Евгений Александрович Скворцов
Мои авианосцы
Попытаюсь раскрыть тонкости взаимоотношений главных лиц военного корабля, опираясь на рассказы бывалых моряков. Например, на линкорах в штатном расписании была должность адъютанта. Каждое утро адъютант приходил с докладом к командиру, раскрывал свои папки, доставал «бумаги» и производил доклад командиру.
Примерный диалог:
– От нас?
– Так точно… Уваров.
– К нам?
– Старший помощник исполнить…
Очень лаконичный доклад, еще более сжатое решение. У командира даже в мыслях не могло быть, что исходящий с корабля документ был недобросовестно подготовлен, а входящий не исполнен.
Из той же серии.
Линкор готовится к бою и походу. Командир поднимается на ходовой мостик после доклада _ корабль к бою-походу изготовлен. После командирской проверки готовности машин к даче хода следует: – «Назначенный ход ..узлов, приказания машинного телеграфа исполнять». С этого момента и до конца похода командир принимал на себя юридическую ответственность за ходовую часть. Линкоры редко выходили в море на длительный срок, в основном на два-три дня, максимум неделю. Все это время командир с мостика не сходит, спит – часок-другой – в специальной походной каюте. Конец похода после постанов-ки к причалу на якорь обозначался командой; – «машины, не нужны, готовность к походу – часов». Командир мог сойти с корабля, время его ответственности (если примитивно понимать) кончилось. Далее снова старпом,
Бедный, многострадальный старпом начинал вкалывать с утра до вечера и снова до утра: «ни сна, ни отдыха измученной душе…»
Здесь есть свой смысл. Линкор выходит в море для подготовки к войне, к бою, к применению оружия. В море может быть всякое, в том числе и происшествия (например, столкновения, посадка на камни), исключающие его из состава боевых единиц. К чему приводят столкновения, мы помним по «Титанику» позднее – «Нахимову». Будь старпом хоть семи пядей во лбу, но по опыту мореплавания, боевого использования оружия и техники он на порядок (как правило) ниже командира, потому безропотно принимает такое разделение труда.
Я был свидетелем беседы контр-адмирала Николая Кошкарева со своим однокашником, председателем государственной приемной комиссии моего корабля в городе Николаеве. Адмирал в свое время командовал поочередно всеми линкорами Советского флота на Балтике и Черном море. Его рассказ звучал примерно так.
Как-то пришли с моря, и я сошел на берег. Возвращаюсь с берега, и что-то мне не нравится. Служба вялая, огня в глазах нет, порядка вроде бы мало, расхлябанностью пахнет, конец (швартов) размочаленный на глаза попался, рында не блестит… в общем, кабак какой-то. Вызываю старпома и начинаю его «драть». Минут сорок воспитываю, смотрю – желваками играет, отпускаю его и ухожу с корабля. Прихожу через две недели:
вот уже другое дело, но все равно еще не то… Вызываю старпома вместе с замом, снова воспитываю и опять ухожу. Через неделю прихожу: вот теперь то что надо, совсем другой коленкор… Старпому разрешаю сойти на берег, на целые сутки, оставить за себя старшего артиллериста.
В этом рассказе ничего не преувеличено, суть и достоверносгь сохранены полностью. Командир не деспот, он все это испытал на себе. Такова участь старпома крупного корабля. История флота не знает ни одной жалобы на жестокость командира, поступившей от самого близкого к нему сослуживца. Даже в корабельном уставе ВМФ была сохранена статья о несовместимости частного пребывания на берегу с должностью старшего помощника. Она была отменена только в начале шестидесятых годов. Каждый старпом, добровольно надевая на себя хомут этой должности, знал, что он не будет командиром, не исполнится его голубая мечта, если он окажется слабым или в плену бытовых береговых проблем и не одолеет эту главную промежуточную инстанцию перед тем, как в его руках окажется машинный телеграф.
Флот неиссякаем на разного рода юмористические истории.
Некоторые из них стали достоянием всего флота. Приведу несколько наиболее нашумевших и передающихся как легенды. Скорее всего, при пересказывании байки для красного словца сдабривались крепкими солеными морскими фразами, наполнялись новой фактурой и местным колоритом.
В начале пятидесятых годов на одном из крейсеров Тихоокеанского флота готовились к встрече маршала Чойбалсана, Крейсер стоял у причала в бухте Золотой Рог. Как-то ночью вахтенный офицер, сдавая смену своему коллеге, между делом сообщил:
– « Да, чуть не забыл, утром на крейсер приедет Чойбаясан, так что доложи кому следует пусть подготовятся.»
Вахтенный офицер отвечает за безопасность стоянки, общий порядок на верхней палубе. Во время несения вахты он не имеет права заходить во внутренние помещения, и вся его четырехчасовая вахта проходит на верхней палубе, на свежем воздухе. (Чего только за четыре часа не передумаешь.) Так получилось, что о той фразе офицер вспомнил только к исходу ночи. А Чойбалсан ведь был премьерминистром Монгольской Народной Республики. Подумав, доложил дежурному по кораблю по принципу «гони зайца дальше». Тот спросонья его обругал. Шутка ли, маршал, да еще иностранный, глава правительства. Гони зайца дальше. Доложил старпому.
Старпом, конечно, посетовал, что на его голову шишки сыпятся (командир был на берегу). Но что делать, надо готовиться к встрече. И завертелось дело. Подъем личного состава на час раньше положенного, большая приборка, смотр формы одежды, проверка готовности почетного караула, разучивание монгольского гимна с оркестром, вызов с берега уволенных офицеров. Поскольку время прихода маршала не было установлено, досрочно вышли с докладом, по слухам – самому командующему флотом.
Можно только догадываться о диалоге во время этого доклада.
– К нам приезжает маршал Чойбалсан. Крейсер к приему готов, мною отданы все распоряжения. Контроль обеспечивается.
– Какой Чойбалсан!?
– Маршал, премьер-министр.
– Так он умер два года назад.
– Так точно.
…Немая сцена.
Начали искать виновника первичного доклада. Искали долго,.Это было в воскресенье.
Виновником оказался один из командиров артиллерийских батарей, симпатичный, сухощавый лейтенант. (Про таких шутники говорят: можно вынуть из кителя, не расстегивая его.) Продолжение:
– Когда Чойбалсан придет?
– Утром.
– Какой Чойбалсан?
– Помощник флагманского минера, капитан 3 ранга.. (Офицер – казах по национальности.) По другой версии это была баржа, на которой доставлялись мясные продукты из Монголии и которую прозвали на эскадре «Чойбалсаном». Дальше опять догадки…
У старпома, видимо, как говорят на флоте, «отвалилась челюсть до бляхи», а бедолага лейтенант пошел на гауптвахту. Он хотел как лучше. Не думал парень, что так получится. В это время крейсер готовился к минной постановке – одному из самых сложных боевых упражнений. Поэтому он решил предупредить офицера, отвечающего за минное дело и запальную команду, что приедет начальство. Но коллега его не понял…
Не менее анекдотический случай произошел на крейсере «Михаил Кутузов» Черноморского флота. В день Военно-Морского Флота с большим концертом выступал там ансамбль «Березка». День ВМФ проводится в последнее воскресенье июля. На юге в это время прекрасная погода. Подготовка к празднику ведется не меньше месяца. Весь город дышит им, а в день торжеств устремляется к бухте, где в праздничном строю участвует вся мощь флота. По сценарию из воды на берег выходят тридцать три богатыря в полном снаряжении боевых пловцов. Противолодочные, десантные и спасательные корабли демонстрируют зрителям свое мастерство в боевой стрельбе, в высадке десантных сил и средств, в показе мощной аварийной спасательной техники. После выступления парадных сил флота начинаются шлюпочные учения, гонки и массовый заплыв моряков. Стройными колоннами они проплывают мимо зрителей, являя собой внушительное зрелище. После морской части празднество переносится на стадион, где проходят праздничные концерты местных и приглашенных концертных бригад. Прекрасный, на всю жизнь запоминающийся спектакль. Главным номером спектакля для флагмана флота «Михаила Кутузова» был праздничный концерт ансамбля "Березка». Экипаж и ансамбль с нетерпением ждали встречи друг с другом. Моряки горели желанием посмотреть на чудо, покорившее талантом весь мир. Для артисток это была романтическая возможность выступить в таком необыкновенном концер-
тном зале и покрасоваться перед молодыми красавцами-моряками.
И вот ансамбль на борту.
Крейсер выдраен до блеска, весь экипаж в белой форме. Каждый номер артистов принимается на бис. Все довольны и радостны. Хозяева после концерта приглашают артисток в сверкающую чистотой кают -компанию к праздничному обильному столу. Чинно, как на международном приеме, рассаживаются за столом. Блестящие офицеры и красивые молодые танцовщицы. Командир произносит благодарственную торжественную речь.
В это время на верхней палубе, у забытого впопыхах после концерта микрофона, собралась небольшая группа матросов. Один из которых, пощелкав по нему и убедившись, что никакой реакции в динамиках нет, со словами: – «Продолжим», начал свой импровизированный концерт.
На всех кораблях, особенно таких многонаселенных, как крейсер, всегда находятся шутники с неиссякаемым юмором, «деды-щукари». Вокруг них в курилке или кубриках всегда собирается масса народа, готовая поддержать лидера в его остроумии, уверенная в том, что он обязательно что-нибудь отчебучит. Вот такой «щукарь» и оказался у микрофона, даже шестым чувством не подозревая, что он транслирует свои способности по офицерским помещениям. Дело в том, что корабельная трансляционная установка в те времена имела четыре фиксированные группы динамиков: верхняя палуба, боевая, матросская, офицерская.
Одна из них – офицерская – оказалась включенной. Весь этот горе-концерт оказался транслированным в кают-компанию. Что только не вытворял шутник перед микрофоном под общий хохот матросской публики. Шутки-прибаутки, частушки, скоморошьи припевки – и все это в рифму, складно, интересно и зажигательно. Он ловко и удачно связывал свои «вирши» с только что законченным концертом, правда, с нелитературными оборотами. Он исполнял свою, ему одному известную программу:
– первым номерам нашей программы…
– вторым…
– третьим… При этом каждый номер заканчивался соленым «морским» словосочетанием, каждое из которых могло бы стать украшением блатной поэзии или кабацкого творчества. Трансляция в кают-компании принудительная, выключить нельзя. Сначала никто ничего не понял, затем, когда до всех дошло, что это не передача иностранной радиостанции, поднялась волна восторга. Особенно радостно и эмоционально реагировали представительницы прелестного пола, – похоже, никто из них ничего подобного в жизни не слыхал.
Но командиру, старпому и замполиту было не до восторга. Последний кинулся выключать трансляцию, а старпом помчался в «концертный зал». Прибежал, когда «артист» дошел до шестого номера. Замполит был менее проворным и сумел выключить установку только после седьмого «номера», который выдал старпом всем собравшимся и прежде всего –«артисту». Он сгоряча забыл, что линия трансляции включена.
В кинокартине «Председатель» есть эпизод, когда артисту М. Ульянову, игравшему главную роль, надо было дать словесный залп, которым он поднимал батальоны в атаку. Не менее остроумный и мощный залп составлял содержание «седьмого номера» старпрома. Он вызвал бурю аплодисментов, появившись в кают-компании с докладом о наведении порядка.
Я слышал, – последовал достойный ответ командира.
В сложившейся обстановке это было, наверное, единственным выходом из щекотливого положения. Так закончился этот необыкновенный концерт, ставший известным на всех флотах.
Приведу еще один анекдотичный случай. Было это на Тихоокеанском флоте в начале семидесятых годов. Командовал флотом адмирал В. А. Маслов. Год был не больно сытный. В одночасье в России стало туговато с мясом. Командующий флотом, заседая на сессии Верховного Совета, пожаловался какому-то забайкальскому директору совхоза-миллионера на свое бедное существование. Тот запомнил разговор и между заседаниями сказал командующему, что не даст флоту погибнуть, выручит его мясом в обмен на ненужное фло-
ту имущество. Закрепили «договор» крепким рукопожатием и обязались дружить «семьями».
Прошло немало времени с момента «договора», прежде чем командующий вспомнил о нем, утверждая план использования транспортной авиации флота. Он дал разрешение авиационному начальнику на попутный рейс самолета – реализовать бартер. Случилось так, что к моменту приземления тяжелого десантного АН-12 на аэродроме мяса в совхозе не оказалось. Озабоченный выполнением обещания директор приказал выделить в пользу флота живого здоровенного быка. Летчики были очень удивлены, увидев это рогатое чудовище, но груз приняли, заковав его в десантном отсеке крепежными цепями за копыта, голову, хвост. Бык был на странность спокойным.
Взлетели, набрав назначенный высотный эшелон в восемь тысяч метров, и спокойствие полета закончилось. На этой высоте наблюдается недостаток кислорода. Летный экипаж находится в гермокабине и потому недостатка в нем не испытывает. Когда летят с десантниками, каждому из них выдается специальный кислородный прибор. На быка такой прибор не надели, и он стал проявлять беспокойство. А когда пролетали над озером Байкал, бык совсем ошалел (этот район славится сильными воздушными потоками, в которых самолет летит, периодически проваливаясь в воздушные ямы). Без особого усилия он разорвал цепи и начал метаться по огромному пустому отсеку, круша все, что видит, мощными рогами, в том числе и ненавистную обшивку. Самолет, словно пьяный, начал выписывать виражи. Всерьез испугавшись за свою жизнь, летчики приняли единственно верное решение: открыли аппарель (огромные ворота, через которые десантная боевая техника выбрасывается на парашютах) и вытряхнули за борт обезумевшего быка. И полетела эта «бомба» вниз, издавая громкий рев.
В это время внизу на озере два малых сейнера из рыболовецкого колхоза мирно рыбачили парным тралом. И вдруг на их голову падает с неба ревущая туша, которая угодила в один из сейнеров. Он мгновенно затонул. Команда из четырех человек в последний момент успела выброситься за борт. Бедняги увидели в этом ревущем чудовище Божью кару. Благо, они остались живы. Если бы не показания экипажа другого рыболовецкого суденышка и подтверждение военных летчиков – сидеть рыбакам за решеткой тюремного или сумасшедшего дома.
Путь на флот начинается здесь
Всему приходит конец. Пришел конец и моей действительной военной службе. Если бы можно было двумя словами, точнее, одним предложением, оценить ее, я бы сказал так: – « Мои подчиненные ушли со службы живыми. Я не потерял ни одного человека.» Чему тут удивляться, что за радость такая? Ведь время-то было мирное. Большинство моих соратников-командиров тоже могут так сказать. В этом и отличие нашего поколения от современного, для которого, кажется, стало повседневной обязанностью отправлять печально знаменитый «груз 200» в цинковых ящиках, причем не с войны, а в мирное время. Когда читаешь, слышишь о некоторых причудах новой военной жизни, сплошь и рядом видишь это, невольно задаешься вопросом: -« За что боролись?»
Главный итог моей службы как нельзя более актуален, тем более, что в моем подчинении находилось до пятнадцати тысяч человек всех категорий личного состава.
Итак, «оттрубив» 40 календарных лет, в октябре 1987 года я ушел в запас, Мои начальники на прощание, как обычно, сказали про «заслуженный отдых». Пожелали мне доброго здоровья, долгие годы жизни, то есть, наблюдать за флотской жизнью с берега, по телевизору.
…После напряженной службы и уплотненного (нередко без выходных) недельного распорядка, взятого раз и навсегда стремительного ритма жизни любой отдых, даже заслуженный, кажется пыткой.
Дачи, где можно убивать время, у меня не было; помучившись два месяца дома, я пошел искать работу. Нудное это дело. Работодателям надо было долго объяснять, чем ты занимался всю сознательную жизнь. Чужое место занимать совесть не позволяла, а по специальности мест не было. Да собственно, по какой специальности? Кто ее мне определял? Артиллерист, штурман, командир? Таких специальностей в гражданском обществе нет.
И опять мне повезло. Везучим я оказался в жизни.
Внезапно освободилось место директора Московского городского клуба юных моряков. В нем заместителем директора работал мой сослуживец по центральному аппарату, бывший подчиненный, капитан 1 ранга запаса Флорентин Николаевич Николаев. Он пригласил меня поднять свой отставной флаг над этим «сорокотрубным пароходом», входящим в систему народного образования. Я подошел на эту вакансию по всем критериям и был утвержден на коллегии Главного управления народного образования при Мосгорисполкоме. Так я нашел свое новое призвание.
На фронтоне нашего здания написаны замечательные слова: – путь на флот начинается здесь.
Новую должность воспринял с величайшим удовлетворением. Клуб существует более 40 лет. Здесь занимается две с половиной тысячи школьников Москвы и Подмосковья. Перед клубом не ставятся задачи профессиональной подготовки, он только ориентирует ребят по основным морским специальностям. Станут они моряками или нет – это их дело. Главное в нашей работе – непрерывное и дополнительное (к семейному школьному) воспитание и образование. И все же половина наших ребят связывают свою судьбу со службой на кораблях и судах военного и гражданского флотов.
Клуб имеет свою учебную флотилию, насчитывающую около 30 единиц учебных судов, катеров и шлюпок. Это бывшие военные тральщики, сторожевые корабли, большой охотник за подводными лодками, морской пассажирский теплоход водоизмещением 1000 тонн. Все они долго служили, но вполне исправны, поддерживаются штатными экипажами и курсантами клуба в рабочем состоянии. Перед плаванием они подвергаются серьезным проверкам на предмет требований регистра и всех видов инспекций (судоходной, санитарной, пожарной). Ежегодно ребята проходят на них плавательную практику, в том числе по сравнительно длинным маршрутам: Москва – Волгоград, Москва – Санкт-Петербург. Бывали раньше и планируются в будущем заграничные походы. Более пятисот ребят проходят шлюпочную практику на Химкинском водохранилище и Москве-реке.
Ребята занимаются и плавают на учебных судах с большим удовольствием.
Преподают в клубе в основном отставные военные моряки. Есть участники Великой Отечественной войны, воины-интернационалисты, бывшие командиры военных кораблей и соединений, адмиралы, старшие офицеры, опытные капитаны и механики, специалисты гражданских ведомств. Мужской коллектив, имеющий большой авторитет, прежде всего за счет отличной профессиональной подготовки, колоссального жизненного опыта и опыта воспитательной работы. Ребята льнут к ним, привязываются, находят у них ответы практически на все вопросы.
Не могу не назвать коллег хотя бы по фамилиям.
Это В. А. Лапенков, В. И. Зуб, В. П. Макаров, В. К. Калухин, А. Я. Тимошенко, В. К. Максимов, Н. Н. Мельник, Г. И. Михельсон, Л. Н. Рыбаков, В. Г. Россин, В. А. Никитин, Н. Н. Батуев, Ю. А. Бабошкин, В. Я. Музалевский, В. М. Какурин, В. М. Борисов, В. Г. Сиворакша, В. Б. Соловьев, Л. Л. Коренев, В. Г. Данилов, Н. И. Наумов, Э. К. Баллод, В. А. Богомолов, В. В. Розин. К сожалению, некоторые мои товарищи из этого списка уже навсегда покинули наш строй. Вечная им память…
Позднее в клуб пришли и влились в его замечательный коллектив А. А. Кузьмин, А. А. Пенкин, В. П. Сенин, Е. Е. Зубков, Е. Г. Востриков, К. А. Степанов, Ю. В. Корчагин, Н. И. Жеребятников, В. С. Трохин. Прекрасное пополнение.
Особенно хочу рассказать особо о своих бывших начальниках по службе, которые, выйдя в отставку, оказались у меня в подчинении.
Владимир Александрович Лапенков. Воспитаннейший человек, высочайшей требовательности и ответственности за порученное дело. Уже в звании капитан-лейтенанта стал командиром эскадренного миноносца проекта «30-бис». Отлично им командовал, направлен в Военно-морскую академию, которую окончил с блеском, имя его высечено золотыми буквами на доске почета. Командовал головным ракетным крейсером «Грозный», который стал так именоваться после доклада Владимира Александровича Н. С. Хрущеву во время посещения им Ленинградского судостроительного завода. Доклад был настолько точно построен, так объективно и доказательно были доложены колоссальные боевые возможности нового ракетного корабля в сравнении с аналогами ВМС США, что министерская комиссия с одобрения Хрущева немедленно перевела этот корабль из разряда ракетных эсминцев в ударный ракетный крейсер 1 ранга. А сам Владимир Александрович здесь же, при докладе, досрочно получил звание капитана 1 ранга. Далее путь вдумчивого и талантливого командира был определен; начальник штаба вновь образованной Атлантической эскадры, Академия Генерального штаба (опять с отличием и золотыми буквами на почетной доске). 12-я дивизия ракетных кораблей на Балтике, адмирал-инспектор главной инспекции Министерства обороны. На всех должностях кристально честное отношение к службе. Пример для подражания. После увольнения в запас такая же добросовестная, ответственная работа в Клубе юных моряков. Нагрудный знак «Отличник народного просвещения» – наверное, одна из самых дорогих наград Владимира Александровича.
Виталий Иванович Зуб всего на год старше меня, но на служебной лестнице он оказался гораздо выше. Круг его обязанностей был на порядок шире. По отношению к моим задачам и проблемам он мог сказать: – «Мне бы твои заботы?» А начинал он свою большую службу несколько необычно для высокого начальника – с большого охотника проекта «122-Б» в должности помощника, а потом командира. Видимо, вовремя осознав, что только на большом корабле – большое плавание, Виталий Иванович перешел к нам на крейсер «Чапаев» помощником командира. С этого момента и началась его большая, в хорошем смысле, карьера. Старпом, командир эсминца, Военно-морская академия с отличием, начальник штаба бригады эсминцев, военный советник в Объединенной Арабской Республике, Академия Генерального штаба, командир 170-й бригады, командир 7-й оперативной (Атлантической) эскадры Северного флота.
Семь лет командовал этим самым мощным объединением надводных сил флота. Стал вице-адмиралом. Закончил службу первым заместителем начальника управления боевой подготовки в Москве. Кандидат военных наук. После ухода на пенсию отверг все предлагаемые престижные и денежные должности в солидных организациях, академиях и институтах и пришел в дружную семью Клуба юных моряков рядовым методистом. За очень короткое время сплотил вокруг себя более пятидесяти мальчишек, которые души в нем не чаяли и шли за советом по всем вопросам. Родители приходили просить Виталия Ивановича побеседовать со своим оболтусом: – «никого не хочет слушать, ни школу, ни родителей. Только Виталий Иванович для него и Бог; и царь, и воинский начальник.» Даже после того, как с ним случилось несчастье, пришлось ампутировать ногу, ребята продолжали ходить к Виталию Ивановичу домой, в клуб, когда он там бывал, и в госпиталь, как к близкому родному человеку.
Вот с такими людьми посчастливилось мне работать на финишной прямой.
Владимир Павлович Макаров, родоначальник морской военной династии, отец двух сыновей, капитанов 1 ранга. Службу начал на бронекатерах Балтики, облазил на них все шхеры, коих там великое множество, прекрасно изучил театр военных действий. Вернулся на большой флот, дослужился до старшего артиллериста линкора (де-факто – после командира второй человек на линкоре). Был флагманским артиллеристом соединения. Блестящий специалист. Добровольно, с понижением пошел старпомом на крейсер «Киров» проекта «26». В совершенстве изучил его, освоил все науки кораблевождения. Стал командиром «Кирова», причем лучшим командиром Балтики. Эту оценку дал ему сам командир дивизии, знаменитый своей строгостью оценки людей, контр-адмирал В. П. Беляков. Владимир Павлович поздно взошел на мостик (как всякий настоящий артиллерист), учить его уже было поздно (а кто плавать будет?), поэтому он получил прекрасную по его возможностям береговую должность помощника командующего Балтийским флотом, а затем, как любимец Главкома, он был назначен начальником отдела устройства службы ВМФ. Обе последние должности у него оказались «собачьими», самыми беспокойными, сверхответственными и в общем-то «грязными». Вся флотская уголовщина, все преступления, происшествия шли через них. Разбирательства, оценки и наказания виновных. После разбирательства следовали распоряжения, директивы, приказы, в которых надо было наметить пути устранения последствий и искоренения причин.
Начальника отдела устройства службы ВМФ на флоте боялись все командиры, во всех ее проявлениях. Но когда на флотах узнавали, что с проверкой едет Владимир Павлович, там облегченно вздыхали. Знали, что поблажек не будет, но были уверены, что снимут только тех начальников или должностных лиц, которые непосредственно виновны и не подают надежд на исправление. Флот знал, что расследования будут произведены на высочайшем профессиональном уровне, беспристрастно и объективно.
Опыт Макарова основывался на знании жизни; ведь за каждым проступком стоял живой человек. После ухода в запас у Владимира Павловича не было ни минуты сомнения в том, что он тоже окажется среди нас. Так и произошло. Его любят и коллеги, и дети.
К слову сказать, не являясь профессиональными педагогами, выходцами из системы народного образования, наши «деды» на ежегодных конкурсах «лучший педагог-внешкольник», проводимых Министерством образования Российской Федерации, традиционно становятся лауреатами. Из года в год клуб выставляет на конкурс по одному претенденту, и тот обязательно побеждает.
Список лауреатов открыл капитан 1 ранга в отставке Юрий Александрович Бабоюкин, приятно поразив членов экспертной комиссии авторской программой, умением реализовать ее, своей эрудицией и педагогическим мастерством. За время работы в клубе Юрий Александрович выпустил несколько десятков ребят, которые избрали морские профессии. Став самостоятельными, даже женатыми людьми, они ежегодно собираются в клубе и докладывают своему любимому педагогу-наставнику о своей жизни.
Следующие в списке с такими же превосходными результатами: контр-адмирал Владимир Павлович Макаров, капитаны 1 ранга Виктор Михайлович Какурин, Валентин Александрович Никитин, Владимир Яковлевлевич Музалевский. Значит, недаром воинская служба в составе офицерского корпуса засчитывается в стаж педагогической работы.
Особо хочу отметить Анатолия Алексеевича Кузьмина. На флоте он последовательно прошел все командные должности. Был командиром подводной лодки, командиром бригады, дивизии, эскадры, заместителем командующего флотом, старшим флагманом бригады, дивизии, эскадры, старшим морским начальником и командиром Военно-морской базы Камрань в Республике Вьетнам. Закончил службу заместителем Главнокомандующего ВМФ по боевой подготовке. Учитель и педагог от Бога. В его группах не бывает скучно. Его методы работы с юнгами являются образцом и эталоном для всех педагогов. Работа с детьми – это огромная ответственность, она не терпит равнодушия. Недобросовестный или корыстный человек в клубе не удержится. В нашем коллективе соединились родные по духу люди, бывшие сослуживцы, прошедшие на море огонь, воду и медные трубы, заслуженные воины-пенсионеры, отдавшие флоту, Отечеству лучшие годы своей жизни, здоровье, сохранившие честь и достоинство, чистую совесть, молодецкий задор, энергию, хватку, мастерство. Регалий у каждого столько, что хватило бы на «многие лета». Но у нас не принято бряцать наградами. Скромность украшает благородные седины, «службу несли не корысти ради, а для пользы и славы Отечества». Так учит нас основатель флота Российского – Петр Великий; ведь клуб носит его имя.
Дети отвечают нам любовью. Ловят каждое слово, перенимают жесты, манеру поведения. В клубе все дышит морем. Возможно, наши воспитанникии увлекутся и заболеют флотом, пройдут еще более славный путь, чем их наставники. Мы ненавязчиво помогаем им в поисках жизненного пути, в выборе профессии.
Колоссальную роль в этом деле играют «Уроки мужества», проводимые ветеранами, нашими учителями и наставниками, давшими нам в свое время путевку в жизнь. Список их невелик, но каждый – личность историческая, звезда Советского флота. Это прежде всего все шесть ныне здравствующих адмиралов флота, носителей высшего звания ВМФ.
Николай Дмитриевич Сергеев, кавалер ордена Жукова, участник Великой Отечественной войны с первого до последнего ее дня. Живая легенда Военно-Морского Флота.
Георгий Михайлович Егоров, Герой Советского Союза. Во время Великой Отечественной войны, когда мы еще ходили под стол пешком, уже командовал подводной лодкой. После войны командовал оперативно-тактическими объединениями подводных лодок, возглавлял главные направления науки и промышленности в период атомного перевооружения ВМФ СССР. Командовал Северным флотом, был начальником Главного штаба ВМФ.
Владимир Николаевич Чернавин, Герой Советского Союза. Знаменитый подводник, в числе первых начал осваивать подледное плавание на Северный полюс с условным применением в тех недоступных районах межконтинентального оружия. После ухода Г. М. Егорова командовал Северным флотом, возглавлял Главный штаб ВМФ, а с уходом в отставку Сергея Георгиевича Горшкова стал Главнокомандующим ВМФ.
Алексей Иванович Сорокин, участник Великой Отечественной войны, воевал в составе морской пехоты. Флотскую жизнь знает «от и до». Прошел все должности политработников на надводных и подводных соединениях, был членом Военного совета Северного флота и ВМФ. Закончил службу первым заместителем начальника Главного политического управления Министерства обороны СССР.
Иван Матвеевич Капитанец командовал самыми крупными объединениями всех флотов. На Тихоокеанском флоте – Камчатской военной флотилией, на Черноморском флоте – Средиземноморской эскадрой. Командовал Балтийским и Северным флотами. Был первым заместителем Главнокомандующего ВМФ.
Константин Валентинович Макаров, благодаря своим исключительным способностям был назначен начальником оперативного управления ВМФ. После ухода И. М. Капитанца командовал Балтийским флотом.
На «Уроках мужества» в Клубе неоднократно выступали выдающиеся военачальники.
Генерал-полковник авиации Георгий Андреевич Кузнецов, Герой Советского Союза, прославленный во время Великой Отечественной войны летчик-штурмовик.