Марина Цветаева
Мне нравится, что Вы больны не мной… (сборник)

«Дом с зеленою гущей…»

 
Дом с зеленою гущей:
Кущ зеленою кровью…
Где покончила – пуще
Чем с собою: с любовью.
 

14 июня 1932

«Милые дети…»

МИЛЫЕ ДЕТИ,

Я никогда о вас отдельно не думаю: я всегда думаю, что вы люди или нелюди (как мы). Но говорят, что вы есть, что вы – особая порода, еще поддающаяся воздействию.

Потому:

– Никогда не лейте зря воды, п.ч. в эту же секунду из-за отсутствия этой капли погибает в пустыне человек.

– Но оттого что я не пролью этой воды, он этой воды не получит!

– Не получит, но на свете станет одним бессмысленным преступлением меньше.

– Потому же никогда не бросайте хлеба, а увидите на улице, под ногами, подымайте и кладите на ближний забор, ибо есть не только пустыни, где умирают без воды, но трущобы, где умирают без хлеба. Кроме того, м.б., этот хлеб заметит голодный, и ему менее совестно будет взять его та́к, чем с земли.

Никогда не бойтесь смешного, и если видите человека в глупом положении: 1) постарайтесь его из него извлечь, если же невозможно – прыгайте в него, к нему, как в воду, вдвоем глупое положение делится пополам: по половинке на каждого – или же, на худой конец – не видьте его.

Никогда не говорите, что так все делают: все всегда плохо делают – раз так охотно на них ссылаются (NB! ряд примеров, к‹отор›ые сейчас опускаю). 2) у всех есть второе имя: никто, и совсем нет лица: бельмо. Если вам скажут: так никто не делает (не одевается, не думает, и т. д.) отвечайте: – А я – кто.

В более же важных случаях – поступках –

– Et s’il n’en reste qu’un – je serai celui-la^[24]. Не говорите «немодно», но всегда говорите: неблагородно. И в рифму – и лучше (звучит и получается).

Не слишком сердитесь на своих родителей, – помните, что и они были вами, и вы будете ими.

Кроме того, для вас они – родители, для себя – я. Не исчерпывайте их – их родительством.

Не осуждайте своих родителей на́ смерть раньше (ваших) сорока́ лет. А тогда – рука не подымется!

* * *

Увидя на дороге камень – убирайте, представьте себе, что это вы бежите и расшибаете себе нос, и из сочувствия (себе в другом) – убирайте.

* * *

Не стесняйтесь уступить старшему место в трамвае.

Стесняйтесь – не уступить.

* * *

Не отличайте себя от других – в материальном. Другие – это тоже вы, тот же вы. (Все одинаково хотят есть, спать, сесть – и т. д.)

* * *

Не торжествуйте победы над врагом. Достаточно – сознания. После победы стойте с опущенными глазами, или с поднятыми – и протянутой рукой.

* * *

Не отзывайтесь при других иронически о своем любимом животном (чем бы ни было – любимом). Другие уйдут, свой – останется.

* * *

Книгу листайте с верхнего угла страницы. – Почему? – П.ч. читают не снизу вверх, а сверху вниз.

Кроме того – это у меня в руке.

* * *

Наклоняйте суповую тарелку к себе, а не к другому: суп едят к себе, а не от себя, 2) чтобы, в случае беды, пролить суп не на скатерть и не на vis-á-vis^[25], себе на колени.

* * *

Когда вам будут говорить: – Это романтизм, – вы спросите: – Что такое романтизм? – и увидите, что никто не знает, что люди берут в рот (и даже дерутся им! и даже плюются им! запускают ‹пропуск одного слова› вам в лоб!) слово, смысл к‹оторо›го они не знают.

Когда же окончательно убедитесь, что не знают, сами отвечайте бессмертным словом Жуковского:

Романтизм – это душа.

* * *

Когда вас будут укорять в отсутствии «реализма», отвечайте вопросом:

– Почему башмаки – реализм, а душа – нет? Что более реально: башмаки, которые проносились, или душа, к‹отор›ая не пронашивается? И кто мне в последнюю минуту (смерти) поможет: – башмак?

– Но подите-ка покажите душу!

* * *

– Но (говорю их языком) подите-ка покажите почки или печень. А они все-таки – есть, и никто своих почек глазами не видел.

Кроме того, что-то болит: не зуб, не голова, не живот, не – не – не – а – болит.

Это и есть душа.

Побег

«Тише, тише, тише, век мой громкий!..»

 
Тише, тише, тише, век мой громкий!
За меня потоки – и потомки.
 

1931

«– Не нужен твой стих…»

 
– Не нужен твой стих –
Как бабушкин сон.
– А мы для иных
Сновидим времен.
 
 
– Докучен твой стих –
Как дедушкин вздох.
– А мы для иных
Дозорим эпох.
 
 
– В пять лет – целый свет –
Вот сон наш каков!
– Ваш – на́ пять лишь лет,
Мой – на пять веков.
 
 
– Иди, куда дни!
– Дни мимо идут.
– Иди, куда мы.
– Слепые ведут.
 
 
А быть или нет
Стихам на Руси –
Потоки спроси,
Потомков спроси.
 

Медон

14 сентября 1931

«О поэте не подумал…»

 
О поэте не подумал
Век – и мне не до него.
Бог с ним, с громом, Бог с ним, с шумом
Времени не моего!
 
 
Если веку не до предков –
Не до правнуков мне: стад.
Век мой – яд мой, век мой – вред мой,
Век мой – враг мой, век мой – ад.
 

Сентябрь 1934

«Уединение: уйди…»

 
Уединение: уйди
В себя, как прадеды в феоды.
Уединение: в груди
Ищи и находи свободу.
 
 
Чтоб ни души, чтоб ни ноги –
На свете нет такого саду
Уединению. В груди
Ищи и находи прохладу.
 
 
Кто победил на площади –
Про то не думай и не ведай.
В уединении груди
Справляй и погребай победу.
 
 
Уединение в груди.
Уединение: уйди,
 
 
Жизнь!
 

Сентябрь 1934

«Жизни с краю…»

 
Жизни с краю,
Середкою брезгуя,
Провожаю –
Дорогу железную.
 
 
Века с краю
В запретные зоны
Провожаю
Кверх лбом – авионы.
 
 
Почему же,
О люди в полете!
Я – «отстала»,
А вы – отстаете,
 
 
Остаетесь.
Крылом – с ног сбивая,
Вы несетесь,
А опережаю –
Я?
 

Февраль 1935

«Двух станов не боец, а – если гость случайный…»

 
Двух станов не боец,
А только гость случайный…
 

 
Двух станов не боец, а – если гость случайный –
То гость – как в глотке кость, гость – как в подметке гвоздь.
Была мне голова дана – по ней стучали
В два молота: одних – корысть и прочих – злость.
 
 
Вы с этой головы – к создателеву чуду
Терпение мое, рабочее, прибавь –
Вы с этой головы – что́ требовали? – Блуда!
Дивяся на ответ упорный: обезглавь.
 
 
Вы с этой головы, уравненной – как гряды
Гор, вписанный в вершин божественный чертеж,
Вы с этой головы – что́ требовали? – Ряда!
Дивяся на ответ (безмолвный): обезножь.
 
 
Вы с этой головы, настроенной – как лира:
На самый высший лад: лирический…
        – Нет, стой!
Два строя: Домострой (– и Днепрострой – на выбор!)
Дивяся на ответ безумный: – Лиры – строй.
 
 
Вы с этой головы, с лба – серого гранита,
Вы требовали: нас – люби, тех – ненавидь!
Не все ли ей равно – с какого боку битой,
С какого профиля души – глушимой быть?
 
 
Бывают времена, когда голов – не надо.
Но слово низводить – до свеклы кормовой –
Честнее с головой Орфеевой – менады!
Иродиада с Иоанна головой!
 
 
– Ты царь: живи один… – Но у царей – наложниц
Минута. Бог – один. Тот, в пустоте небес.
Двух станов не боец: судья – истец – заложник –
Двух – противубоец. Дух – противубоец.
 

25 октября 1935, Ванв

Отцам

1

 
В мире, ревущем:
– Слава грядущим!
Что́ во мне шепчет:
– Слава прошедшим!
 
 
Вам, проходящим,
В счет не идущим,
Чад не родящим,
Мне – предыдущим.
 
 
С клавишем, с кистью ль
Спорили, с дестью ль
Писчею – чисто
Прожили, с честью.
 
 
Белые – краше
Снега сокровищ! –
Волосы – вашей
Совести – повесть.
 

14–15 сентября 1935

2

 
Поколенью с сиренью
И с Пасхой в Кремле,
Мой привет поколенью –
По колено в земле,
 
 
А сединами – в звездах!
Вам, слышней камыша,
– Чуть зазыблется воздух –
Говорящим: ду-ша!
 
 
Только душу и спасшим
Из фамильных богатств,
Современникам старшим –
Вам, без равенств и братств,
 
 
Руку веры и дружбы,
Как кавказец – кувшин
С виноградным! – врагу же –
Две – протягивавшим!
 
 
Не Сиреной – сиренью
Заключенное в грот,
Поколенье – с пареньем!
С тяготением – от
 
 
Земли, над землей, прочь от
И червя и зерна!
Поколенье – без почвы,
Но с такою – до дна
 
 
Днища узренной бездной,
Что из впалых орбит
Ликом девы любезной –
Как живая глядит,
 
 
Поколенье, где краше
Был – кто жарче страдал!
Поколенье! Я – ваша!
Продолженье зеркал.
 
 
Ваша – сутью и статью,
И почтеньем к уму,
И презрением к платью
Плоти – временному!
 
 
Вы – ребенку, поэтом
Обреченному быть,
Кроме звонкой монеты
Все – внушившие – чтить:
 
 
Кроме бога ВААЛА!
Всех богов – всех времен –
        и племен…
Поколенью – с провалом –
Мой бессмертный поклон!
 
 
Вам, в одном небывалом
Умудрившимся – быть,
Вам, средь шумного бала
Так умевшим – любить!
 
 
До последнего часа
Обращенным к звезде –
Уходящая раса,
Спасибо тебе!
 

16 октября 1935

Жизни

1

 
Не возьмешь моего румянца –
Сильного – как разливы рек!
Ты охотник, но я не дамся,
Ты погоня, но я есмь бег.
 
 
Не возьмешь мою душу живу!
Та́к, на полном скаку погонь –
Пригибающийся – и жилу
Перекусывающий конь
 
 
Аравийский.
 

27 декабря 1924

2

 
Не возьмешь мою душу живу,
Не дающуюся как пух.
Жизнь, ты часто рифмуешь с: лживо, –
Безошибочен певчий слух!
 
 
Не задумана старожилом!
Отпусти к берегам чужим!
Жизнь, ты явно рифмуешь с жиром:
Жизнь: держи его! жизнь: нажим.
 
 
Жестоки у ножных костяшек
Кольца, в кость проникает ржа!
Жизнь: ножи, на которых пляшет
Любящая.
        – Заждалась ножа!
 

28 декабря 1924

«От родимых сёл, сёл!..»

 
От родимых сёл, сёл!
– Наваждений! Новоявленностей!
Чтобы поезд шел, шел,
Чтоб нигде не останавливался,
 
 
Никуда не приходил.
В вековое! Незастроенное!
Чтобы ветер бил, был,
Выбивалкою соломенною
 
 
Просвежил бы мозг, мозг
– Все осевшее и плесенное! –
Чтобы поезд нёс, нёс,
Быстрей лебедя, как в песенке…
 
 
Сухопутный шквал, шквал!
Низвержений! Невоздержанностей!
Чтобы поезд мчал, мчал,
Чтобы только не задерживался.
 
 
Чтобы только не срастись!
Не поклясться! не насытиться бы!
Чтобы только – свист, свист
Над проклятою действительностью.
 
 
Феодальных нив! Глыб
Первозданных! незахватанностей!
Чтобы поезд шиб, шиб,
Чтобы только не засматривался
 
 
На родимых мест, мест
Августейшие засушенности!
Всё едино: Пешт – Брест –
Чтобы только не заслушивался.
 
 
Никогда не спать! Спать?!
Грех последний, неоправданнейший…
Птиц, летящих вспять, вспять
По пятам деревьев падающих!
 
 
Чтоб не ночь, не две! – две?! –
Еще дальше царства некоего –
Этим поездом к тебе
Все бы ехала и ехала бы.
 

Конец мая 1925

«Зная только одни августейшие беды…»

Зная только одни августейшие беды, как любовь к нелюбящему, смерть матери, тоску по своему семилетию, – такое, зная только чистые беды: раны (не язвы!) – и все это в прекрасном декоруме: сначала феодального дома, затем – эвксинского брега – не забыть хлыстовской Тарусы, точно нарочно данной отродясь, чтобы весь век ее во всем искать и нигде не находить – я до самого 1920 г. недоумевала: зачем героя непременно в подвал и героиню непременно с желтым билетом. Меня знобило от Достоевского. Его черно́ты жизни мне казались предвзятыми, отсутствие природы (сущей и на Сенной: и над Сенной в виде – неба: вездесущего!) не давало дышать. Дворники, углы, номера, яичные скорлупы, плевки – когда есть небо: для всех.

То же – toutes proportions gardées!^[26] – я ощущала от стихов 18-летнего Эренбурга, за которые (присылку которых – присылал все книжки) – его даже не благодарила, ибо в каждом стихотворении – писсуары, весь Париж – сплошной писсуар: Париж набережных, каштанов, Римского Короля, одиночества, – Париж моего шестнадцатилетия.

То же – toutes proportions encore mieux gardées^[27] – ощущаю во всяком Союзе Поэтов, революционном или эмигрантском, где что ни стих – то нарыв, что ни четверостишие – то бочка с нечисто́тами: между нарывом и нужником. Эстетический подход! – ЭТИЧЕСКИЙ ОТСКОК.

Сад

 
За этот ад,
За этот бред,
Пошли мне сад
На старость лет.
 
 
На старость лет,
На старость бед:
Рабочих – лет,
Горбатых – лет…
 
 
На старость лет
Собачьих – клад:
Горячих лет –
Прохладный сад…
 
 
Для беглеца
Мне сад пошли:
Без ни – лица,
Без ни – души!
 
 
Сад: ни шажка!
Сад: ни глазка!
Сад: ни смешка!
Сад: ни свистка!
 
 
Без ни – ушка
Мне сад пошли:
Без ни – душка!
Без ни – души!
 
 
Скажи: довольно му́ки – на
Сад – одинокий, как сама.
(Но около и Сам не стань!)
– Сад, одинокий, как ты Сам.
 
 
Такой мне сад на старость лет…
– Тот сад? А может быть – тот свет? –
На старость лет моих пошли –
На отпущение души.
 

1 октября 1934

«Уж если кораллы на шее…»

 
Уж если кораллы на шее –
Нагрузка, так что же – страна?
Тишаю, дичаю, волчею,
Как мне все – равны, всем – равна.
 
 
И если в сердечной пустыне,
Пустынной до краю очей,
Чего-нибудь жалко – так сына, –
Волчёнка – еще поволчей!
 

9 января 1935

«Никому не отмстила и не отмщу…»

 
Никому не отмстила и не отмщу –
Одному не простила и не прощу
С дня, как очи раскрыла – по гроб дубов
Ничего не спустила – и видит Бог:
Не спущу до великого спуска век…
– Но достоин ли человек?
– Нет. Впустую дерусь: ни с кем.
Одному не простила: всем.
 

26 января 1935

Крысолов
Лирическая сатира

Город Гаммельн

(Глава первая)

 
Стар и давен город Гаммельн,
Словом скромен, делом строг,
Верен в малом, верен в главном:
Гаммельн – славный городок!
 
 
В ночь, как быть должно комете,
Спал без про́сыпу и сплошь.
Прочно строен, чисто ме́тен,
До умильности похож
 
 
– Не подойду и на выстрел! –
На своего бургомистра.
 
 
В городе Гаммельне дешево шить:
Только один покрой в нем.
В городе Гаммельне дешево жить
И помирать спокойно.
 
 
Гривенник – туша, пятак – кувшин
Сливок, полушка – тво́рог.
В городе Гаммельне, знай, один
Только товар и дорог:
 
 
Грех.
(Спросим дедов:
Дорог: редок.)
 
 
Ни распоясавшихся невест,
Ни должников, – и кроме
Пива – ни жажды в сердцах. На вес
Золота или крови.
 
 
Грех. Полстолетия (пятьдесят
Лет) на одной постели
Благополучно проспавши, спят
Дальше. «Вдвоем потели.
 
 
Вместе истлели». Тюфяк, трава, –
Разница какова?
(Бог упаси меня даже пять
Лет на одной перине
 
 
Спать! Лучше моську наймусь купать!)
Души Господь их не принял.
 
 
И озаренье: А вдруг у них
Не было таковых?
 
 
Руки – чтоб гривну взымать с гроша,
Ноги – должок не додан.
Но, вразумите, к чему – душа?
Не глубоко ль негодный
 
 
– Как жардиньерка – гамак – кларнет –
В нашем быту – предмет?
 
 
В городе Гаммельне – отпиши –
Ни одного кларнета.
В городе Гаммельне – ни души,
Но уже тела за это!
 
 
Плотные, прочные. Бык, коль дюж,
Дюжины стоит душ.
 
 
А приосанятся – георгин,
Ниц! преклонись, Георгий!
Города Гаммельна гражданин, –
Это выходит гордо.
 
 
Не забывай, школяры: «Узреть
Гаммельн – и умереть!»
 
 
Juri, и Ruhrei, и Ruhr uns nicht
an (в словаре: не тронь нас!) –
Смесь. А глаза почему у них
В землю? Во-первых – скромность,
 
 
И… бережливость: воззрился – ан
Пуговица к штанам!
 
 
Здесь остановка, читатель. – Лжешь,
Автор! Очки втираешь!
В сем Эльдорадо когда ж и кто ж
Пуговицы теряет?
 
 
– Нищие. Те, что от грязи сгнив,
В спальни заносят тиф, –
 
 
Пришлые. Скоропечатня бед,
Счастья бесплатный номер.
В Гаммельне собственных нищих нет,
Был, было, раз – да помер.
 
 
Тощее ж тело вдали от тел
Сытых зарыть велел
 
 
Пастор, – и правильно: не простак
Пастор, – не всем «осанна!».
Сытые тощему не простят
Ни лоскута, ни штанной
 
 
Пуговицы, чтобы знал-де всяк:
Пуговка – не пустяк!
 
 
Пуговицею весь склад и быт
Держатся. Трезв – застегнут.
Пуговица! Праадамов стыд!
Мод и свобод исподних –
 
 
Смерть. Обывателю ты – что чуб
Бульбе, и Будде – пуп.
 
 
С пуговицею – все право в прах,
В грязь. Не теряй, беспутный,
Пуговицы! Праадамов крах
Только тобой искуплен.
 
 
Фиговая! Ибо что же лист
Фиговый («Mensch wo bist?») –
 
 
Как не прообраз ее? («Bin nackt,
Наг, – потому робею») –
Как не зачаток, не первый шаг…
Пуговица – в идее!
 
 
Пуговицы же (внемли, живот
Голый!) – идея – вот:
 
 
Для отличения Шатуна –
Чад – от овец Господних:
Божье застегнуто чадо на́
Все́, – а козел расстегнут –
 
 
Весь! Коли с ангелами в родстве,
Муж, – застегнись на все́!
 
 
Не привиденьями ли в ночи
– Целый Бедлам вакантный! –
Нищие, гении, рифмачи,
Шуманы, музыканты,
 
 
Каторжники…
        Коли взять на вес:
Без головы, чем без^[28]
 
 
Пуговицы! – Санкюлот! Босяк!
От Пугача – к Сэн-Жюсту?!
Если уж пуговица – пустяк,
Что ж, господа, не пусто?
 
 
Для государства она – что грунт
Древу и чреву – фунт
 
 
Стерлингов. А оборвется – голь!
Бунт! Погреба разносят!
Возвеселися же, матерь, коль
Пуговицею – носик:
 
 
Знак добронравия. (Мой же росс
Явственно горбонос –
 
 
В нас)^[29].
 
 
Дальше от пуговичных пустот,
Муза! О истин куцых!
От революции не спасет –
Пуговица. Да рвутся ж –
 
 
Все́! Коли с демонами в родстве –
Бард, – расстегнись на все́!
 

* * *

 
Город грядок –
Гаммельн, нравов
добрых, складов
полных, – Рай –
 
 
Город…
 
 
Божья радость –
Гаммельн, здравых –
город, правых –
город…
 
 
Рай-город^[30], пай-город, всяк-свой-пай-берет, –
Зай-город, загодя-закупай-город.
 
 
Без загадок –
город, – гладок:
Благость. Навык –
город. – Рай –
 
 
город…
Божья заводь –
Гаммельн, гадок –
Бесу, сладок –
Богу…
 
 
Рай-город, пай-город, Шмидтов-Майеров
Царь-город, старшему-уступай-город.
 
 
Без пожаров –
город, благость –
город, Авель –
город. – Рай –
город…
 
 
Кто не хладен
и не жарок,
прямо в Гаммельн
поез –
 
 
жа́й-город, рай-город, горностай-город.
Бай-город, во́время-засыпай-город.
 
 
Первый обход!
Первый обход!
С миром сношенья прерваны!
Спущен ли пес? Впущен ли кот?
Предупрежденье первое.
 
 
Су – дари, выпрягайте слуг!
Тру – бочку вытрясай, досуг!
Труд, покидай верстак:
«Morgen ist auch ein Tag».
 
 
Без десяти!
Без десяти!
Уши законопатить
Ватой! Учебники отнести
В парту! Будильник – на́ пять.
 
 
Ла – вочник, оставляй мело́к,
Бюр – герша, оставляй чулок
И оправляй тюфяк:
«Morgen ist auch ein Tag».
 
 
Десять часов!
Десять часов!
Больше ни междометья!
Вложен ли ключ? Вде́т ли засов;
Предупрежденье третье.
 
 
Би – блию закрывай, отец!
Бюр – герша, надевай чепец,
Муж, надевай колпак, –
«Morgen ist auch ein…»
 
 
– Спят
Гаммельнцы…
 

Сны

(Глава вторая)

 
В других городах,
В моих (через – кра́й-город)
Мужья видят дев
Морских, жены – Байронов,
 
 
Младенцы – чертей,
Служанки – наездников…
А ну-ка, Морфей,
Что – гаммельнцам грезится
 
 
Безгрешным, – а ну́?
– Востры – да не дюже!
Муж видит жену,
Жена видит мужа,
 
 
Младенец – сосок,
Краса толстощекая –
Отцовский носок,
Который заштопала.
 
 
Повар – пробует,
Обер – требует,
Всё как следует,
Всё как следует.
 
 
Вдоль спицы петля́ –
Та́к все у них плавно!
Павл видит Петра,
А Петр видит Павла,
 
 
Конечно – внучат
Дед (точку – прозаик),
Служанка – очаг
И добрых хозяев.
 
 
Каспар – заповедь,
Пастор – проповедь.
Не без проку ведь
Спать, – не плохо ведь?
 
 
Пуды колбасы
Колбасник (со шпэком),
Суд видит весы,
Весы же – аптекарь,
 
 
Наставнику – трость,
Плод дел его швейных –
Швецу. Псу же – кость?
Ошиблись: ошейник!
 
 
Стряпка – щипаное,
Прачка – плисовое.
Как по-писаному!
Как по-писаному!
 
 
– А сам бургомистр?
– Что́ въяве – то в дрёме.
Раз он бургомистр,
Так что ж ему кроме
 
 
Как бюргеров зреть,
Вассалов своих!
А сам бургомистр –
Своих крепостных^[31].
 
 
Дело слаженное,
Платье сложенное, –
По-положенному!
По-положенному!
 
 
(Лишь тон мой игрив:
Есть доброе – в старом!)
А впрочем, чтоб рифм
Не стаптывать даром –
 
 
Пройдем, пока спит,
В чертог его (строек
Царь!) прочно стои́т
И нашего сто́ит
 
 
Внимания…
 

* * *

 
Замка не взломав,
Ковра не закапав –
В богатых домах,
Что́ первое? запах.
 
 
Предельный, как вкус,
Нещадный, как тора,
Бесстыдный, как флюс
На роже актера.
 
 
Вся плоть вещества, –
(Счета в переплете
Шагреневом!) вся
Вещественность плоти
 
 
В нем: гниль до хрящей.
С проказой не шутят!
Не сущность вещей, –
Вещественность сути:
 
 
Букет ее – всей!
Есть запахи – хлещут!
Не сущность вещей:
Существенность вещи.
 
 
Не сущность вещей,
– О! и не дневала! –
Гнилых овощей^[32]
– Так пахнут подвалы –
 
 
Ему предпочту.
Дух сытости дивный!
Есть смрад чистоты.
Весь смрад чистоты в нем!
 
 
Не запах, а звук:
Мошны громогласной
Звук. Замшею рук
По бархату красных
 
 
Перил – а по мне
Смердит изобилье! –
Довольством – вполне.
А если и пылью –
 
 
Не нашей – с весной
Свезут, так уж што ж нам?
Не нищей: сквозной,
А бархатной – штофной –
 
 
Портьерной. Красот
Собранием, скопом
Красот и чистот,
А если и по́том –
 
 
Добротным, с клеймом
Палаты пробирной,
Не нашим (козлом),
А банковским, жирным
 
 
Жилетным: не дам.
 
 
По самое небо
– О Ненависть! – храм
Стоглавый тебе бы –
 
 
За всех и за вся.
 

* * *

 
Засова не сняв,
Замка не затронув,
(Заметил? что в снах
Засовы не стонут,
 
 
Замки не гремят.
Врата без затвора –
Сон. До́мы – без врат.
Все́ – тени, все́ – воры
 
 
В снах.)
 
 
Сто́ – невест тебе.
Все́ – с запястьями!
Без – ответственно.
Без – препятственно.
 
 
Се́ – час жениха!
За кражи! за взломы!
Пустить петуха
В семейные домы!
 
 
В двуспальных толстух,
В мужей без измены.
Тот красен петух –
Как стяги – как стены
 
 
В иных городах…
 
 
Замка не затронув,
Посмотрим, как здрав
В добротных хоромах
Своих – бургомистр.
 

* * *

 
Домовит, румяни́ст –
Баю-бай, бургомистр.
 
 
Завершенная седьмица –
Бургомистрово чело.
Что же мнится? что же снится
Бургомистру? Ни – че – го.
 
 
Ничего (как с жи́р-горы
Пот-то!), то есть: бургеры.
 
 
Спи, жирна, спи, верна,
Бургомистрша, жена
 
 
Бургомистрова: синица,
Переполнившая зоб.
Что же мнится? что же снится
Бургомистрше? (Хорошо б,
 
 
Из перин-то вырвавши…)
…Бюргеры, ей – бюргерши.
 
 
Спи-усни, им не верь,
Бургомистрова дщерь.
 
 
Соломонова пшеница –
Косы, реки быстрые.
Что мнится? что же снится
Дочке бургомистровой?
 
 
Запахи, шёпоты…
Все – и еще что-то!
 

Напасть

(Глава третья)

 
Тетки-трещотки,
Кухарки-тараторки,
– Чепцы, кошёлки –
Бабки-балаболки.
 
 
– Сала для лекаря!
– Трав для аптекаря!
– Свежего, красного
Легкого для пастора!
 
 
– По – следней дойки!
Девки-маслобойки.
– Ядреной крупки!
Стряпки-мясорубки,
 
 
– Счастья, здоровья,
Сил на три месяца!
– Свежих воловьих
Жил для ремесленников!
 
 
Тетки-трещотки,
Торговки-горлодерки,
– Кофты на байке –
Хозяйки-всезнайки.
 
 
– Све – жая требуха!
– Жи – вого петуха!
– Масляна, не суха!
– Серд – ца для жениха!
 
 
– Сливки-последки!
Соседки-добросердки.
– Свежего! с ледничку!
Советчицы-сплетницы.
 
 
– Взвесь, коль не веришь!
– Жарь – не ужарится!
– Гу – синых перьев
 
 
Для нотариуса!
– О – вощи да с гряды!
– Со – вести для судьи!
 
 
Кур-ки-цесарки,
Невесты-перестарки,
Свежий, с постельки
Вдовицы-коротельки.
 
 
– Мни, да не тискай!
– Рдянь – не редиска:
– По – лушка с миской!
– Мозгов для бургомистра!
 
 
– Что́ хотите, то берите!
Подолы́, капора.
Поварихи-разберихи,
Румяные повара.
 
 
Но – сы приплюснутые:
– Чего бы вкусненького?
Ла – дошки – ширмочками:
– Чего бы жирненького?
 
 
Выловить.
Выудить.
Выведать.
Выгадать.
 
 
– Все́ чехлы посняли с кресел!
– А гостей! А гостей!
– Нынче пекарева крестят!
– Новостей! Новостей!
 
 
Язвы-тихони.
Один в трахоме
Глаз, другой – пенится.
Си́дни-кофейницы.
 
 
– Женишка-то, чай, постарше!
– А наряд! А наряд!
– Говорят, что у почтарши…
– Говорят… Говорят…
 
 
Язвы-швырялы,
Кляузы-обмиралы,
– На́ площадь сор неси! –
Козни-цикорницы.
 
 
– Нацепил зеленый галстук!
– Ловелас! Ловелас!
 
 
– Мясник с тещей поругался!
– А у нас! А у нас!
 
 
– Ред – ко – сти…
– Хит – ро – сти…
– Кхе-кхе-кхе…
– Кхи-кхи-кхи…
 
 
– Бургомистрова-то Грета!
– Не того! Не того!
– Третью ночь сидит до свету!
– Каково? Каково?
 
 
– Свечку жжет…
– Век свой жжет…
– Счастья ждет…
– В гроб пойдет…
 
 
– Скатертей однех – с три пуда!
– Чай, одна! Чай, одна!
– Ни за кем, отцу, не буду.
– Не жена! Не жена!
 
 
– Грех-таки…
– Стыд-таки…
– Кхе-кхе-кхе…
– Кхи-кхи-кхи…
 
 
– Поглядеть – одне костяшки…
– Не в соку! Не в соку!
– К нам на кашку! К нам на чашку
Кофейку! Кофейку!
 
 
Клуб
Женский – закрыт!
 
 
Суп
Перекипит.
 
 
Город грядок
Гаммельн, нравов
добрых, складов
полных –
 
 
Мера! Священный клич!
Пересмеялся – хнычь!
 
 
Перегордился – в грязь!
Да соразмерит князь
 
 
Милость свою и гнев.
Переовечил – хлев,
Перемонаршил – бунт:
Zuviel ist ungesund.
 
 
В меру! Сочти и взвесь!
Переобедал – резь,
(Лысина – перескреб).
Перепостился – гроб,
 
 
Перелечил – чума!
Даже сходи с ума
В меру: щелчок на фунт:
Zuviel ist ungesund.
 
 
В меру и мочь и сметь:
Перезлословил – плеть,
Но и непереглядь
– Только не передать! –
 
 
Не пере-через-край!
Даже и в мере знай –
Меру: вопрос секунд.
Zuviel ist ungesund.
 
 
В меру! Im rechten Mass!
Верный обманет глаз.
В царстве – давно – химер –
Вера и глазомер.
 
 
Мера и сантиметр!
Вот он, разумных лет
Лохунг, наш тугендбунд.
Zuviel ist un –
 
 
Не красоты одной – сало, слышишь? –
Вреден излишек.
 
 
Переполнения ж складов – рисом –
Следствием – крысы.
 
 
Саго, и сала, и мыла – в меру,
Господи, даруй!
 
 
Так и гремит по всему базару:
«Склады-амбары».
 
 
Так, чтобы в меру щедрот: не много
Чтоб, и не мало.
Так и гудит по живому салу:
«Склады-завалы»^[33].
 
 
К вам, сытым и злым,
К вам, жир и нажим:
 
 
Злость сытости! Сплёв
С на – крытых столов!
Но – в том-то и гвоздь! –
Есть – голода злость.
 
 
Злость тех, кто не ест:
Не есть – надоест!
Без – сильных не злобь!
(Кры – синая дробь.)
 
 
Злость тех, кто не сыт:
Се – годня рысит
А завтра – повис.
(Кры – синая рысь.)
 
 
(Скороговорка)
 
 
Не сыт и не спит,
(Крысиная сыпь),
По сытеньким – прыг,
(Крысиная прыть.)
 
 
Дом. Склад.
Съе-дят
До – крох.
(Крысиный горох.)
 
 
Зря – крал,
Зря – клал,
Зря – греб
(Крысиный галоп.)
 
 
Глав – глад –
Крысиный набат.
 
 
Глав-гвалт –
Крысиный обвал.
 
 
Куль! Рвись:
Глав – крыс!
 

* * *

 
А над кулем-то, а над мешком-то –
Точно над трупом!
И перекатывается круто:
«Крысы да крупы».
 
 
(Твой зуб,
Главкруп!)
 
 
Докраснобайствовались, мессии
Низшего класса!
Так и свистит по живому мясу:
«Крысы-запасы!»
 
 
(Твой всхлёст,
Главхвост!)
 

* * *

 
– Присягай, визжат, главглоту!
– Взяли склад, дай им глаз!
– Всю́ ночь топали, как рота!
А у нас! А у нас!
 
 
– Ушки! Замашки!
– Занды^[34] корноухие!
– Все́-то бумажки
Взрыли, перенюхали!
 
 
– Присягай, визжат, главблуду!
– Думал – горсть, смотришь – рать!
– Самого, визжат, на блюде
Бургомистра подать!
 
 
Эка кру́говерть
Корноусая!
 
 
Все́-то пуговицы
Пообкусывали
 
 
Штанные!
– Schande!
– Schande нам!
– Банды!
 
 
– Мастера́ – усы-то салить!
– Ты им: ой! они: бей!
– У нас Библию: на палец,
Дескать – сала на ней!
 
 
– Ух, бессовестные!
– Ух, нахрапистые!
Все́-то соусники
Перепакостили!
 
 
– Не спасут, визжат, молебны!
– Ты им: Gott! они: глав!
– Весь по буковкам судебный
Растащили устав!
 
 
– Ух, нахрапистые!
– Ух, обшарпанные!
Все́-то сахарницы
Пообхаркивали!
 
 
– Целый мир грозятся стрескать!
– Солнцеверт! – Мозговрат!
– Из краев каких-то русских,
Кораблем, говорят.
 
 
– Граждане!
К спайке!
Schande нам:
Шайки!
 
 
Ни торгов от них, ни сна нет:
Ты им: ррраз! они – сто!
«Голов сахарных не станет, –
А купецки на што?»
 
 
– Мало этого-то:
Рукой писаные
Все́-то летописи
Поо –
 
 
– Присягай, визжат, главсвисту!
– Уж и стыд! Уж и страмь!
– Не совсем, с лица, на крыс-то…
– Да уж крысы ли впрямь?
 
 
– Лысины!
– Пасмы!
– Слыхано ль?
В красном!
 
 
Предиковинный сорт!
Ты им: Бог, они: черт!
 
 
Скок – на башенный шпиц!
Ты им: Herz, они: цыц!
 
 
Ты им: чин, они: чушь!
Ты им: пиль! они: куш!
 
 
Ты им: стой! они: при!
Ты им: три! они:
– пли!
Коль не бос – кровосос,
Коль не бит – паразит,
 
 
– А язык!
– А язык!
– А язык!
– А язык!
 
 
У нас: Brot, у них: прод,
И язык не берет!
Думал: слох, смотришь: прет, –
И мышьяк не берет!
 
 
У нас: взлом, у них: Ком,
У нас: чернь, у них: те́рн,
Наркомчёрт, наркомшиш, –
Весь язык занозишь!
 
 
В новый мир, дескать, брешь:
Не потел – так не ешь,
Не пыхтел – так не ешь,
Не пострел – так не ешь.
 
 
До поры, дескать, цел:
Не потел – под расстрел,
Не хотел – под расстрел,
Не пострел – под расстрел!
 

(Тоном обвинительного акта):

 
В воровстве.
В кумовстве.
В шельмовстве.
В колдовстве.
 

(Тоном заговора):

 
– Все́ мы белые?
– Все.
– В чем же дело?
– В словце.
 

(Силясь выговорить):

 
Не терял.
Начинал.
Интеграл.
Интервал.
 
 
Наломал.
Напинал.
Интерна –
цио…
 
 
– Сказок довольно!
Слушать герольда!
Всех, кто отчизне – сын,
Оповещаю сим…
 
 
Не углубляясь в частности:
Гаммельн в опасности!
Горний и дольний!
Слушать герольда!
 
 
Все́ и семижды все́,
Знайте: на волоске
 
 
– Вот уже рвущемся –
Наше имущество,
 
 
Слава и класс,
Граждане, глас
 
 
Девы, словес не тратящей:
Постановление ратуши:
 
 
«Будь то хоть бес, хоть жид,
Тот, кто освободит
 
 
Город от тьмы крысиной,
В дом бургомистра – сыном
 
 
Вступит – прошу понять:
Сын означает: зять.
 
 
(Треск барабанный).
В Гаммельне… anno
 
 
Domini…».
 

* * *

 
В тот же час – вините будочника:
Что ж он не усторожил?! –
В город медленно входил
Человек в зеленом – с дудочкой.
 

Увод

(Глава четвертая)

 
– Ти-ри-ли –
По рассадам германской земли,
– Ти-ри-рам –
По ее городам
– Красотой ни один не оставлен –
 
 
Прохожу,
Госпожу свою – Музыку – славлю.
 
 
Нынче – здесь,
Да и то половинку, не весь!
– Ти-ри-рам –
Завтра – там,
И хотя повсеместно обо́лган –
 
 
Стар и мал,
Равнодушно никто не внимал
И никто не отказывал в долгом
 
 
Взгляде – вслед.
Только там хорошо, где нас нет!
 
 
– Сердцелов! –
Только там хорошо, где ты нов:
Не заведом, не дознан, не вызнан.
 
 
«Прижились», –
Эта слизь называется – жизнью!
 
 
– Переезд! –
Не жалейте насиженных мест!
Через мост!
 
 
Не жалейте насиженных гнезд!
Так флейтист, – провались, бережливость!
– Перемен! –
Так павлин
Не считает своих переливов.
 
 
– Ти-ри-ли! –
Провалитесь, мешки и кули!
– Ти-ри-ли! –
Проломитесь, мучные лари!
Вместо гаммельнских – флейта не
ферма! –
 
 
– Переступ –
Лип и круп,
Есть индийские пальмы и перлы.
 
 
Перелив.
Человек не ключарь кладовых!
 
 
Половик,
Червь, а не человек – тыловик!
Это – Гаммельн, а есть Гималаи:
Райский сад.
 
 
Так да сяк –
Этот шлак называется – Раем!
 
 
Оторвись!
По дорогам цветет остролист!
Отвались!
По оврагам цветет барбарис –
Кисловатый.
 
 
Лишь бы сыт!
Этот стыд называется: свято.
 
 
Крысы, с мест!
Не водитеся с сытостью: съест!
Крысы, с глаз!
Осаждаемый сытостью – сдаст
Шпагу…
О крысоловах злословят!
 
 
Дело слов:
Крысо-лов?
Крысо-люб: значит любит, коль ловит!
 
 
Крысы, в…
 
 
– Што ж мы?
– В чем дело ж?
– Тошно!
– Приелось!
 
 
– Вкусно ж, –
В чем тайна?
– Скушно:
Крайне.
 
 
Без борьбы человек не живет,
– У меня отрастает живот:
До колен, как у царских крыс.
– У меня – так совсем отвис.
 
 
– Без борьбы человек не жилец!
– У меня разминулся жилет
С животом: не разлад, а брешь.
– У меня объявилась плешь.
 
 
– Житие – не жысть!
– Разучился грызть!
– Не поход, а сласть!
– Разучился красть!
 
 
– Утром – булки, не меньше двух.
– У меня пропадает слух.
– У меня пошатнулся зуб.
– У меня остывает зуд
В зубах…
 
 
– Без слуги не влезаю в башмак…
– Есть такая дорога – большак…
 
 
– Без борьбы и овраг – острог…
– Хорошо без сапог!
 
 
– Не поход – погост.
– У меня отсыхает хвост.
– В полдень – клёцки, не меньше трех…
– У меня – так совсем отсох.
 
 
– Без обид, без злоб…
– Назревает зоб…
 
 
– Чуть обут-одет –
Уж опять обед
Из трех блюд…
 
 
– Знали б – за́ версту обошли б!
– Помнишь странную вещь: башлык?
 
 
Сшиб да стык,
Штык да шлык…
 
 
– Без слуги не влезаю в обшлаг…
– Есть такая дорога – большак…
– В той стране, где шаги широки,
Назывались мы…
 
 
– Больше сил моих нету: пас!
– У меня заплывает глаз.
– У меня опадает слог.
– У меня – так совсем затек
 
 
Мозг.
 
 
– В Москву! – В Карлсбад!
– У меня оседает зад.
– У меня, по утрам, прострел.
– У меня – так совсем осел
До земли…
 
 
– Лыжи – и к Богу!
– Грыжа!
– Изжога!
 
 
Свыкнись –
И крышка!
Сытно –
Слишком.
 
 
– Три денька таких – и готов!
– Начинаю любить котов
И купцов…
– Заушат – прошу.
– Завтра дочку свою крещу:
 
 
Мне-то – все одно, ну, а ей –
Ей – целей.
 
 
– Не бивак – насест!
– У меня пропадает жест.
 

Флейта:

 
Где-то Инд…
 
 
– Начинаю вдаваться в винт.
 
 
– Различать твое.
– Запирать белье.
– Без штанов махал! –
Начинаю вводить крахмал
 
 
В туалет.
– Самолично вощить паркет.
– Господа, секрет:
Отвратителен красный цвет
 
 
Мне.
– Нам всем!
– От стыда засыпаю в семь.
– Недурен наезд!
– Начинаю бояться мест
 
 
Под мостами.
– Масс.
– Материнских глаз.
– Ну а я – стрельбы!
– Отчего у дворян гербы, –
 
 
А у нас…
 
 
Гладко, –
Как шваброй!
– Взятки!
– Подагра!
 
 
– В трюм бы!
– В гром бы!
…Тумбы.
…Пломбы.
 
 
В самый гром бы да в самый шторм!
 

Флейта:

 
Пе – ре – корм.
 
 
– Всё назад, чуть съем.
– И естественно: после схем,
Диаграмм – да в склад!
 
 
– Обращение камерад
Устарело. Ввиду седин
Предлагаю вам господин…
 
 
Господин гражданин…
Для… форм.
 

Флейта, настойчиво:

 
Перекорм.
 
 
Пересып.
Ели б досыта – не пошли б,
Спали б домертва – не прошли б
Ни километра, ни шестой:
Перестой.
 
 
Чудо ж делают, не присев:
Перепев.
 
 
Пересеет!
Не жалейте насиженных мест!
Перемен!
Не жалейте надышанных стен!
Звезд упавших – и тех не жалейте!
 
 
Мертвым – мир.
Выход в ми́р
Вот по этой по самой аллейке, –
 
 
Чуть левей.
– У меня пятьдесят сыновей!
Как один.
– У меня проржавел карабин.
 
 
– Полно – залежь
Их – по рвам!
– Без программ
Из амбара – да в Индию?!
– Брали ж
 
 
Перекоп!
Не искали ж протоптанных троп
На Москву!
– К чёрту всю
 
 
Быль с ее трехсотлетними Lind’ами!
– Идем завоевывать Индию!
 
 
Напролом!
– У меня недостроенный дом!
– Строим – мир!
– У меня недоеденный сыр!
 
 
– Выше носу же не переплюнешь!
 

Флейта:

 
Переплюнь!
В синь! в июнь!
В новизну! и к тому – новолунье ж!
 
 
Чтоб шагать молодцом –
Выступать нагишом!
 
 
Чтоб сошелся кушак –
Выступать натощак!
 
 
– Да здравствует полк!
Клыков перещелк.
 
 
Довольно с нас круп!
Курков перещуп.
 
 
…Сала и масла гарного!
Да здравствует красная…
 
 
– Крысы, марш!
 
 
Нам опостылел домашний фарш!
Свежесть, которой триста
Лет – не свежа уже! Шагом, марш!
Кто не поокис – окрысься!
 
 
Нам опостылел молочный рис!
Погорячее в ранцах!
Три миллиарда индийских крыс
Велико-оке-анских
 
 
Ждут, лихорадочные рои
Крысьего штурм унд дранг’а!
 
 
С кошками мускусными бои
На побережьях Ганга
 
 
Ждут. Не до слоек, не до колбас
Гаммельнских, венских, пражских!
Мы – на вселенную! Мир – на нас!
Кто не пропах – отважься!
 
 
Вот оне, слойки!
Сдвинься, стройся!
 
 
Вот они, смальцы!
Щерься, скалься!
 
 
Ни крупинки не припрятавши –
Шагом, шагом мимо ратуши!
 
 
Чванься! пыжься! высься! ширься!
Мимо рынка, мимо кирки.
 
 
Мыслью – вестью – страстью – выстрелом –
Мимо дома бургомистрова.
 
 
А на балконе…
Ах! а с балкона…
Вроде ожога…
Вроде поклона…
 
 
Вроде Шираза
Щёчного – тесе…
Кажется – розу
Поднял флейтист?
 
 
(Дело вежливости!)
Не задерживаться!
 
 
Вышел радоваться, –
Не оглядываться!
 
 
Вот он, в просторы – лбом,
Города крайний дом.
 

* * *

 
Око – ём!
Грань из граней, кайма из каём!
«Отстаем», –
Вот и рифма к тебе, окоём!
 
 
Скороход
В семитысячемилевых, флот,
Обогнавший нас раз
Навсегда – дальше глаз, дальше лба:
 
 
Бредовар!
Растопляющий всякую явь –
Аки воск, –
Дальше всех наших воплей и тоск!
 
 
Тоскомер!
Синим по́ синю (восемь в уме),
Как по аспиду школьной доски,
Давшей меру и скорость тоски:
 
 
Окохват!
Ведь не зря ж у сибирских княжат
 
 
Ходит сказ
О высасывателе глаз.
 
 
Ведь не зря ж
Эта жгучая женская блажь
 
 
Орд и стай –
По заглатывателю тайн.
 
 
Окоим!
Окодер, окорыв, околом!
Ох, сини́м –
сине око твое, окоём!
 
 
Вышед в вей,
Допроси строевых журавлей,
В гаолян –
Допроси столбовых каторжан!
 
 
– Он! – За ним?
– Он же! – Ну́, а́ за́? – Он же…
    – Джаным!
Здесь – нельзя.
Увези меня за
 
 
Горизонт!..
 

* * *

 
– Шел или спал?
– Штиль или шквал?
– Рус или сед?
– Наш ли уж свет?
 
 
– Дали не те!
– Ели не те!
– Горы не те!
– Гулы не те!
 
 
– Наш или тот?
– Час или год?
– Год или три, –
Сколько же шли?
 
 
– Даль не та!
– Пыль не та!
– Синь не та!
– Тень не та!
 
 
– Плыл или мчал?
– Гаммельн? Квартал.
– Гаммельн? Проспал.
– Гаммельн? Читал
 
 
В сказке.
    – Весьма не новая
Сказка: левей Ганновера.
 
 
– Лес не тот!
– Куст не тот!
– Дрозд не тот!
– Свист не тот!
 
 
– Юн как Ахилл!
– Гаммельн? Гостил?
– Гаммельн? Простыл!
– Гаммельн? Учил
 
 
В книжке, покаместь та́мбуром
Тетки…
    – С меня, так Гамбурга
Хватит!
 
 
– Вздох не тот!
– Ход не тот!
– Смех не тот!
– Свет не тот!
 
 
Синь, а не бел!
– Гаммельн? Пробел.
– Гаммельн? Прозрел:
Блюдо, и ел
 
 
С пивом, в одном приятном
Обществе: Hammelbraten.
 
 
Славный кусок!
– Гаммельн? Дай срок!
– Гаммельн? Заскок!
– Гаммельн? Отек
 
 
Мозга.
– Вниманья требую:
Гаммельна просто не было:
Пыль.
Мель.
Моль.
Нуль.
 
 
Наша соль – пыль от пуль!
Наша быль – рваный куль!
Пусть, злее чумы, –
Всё ж со́ль земли – мы!
 
 
Наша кровь – та же смоль!
Раз кровь – кровью смой!
Пусть ропщут умы, –
Всё ж кровь земли – мы!
 
 
Наша дробь – га же трель!
– Эй, раб! Влево цель!
Пав ниже земли, –
всё ж: цвет ее…
 
 
– Говорю вам: не те холмы!
 
 
– Не Германия!
– Много далее!
– Не Германия!
– И не Галлия!
 
 
– Одурманены!
– Знай да взахивай!
– Не Германия!
– И не Влахия!
 
 
– Тише тихого!
– Дольше длинного!
Коль не Скифия,
Значит…
– Индия!
 

Флейта: