдёт к человеку, что раскроет все карты… Минхёк доверился Ёнсоку: он так удачно появился в университете. Нет сомнений, что фото предоставил никто иной, как мой брат. В итоге… наши отношения не просуществовали долго. – «Я не могу быть с тем, кто не уважает и оскорбляет моих друзей». – Мы больше не пара, Тэхён, но что ещё хуже, я не чувствую печали от разрыва, лишь вину за свои поступки, – Кан потерянно взглянула на друга. Она чувствовала себя ужасным человеком. Ей мерзко от своего поведения: «Нужно было сразу отпустить его, как только начала сомневаться. Я отвратительна…»
– Не смей! Хватит заниматься самобичеванием. В том, что ты не отличила увлечённости от любви, нет вины. Думаешь, все люди сразу всё правильно понимают. Ты ведь старалась, шла на уступки и поддерживала его. Ты делала всё, чтобы ваши отношения сохранились. Так в чём твоя вина? – «Ну и какого, я его защищаю. Я точно дурак, раз пытаюсь выставить их отношения в хорошем свете». – Прекращай принижать себя и ставить чужие чувства выше своих. – «Ну да, сказал я, у которого неразделённая любовь…».
Кан ловила каждое слово Тэхёна, её печальный взгляд блуждал по мужскому лицу, а пальцы давно нашли краешек кофты Кима. Она снова ощущала странное беспокойное давление в груди и пугающее притяжение к парню напротив.
«К чёрту! Я не хочу снова упустить свой шанс», – Тэхён наклонился вперёд и вовлёк Уджу в поцелуй. Целомудренный, осторожный и полный хрупких чувств. Отстраняться и заканчивать совсем не хотелось, но и забыть о чувствах девушки он не мог. Тэхён отпустил Уджу, но взгляд от губ оторвать не смог. Ему казалось, что он опробовал самый редкий и сладкий десерт: «Хочу… снова их коснуться».
– Я не стану просить прощение, за то, чего так давно желал, – уверенно произнёс Тэхён, наконец, поднимая взгляд от губ к женским глазам, в которых плескалось замешательство. Кан медленно поднимает руку и касается пальцами своих губ. Она словно ещё не до конца осознала случившееся. Всё кажется нереальным, и только сердце громко стучит в висках, радуясь, что его теперь слышат. «Почему я раньше этого не замечала?» Ласковый мужской взгляд, его рука, что всегда готова помочь встать с земли, то, как он оберегает, как смеётся, как без конца говорит глупости. «Я всегда нуждалась в его присутствии. С самого начала приняла и пустила в сердце, но отказалась верить, что полюбила», – Кан с нежной грустью заглянула в тёмные глаза: Тэхён рискнул и ждал своей трагичной участи, считая, что ему нет места в девичьем сердце. Но женская ладонь мягко ложится на мужскую грудь, а алые губы дарят ответный поцелуй: неуверенный, считай неощутимый.
– Ты ведь понимаешь, что теперь я не смогу быть просто другом? – настороженно уточняет Ким, прибывая в некой эйфории, что, по его мнению, может в любую секунду исчезнуть.
– Лучшим другом? – нарочно равнодушно уточнила Кан, возвращаясь на прежнее место. Лицо горит от смущения и неловкости. «Как я вообще смогла пойти на такое?! Ах, как же стыдно. Ещё и безумно жарко».
– Уджу… – с упрёком протянул Тэхён. Девушка отсела чуть дальше и отвела взгляд. – Я так счастлив сейчас, – с облегчением выдохнул он и растянул губы в самой яркой улыбке. Кан покосилась на него, стараясь заглушить стук сердца. «Не улыбайся и не смотри так пристально, мне становится ещё более неловко… Сердечко, успокойся, прошу!» – Уджу прикусила губу с внутренней стороны и сжала одежду в области сердца. Теперь-то она видела разницу между любовью и заинтересованностью. И эта разница буквально сжигала её изнутри, лишая спокойствия. – Попалась! – пока Уджу старалась унять взволнованное сердце, Ким осторожно подкрался и одним ловким движением заключил в крепкие объятия. – Не отдаляйся от меня, я очень долго ждал, когда смогу вот так обнять свою любимую, – томно прошептал Тэхён, словно заколдовывая и лишая воли. Уджу и помыслить о свободе не смела. Ведь она так сильно любила объятия друга. Нет, уже не друга, а возлюбленного. Кан растворилась, прильнула к тёплой груди, прикрыла глаза и стала единым целым с человеком, что никогда не предаст её.
– Не оставляй меня, ты обещал, – тихо произнесла она.
– Никогда, – также тихо отозвался Тэхён и зарылся носом в волосы девушки: «Даже не надейся теперь от меня сбежать, моя дикая кошка».
Глава 34 – Обещание длиною в вечность.
После тяжёлой ночи, что Хосок провёл с друзьями пытаясь найти больше зацепок, он лениво поднимается с дивана. Быстрая разминка, глубокая зевота – и Чон направляется в ванную. Холодная вода освежает и бодрит. Мужчина смотрит в зеркало, подмечая, что за последнее время мешки под глазами заметно увеличились.
– Надо бы прекращать засиживаться за работой, – говорит он себе и протягивает руку, чтобы воспользоваться полотенцем. На выходе, Хосок встречается с таким же уставшим и измотанным Намджуном: этот парень никогда не мог нормально переносить бессонные ночи. – Утро, – поприветствовал Хосок, на что Ким резко опустил голову, будто у него нет сил её держать, и зевнул. На этом они и разошлись. Единственный, кто оказался энергичен – Сокджин. Мужчина с умом использовал время, крутился на кухне и слушал последние новости, касающиеся их работы.
– Кофе? – бегло взглянув в сторону Хосока, спросил Сокджин. Чон согласно кивнул и уселся за стол. Он подпёр голову ладонью и, почти засыпая, принялся наблюдать за чрезмерно активным другом. – Смотри не обожги язык, – любезно предупредил Ким, ставя перед Чоном кружку сваренного кофе.
– Спасибо за заботу, – поблагодарил Хосок и, втянув аромат, сделал короткий глоток. – Твой кофе лучший, – блаженно выдохнул он, ненадолго прикрывая глаза.
– Рад стараться, – довольно хмыкнул Ким, оборачиваясь и продолжая мешать что-то в сковороде. – Кстати, как допьёшь, можешь разбудить молодёжь?
– Без проблем, правда, думал, наша пчёлка Джин, уже сам всё успел сделать, – дружелюбно подшутил Хосок. «Повезёт же его жене. Идеальный хозяин с нечеловеческим запасом выносливости. Зато, сразу понятно, почему Намджун не выгоняет братца на свою квартиру».
– Будешь ёрничать, без завтрака останешься, – беззлобно пригрозил Сокджин. Чон самодовольно хмыкнул, не воспринимая слова друга, как угрозу, и, не допив кофе, решил всё же разбудить «детишек». «Им тоже нужно успеть привести себя в порядок». Хосок коротко постучал в дверь и, приоткрыв её, хотел уже позвать Тэхёна, чтобы тот поторапливался и вставал. Но, осмотрев комнату и застеленную постель, понял, что кое-кто не ночевал на своём месте. Вздохнув, Чон двинулся к следующей комнате. Он ожидал увидеть уже знакомую картину: парень в кресле, девушка – в кровати. Но какого было его удивление, когда открыв дверь спальни, он увидел парочку на кровати.
Уджу лежала на руке Тэхёна и держалась пальчиками за его кофту. Она мило хмурилась, когда Тэхён шевелился и сильнее сжимала ткань одежды. Чон размеренным шагом сократил расстояние и строгим взглядом врезался в улыбчивое виноватое лицо Кима.
«Судя по всему, рука у него затекла», – Чон ухмыльнулся и чуть склонил голову к плечу, будто он смеётся над слабым парнем перед собой.
– Не могу пошевелиться, я руку не чувствую, но Уджу проснётся… – Кима буквально разрывало от неудобства и не желания тревожить сладкий сон любимой.
– Вообще-то вам двоим уже пора вставать. А это, – Хосок странно посмотрел на девушку, – твоё наказание за неосторожность, – дружелюбно закончил он. Тэхён еле заметно покраснел и, стараясь выглядеть уверенным, отвернулся. Быть пойманным старшим ещё и во второй раз – стыдоба и позор, с которым Киму приходится бороться. – Уджу, просыпайся, – ласково позвал он девушку. Кан наморщила носик и слегка потянулась, сразу понимая, что лежит она не одна. Уджу подскочила в кровати, немного растерянно осмотрелась и покраснела, как помидор на солнышке. – Ждём вас внизу, – с улыбкой предупредил Хосок и, пройдя взглядом по смущенным лицам, удалился. – А детишки-то растут на глазах, – загадочно высказался Чон, вернувшись за стол к друзьям. Намджун вопросительно вскинул бровь, продолжая жевать тост, а Сокджин понимающе растянул пухлые губы. На самом деле, он первым обнаружил влюблённую парочку, но очень хотел узнать, как же отреагирует главный ревнивец – «братик» Хосок. – Ты знал, – разгадав план, спокойно спросил Чон. Джин притворился, что не понимает и развёл руками. Оба парня загадочно хмыкнули, а Намджун в очередной раз выгнул бровь: вот кто действительно ничего не понимает.
«Эх, всё прошло слишком мирно… Думал, ты хоть немного пошумишь», – покосился на Хосока Сокджин.
«И не мечтай. Я не братец-наседка. Мне важно, чтобы Уджу никто не обижал, а Тэхёну я доверяю», – встретился взглядом Хосок с Сокджином.
Когда же молодёжь присоединилась к застолью, никто не затрагивал личной темы и даже виду не подавал. Всё было как обычно, немного шумно и весело.
– А-а, я так не могу. Мы с Уджу теперь встречаемся! – гордо заявил Тэхён, за что тут же получил от девушки удар по рёбрам и недовольный хмурый взгляд. Сокджин с Хосоком тихо засмеялись, а Намджун подавился напитком, при этом округлив глаза. – Это больно, вообще-то, – беззлобно упрекнул Ким, но Кан не торопилась с извинениями, наоборот, демонстративно сделала вид, что ничего не слышала. – Вот ведь, – недовольно пробубнил Тэхён, буравя свою девушку прищуренным взглядом.
– Поздравляю, Уджу, – искренне произнёс Сокджин.
– Если будет плохо себя вести, можешь сразу звонить мне, – отходя от шока, величественно заявил Намджун. Сокджин закатил глаза с нелепого жеста брата, потому как он понимал, что Джуну крайне неловко говорить подобное: «Мог сказать это и нормальным образом… Боже, да у него уши покраснели». Сокджин отвернулся и прыснул в кулак.
– Но ты всё равно должна писать мне, где ты и с кем, – поддержал разговор Хосок.
– Да, – смущенно отозвалась Уджу, осматривая мужчин с восхищением и благодарностью.
– Чего?! Почему все поздравляют только Уджу?! И что это за взгляд?! – Ким кипел от несправедливости. Даже став парой, Кан смотрит на других нежнее, чем на него. Мужчины растянули губы в улыбке, полностью игнорируя злость ревнивого «львёнка».
– Не говори глупостей, – ровным тоном произнесла Уджу и, словно леди, сделала маленький глоток молока. Ким сощурился сильнее: «Она точно издевается надо мной».
– Тебе больше незачем жить в той студии, переезжай ко мне, – самоуверенно заявил Тэхён. В комнате воцарилась тишина, три пары мужских глаз смотрели прямо на Тэхёна, решая между собой, кто же будет первым человеком, который вправит неугомонному ребёнку мозги. Тэхён выпрямился, осмотрелся и, кажется, понял, что поступил опрометчиво – взрослые львы вот-вот разорвут его на кусочки. «Какого чёрта, она же моя девушка! Сокджин, Намджун, вы же мои братья, разве не должны помогать мне?! Видимо, нет. Меня точно сейчас сожрут…»
– Не торопи события, мне и так неловко, – прошептала Кан, робко и в то же время недовольно гуляя взглядом от лица Тэхёна к блюду перед собой. – Мистер Чон, я же могу снова жить у Вас? – совершенно невинно поинтересовалась Уджу, растопив сразу все мужские сердца. Даже сам Тэхён на секунду забыл, что его снова продинамили.
«Может мне всё приснилось?» – недовольно скривился он, смотря в пустоту и ощущая себя самым настоящим неудачником, среди счастливчиков, что светятся радостью, ведя беседу с его девушкой.
***
День переезда в квартиру Чона. Уджу возле входной двери студии, в которой она провела не так много времени, как планировалось. Она с улыбкой поворачивает ключ в замке и убеждает Тэхёна не торопиться.
– Да, я только что вошла. Дверь будет открыта, так что вы с Джунки можете сразу проходить внутрь. И не спеши, твоя нога всё ещё болит. Я пока соберу оставшиеся вещи по коробкам, – говорит она, проходя всё дальше в комнату. – Скоро увидимся, – немного смущенно добавляет, перед тем как отключить вызов. Они с Тэхёном не изменись, с момента начала отношений, лишь чувства стали свободнее, никаких оков, никаких запретов и границ. В первую очередь легче стало именно Киму, раненое сердце быстро пошло на поправку, а ежедневные встречи с любимой, как витаминки, помогали ему в этом.
Уджу радостно упаковывала вещи, а, услышав щелчок двери, даже представить не могла, что, когда поднимет голову, увидит кошмар наяву. Кан поднялась на ноги и едва отступила. Ёнсок же быстро сократил расстояние и впился своими грубыми пальцами в шею. Его звериный оскал и жажда расправы в глазах стали толчком к панике. Но вместо слёз и страха, Уджу показала лишь свою решимость противостоять.
«Я сильнее. Я не боюсь тебя!» – говорили женские глаза. Ёнсок злобно оскалился и в одно движение повалил сестру на пол. Его рука сжала горло, но даже так Кан продолжала с решительностью смотреть прямо в мужские глаза, чем только сильнее выводила из себя. Ёнсок скрипел зубами, зло скалился и еле сдерживался, чтобы не убить ненавистную тварь.
– Ты псих, – бесстрашно заявила Уджу, перехватывая руками кисть брата.
– Заткнись! Не тебе меня судить, шлюха! Окружила себя мужиками, вертишь перед ними своим уродливым задом и думаешь, что они всегда будут рядом. Но на грязь вроде тебя, даже смотреть сложно, не то что находиться в одном помещении, – озлобленно шипит Ёнсок, наклоняя своё мерзкое лицо почти впритык к лицу Кан. Ей противно, страшно, но она продолжает держаться: «Я не покажу тебе своих слёз. Ни за что не стану умолять».
– Ты смешон. Я тебя не боюсь, Кан Ёнсок, – уверенно произносит Уджу. Взгляд напротив становится поистине устрашающим. Давление на горло усиливается, а женские руки не в силах оттолкнуть столь крупного парня и уж тем более избавиться от его мёртвой хватки.
– Не боишься? Ха, сейчас мы это проверим, – самодовольно ухмыляется Ёнсок. Он находит ножницы недалеко от раскрытой коробки, берёт их в свободную руку и, не раздумывая, разрезает тонкую ткань футболки, при этом оставляя на нежной коже несколько царапин. Уджу хмурится, старается приложить больше сил, вот только всё напрасно. Дыхание сбивается, пульс учащается, но слёз так и не видно. – Так даже интереснее, – усмехается Ёнсок, демонстрируя дикую улыбку. – Я сломаю тебя… снова, – с предвкушением шепчет он над самым ухом. Шершавые пальцы противно скользят от низа живота к груди, на которой красуется новенький комплект белья. – О, да, я видел, как ты его покупала. Какая жалость, он совсем тебе не подходит, – Ёнсок показательно щёлкает ножницами, готовясь разрезать лямку.
«Нет!» – брыкается Уджу, тратя последние силы. «Тэхён!» – мысленно кричит она лишь одно имя, сдерживая подступающие слёзы.
– Что? Закрыто? – удивляется Ким, когда входная дверь не поддаётся.
– Ну и чего встал? Бежал и под конец сдулся? – потешается Джунки, переступая последнюю ступень.
– Не-е, дверь закрыта, – недоумённо хлопает глазами Ким и снова дёргает ручку вниз, но результат остаётся неизменным – они не могут попасть внутрь. – Странно, она ведь говорила, что можем проходить, – Тэхён нажимает на дверной звонок, но никто не торопиться впустить «помощников». Он жмёт ещё раз, на этот раз настойчивее. Брови ползут к переносице. Дверь уже начинает нервировать, как и тишина с другой стороны. Тэхён достаёт смартфон и набирает номер любимой. Мелодия с другой стороны говорит, что хозяйка внутри. «Но почему же она не выходит?» Ким прислоняется ухом и, уловив женский крик, со всей силы ударяет плечом в единственную преграду на его пути. – Звони в полицию! – грозно командует он, продолжая борьбу. Джунки дважды просить не надо, он быстро набирает номер одного знакомого: подсмотрел его, пока был в участке. Он перебивает чужие возмущения за вторжение в личную жизнь и обрисовывает ситуацию, после чего диктует адрес. – Грёбаная дверь! – ругается Тэхён и, наконец, выбивает замок. Пак и моргнуть не успевает, как Ким скрывается в квартире.
– Куда ты, идиот хромоногий?! – рычит Джунки и бросается вслед за другом.
Вид обнажённой Уджу, на которой сидит самодовольный Ёнсок, сносит Тэхёну крышу. Костыли летят в сторону, а сам он набрасывается на парня с кулаками. Он безжалостно наносит тому удары, превращая его тело в однородную массу. Пак же в первую очередь накидывает на подругу куртку, чтобы скрыть её наготу, после чего спешит остановить друга, пока тот ненароком не убил ублюдка.
– Тэ, остановись! – кричит ему Джунки, хватая под руки, но Тэхён не слышит, отмахивается и продолжает начатое. – Да угомонись, придурок! – Паку приходится ударить друга, чтобы хоть как-то поумерить его пыл. Тэхён тяжело дышит, кривится от боли: у Пака хорошо поставлен удар, челюсть точно будет ныть несколько дней. Но даже так, Ким планирует и дальше вершить возмездие за все слёзы Уджу.
– Тэхён, остановись… пожалуйста, не надо, – срываясь на плач, Уджу обнимает Кима со спины. Она дрожит от страха, что до этого сдерживала. Жмётся сильнее, удерживая дорого человека.
– Прости, – накрывая женские руки, просит Тэхён. «Я не смог уберечь тебя от новой боли. Я нарушил обещание… Прости меня, Уджу». Он с сожалением опускает голову, позволяя сердцу плакать вместе с любимой.
– Отлично, он дышит, – с облегчением произносит Джунки, после проверки неподвижного тела. – Ну ты и кретин, – становясь перед Тэхёном, он смотрит то на плачущую за его спиной Уджу, то на него самого: «Я понимаю твою злость, вот только убей ты его – и все пошло бы по пиз… Не думаю, что кому-то из нас понравился бы такой конец». – Полиция скоро будет. Он не избежит наказания, – уверенно заверяет Джунки и ловит на себе дикий взгляд исподлобья. «Потом ещё спасибо скажешь, идиота кусок», – зло дёрнул бровями Пак.
Когда появились полицейские, Джунки стал единственным вменяемым свидетелем. Ким не желал идти на контакт и находился исключительно рядом с Уджу, что, испытав стресс, заснула в его объятиях. На место нападения приехали и Хосок с Сокджином – Кима вызвал его друг полицейский, а тот в свою очередь оповестил Чона. Взрослые заполнили все необходимые документы, хотя, что Уджу, что Тэхён уже считались совершеннолетними. Пока Кан была в бессознательном состоянии, с неё сняли видимые побои, полное обследование назначили на следующий день, обязав Чона сопроводить девушку.
С того дня начался новый ад: постоянные вызовы в участок, а после и в суд. Встречи с родственниками, чьи острые, как иглы, взгляды каждый раз грозились проткнуть тело Уджу насквозь. И если бы не люди, что окружали и всегда сопровождали Кан, она могла бы и не выдержать. Днём уверенная студентка, а вечером беззащитная душа.