Игорь Юрьевич Литвинцев
Два шага назад и в светлое будущее! Но вместе с императорами. Том II. Моя наполеониада
А теперь я приглашаю вас перейти к самой запутанной странице в жизни Летиции. Ее странных и неоднозначно оцениваемых разными биографами отношений с французским генералом-губернатором Корсики графом Луи Шарль Рене де Марбефом.
Летиция и граф Луи де Марбеф
Про ее несомненную привлекательность в юности и потом ярко выраженную красоту итальянской матроны я уже упоминал. В 14 лет она была одной из самых очаровательных барышень острова (сохранился ее портрет) и осталась красавицей, сохранившей шарм и после 30 лет (если верить неким запискам секретаря губернатора, на которые ссылается один из французских авторов, его шеф был покорен «чарами прекрасной Летиции, самой привлекательной женщины в Аяччо»).
Все тот же губернатор де Марбеф называл ее еще и самой поразительной женщиной Аяччо. Значит, действительно дело не только во внешней красоте, но и в «чарах», красоте внутренней. Чем-то она прямо притягивала его, и очень сильно. Возможно, своей многогранной натурой: в ней совмещался и искренний народный патриотизм, и аристократическое благородство. Умение проводить приемы высокого французского начальства (включая, конечно, и его самого), заезжих гостей и приятелей мужа, таких вот совершенно разных людей. Возможно, его поражали ее способности к неординарному и достаточно суровому воспитанию детей в условиях, оставляющих желать много лучшего. И уж наверняка истинная вера и мамы, и любимого сына в неизбежную будущую славу последнего. (А если вера есть, то и харизма, и лидерские качества появятся и проявятся. Так и случилось с Наполеоне уже в детстве.)
Граф же видел ее окружение и условия жизни, он был умным человеком, повидал многое и понимал, что другая бы давно уже превратилась в замученную заботами домашнюю хозяйку. А в данном случае все это не помешало ей оставаться одной из самых привлекательных женщин Корсики. (Вот и задайтесь вопросом – откуда Летиция на все находила силы и время? Мне не понять. Я почти уверен, что 99% наших женщин отреагируют на мое удивление восклицанием: «Ну, это же когда было!» А если бы я им рассказал эпизод, который меня шокировал – как ее супруг, съездив в Париж и получив очень большие деньги, вернулся с пустыми карманами, зато с ворохом своих нарядов, то подавляющее большинство жен, и не только наших, высказали бы пожелание прибить такого главу семьи на месте, а она только грустно потом вспоминала его расходы на пиры и карты.)
И разве даже после этого вы не посчитаете ее удивительной? А уж по каким признакам так ее оценил граф, я мог только чуть раньше строить предположения. Губернатор воспоминаний не оставил, и, я думаю, никто (даже секретарь), кроме него, правды не знает.
Но я с ним согласен, очень неординарной личностью была Летиция. Тоже могу назвать ее удивительной женщиной, хотя бы только за ее записки, в которых она так вспоминает мужа: «Я вышла замуж за Шарля Бонапарти. Он был красивый мужчина и высокий, как Мюрат (на самом деле – чуть выше среднего). А в 32 года (ее цифры, но ошиблась – в 34) стала вдовой, он умер от болей в желудке, на которые частенько жаловался, особенно после обеда». И это все! Вся ее супружеская жизнь, вся юношеская любовь. Больше ей было нечего вспомнить или она сознательно не захотела этого делать.
В своих воспоминаниях о графе ни словом не обмолвилась (как вы видели, и мужа то только двумя фразами помянула). А ведь она была ему обязана и очень многим – сейчас в этом ниже разберем. Очень похоже, что губернатор не мог ей ни в чем отказать и пользовался любой возможностью, чтобы увидеться и провести время в ее обществе, а для этого и всячески благоволил карьере ее супруга.
Вот вам и достаточно правдоподобный ответ на все вопросы о причинах стремительной карьеры Карло. Он во многом был обязан этим своей супруге. Лично для меня это совершенно ясно. А то, что де Марбеф сделал для ее детей, – отдельная песня. Особенно для Наполеоне – лично обратился к военному министру Франции, чтобы получить для него королевскую стипендию, и не только в Бриеннскую военную школу (таких во Франции было 13), а и в Парижскую военную академию. Попасть в последнюю очень дорогого стоило и в прямом смысле (2 тыс. фр. в год), и в переносном – не всем отпрыскам даже высокопоставленных дворянских родов удавалось этого добиться.
И мне в этом вопросе наивная логика некоторых авторов Наполеониады даже нравится: а как же он мог поступить иначе, пишут они, ведь мальчик же с раннего детства мечтал стать военным. А де Марбеф был этому свидетель. Достаточный довод?
В общем, с графом все понятно – был очарован и околдован. А Летиция? И вот тут-то и начинается детектив. Дело в том, что никаких конкретных подтверждений их любовных связей большинством биографов не приводится. Хотя, что понимать под конкретными подтверждениями. Свечку у любовного алькова точно никто не держал. И вообще большинство уверено утверждают, что, дескать, была у них (причем в основном графа имеют в виду) такая чисто платоническая любовь (все-таки 38 лет разницы в возрасте).
Одно время и я думал, что для истинной католички, к тому же корсиканки до мозга костей, изменить мужу было бы невозможно. Это же не Франция, где наличие любовников, как и любовниц в эти времена было само собой разумеющимся и даже обязательным. С другой стороны, жизнь давно научила меня правильности пословицы «в тихом омуте черти водятся», и я знаю несколько примеров сочетания строгой религиозности (причем и христианской, и мусульманской) с бурными страстями. Одно другому совершенно не мешало, а только добавляло, ну скажем так, «пикантности».
А в мире, как говорят французы «все возвращается на круги свои, только вращаются круги сии». Женские натуры в любых условиях ими и остаются. Ничего не помешало ее подруге молодости по Аяччо Панории Марии Пермон (Комнин в девичестве) стать светской французской дамой со всеми вытекающими – слыла большой интриганкой в эпоху Директории в Париже (когда уже стала вдовой). А ведь обе воспитывались в «корсиканском духе», были дочерями природы и «им неведома была ложь, зато они без колебаний верили своим чувствам и впечатлениям». (Это не мои придумки и не мои оценки. Найдите и почитайте книгу Сиприо Пьера «Бальзак без маски». У последнего был роман с ее дочкой Лорой, и он отлично знал обоих.)
Несомненно, у ее подруги тоже был шарм и в детстве, и в зрелости. Якобы однажды молодой, правда, тогда еще бедный Наполеон даже захотел жениться на этой светской даме, тогда уже вдове. И 20 лет разницы его не останавливали. Но он думал – на богатой вдове. А она была тогда уже разорена. Вот был бы ему сюрприз, а заодно и маме Летиции! (Я уверен – что это чистая выдумка ее дочери, которую Наполеон сделал герцогиней д’Абрантес и на их свадьбу со своим адъютантом Жюно денег не пожалел. Ну а уже в другой своей жизни, после его падения, Лаура (Лора) с помощью своего молодого любовника Бальзака написала мемуары в 18 (!) томах, в которых много еще чего сочинила про Наполеона.)
Я все это пишу к тому, что чужая душа, особенно женская, – сплошные потемки. И делать какие-то однозначные выводы из набожности Летиции, наверно, не стоит. Думаю, она на многое была готова пойти ради любимого сына.
К тому же существует ряд косвенных подтверждений их близкого общения. Например, в одном французском труде, ссылаясь на данные местных хроник, без детализации последних, каких только фактов не приводят! Например, Летиция часто посещала поместье графа в Кержезе (поселение, построенное для греков-переселенцев на государственные деньги, что не помешало графу и свою виллу рядышком соорудить, не превысив общей сметы) и проживала там неделями одна, без мужа, но с детьми. И сопровождала его на некоторых официальных мероприятиях в Бастии, в частности, на приеме в честь визита тунисского бея она присутствовала как спутница губернатора, причем наряженная в восточном стиле.
Ну чем вам не доказательства приватных отношений при полном попустительстве супруга? Я сначала на них сильно повелся, пока не вспомнил, что чем нелепее бывает выдумка, тем легче ей верят и принимают за правду. Попробовал мыслить логически, для начала поинтересовался, а какие такие местные хроники могли быть на Корсике в это время?
Проверил – да практически никаких не должно было быть (разве что очередные записки секретаря графа, которые, как уже отмечал выше, я так и не нашел). Там и губернатор-то свой бюллетень новостей издавал по собственному хотению раз в несколько месяцев. К тому же, один из исследователей этого периода жизни Наполеоне, очень скрупулезный и дотошный, поездки к графу в усадьбу подтвердил, но добавил «Да, жила неделями с детьми, но и муж почти всегда там присутствовал». Вот это мне понятно – а почему бы не воспользовался такой возможностью пожить на халяву по высшему разряду?. Очень в стиле Карло. На чужой счет хорошая кухня и вино, прислуга обслуживает – что еще надо для счастья? А чем в это время занимается супруга – какое это имеет значение? Половина мужчин Аяччо наверняка считала его рогоносцем, но не думаю, что это его хоть как-то напрягало.
Не могу не упомянуть логику рассуждения на эту тему одного из авторов, который тоже не мог понять этой ситуации, но отсутствие у графа связи с Летицией объяснил так: «У Марбефа же была любовница в Бастии, мадам Варезе, которая такого развития событий из ревности просто не допустила бы». (А я про госпожу Варезе вообще не знал. Тщательней надо работать.) А про Летицию он написал следующее – она же не вышла замуж ни за кого после смерти мужа, значит хотела сохранить ему верность. Нетривиальный вывод – если вдова снова не выходит замуж, значит была верна мужу всю жизнь.
Но попробуем все-таки встать на точку зрения тех биографов, которые в адюльтер этой пары не верят. Я тоже попытался рассмотреть другую версию (объясняющую совокупность всех фактов, включая верность Летиции мужу), но без странных умозаключений предыдущего автора. Предположил следующую причину их длительных платонических отношений: графа женщины физически больше не интересовали, возможно, он был раньше ранен или дело в его возрасте, в общем – импотенция. А вот любовь, и сильная – да, имела место быть. Я такие случаи в жизни видел – старички, причем умные, влюблялись так, что их просто колбасило, подарками молодых избранниц заваливали, лишь бы рядом поприсутствовала хоть немножко. И де Марбеф мог же быть тоже рад и счастлив просто наслаждаться обществом избранницы, пусть и достаточно отстраненно. Тем более, что он был старый убежденный военный холостяк и опыт отношений разного рода наверняка имел большой. Почему бы и нет? Вроде ей особенно ничего и не противоречит.
И я почти успокоился, но начал читать дальше и увидел, что события пошли вразнос. В 1783 г. он вдруг женился в Париже на 18-летней Катрин Гайардон де Фенуа (вот ведь как, в этом случае его и 50-летняя разница не напугала, причиной стремительного брака якобы стало обязательное наличие официальных детей для разрешения каких-то запутанных финансовых проблем с наследством). И хотя де Марбеф вскоре тяжело заболел и через три года умер, но поставленную задачу выполнил и перевыполнил (может, от этого и умер?) У них даже двое детей родилось, хотя уже на дату свадьбы его возраст превышал семь десятков, по тем временам – ну просто супер долгожитель. Можно, конечно, поудивляться – ничего себе старички были в то время. Или, скорее, предположить, например, помощь какого-либо молодого родственника (или не родственника) – на что не пойдешь для достижения семейного финансового благополучия! Я выбрал второй вариант. И больше вообще перестал думать на эту тему. В конечном итоге, нас ведь должен интересовать только Наполеон, не так ли?
А вы теперь как хотите, так и расценивайте все эти события. Я только добавлю, что его молодая жена успела якобы подружиться с Летицией и иногда они все вместе проживали в кержеском поместье.
Как я уже говорил, есть авторы, убежденно считающие Наполеоне сыном графа. Один из аргументов (кроме вышеперечисленных, а их вроде достаточно накопали) – наличие светлых глаз у Наполеоне при темных у обоих родителей (кстати, генетика такой возможности не исключает). Однако в момент его зачатия граф и Летиция (в чем я был уверен), с одной стороны, были по разные стороны баррикад. И любой физический контакт между ними, как я сначала думал, был практически исключен, хотя граф и проводил и прямые, и секретные переговоры с Паоли, возможно, и в присутствии его секретаря. Но с другой – потом прочитал, что это не так. Например, с шотландским писателем Джеймсом Босуэллом10 (сделавшим огромную рекламу и Корсике, и корсиканцам, и Паоли в глазах всей «просвещенной» Европы в своих путевых заметках) де Марбеф познакомился именно в доме Бонапарти еще в 1768 г.
Это был тот период, когда Людовик XV пытался решить с Генуей больной вопрос иезуитов, прибывших на Корсику из Испании. А де Марбеф и Паоли старались сгладить все острые углы вопросов по пребыванию французов в охраняемых ими портовых городах, в том числе и Аяччо. И согласно их договоренности, корсиканский отряд Франсуа Гаффори от города отступил, а французские военные вернулись, и граф чувствовал там себя абсолютно спокойно. Как видите – без проблем по приемам ходил и много свободного времени в своем распоряжении имел. В том числе и для охмурения Летиции. Но переспать с врагом, даже очень обаятельным и пока только еще потенциальным, для такой молодой женщины (наверно, тогда еще романтически настроенной), по-моему, уже за пределами воображения. Только если у нее уже весь романтизм испарился, а Карло поймала на возможной измене и решила отомстить? Но так можно до чего угодно договориться – чистое гадание, даже без кофейной гущи.
Но уж если пошли по этому пути – есть и еще одна, самая оригинальная версия (правда, никак не объясняющая участия графа в делах семьи). Голубоглазого Паскуале Паоли некоторые тоже рассматривают в роли потенциального кандидата на отцовство ее второго сына. Он-то точно общался с Летицией (их молодой семьей) в Корте и, по слухам, даже обожал ее, ну а романтично настроенная корсиканка его боготворила (и передала это чувство Наполеоне). Вот где почва для романа просто под ногами лежит. В муже разочаровалась, но в Паоли-то нет! Но как я уже заметил выше, так до чего угодно можно договориться. И главное – с графом ничего не объясняет.
Если читателей эта щекотливая тема по-прежнему интересует, то еще раз могу их отправить к канадцу Б. Вейдеру (в 2005 г. на русский язык была переведена его книга «Наполеон: триумф, трагедия и убийство»), который тщательно копался не только в подробностях рождения, но и в нюансах смерти Наполеона (его версия – англичане отравили Императора на острове Святой Елены).
Конечно, про все подобные слухи, связанные с его рождением, Наполеон знал и даже обсуждал их со своим врачом Барри О’Мира перед смертью. Причем абсолютно спокойно, тоже анализируя возможные варианты. Но этот вопрос его никогда сильно не волновал (как и отысканная отцом дворянская генеалогия). Он себя считал человеком, который сам себя сделал только благодаря своему уму и характеру. Чем и гордился – и этого ему вполне хватало.
А в документах, поданных на получение генеральского звания после Тулона, вообще написал, что дворянином не является (якобинцы военных, не имеющих дворянского происхождения, по служебной армейской иерархии продвигали всеми возможными путями – вот это было ему гораздо важнее ).
А вот графу он был очень благодарен (несравнимо больше, чем папе Карло) и вполне понятно, почему: без протекции графа и его бы не состоялось. Можно, конечно, добавить до кучи, что когда он уже стал всемогущим, то не разрешил властям Монпелье (подавшим в порядке подлизывания такое прошение) облагораживать могилу папы Карло красочными надгробными монументами. А вот всем членам семейства де Марбеф, включая двух его поздних детей неясного происхождения, как я уже отмечал выше, покровительствовал и помогал. Его молодую вдову даже имперской баронессой сделал.
В общем, решайте сами. С одной стороны, если изначально романтически настроенная мать Наполеоне вскоре полностью разочаровалась в своем Карло Великолепном, то почему бы ей и не принять ухаживания такого всемогущего поклонника? Ведь ради будущего детей она действительно была готова на все (и если бы она на это пошла, я уверен, многие из возможных читательниц ее бы одобрили за такое решение).
С другой – 13 раз рожать за 18 лет и, будучи почти всегда беременной и погруженной в проблемы дома и семьи, да еще и ухода за больным полуподвижным подагриком дядей, – где ей было находить время и силы на любовника? И опять же – на Корсике, с ее суровыми традициями? А все авторы утверждают в один голос – была верной и преданной прихожанкой Церкви (ну это я опять к пройденному выше вернулся, правда, довод о жуткой загруженности очень весом).
Оставляю этот вопрос в разделе неразрешенных. Да и для Наполеона результаты были всегда гораздо важнее средств, позволивших их достигнуть. Практически жил под девизом – цель всегда оправдывают средства.
Последнее, про что писать не хотелось, но добавлю. У Летиции выросли дочки, поведение которых было лишено почти всяческих условностей как до, так и после замужеств, организованных заботливым и могущественным братом. Как-то Наполеон, по-видимому, уже сильно доведенный своим семейством, начал по очереди жестко критиковать и характеризовать всех братьев, а когда добрался и до сестер, то сказал: «Ну а вы, дамы… Да вы и сами знаете, кто вы такие!» И что – обратиться к пословице про яблоню и падающие яблочки?
Ну это уже вы сами решайте. Может, «яблонька» и ни при чем, и прав Игорь Губерман, считающий, что вполне себе вероятные «бл…ские гены прабабушки» , тоже ни в коем случае упускать из вида не следует.
Наполеоне как продукт воспитания своей мамы
Как неплохой педагог с большим стажем, я абсолютно уверен, что научить ребенка самостоятельно думать – это самая главная, а, может, и единственная задача его преподавателей. Остальное придет к тем, кто научился. У меня нет ни малейшего сомнения, что именно мамины усилия в этом случае сработали, достигли своей цели и пробудили его интеллект.
Когда я еще не знал, в каких условиях он рос, и читал разные описания его детства, например, такого типа: «С 6 лет занимался в школе, но с удовольствием убегал оттуда и со сверстниками целыми днями гонял в горах полудиких коз и играл в солдаты», то вообще не мог себе представить, как же он смог потом не только выжить, но еще и заниматься самообразованием в Бриенне11.
И только потом, когда я по кусочкам складывал эту мозаику, представленную выше, а в сборнике «Гениальные матери» нашел главу, посвященную Летиции, в моей голове все более-менее стало на свои места. До этого никак не мог представить, каким образом могло произойти такое кардинальное и быстрое превращение корсиканского дикаря и недавнего безбашенного «рабуйоне» в бриеннского трудоголика, жадного до знаний и целыми днями просиживающего в библиотеке. На пустом месте подобное было бы просто невозможно. (Но это я уже немножко забежал вперед – в начальный период его учебы во Франции. Так что предлагаю к нему и перейти.)
Добавлю только, что Кирхейзен все-таки в одном был прав: детям мать действительно внушала необходимость по жизни держаться всем вместе. Прав, да не совсем. Им это и внушать-то не надо было, в корсиканской реальности роль семейных кланов в общественной жизни острова была огромна. Наполеоне, хотя и уехал с острова маленьким, это все понимал. А еще видел, как мать одна пытается со всеми трудностями справляться именно для семьи! Так с детства и впитал значимость и важность культа семьи как противовес эгоистичному поведению отца. Даже слишком сильно им пропитался и носился потом со своими родственниками, причем не только с братьями и сестрами, но и с детьми Жозефины, «як дурень с писаной торбой» (по выражению моей бабушки). До смешного доходило – сам подбирал троны и звания под каждого. Сестер выдавал замуж, назначая им женихов по своему представлению. И ведь искренне за всех при этом переживал.
А проявляться такое началось (я имею в виду заботы о семье как таковой) еще в 14-летнем возрасте: когда в процессе обучения старший брат Жозеф заартачился, передумал становиться священником, его, видите ли, вдруг в военные потянуло. А младший его за это сурово осудил, но не столько за то, что хочется в военной форме покрасоваться, а за то, что тот в своих метаниях интересы семьи совершенно не учитывает. А ведь как ей помочь смог бы, когда епископом станет, ему же племянник де Марбеф (который уже сам епископ ) в этом поможет. Уверен был в этом. а почему? Но все это случилось уже в процессе учебы, когда очень многие из маминых детских наставлений ему реально пригодились.
И опять меня заносит вперед – итак, приступаем к следующему этапу его жизни, сделавшем его самостоятельно думающей личностью в условиях, которые многие просто бы не выдержали.
