Максим Похил
Критическая метаморфоза
На заднем фоне виднелся кабриолет Вуланы, она определила это по тому, что её «друзья», то и дело на них посматривающие и выкрикивающие, что-то типа «нам пора». Которые, как всегда, думала Джына, хотели только приблизиться к её отцу через неё.
– Ну как видишь… – ответила Джына.
– Красивое платье… – Вулана ухмыльнулась, теперь уже осматривая Джыну и составляла её образ подходящий ей по своему мнению.
– Спасибо, ты тоже прекрасно выглядишь.
Оба эти комплимента пестрили лёгким лицемерием.
– Слушай… – в глазах Вуланы виднелась искра настырного любопытства, – Я удивлена. Мне очень интересно, как ты живущая в СТРАНЕ, – она чересчур пошло выделила это слово, – Приехала к нам, в республику? Неужели у нас что-то интересное всё же имеется? – ухмылка.
Видите ли, на тот момент, когда они вместе учились, была определённая обстановка, сейчас она немного изменилась, что дипломы о образовании, даже школьные, котирующиеся не только на этих территориях, а ещё и за границей, выдавали только в Дъеврессе, родине Джыны. И вот отец Вуланы, всё тот же глава республики Вдалог, привёз её туда отучиться.
В то время был очень острый вопрос мигрантов в Дъевресс со Влалога и Лоружына. И коренные жители, в том числе и их дети, естественно были против большого приезда, ибо мигранты, по большей части, не были обучены политической грамоте. Поэтому при получения гражданства, такой человек, по статистике ставал электоратом популистов или даже завуалированных врагов Дъевресса, так как он не отождествлял себя с этой державой.
И тогдашняя политика страны и в частности самой большой партии, которая всячески пыталась закрыть границу и запретила предоставление гражданства по всем причинам, кроме экзамена на вменяемость, истории и пониманиии причино следственный связей (да, было и такое). Подобная ситуация длилась на протяжении десяти лет. Так что тогда, эти двое девушек, оказались по разные «баррикады».
Первые выступали за полное закрытие границы и прекращение сотрудничества, вторые же за признание их (Вдалога и Луружына) суверенитета и открытия границ для торговли. На, что первые никак не могли пойти из принципа и собственного уважения.
Что в конечном итоге выливалось, на районном уровне, в целые драки. А в больших городах бывали даже вооруженные конфликты. Так что политика, прямым образом повлияла на жизнь своей молодёжи даже через года.
– Нет, серьёзно, ответь мне пожалуйста. А то меня прямо распирает от любопытства, – теперь между девушками уже проступала небольшая агрессия, видневшаяся в глазах и тонах речи.
Джына озлобленно промолчала. Кстати, не совсем понятно почему, ведь у неё были аргументы. Возможно всё же некий стыд имелся, а возможно она хотела услышать всё, что ей скажут, продумывая хороший ответ.
– Угу, понятно. Почему же ты так в школе не молчала, что правда глаза колит? – Джына сдержала смех и ухмыльнулась, Вулана же на ухмылку, не обратила внимания, – Ведь всё что нужно было вам, это подумать своей головой, а не бежать за «стадом».
А вот тут, она решила ответить. Данные слова её никак не трогали, но нельзя же было это так оставить. Но не успела, Вулана внезапно решила продолжить.
– Знаешь, наш диалог мне напомнил ту ситуацию в школе, – Джына напряглась, – Когда твоего брата, при всех, выганяли из неё, а он скандалил из учителями, то ты, – Вулана знала, по чему лучше «ударить», – Почему-то замолкала, замирала, – хихикнула, – И чуть ли не упала в обморок, – Вулана скорчила самую мерзкую рожу, которую смогла и добавила, – Ты ж, надеюсь, сейчас такое не сделаешь?
А вот как раз это, Джыне прошло как лезвием. Для неё это было действительно больно, беря во внимание, что раны о тех воспоминаниях – у неё только-только начали заживать. Глаза были наполнены яростью, не говоря уже о блестящих слезах, рвущихся из изумрудных зрачков. Которых постоянно пытались заслонить собой рыжие волосы, развивающиеся по ветру и окутавшие её уже на пол лица. Держа левую руку за спиной, она с ненавистью зажала в кулак, вместе с попавшим в него частью платья, которое, от достаточно сильных рук, чуть ли не начало рваться. Этот момент затянулся и Джына, пыталась решить для себя, что делать дальше.
Испугал ли Дэриэла такой «сюрприз»? Да он, понятное дело, не ожидал такой встречи, но увидев довольную рожу Марка в своём окне, зазывая его наружу – он даже заинтересовался. Ведь, за «инцидент», связанный с его другом Димой – он ещё «не рассчитался». Но на деле, естественно, он себя вёл, как не понимающий, в чём дело, человек.
Дэриэл покорно поднял окно, обулся в кроссовки и быстрым движением, взяв ключи, пролез через него. Став на твёрдую землю, Марк махнул ему, чтобы тот шёл за ним. Кулак Дэриэла всё так же был онемевшим. Но это вновь не беспокоило, ведь единственное, что его интересовало, то, что он собирается идти, не зная куда с «клинически дурным человеком». Этот диагноз поставил ему за глаза, тогда ещё Клим.
Причиной такого странного значения, послужил неадекватный стиль поведения. Выражалось это в том, что в один момент он может быть агрессивным дуболомом, а через мгновения ока, уже тихим авантюристом с ехидным выражением лица или задушевным соратником пытающегося навязать тебе своё видение мира.
На улице глубокая ночь, практически не видно дорогу и только редко проезжающие машины, подсвечивали им путь. Из-за того, что они шли по одноместной дорожке, Марк шёл впереди, Дэриэл в метре позади. Шли молча, Марк всегда любил заинтересовать, а Дэриэл просто не задавал «тупых» вопросов. Через пять минут молчания, они зашли за поворот, направляясь к менее людным местам. Где уже был нормальный двух местный, побитый тротуар, там они и сровнялись, начав идти уже в ногу.
– Почему молчишь? Тебе не интересно, куда мы идём? – ехидно начал диалог Марк.
– Почему не интересно? Интересно. Вот дойдём и посмотрю, – холодно ответил Дэриэл, Марк даже слегка разочаровался в нём, как в собеседнике.
Шаг за шагом, они «погружались» в жилые районы. Где Дэриэл всё меньше и меньше понимал, где они теперь находятся. Улицы тихие и избитые. Тишина Марку уже начала надоедать и он, изменил свои же правила, по не многу начиная выдавать план действий.
– Если что, знай – я не виню тебя за Алёну, – Дэриэл слегка опешил, но не подал виду, – Я верю в несчастные случаи. И просто хочу, чтобы ты мне всё рассказал.
– Что рассказал? – лицо Дэриэла не менялось.
– Всё, – Дэриэл в принципе ожидал, какого-то идиотизма от него и чтобы закончить бесполезный диалог, кивнул головой. При этом у него дёрнулся глаз и Дэриэл принял это, за эдакий «знак», продолжая идти.
Снова они затихли. Марку это уже всерьёз не нравилось, ведь он привык, что в подобных ситуациях его самого пытаются разговорить, а тут почему-то полный «штиль». И снова ему приходилось, «разжигать» диалог.
– Эх, а помнишь, как мы в двоём ещё недавно, ходили в зал, занимались… Да, помнишь! Ухх, жаль, что ты тогда ушёл. Сейчас там мой отец всё профинансировал и отреставрировал. Так что, теперь, там сам бог бы ничего не узнал.
– Прекрасно, – саркастично и наплевательски, изрёк Дэриэл.
– И я так думаю, – второй принял это за искренность.
Опять Дэриэл не поддержал разговор. Пройдя уже около трёхсот метров, Марк не удержался и снова с загадочностью произнёс: – Ты хотя бы какое-то представление имеешь, куда мы идём? Знакома эта дорога?
– Уже имею, – из-за того, что последние пятьдесят метров, они шли разными дворами и только-только вышли на свет фонарей, Дэриэл увидел тот самый, но уже недавно закрывшейся, ресторан Думафель, со строительной стороны.
А вот тут и начали проступать различные эмоции и излишние ощущения у Дэриэла.
– Ну вот, мы почти на месте. Идём, покажешь мне всё в деталях. Я хочу это увидеть.
В Дэриэла снова дёрнулся глаз и уже слегка, затрепетало в груди. Это конечно ему совсем не нравилось, но проблема в том, что по старым «традициям», Дэриэл не мог отказаться. Так как Марк его подозревает, Дэриэл, по их понятиям, перед ним виноват и должен загладить свою вину хоть чем-то. Будь-то драка или простое пояснение ситуации на пальцах. Если же откажется, тогда точно, драка неизбежна.
Они прошли вовнутрь и увидели, что здание уже никто не охраняет. Ведь всё равно там уже не было что красть. И вот они у лестницы, поднимаются выше. И даже идя по ней, Марк продолжал задавать непонятные вопросы: – А вот почему ты там стоял?
– Где?! – взбудоражено буркнул Дэриэл.
– Ну около обрыва, – Марк вновь шёл по лестнице первым и Дэриэл не мог видеть его лицо при этом, – И вообще, зачем ты подошёл к Алёне? Она что, тебя подозвала к себе?!
– Что… – сорвался на тупые предъявления Марка, но всё же вовремя «сглотнул» своё негодование, – Нет, это она ко мне подошла и я, если что, её к себе не звал.
– Она? – они вышли на второй этаж и сразу начали подниматься на третий, – И о чём же вы говорили? – и моментально развернулся посмотреть на лицо Дэриэла.
Не увидев в нём ничего необычного, развернулся обратно и продолжил подниматься наверх. Дэриэл не понял этого жеста и ответил:
– Разговор исходил только от неё, она там что-то рассказывала, о вашем бухиче и о… – и снова затих, вспомнив, что Алёна ещё говорила и о Диме, где после этого его накрыло мурашкой по спине и холодом по всему телу.
И вот наконец они поднялись на верх. Самая недостроенная часть здания. Они находились в десяти метрах от того самого обрыва.
Не скрою, Дэриэла слегка трясло. Но не от Марка, а от того места, где он стоял несколько дней назад и наблюдал сверху лежащую внизу Алёну. Плюс ко всему, ночь несла свои плоды, придавая улице хлада. К чему, он совершенно не приготовился, а Марк вполне. Марк был в зимней куртке, а Дэриэл в осенней.
Дэриэл старался не бросать лишних взглядов в сторону того места, где всё и произошло.
– Ну что? Это вроде там случилось, идём, – и махнул ему идти за собой.
– Нет! – наотрез и грубо, рубанул Дэриэл.
– Марк обернулся с удивлением: – Как нет? Меня туда вёл следователь, – уверенно гласил Марк.
– Сожалею, но ты ошибся. Я думаю, ты не будешь спорить об этом со мной, – Марк задумался и снова ехидно посмотрел ему в глаза.
– Лааадно, поверю. А где тогда?
– В той стороне, – и уверенно с каменным лицом, повёл его в левую часть крыла.
Он соврал, Марк указал правильно. Дэриэл не хотел возвращаться на то место. Боясь, что он, может повести себя как-то не так, находясь там. Поэтому повёл его на такое-же место, только зеркальное. Ремонт там был похожий, только почище. Но различить эти места, всё равно тяжело.
Марк был в некой фрустрации, с одной стороны вроде как похоже, а с другой, что-то не сходилось.
– Странно… Точно тут?!
– Гарантирую, – убеждающее провозгласил Дэриэл.
Дерзкий тон Марка, Дэриэла не на шутку напугал, что было понятно по его «Гарантирую», с лёгким проглатыванием последних букв при произношении, но потом Марк добавил: – Ну хорошо, возможно меня память подвела.
И Дэриэл с лёгкостью вздохнул, как внезапно: – Итак, показывай!
– Что именно? – с круглыми глазами выдавил низким тоном Дэриэл.
– Ну я же говорил. Как это могло произойти?
– Уууух, – он вяло набрал в лёгкие воздух и начал обдумывать свой рассказ, – Эм… Ну хорошо… Смотри… Я вышел из зала через эти двери, – и показал указательным пальцем на дырку в стене, где раньше были двери с похожим проёмом с тем местом, – Подошёл к этим перилам, – к перилам у похожего обрыва, только безопаснее.
Марк открыл рот, чтобы задать вопрос и Дэриэл как будто зная, каким будет вопрос, ответил на него заочно: – Я вышел оттуда, просто чтобы отдышаться от того балагана. Алёны там я не замечал, она подошла ко мне через несколько минут, – Марк спокойно прикрыл рот и продолжил слушать.
– Ну если вкратце, то она подошла и начала мне рассказывать о том, как вы погуляли недавно. Это продолжалось минут семь. Вскоре мне надоело. И предупредив её об этом, я направился назад в зал к столику. И уже в дверях, услышал какой-то грохот, я обернулся и увидел, как Алёна висит у обрыва пытаясь кричать о помощи. Я в ужасе побежал к ней и как только был уже в полуметре, она не смогла удержаться. Вот и всё… – рассказывал эмоцианально жестикулируя.
Дэриэл закончил и немного опасаясь и трясясь, отошёл от конца бетонной плиты. А Марк наоборот, заинтересовано продвинулся вперёд. Дойдя до конца, остановился, взялся за перила и начал смотреть прямо вниз, пытаясь что-то там разглядеть. Он муторно и вдумчиво смотрел вниз и не шевелился, держась только за левую часть перила, довольно хлипкого. Дэриэл понимал, что внизу темень и он, даже очень захотев, не сможет там ничего разглядеть.
И через несколько десятков секунд ожидания, Марк медленно отпрянул от обрыва: – Боже… Как уже стемнело… Ну что ж… Я думаю, мы теперь всё поэтому делу, выяснили, – мрачно улыбнулся, поворачиваясь к нему лицом.
Дэриэл был поражён реакцией Марка, но снова не выказал ничего, продержав всё внутри себя с каменным лицом наружу. Он был просто в шоке. И причина была в том, как вообще можно улыбаться, после того, о чём они говорили. А главное, если они всё обсудили, то что Марк собирается делать дальше.
– Подойди, у меня к тебе ещё пару вопросов, только уже по другому поводу.
– По какому? – пробурчал Дэриэл.
– Про друзей хотел твоих поговорить, – Дэриэлу, это ничего не сказало и он продолжил ждать ещё каких-то пояснений, – Да иди сюда говорю, – хоть это и выглядело странно, но говорил он эти слова совершенно по дружески.
Сам не зная почему, не долго думая, Дэриэл всё же подходит к нему и стаёт около обрыва, сильно ухватившись при этом, за правое перило и смотря Марку прямо в глаза. Хотя в глубине души умоляет самого себя просто уйти отсюда.
– Как тебе твоя новая компания друзей? Какая это уже? Третья?
И вновь, у Дэриэла «проснулась» мысль о Диме, которая только набирала оборотов при разговоре о его друзьях.
– А что? – Дэриэл не мог полностью абстрагировался от места, где он находиться.
– Да ничего, конечно, просто мне жаль, что мы тогда рассорились, два года назад.
– Рассорились? Два года назад? – Марк кивнул, – Мы не рассорились, просто я решил сменить круг общения, – Дэриэл возмутился на неправильную трактовку действительности, – И всё. А вот год назад, когда ты избил Женю и Клима… – его голос дрогнул в этот момент, – Вот тогда, мы по настоящему поссорились, – После каждого сказанного слова Дэриэл чувствовал некую лёгкость происходящего, что-то такое сильное рвущейся с груди. Которому, если не сопротивляться, а давать «дорогу» – становиться легче и лучше.
– Кстати о друзьях, давно я не видел Калэба и Эдика. Где они?
– Не важно, – раздражённо и резко ответил.
– Ты спрашиваешь меня о моих друзьях, но не хочешь говорить о своих? Так выходит?
– Эээбб, ну ты прав, хорошо… – злостная улыбка, – Ты же слышал, что я говорил, что не прощу им то, что они сделали? Ну вот и ответ.
– Да я слышал и это не ответ, – спокойно, смотря прямо в глаза.
– Кхм, – кашлянул, – Нет, это ответ, – две секунды переглядывания, – Ну не притворяйся, что не слышал о них. Все знают об этом.
– О чём? – принебрижительно, – Что ты с ними сделал?
– Хэх… Я? Ничего, – Дэриэл прищурил глаза, слушал дальше и Марк не выдержал, ему хотелось по хвастаться, – Мой тебе совет – никогда не попадайся в отечественные псих больницы. Никогда. Там с людьми делают очень страшные вещи.
– Псих бо… Так это те два студента? – спросил и тут же ответил сам себе на пол тона, – Рановских и Калчугин, ну да, точно… – Марк просто хитро скривился.
Сдесь можно было много задать второму вопросов, которые для первого не имели никакого смысла.
Марк пытался смягчить воспоминания добрым тоном своего голоса, – Но это не важно. Ты вот луше вспомни, как мы тогда ходили в зал. Как было кайфово зависать там по четыре часа в день. Отрабатывать на молодых наши приёмы. А потом рассекать по городу на внедорожнике под 120 в час, – и с глазами стервятника заулыбался.
Тут нужно понимать, что два года назад, Дэриэл действительно тесно общался с Марком. И связывало их, как оказалось потом, только стортзал, да и в общем-то познакомились они тоже там. Такая дружба возникла, из-за того, что в тот момент у Дэриэла, друзей не было, ибо после колледжа он единственный пошёл в этот университет и возможность для общения со старыми знакомыми исчезла.
Вскоре Дэриэл понял с кем, он связался. Заметив у Марка и его окружения – серьёзную склонность, к без причинному насилию. И животной потребности в показе своих сил и возможностей, над другими. Марк воспринимал Дэриэла за своего, только за его физические данные, ибо тогда и по сей день уважал лишь силу и тех, у кого она имелась. И после того, как Дэриэл осознал, что это за люди, он покинул зал, чтобы больше не видеть их хотябы вне университета. Случайно найдя уже новых друзей. Как он для себя потом решил, около идеальных «мракобесов», это Дима был автором такой ироничной фразы. И понял, что сами тренировки ему и не нужны были никогда.
– Я такого не делал, – с сухостью в горле и отворачиваясь процедил Дэриэл.
– Да ладно! Все мы это делали. И вообще, нечего этого стыдиться. Слабый должен знать своё место!
Внезапно Дэриэл засопел, пытаясь не слушать Марка. В его груди что-то начинало возникать, из-за этого ему ставало тяжелее дышать. Но он вполне понимал, что плохая проходимость углекислого газа, только из-за того, что он сопротивляется этому. Будь бы он расслабился, всё пошло бы намного легче, но критичней в последствии.
– Чё молчишь-то? – Дэриэл не ответил, стараясь приглушить это в себе, он не хотел этого признавать, но к сожалению, это действительно была злость, – Да и кстати, ты заметил, что адекватность выбора твоего круга общения, со временем только падает? Не веришь? – Дэриэл всё слышал, но не совсем понимал, что ему нужно было отвечать, – Ну вот смотри. Что было вначале? Я. Сдесь и комментировать нечего, просто попадание в яблочко, да? – Дэриэл проигнорировал это, – Потом: Дима – я думаю ты не будешь спорить, что он явный придурок, а теперь ещё и слабоумный! – У Дэриэла опять дёрнулся глаз, уже вместе с правой рукой, но Марк этого всего не замечал, – Клим – честно говоря даже на придурка не тянет, только какой-то неграмотный дурачок. Дальше Жека – ну этот просто молчаливый даун, ещё у него там с семьёй что-то случилось. Как говориться, не повезло лоху, значит так и будет, – и вот с этого момента Дэриэл начал ощущать явную боль, которая пыталась вырваться наружу через выплеск эмоции или проще говоря, либо крик, либо удар, – Ну и в конце Ми́лан, тут претензий у меня нет, здесь ты явно не прогадал. У нас с ним конечно были расхожести во мнениях, но это такое. Могли бы тоже стать нормальными друзьями, кем, впрочем, я хотел бы остаться и с тобой, – и с задушевной улыбкой посмотрел на него.
Тем временем, Дэриэл терпел со всех сил.
– А что теперь? – Марк начал говорить ещё медленнее и умиротворённие, для того чтобы Дэриэл всёрьез поверил в чистоту и правоту его критики, – Элиас? Кто это? Ты его до конца знаешь? По мне, так он реальный кретин. Андрей? Мутная личность, мало что про него слышал, но главное, что ничего хорошего, – Дэриэл уже мог слышать Марка только через слово, его организм готовился к серьёзному выбросу адреналина в кровь, – И Элай… Ну этот просто деградант. Нет, раньше я думал, что он тупо терпила. Как и многие другие. А сейчас, он стал реальной гнидой. Ну и вот, всё по полочкам разложил.
Всё. Терпение Дэриэла было на пределе. Ещё одно провокационное слово для него и ничем хорошим это не закончиться. Но Марка не смущало учащённое дыхание Дэриэла и раскрыты до упора глазницы.
– И да… Ты извини, что я начал тебя расспрашивать про Алёну. Она мне, собственно, так-то особо не нравилась, просто содержать её было не дорого. Но, конечно, был бы кто-то другой, в этой ситуации, а не ты, тот, кого не жалко, на ногах он бы не стоял, – и по-доброму улыбнулся, – А вообще я хотел поговорить с тобой на счёт восстановления нормальных и главное дружеских отношений. Просто хотелось «интересно» начать разговор. Да и место тут колоритное, так что всё сложилось, как нельзя кстати. А Алёна… Ну что сказать… Бывает…
А вот это был действительно сильный удар, по неожиданности Дэриэла. Слова Марка его отрезвили. И вы знаете, Дэриэл остепенился. Он нашёл в себе силы перебороть гнев и переключиться на другое. Продолжив слушать его, а главное слышать. И на фоне только, что сказанного, Дэриэл призабыл его предыдущие слова. И начал уже, теперь это «переваривать».
Он был действительно в шоке. Ведь за столько лет, он считал, что знает этого человека вдоль и поперёк. Но нет. Конечно же, Дэриэл знал, что Марк не собственник. Но чтобы хотя бы на секунду не предаться обеспокоенности и горечи утраты, а только делая это ради шоу и собственной выгоды. Это было действительно для него «жёстко».
– Ну так что? Может завтра как-то пересечёмся? – Марк уже всеми фибрами души чувствовал свои переговоры успешными и отошёл от конца плиты, на пол метра, в надежде, что они уже будут идти домой.
Дэриэл же на это умилительно улыбнулся и многозначительно поднял волнующий его вопрос:
– А если тебе на Алёну так пофиг было, тогда зачем ты это сделал с Димой?
– Аб… Ну так получилось… – Марк уже не ожидал от него таких критических вопросов, поэтому не смог дать нормального ответа. Предвкушая от Дэриэла, в этот момент, только дружеский жим руки.
– Получилось? Хэх! – в этот момент он решил, что даже публичное признание вины Марком в отношении Димы, не означает, что Дэриэл должен решить это кулаками, ведь стоило бы это ему скорее всего очень «дорого» и пока он был в адекватном состоянии, действовал как мог, – Мда… – он тихо посмеялся, и сразу же изменил свой тон, на грубый, – Слышь?! Иди от сюда, пожалуйста. Я не хочу больше видеть твоё мерзкое лицо, – Дэриэл сказал это, по максимуму сдерживая вновь проступающую к его жилам, горячую кровь.
– В смысле? – и опять подошёл к обрыву, только уже ближе к Дэриэлу, – Ты о чём? – да так близко, что Дэриэл обратил внимание на его правое ухо.
На нём виднелся глубокий разрыв, от верха раковины до середины.
– Я вижу, ты так и не решился на пластику уха, – Дэриэлу казалось, что это прозвучит с завуалированной насмешкой и Марк хоть немного, припомнив их последнею встречю, всё же оскорбиться и уйдёт. Ибо Дэриэл вновь чувствовал тяжесть сдерживания себя в руках.
– Так скоро сделаю, – без задней мысли, начал отвечать Марк, – Я планировал через месяц. Но вот, из-за этого форс-мажора, – он покрутил кистью правой руки около лица Дэриэла, на ней была свежая, уродливая рана, через всю тыльную сторону кисти, – Я, наверное, перенесу ещё на пару месяцев и сделаю всё вместе.
Рана была ну очень свежая, о чём не мог не поинтересоваться Дэриэл:
– Что ты мне показываешь?!
– Ну это не давно, опять же тоже твой друг. Это Элай-дегенерат.
– Что?! – Дэриэл возмущённо повернулся туловищем к нему.
– Да-да, я же говорил, что он дегенерат. Вчера пришёл к нему, дал ему статью на печать. И он – не захотел размещать. Представляешь? Отказался! Ну я ему и дал пару раз в лицо. А он мразь, пустил в ход колюще-режущее. Да ещё и в конце ему так круто повезло уйти от моей коронной двоечки.
Дэриэл секунды три, с выпученными глазами это обдумывал, а потом резко оскалился и улыбнулся. Дерзко и нагло.
– ХЭХ, дегенерат говоришь? – с бешеным лицом, наливаясь адреналина возгласил он, – Ха-ха.
Марк там что-то пытался отвечать, судя по тому в каком темпе открывался и закрывался его рот. Но Дэриэл уже не слышал его, его глаза почти полностью залились красной пеленой и всё.
Кулак, левой руки, Дэриэла сжался и внезапно для Марка, с размаха, уверенно рассекая воздух, с разворота, той стороной, где после удара чувствительность была на минимуме, влепил Марку в весок.
Джына стояла пошатываясь, стараясь отойти от такого «удара». Вулана, помнила всё, что происходило неприятного с Джыной за время их знакомства.
Гнев нарастал, несколько секунд колебалась в решении, произносить это или нет, но в конце решилась: – Закрой рот, – Вулана не ожидала такой грубости, судя по её лицу, – А теперь слушай сюда, – Вулана хотела возразить, но Джына среагировала первой и повторила, – Я сказала закрой рот и слушай.
Вулана разрешила с ней так разговаривать, исключительно из-за не ожиданности таких оборотов из уст Джыны.
– Нет, я не собираюсь реветь из-за твоих жалких потуг меня оскорбить. И раз уж ты вспомнила моего брата, хочу спросить, в тебе говорит простое злорадство или ревность? – ехидно улыбнулась, – Ты, что думаешь, я не помню, как ты делала ему не двухзначные намёки? – Вулана неприятно ухмыльнулась, бегая глазами, – И да, спасибо, что помогаешь мне не забывать эти случаи. Но у меня и так хорошая память. Настолько хорошая, что я отлично помню, как под конец учёбы, не дав закончить, тебя выдворили из страны, – после этих слов, Вулана была уже не такая резкая, – После того, как раскрыли весь беспредел, который творили твои соотечественники. Уголовка, экстремизм, – Вулана хотела язвительно вклинить слово, но первая вновь не позволила, – Я знаю, что ты была не виновата. Но раз уж ты любишь по злорадствовать, то почему мне нельзя? Как это отдуваться за то, что ты не делала, оказавшись случайно не в то время и не в том месте? – презрительно оскалилась.
– Это была не случайность! В то время, на моего отца было совершено нападения и никто не сомневался, в заказчике, – намёк на спец службы Дъевресса.
Вулане было больно вспоминать те дни, ни з кем другим она бы не стала об этом говорить, но старая знакомая, со временем превратившаяся в соперницу, это было другое дело, – Да если это было бы простое недоразумение, то у меня бы точно получилось договориться с вашими ментами. Так что, это был политический заказ, не неси херни, – обозлилась до предела.
– Во-первых! – Вулана даже испугалась от громкости голоса Джыны, хотя она не то чтобы и кричала, ну во всяком случае, люди в дали этого не услышали, – Не менты, а полиция. И во-вторых, ты бы никогда не смогла договориться с ними. Это у тебя можно. И раз уж ты уверена, что твоя республика уже под стать моей стране. И моё присутствие, видите ли тебе на это намекает, то спешу тебя огорчить, что пока твой отец сидит у власти, ничего не изменилось. И даже мнимые улучшение инфраструктуры центра города, огромными вливаниями бюджетных денег – ничего не принесёт. Ведь не цивилизационные блага ценят современные люди, а уровень свобод. Да и не вооружённым взглядом видно, что больше пошло в кому-то карман, нежели на реконструкцию. Да что там говорить, если даже в паре километров от этого самого ресторана на дороге присутствуют ямы, а это центр, – секундное молчание, – Система правления, как и социальные институты, так и социальные лифты уже давно здесь подстроены под удобства чиновников, – Вулана слушала и не перебивала, не воспринимая её слова всерьёз,
На самом деле в слове «республика» не было ничего плохого, просто в последние десятилетия, страны оккупировавшие части cоседей, постоянно обзывали отторгнутое «республикой». Поэтому этим словом часто пренебрегали.
– Вулана, очнись! У вас иммиграция за эти пять лет выросла в четыре с лишним раз! О чём ты мне говоришь? – небольшая пауза от Джыны, для того чтобы хотя бы попытаться донести до Вуланы, часть проблем, – Аа, ты вроде ещё упрекала меня за то, что я зарекалась сюда никогда не ехать, да? Так я бы с радостью, если бы не огромная просьба моего декана. К сожалению, наши универы, вместе разработали программу для студентов по обмену опыта. Так вот меня попросили по учавствовать. Так как никто вообще не хотел сюда ехать. А вместо меня в Дъевресс, с удовольствием, поехали пятеро ваших студентов. Понимаешь? Пятеро. Вот это прировняли. Ведь диплом вашего универа, всё ещё, как ни странно, не принимают нигде, – Вулана не хотела в это верить, но всё же в глубине души понимала, что таков расклад вполне может быть. Поэтому промолчала на всё, с саркастичной гримасой, пытаясь таким образом высмеять её.
– Тебе пофиг, да? Ну конечно… – и опять такая же холодная пауза, – Знаешь Вулана, надеюсь, что за этот год, во время учёбы, мы больше не встретимся. А после этого, я уеду никогда не вернусь. Прощай… – и ушла в другую сторону от друзей Вуланы, которые всё время то и делали, что высматривали их.
Но как только она развернулась и начала набирать скорость, с угла ей крикнула Сабрина: – Джына! – с отдышкой и в ужасе подбежала к ней, – А я тебя повсюду ищу… Что у тебя со смартом?! – возмутилась она, но не дав Джине ответить, резко продолжила, – Такси Хрыстыны… – ей было трудно говорить, – Я не знаю… В общем, – она утёрла глаза, – Что-то случилось и Хрыстына прямо сейчас едет в больницу. У неё тяжёлое состояние… и… Мне нужна твоя помощь! Ты поможешь? – первая ужаснулась и не сумев ничего сформулировать, кроме непроизвольных звуков, кивнула и побежала вслед за второй.
Вулана же не слышала этого, тихо оставшись стоять на тротуаре и смотрела вслед Джыне. Её не обидели подобные слова, но всё-таки что-то заставило задуматься. Через двадцать секунд, её снова окликнули люди с её же компании, но она громко и чётко ответила: «Отстаньте!». После этого они полностью затихают, она молча возвращается на парковку, садиться за свой транспорт и под негодование других уезжает.
[Бааам]. Марк неожиданно для себя отлетел в сторону центра этой бетонной плиты. Но на ногах выстоял и резко ухватился правой рукой за голову. Она жутко начала болеть, что заставило его выкрикнуть:
– Сука, ты что творишь?!
Дэриэл ничего не ответил на это, просто грозно улыбнулся и начал, как терминатор, идти прямиком на него. И Марк понял, что началась серьёзная, по его меркам разборка. Уже в полуметре от сближения Марк успел с ориентироваться и встать в нужную стойку для удара. И теперь при сближении, они оба сделали замах, одновременно. [Клац]. Марк попал ему в плече, а Дэриэл промахнулся, из-за ловкого уворота Марка. Дэриэл, это почувствовал и немного пошатнулся, отойдя на метр назад.
– Алё! Ты чего начал?! – вскрикнул Марк, – Что случи…
Ему не дал договорить резкий рывок Дэрила в его сторону и точный удар кулака в его правый глаз. [Баах]. Марк упал, но быстро прижав этот глаз левой ладонью, поднялся, начав ощупывать его. На что Дэриэл только захрустел пальцами рук и скрежетнул зубами.
– Как тебе, гнида, такое?!
– Ааа! Боже! Ты, что захотел умереть?! Ты же знаешь, что мой батя сделает с тобой за это, и указал пальцем на свой глаз.
Там ничего серьёзного, просто огромное количество лопнувших капилляров, что привело к полному покраснению глаза. Кстати, довольно жуткое зрелище, но на зрение, это никак не повлияло. А Марк, на почве жуткой боли, в этот момент считал по-другому.