Джулия Эйлер
Кровь черного подсолнуха
Глава 3
Лиля
Безмозглые идиоты! Как можно было забыть заправить машину?!
Утро ведь так хорошо начиналось!
Лиля по обыкновению поднялась в шесть. Она не была жаворонком, ранней пташкой или как это там называется. Нет, после ритуала она соблюдала режим. Потому что сила, подлинная сила растет из дисциплины и ежедневной работы над собой.
Умылась, позавтракала, накрасилась, накидала список дел на день и почти сразу же выполнила половину. Наставив галочек напротив выполненных дел, с чувством полного удовлетворения собралась выходить.
Уже открыв два замка, Лиля обернулась и осмотрела прихожую: дверь в ее комнату была приоткрыта. Виден только край розового покрывала, которым заправлена кровать, стол с аккуратной стопкой книг и записка. Наверное, глупо оставлять записку с информацией, которую она уже трижды сказала маме, но это было их правилом.
Все свои девятнадцать лет Лиля жила с мамой вдвоем, и они оставляли друг другу записки с тех пор, как она научилась писать. Даже содержание было не столь важно, как сам факт того, что о тебе подумали и не хотели волновать. Да, существуют телефоны для мгновенной связи, но гаджеты имеют свойство разряжаться. Особенно в лесу без электричества. А лист бумаги дождется Александру Николаевну с работы и сообщит, что Лиля уехала в поход с друзьями примерно на неделю, что Лиля не забыла позавтракать, оставила маме ужин и что доченька очень любит свою маму.
Отвела взгляд от своей комнаты, посмотрела на закрытую дверь маминой спальни и в коридор, ведущий в кухню. Везде царили чистота и порядок, а грязь в их светлой квартире всегда была видна сразу. Лиля хорошо научилась заметать следы и прятать грязь.
Очень хорошо научилась.
Насчёт болезни мамы Лиля не соврала, но подлинная причина всех ее желаний была не только в этом. Девушка хотела власти. Больше силы, больше дисциплины и могущества.
Год назад Лили ездила с мамой на дачу, в дом, где жила ее бабушка. Там, на пыльном чердаке она нашла интереснейшую книгу с различными ритуалами, не поддающимися рациональному объяснению.
Год назад
В таких сундуках когда-то хранили сокровища… Можно предположить, что и в этом сундуке найдется настоящий клад.
С трудом приподняв крышку, Лиля увидела книгу. Массивная, с металлической отделкой, обложка манила, магнитом притягивала взгляд. Девушка протянула руку, коснулась холодных линий и отдернула пальцы. Прямо на названии сидел огромный паук.
Лили с визгом выдернула руку из сундука и отпустила крышку, едва не отдавив себе пальцы. Вытерла пыльные ладони о штаны и вновь открыла сундук. Паука там уже не было, потому девушка быстро достала книгу и захлопнула массивную крышку, молясь, чтобы паук все же остался там. Будет ужасно, если она обнаружит его вечером в собственной постели, в этом и так не самом чистом доме.
Книга вызывала бурю эмоций! Чистейший восторг, эйфорию! Она оказалась довольно тяжелой, весила не меньше двух килограммов. Толстая, с потрёпанной жёлтой бумагой и мелким шрифтом, книга производила впечатление ведьминского гримуара… или ещё чего похлеще.
Так и оказалось. Старая книга была сборником самых разномастных ритуалов, заговоров и рецептов. Это и было то самое "похлеще". Лиля не верила во всю эту мистическую дребедень, потому решила провести один из ритуалов под названием "Жаворонок".
После месяца стабильно ранних подъемов девушка, всю жизнь с трудом просыпающаяся в полдень, свято уверовала в книгу. И в силу, что та дарует.
Единственное, что огорчало Лилю: все ритуалы в книге были какими-то детскими. Несерьёзными. А ещё в ней было много пустых страниц. Девушка думала, что их необходимо проявлять, но ни один из известных способов не помог. Зато открыл новые загадки – книга не горела, не тонула, даже не намокала!
Лиля решила: она должна узнать, что на пустых страницах. Обязана. Это и стало одним из ее главных желаний…
Желаний у Лили было много. И одно из них: доехать, наконец, до чертового леса! Вот только Лукас (и зачем ему права, если не умеет адекватно пользоваться машиной) забыл заправиться, и теперь они встали посреди дороги!
Зато этот идиот не забыл выглядеть безупречно: крупные блондинистые кудри спадали на лицо, делая его поистине ангельским. А простые синие джинсы в сочетании с черной рубашкой (И как он только от жары не умер? Конец июля, всё-таки) лишь довершили образ ангела, временно спустившегося с небес на землю. Как тут о бензине вспомнишь?
Сама Лиля была одета куда проще, в черные тенниски и серую майку.
Перегруженная машина наотрез отказывалась ехать быстрее 90 километров в час. Именно поэтому они ехали уже больше двух часов и именно из-за этого бензин закончился раньше, чем они доехали до заправки. Так что, в сущности, если и был здесь кто-то виноват, то все – потому что набрали слишком много вещей.
Ещё и кондиционер сломался. И остановки ждали все, кроме, разве что, спящей Августы.
Встали в пяти километрах от заправки, если не врал навигатор. По обе стороны от дороги были поля, засеянные подсолнухами, словно в насмешку группе.
– Может нам и не надо никуда ехать? – насмехался Мстислав, расхаживая взад-вперед возле машины. – Это ж судьба намекает на то, что мы уже там, куда направляемся.
– И где мы, по твоему, поставим палатки? – раздражённо спросила Яся, глядя на цветы и раздумывая, к какому вообще подвиду они принадлежат. В итоге решила, что стоит погуглить. Девушка так сильно задумалась, что не услышала насмешку.
– Да ты не шлюха! – притворно восхитился Маст, остановившись. – Ты просто дура, раз не понимаешь простейших шуток.
– Далось тебе это слово! – разозлилась Лиля и тоже вышла из машины. – Вы двое! Раз вам так нравится ругаться, то берите канистры и топайте ругаться дальше. На заправку!
– С чего ты решила, что мы будем тебя слушать? – понизив голос, спросил Мстислав.
– С того, что если ты не пойдешь, я буду называть тебя Славкой. За все время, что мы будем искать поле, я тебя так достану, что света белого не увидишь, – победно ухмыльнулась Лиля и села в машину.
– А "эту" мне зачем брать с собой? – крикнул Маст, кивая на Ясю, и внутренне согласился с Лилей. Он этого "Славку" может стерпеть только от мамы, и то не всегда. – Я могу и сам сходить.
Лиля открыла дверцу, высунулась наполовину и зло глянула на парня.
– А Ясю, – медленно проговорила Лиля, сильно выделяя имя девушки. – Ты возьмёшь с собой, чтобы вы наконец-то нашли общий язык. Задрали ругаться! – прокричав последние слова, девушка с силой хлопнула дверью автомобиля, на удивление не разбудив Августу.
Когда Яся со Славкой (А по-другому Лиля уже отказывалась его называть. По крайней мере, про себя) ушли, девушка вылезла из душной машины и уселась на капот. Июльское солнце припекало даже блондинистую голову. Лениво думалось, что неплохо было бы поставить палатки возле какого-нибудь лесного озерца, в котором она бы с удовольствием поплавала.
Девушка с наслаждением вытянула затёкшие ноги да так и застыла, глядя на бесконечное поле подсолнухов.
– Ты знала, что их называют подсолнухами, потому что они всегда поворачиваются к солнцу? – бархатный голос Лукаса возник словно из ниоткуда, окутав Лилю теплом. Или это было тепло от солнца?
– Несложно догадаться, – рассмеялась девушка, взглянув на парня, присевшего на капот справа от нее.
– В переводе с латыни "helianthus" – означает солнечный цветок. Ещё его иногда называют ребенком солнца.
– Получается, мы с тобой тоже дети солнца, – задумчиво произнесла Лиля.
– Почему?
– Ну как же, мы оба блондины, сидим под солнцем и поворачиваемся к нему же, – пожала плечами. – Хорошо-то как!
Лиле казалось, что сидеть здесь, вот так, было одним из лучших моментов в ее жизни. Не считая, наверное, дня, когда она нашла книгу.
– Расскажи ещё что-нибудь…
Мстислав & Ясмина
– Идёшь? – недовольно косясь на машину, спросил Маст.
Ясмина открыла багажник, достала железную канистру на пять литров и две двухлитровых бутылки. Всучив канистру парню, бодро зашагала по дороге вперёд. Если навигатор не врал, идти на заправку им минут сорок.
Шли молча. Как-то внезапно расхотелось ругаться, да и просто разговаривать желания не возникало. Внезапная отсрочка плана разочаровала, заставила задуматься: а стоит ли вообще куда-то ехать?
Для себя Яся решила. Оно того стоит. Даже если черные подсолнухи – это полный бред, в первую очередь имеет смысл сам путь. Дорога, жизнь в лесу, общение со сверстниками… возможно, именно это поможет ей понять, чем она хочет заниматься в жизни. Поможет понять, для чего вообще это все.
Раньше, пока Яся жила на автомате, школа-дом-футбол – времени задумываться о жизни, о ее смысле, просто не имелось. А потом пришла первая влюбленность. Ну как пришла. Разгляделась просто. Лешка, один из дворовых пацанов, он ведь всегда рядом был. Только Яся в нем кроме старшего брата видела лишь жилетку для поплакать.
А потом Лешка, провожая девочку домой, возьми да поцелуй ее. По-взрослому, с языком! Ясмина его, конечно, отпихнула. И под ребра кулаком заехала, чтоб наверняка. А Лешке, дураку такому, понравилось!
Яся, конечно, убежала. Это дома уже, когда носом в подушку уткнулась, внезапно поняла, что Лешка-то, оказывается, ей тоже нравится! И поплакала от такого открытия, естественно. А на следующий день решила повести себя как взрослая: признаться в своих чувствах. Папа ведь всегда говорил: лучше быть отвергнутой, чем несчастной, от своей же нерешительности.
Сказано – сделано.
Вот только разве парни, да и вообще хоть кто-нибудь, ценят то, что досталось легче легкого?
Тогда-то и разбились, разлетелись на тысячи осколков воздушные замки, состоящие из мыслей и чаяний девочки-подростка. Яся что? Она видела любовь родителей и была уверена, что по-другому просто не бывает! А оказалось то, что оказалось. И для чего вообще жить, если не для любви, – девочка, а теперь уже девушка, просто не представляла.
“Зачем это все?” – уже который месяц билось в голове пойманной птичкой. – “Зачем это все?”
Что "все", Ясмина додумать не успела. Уйдя глубоко в свои мысли, она не заметила, что Маст остановился. Потому со всего размаха врезалась в него.
– Чего встал, Славка? – ядовито поинтересовалась Яся, потирая лоб. Девушка едва доставала Масту до плеча, ей не повезло удариться о его лопатку. Яся не думала, что он настолько худощавый. Под широкой майкой мало что заметишь.
– Не смотри вперёд, – тихо ответил парень без тени злости. Естественно, Яся в эту же секунду выглянула из-за спины Маста.
Девушка обомлела. Зрачки расширились, бросило в жар, но она никак не могла отвести взгляд от стаи ворон, клюющих мертвого кабана. Коричневая шкура была пропитана кровью, куски розовых кишок разбросаны по асфальту. Вороны лениво перелетали с места не место: уже наелись, но не в силах отказаться от редкого мяса, старались быть поблизости.
Яся не выдержала, когда два ворона отлетели от морды кабана. Провалы расклеванных глаз ещё долго будут сниться ей в кошмарах…
Живот скрутило спазмом, девушка лишь успела сделать два шага от дороги, когда рухнула на колени.
Ее рвало долго. В какой-то момент подошёл Маст, собрал красные волосы от ее лица, и молча держал, пока все не закончилось.
Когда Яся, наконец, поднялась и вытерла рот рукой, в глазах стояли слезы. Она с благодарностью посмотрела на Маста.
Парень не выглядел злым, скорее смущенным. Но вдруг в его взгляде что-то переменилось. Он посмотрел на Ясю с таким отвращением…
– Да не буду я тебя целовать! – воскликнул он. – И не смотри на меня так!
Он развернулся и пошел прочь. Яся постояла так с минуту, ничего не понимая, и двинулась за парнем, кляня себя за слабость, показанную Масту.
До заправки они дошли в молчании. Яся старательно отводила взгляд от парня, а тот, казалось, вообще ничего не замечал.
Лишь когда они шли обратно, с наполненными емкостями в руках, минут через десять ходьбы, Мстислав развернулся к девушке, молча забрал канистру и пошел дальше, даже не взглянув на Ясю.
Когда проходили мимо кабана, девушка лишь сжала зубы, старательно не глядя на сытых ворон.
– Ну наконец-то! – воскликнула Лиля, увидев вернувшихся. – Вас только за смертью посылать!
И Яся, и Маст проигнорировали ее. Девушка села в машину, наконец расслабившись и вытянув гудящие с непривычки ноги. Мстислав же нашел лейку, залил бензин в бак и сел за руль.
– Я поведу, – бросил он изумлённому Люку. Тот, казалось, лишь обрадовался. – Лиля, поехали.
Девушка вернулась в машину и посмотрела на Августу, подумав, что ей невероятно повезло проспать все приключения.
Остаток пути Лиля размышляла, что же случилось между этими двумя, раз они даже ругаться перестали… Хотя Лукас ее интересовал намного сильнее всех перипетий, происходивших с остальными членами группы.
Парень старательно развлекал ее, когда другие отправились на заправку, рассказывал различные легенды и мифы и просто шутил. Лиля начала думать, что возможно, этот поход будет не таким скучным, как ей поначалу казалось.
Августа
Девушка притворялась. Закрыв глаза и устроившись поудобнее, она решила притворяться спящей столько, сколько получится. Зачем? Все очень просто: остальные разбились на пары.
Ей не было обидно, ни в коем случае, но она чувствовала себя бесполезным придатком. Просто сестра красноволосой девчонки, которая постоянно с кем-то спорит и ругается. Августа не была душой компании. У нее не было какой-то особой цели. У нее была только сестра, которую надо защищать. А себя самой у Августы как раз и не было.
За невеселыми раздумьями девушка и сама не заметила, как уснула.
Она бежала по полю подсолнухов. В небе стояла полная луна, освещая путь. Каждый раз, врезаясь в толстые стебли, Августа радовалась, что сегодня полнолуние. Так ее научили жить: даже в самой ужасной ситуации искать плюсы и улыбаться.
На мгновение остановившись, девушка огляделась и с ужасом поняла: потерялась. Она совершенно не помнила откуда зашла и куда бежала.
Исцарапанные листьями плечи саднили, и Августа коротко вздохнула: ну и как тут найти плюс, хотя бы один?
Тонко хрустнул сломанный стебель, и девушка вновь сорвалась на бег.
Внезапная погоня закончилась, когда Август выбежала с поля. Упав на траву, девушка горько заплакала. Кто ей поможет, кроме нее самой?
Правильно, никто. Разве что луна спустится с неба…
Вдруг все подсолнухи разом повернулись к ней, как к солнцу, и девушка увидела – лепестки не жёлтые, как были раньше. Кроваво-красные, с черным нутром, они так сильно напоминали радужку глаз вампиров… Но их, конечно же, не существует, как и подсолнухов с красными цветками. Значит, это просто сон.
– Ты совсем одна…
– У тебя нет желаний…
– Стань одной из нас…
Шепот слышался из ниоткуда и одновременно со всех сторон.
Красные подсолнухи обступили девушку и начали трясти, ни на секунду не прекращая шептать…
– Август! Августа, черт побери! Август, сестрёнка, просыпайся! – трясла спящую Яся. Августа все никак не хотела просыпаться, шептала что-то едва слышно. – Август, проснись!
Девушка с трудом разлепила глаза. Значит, это действительно был просто сон?
– Ну наконец-то! Спящая красавица явила миру свои прекрасные очи! – пропел Мстислав откуда-то сбоку.
– Приехали, сестрёнка, – Яся похлопала Августу по плечу и вылезла из машины.
Глава 4
День первый
Лиля не верила своим глазам – это было прекраснейшее место из всех возможных. Все, как она мечтала. И широкая, светлая поляна на окраине леса, граничащая с подсолнечным полем. И лесное озеро в полутора километрах от стоянки.
Ладно, если смотреть правде в глаза, девушка провела простой ритуал, который помог отыскать это место. Просто мечтать никогда не достаточно для исполнения желаний – это Лиля поняла уже давно.
Распределив, кто за что берется, все взялись за работу. Стрелка часов перевалила за шесть вечера, и если группа не хотела ночевать под открытым небом, приходилось ускоряться.
Мстислав в одних джинсах ставил палатки, периодически ругаясь и отплевываясь.
Первой он поставил свою палатку. Четырёхместная, с двумя выходами, снаружи она была довольно компактной, зато внутри не хуже дворца. Цвет – черный, с желтыми вставками, – соответствовал характеру своего хозяина. И ее он поставил буквально за десять минут, а после ещё пять минут подкапывал по периметру.
На недоуменные взгляды коротко ответил:
– Защита от дождя.
И вдруг, внезапно как-то, в голове Маста сами собой всплыли воспоминания. Улыбки родителей, их заговорщицкие переглядывания.
– Сынок, сходи за дровами.
– Подкопай свою палатку.
– Выпей чаю.
И так до бесконечности! Мама иногда (всегда) переходила границы в своей любви и заботе к ним с отцом. Они и не перечили – оба любили это.
На каждом шагу в этом дурацком лагере, совсем, надо заметить, не похожем на тот, другой, парня поджидали воспоминания.
Возле костра он ожидал увидеть хлопочущую маму в зелёной бандане. Она ещё и на щеках полоски углем рисовала – смеха ради, убеждая их с отцом, что это конспирация. Только так и не призналась, от кого эта конспирация ей необходима.
Мстиславу от мыслей о матери стало тепло. Он её любит. И скучает. Но разве он имеет право в этом признаться? Нет. Он ведь уже взрослый!
Подкоп палаток тоже вызвал приятные воспоминания: тогда, в походе, они с отцом делали это вместе. Лицо папы, как обычно, ничего не выражало. Он же мужик, скала! Эмоции на его лице Маст видел исключительно в моменты, когда он отец смотрел на маму. Все остальное время – лицо кирпичом и баста.
И сейчас Маст вспомнил, как тогда хохотал, до колик в животе, когда отец сломал лопату. Он не ругнулся, не чертыхнулся, даже выражения лица не поменял. Отец спокойно сложил обломки маленькой походной лопаты в чёрный мешочек, сел на землю и принялся ждать.
Когда Маст закончил, увидев отца, который сидит и делает вид, что все идёт по плану – расхохотался, как ненормальный. Отец тогда посмотрел на него укоризненно, а потом, о чудо! Едва заметно улыбнулся.
Мстислав, вспомнив это, тоже улыбнулся.
А потом вдруг понял, что его, как птенчика, едва оперившегося, выбросили из гнезда. Помрачнел.
В голове тут же проснулся внутренний голос, то ли совесть, то ли ангел-хранитель, то ли ещё что. Но голос этот говорил: Маст, о такой жизни все, все поголовно подростки мечтают! Ты то чего выпендриваешься?
А Масту хотелось крикнуть: я хочу назад свою жизнь! И маму, и папу! Чтоб мать доставала заботой и чрезмерной опекой, а отец бесил своим железобетонным спокойствием. Но здесь, рядом с ним, тупым семнадцатилетним подростком, которому хочется творить ерунду, а не жить по-взрослому!
Мозгом Маст понимал: все равно не станет творить ерунду. Он же мужчина! Но родителей рядом хотелось. Так почему же он тогда с ними не поехал?
Этот вопрос и бессильная, бесполезная злость на себя, родителей и весь мир подействовала отрезвляюще, потому Маст продолжил подкоп с новой силой.
Закончив, парень ухмыльнулся, взглянул на Ясю. Та сидела на полене, стоящем возле костра и чистила картошку. Красные пряди свисали по обе стороны от лица, закрывая глаза, но парень знал, что она за ним наблюдает.
Молча подошёл к костру, встал напротив девушки. Не поднимая головы, Яся сказала:
– Отойди. Солнце загораживаешь.
– Оно за твоей спиной, вообще-то, – хмыкнул Маст.
– И что?
– Ну да, я забыл: у девушек проблемы с логикой. Особенно, – он наклонился, и, понизив голос, прошептал. – У шлюх.
– Да что ты ко мне прикопался? – Ясмина вскочила, опрокинув полено, и двинулась на парня, совершенно забыв, что держит в руке нож.
Маст правой рукой схватил Ясину руку с ножом, слегка выкрутил локоть девушки и прижал ее спиной к своей обнаженной груди. Левая рука парня, прижатая к животу Яси, двинулась вверх. Очертив края черной майки и едва коснувшись груди, пальцы сомкнулись на хрупкой шее.
– Не смей нападать на меня, девочка. Я сильнее. Я всегда буду сильнее.
Яся стояла ни жива ни мертва. Дышала и то через раз. Тонкая майка не спасала от жара, исходящего от тела парня.
Она испугалась Маста. Никак не могла понять: каким образом в нем уживается столько людей? Куда подевался тот, что держал волосы, когда ее тошнило перед трупом бедного кабана? Да и он ведь не настолько старше, чтобы вызывать такую реакцию: смесь страха и… Страсти.
Внезапно парень отпустил ее и отошёл.
– Лиля, давай свои палатки.
Не дождавшись ответа, Маст сходил к машине и, пару минут покопавшись в багажнике, наконец выудил три небольших мешочка, похожих на спортивные сумки.
И вот уже битых полтора часа парень ставил палатки, купленные Лилей непонятно где, чертыхался, плевался и время от времени крыл весь мир трехэтажным матом.
– Да это тряпье любой ветерок сдует! Укреплять три часа каждую теперь придется! Лиля, ну неужели ты не могла сказать, что не шаришь в этой теме? Я б родительские палатки взял! – завывал он.
Яся уже давно сварила картошку с тушёнкой и сидела на багажнике с книгой, но все же иногда бросала на Маста задумчивые взгляды.
Августе дали самое ответственное задание: собирать шишки в тех местах, где будут стоять палатки. Это было не самым сложным, но почему-то казалось унизительным. Будто ее решили занять, чтобы не путалась под ногами.
Девушка все время прислушивалась к голосу леса. Высокие ели, раскачиваясь, скрипели, и Августе казалось, что она снова спит. Она все время слышала те же слова, что поле кричало во сне.
"Ты совсем одна" – шептал лес.
Лиля и Лукас не расставались ни на секунду: почти сразу по прибытии отправились за хворостом для костра.
Перед этим Лукас только разжёг костер для ужина, объяснив скорость жизнью в доме с печкой, и сказал Масту, что поможет обкопать оставшиеся палатки.
Прогулка, а их сбор дров больше напоминал именно ее, была великолепной. Говорил в основном Лукас, Лиля же слушала и сама себе удивлялась. Ей всегда нравилось быть во всем первой, во всем правой и самой ответственной, в чем бы то ни было.
Сейчас же своим молчанием она отдавала главенство Лукасу.
Парнем двигало желание понравиться интересной девушке. Он в очередной раз убедился, что в церкви ему не место. Лука хотел жить интересно, жить стремительно, избегая скуки.
Лес был смешанным и оттого прекрасным какой-то особой красотой и притягательностью. Даже в хрустящих ветках под ногами идущих была музыка, не похожая ни на что. Хотя в каждом лесу есть собственная, уникальная музыка, зависящая от зверей, населяющих его. Если подумать, это утверждение применимо не только к месту, но и к людям. Ведь они тоже слышат лишь ту мелодию, что резонирует с мыслями, населяющими их головы. По правде говоря, соотнести можно практически все, если сильно постараться.
Так и Лилия соотносила Лукаса со своими представлениями о будущем, строила планы и представляла… Она забежала уже далеко вперёд, практически к их совместным детям, когда парень остановился и внимательно посмотрел в зелёные глаза девушки.
– О чем ты думаешь?
Лиля тряхнула волосами и, отведя прядь за ухо, ответила:
– Ни о чем. – Жест вышел немного театральным, как бы говорящим "догадайся, если сможешь".
Но Лукас повел себя по-другому, ломая представления Лили о парне, которому нравится девушка.
– Пойдем нарубим сухостоя и вернёмся к остальным. Мне совсем не хочется, чтобы Мстислав с Ясминой поубивали друг друга к тому моменту, когда мы наговоримся. Вряд ли это произойдет так скоро.
Намек Лиля оценила.
Вскоре, набрав целый мешок дров, они вернулись к лагерю.
Мстислав ставил последнюю палатку, Августа сидела возле костра, рядом с сестрой. Все подозрительно притихшие и даже на вид утомленные.
– В следующий раз, когда соберёмся куда-то идти с палатками, напомни мне выбросить этот мусор, – кивнул Маст на палатки, купленные Лилей.
– А ты уже планируешь следующий раз? – со смешком уточнила Лиля, присаживаясь на полено к девушкам.
– Я сказал "если", – нахмурился Мстислав.
– Нет, Славка, ты сказал "когда", – все сильнее улыбаясь, сказала блондинка.
– Хорошо. – Парень поднял руки, как бы сдаваясь, и улыбнулся. – Если мы соберёмся.
Почему Маст пропустил мимо ушей то, как его назвала Лиля, пожалуй даже сам парень не смог бы сказать. Чувство принадлежности к группе?
Ясю же это кольнуло негодованием. Ее он, значит, ненавидит. А этой чертовой блондинке позволяет называть его уменьшительно-ласкательным? Девушка так сильно себя накрутила, так сильно разозлилась на весь мир, что резко поднялась и ушла в лес, по направлению к озеру.
– Славка! Что ты опять натворил?! – нахмурившись, спросила Лиля.
– Это не я!
– Иди за ней. Проси прощения, или что там ещё, но без Ясмины не возвращайся! Уже почти десять вечера, заблудится же!
Никто и не вспомнил о том, что все вроде как голодные, как и о том, что они все здесь не просто так.
Яся быстро шла вглубь леса, не разбирая дороги. Где-то там, в пятнадцати минутах ходьбы, есть озеро. Она просто окунется, успокоит нервы и вернётся в лагерь.
Темнота накрывала лес плотным колпаком, и девушка совершенно некстати вспомнила, что именно сегодня ночь обещает быть безлунной.
Но, почти не успев испугаться, девушка вышла к темному зеркалу озера.
Облегчённо выдохнув, девушка яростно сдернула с себя поднадоевшую за жаркий день белую майку, но быстро и аккуратно сложила ее в квадрат. Избавившись от кроссовок и шорт, Яся, не дав себе времени подумать, стащила и нижнее белье, оставшись голышом.
Она чувствовала себя грязной, испорченной и хотела как можно скорее очистить душу и тело.
Добежала до воды и, зайдя по пояс, практически бесшумно нырнула и поплыла вперёд.
Маст заметил ее у озера.
Хотел было рвануть за ней ещё в лесу, но решил понаблюдать, что она будет делать дальше.
Когда девушка стала раздеваться, парень глубоко вздохнул и с шипящим звуком выпустил воздух: она была великолепна. Хотя обнаженное тело мелькнуло перед глазами всего на пару секунд, Маст успел заметить точеную фигурку, что прячется под объемной одеждой. Если бы парень не был уверен, что Ясмина о нем не знает, был бы уверен, что разделась она для него.
О мотивах девушки он мог лишь догадываться, а вот в своих ни за что не признался бы даже самому себе, если бы не очевидное "но" – тело недвусмысленно говорило, что полностью одобряет охоту.
Мстислав постоял так ещё с минуту, прячась в тени деревьев, но вскоре решил, что и ему не помешает охладиться.
Августа вновь чувствовала себя третьей лишней. Лукас подкапывал палатки, Лиля все время находилась рядом с ним, щебетала что-то невразумительное, мало похожее на слова.
– Все готово, леди. Вы можете отправляться в свои жилища, – с улыбкой до ушей и галантным поклоном воскликнул парень.
Август позорно ретировалась в палатку прямо с горячей миской. Просто не выдержала этого цирка. Ещё и Яся хороша, оставила ее одну с этими…
Девушка порывалась бежать вслед за Мастом, спасать сестру, но Лиля не позволила и шагу ступить из лагеря.
– Ещё и тебя потом искать придется, – сказала она и отвернулась к Люку.
В палатке было довольно тесно – два на два метра свободного пространства, низкий синий потолок, если его можно так назвать, такие же синие "стены". На полу был надувной матрас, застеленый одеялом и цветастым покрывалом.
Эта поездка все больше напоминала Августе обычную прогулку с друзьями. Вот только друзьями они не были. И совсем не на прогулку явились.
– Сюда, Августа, иди сюда… – едва слышно сказал голос за палаткой.
Лиля? Голос не тот. Может, Мстислав вернулся и зовёт ее искать сестру?
Девушка мгновенно вскочила с места, едва не опрокинув нетронутую картошку, и выбежала из палатки.
– Сюда, Августа… – прошелестел голос из леса.
Девушка огляделась: ни Лукаса, ни Лили видно не было. Она бы обязательно предупредила о своем уходе, если бы могла. Но говорить было некому, и Августа просто нырнула во тьму, за собственную палатку, не взяв даже теплую кофту. На дворе июльская ночь, разве она может замёрзнуть?
Лиля и Лукас разошлись по своим палаткам сразу после ужина. Предполагалось, что спать они будут по одиночке, но так как получилось четыре палатки, лишь сестры должны были спать вдвоем.
Раз уж все сложилось настолько идеально, Лиля решила провести небольшой ритуал, который должен был прояснить ситуацию и дать подсказки.
Девушка аккуратно открыла книгу и прислушалась: не ходит ли кто снаружи? Не вернулись ли Маст с Ясей? Ответом ей была лишь тишина да характерный стрекот кузнечиков.
Достала из кармана небольшой фонарик, включила. Конечно, он мог ее выдать… Но всегда можно сказать, что просто решила почитать перед сном.
Пробежавшись глазами по оглавлению, Лиля нашла "Ритуал тайн". Открыв тридцать шестую страницу, прочла условия и улыбнулась. Одиночество – есть. Белая свеча с рунами – с собой. Лунный камень – на месте. И конечно же, соль. Та нашлась в черном мешочке.
Девушка зажгла массивную свечу, поставила ее в свою запасную миску и достала неограненный блекло-розовый невзрачный камешек.
Прочла короткий стишок на латыни, не до конца понимая его значение, и в предвкушении открыла последнюю страницу: именно на ней всегда появлялись ответы.
А Люк даже не помолился, впервые за последние десять лет. Едва голова коснулась подушки, парень провалился в сон.
Вот только там все было настолько реальным, что не поверить было невозможно…
– Ты имеешь право хотеть чего хочешь, – вкрадчиво наговаривал кто-то на ухо. Лукас не видел этого человека… Но шестое чувство подсказывало, что человеком он и не является. Этот кто-то пришел с темной стороны. Он пришел, чтобы забрать Лукаса с собой.
У парня перед глазами внезапно замелькали вспышки-воспоминания… Только это было, скорее, возможными вариантами будущего. И ни одного из них Лукас не хотел.
Толпа у церкви. Теснит парня ко входу. Лукас пытается обойти их, но в руках разъяренной паствы, паствы его отца, милейших людей, появляется оружие. Грабли, вилы, топоры, лопаты… Будто он чудовище, которого загоняют в клетку.
Ему пришлось заскочить в церковь. Пришлось. Его туда буквально запихнули.
Поставили у алтаря. Лукас дернулся было бежать, но один из соседей резко ударил парня по лицу. Другие люди встали в позу, показывая: только рискни дернуться, и тебе крышка!
А потом к алтарю подвели девушку. Чинно, благородно, она шла под руку со своим отцом и скромно улыбалась.
– Знакомься, Лукас. Это – Мирослава, твоя невеста, девушка, которая через несколько минут станет твоей женой. А потом, уже завтра, когда брак будет консумирован, ты примешь сан.
Лукас даже не понял, откуда идёт звук. Его будто со всех сторон залило водой. Нет, он сам оказался в вакууме. Точно!
Фоном звучала какая-то молитва. Лукас не вслушивался в слова – не видел смысла. В нем что-то сломалось…
– И сказал: посему оставит человек отца и мать и прилепится к жене своей, и будут два одною плотью, так что они уже не двое, но одна плоть. Итак, что Бог сочетал, того человек да не разлучает.
