Екатерина Александровна Азотова
Кто ты?
– Я ожидал другой реакции, – Дэвис выдохнул, тоже поднимаясь на ноги и отряхивая джинсы.
– Какой? Что я от радости брошусь тебе на шею?
– Нет, хотя бы скажешь: О привет Дэвис, спасибо, что спас мне жизнь, – от прошлой тревоги, которая совсем недавно читалась в глазах Дэвиса, не осталось и следа.
– Что ты вообще здесь делаешь? – выпалила Мэган.
Скулы Дэвиса дрогнули, мышцы его лица напряглись, Мэган видела, как он сжимает губы, и с вызовом посмотрела в его изумрудные глаза.
– Что я здесь делаю? – не понимающим голосом переспросил Дэвис, – Это ты что здесь делаешь: ночью, одна, посреди леса, когда я чётко сказал тебе сидеть в своей комнате!
Все эмоции, бушевавшие внутри Мэган, разом вырвались наружу; слишком многое произошло за последние несколько дней, слишком многое она пережила. Девушка больше не контролировала ни свой страх, ни злость, ни гнев. Вырвав торчащий клинок из мёртвого тела, Мэган направила его острием к Дэвису.
– Хватит! – крепко сжимая клинок, Мэган прожигала юношу взглядом, – Меня похитил собственный отец, появившийся из ниоткуда и решивший, что имеет право говорить о ценностях семьи и о моём брате. И сейчас ты – человек, который причастен к делишкам моего отца и похищению – собираешься читать мне морали и говорить, что я должна делать, а что нет?! Так вот если есть хоть малейшая вероятность, что слова моего сумасшедшего папаши о Найле правда, то я любым способом найду брата. Поэтому даже если ты хоть на секунду предполагаешь, что сможешь остановить меня, ты глубоко заблуждаешься. Уйди с пути, по хорошему.
Плотно сомкнув губы Дэвис подошёл вплотную к острию клинка, которое теперь упиралось в его грудь. Юноша отвечал на вызов девушки взглядом, который был не менее прожигающий.
– Или что?
– Я дважды повторять не стану, – ладонями Мэган продолжала крепко сжимать клинок, чувствуя, как к горлу подходит ком.
– Я здесь ради тебя! – выпалил Дэвис, что ещё больше разозлило девушку.
– Не делай вид, что тебе не плевать на меня! Ты такой же, как мой отец, раз за одно с ним!
Одним движением Дэвис выбил клинок из ладоней девушки и развернул к себе спиной. От неожиданности Мэган вскрикнула, и попыталась вырваться, но физическая сила явно была на стороне юноши.
– Мэггс, я действительно здесь ради тебя. Я хочу помочь тебе и Найлу, – Дэвис говорил шёпотом, наклонившись к уху девушки. Мэган замерла, ожидая возможности вырваться, но Дэвис не ослаблял хватки,– Твой отец знает, что ты сбежала, я смог добиться того, чтобы именно я нашёл тебя. Ты дала мне время до завтра. Я думал, ты доверяешь мне.
– Доверяю? С чего бы это?! – сквозь зубы процедила Мэган, – Я слышала твой разговор с отцом! Вы убили человека ради эксперимента! Ты поклялся ему в верности, ты поклялся заставить меня поверить! Вы не просто убийцы – вы садисты с маниакальной манией величия. Либо убей меня сразу, либо я вызову полицию, потому лучше я умру, чем стану частью вашего идиотского плана.
– Тсс, Мэггс, пожалуйста, послушай, мы должны вернуться обратно до рассвета. Ты не сможешь убежать отсюда, это не тот мир, который ты привыкла видеть. Здесь всё по-другому. Я дал клятву Аргусу, у меня не было выбора, – сделав вдох, Дэвис отступил девушку ,– Скажи, ты видела тех людей, которые напали на вас в парке? Ты видела их лица?
– Нет…Они были в капюшонах. Только они не были похожи на людей. Мне показалось их кожа была…, – Мэган покачала головой, смутно вспоминая тот вечер и не в силах поверить в собственные слова, -..была зелёной.
– Потому что это не люди, Мэган. Я знаю в это трудно поверить, но посмотри вокруг, – Дэвис развёл руками, его глаза были полны отчаяния, а на губах появилась горькая ухмылка. Поднимая с земли горстку снега, он ближе подошёл к Мэган,– Посмотри на этот снег, неестественно белый. Настолько белый, что им можно ослепить, в буквальном смысле. Снег здесь не прекращается и не тает даже в ладони – но поверь мне это мелочь по сравнению с тем, что здесь можно увидеть.
Мэган молча слушала, а её сердце не прекращало бешено стучать. Дэвис давно отпустил девушку и теперь ей приходилось делать куда больше усилий, чтобы не упасть. Мэган понимала, что она определённо не из трусливого сорта, но с самых первых минут пребывания в доме отца, её не покидало чувство тревоги и беспомощности.
– Существует другой мир, Мэган. Нижний мир – где обитают существа, которых обычные люди считают лишь легендами. Вампиры, оборотни, эльфы, маги – всё это правда, Мэган. Раньше существовал прочный Союз, созданный чтобы защитить обычных людей, но сейчас он на грани. Аргус хочет разрушить его.
– Что? О чём ты говоришь?
– Ему нужна власть, – коротко ответил Дэвис, – Та сила, которая у него есть сейчас, позволяет лишь вызывать и управлять мелкими демонами, но Аргусу этого недостаточно. Он хочет разрушить Союз, чтобы получить контроль над нежитью, но как всякому правителю ему нужна армия. Это результат эксперимента Аргуса, – Дэвис указал на мёртвое тело и продолжил говорить,– Но самое страшное, что он продолжает эксперименты и у него для этого есть сотни обычных людей, которые когда-то в надежде заработать денег подписали свой смертный контракт.
– Но ты просто стоял и наблюдал за тем, как Аргус мучает этих невинных людей? – Девушка продолжала настороженно смотреть на Дэвиса, его волосы казались ещё светлее на фоне снега, а глаза ещё изумруднее.
– Потому что я один из тех, кто хотел заработать. Мне не выбраться отсюда, Мэган. Но тебе я такой участи не позволю – Дэвис ответил коротко и незамедлительно. Всё время он так отчаянно пытался достучаться до Мэган, уберечь её от этого места. И как теперь она могла отрицать то, что было так очевидно? Как она могла верить в то, что отец действительно хочет воссоединить семью? И как теперь спасти того, кто обречён на смерть?
Глава 13
Испытания сном
Во тьме ночей встаёт уродство сна
Многообразного, – кошмар без окончанья
«Пропасть» Шарль Бодлер
Я очнулся на площади…как в моих кошмарах. На возвышении стоял Он, мужчина с отвратительным и пугающим смехом. Только теперь я мог чётко видеть его – Аргус. Он стоял в ослепительно белом костюме, спиной к собравшимся людям. Как и в моих снах, лица у всех отрешённые. Словно марионетки, покорно наблюдающие за кукловодом. Дыхание оборвалось, когда среди толпы, выстроившейся в спираль, я увидел знакомое лицо. Лицо Алана. В его льдисто-голубых глазах застыла печаль. Способен ли он сейчас чувствовать хоть что-нибудь? Я перевёл взгляд и еле удержался на ногах: Эйден в окровавленной рубашке; Джем со слабо мерцающим красным камнем на груди, он так и не успел вернуть его Мэган; Выражение лица Мэган отличалось от других – сильная и непокорная, она одна смотрела не на возвышение, а куда-то вдаль; Эмилия – зелёный камешек упал в её ключицу, как в тот день, когда я подарил ей кулон; Даже Спенсер и…мама. Я не смог спасти её…я не смог спасти никого из них… Слёзы предательски проступали и жгли глаза. Я сдерживал крик, сдерживал боль, разъедающую меня изнутри. Я хотел сорваться, подбежать к людям, которых я люблю, заставить их очнуться…но я был будто в клетке.
– Джексон, ты очнулся, – раздался грубый голос за моей спиной. Мне потребовалось сделать усилие, чтобы развернуться, – Рад, наконец, познакомится с тобой, хоть и при таких обстоятельствах.
– Иди к чёрту! – сквозь зубы прошипел я.
– Где твои манеры, мальчик? – Аргус стоял на удалённом возвышении, но я отчётливо слышал каждое его слово, пропитанное желчью. Гордо подняв подбородок, с аристократичной осанкой, он наслаждался своим величием, он наслаждался болью людей, – Подайте ему книгу.
Утончённым движением Аргус передал Чёрную книгу юноше, который всё это время стоял рядом.
– Дэвис? – только и смог произнести я, когда мне всучили эту проклятую книгу. Дэвис лишь на мгновенье опустил глаза и твёрдой походкой вернулся к «хозяину», – Тебе нужен я? Хорошо, я здесь, но мои близкие тебе ведь ничего не должны, они тебе ничего не сделали. Отпусти их, и я прочитаю любое заклинание.
– Конечно, ты прочитаешь, но своих близких тебе не спасти, Джексон. Слишком поздно, – Аргус повернулся к постаменту, подняв тонкий кинжал и золотую чашу, – Пора начинать!
Вскипев от ненависти и злости, я отшвырнул Чёрную книгу:
– Отпусти их! Они ничего тебе не сделали!
– О, как же. Джексон, я бы смог их отпустить, но ты любишь этих людей так сильно и самоотверженно. Такая привязанность может нам помешать. Пойми, любовь это твоя слабость, а я хочу помочь тебе, хочу показать тебе на что ты способен. Я хочу открыть тебе мир. У меня на тебя большие планы, – Аргус говорил медленно, каждое его слово звучало угрожающе, и он этим наслаждался. Мне захотелось плюнуть ему прямо в лицо.
– Почему я? – мне совсем не хотелось знать ответ на этот вопрос. Но Аргус ответил с самодовольной улыбкой:
– Ты ведь даже не знаешь – ты ключ ко всем заклятиям. Ты обладаешь невероятной силой, о которой даже не подозреваешь.
Я обернулся и попытался взглядом найти своих близких. Но теперь каждый человек в этой толпе, лежал на площади, истекая кровью. От отчаяния и ярости тело покрыл озноб. Я бросил взгляд на Аргуса. В его правильных чертах: и в волевом подбородке, и тёмных как ночь глазах, и острых скулах – я видел лицо Мэган. Но они похожи только внешне, в остальном Аргус-воплощение зла.
У меня были доли секунд для принятия решения. Но я уже знал, что должен сделать. «Нет ключа – нет заклятий» – пронеслось у меня в голове. Стоило мне только вспомнить одну из рун, изображённых в Чёрной книге. Две противоположно направленных стрел – Руна перемещения. Я представил, как кинжал ускользает из рук Аргуса и растворяется в воздухе. В одно мгновенье клинок телепортировался, оказавшись в моих сжатых ладонях.
– Ты забрал всё, что у меня было, Аргус. Ты забрал всех кого я любил, – я говорил, направляя острие клинка чуть ниже своей грудной клетки. Мне было противно смотреть на ухмылку Аргуса, который принимал мои действия за блеф. Я не был полон решительности и не знал смогу ли воткнуть кинжал в собственную плоть. Раздражающий смех доносился с возвышения. Я закрыл глаза и нажал на клинок. Последнее, что я помню: жуткий крик Аргуса и свет, поглотивший меня во тьму…
– Джексон! Эй, Джексон, ну же вставай, – Эйден стоял на коленях и тряс меня за плечи. Эйден…он жив. Я резко подскочил, будто меня облили ледяной водой. Руки машинально потянулись к грудной клетке, туда, куда недавно я вонзил кинжал. На мне не было ни царапины, за исключением тех, которые я получил от демонов, – Ты справился.
– Что? О чём ты говоришь? С чем справился?
Говорить начал Алмэль.
– Нам пришлось перейти в Зимний лес, через Священную Скалу Сида. И каждого, кто осмелится потревожить священные силы, ждут последствия: ты должен пройти испытания, пройти через собственный кошмар. Если справишься, если докажешь своё мужество, то Священные Силы даруют тебе свою снисходительность, а если нет – тебя ждёт смерть. Но в любом случае последствия неизбежны. Я с детства думал, что это всего лишь легенда. Ни один эльф до этого не осмелился нарушить покой Священной Скалы.
– Я думал, для эльфов есть исключения, – сказал я.
– Правила равны для всех. У нас нет исключений, – с доблестным видом ответил Алмэль. Видимо он очень гордился своим происхождением и Королевством, – Нам нужно убираться отсюда. Мы потревожили священное место, это не останется без последствий. Скоро сюда явится Аргус.
– Мы не можем уйти, пока не очнётся Джем, – твёрдо сказал я.
– Он может уже не очнуться, – без сожаления сказал эльф.
– Это не тебе решать, – я отвернулся от Алмэля, чтобы пройти к Джему. Как вдруг меня потянули назад, но я удержал равновесие. Эльф притянул меня к себе, схвативши за лямку рюкзака:
– Я не собираюсь рисковать жизнью.
Развернувшись, я перехватил синюю руку Алмэля и припечатал его к стене грота. Эльф был силён, мне потребовалось много усилий, хоть я был не плохо сложен благодаря занятиям боевыми искусствами. Правда это было давно, на смену боевым искусствам пришла музыка.
– А я не собираюсь рисковать жизнью друга, – предплечьем я надавил на шею эльфа, – Я не знаю как заведено у вас, но в нашем «сером и незаурядном мире" мы не бросаем в беде, тех кого любим.
– Наверное, в этом и есть ваша слабость, – Алмэль отпустил руку, и я почувствовал, как мои ноги овивают лианы, – Вы ставите любовь превыше всего, хватаетесь за неё как за соломинку, даже видите в ней смысл жизни…
– Хватит! – вмешался Эйден. На этот раз его катана была в стороне, – Ты слышал его, Алмэль. Мы остаёмся, до тех пор, пока не очнётся Джем.
– Ладно, – выплюнул эльф.
Я отпустил Алмэля, а он ослабил хватку лиан.
Джем ещё не очнулся, я сел рядом с ним. Мы были в гроте скалы. Кое-где сквозь мощный камень просачивалась вода, нарушая напряжённое молчание. Каждый из нас сейчас предпочитал молчать. Я смотрел на бледное лицо Джема, периодически его тело сжималось в судорогах. От одной мысли, что он может не проснутся, меня бросало в жар. Я сжал виски, прогоняя собственные мысли. Хоть испытание Священной Скалы – это всего лишь сон и иллюзия, но чувства, которые ты испытываешь вполне реальные. Не могу представить, что видели в своих кошмарах Алмэль и Эйден. И через что сейчас проходит Джем?
***
Вода…кругом тёмная холодная вода. Тело покрыл озноб. Не теряя секунд драгоценного дыхания, Джем попытался сделать толчок. Паника начинала брать вверх, ведь руки и ноги сковывали тягучие водоросли. Но Джему всё же удалось сделать рывок и вырваться из оков. Ещё несколько рывков вверх и ещё, но толще воды не было конца. От холода правую ногу сковала судорога. Кислород заканчивался, а плыть уже казалось бесполезным, да и сил совсем не осталось. Сквозь толщу не просачивался ни единый лучик света, который говорил бы о том, что спасение совсем близко. Руки перестали слушаться, Джем понимал, что тонет. Тело безвольно близилось ко дну, но разум ещё оставался в сознании. «Так вот как выглядит смерть», – успел подумать Джем, когда увидел блики света, – «Словно солнечные зайчики, прыгающие с зеркальца». На дне действительно было что-то похожее на зеркало, а может быть на обычное стекло. С огромным усилием Джем сделал рывок вниз, к самому дну. Пальцы его рук коснулись стекла это вселило надежду на спасение. Лёгкие, казалось, уже были полны воды. Практически задыхаясь, Джем ногами начал разбивать стекло. Несколько ударов…и вода полностью поглощает Джема.
Небольшая трещина, разрасталась под натиском воды.
Выплёвывая воду из лёгких, Джем чудом пришёл в себя. Избавившись от остатков воды, он осознал, что поток вынес его в куда более странное место. На этот раз Джем, весь мокрый, стоял на чёрной платформе. Напротив, словно в воздухе висели три зеркала. Джем оглянулся, вокруг была одна темнота, он не мог ничего видеть, кроме собственного отражения. Джем оступился, когда вдруг центральное отражение начало говорить:
– Привет, Джем. Дабы избавить нас от глупых и ненужных расспросов, разреши представиться – Я это Ты, – закатив глаза, отражение добавило, – Тёмная версия тебя. Не смотри на меня так да, я существую.
Ещё день назад, Джем был бы уверен, что спит и просто видит нелепый сон, но в свете недавних событий, это вполне могло быть реально или эльф решил совсем неудачно пошутить.
– Давай пролью свет на ситуацию, – начала снова говорить тёмная сторона в отражении, смакуя каждое слово, – Не хочешь немного воды? Ах, да, извини, совсем забыл. Так о чём это я?
– Пока только действуешь мне на нервы, – ответил Джем, чувствуя, как коченеет от холода.
– К сожалению, твои чувства меня не волнуют. Хотя фактически я являюсь тобой, ну или ты являешься мной…
Джем понимал, что человек не может быть идеальным, у каждого есть свои достоинства и недостатки, но он даже не подозревал, что его тёмная сторона может выглядеть так вычурно. Нет, внешне всё было также: в отражении Джем видел среднего роста паренька с промокшей насквозь шевелюрой и одеждой, – но вот жесты, манера, даже голос казался чужим.
– Приму к сведению. Хотелось бы уже приступить к сути.
– Зануда. Смотри,– отражение указало на зеркало, расположенное справа. Отражение, отображающее Джема в профиль, исчезло. Вместо него Джем увидел звукозаписывающую студию в доме Айзека. Он, Нат, Лори и Айзек играли на инструментах, а рядом на лаймовом диванчике устроились его родители, младшая сестрёнка Роззи и Мэган. Малышка забралась на руки к Мэган, и играла с её шелковистыми волосами, – Замечаешь кого не хватает?
Джем предугадывал о чём его спросят. Не отрываясь от картины в правом зеркале, он ответил:
– Джексона.
– Да. А ещё магии, – Джем продолжал смотреть на беззаботно улыбающихся друзей, на сверкающие от гордости глаза родителей, на то, как Айзек и Нат подшучивают над Роззи, а она показывает им язык, в то время как отражение в зеркале продолжало говорить, – Вот, что ты мог бы сейчас делать: готовится к концерту и проводить время с близкими. Но Джексон привёл в твою жизнь магию, а вместе с ней постоянный риск смерти, и не только твоей.
– Это не его вина, – отрезал Джем.
– Хочешь убедиться? Смотри.
На этот раз картинка появилась в левом зеркале. Все мышцы напряглись, ведь Джем увидел, как друг склонился над обездвиженным телом. Джексон кричал, пытался делать искусственное дыхание, прибегать к магии, но всё было безнадёжно – и этим безжизненным телом был сам Джем.
– Сейчас, ты сам можешь выбрать свою судьбу. Выберешь правое зеркало – будешь продолжать жить своей беззаботной жизнью, не подозревая ни о магии, ни о Джексоне. Ты забудешь, что кода-либо был с ним знаком. Если выберешь левое, чего я бы тебе не советовал, то ты сам видел к чему это приведёт.
Последний раз бросив взгляд в правое зеркало, где сейчас Лори учила играть малышку Роззи на синтезаторе, Джем улыбнулся. Он шагнул навстречу смерти, как вдруг тёмная сторона Джема мёртвой хваткой схватила его за руку.
– Стой! Ты не хочешь этого делать.
– Это единственный правильный выбор.
Лицо тёмного Джема преобразилось:
– Правильный, неправильный – да кого это волнует, если сердце не участвует в выборе? Ты не можешь солгать самому себе, Джем! – рявкнул он, – Просто признайся, что ты бы предпочёл не знать о магии, что предпочёл бы жить как раньше. Но ты не сможешь вернуться к прошлой жизни, – Джексон забрал у тебя такую возможность! Признайся, что ты винишь Джексона!
– Я здесь оказался по собственной воле, – сдержанно ответил Джем.
– И по собственной воле тебе приставили нож к горлу, и конечно же по собственной воле похитили Мэган. Признайся, Джем! – глаза альтер-эго залились чёрным, – Ну же, признайся!
– Ты прав! – не выдержал Джем, и тут же перешёл на привычный сдержанный тон, – Да, я действительно виню Джексона. Но не за то, что он родился с необычными способностями. Я виню его за то, что раньше не рассказал мне об этом, не рассказал даже тогда, когда похитили Мэган. Расскажи бы он мне раньше, возможно всё сложилось бы иначе, возможно я помог бы ему справиться. Джему не приходится делать усилий, чтобы оттолкнуть свою тёмную сторону. Он делает шаг и всё блекнет.
Я сидел напротив Джема, он всё ещё не очнулся, хотя дело уже близилось к рассвету. Мы провели в гроте остаток ночи, за это время перекинувшись лишь парой фраз. Алмэль где-то недалеко от скалы нашёл съедобные ягоды и принёс нам. Как оказалось, в Сиде нельзя есть ни ягод, ни какой-либо другой пищи, потому что рискуешь остаться здесь навсегда. Алмэлю пришлось битый час убеждать Эйдена, что это правило действует лишь на территории Королевского двора. Мне показалось, что время здесь идёт быстрее, чем на Земле и эльф подтвердил мои догадки. Вообще он не такой уж плохой этот Алмэль, по крайней мере, сносный. Он даже удосужился обработать какими-то целебными листьями мою рану на груди, которую я получил ещё тогда, в кабинете Эйдена. В прошлый раз отвар Алмэля почти полностью заживил её, но при побеге от демонов рана открылась и кровоточила. Рядом молча подсел Эйден, и через какое-то время начал говорить:
– Как Джем?
– Раньше он практически не дышал, сейчас дыхание, кажется, восстанавливается. Думаю, он скоро очнётся. Я вижу, как он борется.
В ответ Эйден одобрительно кивнул. Я только сейчас заметил, что детектив без привычной рубашки.
– Где твоя рубашка? – сухо спросил я.
– Пришлось избавиться, от неё не осталось живого места,– тело Эйдена было безупречно гладким, а ведь ещё вчера на его плече и спине зияли свежие раны. На лице тоже совсем не осталось следов царапин.
– Почему Алмэль назвал тебя тогда, как же…кажется lupus? – я знал, что это латинское слово, но не мог вспомнить точного перевода.
Кажется, Эйден не был озадачен моим вопросом, как будто ожидал подобного.
– Ты знаешь как переводится lupus с латыни? – спросил Эйден, скрестив пальцы в замок.
– Нет, не помню.
– Волк, – одного короткого слова и доходчивого взгляда Эйдена хватило, чтобы понять, что он имеет в виду, – Я волк с рождения. Мой отец был оборотнем, мне передались его гены.
– Был? – вслух подумал я.
– Да. Шесть лет назад он умер, в схватке с волком из стаи. Он был вожаком, ему бросили вызов и он не выстоял.
– Зачем он принял вызов? – не знаю глупо такое спрашивать или нет, но я ещё совсем не разбираюсь в вопросах сверхъестественного мира.
– Таковы правила. Он мог отказаться, но это означало бы проявление трусости, ни один волк не стал бы его уважать после этого. Тот, кто победит становится вожаком стаи. Когда вожаком был мой отец, он заставлял нас превращаться каждое полнолуние, чтобы мы не теряли инстинкты, он заставлял нас чувствовать и помнить то ощущение, когда ломаются кости. Некоторым это не нравилось, потому что с созданием Союза волки могут не превращаться, они не понимали зачем им нужно испытывать такую боль, когда можно переждать полнолуние в человеческом облике.
–А ты? Ты понимаешь зачем это нужно было?
– Оборотни живут довольно долго. Думаю, отец предчувствовал, что когда-нибудь Союз претерпит не лучшие времена, а возможно он хотел, чтобы мы помнили о проклятии и не забывали свою сущность.
– Ты ушёл из своей стаи? – законы сверхъестественного мира всё ещё не укладываются в голове. Порою они абсурдны и жестоки, но я уже гораздо спокойнее реагирую на любую новую информацию и каждый раз думаю, что меня уже ничем не удивишь.
– Да, пришлось. В стае больше никто не превращался, а я к следующему полнолунию уже был в горах Тянь-Шань, потом некоторое время жил в Китае, обучался медитации и боевым искусствам – это помогало контролю при превращениях.
– Дай угадаю, ты показал пару приёмов Эмме? – слабо улыбнулся я.
– Да, я обучал её совсем недолго, но она хорошая ученица,– на лице детектива тоже появилась слабая тень улыбки, при воспоминании о племяннице.
Теперь я понимал почему Эйден не принимал отваров или целебных листьев – кожа оборотней заживает довольно быстро.
– Когда-нибудь я должен свыкнуться с этим новым миром и его правилами, – сказал я.
– Ты часть этого мира, Джексон, с самого рождения, – ответил Эйден и отвёл взгляд в сторону, о чём-то задумвшись.
Я приложил лист к мокрому лбу Джема. На его щеке и подбородке были свежие царапины от ветвей деревьев.
– Эйден? – позвал я детектива, который уже ушёл в свои мысли.
– Да? – словно пробудившись ото сна, ответил Эйден.
– Помнишь мы с тобой говорили о том, что смерти отчима и брата Мэган связаны числами?
– Ну? – Эйден внимательно смотрел на меня, – По земному времени у нас была бы ещё неделя, но сейчас это может не иметь смысла.
– Алмэль, – позвал я эльфа и тот нехотя приковылял к нам. Судя по виду, он был не в лучшем состоянии. Скорее всего, от пережитого в своём испытании, – Как у вас устроено время?
– Какое сегодня число, если переводить на земное время? – уточнил Эйден.
– Я не знаю, у нас время по-другому устроено, не говоря уже о том, что у нас нет месяцев. Сегодня сто пятьдесят третий день со дня Коронации Королевы.
Нет, они серьёзно? Это уже точно маразм какой-то. А я то уже думал, что меня не удивишь. Подумал я, но вслух произнёс конечно другое:
– У вас отсчёт нового года ведётся со дня коронации Королевы?
– Да, а как же иначе? – на лице Алмэля появилось недоумение. Видимо, народ эльфов устроен так, что ни у кого не закрадывается сомнений опровергать или ставить под сомнение власть своей Королевы. Они боготворят её, служат ей и живут ради неё. И этот эльф ещё что-то говорил о людях и нашей привязанности к близким,– В году у нас сто пятьдесят пять дней.
– Хочешь сказать, что завтра Новый год? – спросил Эйден, привставая с корточек. Теперь, когда детектив стоял рядом с Алмэлем он был на две головы выше него.
В ответ эльф только кивнул.
– Эйден, я конечно не уверен, но возможно если время здесь идёт в несколько раз быстрее, у нас осталось очень мало времени до третьего числа.
В гроте повисло молчание, только Алмэль бегал глазами то по мне, то по Эйдену. Мы сжато рассказали Алмэлю о своих догадках, и в воздухе снова повисла гробовая тишина, не считая капель воды, разбивающихся о каменные стены грота.
– В Сиде буквально теряется связь со временем, трудно предположить насколько планы Аргуса связаны теперь с днём коронации, – первым нарушил молчание Эйден, – Если это не совпадение, значит у нас максимум два эльфийских дней, чтобы решить как спасти Мэган и остановить Аргуса.
– Что тут решать? – сказал эльф, будто решил самую лёгкую задачу в мире, – Пора вспомнить о нашей сделке, Джексон.
– Знаешь, эта сделка получается односторонней, потому что искать Мэган ты не особо торопишься, – вмешался детектив,– А всё сводиться к тому, что ты понятия не имеешь где она?
– Я говорил, что она в Зимнем лесу, – похоже, есть всё же хоть что-то, что не нравится Алмэлю в сущности эльфов. Они не умеют лгать.
– Но ты ведь не собирался соваться в Зимний лес, если бы не недавние обстоятельства? Так? – настаивал Эйден.
– Так. Я никогда прежде не был в Зимнем лесу, нам не разрешено покидать место своего рождения.
Моё лицо, кажется, побагровело от возмущения:
– Ты ведь сказал, что поможешь найти её!
– Сказал, что помогу, но не говорил, что буду сопровождать вас.
Эйден выругался, чуть ли не накинувшись на эльфа, но тот вскинул предупреждающий жест ладонями. На его ладонях засверкали зелёные огоньки, говорящие о том, что Алмэль пустит в ход лианы.
– Я мог бы оставить тебя и этого мученика на забаву демонам,– эльф указал рукой в сторону Джема, – Я говорил, что мне нужен был только Джексон и не лгал. Но я спас вам жизнь и даже сейчас остаюсь в гроте в доказательство того, что мне можно доверять.
Эйден не успел ничего ответить, потому что послышался кашель и протяжный стон Джема.
Джем пришёл в себя на удивление довольно быстро. Я хотел повременить с объяснениями хотя бы пока он не придёт в норму, после увиденного кошмара, но он настоял на обратном. Джему удавалось держатся куда лучше меня, когда я впервые узнал о магии. Всё же испытание оставляет за собой невидимый шлейф, заставляя погружаться глубоко в собственное сознание. После того, как очнулся Джем ни Алмэль, ни Эйден не проронили ни слова. Они лишь мрачно наблюдали за нами, даже не слушая и не вмешиваясь в мои объяснения. Когда краски рассвета стали пробиваться сквозь тьму Алмэль напомнил мне о сделке, но у меня появилась идея получше. Раз уж пользоваться магией опасно, и никто не знает к чему это может привести, нужно грамотно воспользоваться шансом. Я только успел подумать, как Алмэль согнулся, упал на колени и закричал. Он сжимал руками живот, потом резко выгнул спину, будто его проткнули ножом, и крик стал ещё мучительнее.
– На..найди способ…с ней свя..связаться! – сквозь слёзы, борясь с болью, выкрикнул Алмэль, – Помоги ей, умоляю!
Я мгновенно понял о ком говорит эльф. Не помню, что мною двигало, но у меня не возникало сомнений. Я подбежал к рюкзаку, судорожно вытащил Чёрную книгу и стал листать нетронутые временем страницы, несущие в себе нечто страшное. Я открыл её без раздумий, и краем глаза заметил ошарашенный взгляд Эйдена, даже Алмэль на мгновение перестал кричать. Я не открывал книгу даже при Эмилии и Спенсере, а тут бросился не раздумывая.
– Это..не..невозможно, – задыхаясь, произнёс Алмэль, то ли восторженно, то ли испуганно.
Пальцы сами находят нужную страницу. Не понимаю почему, но мне достаточно лишь взглянуть на изображение руны, чтобы понять её значение. Рядом с руной (изображающую ромб с широко открытым глазом внутри) размещались заклятия на латыни, но они мне были ни к чему. С открытой книгой, я подошёл к эльфу.
– Представь Королеву, представь как она выглядит, что чувствует, – я схватил Алмэля, за руку, холодную как лёд.
Я отключился от внешнего мира, словно был в прострации. Не знаю, открыты или закрыты были мои глаза, не знаю, говорил ли что-нибудь или нет. Знаю только, что сейчас передо мной образ Королевы и изображение руны, оставалось только сложить их воедино, но присутствие мыслей Алмэля очень сбивало. Я использовал его воспоминания, и теперь мы были практически как одно целое, я видел не Королеву эльфов, а ангела, сошедшего с небес: я боготворил её, восхищался ею, был ослеплён. Кажется, это больше чем обычная верность поданного. Кажется, Алмэль был влюблён в неё. Мне всё-таки удалось сконцентрироваться. Хоть ненадолго, но этого хватило, чтобы понять, как свергнуть Аргуса…
Следующее, что помню – это три лица склонившихся надо мной. Эйден не жалея сил бьёт меня по лицу и перестаёт только, тогда кода я начинаю отмахиваться.
– У тебя с носа потекла кровь, мы её еле остановили и ты отключился, – сказал Эйден. Теперь я понимал, почему у всех такие взволнованные лица.
– Тебе удалось связаться с ней? – без церемоний начал Алмэль, но с заметным волнением и напряжением. Конечно, о чувствах Алмэля я промолчал, сказав только:
– Да, она сказала, как помешать Аргусу. Мы знали, что Аргус хочет создать свою армию, но не знали как и зачем, – все внимательно уставились на меня, лежащего на каменистой земле и пытающегося не упустить важных деталей, – так вот он не просто хочет армию, он хочет создать свою чистокровную расу, наделив простых смертных способностями сверхъестественных существ. Я должен позволить ему сделать это и прочесть заклинание. Королева предупредила, что когда Аргус создаст первого монстра, его нужно уничтожить.
– Не так просто позволить превратить невинного человека в монстра, а потом убить его,– сказал Джем, тяжело дыша.
– К сожалению, этот человек уже обречён. Аргус не отпустит его просто так, – коротко ответил Эйден, – Но насколько мы можем доверять этой информации?
– Я же говорил правила едины для всех. Эльфийский народ не умеет лгать, не исключая и Королеву.