Ксения Бугрим
Туманная радуга. Том 1
Веселье перед кошмаром
На следующий день Вероника дождалась открытия своей любимой кондитерской и, накупив там гору пирожных, отправилась к бабушке.
Римма Петровна так обрадовалась внезапному визиту внучки, что прямо на пороге стиснула ту в объятьях.
– Какая же ты у меня красавица, Николь! Прямо как я в молодости!
– Ба, перестань, твоя молодость только начинается. Я видела твои новые фотки в Одноклассниках – там больше пятнадцати комментариев от мужчин! А мои фотографии комментируют только подружки.
Девушка лукаво посмотрела на бабушку, прекрасно зная, что та обожает комплименты. Пожилая женщина кокетливо поправила платье, пряча довольную улыбку. Она и вправду была очень красива что в молодости, что по сей день. За ней всегда увивались толпы поклонников, но она всю жизнь хранила верность Игорю Егоровичу, дедушке Вероники, яростно оберегая святость их союза. Она продолжала любить только его одного, хотя он скончался уже более десяти лет назад.
– Игорь! – крикнула бабушка, заглядывая куда-то вглубь квартиры, пока Вероника разувалась в прихожей. – Игорь!! Не ленись, иди сюда, наша Николь пришла! Прояви уважение!
Вероника не на шутку испугалась. Неужели бабушка тронулась рассудком и думает, что дедушка жив? Больше знакомых Игорей у них не было. Вдруг из недр квартиры вышел огромных размеров, черный как смоль кот. Лениво переваливаясь с лапы на лапу, он подошел к хозяйке, потерся об ее ноги и вперил в гостью скептический взгляд. Казалось, его огромные желтые глаза сканируют Веронику вдоль и поперек.
– Привет, Игорь, как поживаешь? – Девушка присела на корточки и погладила кота по макушке. Тот фыркнул и отошел от нее в сторону. Выглядел он крайне возмущенным. – Ба, ты завела кота и назвала его в честь деда?
– А почему нет? – удивилась бабушка, раскладывая принесенные внучкой пирожные на красивое фарфоровое блюдо. – Раньше я общалась с твоим дедом через его фотографии, а сейчас делаю то же самое посредством кота. Кто знает, возможно, душа Игорька иногда покидает райские сады и оказывается в этом чудесном животном, чтобы поговорить со мной. Иногда я верю, что это так. – Жестом она указала на кота, который запрыгнул на один из кухонных стульев. – Посмотри только, какие у него умные глаза! Игорь – очень понимающий и чуткий. Прямо как твой дед.
– Знаешь, ба, – немного подумав, сказала Вероника, – может, ты и права. Ты знала деда лучше всех и если сейчас ты видишь его черты в коте, значит, в дело и впрямь могли вступить некие мистические силы. По крайней мере, мы не можем утверждать обратного.
– Вот и я о том же! – обрадовалась бабушка. – У нас нет доказательств против, зато есть доказательства за! Ладно, давай пить чай, не могу спокойно смотреть, как эти пирожные стоят перед глазами не съеденными.
Вероника не верила в переселение душ и скептически относилась к теориям, не имеющим научного обоснования, но не видела ничего плохого в том, что бабушка «общается» с дедом через кота. От этого никому не будет плохо. Ни коту, ни самой бабушке, ни уж тем более почившему деду. Так что, немного подыграв в этой ситуации, Вероника не потревожила и даже слегка укрепила хрупкую бабушкину надежду, на которую та имела полное право.
Попив чаю и съев добрую половину пирожных, они отправились в гостиную пересматривать альбомы с семейными фотографиями. Это уже стало своеобразной традицией, потому как происходило каждый раз, когда Вероника приходила к бабушке в гости. Когда фотографии подошли к концу, Римма Петровна озаботилась вопросами успеваемости внучки. Узнав, что та не собирается становиться ни химиком, ни врачом, ни фармацевтом, ни даже биологом, она с облегчением вздохнула.
– И правильно! Нечего тебе там делать. Чтобы стать лабораторной крысой, нужно иметь к этому призвание как у твоих родителей. Это надо ж так: что дочь, что ее муж – оба чудаки с рождения. – Бабушка покачала головой. – У всех нормальных людей подобная деятельность должна вызывать лишь скуку и зевоту. Хорошо хоть ты у меня нормальная, Николь.
– Спасибо, ба, Рита сказала примерно то же… – Вероника запнулась. Зря она упомянула Ритку. Сейчас начнется. – Ой…
– Ты все еще живешь с этой… женщиной? – Бабушка сдвинула брови к переносице. – Как ее там? Роза, кажется?
– Ба, ты прекрасно знаешь, что ее зовут Рита.
– Рита, Роза – какая разница, – отмахнулась бабушка.
– Да, я все еще живу с ней. А с кем мне еще жить? Родители – в Италии, у тебя после размена – однокомнатная квартира. У нас ты жить не хочешь, а переехать к вам с Игорем я не могу, мы тут втроем просто не поместимся. Не переживай, ладно? Рита хорошо обо мне заботится. Я даже поправилась!
Римма Петровна скептически фыркнула.
– То же мне забота! Небось кормит тебя одними макаронами да жирными шпикачками. Экономит на нормальной еде, чтоб каждый месяц прикарманивать себе деньги, которые присылают твои родители.
– Бабушка, ну хватит. Никакими шпикачками она меня не кормит. Она даже готовить ради меня научилась, чтобы я нормально питалась. И, между прочим, из денег родителей она не тратит ни копейки. Откладывает мне на учебу. Так что ты к ней несправедлива. Очень несправедлива.
– Откладывает, значит! – всплеснула руками бабушка. – Пытается выслужиться перед твоими родителями, чтобы усыпить их бдительность. Вы пригрели змею на шее, и она нанесет свой удар, когда вы меньше всего будете этого ожидать! Помяни мое слово!
– Ритка могла нанести этот удар еще пару лет назад, ведь наша бдительность давно усыплена. Но почему-то она не спешит с этим.
– Вот именно. Не спешит. Месть – блюдо, которое подают холодным. Она просто ждет наилучшего момента, а когда дождется, мало вам не покажется. Даже Игорь это понимает. Да, Игорек?
– Рита меня всячески поддерживает и оберегает. Не жалеет для меня ничего – ни времени, ни денег. И я могу сказать тебе только одно: она очень меня любит. Ровно так же, как и ты.
– Или же она очень хорошая актриса, которая умело водит тебя и твоих родителей за нос. Любить тебя ей не за что. Ты прекрасно знаешь, что ты дочь ее сестры, которая жила в любящей и полноценной семье в то время, как она сама была рождена вне брака, и то по ошибке. Ее мать так хотела привязать к себе твоего деда, что решилась забеременеть обманным путем. Только это не сработало. Игорек, святой человек, всю жизнь помогал им деньгами, потому что так ему диктовала совесть. Но отеческих чувств к незаконнорожденному ребенку он никогда не испытывал. А сейчас этот ребенок вырос, и им движет жажда мести!
Вероника тихонько вздохнула. Бабушка вошла в раж, а значит, спорить с ней было бесполезно.
Забеременела Риткина мать вовсе не обманом. После одной очень крупной ссоры Римма Петровна выгнала мужа из дома, и он начал жить со своей лаборанткой, которая была безнадежно в него влюблена. Спустя пару месяцев, Римма Петровна остыла и позвала мужа обратно. Тот сразу же вернулся к ней с огромным букетом роз, навсегда распрощавшись со своей временной пассией. А, спустя неделю, та ошарашила его новостью, что беременна. Так получилась Ритка, которая после смерти матери решила познакомиться со своей сестрой, матерью Вероники. Вопреки всему, они очень подружились и стали проводить много времени вместе. А потом, когда родителей Вероники позвали работать в Италию, Ритка сама вызвалась присматривать за племянницей, в которой души не чаяла.
Ритка всегда знала, что была рождена вне брака, но никаких особых страданий по этому поводу не испытывала. По ее словам, отсутствие отца никогда не было для нее проблемой. Почти все ее друзья так же росли без отцов, и никто не видел в этом ничего постыдного. В девяностые годы считалось крутым, если кого-то из твоих родственников убьют в перестрелке, поэтому Ритка придумала выгодную для себя легенду. Она рассказывала, что ее отца-бандита застрелили в кровавой войне между двумя криминальными группировками. Легенду прекрасно дополнял тот факт, что ее семья жила гораздо лучше среднего, потому что дед исправно помогал деньгами. Сам он с дочерью практически не общался, и именно поэтому она никогда не воспринимала его как близкого родственника.
И, хотя все факты говорили об обратном, бабушка все равно не могла поверить, что Ритка не держит на их семью зла. Сама тетка тоже недолюбливала бабушку, но на то у нее действительно были веские причины. В день их вынужденного знакомства пожилая женщина первая полезла на рожон.
– А это, наверное, то самое дитя порока Игоря Егоровича, – сквозь зубы процедила Римма Петровна, оглядывая Ритку с ног до головы. – Хотя, судя по тому, что визуально между вами нет ничего общего, можно сделать определенные выводы…
– Дитя порока? – усмехнулась Ритка. Ей тогда было около двадцати, и за словом в карман она тоже не лезла. – А разве вы появились на свет от непорочного зачатия? Может, еще и вылезли из другого места, а не с того же, что и все? И, кстати, всем известно, что по просьбе моей матери ваш муж делал тест ДНК. Представьте себе: оказалось, что я действительно его дочь. Вы, наверное, слегка запамятовали? Понимаю. Плохая память в вашем возрасте – не редкость.
– Да уж… Ваш культурный уровень оставляет желать лучшего. Позвольте полюбопытствовать, вы хотя бы девять классов смогли закончить? А то мне уже немного стыдно, что такая хамка и плебейка, как вы, носит благородную фамилию моего мужа.
– Не переживайте, я не только закончила школу и успешно получаю высшее образование, но и работаю с самого начала первого курса. Так что вы по-прежнему остаетесь единственным человеком в семье, кто не в состоянии сам себя содержать. Хорошо, что мы не в Советском Союзе, иначе вы бы пошли по статье, и нам всем пришлось бы за вас краснеть.
Не понятно, что больше разозлило пожилую женщину – прозрачный намек на ее тунеядство или то, что Ритка так запросто причислила себя к семье Голицыных. В любом случае, после этого диалога ни тетка, ни Римма Петровна не горели желанием общаться.
– Ба, а может, сходим прогуляемся в парк? – попыталась Вероника переключить внимание бабушки. – Смотри, какая хорошая погода! Ты наденешь какое-нибудь красивое платье, а я тебя пофотографирую.
Римма Петровна обожала фотографироваться, поэтому, мгновенно забыла о Ритке и с воодушевлением принялась собираться на прогулку.
После фотосессии Вероника проводила бабушку до дома и села в автобус, который следовал до кинотеатра. В час дня она должна была встретиться там с подругами. После сеанса они собирались сходить погулять у прудов в парке.
В автобусе Веронике решила включить телефон, чтобы подруги могли до нее дозвониться. Ей тут же начали приходить оповещения о звонках Селоустьева и его многочисленные СМС. По смыслу все его сообщения сводились к возмущению ее поведением. А последняя смска и вовсе гласила: «Я давал тебе последний шанс, но ты его упустила. Прощай». Было не совсем ясно, как интерпретировать смысл написанного. Означало ли это, что он больше ее не побеспокоит, или же имелось в виду что-то другое? Вероника очень надеялась на первый вариант. Как бы то ни было, в целом, все оказалось не так уж плохо. По крайней мере, Селоустьев не опустился до мата и прямых угроз, и это весьма обнадеживало.
Встретившись с подругами, Вероника предложила заглянуть в кафе-мороженое, потому что до начала сеанса было аж сорок минут. Девушки купили по мороженому и сели за свободный столик. Ира поделилась хорошей новостью: на вчерашней олимпиаде по математике она заняла второе место.
– Не знаю, почему не первое, – пожала она плечами. – Я выполнила все задания. Наверное, все дело в скорости. В любом случае, я довольна результатом. Наконец-то все это закончилось, и я смогу просто отдохнуть.
Зинаида весело поглядела на Веронику, которая доедала уже третий шарик мороженого.
– Хорошо, что нас не достают с этими олимпиадами, да, Каспраныч?
– Угу. Уж не знаю, как Ирина все это выносит.
– Приходько, может тебе перейти к нам? У нас в классе действует простая система: получаешь оценки выше двойки – ты великолепен. И никаких тебе олимпиад, факультативов и прочей фигни. Короче, мы с Каспранычем учимся с удовольствием, нас вообще никто не трогает.
– Я уже привыкла к такому ритму, – улыбнулась Ира. – А сейчас у меня вообще появится куча свободного времени, потому что алгебраичка перестанет пичкать меня тонной дополнительных заданий для подготовки к олимпиаде. Знаете, я даже решила, что мне нужно перестать быть такой непреклонной по отношению к парням. – Она нагнулась к подругам и перешла на заговорщицкий шепот: – Не все они одинаково плохи. Есть вполне нормальные экземпляры. Я даже могу сходить с кем-нибудь из них в кино. Особенно если он умный, и у нас совпадают взгляды на многие вещи.
– Ага, кажись, я знаю одного такого. – В глазах у Зинаиды танцевали озорные бесы. Она направила на Иру ложечку, которой ела мороженое, будто бы это была шпага. – Один кореец из твоего класса. Пришло время правды, Приходько. Признавайся, понравился тебе парнишка?
– Да от вас разве что скроешь? Я потому и завела этот разговор, знала ведь, что вы и так уже обо всем догадались. Просто пока я готовилась к этой олимпиаде, будь она не ладна, у меня даже не было времени обо всем подумать. Я и сама не понимала, нравится ли мне Егай как парень, или это что-то другое. Но вчера, когда я ехала домой с олимпиады, я начала размышлять обо всем этом. У меня впереди была целая половина субботы. Все уроки сделаны, никаких дополнительных заданий, подготовок к чему-либо… Я чувствовала себя свободной и… влюбленной. Я поняла это совершенно внезапно. Как Ньютон, которому на голову упало яблоко. Но знаете, девочки, потом мне почему-то стало страшно. Такое странное чувство, как будто эта влюбленность принесет мне что-то очень плохое.
– Не паникуй, а, – сказала Зинаида. – Ну влюбилась ты, чего тут бояться? Тебе ж не замуж за него идти. Как говорит моя маман, все проблемы начинаются только после ЗАГСа. Так что покуда ты не окольцована, бояться тебе нечего.
Эти доводы возымели на Иру нужный эффект, заставив ее мгновенно успокоиться. Никто не знал, надолго ли, но фильм ужасов все трое посмотрели в отличном расположении духа.
После сеанса девушки отправились на окраину города к прудам. Помимо прудов в парке еще имелось большое озеро с зарослями камышей и сосново-березовый лес, но все называли это место просто прудами. В центральной части парка находился старый фонтан с изваяниями медведей, лосей, зайцев, кабанов и разных диковинных птиц. Обогнув фонтан и миновав озеро, девушки прошли чуть левее по протоптанной лесной дорожке и наконец вышли к прудам. Они были вырыты друг за другом в форме подковы. Особенно хорошо это было видно на фотографиях с воздуха, которые делали разные энтузиасты и фотолюбители. Согласно городской легенде, пруды приносили удачу всем, кто пройдет их все, огибая «подкову» по змейке.
Вероника обожала это место и белой завистью завидовала тем, кому посчастливилось жить возле парка. Ее дом находился примерно в часе пути отсюда, и бывать здесь часто она не могла. Она и подумать не могла, что очень скоро очарование этого места будет надолго испорчено отвратительным происшествием, одну из главных ролей в котором исполнит она сама. Но сейчас все было прекрасно. Девушки беззаботно болтали обо всем на свете, делились новостями и, конечно же, обсуждали парней.
В кустах возле одного из прудов Зинаида заприметила магазинную тележку. Усадив туда Иру, она с хохотом покатила ее на встречу Веронике, которая уже держала телефон наготове, чтобы запечатлеть это действо. Когда тележка набрала скорость и уже могла катиться по инерции, Зинаида отпустила ручку. Из-за неровностей гравия Иру начало заносить то вправо, то влево, а после она и вовсе закрутилась вокруг своей оси. Тот же самый путь тележка проделала, когда на ее борту поочередно оказались Зинаида с Вероникой.
Фотографии получились очень смешные. Гримасам, которые строили девушки, мог бы позавидовать сам Джим Керри. Ира почти на всех кадрах вышла испуганной и растерянной, словно пребывала в глубоком замешательстве от того, что не может контролировать траекторию движения тележки. Вероника без конца хохотала, поэтому на фотографиях вышла с широко раскрытым ртом, зажмуренными глазами и запрокинутой назад головой. А Зинаида, когда тележка уже набрала скорость, решила усесться поудобнее и, не удержавшись, свалилась на колени. Чтобы не упасть вниз, ей пришлось опустить голову и крепко вцепиться руками в прутья решетки, так что волосы полностью закрыли ей лицо. В итоге, на доброй половине фотографий она напоминала персонажа из Семейки Аддамс, у которого были волосы вместо лица.
Вдоволь накатавшись на тележке, подруги спрятали ее обратно в кусты, а затем решили устроить безумные бега. Согласно наспех придуманным правилам, одна из девушек должна была залезть другой на спину и крепко держаться за шею, а та, что выполняла роль возницы – согнутыми в локтях руками придерживать свою пассажирку за ноги. Затем начинался забег по лесу, который длился не дольше минуты, потому что вся конструкция быстро рушилась из-за всеобщего хохота.
Уже стемнело, по периметру «подковы» зажглись фонари, но веселье трех подруг все продолжалось. Они успели наделать не меньше трех сотен фотографий, прежде чем решили расходиться по домам.
Новая девушка Селоустьева
В понедельник Ритка снова привезла Веронику в школу слишком рано. Решив не испытывать судьбу, девушка от греха подальше села на лавочку в раздевалке и там спокойно дожидалась прихода подруг. Кто знает, может, прощание Селоустьева было минутной вспышкой, а на самом деле он и не думает прощаться?
Вскоре в раздевалке показалась Ира. Вероника с удивлением обнаружила, что подруга пришла в школу накрашенной. Макияж был еле заметен, но делал ее лицо более выразительным и очень ей шел.
– Ого!
– Да вот, решила последовать твоему примеру и немного привести себя в порядок. Но если честно, пока шла в школу, уже десять раз пожалела о своем решении. Мама сказала, что все хорошо, но я уже сомневаюсь. Вот, смотри…
Ирка распахнула пальто, и Вероника увидела вполне милое светло-бежевое платье, сшитое из материала под замшу. Довольно короткое, но не вульгарное: длинный рукав, молния до середины лопаток и никакого декольте – круглый вырез целомудренно показывал лишь часть ключиц. Подруга нервно переминалась с ноги на ногу и бесконечно одергивала подол, дожидаясь вердикта своему образу. За ее спиной возникла запыхавшаяся Зинаида.
– Ну ни хрена ж себе! – воскликнула она, и это, пожалуй, был наилучший вердикт.
– Зина чересчур лаконична, – сказала Вероника, – но я, признаюсь, хотела сказать примерно то же самое. Ирка, ты правда очень красивая!
– Ага, Приходько, твой азиат с ума сойдет. И не только он. У вас там парни в целом слабенькие. Могут и в обморок попадать.
– Да что там парни, я и сама чуть в обморок не рухнула при виде этих ног, – добавила Вероника.
Получив от подруг столь необходимую для себя поддержку, Ира заметно приободрилась и наконец перестала одергивать подол. Теперь она чувствовала себя более уверенно, а оставшаяся робость, которая все равно немного проявлялась в ее движениях, только придавала ей очарования.
Когда все трое поднимались по лестнице, с ними столкнулся Тимур, который почему-то наоборот спускался вниз.
– Неплохо выглядишь, Приходько, – буквально на долю секунды задержав взгляд на Иркиных ногах, сказал он. – Решила сегодня угробить всех пацанов из своего класса? Если да, то хороший план. Надеюсь, у них обеспеченные родители, и нам не придется скидываться на похороны всей школой.
На уроке истории Веронике пришло сообщение с неизвестного номера: «Ты выглядишь в миллион раз лучше своей подруги, я просто не стал ее расстраивать».
Девушка закатила глаза. Ей бы и в голову не пришло злиться на Тимура из-за Ирки. «Я еще не настолько свихнулась, чтобы ревновать тебя к своим собственным подругам, которые мне вообще-то куда дороже, чем ты». Было только интересно, откуда он узнал номер, а главное – зачем. Стараясь успокоить сердцебиение, Вероника спрятала телефон обратно в рюкзак. События развивались слишком стремительно, и она никак не могла к этому привыкнуть.
Третьим уроком у десятого «Г» шел русский язык. По его окончании учительница попросила Веронику задержаться. Пока она хвалила ее за превосходное изложение с элементами сочинения, которое они писали в прошлый четверг, Зинаида побежала занимать столик в столовой. Выйдя из кабинета, Вероника сразу подумала, что раз она идет без сопровождения, значит, где-то поблизости должен оказаться Селоустьев. Так оно и вышло. Он стоял в коридоре недалеко от входа в столовую, но на этот раз был не один, а в компании высокой, стройной брюнетки. Вероника не знала имени этой девушки, но она, как и Селоустьев, тоже была выпускницей.
Брюнетка стояла, прислонившись спиной к стене, и что-то кокетливо щебетала психопату на ухо. Его рука находилась чуть ниже ее талии, что, похоже, вполне устраивало обоих. Заметив Веронику, Селоустьев запустил пальцы девушке в волосы, притянул ее лицо к себе и начал страстно целовать. Подобно какому-нибудь хищному морскому чудовищу, он широко открывал рот и вроде бы даже причмокивал. Его челюсти двигались столь интенсивно, как будто он перепутал эту бедную девушку со своим обедом в столовой. Почувствовав тошноту, подступающую к горлу, Вероника ускорила шаг, чтобы поскорее пройти мимо этого отвратительного действа.
Только оказавшись в столовой, она смогла осознать, что увиденная ею сцена ужасна далеко не во всех смыслах. Ведь если психопат нашел себе новую жертву, значит, старая ему уже не нужна. «Кажется, теперь я свободна!» – радостно подумала она. Ей было немного жаль ту несчастную девушку, которая смотрела на противного Селоустьева влюбленными глазами и страстно отвечала на акт, который тот считал поцелуем, но о вкусах же не спорят! Широко улыбнувшись своему спасению, Вероника помахала подругам и поспешила к занятому ими столику.
Ирка на что-то жаловалась Зинаиде, периодически поглядывая в сторону стола, за которым в компании троих одноклассников сидел Витя. На этот раз никаких приставучих девиц возле него не было.
– Что случилось? – поинтересовалась Вероника.
– Зря я так вырядилась, вот что. – Ирка чуть не плакала. – По вашему совету я даже специально вызывалась к доске на первом и втором уроках, чтобы он мог получше меня рассмотреть. Но вместо этого, он просто спал с открытыми глазами, как и на всех остальных уроках. Ему всегда так скучно, что рано или поздно он начинает засыпать. Как будто постоянно находится под транквилизаторами, ей-богу. Я думала мое платье его взбодрит, но он его даже не заметил. Сами знаете, девочки, у нас в классе никто так не одевается. Когда я зашла в кабинет физики, там такое началось! От комментариев воздержались разве что Попова и сестры Кириллюк, но поскольку все трое выглядели недовольными, я расценила их молчание как комплимент. Кстати, Попова вообще чуть не испепелила меня взглядом. Вы бы видели, какие злые у нее были глаза! В общем, реакция была у всех. Кроме Вити. А ведь все это было для него! Теперь я чувствую себя очень глупо и хочу уже поскорее оказаться дома, чтобы снять это дурацкое платье. – Ирка перевела дух и с чувством откусила огромный кусок от булочки с повидлом. – В общем, ну его, этого Витю. Захочет – сам подойдет. А я больше и пальцем не пошевелю.
Четвертым уроком у десятого «Г» была астрономия, которую вела очень странная женщина по имени Цветана Аметистовна. Астрономия, как отдельный предмет, появилась в их лицее с начала учебного года, поэтому учительница была здесь новенькой. Ее странности стали заметны с первого же урока, когда она, только познакомившись с учениками, отправила одного из них за прищепками, томатной пастой и карандашами. После того, как все это оказалось у нее на столе, она поблагодарила ученика и вывела ему пятерку в журнале. С тех пор все знали, что если Цветана Аметистовна отправляет тебя в магазин, то пятерка за урок тебе обеспечена. Правда, было невозможно заранее предугадать, кто именно отправится за покупками, ведь технология отбора вообще никак не прослеживалась. Учительница нередко делала выбор в пользу того, у кого и так уже было полно пятерок.
Сегодня выбор Цветаны Аметистовны пал на Веронику. На этот раз ее решение было вполне объективным, ведь в журнале напротив фамилии «Каспранская» с начала года стояло всего две отметки.
– Вероника, – начала учительница, загадочно смотря куда-то вдаль сквозь толстые линзы своих очков, – у меня к тебе просьба… – Слова «у меня к тебе просьба» вместе с ней в унисон прошептал весь класс. Всех очень забавляла эта фраза и манера учительницы ее произносить. – Сходи, пожалуйста, в магазин и возьми там палку колбасы и два банана. А на обратном пути зайди к цветочнику и купи одну красную розу. Здесь все подробно написано. – Она протянула Веронике листочек с перечнем необходимых покупок и деньги. – Ступай, а мы пока начнем урок.
Кивнув, Вероника под всеобщее хихиканье покинула класс. Просьбы учительницы становились все забавнее. Ребята даже начали делать ставки, что же она «закажет» в следующий раз, но никто еще ни разу не угадал больше одного предмета из списка.
Проходя мимо кабинета, в котором у десятого «Б» шла алгебра, Вероника вспомнила, что хотела предупредить Тимура о Селоустьеве. Тот нашел себе девушку и больше не представлял никакой угрозы, а значит, с ним уже не обязательно проводить профилактическую беседу. Можно бы было сказать об этом на следующей перемене, но Веронике захотелось сделать это сейчас. Так она могла проверить, отпросится ли Тимур ради нее с алгебры или нет. А, может, он вообще решит ее проигнорировать, как делал с смсками Мальцевой.
Написав ему сообщение, Вероника прислонилась к стене и принялась ждать. К ее радости, Тимур вышел из кабинета практически сразу. В руках у него был белый пушистый брелок в виде непонятного зверька с черными глазками-бусинками. Он протянул его Веронике.
– Это кто? – спросила она.
– Никто точно не знает. Когда я его увидел, сразу подумал о тебе. Так что теперь Павлик будет жить у тебя.
– Павлик?
– В честь Павлова. Это я у него выиграл. В последнее время ему не фартит в карты. Кстати, если что – Павлик не бэушный. Он был в упаковке.
– Спасибо, Павлик очень милый, кем бы он ни был. Теперь он будет меня охранять. – Вероника расплылась в улыбке и прицепила брелок к своему рюкзаку. – Тимур, я хотела сказать, что тот псих из одиннадцатого «А» нашел себе девушку, так что тебе больше не надо с ним говорить. Он больше меня не тронет.
– А я уже поговорил, – пожал плечами Тимур.
– Блин…
– Да нормально. Зато теперь он точно тебя не побеспокоит. – Он мягко сжал ее предплечье, от чего у Вероники пошли мурашки по всему телу. – Тебя с урока что ли выгнали?
– Нет, я просто иду в магазин за колбасой, бананами и розой.
Тимур как-то странно на нее взглянул, а затем спросил:
– Сходить с тобой?
– Не надо, у тебя же алгебра.
Хмыкнув в ответ, он отправился обратно на урок.
Выходя из школы, Вероника вдруг поняла, почему он так странно посмотрел: Цветана Аметистовна никогда не посылала в магазин учеников из других классов! Об этом как-то раз обмолвился Семен Борисов, который специально уточнял эту информацию у ребят из параллели. Почему-то для выполнения своих просьб учительница астрономии выбрала именно десятый «Г». Для всех остальных классов она проводила свои уроки в обычном режиме, то есть Тимур был не в курсе ее причуд. «Ну отлично, – с грустью подумала Вероника. – Теперь он наверняка считает меня сумасшедшей».
Вернувшись из магазина, она отдала Цветане Аметистовне сначала розу, а затем пакет с московским сервелатом и двумя бананами. Цветок учительница поместила в заранее подготовленную вазу, а один из бананов сразу очистила от кожуры и начала жевать, выводя в журнале пятерку.
Вечером, сделав уроки, Вероника заглянула на свою страницу и обнаружила, что Тимур проставил ей лайки на все безумные фотки со вчерашней прогулки на прудах. Девушка очень обрадовалась этому, ведь раньше он вообще не удостаивал вниманием ее публикации. Теперь она надеялась, что он напишет ей какое-нибудь сообщение. В этот же самый момент он действительно ей написал.
Тимур Ханин: Завтра утром встречу тебя на перекрестке в 7:20, ок?
Вероника Каспранская: Хорошо :)
Тимур Ханин: До завтра =*
Больше он ничего не писал, наверное, ушел на тренировку, но Вероника ничуть не расстроилась. Она была что та ворона из басни, у которой «от радости в зобу дыханье сперло». Раньше она и представить не могла, что Тимур сам захочет проводить с ней время, разговаривать о чем-то и тем более дарить маленькие, приятные подарки вроде плитки молочного шоколада или пушистого брелока на рюкзак. Сейчас в ее животе порхали бабочки, а голова кружилась от опьяняющего чувства влюбленности. Все происходящее казалось настоящей сказкой. Размышляя об этом, Вероника некстати вспомнила, что сказки Братьев Гримм, Шарля Перро и других знаменитых авторов в оригинале заканчивались вовсе не так, как в детских книжках. В первоначальных версиях многие сказки были полны жутковатых событий и вовсю пестрили жестокими описаниями мучений главных героев.
«Что, если сказка о нас с Тимуром тоже будет похожа на триллер или фильм ужасов?» К счастью, дурные мысли не успели укорениться в голове у Вероники, потому что в комнату заглянула тетка.
Узнав о намерениях Тимура, Ритка тут же принялась подбирать племяннице одежду на завтра. Делала она это с особой тщательностью. В конце концов, она приняла решение, что завтра Вероника наденет сногсшибательное платье цвета тихоокеанской сосны, которое родители недавно прислали той из Италии. Это было обтягивающее платье длиной чуть ниже колена, с рукавами на три четверти и V-образным вырезом на груди. В качестве дополнения к наряду Ритка принесла свой винтажный кулон из черного оникса на серебряной цепочке и такие же сережки к нему. Волосы было решено выпрямить утюжком и оставить распущенными, ресницы подкрасить, а на глазах нарисовать стрелки. В качестве верхней одежды было выбрано классическое черное пальто средней длины. Получалось, что все платье целиком Тимур сможет увидеть только в школе.
– Минимум макияжа и деталей, простота кроя и отсутствие нагромождений на голове – так можно идти хоть на прием к королеве, – сказала Ритка, оглядывая конечный вариант завтрашнего наряда племянницы. – Этот мир еще не придумал ничего более стильного, чем простота. Жаль, я сама поняла это только к своему четвертому десятку. Хорошо хоть, ты не повторишь моих ошибок. Обещаю, завтра твой Тимур и еще полшколы гарантированно сойдут с ума.