Дмитрий Чадов
Киберклан 90.200.10. Книга 1: Сабаи
Вечером я похвастался успехами перед экипажем. Циклоп сказал «зачёт!», Нанобот отметил, что у Блейзера в первый было меньше. А Сифри покачала головой и заявила, что мы живём в каком-то сарае. Да, нам-таки удалось её подключить, подключив модуль к разъёму экрана через два переходника. Сослуживцы были весьма обрадованы, когда Сифри материализовалась в кубрике, чего не скажешь о ней самой. Она с ходу принялась командовать, сподвигая нас на уборку. Мы старались как могли, убили на это дело где-то с час. Визуально не изменилось ровным счётом ничего, но Сифри с гордостью отрапортовала, что рабочее пространство оптимизировалось на 3%, а свободное – увеличилось аж на 0,8!
– Грех не выпить за такое, – усмехнулся Нанобот. – У кого что есть?
Меня осенило:
– Блин, а ведь и правда. В холодильнике должно оставаться пиво. Импортное, с колец Тристана.
– Богато живёшь! – присвистнул Циклоп.
– Да это не моё, старший брат из поездки привозил давным-давно. Я сохранил немного для особенного случая, а там и позабыл…
– Доставай, не томи, – подал голос Натан.
– Забыл! – вдруг резко и отчётливо произнёс Зоркий глаз и встал посреди комнаты. – Заааабыыыыл!
Он медленно прошёл к выходу, не спуская с меня своих объективов. Диафрагмы сузились до двух микроскопических точек. У дверей он замер, достал что-то из кармана куртки, выставил ладонь за дверь через узкую щёлочку, шлёпнул по стене и убрал руку.
– Точно! – одобрил Циклоп. – Наружняя камера! Надо быть начеку. Застукают с бухлом и тёл… простите, с милыми дамами – отстранят от учений и влепят выговор. У меня их уже больше, чем орденов у…
– Вспомнил! – удовлетворительно сказал Зоркий глаз и чинно прошествовал на своё место.
Вот ведь фрик оптический, как он вовремя! Я же совсем запамятовал о просьбе интенданта! Он ждал меня в понедельник вечером!
Меня бросило в жар.
– Так, парни, у меня тут проблема, – я схватился за живот, – ужин что-то не прижился. Я ненадолго. Начинайте без меня. Сифри, побудь хозяйкой сегодняшнего вечера…
– Ооо да, повелевай мной, хозяйка! – засмеялся Пьер.
Я выскользнул за дверь, корчась от воображаемой боли.
Оставалось только раздобыть где-то полевой набор или что-то там. Минуту я думал: насколько странным будет вернуться в кубрик и заявить, что мне для туалетных дел просто необходим полный комплект этой штуковины. Но вовремя вспомнил, что интендант говорил про склад.
Там я с максимально спокойным выражением лица обратился к киборгу сортировщику:
– Йоу, парень! А дай-ка мне один полевой набор.
– Полевой набор… чего? – уточнил робот.
– Ну, чего-нибудь полевого… Самое полевое, что есть.
– Уточните, пожалуйста, запрос.
– Уточняю, – я вздохнул, – Дай. Мне. Полевой. Набор. Для всяких полевых дел. Одну штуку. Полный комплект.
Киборг задумался. Он не был запрограммирован на выражение эмоций и не отображал мимику, но всё было понятно по потухшему взору.
– Есть полевой ранец. Подойдёт?
– Точняк, – я вальяжно облокотился на разделительную перегородку в дверях кладовой. – Я про него и толкую.
– Цель использования?
– Ээээм. Да пёс его знает. Мне сказали взять, вот я и пришёл.
– Кто сказал?
– Кое-кто сверху, – я подмигнул.
– Сверху?
– Так точно.
– Насколько высоко?
– А это важно?
– Некоторые компоненты стандартной укладки ранца непригодны для использования на высотах, превышающих критические значения. В том числе в открытом космосе.
– Короче! – я положил на стол ключ, данный мне полковником – Или ты выдаёшь мне полевой ранец, или я буду вынужден пустить в дело эту штуку.
– Ключ от центрального лифта?
– Он самый! – кивнул я. – И лучше тебе не знать, куда я с помощью него попаду, с кем я там поговорю на твой счёт, и что с тобой за это будет!
Я и сам не знал, но поглядел на киборга с прищуром.
Через минуту он вернулся с рюкзачком среднего размера и электронным формуляром.
– Распишитесь в поручении.
Я ткнул в форму пальцем:
– Вот давно бы так. А то развёл тут бюрократию. Где, кстати, этот лифт?
Центральный лифт станции находился отнюдь не в самом её центре. Нижние уровни Кибера были самыми обширными по площади, рота Альфа прилегала к условно южному (стороны света на астероиде не имели никакого значения) её краю. А лифт располагался в нескольких минутах ходьбы по коридору, соединяющему роты, столовую и санитарный пропускник для вновь прибывших.
Сразу за углом от нашей казармы пролегала тонкая прослойка административного сектора: молодые офицеры в штатском, сутулые и бледные от недостатка солнечного света, прозябали в тени допотопных терминалов, вбивая вручную (нет, ну видели?!) строчки нескончаемых данных. А чтобы не бездельничали и никуда не спрятались, их рабочие места разделили пластиковыми полустенками. В узком проходе между ячейками стоял необъятный принтер, ежесекундно выплёвывающий на конвейерную ленту стопки пластиковых бумажек. Он гудел, дышал жаром так, что чувствовалось даже в проходе, а ещё периодически матерился азбукой Морзе. Конвейерная лента змеилась между боксами, развозя документацию.
Стараясь сойти за своего, я неторопливо проследовал по коридору, приветственно кивая узникам бюрократического аппарата. На меня никто не обращал внимания. Полевой ранец я накинул на правое плечо и небрежно придерживал рукой, так чтобы нашивка с моей фамилией на кителе не была заметна.
Лифт ждал меня сразу за офисной зоной. Коридор сворачивал в сторону и на глазах преображался в гражданский: ковровая дорожка, гигантские горшки с голографическими деревьями, лёгкая музыка. За полупрозрачными дверьми вдалеке мелькали люди, кипела совсем другая жизнь.
Чем они занимались на этой огромной станции? Для исследований кибернита уж больно много уровней понастроили. За почти двести лет могли бы уже всё вдоль и поперёк изучить и свернуть лавочку. Но нет, Кибер лишь разрастался, о чём свидетельствовали толстые наклонные переборки между помещениями: наверняка они когда-то были внешними стенами станции.
Лифт не заставил себя долго ждать. Я вошёл в кабину и по скошенной стене понял, в чём секрет. Лифт был спроектирован так, чтобы двигаться не по вертикали, а в некоей диагональной плоскости. Где-то на верхушке Кибера лифт вполне мог считаться «центральным».
Панель управления кабиной была усыпана несколькими рядами каскадно расположенных кнопок. Левее располагались считыватели биометрии и узкая прорезь без маркировки. Я вставил туда пластинку полковника.
– Эй! – крикнул вдруг кто-то из коридора.
Я испуганно оглянулся, но успел увидеть только высокий силуэт в проёме закрывающихся дверей. Надеюсь, он не успел меня разглядеть.
Лифт плавно заскользил… вниз. Странно, но я почему-то думал, что кабинет интенданта станции должен обязательно располагаться на вершине цитадели. Высоко сижу, далеко гляжу. Но нет.
Табло над дверью отсчитывало уровни в обратном порядке. Остановилось на минус пятом.
В комнатке снаружи царил приятный вечерний полумрак. У огромного экрана, транслирующего огни ночного города, стоял массивный, с отделкой под дерево, стол. В том же цвете были стены кабинетика. Прямо напротив лифта возвышались величественные мраморные двери, с золотыми прожилками. За столом восседала девица, обратно пропорциональная массивности занимаемого ею места. Такая хрупкая, невесомая, она наверняка не касалась своего кресла, а парила в нескольких сантиметрах над ним.
– Добрый вечер! – елейным голоском произнесла она. – Чем могу помочь?
Я стоял перед ней, в форме, вымазанной машинным маслом и воняющий после напряжённого учебного дня, с дурацким ранцем за спиной, похожим на горб. А она смотрела на меня, как божество, широко распахнув бездонные сиреневые глаза.
– Эээуэээ, – промямлил я. И поиграл бровью. Это был единственный орган, который меня ещё слушался и с его помощью я пытался сказать: «Вы очень милы, прекрасная мадемуазель. Пожалуй, лишь вы одна – в целом свете и на этой станции – можете мне помочь, разрешив мне просто существовать у ваших ног, дышать с вами одним ионизированным воздухом, но увы, этому не бывать. Меня сюда привёл долг, и я не смею свернуть с намеченного пути, ибо у самурая нет цели. Но могу ли я, о нимфа, взлелеять надежду, что есть хоть крошечный шанс, штобы я и вы, ну эт самое, памагити пжлст…»
Бровь не выдержала объёма передаваемой информации и застыла в жутком спазме.
– Вооот, – протянул я, – мне бы… к полковнику… назначено… как бы.
И виновато протянул ей ключ.
– А, поняла, – прощебетала она ласково. – Оставьте пропуск, вам же ещё возвращаться. Одну минуточку, я уточню насчёт вас…
Секретарша приложила миниатюрный пальчик к краю стола. На лакированной поверхности проступил голографичекий интерфейс.
– Господин Закиро, к вам посетитель. Господин..?
– Сабаи, – подсказал я и тут же усомнился.
Это точно моя фамилия? Хм. Да, вроде она. Дурацкая такая…
В динамике что-то зашуршало. Резкий голос интенданта звучал довольно нервно.
– Ааа?
– Господин Сабаи с визитом, – произнесла девушка, наклонившись к столу.
– Хорошо! Ладно! Только отстань! – выкрикнул интендант.
– П-похоже, он не в духе, а? – сказал я. Голос предательски дрогнул.
Девица замялась:
– Но ответил он утвердительно, так что… Заходите.
– Может лучше вы? – предложил я.
– Нет, моё рабочее место здесь. Прослежу, чтобы вам никто не мешал…
Я сглотнул. Был ли у меня выбор? Я же уже пришёл, с чёртовым рюкзаком. И наверняка нарушил кучу административных границ и каких-нибудь уставных норм, ведь по уставу солдаты могли перемещаться в пределах рот своего крыла, а так же залов для брифинга, ангаров, и мастерских. В лазарет – и то по предварительной записи через сервер.
– Прошу вас, – секретарша указала на врата кинцуги.
– А, была не была. Пусть за мной не занимают, – я нервно улыбнулся и толкнул дверь.
В кабинете был необычайно толстый ковёр. Ворс густой и длинный – ноги утопали, я даже сам не услышал, как вошёл. Дверь закрылась с тихим всхлипом, в глубине кабинета что-то шелохнулось, я не разглядел. Тускло горят бра по обе стороны двери, но света толком не дают, их назначение – подсвечивать две старинные картины в массивных рамах. Какие-то абстрактные пятна и тому подобная мазня. Слева из-под двери пробивался холодный белый луч. На его пути что-то лежало, сливаясь с ковром.
Я кашлянул. В ответ что-то прошелестело.
– Господин полковник? – тихонько окликнул я. – Мистер Закиро? Сэр?
Тишина. Я сделал шаг вперёд, но вдруг услышал:
– Стой! Назад! – это был интендант, – Где?!
– Что – где?
– Где он?!
Я огляделся. О чём вообще речь? А… Может, он про ранец?
Я снял рюкзак с плеча и поставил перед собой. Дурацкое ощущение – стоять в пятне тусклого света в неизвестном месте и тщетно вглядываться в темноту. Интендант – а может и не только он – при этом меня хорошо видел. Это что, какое-то испытание?
– Здесь, – я демонстративно указал на ранец.
– З-зачем ты с ним разговариваешь?!
– С кем?
– С рюкзаком!
– Э…
Шиза какая-то. Похоже, интендант пьян.
– Так я не с ним, а вами, господин полковник.
– Я не полковник! – громко, с непонятной обидой в голосе и нотками истерики ответил интендант.
– Вас повысили? Извините, не знал…
– Нет! Да нет же, тупица! Я не он. Яяяяааааа…. – Закиро простонал и умолк, в темноте что-то звякнуло и перекатилось.
Точно, шиза. Закиро накидался и утратил связь с реальностью. Бывает. Мне это очень хорошо знакомо. Сам я до такого никогда не докатывался, хотя всякие интересные побочные эффекты испытал на себе в бурные годы студенчества. А вот Тэд – как-то после капитальной попойки очнулся и решил, что он – киборг. Мол, кто-то сделал ему операцию и пересадил мозг в тело андроида, полностью неотличимое от его настоящего. Поводом для подозрений стал пластиковый привкус во рту и онемение конечностей. А оказалось – палёная текила. Онемело тогда у всех, кто её пил. А один чувак на трое суток ослеп.
– Знаете, я, наверное, пойду, господин полк… интендант. Ранец я принёс, так что…
– Никакая я не интендант! АаааАААааа! – раздался жалобный вскрик из другого угла комнаты. – Прекрати! Прекратииии, убирайся! Омагад, да что ж такое!!!
– Понял, ухожу!
Ну, на хрен, пусть проспится! Я сваливаю.
Но не тут то было. Дверь оказалась заперта. Я тянул, толкал, тряс и вертел ручки. Какой-то хитрый механизм захлопнул двери на замок.
– Не открывается, господин Закиро…
В углу послышалось ожесточённое сопение. Снова что-то легонько громыхнуло, затем Закиро вскрикнул, грязно выругался и, судя по приглушённому грохоту, повалился на пол.
– Сэр, вам помочь?
Тишина.
– Что происходит? Сэр?! Включите свет.
– С-свет? – переспросил Закиро. Голосовая команда сработала, под потолком зажглась люстра.
Я застал картину полного хаоса. Сдвинутый набок письменный стол, россыпь канцелярских предметов на чёрном роскошном ковре. Разбитая настольная лампа. Мужские брюки у двери в уборную, пара лакированных туфель. И сам полковник Закиро, без штанов, скорчился на полу, схватившись руками в ушибленный мизинец на ноге.
– Вы ранены? – спросил я.
– Я… я не в себе! – жалобно пролепетал интендант.
Заметно. Ещё как не в себе.
– Позвольте я вам помогу?
– Нет! Сама… Не подходи! Не смотри! – Закиро встал на четвереньки и отполз за письменный стол. Выглянул как из укрытия: – Ты кто?
– Рядовой Сабаи… Помните, мы разговаривали на той неделе, в серверной… Договорились о встрече в понедельник!
– Сегодня пятница!
– Нет, сэр. Боюсь, всё-таки понедельник…
Я сделал малюсенький шажок к столу.
– А была пятница! Что со мной? Г-где? Мы выпили, с девочками, а потом…. Потом…
Голос Закиро дрогнул, он спрятал лицо в ладони и скрылся под столом. Ага, значит выпивал. Да ещё и с девочками. Хорошо устроился, старый кобель!
– Сэр, давайте я вам помогу. Я знаю хорошее средство, оно устраняет побочные эффекты…
– Ты мне чо-то подмешал?! – выкрикнул Закиро, не поднимая головы.
– Никак нет, сэр. Меня там не было, – я сделал ещё несколько шажков. Дотянуться бы до интеркома и позвать лапочку секретаршу. Пусть хоть дверь отопрёт, а лучше – вызвать полковнику санитаров. – Мы не виделись с того раза… Вы отдыхали… с девочками… без меня, сэр.
– Я! Не! Сэр! – гневно выпалил Закиро. – Я не в себе! Не смотри на меня, не видь, развидь! Я не Закиро, не подколодник, и никакой не интерпретатор! Я Люси, просто Люси!
Вот тебе и здрасте! Сколько этот чёрт выпил? А главное – чего? Надо записать название.
Я осторожно дотронулся до краешка стола. Потыкал в разные уголки, никаких интерфейсов не всплыло. Очевидно, не те отпечатки. Что дальше?
– Эм… Хорошо, допустим. Люси, да? Ладно. А я – Майкл. Будем знакомы? – я попытался придать голосу дружелюбную интонацию.
– Что тебе надо? – всхлипнул мужчина и выглянул из укрытия.
– Я просто хочу помочь. Как ты здесь оказался?
– … лась!
– А, извини. Оказалась.
– Мы с девочками выпили…
– Так.
Я поставил левую ногу на стол, расшнуровал ботинок и задрал штанину. Осторожно отстегнул с лодыжки дедов браслет. То, что его запрещено использовать – ещё не значит, что я не стану его носить.
– Что это за штука?! – взвился Закиро.
– Это… Да так, одна полезная штуковина. Не важно. Рассказывай дальше, пожалуйста.
Закиро посмотрел на меня с подозрением и неуверенно продолжил:
– В клубе было шумно, я пошла в туалет… А там очередь. Я присела на банкетку и задремала…
– Понятно. Дальше?
– Потом проснулась, зашла в уборную… А у меня, там… Господи, да как проснуться-то???! – завопил Закиро, – Где я вообще?!
– Тише-тише, успокойтесь, – я начал обходной манёвр с левой стороны стола, – Мы с вами на Кибере…
– Это какой-то торговый центр?
– Ээээ, вроде того. Не советую посещать местный фудкорт. Дрянная жратва. Рассказывай дальше, эээ… Люси.
– Я зашла! А там! У меня…. Члеееен… – Закиро разрыдался. – Чёрт! Чёрт! Чёрт!!!! Как это убрать? Оно шевелится! А сисек нет! Их и раньше не было, а теперь совсеееееееееееем неееееет!
Я не сдержался и хохотнул. К счастью, это осталось незамеченным. Не хватало ещё, чтобы этот чокнутый на меня набросился. Шизоиды очень чувствительные.
– Знаешь, Люси, – сказал я, продолжая приближаться, – в жизни каждого человека рано или поздно бывает член. У кого-то – с рождения. Это нормально. К кому-то он приходит позднее, так сказать…
Стол подпрыгнул. Закиро вылез из укрытия, вытянулся во весь свой не хилый рост и сжав кулаки гневно воззрился на меня.
– Я не идиотка! Знаю, что и куда! Так вот, чтоб ты понимал – у меня не внутри! У меня, блин, снаружи!
И он указал на свои – слава богу, не облегающие, а стариковские, до колен – труселя.
Я сделал задумчивое выражение лица. И потёр подбородок.
Тут и вправду было о чём задуматься. Например, что меня ждёт дальше. В этом кабинете. На этой станции. И вообще, во что превратится моя жизнь, если он сейчас ещё и продемонстрирует масштабы своей проблемы. Смогу ли я это забыть? Но пасовать нельзя. Сдаваться некогда. Мы с Шином не сдались, когда неуправляемые штаны Тэда унесли его бесчувственное тело в ночной мрак нижнего города. Сколько баров и притонов мы обошли. Во сколько драк оказались случайно втянуты, в поисках нашего друга, мирно дремавшего в канаве возле акведуков! Я выключил нейролинк, чтобы ненароком не записать лишних воспоминаний, и сказал многозначительно:
– Я знаю, в чём дело!
И кивнул для убедительности.
– Это сон? Сон же ведь, да? – умоляюще спросил полковник и заломил руки.
– Не исключено, – кивнул я, – но что гораздо хуже – у тебя все признаки синдрома замещения личности.
– Как это?
– Ты выпил…ла. Сознание помутилось. Теперь ты видишь не то, что есть на самом деле.
– Но я слышу! Это не мой голос, не мой! Не мой! Ааааа, заткнись!
Он зажал рот руками, едва сдерживая рыдания. Слёзы стекали из глаз.
– Слуховые галлюцинации в этом состоянии – обычное дело. И даже осязательные. Но на самом деле – всё вокруг выглядит и звучит совершенно иначе.
– А ты?
– Что я?
– Ты тоже другой? – Закиро изменился в лице и даже отпрянул от стола, – Сьюзи?! Это ты? Признавайся, дрянь, что ты подмешала в дайкири?!
– Нет-нет-нет, я не Сьюзи. Я Майкл. Парень. Совершенно точно. Мой член реален, хоть его никто и не видел, хе-хе! Но возможно, ты видишь меня иным. Как я выгляжу сейчас?
Самое главное – отвлечь «пациента» от маниакальных мыслей и расположить к себе. Мне это говорили на лекции о переговорах с бизнес-партнёрами в универе.
Закиро склонился над столом, вглядываясь в моё лицо.
– Блондинчик в кепке. Волос не видно, но бровь светлая. Только она почему-то одна. Голубые глаза… сексуальные губы… Омагад, опять! Опять шевелится!!!
Закиро завизжал, присел на корточки и попытался прикрыть труселя полами пиджака. Твою мать, у него на меня встал?! Надо валить. Где выход?
– Тише-тише, спокойнее. Это бывает. Ты чувствуешь возбуждение, но твой мозг притворяется, что он в мужском теле, вот и генерирует… всякие сигналы. Кстати, если интересно. Я на самом деле брюнет. Глаза карие, смуглая кожа. Я… индус. И бровь у меня действительно одна. Сплошная, через переносицу проходит. Но из-за синдрома ты представляешь меня красавцем-блондинчиком. Это нормально. Со многими бывает.
– С тобой было? – с подозрением спросил интендант.
Я прижал ладонь к груди:
– Ты даже не представляешь, сколько раз. Но! Меня спасла одна штука, с тех пор я с ней не расстаюсь, и когда перепью – сразу использую.
– Что за штука?! – Закиро вновь встал, переминаясь с ноги на ногу.
Я показал браслет.
– Эплвотч?
– А? Нет…
– Фитнес-трекер? Ты меня за дуру держишь? Это долбаный шагомер с будильником!
– Не понимаю о чём ты… Но напоминаю! – я помаячил браслетом у него перед лицом, как фокусник, – всё, что ты видишь… не является собой.
Я начал заговариваться. Пора заканчивать.
– В общем, – сказал я, – подставь руку и увидишь всё сам. Сама.
– Что оно делает?
– Ничего особенного. Обыкновенный укол. Раз – и всё как рукой снимет. Снова станешь самой собой.
Интендант резко спрятал руки за спиной.
– Я против прививок!
– Так это же не прививка…
– А что тогда?
– Инъекция. Мгновенного действия. Когда у тебя болит живот, что ты делаешь?
– У меня не болит. Никогда. Я веганка и тщательно слежу за своей диетой…
– Ладно, ну а во время… ты знаешь… этих дней?
– Я на таблетках. У меня нет «этих» дней, – с победным видом заявил Закиро, изобразив кавычки пальцами.
– Вот! Таблетки. Я об этом и толкую. Полезные таблетки, одобренные Советом…
– Всемирной ассоциацией здравоохранения!
– Вот-вот. Эту штуку тоже одобрила ассоциация. Это не какая-нибудь бурда, которая якобы останавливает все болезни. У неё одно-единственное назначение, зато действует – безотказно! Поверь мне.
– Ну ладно, – Закиро недоверчиво протянул руку, – но учти: если у меня случиться анафилактический шок, сам повезёшь меня в больницу. Только, чур, в окружную! Моя страховка не действует за пределами Лос-Анджелеса.
Знакомое название. Где-то я его слышал. Не важно. Пусть мелет, что угодно, я кивал и понимающе улыбался, затягивая браслет на запястье полковника.
– Сейчас я нажму вот эту кнопочку на экране и всё.
– Стой, не нажимай!
Закиро поднял с пола опрокинутое кресло, уселся, уложил руку на стол. Зажмурился. Поджал губы, словно от натуги.
– Давай, – пропищал он.
Я ткнул в дисплей и ввёл интенданту лошадиную дозу транквилизатора. Через мгновение он обмяк в кресле.
Твою мать. Ну и вечерок! А мог бы сейчас бухать с друзьями!