Гюльнур Аслан
Ангелос
Глава 16
Фоя услышала нехарактерный шум в кустах и резко обернулась. Цепким взглядом внимательно осмотрев лесную чащу и никого не найдя, она продолжила путь в сопровождении своей охранницы. Принцессу успокоило, что чуткая Деянира не почувствовала никакой опасности. Скорее всего, какой-то лесной зверек прошмыгнул мимо них. Солнце клонилось к закату, начинало темнеть, а в глубине леса все сгущалась темнота.
Вечерняя прохлада, казалось, сняла усталость, и путницы почувствовали, что с каждым дуновением ветерка к ним приливают новые силы. Нагруженные тяжелой ношей лошади, тоже словно немного приободрились, и были в силах продолжить путь.
Через четверть часа они прибыли к первому посту албан. На посту стояло двое еще совсем юных воинов. Один был настоящий амбал огромного роста со светлым лицом, другой же напротив, был коренастым и темноволосым. Они давно заметили всадниц, и теперь ждали, когда они приблизятся.
– Кто вы и куда идете? – спросил тот, что был выше ростом.
– Принцесса Фоя, дочь правительницы народа амазонок Орифии, держит путь к албанскому царю Оройсу. – с гордостью произнесла Деянира.
Постовые знали о соседствующих с ними племенах дерзких женщин, хотя раньше им еще никогда в жизни не доводилось видеть амазонок вживую, и сразу распознали путниц. Какие еще женщины отважно решаться бродить по лесу, да еще в такие нелегкие времена, когда вот-вот может разразиться очередная война. В лагере поговаривали, что на этот раз война не будет короткой, и еще больше воинов полягут совсем скоро.
– Где же ваша свита, принцесса? – ехидно спросил коренастый постовой, бесстыдно оглядывая изящную девушку.
В мгновение ока Деянира вынула меч из ножен, и его острие уперлось в глотку парню. Второй постовой тут же схватился за рукоять своего меча, но не решался обнажить его лезвие.
– Как смеешь ты обращаться к царской особе, несчастный? – рыкнула Деянира.
Оба воина стояли в оцепенении. Они слышали о бесстрашии и военных навыках диких женщин, но не относились к ним серьезно до сегодняшнего дня.
– Простите, принцесса. – испуганно выдавил постовой, глядя на Фою выпученными глазами. Изумленный же взгляд второго выражал уважение.
– Как видите, я не нуждаюсь в девяносто семи разжиревших прислугах. – спокойно ответила Фоя, намекая на многочисленную свиту царя Оройса и проскакала вперед в сопровождении верной Деяниры.
– До смерти напугали! – ехидно пропищал коренастый, прикрывая поражение издевкой.
От его товарища все же не укрылось то, что он потирает глотку побелевшей ладонью.
Через некоторое время женщины добрались до лагеря албан и иберов. Навстречу им уже скакал младший брат иберийского царя Артока Кирн. Он представлял и возглавлял здесь многочисленные войска иберийцев.
– Добро пожаловать, принцесса! – обратился он к Фое и почтительно наклонил голову.
– Да здравствуют народы иберов, албан и их друзей! – молвила девушка, немного склонив голову, но не опуская взгляда.
– Как прошел ваш путь? Все ли было благополучно? – Кирн хотел добавить, что собирался послать кого-нибудь встретить принцессу на половине пути (он знал, что ей пришлось переправляться через реку), но благоразумно умолчал об этом. Он был уверен, что слова его оскорбят своенравных женщин.
– Путь показался нам увлекательным. – улыбнулась Фоя, поглаживая холку лошади. – Признаюсь: удивлена видеть вас. Ваши племянники в заложниках у Помпея, но царь Арток все же присоединил к албанам свое войско.
– Если иберы выступят против Помпея, они потеряют обоих принцев. Но если они остануться в стороне и этим поспособствуют разгрому албан, впоследствии они потеряют свое государство.
– Очень достойное, хоть и тяжелое решение принял царь. К тому же послал на войну лучшего своего полководца.
Хвалебные речи Фои понравились Кирну. Но она умолчала, что уверена в том, что он больше царя заинтересован в этом сражении. Победа принесет ему право взойти на иберийский престол, конечно, если у царя Артока не появится больше детей. С другой же сороны поражение Артока могло способствовать более скорому восшествию Кирна на престол. Обычно римляне поручали захваченные провинции наместникам из бывших приближенных, потрепевших поражение царей.
– Царь Оройс ждет вас. Вечером же он устраивает ужин в честь вашего прибытия.
– Я явлюсь сразу на ужин. – проигнорировала она приглашение царской персоны.
В конце концов все подумают, что женщинам нужно время, чтобы оправиться после долгого пути. На самом же деле время нужно было Фое для того, чтобы получше приглядеться к полководцам этого лагеря и выяснить, прочувствовать, что движет каждым из них.
– Прикажите провести меня к моему шатру.
Девушки направили коней за молодым человеком, указывавшим им путь, а все воины оглядывались на них и перешептывались между собой:
– Глянь ка, какие гордые, – сказал один воин в грязной одежде другому, – чуть носом облака не задевают.
Мужчины принялись дружно смеяться. Но, когда амазонки проходили мимо них, не издали ни звука.
Когда женщины добрались до шатра, Деянира приказала принести ванну. Фое нужно было смыть с себя запах конского пота и отдохнуть. К тому же она знала, что до вечера к ней нагрянут гости. Двое слуг притащили большое корыто, полное воды. Как только они удалились, Деянира вышла из шатра и стала обходить его вокруг, держа наготове меч. Она знала, что некоторым обитателям лагеря было бы очень интересно подсмотреть как принимает ванну амазонка. Фоя же принялась обливаться теплой водой, блаженно размышляя о своей миссии. Ей предстояла весьма нелегкая работа настоящего ангелоса, Фоя была обязана просчитать многое наперед. Благо, после возвращения из Амасьи перед ее глазами был истинный пример человека, обладающего дипломатическими способностями. Мать Фои талантливо вела переговоры, и все свои знания передавала дочери в мельчайших подробностях. Вот и сейчас, перед тем как отправить дочь в нелегкий путь, она снабдила ее всеми необходимыми поручениями и разработала для Фои целый план. Но главное, что завещала царица дочери, отправляя ее в дорогу – наказ поддерживать в себе и излучать уверенность. Не надменность и напыщенность, а спокойную уверенность в своих силах и действиях. Орифия знала, что дочь слишком молода и может быть не принята всерьез закаленными политиками и послами, но Орифия также знала и то, что это задание сможет выполнить лишь молодая, умная и проницательная девушка. К тому же Орифии нужно было готовить дочь к правлению своим народом. Изменения, которые они задумали, если миссия окончится успешно, делали бы царствование и руководство сложнее. Но отказаться от них ни царица, ни ее дочь все же не желали.
Когда Фоя расчесывала гребнем из тутового дерева свои длинные и влажные волосы, в палатку вошла Деянира.
– Приц Аран пришел поприветствовать вас.
Высокий и статный молодой мужчина вошел в шатер. После того, как они обменялись приветствиями, Фоя пригласила Арана сесть. Сама же она в это время продолжала размеренно расчесывать волосы.
– Не ошибусь ли я, если предположу, что вы несете какую-то особую весть помимо решения царицы о том: вступать в войну или нет. – спокойно проговорил Аран, внимательно вглядываясь в лицо девушки.
– Уверена, вы редко ошибаетесь. О вашем полководческом таланте уже слагают легенды не слабее, чем легенды о вашем прославленном дяде. – Касис, самый известный воин на Кавказе, приходился родным братом царю Оройсу.
– Обмолвитесь ли вы мне о своей вести? – не обратил он ни малейшего внимания на сладкие речи девушки. Хотя он безусловно отметил про себя красоту принцессы, Аран был всецело поглощен делами страны и каждое мгновение его проходило в думах и действиях, направленных лишь к одной цели.
– В военном деле, как, впрочем, и в дипломатическом, умение ждать крайне важно… и ценится очень дорого. – снова увернулась Фоя от прямолинейных вопросов принца.
Поняв, что девушка не собирается ничего говорить и делать ему тут больше нечего, Аран резко поднялся с покрытого ковриком табурета, и попрощался.
Фоя раскрыла тяжелейшую поклажу, чтобы выбрать наряд. Хотя тончайшие шелковые ткани своей легкостью компенсировали в ноше амазонок увесистые изделия из металла: такие женские, как предметы украшения, и такие мужские, как военная атрибутика. Были в их поклаже и тайные отсеки, которые следовало очень усердно оберегать. Каждая вещь в этих отсеках должна была сыграть свою роль, и, возможно, на них и была вся надежда. Одевшись, Фоя провела еще немного времени, тщательно приводя себя в подобающий вид. Затем она окликнула Деяниру, которая сразу же просунулась в шатер.
– Хорошо? – спросила она медленно поворачиваясь в разные стороны перед охранницей.
Фоя была одета в темно-синее шелковое легчайшее платье. Волосы ее были уложены в подобие широкой и длинной косы. А в ушах красовались длинные золотые серьги в форме трех колец вдетых друг в друга.
– Божественно! – благоговейно проговорила та. Сама Деянира не любила наряжаться. И в зиму и даже в жару она уважала лишь надежные и незамысловатые кожаные ткани.
– Вы простите, что не помогла вам с волосами, мое дело мечом размахивать. Разве что гриву лошадям расчешу. А то не сравнится с вашими шелковыми кудрями.
– И не нужно, я привыкла сама собирать себя. Ну что, больше гостей не ожидается?
– Нет. Вот только принц Зобер уже который раз проходил мимо со своими людьми. Лагерь обходил да распоряжения кидал.
– Значит, я сама выйду к нему.
Фоя нашла принца на холмистом возвышении. Он следил за тем, как куют оружие, как воины снуют по лагерю, приводя снаряжения в готовность, как слуги помогают устанавливать новые шатры, как трудится его народ в ожидании мгновения, когда нужно будет отстаивать свои земли. Мгновение это никогда предвидеть нельзя. Боевой рог услышат одновременно во всех концах лагеря, и тогда разразится истинная баталия. Тогда все эти люди пойдут против войска римского полководца, и половина из них сложит головы.
– Не помешаю ли я вашим думам? – спросила Фоя, встав рядом с Зобером и оглядывая картину, так занимавшую принца.
Зобер, который давно почувствовал, что Фоя наблюдает за ним со спины, повернул к девушке свое лицо, чтобы удовлетворить ее любопытство. В отличие от Арана, о младшем сыне царя Оройса ходили хвалебные речи, воспевающие не только его полководческий талант, но и необычайную красоту. И Фоя воспользовалась этим, вглядываясь в лицо принца. Он показался ей очень молодым. Взгляд глаз его, окаймленных длинными ресницами, показался Фое светлым и даже чуточку наивным. Этот взгляд скользил по ее прекрасному лицу. Но лицо Зобера также не уступало в своей красоте даже принцессе амазонок. Красота Зобера отличалась от диковатой, мужественной внешности Арана. Зобер больше походил на философа аристократических царских кровей. Хотя нельзя было сказать, что Аран уступает брату в уме. Фоя сразу распознала в Зобере образованного человека и даже поразилась тому, как этот юноша может быть полководцем. Возможно, у Зобера имелась чуткость, способствующая его ловкости в построении стратегии и просчитывании тактичеких действий.
– Добро пожаловать, принцесса. – вымолвил Зобер, обративший внимание на то, с каким интересом и знанием Фоя разглядывает панораму лагеря. – Зачем же ваши женщины так любят воевать?
– Ни одна стихия не принадлежит безраздельно одним лишь вам, мужчинам.
– Я не страстный приверженец этой стихии. Есть много путей, как добиться своего, вместо того, чтобы размахивать кулаками. – сказал Зобер, сжав ладонь и изображая удар, и Фоя заметила, что кулаки его вовсе не выглядят слабыми.
– Если это не ваше, тогда почему вы продолжаете стоять рядом со своим семейством во всех сражениях? Вашей помощи было бы достаточно и в мирных делах управления.
– Вы решитесь замахнуться мечом на камень? – сдвинув брови, обратился к ней Зобер.
– Конечно же нет. – хмыкнула девушка.
– Почему?
– Нет смысла портить меч о камень, который все равно не разрубить. – поняв, к чему клонит принц, ответила Фоя.
– Если я не хочу драться, я должен быть силен настолько, чтобы у моих врагов не промелькнуло и мысли вытащить мечь из ножен! – страстно и громко произнес Зобер.
Фоя почувствовала в его голосе нотки недовольства правлением отца. Она поняла, что Зобер хочет видеть Албан обладающих такой мощью, на которую не посягнула бы сама Римская империя.
– К тому же вы слукавили, задав мне тот вопрос. – продолжил он.
– Почему вы так считаете?
– Кому, как ни вам знать, что долг перед семьей и Родиной порой не оставляет выбора. – пылко шепнул Зобер.
В отличие от прямолинейного Арана, Зобер умел поворачивать беседу в нужное ему русло совсем незаметно. Затем, решив прекратить разговор, он сказал:
– Уже спустились сумерки, ужин начинается. Позвольте сопроводить вас.
Когда Фоя с Зобером шли по направлению к застолью, слуги повсюду зажигали факелы. Увидев девушку, пирующие не смогли скрыть восторженных взглядов и все поднялись на ноги. Царь Оройс встал из-за стола и подошел к Фое. Он оказался тучным и лысеющим человеков с густой черной бородой.
– Добро пожаловать, дочь моя! – воскликнул он с радостью.
Военная поддержка амазонок нужна была ему против Помпея, как и любая другая малейшая военная помощь. Войско албан было довольно сильным и многочисленным само по себе, раз оно столько лет умело противостояло нападениям римлян. Но как опытный воин Оройс знал, что любая поддержка в обороне может сыграть решающую роль.
– Да здравствуют правители албан и всех представленных здесь дружественных народов! – гордо ответила девушка.
Оройс усадил Фою рядом с собой на заранее подготовленное место. Слева от царя сидел брат правителя иберов Кирн. Именно он сегодня встречал женщин, и теперь его жгуче черные глаза испытующе глядели на Фою. Но, казалось, он не разглядывает ее, а лишь думает о чем-то своем, пытается разгадать какую-то тайну, которую знает лишь она. Справа от Фои сидели сыновья Оройса, которых он поочередно представлял ей.
– Рядом с тобой сидит мой наследник Аран. Он уже сейчас наравне со мной руководит всеми делами.
– Принц приходил сегодня поприветствовать меня. – …и выведать, какую весть я привезла с собой, мысленно добавила девушка.
Фоя взглянула на молодого человека, спокойно и чинно восседавшего за столом. Брови его были сведены к переносице, и он постоянно оглядывал окрестности. Казалось его тяготят пиршества и вежливые разговоры. Он всматривался в горизонт, словно беспокоясь о том, что римляне вот-вот нападут. Прекрасную девушку он удостоил лишь мимолетным взглядом, и уважительно кивнув, продолжил смотреть прямо перед собой.
– С моим младший сыном, Зобером, как я вижу, вы также успели познакомится. Но все же представлю его как подобает. – гордо проговорил Оройс. – Он начальник охраны, а также один из моих лучших полководцев. Это благодаря ему придуманы все наши хитрые планы в боях.
Рядом с Зобером сидел мужчина лет сорока пяти и без остановки поглощал жареного ягненка. Перед ним уже громоздилась куча бараньих ребер. Крупный, широкоплечий, со шрамами на лице, он казался обычным воином, по ошибке попавшим на пир благочестивых.
– Эй, Касис, может ты, наконец, поглядишь на нас, я представлю тебя принцессе.
С удивлением Фоя поняла, что Касис это брат царя Оройса, самый известный воин всех народов Кавказа. О нем слагались легенды одна невероятнее другой. Но причиной им служили неизменные подвиги этого отважного человека. Теперь настала очередь Фои бросать восхищенные взгляды в чью-то сторону. Касис отложил баранью ляжку и посмотрел на девушку, хрипло, но зычно высказавшись:
– Мое почтение дочка. Ты красавица. – и сразу вернулся к трапезе.
Он ел так, словно голодал до этого неделю. Но Фоя не удивилась даже этому, ведь силе такого крупного человека должно браться откуда-то.
Теперь царь Оройс указал влево, представляя трех послов союзных племен гаргарейцев, скифов и саков. Старые и хитрые послы недовольно смотрели на Фою. Мало того, что она женщина, так еще и оскорбительно юна для того, чтобы претворять в жизнь столь почетную миссию ангелоса. Послы создавали не самое приятное впечатление, хотя народы, которые они представляли, отличались своей честью, мощью и историей. В их общем прошлом жила прекрасная и бесстрашная царица массагетов Томрис. Жила она, как и нынешние племена, на этих же землях на западных берегах Каспийского моря. Она вела кровопролитную войну с великим властителем Ахеменидской империи Киром II, погубившим почти всех ее родных. Кир даже сватался к ней, но Томрис считала, что он сватает не ее, а царство и отказала властному правителю. Тогда он открыто начал военный поход против массагетов и погиб от рук непокорной царицы. Она отомстила ему за смерть мужа и сына, поместив его голову в бурдюк с кровью: «Ты жаждал крови, так пей ее теперь досыта!». Эта история известная всем народам кавказа и Ахеменидской империи всегда восторгала Фою. Она считала Томрис истинным примером женщины-воительницы. Фоя также помнила, как вычитала в библиотеке Амасьи о том, что Томрис всегда покровительствовала наукам и возвысила свой народ победами. Возможно, в душе Фоя жаждала быть чем-то похожей на эту женщину, хотя чувствовала, что не способна быть порой жестокой. Фое постоянно приходилось бороться с самой собой для того, чтобы набраться храбрости и сделать тот или иной шаг. Она не знала, чужды или нет такие чувства храбрым людям.
Поднявшись на ноги, все подняли кубки за единые народы.
– Итак, дочь моя, – начал царь, усевшись затем на свой троноподобный стул. – Как поживает царица Орифия?
– Она в здравии и попросила передать вам и всем присутствующим здесь свое почтение.
– Присоединит ли царица к нам свое войско?
– Амазонки не страшатся войны и будут воевать бок о бок с вами. Но я полагаю, что дело наше заведомо проиграно и лучше бы подумать о мирных переговорах.
Все с удивлением уставились на Фою.
– Что ты такое говоришь, принцесса? – вступился Зобер, и его большие красивые глаза оглядели ее с изменившимся выражением. – Мы все продумали до мелочей. Помпей даже не сможет перейти Куру, ибо ему придется подвергнуть свое войско большой опасности! Мы возвели на реке длинный частокол. Войску Помпея предстоит долгий и мучительный путь по безводной местности. А его дела в Риме не так хороши, чтобы рисковать своей репутацией.
– Помпей знает обо всех ваших хитростях. И он уже на этом берегу.
– Но как? – только и вырвалось у Оройса, а онемевший Зобер, казалось, и вовсе потерял дар речи.
– Не знаю как. Слышали мы лишь то, что он заранее приказал своим людям наполнить водой десять тысяч бурдюков и подготовился к долгому переходу, словно знал, что его ждет. Пусть и с трудом, но он преодолел со своим войском Куру без единой потери.
При этих словах даже Касис отставил еду, и уставился на девушку не веря своим ушам. За столом повисло гнетущее молчание.
– Этого не может быть. У нас есть достоверные сведения о том, что Помпей пойдет прямым путем через Иберию. Это самый короткий путь. Мы и частокол-то этот на всякий случай строили. – говорил Оройс.
– Он хочет застать вас врасплох.
– Что там говорит этот ребенок? – злобно возмутился Касис, придирчиво вытягивая шею, чтобы теперь получше разглядеть Фою.
– Я лишь говорю, что обо всех ваших планах Помпею давно известно. Его лагерь уже стоит не по ту, а по эту сторону Куры, и он сделает все, чтобы победить в этом бою. Он считает, что просто обязан разгромить ваши войска, чтобы укрепить свои позиции и признание своей мощи в Риме.
– Такого быть не может! – решительно отмахнулся рукой Касис.
Фоя молча смотрела на него.
– Я не пойму, Зобер, – обратился он к племяннику, – если Помпею удалось перейти Куру, не узнали бы мы об этом?
– Узнали бы. – настороженно ответил Зобер, суженными глазами наблюдая за всеми, кто сидит за столом, вглядываясь в малейшие изменения выражений их лиц.
– Если вы говорите о ваших лазутчиках, – наконец проговорила Фоя, – то Помпей их всех перебил. Мы сами об этом узнали случайно. Поэтому царица и отправила меня так срочно. Нужно принимать решение.
– Принцесса Фоя, вы только что сказали, что среди нас затесался предатель, не так ли? – спокойно, но грубо заключил Аран.
Послы союзных племен начали нервно перешептываться. При этих словах до сих пор не проронивший ни слова Кирн метнул на него жестокий взгляд, который не укрылся от цепкого взора Фои.
– Именно. – спокойно отвечала девушка. Следующие же ее слова повергли всех присутсвующих в полный шок. – И он сидит за этим столом.
– Хочешь сказать, что среди моих друзей затесался враг? – угрюмо переспросил Оройс.
– К сожалению, это так, царь.
– Но это совершенно невозможно! – возразил представитель гаргарейцев, поглаживая свою жиденькую седую бородку. – Никто кроме нас не знает всех деталей.
– Мы сражались бок о бок я даже не помню сколько раз! Все сидящие за этим столом проверенные войной люди! – негодовал Оройс. Он был воином, в смелости и стремительности не уступающим даже своему брату Касису. Но в последние годы нрав его становился все мягче, а здоровье все слабее. Это мешало Оройсу сохранять прежнюю остроту ума, но не препятствовало его яростному стремлению защитить свои земли.
– Может, ты тогда знаешь, кто этот предатель? – придирчиво взглянул на нее посол скифов. Внутри него клокотала ярость от того, что эта юная женщина всего за несколько мгновений внесла раздор в застолье. Силы народов собирались воедино не для того, чтобы за один вечер каждый представитель начал подозревать другого.
– Знаю, – спокойно ответила и на эти нападки Фоя.
– И кто же? – допытывался царь. Казалось, он все же поверил этой молодой посланнице. Даже если амазонка лжет, вероятность предательства со стороны тех, кому он мог с закрытыми глазами доверить собственную жизнь и даже свою страну, выбила почву у него из под ног.
– Я не могу этого поведать. – опустила глаза девушка.
– Но почему же? – возмущался Касис, размахивая бараньим ребром.
– Потому что царь не поверит мне. Завтра же предатель сам о себе даст знать, будьте уверены.
– Если даже ты говоришь правду, в чем я сильно сомневаюсь, – вступил Аран, – откуда тебе известно обо всем этом?
– Я знаю еще много того, о чем вы даже не подозреваете, принц. – сказала Фоя, многозначительно посмотрев на него.
После таких новостей о продолжении торжества не могло быть и речи. Фоя встала из-за стола и, извинившись, направилась в сторону своего шатра, а за ней следовала верная Деянира.
Поздней ночью угрюмые глаза пристально наблюдали за шатром амазонок. Полная луна достаточно сильно освещала поляну, чтобы можно было точно разглядеть все, что творится вокруг палатки. Он стоял здесь, сокрытый зарослями кустарника уже достаточно долго: с тех пор как всякий шум в лагере стих. Он знал, что сейчас самое главное – дождаться нужного момента.
Вдруг края палатки пошевелились, и из нее показалась упругая фигура длинноволосой амазонки. Она напрвалялась к кустам недалеко от него, по-видимому, чтобы справить нужду. Он невольно затаил дыхание, желая не быть замеченным. Как только она скрылась в кустах, он постарался тихо прокрасться поближе к палатке. Но стоило ему ступить на край, освещенной луной площадки, как за его спиной раздался громкий женский голос:
– Зачем пожаловал, предатель?
Обернувшись, Кирн увидел Деяниру, направившую в его сторону острый и длинный меч. В мгновение ока он вынул свой меч из ножен, скрестив его с оружием амазонки. Мужчина и женщина сошлись в бою. Ловкие движения Деяниры не уступали умению прославленного воина, но не могли сравниться с его силой, и его меч оказался прямо над сердцем жещины.
– Остановитесь! – услышал он оклик принцессы Фои за своей спиной.
Чуть обернувшись на ее голос, он не успел сообразить, что меч выбит у него из рук и Деянира, воспользовавшись тем, что он отвлекся на мгновение, свалила его на пол, придавив ногой. Выбраться из-под этой стройной женщины не составляло бы труда, если бы ни острый клинок, глядящий прямо ему в кадык и прекрасные черные глаза, сверкающие перед его лицом. Именно этот колючий взгляд больше потряс жертву, чем блестящее при луне острие меча.
Фоя подошла к побежденному и склонилась над его лицом, чтобы разглядеть того, кто в ночи пожаловал к ее шатру. Увидев кто это, она удовлетворенно ухмыльнулась, словно так и знала, что встретится с ним. Фоя была рада, что ее предположения оправдались. В игре, которую она затеяла, большая доля зависела от случая и того, оправдаются ли ее надежды и расчеты. Порой, когда она ночами размышляла о доставшейся ей миссии, Фое казалось, что она балансирует на лезвии кинжала, держась за тоненький волосок, готовый порваться в любую минуту всего лишь от мимолетного неосторожного движения.
Когда принцесса посмотрела на Кирна, ее взор коснулся кожаного мешочка, свисающего с нити на напрягшейся шее Кирна совсем недалеко от острия меча Деяниры. Склонившись еще ниже, она раскрыла мешочек, и на ладонь ей вывалился алмаз.
– Мы не будем убивать вас! – громко произнесла Фоя, глядя прямо в глаза Кирну, – Вы сын амазонки.
– Я тоже не собирался вас убивать! – запротестовал он. – Я не предатель.
– Я знаю, – тихо шепнула Фоя ему на ухо и, резко выпрямившись, приказала Деянире сопроводить гостя в шатер.
В шатре ошарашенный Кирн принялся говорить, так как увидел, что женщины отступили от него и ждут его действий.
– Я не собирался причинить вам зло. Напротив, я хотел защитить вас. Я подумал, что предатель не позволит тем, кто знает его имя дожить до утра. Вот и охранял ваш шатер. К тому же я поджидал этого негодяя, чтобы самолично вонзить ему в сердце клинок. Пока я не сошелся с вами в схватке, – обратился он к Деянире – я не верил, что вы сможете достойно постоять за себя и свою принцессу, ведь на вид вы такая… женщина. – Запинаясь выдавил из себя слова Кирн. – Раньше я думал, что сила амазонок лишь в их многочисленности, но теперь вижу, что их представительницы и по отдельности достойны большого уважения.
Деянира довольно улыбнулась.
– Самое большее на что пойдет предатель – послать своего человека расквитаться с нами. Он не появится там, где все его ждут. – отвечала Фоя, медленно обходя свою палатку. – Ведь на пиру я сказала, что не пройдет и дня как он сообщит о себе. Он будет выжидать удобного случая.
– Все равно, я не мог рисковать жизнью союзников… союзниц. – взглянув на Деяниру, поправился Кирн. – В настоящее время, чтобы победить, мы просто не имеем на это права, тем более, если вы действительно обладаете столь важной иформацией. – более сухо добавил он.
Фоя с удивлением подумала, что такой несгибаемый воин как Кирн, уже второй раз запинается, словно влюбленный юнец.
– Я не ошиблась в вас. – при этих словах на лицах Фои и Деяниры скользнули улыбки уверенных в своих чарах прекрасных женщин.
– Так вы знаете, кто настоящий предатель? – не останавливался воин.
– Вы также это знаете, Кирн.
– У меня есть сомнения, но я не верю сам себе.
– Поверьте. Ведь вы знаете, что это нужно лишь одному человеку среди всех, кто сидел там с нами за столом.
– Представители союзных племен не могли пойти на это. В последнее время их племена слишком ослаблены, чтобы вести двойную игру.
– Совершенно верно, – утвердителтно кивнула Фоя.
– Остался Аран, Зобер и Касис. Аран – наследный принц, ему больше всех нужна победоносная война, к тому же вся власть и сейчас и в будущем и так в его руках. Зобер сам руководит тактическими и стратегическими делами. Он больше всех приложил усилия к нашей победе и сам является автором всех тайных ухищрений нашей стороны в этой войне. Остается Касис – дядя, который делает все для войска и народа, но никогда не будет во главе, пока жив брат и племянники. Но как он мог! Я не представлял, что ему так нужно править. Я думал, он совершенно далек от властолюбия.
Фоя молчала и испытующе глядела на Кирна. Через некоторое время она тихо ответила:
– Кто бы там ни был предателем, через пять минут сюда ворвутся охранники. Они сделают вас узником.
– Но я не предатель. Я даже кричал об этом у шатра. Уверен, что постовые все слышали и поняли, что это было недоразумение.
И тут Кирна молнией поразила ужасная мысль: постовые слышали и, возможно, даже видели все, что творилось у шатра и никто из них не подошел спасти принцессу от предполагаемого предателя.
– Начальник охраны – Зобер… – как во сне бормотал он, – все тайны войска в его руках…
Наконец грустная улыбка коснулась губ Фои.
– Но как вы докажете, что истинный предатель он, а не я? – ошарашено произнес Кирн, чувствуя стыд за то, что дважды за этот вечер уступил молодым женщинам: один раз в силе меча, второй раз в силе мысли.
– Он сам в этом признается. А вы ему поможете… – тихо ответила она.
Фоя не успела рассказать Кирну, как она видит все это, как в шатер ворвалась охрана во главе с Зобером, громогласно обвинившим его в предательстве. Принцесса взволнованно посмотрела на Кирна, в ее глазах читалась растерянность. Она надеялась успеть поведать о своем плане Кирну. Но тот еле заметно улыбнулся и кивнул Фое. Так он показал, что понял, в чем состоит замысел и сделает все сам. Принцесса почувствовала большое облегчение и благодарность к Кирну, готовому рискнуть своей жизнью ради восстановления справедливости. Зобер приказал своим людям заковать предполагаемого предателя в кандалы и держать под строгим присмотром.
Глава 17
Наконец долгожданный день настал. Всего из-за одного дня, когда должна была пройти конференция, Джаннет провела в нескончаемых трудах целый месяц. Она привлекла к форуму всех своих друзей-студентов, продумала все мелочи вплоть до музыкального сопровождения. Она организовала все наилучшим образом. В этом и заверил ее Саид, когда они подводили итоги проделанной работы накануне. Сегодня она ужасно волновалась, но по ее обворожительной улыбке этого нельзя было определить.
Джаннет и Саид встречали и рассаживали гостей в большом конференцзале. Эти минуты напомнили Саиду день их знакомства. Тогда эта, безумно волнующаяся девушка, ничем не выдавала своих переживаний и смогла овладеть вниманием большого зала, где сидели очень разные люди. Тогда она смогла заворожить даже его, Саида, который скептически относился к представительницам прекрасной половины человечества.
Сегодня Джаннет была в строгом белом костюме. Ненавязчивая вышивка на юбке и строгом жакете лишь подчеркивала изящность этого комплекта и точеную фигуру его обладательницы. Длинные волосы девушки были собраны в строгий высокий конский хвост. Из украшений у каждого ушка виднелась маленькая белая жемчужина. Губы Джаннет были тронуты перламутровым блеском.