Гюльнур Аслан
Ангелос
– Покажите, пожалуйста, вон тот. – указал он на находящийся посерединке кулончик, весь покрытый мелкими камушками. Кулон был в форме двух крыльев ангела, соединившись, они образовывали сердце.
Лала подглядела, что же выбрал Саид и замерла от того, насколько правильным был этот выбор, сделанный с любовью и нежностью. На глаза ее навернулись слезы. «Беременность сделала меня черезчур сентиментальной» – подумала она, но тут же замерла от подкатившей к горлу ярости. Девушка за прилавком, ловко вытащив кулон, протянула его Саиду. Когда Саид забирал подарок из ее рук, она еле заметно погладила его по ладони.
– Прекрасный выбор! – выдохнула она, вперив в Саида свой томный взгдяд из-под прокрашенных длиннющими стрелками век. Но даже это не повлияло на Саида, он завороженно разглядывал кулон.
– Девушка! – взвизгнула Лала, отчего продавщица вздрогнула. – Сколько можно вас дожидаться, вообще-то у вас не один посетитель.
«Нахалка», как продолжала в сердцах ее называть Лала, смерила посетительницу брезгливым взглядом и медленно подошла к ней.
– Слушаю вас. – недовольно протянула она.
– Покажите мне вон тот комплект. – Лала указала на самый дальний от Саида угол, где находились вычурные комплекты с огромными камнями.
Продавщице пришлость потрудиться, чтобы дотянуться до того комплекта, на который указала Лала. Саид же, взяв кошелек, посмотрел на стоящую рядом девушку и узнал в ней подругу Джаннет. Задорно улыбнувшись ей, Саид расплатился и стал дожидаться, пока продавщица упакует подарок. До этого ему пришлось посмотреть, что же выберет Лала, и он немало удивился, когда перед ней поставили большой бархатный женский бюст с тяжелым комплектом на нем.
– Желаете примерить? – надменно спросила продавщица, разглядывая одежду Лалы. В ее взгляде говорилось «Не осилишь».
– Нет, не желаю. Вблизи это выглядит очень пошло. – сделав ударение на последнем слове, ответила Лала. – Совсем не для меня.
Она развернулась и вышла из магазина. Через некоторое время за ней вышел Саид.
– Вас подвезти? – смеясь спросил он.
– Нет, спасибо, пройдусь пешком, мне полезно. – Лала весело улыбалась, лицо ее сияло, Саид ни секунды не сомневался в том, что она ожидает ребенка. Это чувствовалось по ее энергетике и светящемуся взгляду, словно она скрывает ото всех какой-то грандиозный секрет.
– Рад, что у Джаннет такая бойкая подруга. – прощаясь, сказал ей он.
Лале не понравился тон, которым Саид это сказал. «Будто бы за нее постоять будет некому. Так говорят, когда прощаются. Тьфу ты, больше никаких сериалов! Никаких сериалов!»
На обочине у самого места пересечения Помпи-Сентер роуд и Вирджил роуд, в Нью-Йорке в Соединенных Штатах Америки сидел грязный попрошайка с взлохмоченными волосами. Утренний холодок разбудил его рано и он, недовольно поеживаясь, растирал пятки набухшими ладонями. Как обычно он наблюдал пробуждение города. Мимо него проходило большое количество совершенно разных людей. Стефан, так называл сам себя попрошайка, любил разглядывать прохожих и представлять себе их жизнь. Вот толстая женщина тянула за собой двоих детей, явно перекормленных фаст-фудом мальчика и девочку, подгоняя заявлениями о том, что они опаздывают в школу. Высокий парень в сером спортивном костюме совершал утреннюю пробежку. Его Стефан часто видел. Упорный малый еще долго будет кружить поблизости, пока не выбъется из сил. Молодая девушка выгуливала трясущуюся собачонку, слушая музыку в наушниках. Наушники… повсюду эти наушники. Чуть ли не каждый прохожиый пихал эти штучки в свои ушные раковины и отделялся от всего мира. Стефан никогда не хотел послушать, что же вливают в свои головы эти люди. Он и так мог себе это прекрасно представить. Вот эта девушка точно слушала хип-хоп. Это же ясно по тому, как она дергается. Мимо прошел афроамериканец в шикарном бежевом костюме, и у Стефана заныло под ложечкой от зависти.
– Вот козел! – расковыривая дырку в своем балахоне, по привычке бросил он, уверенный, что и этот человек гуляет в наушниках и ничего не слышит.
Но мужчина неожиданно развернулся.
– Что ты сказал?
Стефан не ожидал, что его расслышат, и немного растерялся, но решил не отступать.
– Что слышал. Смотри, как нахохлился, аж подпрыгиваешь от радости, что ты весь такой удачный и раскрасивенький!
– Считаешь себя лузером? – неожиданно прямо спросил мужчина, развернувшись и подходя к нищему.
Стефан не ожидал такого поворота разговора, ведь люди обычно проходили мимо него с сочувственными взгядами, бросали в его ржавую банку кому-что не жалко и уходили каждый по своим делам. Стефан любил, когда его жалели.
– Да уж по сравнению с тобой мало кто почувствует себя победителем в этой жизни. – язвительным тоном ответил Стефан и сам улыбнулся своей находчивости. Хотя приближающийся мужчина не выглядел устрашающе, Стефан все же занял оборонительную позицию, схватившись ладонями за свою картонную подстилку.
– Любой. – мужчина неуклюже присел совсем рядом со Стефаном. Тому же вдруг стало ужасно жалко его вычищенного дорогущего костюма, который безнадежно испачкался.
– Что любой?
– У любого есть больше, чем у меня. – спокойно пояснил незнакомец.
– Что ты несешь? – от избытка чувств из расщелины во рту, где должен был находиться зуб, у Стефана брызнула слюна.
– Что слышал. – вернул нищему его же слова мужчина, потирая колени. – Даже у тебя.
– У меня?! Ты, верно, спятил. Да я не удивлюсь, если на другом конце улицы ты сядешь в новехонький форд, который помчит тебя в какой-нибудь Бизнес центр.
– Ты прав. Хотя пару лет назад у меня и этого не было. И все же даже сейчас у тебя есть намного больше чем у меня. – стоял на своем незнакомец.
– Да что же может быть у меня, чего нет у такого как ты? – в голове Стефана промелькнула расисткая мысль про цвет кожи, но он не стал ее озвучивать. Уж пусть сам раскроет карты, подумал он.
– Например, ноги.
– Ноги? – недоумевая взвизгнул нищий.
– Именно. – на губах мужчины едва можно было различить легкую улыбку.
– В каком смысле, “ноги”? А это что, по-твоему? – стукнул Стефан ладонью о необыкновенно твердые колени собеседника.
– Протезы. – мужчина отвернул штанину и показал вырастающие из дорогих лакированных туфлей железяки.
– Бог мой! – выдохнул Стефан, снова потирая собственные пятки, но с большим рвением. – А я-то думал, это передо мной Господь захлопнул свои двери сразу после того, как я появился на свет.
– Двери Всевышнего всегда распахнуты. – мужчина смотрел перед собой невидящим вдохновенным взором. Напротив них вокруг широкого дерева играли в прятки дети. – Нет такого понятия «он со мной или нет». Он всегда будет с тобой, если ты приблизил свое сердце к нему. Он никогда тебе не откажет, а твое сердце всегда может притянуться к нему, и это главное.
Кинг встал, отряхнулся, и, не проронив больше ни слова, пошел своей дорогой. Больше Стефан не смеялся над его пружинистой походкой. Ошеломленный, он не сразу заметил в своей измятой банке стодолларовую купюру.
У очередного замысловатого фонтана на старой «Торговой» площади, ныне отреставрированной и усеянной модными бутиками, ресторанами, пиццериями и кафе, стояла группка подростков в грязных одеяниях. Их пестрые засаленные футболки, казалось, вовсе не смущали своих хозяев тем, что совсем не согревали в становящуюся с каждым днем прохладнее погоду. Выросшие на улицах и привычные к любым условиям, цыгане частенько наведывались в эти места. Многие подростки таскали на бедрах совсем маленьких детей, как две капли воды похожих на своих братьев и сестер.
Отделившись от своей стайки, юная цыганка подошла к девушке, разглядывавшей витрину игрушечного магазина. Та вздрогнула, наконец, увидев, что перед ней неожиданно появилась цыганка, которая хриплым и низким голосом протянула:
– Дай ручку, погадаю! – несмотря на необычный голос, слова ее прозвучали довольно зычно и громко.
Джаннет растерялась и уже готова была протянуть ладонь. Ею охватил интерес.
– Спасибо, не надо. – сказал мужчина подошедший к девушке с двумя стаканчиками кофе в руках. Один из них он протянул Джаннет и, свободной рукой достав из кармана немного денег, вложил их в чумазые руки цыганки. Блеснув на него чернющими глазами, девушка мигом вернулась к своим.
– Ты не позволил, потому что гадание это грех? – спросила Джаннет, отпивая свой кофе.
– Просто это бессмысленно. – Саид медленно двинулся вперед, с намерением продолжить прогулку с Джаннет. Впервые за долгое время они вышли в людное место вдвоем. Он был уверен, что никто из знакомых им не встретится, и они могут позволить себе недолгую прогулку без вреда для репутации Джаннет.
– Имеешь в виду, что в их предсказаниях нет правды?
– Почему же. Многие из них могут распознать различные знаки на руках людей. Но дело в том, что это все равно не будет являться предсказанием.
– Растолкуй яснее. – замотала головой Джаннет.
– Знаешь зачем Бог разместил линии судьбы на наших руках? Почему не на лицах или какой-нибудь другой части тела?
– Нет. – Джаннет с интересом слушала Саида, он всегда умел пробуждать в ней любознательность и она не успокаивалась пока не получала развернутый и ясный ответ. Джаннет подумала, что было бы просто прекрасно идти с ним по жизненному пути вот так как сейчас, вместе и рядом, слушая его слова, раскрывающие в ее душе понимание, свет и любовь.
– Наши, так называемые, «линии судьбы» расположены на внутренней сторонне наших кистей для того, чтобы показать людям, что их судьба находится лишь в их собственных руках. – Саид повернул к себе руку Джаннет ладонью вверх, проведя большим пальцем по одной из линий. – Здесь лишь изображено множество твоих путей, выбирать из которых можешь ты сама. Твоя судьба в твоих руках.
Во дворике клиники на маленькой деревянной скамейке, сколоченной из тонких и узких досок, сидела молчаливая пара. По всему двору, порхая с дерева на дерево, летали мелкие птицы, неустанно щебечущие на своем птичьем языке. В прохладном воздухе все же ощущалось янтарное тепло закатного солнца.
Али сделал глубокий вдох, закрыл глаза и облокотился о спинку скамьи.
– Никогда не верил, что смогу быть рядом с тобой. – губы его растянулись в легкой улыбке, и он посмотрел на сидящую рядом с ним Милу. Волосы ее были аккуратно зачесаны назад. Точнее, он сам их расчесал, как всегда выпросив на это согласие девушки.
Она сидела ровно, слегка подавшись вперед, в черных солнцезащитных очках, сжимая в руках одноразовый стакан со свежевыжатым апельсиновым соком. Мила тоже слегка улыбнулась.
– Мне повезло, что появился ты. – с благодарностью в голосе проговорила она.
– Я не появился. Я всегда был рядом. Просто не решался подойти. – Али оторвал спину от скамейки, приблизившись к лицу Милы. – И это не тебе повезло, а мне. Мне повезло, что ты позволила быть рядом.
– Ты ведь знаешь, – обернулась к нему девушка, – если бы не то, что произошло, я бы даже не обратила на тебя внимания.
– Знаю. – с болью выдавив ответ, Али кивнул.
– И это было бы самой большой ошибкой в моей жизни. – заключила Мила, вмиг почувствовав крепко схватившие ее теплые объятия.
– Меня назначили главой отдела. – шепнул он ей на ухо.
Посвистывающие и трещащие птичьи семейства продолжали перепрыгивать с одних веток на другие, постепенно готовясь к приближению вечера. Сухая худощавая женщина высунулась из окна, выискивая пациентку, которую следовало позвать в палату после вечерней прогулки. Прищурившись, она никак не могла разглядеть внизу свою подопечную и уже было собралась направиться к лестнице, как вдруг перед самым ее носом закружились две трясогузки, и одна из них села прямо на подоконник.
Женщина удивленно выпучила глаза, а затем ее лицо медленно растянулось в улыбке.
– Это и впрямь настоящие птицы поют. – прошептала она, вспомнив, беседу с одним из посетителей у этого самого окна, когда тот пытался убедить ее, что птичье пение доносится вовсе не из палаты с включенным телевизором.
Разглядывая забавную маленькую пташку, женщина на миг забыла о счетах и кредитах, пациентах и врачах, суете и тревогах. Вчера кто-то оплатил лечение ее мужа и матери, да еще оставил приличную сумму на то, чтобы она могла содержать семью и обучать детей. Она не знала, кто был ее добродетель. Сообщившая ей новости главврач отказалась называть его имя. Но женщина знала, что до конца своих дней она от всей души будет молиться о том, чтобы этот человек всегда был счастлив и здоров.
Золотая медаль висела на шее у Михаила. Он уединился в раздевалке, выдержав бесконечные поздравления, похлопывания и поцелуи. Когда он получил задание, связанное с искусством, ему казалось, что это будет крайне скучно и легко. Оказалось, не так-то просто идти к одной цели, превозмогая всевозможные трудности. Физическая боль была знакома ему и в прошлых нисхождениях, но он никогда не должен был целенаправленно бороться с нею, чтобы выступить идеально к определенному сроку. Ни одно сражение, в котором раньше должно было ему защищать и вести к победе своих людей не будоражило и не волновало его так сильно. Михаил должен был признаться сам себе: были минуты, когда он думал, что не справится и не сможет довести свое дело до победного конца.
Сразу после выступления, когда уже было ясно, что Михаил – победитель, журналисты, налетевшие на него со всех сторон, на разные лады задавали один и тот же вопрос:
– В чем секрет вашей долгожданной победы?
– Я просто знал, что если Бог, несмотря на все твои старания, не дает тебе то, о чем ты так молишься сейчас, значит, он задумал для тебя что-то более грандиозное. Если бы я победил на прошлых играх, ни я сам, ни весь мир не узнал бы, на что я способен. Победив тогда, я захотел бы остановиться и наслаждаться лаврами. Но победив сегодня, я научился не останавливаться никогда, несмотря ни на что. – Все еще часто дыша, ответил он.
В дверь раздевалки тихо постучались.
– Войдите! – окликнул Михаил, снимая костюм.
На пороге появилась Анна. Михаил слегка повернулся, продолжая вылезать из обтягивающего наряда.
– Снова до смерти боялась? – полушутя спросил он.
– Я горжусь тобой! – прошептала девушка, обняв голую спину мужа и прикасаясь губами к толстым шрамам. В глазах ее стояли слезы радости и благодарности.
Глава 33
Недели проходили за неделями, пока не прошло тридцать девять дней. Джаннет не догадывалась, что сегодня был последний день их встречи. Саид пытался ничем не выдать этого, с той лишь разницей, что сегодня он решился пригласить ее в ресторан. За окнами лил дождь. Саид и Джаннет весело беседовали сидя за столиком самого высокого в городе ресторана, с которого открывался вид на море, опоясанного мерцающим в темноте городом.
– Все хотела спросить у тебя кое-что. – наконец проговорила девушка.
– И что же? – завороженно глядел на свою прекрасную собеседницу Саид. Она была одета в длинное черное платье простого покроя на узких бретельках, изящно укрывающее ее тонкую фигуру. На платье были словно рассыпаны редкие мельчайшие стразы, так похожие на звездное небо. Волосы девушки были просто уложены в высокую прическу, на ушах блестело по маленькому бриллиантику.
– Я интересовалась борьбой с римским завоеванием и тем, что произошло после… Об Албании, полностью изгнавшей завоевателей, я много читала, а что же на самом деле произошло с Помпеем и Цезарем дальше? – Джаннет все же никак не могла думать об этой личности из учебника истории, как о своем былом отце, и отчаянно старалась оставаться в нынешней реальности. Но узнать настоящую судьбу своих предков ей все равно было интересно.
– Помпей вернулся в Рим с пустыми руками. Но нужно было все же заключить, пусть и неформально, мир со своим политическим противником. Цезарь услышал о том, что его дочь от амазонки погибла, успешно претворив в жизнь ловкие дипломатические планы. И ему пришла в голову весьма интересная мысль. – Саид сделал паузу, но Джаннет не смогла предугадать, что же придумал Цезарь, и вопросительно посмотрела на него. – Он решил привлечь в политику еще одну свою дочь – Юлию Цезарис. И выдал ее замуж за Помпея.
– Как это я не догадалась. – усмехнулась Джаннет и Саиду на мгновение показалось, что перед ним сидит именно Фоя.
– Кстати, сначала он планировал выдать ее за Марка Юния Брута.
– Того самого Брута?
– Того самого. – кивнул Саид. – Так вот по свадебному обряду, Цезарь передал свою дочь в руки жениха. Разница в возрасте между Помпеем и Юлией была около тридцати лет, но это не помешало им влюбиться друг в друга. Помпей утерял даже на время интерес к политике.
– Значит, Цезарь в какой-то степени все же достиг своей цели?
– Да, но через несколько лет Юлия умерла при родах, как и ее новорожденная дочь.
– Для Помпея это, должно быть, стало сильным ударом.
– Да. После смерти Юлии разрушилось единственное звено, связывающее Помпея и Цезаря. Они вновь стали врагами.
– Власть, власть. Не пойму, зачем им это надо, Помпею, Александру Великому… и ведь добивались же своего. – чистые глаза Джаннет искрились интересом, зарожденным вопросами.
– У каждого своя жажда. – спокойно объяснял Саид. – Потому-то одному другого не понять. Жажда у каждого своя. Жажда того, чего он недополучил когда-то. Жажда власти, любви, справедливости, знаний, внимания, всего, что только может придумать человек.
– Так значит, это хорошо? – осторожно спросила Джаннет, потому что не считала хорошими способы воевод насытиться ценой крови многих людей.
– Все хорошо в меру. Не сама жажда, а пути ее удовлетворения и показывают то, какой ты человек. В конце либо ты поглотишь свою жажду, либо она поглотит тебя. – Саид отпил воды. Всего один глоток и, мягко улыбнувшись и кивнув Джаннет, приподнял бровь. Девушка опустила глаза. Лично она жаждала никогда не терять Саида.
– А что же стало с… царицей Орифией? – осторожно перешла она к другой, интересовавшей ее теме.
Саид понял этот тревожный вопрос и вспомнил свою мать, которой он сегодня даже не звонил. Они говорили вчера, и она все тревожно спрашивала все ли у него в порядке. Как это было ни больно, Саид старался решительно отогнать эти мысли. Он знал, что так будет лучше.
– Царица достойно перенесла собственное горе и нашла в этом очередное подтверждение правильности их с дочерью решения. Наследницы не стало и цартсво близилось к своему добровольному распаду. Даже амазонки-воительницы решили стать матерями и создать семьи.
– Деянира? – оборвала его вопросом Фоя и вызвала на лице Саида улыбку.
– Стала матерью будущего наследника иберийского престола. К тому же… – Саид снова усмехнулся.
– Что? – нетерпеливо спрашивала Джаннет.
– Наследник этот был зачат ровно в день победы, точнее в ночь после победоносного сражения. – оба дружно засмеялись.
Их продолжающаяся беседа как всегда представляла для Джаннет огромный интерес. Она жадно ловила слова Саида. Он стал ее главным учителем в жизни.
– О чем задумалась? – спросил Саид, увидев ее мечтательный вид.
– Вспомнила, как ты осадил в Шеки Сейрана, когда тот высказывался о своем неверии.
Саид мягко улыбнулся, для него тот короткий диспут был всего лишь разминкой.
– Расскажи мне что-нибудь наподобие того, что ты тогда говорил. – попросила девушка.
– В смысле?
– Раскрой мне какую-нибудь тайну, ангел! – загадочно прошептала Джаннет, отчего на лице Саида заиграла улыбка.
Он посмотрел на мерцающие под дождем огни города.
– Думаю, не будет для тебя тайной, к примеру, то, что все на свете проявление одного и того же.
– Да, говорят, все состоит из частиц энергии. – решила проявить знания она.
– Все на свете проявление любви. – поправил он. – И это проявление любви, – указал он на хлеб, лежащий на белом блюде, – и это, – с улыбкой указал он на нее, – и это проявление любви, – указал он на себя, – и это, – кивнул Саид на хрустальный бокал. Абсолютно все. А Бог – это любовь.
– Но ведь… – только начала Джаннет.
– Нет, – поймал ее мысли Саид. – Когда делаешь зло – это не любовь. Это просто зло. Оно пустое. Мертвое.
– Там нет энергии. – продолжила цепочку мыслей она. – Хотя огонь в…
– Это не тот огонь. Не огонь вдохновения, силы и жизненной энергии. Это умерщвляющий огонь. Огонь, в который бросают мусор из душ, чтоб он исчез. Правда, бывают, к сожалению, полностью пораженные мусором души.
– Надеюсь, моя не так поражена. – не удержалась девушка.
– Ты чиста, Джаннет. В раю я приду тебя повидать, и уверен, ты предстанешь передо мной в том же облике, что и сейчас.
«Значит, единственный путь быть рядом с тобой – это попасть в рай» – подумала девушка.
Саид взглянул на часы. Время утекало быстро, как песок сквозь пальцы.
– Прогуляемся по городу? – Саид посмотрел через панорамное стекло в сторону старинного города. Джаннет также проследила за его взглядом. Где-то там, в одном из дальних поселков, по сей день из песчаной земли вырываются наружу потоки газа, превращаясь в пляшущее пламя. По тем заветным пескам ступали ноги великих людей. И в наши дни люди приходили туда, с целью загадать желание. Джаннет помнила, с каким восторгом огдядывала она этот мерцающий холм, посещая его с родителями в детстве.
– Прекрасная идея! – радостно выдохнула девушка.
Они бродили по вечернему Баку и любовались огнями города, словно отражающими звездные огоньки в осеннем небе. Дождь прекратился и усыпанное звездами, оно было ясным и безмятежным. Саид накрыл плечи Джаннет своим пиджаком. Сегодня, в последний день, он позволил себе встретиться с ней на виду у всех. Бродить без цели по центральной площади с этой маленькой амазонкой, исконной жительницей этой огненной земли, представлялось весьма увлекательным, и Саид каждый раз ловил себя на том, что безмятежно смеется над какой-то очередной ее шуткой. Как же было ему интересно бродить по миру с ней, и как много осталось уголков, которые они вдвоем могли бы обойти. Он знал эти уголки Земли лучше любого человека, но ему жадно хотелось бы показать их все именно Джаннет. Также ему, знающему все мыслимые и немыслимые человечеству науки, хотелось познать душу одного единственного человека, интересоваться ее мнением и наблюдать за действиями. Помогать ей. Не с небес, а будучи рядом, плечом к плечу. Суетный город кружил вокруг обрывками хохота, сплетен, реклам и запахов кофеен. Пройдя через набитые взрослыми и детьми замысловатые улочки, Саид и Джаннет направились в сторону бульвара.
– В этом городе, куда ни иди, а до моря рукой подать. – сказал Саид, когда они стояли у стальных перил перед морем.
Джаннет, опершись спиной о перила, задумчиво смотрела перед собой в сторону парка. Дети катались на роликах, молодежь визжала на викингах, старики дремали на скамейках, жизнь кипела у каждого своя.
– О чем задумалась?
– Не могу представить, какой будет моя жизь… – Джаннет было сложно даже произносить эти слова, – …без тебя.
Саид сделал глубокий вдох и почувствовал запах дождя. Ему было странно и больно ощущать себя в этот миг, он находился на грани, обязательно, перейдя которую, потеряет так неожиданно ставшего ему дорогим человека.
– Такой же, какой и была. – как можно спокойнее ответил он, а сам начал яростно отгонять в голове мысли про ее будущую возможную жизнь. Хотя, как ни странно, ни одного конкретного образа представить не успел.
– Да она словно и не была без тебя, особенно, после того, как я все вспомнила. Просто удивительно, Саид, мой мозг отказывается это понимать, я действительно не могу представить, что будет…
– Все будет у тебя прекрасно, моя милая амазонка. – Саид потрепал девушку за подбородок и заправил ей за ухо выбившийся ветерком локон, со страхом подумав о том, что же будет вскоре ощущать сам он, расставшись с Джаннет.
– Нет, если я этого представить не могу, значит этого не будет. -девушка старалась говорить решительно. Все тело ее дрожало от волнения. – Значит, мы не расстанемся.
Она с надеждой посмотрела на Саида, но, увидев печальное выражение на его лице, поняла, что зря убеждала себя все эти дни.
– Расстанемся. Но об этом сегодня думать не надо.
– Тогда я умру. – вся дрожа, выдохнула девушка.
– О чем ты говоришь? – вперил он сердитый взгляд в унылое лицо. Глаза ее налились слезами.
– О том, что если я не могу представить жизни без тебя, значит, ее не будет. Наверное, я не переживу этого и скинусь с Девичьей башни! – Джаннет указала пальцем на средневековое сооружение, воздвигнутое у самого подступа к морю. Он вспомнил легенду о том, что некогда разлученная с любимым принцесса скинулась с этой крепости в морские пучины. – Может тогда, мы будем рядом в раю. – наконец решилась высказать вслух свои мысли она.
– Что за глупости ты несешь!? – Саид разозлился не на шутку. Он схватил Джаннет за плечи и хорошенько встряхнул. – Взрослая девушка, а что говоришь! И кому ты лучше сделаешь? Хочешь, чтобы я там сердце себе разорвал? – Он указал взглядом на небо.
Джаннет прочла в его глазах страх.
– Обещай мне, что никогда не сделаешь этой глупости! Тем более, что так мы в раю не встретимся. Чтобы попасть туда, нужно пройти через жизнь полностью. А не прерывать ее. Обещай даже не думать об этом. – требовал он, прдолжая теребить девушку за плечи.
– Обещаю, Саид. – Джаннет стало даже немного стыдно за высказанные только что мысли. Как-никак этот мужчина, неземной красоты, в душу которого она влюбилась всем своим сердцем, являлся ангелом. А ангел не приемлет таких греховных разговоров о саморазрушении души. Это она поняла, но успокоилась еще и оттого, что он будет «там», а значит, он сможет видеть ее… нет, не этого она хотела. Она не хотела, чтобы он был «там», она жаждала его здесь, на всю свою человеческую жизнь.
Саид потянул за подбородок к себе ее грустное лицо:
– К тому же там мы будем тоже отделены. Ну не будем же мы там семьей. – тихо протянул Саид с сожалением.
– Значит, никогда? – с мольбой в глазах смотрела она на него.
– Никогда. – выдохнул он. – Хотя мне всего лишь одна жизнь с тобой была бы слаще, чем вечность.
Зажигалка никак не хотела загораться. Чиркнув в очередной раз, он блаженно улыбнулся, увидев тоненький огонек. Трясущимися руками он поднес его к сигарете и глубоко затянулся. Дым, охвативший его легкие, подействовал успокаивающе. Он продолжил наблюдение. Было зябко, и он провел истончившимися пальцами по плечам. Черная рубашка была вся измята и была не свежа. Он спал в ней. Урчание в животе напомнило ему о том, что он не ел со вчерашнего дня. «Пасу его с самой торговой. Когда этот ублюдок, наконец, уберется домой? А девка при нем наивная дура. Знала бы, что он из себя представляет, обходила бы за километр. Красивая девчонка. Жаль, не до нее».
– У меня для тебя сувенир, – сменил тему Саид, проведя ладонью по карману пиджака и, достав, оттуда маленькую бархатную коробочку.
На мгновение в голове Джаннет пронеслось слово «кольцо», но когда Саид раскрыл перед ней подарок, она напрочь забыла о своей мысли, так как то, что она увидела, было намного выразительнее любого кольца.
– Спасибо! – в глазах ее, обращенным к изящному кулону с изображением ангельских крыльев, дрожали блестящие слезинки, и они необыкновенным образом отразились в глазах Саида. – Наденешь?
– С радостью! – Саид волнительно надел на шею Джаннет свой подарок. Цепочка украсила ее лицо и, казалось, оно светится любовью. Сглотнув жесткий комок, подкативший к самому горлу, Саид вновь посмотрел на часы. Далее находиться рядом было опасно, так как времени почти не осталось.
– Уже поздно, Джаннет. Дома будут волноваться.
– Да, конечно. Спасибо за прекрасный вечер. – ослепительно улыбнулась самая обворожительная девушка, которую приходилось встречать Саиду.
Когда они подъехали к дому Джаннет, было совсем темно. Уже у самого входа в блок здания, где жила девушка, Саид решился притянуть ее к себе и крепко обнять. Весь день он сдерживал себя, чтобы не поддаться слишком сильным чувствам, которые, он знал, истерзают его сердце. Сейчас он был уверен, что их никто не видит, поэтому решился даже на прощальный поцелуй. Глаза ее блестели от счастья и любви.
– Джаннет, – серьезно начал он, по привычке прислоняясь лбом ко лбу девушки и нежно сжимая в ладонях ее лицо.
Он провел пальцами по ее струящимся волосам, позволил им в последний раз проникнуть между длинными локонами и всей своей кожей ощутить и запомнить эти прикосновения. Она не знала, что сейчас он жадно впитывал в себя все, что с ней связано: ее запах, взгляды, то как она выглядит и двигается. Он делал это каждый день на протяжении этих недолгих недель, но сегодня он старался уловить все то, что мог когда-то пропустить, не заметить. Где то в желудке он ощущал тяжелый камень. Будто тот встал посреди его груди и не желает сдвинуться хоть на миллиметр, даже чтобы позволить Саиду сделать свободный вдох.
– Я хочу, чтобы ты твердо знала и никогда не сомневалась в том, что я всегда буду рядом. Что бы ни случилось, где бы ты ни была, даже если меня физически не будет рядом с тобой, знай, что я все равно буду рядом. Моя душа всегда поддержит и защитит тебя, я стану твоим хранителем.
Тревожная мысль весь вечер поющая еле заметным отголоском в ее душе вдруг загудела сиреной: «Уж не прощается ли он?». Джаннет усердно старалась не думать в этот прекрасный вечер ни о чем плохом, но не спросить Саида о том, что так тревожило ее, она теперь не могла:
– Завтра увидимся в то же время?
После того, как они в первый же день договорились встречаться в их «убежище», они ни разу не уславливались каждый день и не уточняли время встречи. Оба знали, что оно неизменно, и ни у одного из них не может быть дел важнее. Но на этот раз, выжидательно глядя на Саида, Джаннет решила задать этот вопрос. И Саид понял, о чем она думает.
– Да. – сглотнув комок, теперь вновь подкативший к самому горлу, ответил он.
– Ну, хорошо, тогда до завтра.
Джаннет уже собралась отвернуться, когда Саид остановил ее, еле заметно ухватившись за предплечье:
– Я всегда буду тебя любить. – шепотом произнес он.
– И я люблю тебя. – Джаннет улыбалась ему той самой теплой улыбкой, которая способна врезаться в память мужчинам на долгие годы. Но для Саида она являлась не просто хорошенькой девушкой, в которую можно влюбиться. Он любил ее всем своим ангельским сердцем и никак не мог осудить и остудить в себе эту любовь, как ни старался. Несмотря на горькое мгновение, именно сейчас он ощутил себя самым счастливым во Вселенной существом, ибо эти чувства выпали на его долю и они были самыми головокружительными и захватывающими. Это самая суть Создателя пронизывает насквозь любое любящее существо в мире, будь то ангел, человек, кошка, бабочка, планета или воздух.
– Тебе пора. – нехотя отпустил ее Саид.