Дмитрий Чадов
Киберклан 90.200.10. Книга 1: Сабаи
Глава 8. Тень Колосса
26-28 октября 2312 г. Цикл 156, день 67-69
– Определённо, мне нужна парочка таких хранилищ, – Пьер наблюдал, как я перетряхиваю содержимое своего чемодана, вываливая на футон невообразимую кучу барахла. – Влезает больше, чем в тумбочку. А по размеру меньше.
– Продвинутые технологии, – пояснил Лоуренс. – Наши ящики по сути – порталы в пятое измерение. А чемоданчик Стопаря ещё и сжимает содержимое на атомном уровне.
– Хм, тогда нет… Сжатие – штука опасная. Сломается поле сжатия – и всё останется микроскопическим?
– Энтропия возьмёт своё. Вырастут со временем. Или будут бесконечно нагреваться, сжимаясь ещё сильнее, пока не станут миниатюрной чёрной дырой.
Глаза Нанобота алчно блеснули.
– О… Так даже интереснее! Как вам такой стартап? Натолкать в контейнер барахла, расплющить его под прессом, для надёжности и ждать. Не сработает, то хрен с ним. А если выйдет – мы на бабле. Компактные чёрные дыры в даркнете на втором месте по популярности.
– А на первом что? – спросил я.
– Кибернит, разумеется!
– А как он туда попадает?
– На то он и даркнет. Никто не знает. Впрочем, там не чистое сырьё, а субпродукты. Разные стимуляторы, киберспортивный допинг, усилители рефлексов и тому подобная дрянь.
– Палишься, Нан, – сказал Циклоп.
– Ой да ладно! Кто из вас хоть раз не бывал на чёрном рынке? Да, заглядываю иногда. Мониторю рынок спроса. Так что насчёт дыры?
– Построишь камеру сдерживания – зови, – усмехнулся Лоуренс. – А не то засосёт тебя твоя дыра, вместе с прессом, цехом и половиной станции.
– Да что ты там ищешь? А, Стопарь?
Я устало плюхнулся рядом с кучей одежды и разными домашними мелочами.
– Прошлый понедельник…
МЖБ нигде не было. Я изо всех сил сдерживался, чтобы не запаниковать. Сифри меня игнорировала, а больше поделиться было не с кем. Была суббота, техники оживили Гроб и тот приступил к работе с личным составом, то есть со мной. Он расспросил меня о том, что я почувствовал, когда увидел труп согвардейца на учениях. Показывал пятна Роршаха в восьмибитном разрешении. Наконец, спросил, бритвой какого бренда я предпочитаю пользоваться, но тут же извинился и пояснил, что подцепил где-то рекламный вирус.
Днём в казарму просочилась информация, что всех пропавших членов отряда Джульет удалось разыскать. Трое были мертвы, их обнаружили в разных областях теневой зоны, от двух до пяти километров от лагеря с критическими повреждениями скафандров. Последний боец оказался на орбите Кибера, живой, но истощённый и в бессознательном состоянии. Его направили в госпиталь и окружили охраной. Он был единственным живым свидетелем трагических событий. Парни в роте выдвигали различные версии произошедшего. Лидировала версия со взрывом, который разбросал гвардейцев в разные стороны. Вспышка, которую заметил Нанобот, вполне вписывалась в теорию. Я молчал, как пленник Репозитория. Хулуд вообще не проронил ни слова с самих учений, ходил задумчивый и снова начал спать стоя.
Я еще раз попытался поговорить с Вафу, на сей раз без ребусов:
– Мастер, похоже наш интендант подвергся ментальному сдвигу.
– Интендант? Каташи Закиро? – уточнил Вафу.
– Он самый.
– Исключено. Он один из лучших моих выпускников. Не выдающийся, конечно, но я довёл его до Второй ступени. Хороший результат.
– Тогда, похоже, он осознанно отправился на триста лет назад и вселился в тело обычной девчонки из Америки. И теперь она в теле полковника.
– Вы там что все ёбу дали? – спросил Вафу, поперхнувшись.
– Поверьте, мастер, я каждый день задаюсь тем же вопросом.
– Так. Это нужно срочно решать. Кто уже в курсе?
– Только личный секретарь полковника и ещё Сифри.
– Ясно. Как всегда узнаю всё последним! Почему сразу не сказал?
– Сначала я подумал, что интендант просто не в себе. Ну, с перепою.
– Хм. А ведь может быть и так. Нужно проверить.
– Так может просто показать его врачам.
– Конечно! – воскликнул учитель. – Но зачем мелочиться?! Можно ведь сразу протрубить по всем каналам, что доверенное лицо клана Этанару – выживший из ума алкоголик! Давай, Сабаи, открой вакансию интенданта и посмотри, во что превратится станция уже через несколько дней!
– Что же нам тогда делать?
– Сохранять спокойствие! – проорал Вафу так, что у меня чуть не полопались все сосуды в мозгу. – Ничего не предпринимайте, я скоро всё решу. Сам, как обычно!
Тоже мне, решала. Между прочим, мы тут и без него как-то справлялись. Что ж, придётся продолжить. Оставалось только как-то сообщить об этом обновлённой версии полковника. Люси-Закиро больше не объявлялась в расположении роты. Я попытался её прозвонить, но связь обрывалась снова и снова.
А в понедельник, сразу после завтрака, по роте поползли дикие слухи, заставившие всех (и в особенности меня) знатно офигеть: полковник Закиро помещён под стражу.
Расследование каким-то кривым маршрутом привело безопасников к выводу, что интендант как-то причастен к гибели солдат. Подробности не разглашались, но некто Патрик Хораски из роты Вега сказал Ли Суэню из роты Бета, а тот – нашему Пьеру, что был подслушан разговор ротного и старшины, в ходе которого прозвучала фраза: «на месте преступления обнаружен биологический след интенданта».
Это была самая достоверная информация в грядущей лавине домыслов, сплетен и приукрашивания, облепивших новость как стая киберпчёл – каплю синтсиропа.
В столовой, на стрельбищах, в спортзале и даже в туалете – украдкой и во весь голос звучали новые и наиновейшие подробности кровавого нападения.
Итак, полковник давно выслеживал своих жертв. Но всё случилось спонтанно, неудачный эксперимент с телепортом.
Закиро был один, в стелс-костюме новейшего образца, похищенного из лабораторий Третьей планеты. А ещё с ним было семеро наёмников из старейшей ветви клана Якудзы.
Интендант мстил на почве ревности, ведь всем известно, что Акеми – его любовница. И дочь. И сестра, чью честь вероломно поругали. В общем, налицо банальное политическое убийство – интендант терпеть не мог клан Этанару. Да, он сам оттуда, но что теперь, самоубиться? Это было бы тупо. А вот подставить всех, очернив себя – сильный ход, вполне в духе Хирурга.
А ещё говорят, что этой акцией Закиро пытался убрать свидетелей. Ли Суэнь лично слышал от покойного Макнила, что полковник угрожал ему. А всё после того случая в позапрошлом году, когда Хирурга застукали в душевой с Чарли Бренноном, командиром отряда Джульет.
В общем, в означенный час Закиро десантировался с грузового дрона прямо в лагерь ничего не подозревающих парней. Первому вскрыл скафандр портативным вакуумным отбойником, остальных покромсал обломком своего знаменитого клинка – того самого, которым отрубил пришельцу щупальце.
Лишь Мэду Спарку удалось спастись, вот он-то и дал показания на Закиро, не выходя из комы, на томографо-полиграфе.
Но Закиро и так вычислили, Хораски не даст соврать. Проклятый душегуб просчитался, оставил улики. Забрызгал всё собственной кровью – очевидно, ребята не сдались без боя. Ещё, разумеется, спермой – не забывайте про домогательства к Чарли. Любовь зла.
Ни за что ни про что оклеветанный сержант Бреннон, находившийся в момент нападения вместе с остальными в зале для брифингов – был единственным, кто пытался пресечь данные слухи и активно им противился, беспрестанно отрицая порочную связь с Закиро и собственное гомогейство. У него остались дома жена и ребёнок, но все эти возражения тонули в волнах захватывающих теорий, выдвигаемых скучающей солдатнёй.
Да и как можно спорить с неоспоримыми доказательствами? Ведь в пылу сражения Закиро обронил некую личную вещь, её как раз изучают в штабе службы безопасности. Это был его тактический пояс. Или фамильное кольцо с гербом семьи Закиро. Или что-то среднее, вроде наручных часов.
Не исключено, конечно, что его могли и подставить. Клан Третьей планеты – чистые звери, хотят подмять под себя весь сектор. Но это ещё цветочки по сравнению с Имперлеоне, они давно держат кластер в своих руках, как теневое правительство. Даром, что ли, у них на гербе – рука кукловода? В общем, нет никаких сомнений в виновности интенданта. Это был он – Суэнь, Хораски, Шот и Буковски и даже покойный Макнил – зуб дают. Ни за что ни про что завалил шестерых хороших парней! Да, официально их было пятеро, но вы же ведь ещё не знаете, что Чарли-то тоже – того…
– Его там не было! Закиро никого не убивал! – осипшим голосом пропищала девица, вваливаясь в мастерскую.
– Акеми?! – я подскочил от неожиданности и опрокинул табурет.
На ней был кое-как подогнанный скафандр со шлемом набекрень и отстёгнутым нагнетателем кислорода. Девушка едва дышала от спешки и тяжести. Ангар был разгерметезирован, поэтому чтобы попасть в док, ей пришлось экипироваться, но малышку это не остановило. Она искала меня, а мы с отрядом в полном составе доводили Кроху до ума, вносили последние штрихи в монструозный слепок брони, пушек и турбин. Как раз заканчивали приваривать злополучную заднюю площадку.
Акеми подняла забрало и задыхаясь сползла по стене. Мы помогли ей разгрузиться и напоили чаем: в закромах Зоркого Глаза имелся улун всех известных науке сортов и ещё пара десятков подозрительных смесей.
– Закиро не было на учениях, – повторяла она снова и снова, когда пришла в себя. – Я твердила им, но меня никто не послушал. Хатори пришёл со следователем, они поставили стражу перед кабинетом. Полковник будет находиться под домашним арестом до окончания разбирательства.
– Ну и дела! – крякнул Нанобот.
Я легонько приобнял хрупкое создание за плечи и осторожно спросил:
– Ты точно уверена, что Закиро не покидал кабинет в пятницу?
– Клянусь честью семьи и именем Патриарха! – твёрдым голосом ответила Акеми. – Он не выходил с прошлого четверга! Ни на минуту! Ну, вы же знаете! Вы же с ним говорили!
– Да, – сказал я, поглядев на остальных. – Поэтому меня тоже очень возмутила эта новость. Со слов Закиро выходило, что он… почти всё время ведёт дела из кабинета. Лично я ему верю. И тебе, Акеми, тоже.
Лоуренс вытер промасленные руки о фартук и слез со стремянки, пристально глядя то на меня, то на девушку, то на переплетённые пальцы наших рук. Ой, чего это я…
– И как тебе это только удаётся, ловелас? – спросил Циклоп с хитрой ухмылкой.
– О чём ты?
– Да так, не важно, – он подмигнул мне.
Да, у него всего один глаз, но я точно уверен, что это было подмигивание. Затем он сказал:
– Слухи слухами, но никто на самом деле не думает, что интендант причастен к смертям. Во всяком случае, здесь. Мы с Глазом знаем его достаточно давно, и тёмных пятен на репутации у Хирурга хватает, чего уж там. Но чтобы подстраивать смерть собственных солдат – в жизни не поверю. Однако, если его арестовали, значит нашли причину. На чём его подловили?
Девушка опустила голову и всхлипнула:
– Хатори принёс какой-то старинный прибор. Наручный терминал или вроде того. Очень-очень старый, я никогда таких не видела. Он спросил, знаком ли господину Закиро этот предмет.
– И? – спросил я, напрягшись.
Акеми закрыла лицо руками и тихонько заплакала.
– Он ничего не сказал, – вымолвила она сквозь слёзы, – но испугался, даже затрясся весь. Он узнал устройство. Может быть, оно ему и принадлежало. Так или иначе, там была…
– Кровь? – изрёк Зоркий глаз, вглядываясь в узор из чаинок на дне опустевшей чашки.
– Не может быть… – я ошалело плюхнулся на табурет и вцепился в свои волосы.
А волос-то и не было, но это не важно. Инжектор! Ищейки залезли в каждую щёлочку устройства, и нашли в инжекторе с транквилизатором частицы ДНК полковника! Вот ведь как всё извернулось! Кто бы ни был чувак, затеявший подставу, он просто гений преступного мира.
– Мда, – произнёс Пьер. – Какая-то ху…
– Я ещё раз вам говорю, Закиро не покидал станцию и свой кабинет! – выпалила Акеми.
– Спокойствие, мисс! Мы его не обвиняем. И потом, где мы, а где полковник? Зоркий, наведи девушке ещё чаю.
Циклоп сказал:
– Дело ясное, что его подставили. Но кто?
И вопросительно посмотрел на меня.
– Может, кто-то из подчинённых? Адъютант Хатори или конкурент какой..? – предположил я.
Акеми поспешно закивала:
– У господина Закиро хватает врагов. Я бы не стала думать на мистера Адано, но он тоже был сам не свой. Такой жёсткий, решительный. Он совсем не стал меня слушать…
– А ещё это мог быть тот, кто сам об этом не догадывается. Ты ведь ходил к нему дважды, а, Майкл? – как бы невзначай поинтересовался Циклоп.
Я кивнул.
– В первый раз ты отнёс ему ранец. Он не сказал, зачем?
– Нет.
– И ничего тебе не передал?
– Вообще ничего. Он неважно себя чувствовал.
Циклоп смотрел сквозь меня и машинально вертел в руках гайку. Сейчас он заподозрит меня в соучастии, ведь, чёрт возьми, так оно практически и было! Кто и с какой целью не умыкнул браслет, в аресте полковника, в конечном итоге, виновен я! Переставить акцент со случайности на злой умысел – раз плюнуть. Потому что в эту лабуду с попаданством здесь не поверит даже умалишённый. Гвардия и шаманские штучки – вещи несовместимые.
И всё же, в ту самую секунду я был как никогда близок к тому, чтобы выложить перед друзьями всю подноготную. Останавливало меня лишь то, что чистосердечное признание не спасло бы ни Люси, ни полковника. Ни меня – от осмеяния и презрения.
Цепочка умозаключений Циклопа, однако, привела его к совершенно неожиданным выводам.
– Мисс, – сказал он, – не поймите меня неправильно, но у полковника всё же была возможность покинуть станцию. И не исключено, что он ею воспользовался.
– Как это? – насторожилась Акеми.
– Вы же не круглые сутки находитесь на рабочем месте, так?
– Я закончила работу в пятницу в десять часов. Около часа ночи Закиро вызвал меня обратно.
– Обтяпать дело за три часа, возможно ли? – спросил я.
– Нет – при условии, что интендант был на месте в десять вечера. Но был ли он?
– Господин Закиро никуда не выходил, я готова подтвердить это под присягой! – Акеми начинала злиться, и даже в этом состоянии выглядела весьма милой.
– Наверняка так и будет, – ввернул Натан. – Если будет суд, потащат всех, кто хоть капельку с ним общался. Тебя тоже, Майкл.
– Или, – не унимался Циклоп, – мисс Акеми не знала, что он вышел.
– То есть как?
– В комплекте ранца, который принёс ему наш ловелас, есть маскировочный брезент. Не ручаюсь, что полковник использовал его в пятницу, но будь у него мотив – проскользнуть мимо кого угодно с такой маскировкой не составит никакого труда. Остального барахла везде навалом. А выйти из кабинета, будучи невидимым, можно, к примеру, вместе с одним из посетителей. Камеры маскбрезент не пробивают, даже с тепловизорами.
– Я совершенно точно знаю, что когда уходила из приёмной, господин Закиро был у себя. Я попрощалась с ним по внутренней связи.
– И он ответил?
– Да… – сказала Акеми, но уже не так уверенно, – Когда вернулась, он тоже был в кабинете…
– Ладно, может я и перемудрил, – вздохнул Лоуренс. – В конце концов, челнок одним отрезом брезента не замаскируешь, а пешком туда-обратно добежать нереально. Остаётся надеяться, что ищейки разберутся. И если это всё-таки был Хирург, то что ж… Надеюсь, он знал, что делает, и игра стоила свеч.
– Если это он, то причина точно была, – заявил Пьер. – Потому что если нет, то зачем тогда вообще впрягаться? Не мог же он сойти с ума. Интенданты и весь руководящий состав проходят освидетельствование каждый месяц.
– По-моему, даже будучи не в себе Закиро не тянет на виртуозного ассасина и изощрённого мстителя.
– А вот тут ты не прав, – Циклоп поднял указательный палец. – Когда нас всех ещё и на свете не было, старина Закиро отмачивал такооое! В день, когда колоссы растоптали вторую шахту, его и близко там не должно было быть. Генерал Этанару послал на выручку опытных бойцов на шестых домоклах и десяток летунов в поддержку, а Закиро тогда ещё до капрала не дослужился, полгода как призвали. И вот, домоклы пришли, а ангаров с техникой уже почти нет, всё взорвано. Наши бросились в бой, да только облажались. Домоклы карабкаются на колосса, челноки стреляют – а сбивают своего, заряд попал между пластинами. Малюсенькая дырка, но пилоту – кирдык. Старые домоклы были – ну полнейшее дерьмо. И тут Закиро вылезает, из реактивного отсека. Он тощий был пацан, выкинул пару банок питания и поместился. Заткнул дыру в кабине собственным кителем, сел на колени спёкшегося бойца и вот тогда-то и пошёл рубить вражину!
– И отчекрыжил ему хер! – радостно закончил Пьер. Эта часть истории явно ему импонировала.
– В тот день он проявил особенную прыть. Получил, конечно, выговор за самоуправство, но и первую медаль. А потом быстро пошёл в рост. Так что полковник Закиро ещё может всех удивить.
Я кисло добавил:
– Да уж, не сомневаюсь…
– Погодите, – Хулуд, меланхолично полировавший корпус Крохи, вынырнул из глубин разума и включился в дискуссию. – Четверо погибли, но было же пятеро. Выживший расскажет. Как бишь его, Мэд?
Акеми вздохнула и покачала головой:
– Не думаю, он и правда в коме. Состояние критическое.
– Ну и что? Есть же томографо-полиграф, – возразил я.
Нанобот хихикнул:
– О боги, Ловелас! Не существует такой приблуды! Полиграфы преданы анафеме давным-давно. Оказалось, их изобрёл озабоченный писатель-комиксист. Они вообще не работали, как выяснилось. По всей Конфедерации в тот год прошла волна амнистий. А томографы – позапрошлый век. В лучшем случае коматозника оцифруют и допрашивать будут уже искина. Но это чертовски долго, и неизвестно, будет ли толк. Был просто овощ, а будет овощ-искин.
– Я с одной такой встречался… – сказал я.
– А во-вторых, – добавил Циклоп, – искин может ничего и не вспомнить. Зачастую все воспоминания, кроме глубинных, теряются при переносе.
– Именно поэтому я до сих пор торчу в своём нелепом теле, – заявил Нанобот.
– Так вы… поможете мне? – спросила Акеми, встав и отряхнув костюмчик.
Циклоп кивнул:
– Можете на нас рассчитывать, мисс. Если понадобится, все старожилы роты Альфа поручатся за полковника Закиро.
– И дадим показания, – добавил я.
Решено. Если будет суд, я выложу под присягой все подробности истории, включая перевоплощение в Люси. Думаю, к тому моменту её секрет уже будет раскрыт.
– Ловелас, проводи девушку. Даю тебе десять минут, – сказал Циклоп. Он дистанционно задраил ангар и мы могли беспрепятственно подняться на верхний уровень.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил я Акеми.
– Ужасно, – призналась она, опустив голову. – Всё произошло так быстро, я даже опомниться не успела. Адъютанта Хатори будто подменили. Он был такой грозный…
– Он давно работает на полковника?
– Очень. Хатори родился на Кибере. Сначала служил в кадетском корпусе, подростком попал в гвардию и почти сразу господин Закиро взял его к себе. Научил всему, свёл с нужными людьми. Семья Хатори имеет большое влияние на Кибере и в Совете.
– Может адъютант не смог смириться с тем, что человек, который был для него образцом доблести, вдруг оказался убийцей? Да, это скорее всего неправда, но когда разочаровываешься в идеалах, это подавляет…
А ещё я думал, что хитрый Хатори просто увидел возможность легально занять место полковника, хотя бы ненадолго. Какой адъютант не хочет стать интендантом – так ведь говориться?
– Наверное, – ответила Акеми. – Но тогда выходит, что он легко поверил во все обвинения. Перечеркнул все заслуги господина Закиро, всё, что тот для него сделал.
Мы сошли с подъёмника и направились к административному коридору.
Я сказал:
– Прости, если лезу не в своё дело, но что полковник сделал для тебя, раз ты так в него веришь?
– Неправильно оценивать степень преданности личной выгодой. Мы же чтим Патриарха не за то, что он сделал для нас, так?
– Чертовски верно…
Надо же, как ловко она ушла от ответа, да ещё и попыталась пристыдить. Ну и пусть не рассказывает, какое мне дело. Надеюсь, он не её отец. А то я так и представляю:
«Руки прочь от моего «Кринжа», ребятки! Я встретил девушку, которая оказалась дочерью интенданта Кибера. Мы чуть не замутили, но папаша по моей вине угодил за решётку, но погодите, это ещё не всё. В его тело к тому же телепортировалось сознание какой-то девки из прошлого и у неё на меня встал! Так что и с ней мы чуть не замутили…»
Мда, неплохо было бы пропустить стаканчик.
Мы подошли к лифту.
– Куда ты сейчас? – спросил я. – Вниз?
Девушка пожала плечами, растерянно оглядывая коридор:
– Нет… Слушай, ты знаешь того парня?
Акеми лёгким кивком головы показала назад. В коридоре между ротами неторопливо шёл широкоплечий солдат в шлеме. Он свернул от ангарного подъёмника и направился к столовой.
– Не знаю. Какой-то качок, – я пожал плечами.
– Мне кажется, я его недавно видела. И в ангаре он был?
– Разве?
– Ну да. Он вроде искал что-то за ящиками в дальнем углу…
Странно. В последнее время слишком много посторонних ошивалось среди наших челноков.
– Посмотрим. Так куда ты теперь, если не на трудовой пост?
– Не знаю. Этаж интенданта заблокирован, ключи доступа дезактивированы. Так что, наверное, пока что вернусь домой…
– А где ты живёшь?
– На девятом уровне, жилая зона G-5.
– Круто!
– Заглядывай как-нибудь, у нас там красиво, – Акеми смущённо улыбнулась.
– Обязательно! Слушай… – я запнулся. В горле внезапно разверзлись пустыни Арракиса.
Акеми внимательно глядела на меня своими бездонными глазами.
– У меня тут это, – я похлопал по карманам, – завалялась одна штуковина… Ключ от лифта.
– А, точно. Ну, он теперь тоже не сработает.
– Да… И я подумал, что пришла пора его вернуть. Но, чёрт… куда же он делся?
В отделении для важной фигни хранилась только щепка Вафу.
– Странные дела… Ну ладно. Тогда может… ээээ… Обменяемся контактами? Я тебе позвоню, когда отыщу ключ. Ну или если вдруг что… У тебя есть нейролинк?
– Конечно! – она улыбнулась и нежно дотронулась двумя пальцами до моего виска. Там, прямо под кожу выведен чувствительный сенсор для ручного управления чипом и экстренного считывания. В списке контактов мгновенно вспыхнул идентификатор девушки.
В глазах резко потемнело. Но не от наплыва чувств, а потому что коридор погрузился во мрак. Разом затихли конвейеры в офисном закутке, принтеры-надзиратели перестали пищать и втаптывать в грязь подчинённых. Тускло мерцали голо-деревья в кадках – и больше ничего.
– Ой! – вскрикнула Акеми.
– Спокойно, я тут… – я нащупал в темноте её руку и легонько сжал, – Стой на месте, не паникуй…
Я пошарил на стене и отыскал кнопку лифта. Понажимал – никакого эффекта.
– Обесточено.
В офисе зашевелились клерки: загремели падающие стулья, разбилась кружка, и кто-то вскрикнул высоким тонким голоском.
– Акеми?
– Да?
– Давай я отведу тебя к гражданским – предложил я. – Здесь может быть небезопасно.
Сказать по правде, неуютно стало и мне. Что это за новости? Раньше перебоев в электричестве не было.
– Хорошо.
Ощупью я двинулся вдоль бокового прохода, ориентируясь на медленно тускнеющие проекции растений. Похоже, им давно не меняли кибер-грунт. За стеклянными дверьми гражданской зоны сновали перепуганные рабочие с фонариками. Царила неразбериха.
– Я не знаю, куда тут дальше, – сказал я.
– Ничего, разберусь. – заверила меня Акеми, – я тут бывала. Поднимусь по лестнице или на автономной гравиплатформе.
– Будь осторожна.
– Ты тоже, Майкл. До свидания!
Быстро перебирая стройными ножками, Акеми юркой тенью промелькнула среди бестолково мечущихся тел и пропала из виду.
Я вернулся во тьму и стал пробираться к своим. Нужно было попасть в казарму и отключить Сифри.
Это наверняка её работа. В коридоре полно камер. Вот ведь ревнивая ду…
Я наступил в темноте на чью-то ногу, мне наорали на ухо и оттолкнули в сторону, где я сшиб истерически визжащую дамочку, после чего, наконец, упал. Путь обещал быть долгим.
Я сгруппировался, выгнул спину и по-черепашьи уполз из эпицентра расширяющейся кучи-малы, которая засасывала всё больше и больше белых воротничков. Клерки валили из своих боксов, как будто начался потоп. Вскоре я отыскал вход в казарму и с облегчением вздохнул: там уже налаживалось экстренное освещение, бойцы выносили из кладовой автономные прожекторы и расставляли равномерно по площади. Я вклинился в цепочку, подхватил свободный прожектор и дотащил его прямо до своего кубрика. Ткнул в замок ключ-карту. Никакой реакции. Дверь тоже обесточена. Я постучал, не особо надеясь на ответ. Позвал Сифри, стараясь не сильно перекричать гул казармы. Либо она меня не слышала, либо не желала разговаривать.
– Сифри! Отопри дверь! Я знаю, что ты там! Это не серьёзно! Зачем ты заставляешь всех страдать, когда можно просто поговорить и разобраться! Уж если кого и наказывать, то меня, верно?
На миг мне показалось, что замок щёлкнул, но дверь осталась недвижима.
– Рота Альфа! Стройся! – прозвучал зычный голос майора Голдвинга.
С минуту мы толкались в потёмках, формируясь в сводную колонну: некоторые бойцы были за пределами казармы, включая и мой отряд. Кому-то не повезло застрять в кубрике и они тщетно ломились наружу. При построении ощущалась заметная нехватка личного состава.
– Внимание! – крикнул майор. – Произошёл сбой в энергосети и системах связи. Скорее всего, локальный, сообщений о прорыве границ не поступало. Пограничные сенсоры сообщали о метеоритном дожде, возможно, поврежден внешний силовой контур. Так или иначе, в ближайшее время заработают резервные генераторы. Всем присутствующим надеть шлемы с освещением и светоотражающие жилеты. Самовольно покидать расположение роты запрещается!
– Господин майор, сэр! – донеслось из глубины строя. – Что будет, если электричество не восстановят?
– Будут приняты штатные меры по подключению к подстанции, а мы займёмся спасением отдельных групп личного состава, которые заперты в других отсеках станции. Если ситуация накалится, потребуется оказать помочь гражданскому населению и…
Майор умолк на полуслове. Оглушительный толчок сотряс стены и пол казармы. Затряслись железные кровати, зашатались прожекторы. Несколько стоек с грохотом опрокинулись.
Я почувствовал под ногами ощутимую вибрацию и покачивание, словно пол рывками ползёт куда-то.
– Свет, на внешнюю стену, живо! – проорал майор.
Мы бросились к прожекторам и развернули их в указанном направлении. Скошенная стена казармы, граничащая с внешними щитами, равномерно осветилась по всей длине. Раздался новый толчок, ещё более мощный. На этот раз некоторые бойцы и сам командир не удержались на ногах.
С ними и я, шлёпнулся на задницу, а когда поднялся и протиснулся вперёд, чтобы посмотреть – успел увидеть, как стена затряслась. Несколько декоративных панелей, скрывающих усиленную обшивку, выгнулись и отстали от стены.
Майор прокричал: «Всем на выход!» и в ту же секунду его отбросило к противоположной стене вместе с несколькими кроватями и парой тумбочек. Они просвистели в метре от меня, но я снова не удержался на ногах. Строй бросился врассыпную, правда было уже поздно – некоторых бойцов крепко зацепило, накрыло обломками мебели. Декоративные панели разметало во все стороны. Из стены торчал толстенный штырь, размером с челнок. Стержень медленно провернулся с оглушительным скрежетом. Послышалось шипение. Я на четвереньках отполз подальше от пробоины и мысленно молился, чтобы стержень остался на месте, хоть на несколько секунд. Если он выйдет, в стене образуется дыра, в которую мы все и вылетим.
Но кто мы-то? Казарма пустела буквально на глазах. Почти все бойцы сразу ломанулись к дверям и устроили там свалку. Нашлась лишь парочка порядочных, или просто адекватных, которые задержались, чтобы помочь раненым. Я заметил, как Джонни с другим чуваком пытаются оттащить к выходу майора, который потерял сознание. Подхватил Голдвинга за ноги, втроём кое-как доковыляли.
Скрежет в казарме нарастал, с потолка посыпалась декоративная плитка, поперёк дороги провисла вентиляционная труба. В темноте множился хаос, крики и паника были всё громче.
Бежать, срочно бежать.
Мы вынесли тело из казармы. Следом за нами вышел робот кладовщик с маленьким чёрным ящиком в руках.
– Эвакуация личного состава заверена, – объявил робот. – Просьба не приближаться к дверям. Высокий риск разгерметизации отсека.
– Эй, там же в спальнях ещё солдаты! – крикнул я киборгу.
– Пока двери кубриков закрыты, им ничто не угрожает. Замкнутая система вентиляции обеспечит их воздухом, а дверные модули устойчивы к разности давлений.
За дверью что-то прогрохотало, и тут же взвизгнула сирена. Теперь затрясся коридор. В офисной зоне не стихали вопли клерков, но что там у них происходило – неизвестно. У нас остался только один прожектор, его случайно вынесло из казармы вместе с потоком солдат.
Кладовщик бережно поставил ящик на пол, и я заметил сбоку наклейку: «Резервная копия от 01.01.01. ст. сержант по РЛС». Робот встал на ящик, дотянулся до маленькой панели над дверью, открыл её и нашарил что-то внутри. Тихим щелчком перед входом опустился оранжевый щит, наглухо перекрывший проём.
– Отсек изолирован, – сообщил робот.
– Прекрасно, а дальше-то что? – обратился кто-то из бойцов. – Кто теперь старший?
– Обратитесь к уполномоченному командиру взвода, старшине по работе с личным составом или командиру своего непосредственного отделения, – отчеканил робот, прижался к стене, вытянул руки по швам и замер, всем своим видом показывая, что на этом его полномочия – всё. В коридоре поднялась суматоха, кто-то выкрикивал фамилии командиров, звал друзей, предлагал построиться и провести расчёт. Крики доносились уже и из глубины коридора, смешиваясь с вознёй гениев офиса, топчущихся во тьме как слепые котята.
Я задержался у дверей – поближе к источнику света, и пытался трезво оценить ситуацию. Самое здравое, что пришло мне в голову – Сифри на этот раз не при чём. А впрочем, не уверен. Отключение света и прорыв станции могли быть не связаны между собой.
Что касается пробоины – тут гадать не приходилось, на Кибер напали. Но что делают в таких случаях? Идут в атаку? Эвакуируются? Мы ещё ни разу не отрабатывали боевую тревогу. Дайте мне пушку – и я выстрелю. Хоть на бегу, хоть на борту челнока, а может и в свободном падении, могу даже раскрутиться волчком и отстреляться на четвёрочку. Но где взять пушку-то?
И как попасть в ангар? Я побежал было к подъёмнику, но понял, что он тоже обесточен. Коридор заполнялся солдатами из других рот под непрекращающийся грохот и вибрации, пронизывающие всю станцию. Двое имперлеонцев с носилками тащили раненного товарища, взяв курс прямиком на лазарет. Наши попытались их окликнуть и остановить. Майору Голдвингу нужна была помощь. Имперлеонцы неслись, как реактивный поезд и даже не обернулись. Двое крепких парней поволокли майора на себе.
– Эй, придурок! – услышал я у себя над ухом и резко обернулся.