Ксения Бугрим
Туманная радуга. Том 1
Вероника была на каблуках, а значит, еще выше Мальцевой, чем обычно. Она смотрела на нее сверху вниз и надеялась, что делает это достаточно надменно, чтобы сбить ее с толку.
– Мальцева, ты сейчас напоминаешь мне мелкую собачонку, которая тявкает на всех подряд в надежде, что может кого-то напугать. – Она взяла Тимура за руку, и они медленным шагом направились в сторону школы. – Заканчивай уже свои жалкие попытки.
– Хан, ты только посмотри! У твоей немой девушки наконец-то прорезался голос! – Мальцева хлопнула в ладоши. Она шла рядом с Тимуром и постоянно выглядывала из-за его плеча, выкрикивая слова так, чтобы их хорошо слышала Вероника. – Каспранская, долго вчера тренировала свою убогую речь?
Тимур вдруг остановился и недовольно посмотрел на обеих.
– Может, вам пойти вместе, а? Мне уже поднадоело это слушать.
– Сейчас она заткнется, – ответила Вероника.
Она прильнула к нему, обвив его шею руками, и начала целовать. Со всей страстью, как будто это было в последний раз. Впервые она делала это напоказ, но ей совсем не было стыдно. Тимур, похоже, тоже не имел ничего против страстного поцелуя посреди улицы в конце ноября. Его руки начали опускаться ниже ее талии, и Вероника решила притормозить.
– Мальцева, ты еще здесь? – спросила она, когда все трое продолжили путь. – Тебе, что, нравится подглядывать? Фу.
– Фу – это то, что было пять секунд назад, – огрызнулась Влада, выглядывая из-за плеча Тимура.
Своими ужимками она напоминала Веронике крысу, которая снует по продуктовому складу в поисках еды, но при этом остерегается быть обнаруженной и потому осторожничает. Создавалось ощущение, что Мальцеву так и подмывает сказать что-то еще, но почему-то она ограничивалась лишь стандартными язвительными фразочками. Лицо ее выражало крайнюю степень недовольства, и виной тому был то ли поцелуй, то ли попытки сдержать эмоции, то ли все это разом.
У Тимура зазвонил телефон, поэтому он выпал из диалога, предоставив девушкам возможность обменяться колкостями. Тем лучше было для Вероники. Готовясь вчера к словесной перепалке с Мальцевой, она совсем не учла, что с ними будет еще и Тимур.
– Мальцева, слышала когда-нибудь поговорку про пятое колесо?
– Каспранская, не хочу тебя огорчать, но очень скоро пятым колесом будешь ты. – Влада снова выглянула из-за Тимура и одарила соперницу многозначительным взглядом. – Знаешь, что общего между тобой и Бариновой? Вы обе – лохушки максимум на месяц пользования. Хотя ты и месяца не продержишься.
Тимур никак не отреагировал на слова Влады. Либо он действительно ничего не слышал из-за громкого Шелепова на другом конце провода, либо же просто сделал вид, что не слышит.
– А потом что? – прищурилась Вероника. – Будешь ходить по пятам за ним и его новой девушкой, и так до старости?
– Ой, как смешно. Хотя знаешь, я была бы только рада, если бы он заменил тебя на кого-то более стоящего. Из унылой амебы вроде тебя получается совсем никудышная конкурентка. – Влада вздохнула. – Никакого соревновательного момента! Такая скука!
– Ты таскаешься за чужим парнем в надежде, что он обратит на тебя внимание, и называешь это соревнованием? Очнись, Мальцева, ты проиграла еще недели две назад.
– Ты реально не понимаешь, что происходит? – давясь от наигранного смеха, сказала Влада. – Ты не только скучная, но еще и тупая. Интересно, как Хан терпел твое общество все эти две недели?
Увлеченные перепалкой, они не заметили, что Тимур уже закончил разговор.
– Так! – рявкнул он. – Я устал от ваших разборок.
Он подался вперед, а затем преградил девушкам путь и аккуратно пододвинул их ближе друг к другу. Он выглядел таким злым, что они испуганно переглянулись между собой.
– Мне надо дойти до Шелепова, забрать его домашку. Он заболел. Надеюсь, у вас хватит ума договориться друг с другом? Если нет – обе свободны. Я устал от вас.
– Каспранская, ты же понимаешь, что я не прекращу? – спросила Влада, когда Тимур скрылся во дворах. – Я буду мешать тебе из принципа. До самого выпуска, если понадобится.
– Ты слышала, что он сказал? Я больше не собираюсь с тобой спорить. Сдалась ты мне.
– Разумеется. Ты просто будешь молча стоять в сторонке, пока мы с ним разговариваем, все как обычно.
– Нет, ты не поняла. Ты вообще не будешь с нами ходить.
– И как же ты мне помешаешь? Заплачешь? Позовешь Чумакову на помощь? – Влада откровенно насмехалась. – Ты не можешь ни-че-го, смирись уже.
Упоминание о подруге не прошло для Вероники бесследно, и слова вырвались сами собой:
– О, нет, ты не поняла. Шутки кончились, Мальцева. Если я еще раз увижу тебя рядом с ним, я собственноручно вышвырну тебя вон.
Выпалив все это на манер Зинаиды, Вероника тут же испугалась. Она не была готова никого вышвыривать, в ней не было и половины той решимости, с которой она говорила.
Сомнения, плескающиеся в глазах соперницы, позабавили Владу. За какие-то мгновения в ее голове возник отличный план, который наверняка позволит полностью уничтожить Каспранскую, превратить ее в полное ничтожество на глазах у всех.
– Даже если у тебя хватит силенок сделать это вне школы, в чем я сильно сомневаюсь, то в самой школе ты полностью бессильна. Иначе это не меня, а тебя вышвырнут вон. – Она была права. В школе никто не сможет физически на нее воздействовать, а значит, там Тимур будет в полном ее распоряжении. Вероника оказалась в тупике. Пользуясь ее задумчивостью, Влада продолжила претворять свой план в жизнь: – Но, если честно, мне и самой уже это все надоело. Предлагаю встретиться сегодня вечером на прудах и обсудить ситуацию. Если ты сможешь меня убедить, что между вами все серьезно, так уж и быть, я от него отстану.
– С какой это стати я должна в чем-то тебя убеждать?
– Не должна, – пожала плечами Влада. Она впервые говорила нормальным голосом, без тени издевки. – Но тогда я уж точно не оставлю Тимура в покое.
– Даже если так, то можно обсудить все прямо сейчас. Зачем для этого идти на пруды?
– Сейчас ты меня ни в чем не убедишь. Сначала подготовь свои аргументы. А я подготовлю свои.
– Да кто ты такая, чтобы я что-то там для тебя подготавливала??
– Каспранская, – вздохнула Влада, – у тебя все равно нет выбора. Ты же знаешь, я не отстану. Мы обе слишком сильно его любим, чтобы отступать. – Она неожиданно вполне по-человечески улыбнулась, и этим окончательно убедила оппонентку в своей искренности. – Ну вот и славно. Значит, договорились.
«Кто знает, может, она просто испугалась слов Тимура и теперь хочет мирно решить вопрос? – весь остаток пути размышляла Вероника. – Да и что такого страшного может произойти на прудах? Драка? Вряд ли Мальцева сильна в уличных боях. У нее не та комплекция, да и ростом она не вышла. Кроме того, она впервые за все время разговаривала со мной нормальным тоном, а это что-то да значит».
***
– Что-то я не вижу Мальцевой, – сказал Тимур, когда они с Вероникой гуляли по школе на перемене. – Ты убила ее по дороге в школу?
– Мне хотелось, но потом у нас с ней получилось договориться. Не знаю, надолго ли, но, думаю, сегодня она нас точно не побеспокоит.
Девушка решила не рассказывать ему о сегодняшней встрече на прудах. Раз он хотел, чтобы она сама во всем разобралась, она так и сделает. Ради них двоих. Подруги тоже ничего не узнают, ни к чему впутывать их в эти дурацкие разборки. Да и вряд ли они бы это одобрили.
Вероника подошла к Тимуру. Они нежно сцепили руки замком и начали целоваться, пользуясь тем, что рядом никого не было. Это было как в кино в одной из финальных сцен, не хватало только музыки. Но музыка и без того играла в ее душе, и она надеялась, что и в его – тоже. Потом она прижалась к его груди и обняла. Было так приятно знать, что сейчас он – только ее, и не нужно его ни с кем делить. От Тимура пахло его духами, чистотой и любовью. Девушка зажмурила от счастья глаза и стиснула его в объятьях так сильно, как только могла.
***
Не успел Костя Селоустьев выйти с больничного, как в первый же день Вероника устроила ему новое шоу. Он увидел, как она вовсю обжимается с этим жалким идиотом Ханиным. Сначала у Кости упало настроение, но затем он даже рассмеялся, поняв, что эта сцена – очередная попытка вызвать его ревность. Разумеется, Вероника знала, что в это время он будет спускаться по лестнице и сможет увидеть ее в компании этого недоумка. Девушки очень хитры, пусть даже поначалу кажутся глупыми. Они внимательны к деталям, запоминают все, что касается парней, которые им нравятся. Костя даже не сомневался, что она знает наизусть его расписание и специально устраивает подобные демонстрации, зная, что он обязательно все увидит.
Девушки не только хитры, но и коварны от природы, и их коварство не знает границ. Не будь Костя столь интеллектуально развит, он бы в припадке ярости разбил себе руки в кровь, но природа щедро одарила его живым умом. В этом и во многом другом он очень походил на отца. Попытки Вероники вызвать ревность лишь забавляли Костю, но, в целом, ему уже порядком поднадоело играть в эти игры. Он не любил напрасно тратить время, которое может быть использовано на более важные дела.
Он хотел владеть ею, получить ее девственное, гибкое тело в свое полное распоряжение. И он знал – она хочет того же. Хочет, но продолжает плести свои глупые интриги. Пришло время спустить ее с небес на землю. Фотографии уже были собраны, они ждали своего часа. Сегодня вечером она поймет, что проиграла, и у нее будет еще два дня выходных, чтобы придумать, как лучше извиниться. Костя был более чем уверен: ее извинения придутся ему по вкусу.
***
До встречи на прудах оставалось около двух часов, поэтому, пообедав, Вероника включила компьютер, чтобы скоротать время. На своей странице ВКонтакте она обнаружила сообщение от незнакомца, который был подписан как Seth the God. Сообщение начиналось со слов «Привет, у меня есть…»
Решив, что это очередной спам, девушка сначала зашла в профиль этого незнакомца. Он был пуст: ни возраста, ни личных фото, один лишь аватар с изображением некого существа с телом мужчины и головой какого-то непонятного животного с длинными ушами. В руках существа был то ли посох, то ли скипетр. Вероника не очень хорошо разбиралась в мифологии, но изображение напоминало ей египетского фараона или вроде того.
Открыв сообщение, девушка ужаснулась. После текста, говорящего «Игры кончились, милая», следовали фотографии. Их было много, и все они демонстрировали очень откровенные сцены между парнем и девушкой. Оба были полностью обнаженными. На фотографиях не было лиц, и сначала Вероника с ужасом решила, что мужское тело принадлежит Тимуру. Ей пришлось побороть отвращение и рассмотреть все как следует. Худые руки и ноги без признаков мускулатуры, слишком бледная кожа, а на животе нет никаких кубиков. Нет, это точно не Тимур. Но тогда кто? Внезапная догадка заставила ее брови поползти вверх. Это был Селоустьев.
Все фотографии выглядели отвратительно, но самыми мерзкими из них были те, что сделаны крупным планом. На них была изображена часть тела, которую Селоустьев, вероятно, считал поводом для особой гордости. Для Вероники же это стало поводом пожалеть о недавно съеденном обеде. Тошнота подкатывала к ее горлу, но девушка не могла заставить себя отвести взгляд. Иногда всякие мерзости притягивают сильнее, чем красота.
В основном, Селоустьев фотографировал свое возбуждение, но в жутковатой подборке нашлось место и для девушки. Наверное, эта та самая бедняжка, которая целовалась с ним в коридоре возле столовой. Интересно, была ли она в курсе, что ее снимают? Психопат не постеснялся запечатлеть даже сам процесс секса с ней. Самой приличной фотографией из этой подборки была та, на которой девушка стояла на коленях спиной к нему. Он находился сзади и закрывал нижней частью своего тела все непристойности. Остальные же фото были куда менее скромными.
Веронику обуревали любопытство и страх одновременно. Когда ее взгляд снова скользнул по главной гордости Селоустьева, тошнота достигла своего апогея, и девушка понеслась в санузел. Весь ее обед оказался в канализации, зато тошнота сразу прекратилась. Вернувшись в комнату, она, стараясь не смотреть в монитор, удалила сообщение и добавила аккаунт Селоустьева в черный список. Но вместо облегчения почувствовала себя хуже. Все ее тело сотрясала мелкая дрожь, начался озноб. Ехать на встречу с Мальцевой уже не хотелось. Девушка забралась под одеяло и лежала, укрывшись с головой, до самого последнего момента. Затем, усилием воли она таки вылезла из кровати и заставила себя успокоиться. В понедельник она обязательно расскажет Тимуру о случившемся. Больше некому, он один знает о преследованиях Селоустьева и наверняка что-нибудь придумает, чтобы ее защитить.
Бой на прудах
Когда Вероника зашла на территорию парка, уже стемнело. Было по-зимнему холодно, и она порадовалась, что решила надеть красивый, теплый пуховик, который ей заботливо прислали мама с папой.
Начался мелкий снежок, и девушка стала любоваться, как плавно он спускается на землю в свете фонарей. Ситуация с Селоустьевым на время забылась. Сейчас главное – решить вопрос с Мальцевой, чтобы она наконец оставила их с Тимуром в покое.
Проходя по узкой аллее, Вероника услышала шум со стороны прудов. До ее слуха доносились оживленные разговоры и чей-то смех, тихо играла музыка. Видимо, холод не был помехой для компаний, которые давно облюбовали это место для своих тусовок. Миновав аллею, она вышла к прудам. Там было около двадцати человек, которые стояли отдельными кучками и переговаривались между собой. У кого-то на телефоне громко играла музыка. Фонари хорошо освещали пространство, и девушка смогла разглядеть присутствующих. Все они были из ее школы. Мальцева стояла возле большого бревна, на котором сидели две ее подружки из класса и какой-то парень. У всех в руках было по большой банке алкогольного коктейля.
– Что за цирк ты устроила? – спросила Вероника, подойдя к ним. – Мы вроде собирались поговорить наедине.
Мальцева обернулась и воскликнула, обращаясь ко всем сразу:
– А вот и наша Каспранская!
От нее пахло алкоголем и сигаретами. Пьяной она не была, но в ее глазах горел нехороший огонек. Вероника поняла, что договариваться о чем-то с Владой было опрометчивым решением.
– Я так понимаю, наш разговор отменяется. Тогда я – домой, хорошего вечера.
– Але, я не договорила! – Мальцева схватила ее за капюшон пуховика и рывком потянула на себя.
Толпа, почуяв запах начинающегося шоу, одобрительно загудела. К присутствующим визуально прибавилось еще человек десять.
– Ты совсем спятила?! – закричала Вероника и легонько стукнула Владу по руке, чтобы та отпустила капюшон. – Убери руки!
– Стой на месте, – сказала та и отхлебнула из банки. – Сейчас допью, покурю и займусь тобой.
Ее подружки и незнакомый парень захохотали.
– Владка разошлась, сейчас будет весело, – ухмыльнулась Маша Рожкова, одна из подружек.
Несмотря на ее крупное телосложение и высокий рост, развезло ее куда сильнее, чем Мальцеву. Взгляд у Маши был мутный, но в нем проглядывалась агрессия вперемежку с активной жаждой действия. Такая могла и ударить. Вторая подруга Мальцевой, Лиза Беляева, наоборот выглядела как пришибленная. Она смотрела в одну точку и лишь изредка реагировала на внешние раздражители посредством невнятного мычания. Подобная стадия опьянения напоминала спящий вулкан, который в любой момент может проснуться и уничтожить все на своем пути. От этой Лизы вообще можно ожидать чего угодно.
Вероника решила не рисковать и осталась на месте, чтобы лишний раз не раззадоривать пьяных девиц. Она оглянулась назад – народу стало еще больше, но все же не так много, как она боялась. Из десятого «Г» не было никого, кроме самой Вероники. Очевидно, Мальцева заранее планировала все это и пригласила на пруды только ребят из других классов. Непонятно только, что будет дальше. Неужели все-таки драка?
– Ну че, когда махач? – крикнул кто-то из присутствующих. – Давайте реще!
– Дайте докурить, а! – ответила Влада, затягиваясь сигаретой.
Вероника подошла к ней вплотную и шепотом спросила:
– Махач?? Ты серьезно? Я не буду с тобой драться. Мы так не договаривались.
В ответ Мальцева заорала на нее, чтобы это могли слышать все, даже рыбы в пруду:
– Кто ты такая, чтобы с тобой договариваться?? Тебе придется драться, сука. Поняла меня?
– Я не…
– Будешь, – перебила ее Маша Рожкова. – А не будешь – я тебя сама отмудохаю. Я сюда, че, зря перлась по морозу?
Не успела Вероника ответить, как кто-то подошел сзади и положил руку ей на плечо. Это был одноклассник Мальцевой Кирилл Шумейко. Он снимал видео на ручную камеру.
– Ваши ожидания перед боем? – поинтересовался он и подставил кулак с невидимым микрофоном к лицу Вероники.
– Никакого боя не будет, – ответила она.
Кирилл повернулся ко Владе:
– Ваш соперник говорит, что боя не будет, ваши комментарии?
– Каспранская зассала, вот мои комментарии. Насрать, что она там говорит, я докуриваю и идем.
– Один боец зассал, но второй утверждает, что бою быть! – заорал Кирилл, повернувшись к томящейся в ожидании толпе. Затем его взгляд выхватил кого-то из присутствующих. Он двинулся в том направлении. – А вот и наш виновник торжества!
Вероника проследила за направлением его движения и увидела Тимура. Он стоял под одним из фонарных столбов в компании Ласточкина и Павлова. В руке у него был алкогольный коктейль. В точно такой же банке, как у Мальцевой и ее друзей. «Отлично, они еще и пришли сюда все вместе» – подумала Вероника.
– Господа, перед нами Тимур Ханин! – объявил Кирилл, продолжая снимать. – Тот самый, за руку и сердце которого скоро состоится бой между двумя прекрасными телками! Поприветствуем его! – Раздались аплодисменты. – Господин Ханин, кто же сегодня одержит победу? Ваши прогнозы?
Тимур отпил из банки и сказал:
– Пускай победит… сильнейший!
Он был пьян, и Вероника окончательно в нем разочаровалась.
– Победит сильнейший! – в три раза громче проскандировал Кирилл.
– Ууууу! – Тимур поднял банку с коктейлем вверх, и толпа одобрительно загудела.
Вероника не хотела ни говорить, ни драться. Она мечтала провалиться сквозь землю от стыда и разочарования. «Он обо всем знал. Знал и ничего не сказал. Возможно даже, он сам все это затеял, чтобы потешить свое самолюбие».
Мальцева выдернула ее из ступора и потащила за собой, держа за рукав. Вскоре они оказались друг напротив друга на импровизированном ринге, подсвечиваемом светом четырех фонарей. Зрители образовали вокруг него кольцо.
– Итак! – заорал Кирилл. – Женщины, к бою!
Влада, подстегиваемая алкоголем, приблизилась к сопернице и отвесила ей смачную пощечину. Вероника почувствовала жгучую боль и приложила к щеке холодную ладонь. Отвечать тем же ей не хотелось. Тело ее стало ватным, мышцы одеревенели, а на душе наступило полное безразличие ко всему происходящему. Мальцева же, напротив, вошла в раж. Чувствуя слабину соперницы, она начала раздавать той пощечины одну за другой. Вероника закрывала лицо руками, пытаясь защититься и про себя умоляя, чтобы все это скорее прекратилось.
– Дерись, дерись! – скандировала толпа в надежде пробудить в ней ярость и жажду борьбы, но все это воспринималось девушкой, как белый шум.
От пощечин Влада решила перейти к более активным действиям. Она сорвала с Вероники шапку и схватила ее за волосы. Что делать дальше, она не знала, поэтому просто таскала податливую соперницу из стороны в сторону в надежде, что та не удержит равновесия и упадет. Но Вероника не падала и даже не чувствовала боли. Она ощущала одно лишь опустошение. Эта бессмысленная драка не должна была случиться даже в ее воображении, ведь главный приз того не стоит.
Толпа откровенно скучала. Все хотели настоящей битвы, а получили невнятную потасовку. Отовсюду слышались недовольные голоса.
– Она, че, бухая? Хоть бы разок ударила…
– Каспранская, дерись!
– Фу-у-у! – выкрикнул кто-то, и многие поддержали его негодование, выставив вперед кулаки с большими пальцами, направленными вниз.
Резкая боль в ноге заставила Веронику взвыть. Удар Мальцевой пришелся ей прямо по большой берцовой кости, самому больному месту. Слезы против воли хлынули из ее глаз.
– Эй, какого хрена ты творишь? – раздался требовательный голос Тимура.
Мальцева никак на него не отреагировала. Пользуясь тем, что тело соперницы совсем обмякло, она со всей силы ударила ее ногой, целясь в живот. К счастью, маленький рост не позволил ей дотянуться, и поэтому удар пришелся в бедро. Это было ничто по сравнению с болью в берцовой кости, поэтому Веронике было почти не больно. Зато на своем новом пуховике она заметила небольшую дыру, образовавшуюся от удара, а еще грязь вперемежку со снегом. Будь это любая другая вещь, она ничего бы не заметила. Но это подарок ее родителей, которых она не видела больше года. Сейчас этот пуховик был для нее дороже золота. Незримой нитью он связывал ее с мамой и папой. Хранил тепло их рук, их любовь и заботу. Снег, попавший на пуховик, начал таять и превращаться в огромное грязевое пятно.
Вероника вдруг вспомнила одну историю, которую ей часто рассказывала мама. Якобы, когда дочь была еще совсем маленькая и ходила в детский сад, ее часто задирал один мальчик. Вероятно, она ему нравилась, и таким образом он просто хотел привлечь ее внимание. Он дергал ее за косички, отнимал игрушки, рисовал каракули на ее рисунках и дразнил, но девочка никогда не отвечала ему тем же. Накануне новогоднего утренника все родители получили задание подготовить для детей праздничные костюмы. Денег у родителей Вероники было немного, поэтому они сделали ей наряд своими руками. Мама сшила платье, а потом они вместе с папой сделали дочке крылышки как у феи при помощи проволоки, белого капрона и бисера. Перед началом утренника тот самый мальчик подошел к Веронике и дернул за одно из крылышек, из-за чего тонкая проволока согнулась, а само крылышко оторвалось от платья. Родители Вероники и того мальчика пытались выправить проволоку и закрепить ее при помощи скотча, но ничего не вышло, так что пришлось откреплять от платья и второе крылышко. Все удивились, когда увидели, что Вероника и не думает плакать. Вместо этого она молча взяла в руки тяжелую пластмассовую куклу и, подойдя к своему обидчику, со всей силы ударила этой куклой ему прямо по лицу. Кровь сразу хлынула у него из носа, запачкав его костюм зайца, и он громко зарыдал. Зато с тех пор Веронику он больше не трогал.
Сама девушка ничего подобного не помнила, но ее мама утверждала, что все это чистая правда. По мнению Вероники, сочиняя подобные истории, мама просто пыталась внушить дочери, что внутри той дремлет более уверенная в себе личность, которая никому не позволит себя обидеть. Но сейчас, глядя на грязевое пятно, расползающееся по нежной ткани пуховика, девушка вдруг поняла, что мама ничего не придумала, и эта история – чистая правда.
Внутри Вероники проснулось нечто черное и очень злое. И оно не могло ждать. Толпа вокруг превратилась в нечеткое пятно, все звуки стихли. Напротив стояла Мальцева, и из ее рта извергались ругательства, но они тоже стали бесшумными. Было видно одно лишь ее перекошенное злобой и торжеством лицо.
Дальнейшие события Вероника помнила отдельными кусками. Происходящее стало напоминать кадровый кинематограф, когда зрителю нужно понять суть истории при помощи показанных на специальном устройстве фотографий. На первой фотографии Вероника кричит: «Уничтожу суку», но она не была уверена, что сказала это вслух. На следующем кадре Мальцева уже лежала на земле, а Вероника сидела сверху и запихивала ей в рот куски грязного снега. Потом были приглушенные одобрительные возгласы голодной до зрелищ толпы, и много-много рук, безмолвно скандирующих свои восторженные комментарии по поводу всего происходящего. Потом была пустота, а под конец Вероника уже стояла на ногах и пыталась найти глазами Тимура. А вот и он. На его лице – гордость, он приветливо ей улыбается и хочет подойти. Отвращение. Она отворачивается от него. Изображение вновь становится четким, в голове у нее проясняется. Она видит людей, слышит всхлипы своей соперницы, чувствует хлопки по спине, поздравляющие ее с победой.
– Ты, – обратилась она к сидящей на снегу Мальцевой, которая пыталась выплюнуть снег и очистить лицо от грязи. – Считай, что ты выиграла. Забирай его себе, мне он не нужен.
Вероника взяла из чьих-то рук свою шапку и быстрым шагом отправилась подальше от этого места. Ей хотелось одного – как можно быстрее оказаться дома и забыть о случившемся как о ночном кошмаре. Она сгорала от стыда за свое поведение, за то, что полшколы увидело ее такой. Тимур превратил ее в зверя, в ужасное, агрессивное существо, которым она никогда не была и не хотела быть. Она испытывала отвращение к насилию в любом его проявлении и презирала себя за то, что пару минут назад была готова уничтожить лежащую на земле соперницу. И все это ради какого-то парня.
«До чего я докатилась? Неужели он важнее того, чтобы оставаться человеком?»
Вероника решительно поклялась себе, что больше никогда не будет иметь с Тимуром ничего общего.
Она уже миновала аллею, когда заметила, что какая-то темная фигура направляется к ней с соседней дорожки, которая тоже шла от прудов. Выйдя в сквер под свет фонарей, фигура превратилась в Витю Егая. Уж кого-кого, а его Вероника ожидала увидеть здесь в последнюю очередь.
– Интересные дела, – вместо приветствия сказал он, и, не спрашивая разрешения, пошел вместе с ней. – Я думал, у вас любовь с моим братцем, а ты дерешься совсем за другого парня. Бедный Костик. Не думаю, что ему это понравится.
– Твой брат – больной ублюдок, и место ему – в психушке, – зло бросила Вероника. – Надеюсь, мне никогда в жизни не придется иметь с ним ничего общего. Можешь так ему и передать. И мне плевать, понравится ему это или нет.
– Внезапно, – задумчиво протянул Витя. Голос его казался насмешливым. – И ведь даже не поспоришь. Похвастаться здравым рассудком Костик действительно не может.
Вероника хмыкнула, не найдясь с ответом. Она ожидала какой угодно реакции, только не этой. Замедлив шаг, она краем глаза заглянула в лицо своего спутника, пытаясь понять, не издевается ли тот. На его лице не было ничего, что могло бы на это указать.
– Проблема в том, – проговорил Витя, – что он по-прежнему считает себя твоим парнем. Это так, к слову. А то вдруг ты не в курсе.
– Что значит «по-прежнему»? – Вероника вытаращила глаза. – Он никогда не был моим парнем, я еще не выжила из ума. С чего он вообще взял, что он мой парень, если сотню раз видел нас с Ханиным вместе?
– Без понятия. Я знаю об этом только с его слов, и он утверждает, что у вас все замечательно. Похоже, брат совсем плох.
Они вышли из сквера и направились в сторону автобусной остановки. Точнее, туда шла Вероника, а Виктор просто следовал за ней. Несмотря на необычность ситуации, этот странный парень вызывал у нее доверие. В его обществе она даже почувствовала себя немного лучше после случившегося.
– Тебе в ту же сторону, что и мне? – решила уточнить она, чтобы понять, почему они идут вместе.
– Получается, так. Ну либо же ты просто идешь за мной. Одно из двух.
– Вообще-то ты первый за мной пошел. Я и подумала…
– Что я за тобой следил? – хохотнул он. – Нет, к счастью, мой брат не заразен. Просто из этого парка можно выйти только одной дорогой.
Какое-то время они шли молча, а потом Веронике вдруг пришло на ум, что прямо сейчас с ней рядом идет парень, который нравится Ире. Это был прекрасный шанс узнать о нем побольше и потом все ей рассказать.
– Как тебе школа, одноклассники? – спросила она.
– В эту школу я перешел по своему желанию, поэтому грех жаловаться. А одноклассники – не очень.
– Что же с ними не так?
– Слишком зациклены на учебе.
– Но ведь не все в вашем классе такие. Есть и нормальные ребята. Например, Ира Приходько. Она ни на чем не зациклена.
В ответ Витя просто пожал плечами. Разговор застопорился, но Вероника понимала, что разговорить этого парня – ее святой долг. Ирка столько раз ей помогала, теперь пришло время отплатить добром за добро.
– Кстати говоря, это странно – слышать про зацикленность на учебе от человека, который не только умудрился сдать все тесты, но и уговорил Глушко принять его в «А» класс.
– Я не сдавал тесты. Точнее, сдавал, но не набрал проходной балл.
– Так как же ты оказался в самом сильном классе?
– Я просто оказал одну услугу.
– Кому??
– Глушко.
Вероника вытаращила глаза:
– Интересно, какую такую услугу можно было оказать нашей Надежде Тарасовне, чтобы она решила нарушить собственные правила и принять тебя в «А» класс посреди учебного года??
– Ничего из того, что потом могло бы всю жизнь сниться мне в кошмарах. Если вкратце, то я помог ей взломать страницу ее сожителя в Одноклассниках. Видимо, на тот момент это было для нее важнее соблюдения правил школы.
– Получается, ты хакер?
– Его пароль состоял из его фамилии и года рождения, так что нет, хакер здесь никак не получается.
Витя явно не спешил делиться подробностями, так что Вероника не стала доставать его расспросами. Ее основной задачей было плавно подвести разговор к Ирке, пока они не дошли до того места, где им придется разминуться.
– С этим понятно, но у меня снова возникает вопрос: как так вышло, что тебе не нравится твои зацикленные на учебе одноклассники? Ведь ты сам хотел попасть в класс именно к ним!
– Слишком много вопросов для первого знакомства.
– Ну и пожалуйста. Но я скажу тебе так: в вашем классе действительно есть отличные ребята. Тебе просто стоит к ним присмотреться.
– Например, к Ире Приходько, да?
Витя одарил ее таким многозначительным взглядом, что она вмиг залилась краской. Спасала только морозная погода, из-за которой ее щеки и так уже были покрыты румянцем.
«Отлично сработано, Каспранская! Ты даже подруге помочь не в состоянии, не подставив ее!»
– Слушай, она не просила меня об этом, – попыталась Вероника оправдать подругу. – Мне просто пришло в голову, что вы с ней могли бы подружиться, потому что ее тоже раздражает способность ваших одноклассников доводить процесс учебы до абсурда. Я хотела как лучше, а в итоге как обычно все испортила. Пожалуйста, забудь обо всем, что я тебе наговорила.
Витя улыбнулся уголками рта и сказал:
– Твоя подруга действительно отличается от остальных. Она красивая, не назойливая, хорошо соображает, и у нее красивые длинные ноги. Но есть одно «но», из-за которого у нас с ней ничего бы не вышло.
«Вот это поворот. Он оценил ее ноги, значит, она все-таки не зря надевала для него то платье!»
– Если бы где-то устраивался конкурс загадок, ты бы получил гран-при, – взвыла Вероника и, ухватив его за пальто в районе плеча, начала трясти. Почему-то это казалось вполне уместным, как будто она знала Витю уже много лет. – Какое такое «но»? Или это тоже секрет?