Наталья Инуками
Зарядить Вселенную
Глава 1 – Начало пути. Кан Уджу.
Всё в нашем мире делится на хорошее и плохое, на добро и зло, на плюс и минус. Одно заменяет другое, в итоге сводя всё, к своему рода, балансу. Но случается и такое, что в чьей-то жизни слишком много хорошего, а в чьей-то наоборот – плохого. Кому-то повезло родиться под счастливой звездой, а кому-то остаётся выживать в тени планеты. У нашей героини в жизни сплошные минусы, отчего она совсем перестала верить в то, что с ней может случиться что-то светлое и позитивное.
Кан Уджу не знает слов любви и никогда не чувствовала тепла чужих объятий. Она окутана холодной непроглядной тьмой. Казалось, вся её жизнь сплошная чёрная полоса, которая поглощает любые просветы, лишая надежды и веры в будущее, погружая на самое дно отчаянья.
Ещё от рождения девушку преследовали неудачи и боль. Она потеряла мать будучи годовалым ребёнком, отец отвернулся, нашёл новую жену, а о старой решил никогда не вспоминать. Всё что осталось от матери Уджу – так это крохотная сложенная в несколько раз фотография, которую девушка прячет в потрёпанном кошельке, ведь остальные вещи отец выкинул, как ненужный мусор, как напоминание об ошибке. Кан по чистой случайности нашла фото под комодом в спальне родителей. Наверное, это единственное хорошее, что случилось с ней за то время. Потому что дальше снова начинался ад. Она помнит крик мачехи, помнит осуждающий хмурый взгляд отца и тёмную пустую комнату, которая была и убежищем, и клеткой для неё.
В тот день её сильно отругали, наказали и оставили без ужина, а ведь она всего-то хотела внимания и чуточку заботы. Для маленькой пятилетней девочки, не понимающей, за что с ней обходятся так строго, мир казался пугающим и холодным. Почему младшему брату можно быть с родителями, можно приходить к ним в комнату, а ей нельзя.
Мачеха оказалась для девушки настоящей ведьмой, что гоняла девочку, словно Золушку из сказки, вот только принца, который заберёт к себе во дворец, не существовало. Спустя год после второй свадьбы в их семье появился сын – Кан Ёнсок. Уджу восхищалась пухлощёким малышом, мечтала о совместных играх, о том, что будет заботиться о нём, но реальность оказалась мрачнее детской фантазии. Кан не просто приходилось присматривать за братом, её обязали всегда быть рядом, как какую-то собачку. Она получала наказание за слёзы ребёнка, выслушивала ругань, за невыполнение детских прихотей, и даже во время учёбы в школе посвящала всё своё время ему, оставляя домашнее задание на позднее время, хотя всем телом хотелось без сил упасть на кровать и наконец выспаться. И даже когда мальчик подрос, стал самостоятельным, хлопот не уменьшилось: тот почувствовав власть над сестрой, постоянно её донимал, мешал, портил вещи, причинял боль. Ёнсок прекрасно знал, что он неприкосновенен, что сестра не посмеет пожаловаться: её слова – пустой звук, и ничего не значат в их доме, она прислуга, пешка, игрушка, ошибка, бельмо на глазу, но никак не человек.
Дверь с грохотом ударяется о стену, петли давно ослабли из-за подобных резких выпадов и скоро единственная преграда между удушающим миром и крохотным безопасным островком исчезнет. Ёнсок бесцеремонно входит в комнату сестры, пренебрежительно осматривается и насмехается над её жалким видом: он всегда так себя ведёт. Оборванные обои, узкая кровать, у которой вместо ножки стопка потрёпанных газет, отсутствие письменного стола и старая лампа на полу, которую Уджу включает исключительно во время учёбы.
«Придумать, как продлить жизнь двери», – подмечает Кан, прекращая сборы в школу и внимательно следя за приближение брата.
Школа, ещё одна неудача девушки. У Уджу была возможность попасть в желаемое заведение, которое могло изменить её будущее, она сдала с отличием экзамены, подала документы и её, вопреки дурным предчувствиям, приняли. Кан переполняло счастье, она наивно поверила, что удача, наконец, на её стороне, что теперь жизнь переменится, из чисто чёрной превратится в оттенок серого. Но она заболела, оставшиеся документы, конечно же, никто не отправил, а её место занял другой человек. Она пролила немало слёз, чувствуя, как невидимая рука тянет обратно в глубины тьмы. От мечты пришлось отказаться и поступить в другое место, куда теперь ходит и младший брат.
– Сделала? – требовательно произнёс парень, смотря на сестру сверху вниз. Он вырос здоровым и весьма внушительным молодым человеком, но вот характер гнилой, а виной всему воспитание, точнее его отсутствие. Ёнсок сверлит взглядом, протягивая руку. А Уджу молча передаёт несколько тетрадей: она учится за двоих. Не успела спрятаться, попалась на глаза – значит выполняй задание. А прятаться в «чужом» доме сложно и порой не имеет смысла – Ёнсок ворвётся в комнату, наделает шума, прибежит злая мачеха и вечер превратится в одну большую пытку. – Хоть какая-то от тебя польза, – с отвращением добавил парень, практически выплёвывая слова в лицо Уджу. Она терпела, сжимала потёртый ремешок школьной сумки и молчала.
«Он уйдёт, нужно лишь переждать», – успокаивала она себя, проклиная свою беспомощность.
Кан не стал надолго задерживаться в спальне девушки, он получил, что хотел, указал сестре на её место и самодовольно двинулся к выходу. Можно было услышать, как он радостно насвистывает, ведь сегодня его ждёт похвала преподавателя, а потом и родителей, которых не волнует, что это вовсе не его заслуга.
– Ненавижу, – тихо, чтобы никто не услышал, произнесла Уджу. Она закинула оставшиеся предметы в сумку, проверила на месте ли потертый кошелек с фотографией и спокойно вышла из комнаты. Пробираясь, словно мышка, она миновала гостиную, нацепила изношенные кроссовки и покинула свою «тюрьму».
Весна приветствовала теплыми лучами и пением птиц. Всё вокруг цвело, пробуждалось от зимней спячки и говорило о новом начале, но для девушки это был просто очередной тяжелый день. Быстрый перекус по дороге до школы, усердная учёба и выполнение всех домашних заданий на перемене, чтобы освободить по максимуму ночь, чтобы поспать немного подольше, чем три часа, а после школы подработка: она должна вырваться, должна сбежать из клетки под названием «дом». Может тогда станет легче дышать и судьба хоть немного сжалится над ней. И для воплощения цели нужны деньги, много денег, поэтому-то девушка каждый день пропадает на подработках и заваливается в спальню к часу ночи.
Уджу идёт по тротуару, читая учебник по литературе. Короткий звон колокольчика со спины – она, не поднимая головы, делает шаг в сторону – и парень проезжает мимо, немного удивлённый непринуждённым шагом девушки. Она резко останавливается, тяжело выдыхает и смотрит вверх на пролетающую птицу, что испражнилась на её плечо.
– Либо велосипедист, либо птица, – удручённо озвучивает она варианты, прекрасно зная, что дорога никогда не будет для неё безопасной. Достав из сумки влажные салфетки, она, морщась, убирает птичий помёт и, выкинув тряпочку в ближайшую урну, продолжает путь.
Друзей, что встречали бы девушку возле ворот, как это происходит у большинства людей, нет. Она одиночка. Не заводит знакомств, игнорирует издевательства, не просит и не принимает помощь, считая, что так будет лучше. Она помнит плату за свою слабость, никогда не забудет, как пострадала первая и последняя подруга, с которой Уджу посмела сблизиться. На них напала группа отморозков. Кан считай не пострадала, а вот её подругу спустили вниз по лестнице. Это была случайность, очередное стечение обстоятельств, проблема только в том, что беда всегда случалась в присутствии Уджу. Девушка после больницы первой стала избегать общения, в глазах был живой страх, что царапал сердце Уджу. Дружба закончилась быстро, счастливая неделя Кан стала воспоминанием и напоминанием. Больше никто не пострадает из-за неё, она никого не подпустит к себе.
– Снова она уткнулась в учебник, – сказала девушка с длинными белыми волосами. Она коротко кивнула, указывая подругам на Уджу, которая делала задание по истории и никуда не выходила, после звонка.
– Не обращай внимания, ты же знаешь, какие слухи о ней ходят, – закачала головой вторая девушка. Её пугала Кан, она казалась не от мира сего, а слухи только усиляли это представление.
– Верно, забей и пошли перекусим, – бодро предложила третья девушка с короткой стрижкой, бойко подхватывая подруг под локоть.
Уджу игнорировала слова, знала обо всех сплетнях в школе и не торопилась их опровергать. Так к ней меньше приставали, не пытались заговорить и держались на расстоянии. Последний год в школе – и свобода, взрослая самостоятельная жизнь. Она задалась целью и, невзирая на общую усталость, следует плану. Пока все девочки читают модные журналы и мечтаю о прекрасной любви с красавчиком, Кан подсчитывает расходы и доходы в маленьком блокноте.
Высокий парень с квадратной улыбкой на лице прогулочным шагом идёт по коридору, здоровается со знакомыми парнями, подмигивает девушкам, слыша их тихое хихиканье. Его пышные тёмные волосы с синим оттенком играют на солнце, подчеркивая строгие черты лица. Он чуть замедляется, проходя мимо кабинета, смотрит сквозь толстое стекло, сразу находя увлечённую книгой Уджу за последней партой возле окна. Улыбка становится шире, в ней спрятан скрытый смысл, какое-то тайное послание для девушки, но она его не получит, ведь никогда не посмотрит на Кима. Кабинет заканчивается и наблюдения прекращаются. Два разных мира, два непохожих человека, с разным представлением о жизни.
***
– Эй! Уджу, остановись-ка, – насмешливо приказывает парень со спины. Кан обречённо выдыхает, прикрывая глаза. Она помнит голоса своих обидчиков, прекрасно знает, что все они, так или иначе, связаны с её младшим братом. Поначалу её удивило, как он умудрился сдружиться со старшеклассниками, но потом поняла – подонки всегда найдут подход к себе подобным.
– У меня ничего для вас нет, – спокойно говорит Кан, поворачиваясь лицом к группе парней. Все как один ухмыляются, руки в карманах, а в голове пустота.
– Ай как не красиво, – драматично причитает брюнет, стоящий в центре. – Мы уже знаем, что ты подрабатываешь в кафе – либо отдаёшь нам половину, либо мы станем частыми гостями в том заведении. Будем провожать домой, ведь ночью девушке так опасно ходить одной, – кривляется парень, наклоняя своё мерзкое лицо к лицу Уджу. Он угрожает, прямым текстом говорит, что ждёт Кан, если она решит противиться. Он хмыкает, видя в женских глазах понимание. Протягивает руку и коротко кивает на раскрытую ладонь.
У Уджу нет иного выхода, она ненавидит таких людей, проклинает и хочет сопротивляться. Но к чему это приведёт? Они изобьют её, отберут деньги и оставят на холодной земле. Помощь? Её не будет, Уджу никому не нужна, родители будут только счастливы избавиться от бесполезного жильца, комната освободится и поводов для нервов станет намного меньше. Кан открывает кошелёк и достаёт купюру, после чего, скрипя сердцем, опускает её в ладонь парня.
– Увидимся, – криво скалится брюнет и, скользнув ладонью по скулам девушки, даёт знак дружкам уходить. Кан выдыхает, проглатывает ком в горле, сжимает кулаки и, подавляя желание выругаться на всю несправедливость мира, возобновляет путь до работы, которую теперь придётся сменить. Слишком опасно, слишком страшно и неуютно.
Уджу спокойно добирается до места работы, сразу заходит к управляющему, объясняется перед ним и просит уволить одним днём. Выслушивает недовольство, жмётся под строгим колким взглядом мужчины, мысленно ещё раз просит прощения, но всё же получает документ об увольнении и расчетный лист. Она отрабатывает последнюю смену, чувствуя давление со стороны управляющего, выполняет все его сложные поручения и уходит, не услышав привычного «Удачной дороги».
А по возвращению домой попадает под «расстрел». Мачеха режет взглядом, стоит напротив входной двери, скрестив руки под грудью, на ней новое платье, которого Уджу раньше не видела. Девушка мучительно улыбается, смотря на свои старые кроссовки, которым уже больше двух лет.
«Когда же это всё прекратится? Почему я должна так много страдать? А главное – за что?» – девушка не поднимает головы, она просто не выдержит прямого уничтожающего взгляда женщины.
– Шлюха! – шипит женщина. В голосе столько ненависти и презрения, что лучше сразу повеситься, нежели ждать медленной расправы. – Решила подзаработать? Шляешься до поздней ночи, предлагая свои услуги? Уже все соседи знают, что «дочь» – выплюнула она последнее слово, которое никогда нормально не давалось, – получает деньги за «услуги». Решила нас опозорить?! Тебе мало того, что мы тебя содержим?! Хочется большего? Мерзкая маленькая проститутка, – ядом пропитано каждое слово. Уджу чувствует себя мышью перед тигром. Не может возразить, отстоять правду, очистить своё имя, ведь стоит ей раскрыть рот, как боль моральная превратится в физическую. – Лучше бы тогда не возвращалась и ночевала у того, перед кем раздвигаешь ноги. Хотя уверена, ты не лучше надувной куклы, тобой пользуются, а потом выбрасывают, выставляют за дверь, – холодная надменная ухмылка украсила женское лицо. Уджу вся сжалась и стала дышать медленнее, лишь бы её уже отпустили, лишь бы позволили залечить душевные раны, чтобы она могла стать сильной к завтрашнему дню. – Убирайся в свою комнату и не попадайся на глаза! Меня тошнит от твоего вида. И да, сегодня останешься без ужина, – добавила женщина и, цокая каблучками по кафелю, ушла в сторону ванной комнаты, видимо захотела смыть с себя невидимую грязь после разговора с Уджу.
Сомнений не было, Ёнсок доложил о подработке, чуть приукрасил, а мачеха внесла свою лепту, добавляя более жестокие и отвратительные подробности. Она умело создала порочащую честь историю, вложила в каждое слово свою ненависть и желчь. А ведь на самом деле, мачехе плевать, чем занимается Уджу, но вот лишний раз обидеть словом и упустить возможность показать своё положение не может себе позволить.
Девушка быстро, но не издавая звуков, побежала к себе. Она закрыла дверь изнутри и пододвинула кровать, чтобы никто не смог попасть внутрь, после чего обессиленно упала на пол рядом с кроватью, опуская голову на продавленный матрас. Спальня погрузилась в тишину, мрак с головой окутал девушку. Завтра всё повторится, Кан в этом уверена, но сейчас главное, что она в безопасности.
«Прошу, не приходи…» – одинокая слеза скатилась по щеке. Умоляя об одном, Уджу погрузилась в сон, так и не приняв нормального положения.
Глава 2 – Первое "знакомство".
Утро Уджу началось с боли во всём теле: неудобное положение во время сна чувствовалось каждой косточкой. Она чуть простонала, поднимаясь с пола. Осторожно размялась и принялась переодеваться: сегодня Кан планировала сбежать из дома до пробуждения брата, чтобы не видеть его самодовольного лица, которое без сомнения будет кричать: «Получила?! Так тебе и надо, проститутка». Уджу слегка отодвинула угол кровати и вылезла в приоткрытую дверь. Бегло осмотрелась, и, не заметив присутствия членов семьи, скользнула к выходу. Наспех обулась и покинула дом.
Поток воздуха подхватил и растрепал волосы, что в спокойном состоянии доходили до лопаток. Кан в возмущении, не сбавляя хода, убрала пряди в хвост и достала старенький смартфон с разбитым стеклом. Её основная цель – поиск нового места работы, прохлаждаться и жалеть себя – пустая трата времени.
– Ты так в беду попадёшь, – приятный низкий голос прозвучал совсем рядом с девушкой. Кан не повернулась, проигнорировала, как всегда это делала. Ким с интересом смотрел на девушку, краем глаза видел, что она ищёт, и задавался вопросом: «Для чего?». Школьники редко шли работать, особенно выпускники: нагрузка большая, нужно оправдать надежды родителей и поступить в лучшее высшее учебное заведение. – Там… – хотел предупредить он о дереве, что растёт так некстати посередине тротуара, но Уджу, не поднимая головы, спокойно обошла его. -…дерево, – себе под нос добавил Тэхён. Он немного отстал от Кан, поражаясь её странному способу передвижения. – Ты вроде не немая, так чего не отвечаешь? На мне та же форма школы, что и у тебя, – попытался он снова наладить контакт, но встретил безразличие и тишину.
«Выгляжу идиотом. Зачем только подошёл? Но с другой стороны – было удачей встретить её за пределами школы. Правда сколько ходил здесь не встречался с ней» – размышлял Тэхён, просто следуя за нелюдимой девушкой. Он давно присматривается к ней, о слухах тоже многое слышал, но лично на контакт не шёл: знал, что в школе это мёртвый номер. Правда ли то, что о ней говорят? Почему всегда одна? К чему отгородилась ото всех? Зачем работает, если все вещи выглядят старыми и изношенными?
В полной тишине каждый со своими мыслями они дошли до ворот школы. Их дороги разошлись, словно встречи и не было. Но Ким уверен, что вновь будет замедлять шаг возле класса Кан, в эти моменты он просто чувствовал, что должен притормозить и посмотреть на одинокую девушку.
– Ты! – грубо пнул парту парень. Он влетел в кабинет на большой перемене сразу после ухода преподавателя. Уджу подняла вопросительный взгляд. – Как посмела распространять слухи о нас? Ты хоть знаешь, как ужасно выглядишь? В зеркало давно смотрелась? – незнакомец оценивающе просканировал внешний вид Кан, а она в свою очередь осталась безэмоциональна, хотя внутри чувствовала опасность, сжималась, тряслась, надеялась, что её оставят в покое.
– Я ничего не говорила, мы не знакомы, – спокойно произнесла Уджу. Парень нахмурился, наклонился к женскому лицу, шумно упираясь руками в парту. Он вглядывался, проверял Кан на прочность и лживость, после чего как-то странно хмыкнул, словно хваля её за смелость.
– Найду – убью! – прорычал незнакомец, оставляя девушку нетронутой. Он был зол, но не глуп и это даже удивило Уджу, ведь обычно люди придираются к ней без видимой на то причины, никто и никогда не разбирался в ситуации: всё просто вываливали на беспомощную девушку.
Новые сплетни разлетелись по кабинету, преодолели порог и поплыли по коридору, проникая в каждый класс. К вечеру вся школа знала о проблеме Уджу, которая уже и не относилась к ней. Что попало людям в голову просто не исчезнет, обязательно останется какая-то частичка, к которой всегда можно придумать продолжение.
Кан устало брела по территории учебного заведения, она была опечалена, ведь работа не нашлась и теперь три дня на неделе оказались пустыми. А если у неё ещё раз отберут деньги, то о съёмном жилье можно забыть. На плечо легла широкая ладонь, Уджу вздрогнула и быстро отпрыгнула в сторону, сразу поворачиваясь к неизвестному лицом. Испуг в женских глазах ввёл парня в секундный ступор.
«Разве не он приходил утром в наш класс?» – Кан присматривалась, боясь пошевелиться. Прикосновения – вызывали неконтролируемую дрожь, ворошили неприятные воспоминания, позволяли панике окутать сознание. Уджу не любит прикосновения, она всячески избегает их, старается не подставляться и всегда держит дистанцию.
– Чего шугаешься? Не буду я тебя бить, – хмуро высказался парень, поднимая руки к верху. Кан немного успокоилась, но бдительности не ослабила. – Передай своему брату, – Уджу незаметно сглотнула.
«Почему он говорит о Ёнсоке?»
– Чтобы больше так не шутил, – закончил незнакомец.
– Я не могу этого передать. Тебе лучше самому с ним поговорить, – заговорила Уджу, видя, что парень собирается уходить.
– Чего? – выгнул он бровь. Недовольный тяжёлый взгляд проникал под кожу, он словно острым крюком подцеплял, чтобы девушка не сбежала, и поведала причину отказа. Он ведь культурно попросил, так чего она противится? Вокруг начали собираться ученики: бесплатное зрелище – это всегда интересно и весело. – Вы семья, так чего мне бегать за ним, когда встретил тебя? От тебя всего-то требуется передать мои слова. Я не угрожал, не применял силу, а вежливо попросил.
– Не могу, – коротко отвечает Уджу. Она лишний раз на глаза не хочет попадаться родственникам, а тут внезапно сама пойдёт встречи искать. Нет, она ещё в своём уме.
– Издеваешься? – взбесился парень. Он был похож на бандита: глубокий сердитый взгляд, дерзкая укладка, которую не приемлют в школе, неопрятный внешний вид: ослабленный галстук, отсутствие пиджака и закатанные по локоть рукава рубашки. Парень потянулся к плечу девушки, хотел немного встряхнуть её, но Уджу резко дёрнулась в сторону – ткань школьной формы треснула, а верхние пуговицы на блузке разлетелись. Парень с шоком смотрел на обозлённую, но в то же время напуганную девушку. Кан прижимала руки к груди, прикрывалась и прятала обнажённые участки кожи от посторонних глаз.
– Джунки, ты что вытворяешь? – из толпы, отпихивая зевак, вышел Тэхён. Джунки в недоумении смотрел на друга, отрицательно мотая головой: «Я ничего не собирался делать. Она сама дёрнулась». – Ты как? – опуская свою куртку на плечи девушки, поинтересовался Ким. Уджу осмотрелась: взгляды окружающий перекрывали кислород, делали из неё мишень, в которую вот-вот полетят стрелы презрения. Она стянула одной рукой мужскую куртку и сразу отдала обратно.
– Мне не нужно. Она дорогая, ты обязательно потребуешь компенсацию, когда она порвётся, – отстранённо произнесла Уджу, нерешительно осматриваясь по сторонам.
– Почему ты её порвёшь? – удивился парень, не понимая уверенных доводов девушки.
– Потому что по-другому быть не может, – без тени сомнения отозвалась Уджу. Она уже развернулась, чтобы уйти, прорваться сквозь толпу и спрятаться от цепких взглядов.
– Странная логика, – по-доброму хмыкнул Ким и снова накинул куртку на плечи Уджу. Она возмутилась, сдвинула брови и наконец встретилась с мужским взглядом: тёплым, глубоким, таким можно и душу разглядеть. – Ну привет, – улыбнулся Тэхён коронной квадратной улыбкой. «Надо же, она не робот и может обращать внимание на людей», – хохотнул в себя парень.
Неожиданно на горизонте появились учителя, школьники засуетились, стали впопыхах покидать место, чтобы не попасть под выговор. Казалось, Уджу попала в водоворот: всё вокруг крутилось, люди быстро шевелись, а глаза не успевали реагировать на происходящее. Куда бежать? Как выбраться? Кто-то толкнул в спину, задели сумку, а потом чуть не вырвали её из рук.
– Ты умеешь предсказывать будущее? – Уджу непонимающе подняла глаза к парню, что во время паники оставался рядом и придерживал за плечи, чтобы её случайно не унесло волной. Из-за суеты она даже не поняла, что дистанция нарушена, что она в опасности, но с возвращением самообладания страха от прикосновений не почувствовала, хотя и отступила от Тэхёна. Кан проследила за взглядом и устало выдохнула: куртка испорчена, кто-то умудрился прорезать внешнюю часть над карманом.
– Я возмещу стоимость, не уверена, что достану сразу всю сумму, но я точно заплачу за испорченную вещь, – непреклонно отозвалась девушка, поднимая серьёзный взгляд к лицу Кима. Она решительно настроена и точно сдержит данное слово, хотя эти траты практически загонят её обратно в клетку к монстрам. У Тэхёна уголки губ сами по себе поднимаются, хочется потрепать девушку по волосам и сказать, чтобы не была так строга к себе, но он держится, уважает её решение и не торопится спорить.
«Может так у нас получится подружиться?» – думает Тэхён, наблюдая за сборами Уджу.
– Тебе нужна работа? – привлёк он внимание задумчивой девушки. Кан недоверчиво покосилась. – Нет? Уже нашла? – предполагал Тэхён, ведь Кан молчала, смотрела на него, словно изучала, и не шевелилась. – У моего знакомого своё кафе, хочешь, могу вас познакомить? Что скажешь? Отвести тебя к нему? М? – Ким дружелюбно склонил голову к плечу.
– Завтра, – лаконично произнесла Уджу и снова зашевелилась, поднимая с земли оставшиеся пуговки школьной формы. – Сегодня другая работа, – решила добавить она, видя немой вопрос на лице парня.
– Ты собралась на работу? – Тэхён был искренне шокирован. Он широко раскрытыми глазами бегал по внешнему виду девушки, каждый раз натыкаясь на мысль, что это опасная затея. «Она ведь практически раздетая! О какой работе она думает?!»
– Руки, ноги целы, голова на месте, причин, пропускать смену, у меня нет. К тому же мне теперь нужно вернуть долг, – она дёрнула плечами, напоминая о куртке. Ким напрягся, девушка отчаянно нуждалась в деньгах, не обращала внимания на своё состояние и упрямо следовала каким-то своим установкам.
– Я провожу, – совершенно серьёзно сказал Тэхён.
– Лучше держись от меня на расстоянии, – холодно произнесла Уджу. Парня словно водой окатили, жёстко отвергли, хотя он даже не признавался. – Завтра, после школы, работа, не забудь, – Кан не попрощалась, развернулась на месте и зашагала прочь от шокированного парня.
– Меня Ким Тэхён зовут! – крикнул он вслед, а Уджу как шла вперёд так и не дёрнулась, не обернулась и не махнула рукой. – Не услышала? Нет, скорее всего, проигнорировала, – хмыкнул Тэхён, поражаясь отношению Кан к другим людям.
– Я запомню, – прошептала Уджу. В её голове уже велись расчёты, новые траты свалились как всегда неожиданно, но это не удивляло. Свобода никому не даётся легко, за неё придётся побороться.“Придётся работать больше, экономить на завтраке, об обновках тоже придётся забыть».
***
– Воровка! – яростный крик мачехи и жгучая боль на щеке. Стоило Кан переступить порог, как на неё без разбирательств накинулись. Она незаслуженно понесла наказание от старших. Не возмутилась, не заплакала, лишь зажмурилась, увидев движение тени. Вторая щека горит чуть меньше, но внутри что-то треснуло. – Сначала трахаешься, а когда не платят, воруешь вещи! Да как ты посмела принести эту вещь домой?! – мачеха кричала, а её голос неприятным колющим звоном застревал в ушных каналах. Женщина была вне себя от злости, она ещё в окно заметила Уджу идущую в дорогой куртке, завелась и пока не пропал настрой, выплеснула весь гнев на девушку. – Никчёмная низкопробная шлюха, дрянная воровка, – прошипела женщина в лицо Кан, удерживая её голову за волосы. Но даже так Уджу не подняла глаз, не взглянула на мачеху. – Из-за тебя страдает наша семья, она пропитывается гнилью, скоро и стены смердеть начнут. Исчезни, чтобы глаза мои тебя не видели! – резко одёрнув руку, мачеха отошла в сторону, а Кан ринулась к себе.
Она пролезла обратно через оставленную утром щель, придвинула кровать и рухнула на пол. Руки потянулись к плечам, на которых тяжёлым грузом лежала чужая вещь. Сними она её – и стало бы легче, но Кан глубже погрузилась в больших размеров куртку. Она обхватила себя, но страх не проходил, её сильно трясло. Поджав колени, Уджу опустила голову вниз и тихо заплакала.
«Я не воровка… Не воровка… Я не сплю за деньги, а зарабатываю честным трудом… Мама, я не плохая… я, правда, не плохая… И мне больно…»
***
Тэхён стоял возле ворот школы: учебный день благополучно подошел к концу, он высматривал среди учащихся одиноко идущую девушку. Улыбка появилась, стоило Уджу оказаться на виду. Ким не ринулся вперёд, не стал выкрикивать её имя, считая, что всё это лишь отпугнёт девушку. Он покорно остался на месте дожидаться, когда Кан подойдёт и первой начнёт разговор.
– Куда? – коротко спросила она, поравнявшись с Тэхёном. Он недовольно поджал губы и обиженно хмыкнул.
«Ощущение, что это я провинился и жду, когда меня помилуют, хотя на самом деле, она накосячила. Правда так думает только Уджу и она же решила расплатиться», – неоднозначность происходящего сбивала с толку. Тэхён был недоволен: безразличие со стороны Уджу отталкивает, хочется плюнуть на всё и, просто отдав адрес, уйти по своим делам. Но что-то, спрятанное глубоко в женских глазах, не отпускает. Уджу не казалась Киму просто дикой одиночкой, которой чужды друзья и общение, для него девушка выглядела грустной и потерянной.
– И тебе привет, – демонстративно поздоровался Ким, упрекая Уджу за отсутствие манер. Девушка никак не отреагировала, осталась безучастной, словно никакого диалога не было.
– Куда? – монотонно повторила она. У Тэхёна бровь нервно дёрнулась
«Аллё, я вообще-то поздоровался! Нет, ну вы посмотрите на неё! Не игнорируй!» – Тэхён выдохнул носом, дабы не озвучить свои мысли, и молча показал большим пальцем направление. Кан незамедлительно шагнула вперёд. «Мда уж…»
– Ты всегда такая общительная или только с избранными? – вышагивая рядом, начал разговор Тэхён. Он скользнул взглядом, подмечая, что щека Уджу выглядит иначе, нежели вчера.“Интересно, она нормально вчера добралась? Ничего ведь не случилось?»
Кан принципиально не нарушала своих правил – ни с кем не сближаться. Поэтому она решила не разговаривать, но Ким-то ничего не обещал. Поэтому продолжал задавать разного рода вопросы от: «Какой цвет тебе нравится?» до: «А что ты думаешь о звездах?» И конечно ни на один вопрос он так и не получил ответа.
– Тяжёлый ты собеседник… – устало выдохнул парень, открывая дверь заведения перед Уджу. Она пожала плечами и скользнула внутрь. – Ну хоть что-то, – усмехнулся Ким. Маленький сдвиг – тоже сдвиг.
Он попросил Кан посидеть за свободным столиком, а сам отправился лично разговаривать с другом, по телефону он кратко обрисовал ситуацию, теперь же нужно было убедить того согласиться. Высокий мужчина двадцати семи лет со знанием дела крутился возле стойки. Осторожно уложенные каштановые волосы, пробор открывающий вид на широкий лоб, аккуратный прямой нос и тонкие губы.
– Я говорил, школьников не нанимаю, – несговорчиво повторил взрослый парень, занимаясь чисткой кофемашины. Он непреклонен в вопросе работы и из-за просьбы брата друга отступать от принципов не собирается. Мужчина мельком глянул на столик, за которым сидела девушка, и ещё раз отрицательно покачал головой. Школьники не вызывают доверия. Они либо зубрят сутками напролёт, либо веселятся, потому что молодая кровь бурлит, а исключения встречаются крайне редко. – Нет, – не давая вставить слово, отрезал Хосок. Прямые брови сошлись на переносице, лишая лица привычной мягкости.
– Ну пожалуйста, она не будет мешать работе, – Тэхён состроил жалобную гримасу и быстро захлопал ресницами. Он не любил так делать, милашничать должны девушки, но если это поможет Уджу найти приличную работу, можно и потерпеть. – Пожалуйста, – своим низким голосом протянул он, практически переваливаясь через стойку администрации.
– Официального устройства не прошу, главное своевременная оплата, я планирую снимать жильё, поэтому нужен постоянный заработок.Могу брать вечерние и ночные смены, но это до поступления в университет, дальше постараюсь выходить и в дневное время. В праздничные дни всегда свободна. Физический труд не пугает, уборкой не брезгую, – уверенно высказалась Уджу. Ким так и замер на стойке, лежал на ней и поражённо смотрел на смелую девушку, которая без смущения влезла в разговор двух мужчин и рассказала, что может предложить заведению и чего будет ожидать от работодателя.