Дарья Михайловна Андриянова
Девятка
Я слушал, замерев посреди комнаты с наполовину пустой бутылкой вина. Неужели эта история настолько поразила черта? Да нет, не думаю. Вероятно, он увидел правила, по которым мы живем. И вот эти правила его как раз и смутили.
– Верно мыслишь. Но этой историей я хотел донести немножко другое. Однажды люди уже искусились прочесть запретную книгу. И ты видишь, во что это превратилось? Единый мир разделился на три, люди утеряли свободу. А в том месте, где она еще осталась, царит преступность, войны и взаимное уничтожение. Понимаешь?
– Понимаю, – понимать-то я понимаю, но крепче прижимаю книгу к груди. Теперь мне стало еще интереснее.
– Ради сохранения спокойствия в трех мирах верни мне книгу, – Аод встал, повернулся ко мне всем телом и протянул руку.
– Ты не представился, – напомнил я.
В ответ Аод усмехнулся и пошел ближе. Мне ничего не оставалось, как прыгнуть на кровать, выбить окно и побежать через город ангелов.
– Я же тебя поймаю! – раздался голос Аода в моей голове.
Но я бежал, не останавливался. Челка разлеталась в разные стороны, открывая клеймо. Прохожие ангелы глядели мне вслед, но не бежали. Аод тоже не бежал, и мне вроде как можно было остановиться, но я не мог. Я старался уйти как можно дальше от города ангелов, спрятаться. Но куда здесь спрячешься? Пока я нахожусь в Рьяде или даже в Ньяде, я как на ладошке у Бога. А может быть даже и у Гортея.
Я прибежал в город душ и там уже остановился. Люди неспешно прохаживались, кто парами, кто в одиночку. Для них увидеть здесь клейменного – это нормально. Но клейменного девятью клеймами еще и в белом балахоне – уже странность. Вокруг собиралась толпа. Меня окружили плотной стеной и смотрели, подобно детям, рассматривающим зверюшек в зоопарке.
– Это же девятка, – говорил кто-то.
– Не подходи, вдруг укусит.
– Они все сумасшедшие.
– Почему он в белом?
– Почему девятка в Рьяде? Это опасно.
– Он просто ничего не понимает. Свихнулся в своем Ньяде.
– Расступитесь! – этот голос я узнал и развернулся бежать.
Через толпу ко мне пробирался Аод. Я побежал, и люди, видно, боясь коснуться девятки, расступались, будто перед прокаженным.
– Стой, Ниортан! – крикнул Аод.
И что-то в его голосе заставило меня остановиться. Это был не тот Аод, с которым я говорил в доме хранителя. Этот – настоящий. Вроде бы и голос тот же, и интонация. Может, я знаю это оттого, что могу сильно думать? Впрочем, неважно.
Аод потянул меня за рукав белого балахона, уводя от этой толпы.
– Он с тройкой? – говорили люди.
– Да они там все в Ньяде психи.
– Они воруют с наших столов.
– Представление окончено! – громом прозвучал голос еще одного Аода.
Настоящий Аод, который все это время не подозревал о самозванце, встал как вкопанный. Мы обернулись.
Самозванец шел на нас твердым широким шагом. Аод обычно так не ходит. Толпа притихла. Я хотел было побежать и уже развернулся, но обнаружил, что с обратной стороны уже стоят ангелы с холодными лицами.
– Кто это?.. – спросил настоящий Аод, прозрачный от страха.
– Не знаю, – ответил я.
– Тройка, – самозванец остановился в паре метров от нас. – Аод Ланда̀рес, – громким, звучным голосом продолжал он. – Три шага назад.
Аод не спешил подчиняться. Он, похоже, совсем запутался в происходящем и смотрел на меня, как будто бы я сам что-то понимал.
– Делай, что говорит, – сказал я, и толпа ахнула.
Аод отпустил меня и послушался. Я оглянулся. Ангелы схватили его за плечи, но не похоже, чтобы ему что-то угрожало.
Самозванец приблизился ко мне. Он протянул руку, а я упрямо прижал книгу к груди.
– Верни, девятка. Твое время и так уже на исходе. Ты сам знаешь, что рано или поздно мы у тебя это заберем.
Я отшагнул назад, самозванец еще приблизился.
– Чем больше ты сопротивляешься, тем меньше ты проживешь.
Я отступил еще и почувствовал, как врезался в кого-то. Мои плечи сжали так же, как и Аода.
– Ниортан де ля Карто! – громогласно провозгласил мое имя самозванец. – Я, архангел Сеир, приказываю вернуть то, что тебе не принадлежит!
Глава 9
– Думать – дело опасное. Никогда не знаешь, куда заведет. Лучше не думать вообще.
Маркус Зусак – «Я ‒ посланник»
Архангел он, значит. Если я правильно понимаю, это для Рьяда что-то вроде Гортея для Ньяда. Он тот, кого боятся ангелы. И сейчас он разгневан. Разгневан на меня, на простую девятку, которая нарушает правила. Они могли пресечь это на корню еще в Ньяде. Но тогда решили позабавиться, понаблюдать, что будет с такой душой. И теперь я зажат.
– Ниортан! – пискнул Аод.
Я повернулся к нему. Ангелы запрокинули его голову и, крепко держа за волосы, надставили к его лбу раскаленную железяку.
– Не надо! – я дернулся к архангелу, но руки крепче сжали мои плечи.
– Не надо было воровать то, что тебе не принадлежит. Отдай мне книгу, и твой товарищ не получит четвертое клеймо.
Не понимаю я ничего. Это ведь архангел, ему труда не составит просто взять и вытащить эту книгу из моих рук. Зачем весь этот цирк с клеймением?
– Не твое дело! – крикнул Сеир так громко, что я, как и ангелы позади, дернулся.
– Ладно, забирай, – сказал я, протягивая «правду».
Думаю, если бы я этого не сделал, Аод бы ни за что меня не простил.
Сеир принял книгу из моих рук и добродушно улыбнулся.
– Что мешало тебе это сделать еще в доме ангела? Не пришлось бы принимать такие меры.
Архангел посмотрел на ангелов, сжимающих Аода, и коротко кивнул. Раздался крик – раскаленное железо расплавило кожу на лбу Аода.
– Лжец! – крикнул я и ломанулся вперед. Десятки рук ангелов вцепились в мой балахон, не подпуская меня к предводителю.
– Благодарю, Ниортан де ля Карто, – сказал Сеир и повернулся спиной.
Он пошел в толпу, которая расступалась перед ним.
Аод еще кричал. Думаю, это крик не боли, а скорее, отчаяния – он так стремился стать двойкой, а теперь снова четверка. С квадратом на лбу. Я рвался вперед, а он больше не пытался ничего сделать. Один вопрос мучил меня. Почему его? Книгу украл я, не возвращал ее тоже я. Так почему же досталось не мне, а Аоду?
– Грязный ход.
Этот голос заставил Сеира остановиться. Голос, который я раньше уже слышал. Раздался он за спинами ангелов, и те разом дрогнули, услышав его. Архангел развернулся всем телом.
– Зачем ты пришел сюда, Гортей? – спросил он, лукаво улыбаясь и поглаживая «правду» по корешку.
Я дернулся сильнее и наконец освободился из хватки ангелов. Те и не попытались задержать меня снова.
– Встречный вопрос. Зачем ты клеймил мою тройку без разрешения?
Гортей прошел сквозь ангелов. Сейчас он выглядел еще страшнее, чем при первой нашей встрече. Вместе с твердым шагом на ботинках звенели металлические висюльки, черный плащ волнами скользил по земле.
Аод перестал кричать, а души отступили подальше. Архангел и демон стояли лицом к лицу. Гортей – со сдвинутыми к переносице густыми черными бровями, а Сеир – с веселым лицом Аода.
– На моей территории и совсем один, – с улыбкой сказал архангел.
– Я не трус.
– Ну-ну, ну-ну, – будто забавляясь, Сеир закатил глаза.
– Как ты собираешься возмещать мне клеймение тройки?
– Ладно, Гортей, если серьезно, – Сеир посмотрел в лицо демону, – если серьезно. Как ты объяснишь незаконное проникновение девятки в Рьяд? Почему я нахожу его в доме своего ангела?
– Это у твоего ангела нужно спрашивать.
Нужно бежать, пока все так увлечены этим разговором. Ангелам сейчас нет дела до нас с Аодом. Они стоят, разинув рты. Думаю, увидеть архангела и демона вместе им раньше не приходилось.
Я потянул Аода за руку, но услышал строгий голос.
– Стоять, – сказал Гортей.
Он вместе с Сеиром смотрел прямо на нас. И этот взгляд не предвещал мне ничего хорошего.
– Со своей девяткой я разберусь, – сказал Гортей уже архангелу.
– И что же ты с ней сделаешь, позволь спросить? – Сеир опять натянул ехидную улыбку и крутил в руках книгу. Книгу, которая вообще-то принадлежит Гортею.
– Это тебя не касается.
– Не каса-а-ается, – протянул Сеир, подстраиваясь под грубый голос демона. – Дорогой друг, либо мы решим наши недомолвки здесь и сейчас, либо…
– Либо что?
– Либо ты окажешься в затруднительном положении, – Сеир хихикнул и стукнул ногтями четырех пальцев по корешку «правды».
– Это я окажусь в затруднительном положении? Как Он отреагирует, когда узнает, что часть «правды» ты пересказал душе? Моей душе, позволь тебе напомнить.
– Ну, дружище, ты же…
– Я тебе не друг.
– Да ну? Раньше ты так не считал, – архангел открыл книгу, будто пытаясь подразнить демона.
Но тот оставался невозмутим, по крайней мере, внешне.
– Прошлое в прошлом, Сеир. Я благодарен за то, что ты забрал у моей девятки мою вещь, а теперь будь так добр, хоть раз поведи себя как архангел и верни ее хозяину.
– Ой-ой, как мы заговорили! Ты правда думаешь, что я отдам? – Сеир вздернул брови.
– Я на это надеюсь.
Сеир рассмеялся. Смеялся он звонко и долго, а Гортей терпеливо ждал, сохраняя невозмутимость.
– Гортей, – сквозь смех говорил архангел, – какой же ты простец! И как таких вообще в демоны берут, а?
Архангел шуточно стукнул демона в плечо, но тот и глазом не моргнул.
– Давай поговорим об этом без посторонних, – предложил Гортей. – Нечего устраивать показушное шоу.
– Может, на моей территории я буду решать, где и при ком мы разговариваем?
Я поймал себя на странной мысли. Несмотря на весь страх перед Гортеем, несмотря на то, что вскоре мне влетит, я все же остаюсь на стороне демона. Может быть, на это повлияло клеймение Аода, а может, и тот факт, что я все-таки живу в Ньяде.
«Еще бы, – услышал я в голове голос Гортея и дрогнул. – Еще бы ты был на его стороне».
Даже сейчас, во время спора, они не перестают читать мои мысли. Один – твердый и прямолинейный, а второй – хитрый и гибкий. Вот какие на самом деле правители Ньяда и Рьяда.
– Значит, не отдашь? – спросил Гортей, почему-то глядя на нас с задумчивым видом.
– А ты что думал? Конечно же, теперь я так просто не распрощаюсь со своим сокровищем!
– Я тебя понял, – в голосе Гортея не слышалось ни раздражения, ни злости. Он оставался прежним, стойким и жутким.
Демон пошел на нас, а Сеир еще раз ухмыльнулся и отправился вместе со злополучной «правдой» вглубь города. Гортей остановился перед нами, и я спиной почувствовал, как расступаются ангелы. Он смотрел на нас сверху вниз. Скорее даже на меня – строго и злобно, с готовностью вспороть мне живот на месте. Холод окутал тело, когда демон с силой схватил меня за белый ангельский балахон и сорвал, открывая мою наготу.
– За мной, – сказал демон, и я послушно последовал его приказу.
Мы шли позади, а Гортей и не оборачивался. Он – высшее существо, думаю, чтобы видеть затылком, глаза ему не нужны.
Аода немного трясло. Он ощупывал клеймо и был полностью увлечен этим, продолжая идти. А мое тело сохраняло прозрачность. Мне вовсе не хотелось идти. Я уверен, меня ждет жестокое наказание, может, и смерть. Ну, а что я могу с этим сделать? Бежать? От демона? Чепуха. Я могу только быть покорным и, возможно, умру без мучений.
После встречи с Сеиром мне трудно даже смотреть на Аода. Архангел выглядит как он, говорит как он, двигается как он. Воплощение ли это, или же он и правда такой, этот Сеир? Можно попробовать расспросить самого Аода, может, он что-то и знает. А лучше расспросить ангела, тот уж наверняка ответит, как на самом деле выглядит архангел.
– Никаких разговоров с ангелами, – сказал Гортей, продолжая смотреть вперед.
Я поежился. Ага, ангелы ведь слуги Сеира. А у него, как я понял, вражда с Гортеем. Неужели вражда из-за какой-то книги? Так если они оба ее читали, зачем за нее устраивать такой переполох? Но, если посмотреть с другой стороны, переполох устраиваю я.
Гортей остановился у двери, разделяющей Рьяд и Ньяд. Черт-привратник вытянулся стрункой, а мы с Аодом смотрели на него из-за спины демона.
– Ангелов, за исключением привратников, не пропускать, – велел Гортей.
Черт быстро закивал, а ангел раскрыл рот.
– Сеир сказал… – начал он.
– А я говорю – не пускать.
Не дождавшись ответа, Гортей открыл дверь и вошел в туманный Ньяд. Жара окутала нас. Аод все еще дрожащими пальцами ощупывал клеймо и как будто не замечал смену обстановки. Он постоянно переходит из Ньяда в Рьяд и обратно, он привык. А мне после приятной прохлады Рьяда пришлось тяжко. Даже голова немного закружилась.
Мы шли через город душ. Прохожие за исключением девяток и восьмерок оглядывались на демона. Подозреваю, что многие и не знали о его существовании, проживя здесь сотни лет.
Мы шли мимо надзирателей, которые в страхе отступали в туман, шли мимо потерявших волю девяток, которые поднимали глаза и непонимающим взглядом рассматривали мою челку. Мы вышли за город и прошли врата, где незнакомые привратники быстро спрятали колоду игральных карт под балахон.
Интересно, где же сейчас мои ангел и черт. Надеюсь, им не сильно влетело, или они успели скрыться. Хотя я очень в этом сомневаюсь. Куда здесь скроешься? В обоих мирах пустыня, и города унылы, и правители – тираны. По крайней мере, они оба страшные.
Мы вошли за стены дворца демона. Только сейчас, когда вокруг появился воздух, Аод пришел в себя. Кажется, он и не замечал, что идет куда-то, а сейчас начал перепугано вертеть головой и поглядывать на демона.
– Прости, – сказал я Аоду.
Он не ответил – только поджал губы. Даже не посмотрел на меня. Хотя я ничего и не сделал, все равно остался виноват в клеймении. Стоило мне раньше отдать книгу… Да что там, вообще изначально не надо было ее трогать. И ходить сюда – ну какой черт меня искусил? Явно не мой.
Мы поднимались по широким ступеням. В прошлый раз с Аодом мы осторожничали, ведь были незваными гостями. Сейчас демон шел рядом, но от этого легче как-то не становилось. Лучше бы я и не знал о существовании этого места. Спокойствие в неведении.
Гортей открыл деревянную дверь с резными узорами. Внутри было темно, но ровно до того момента, как демон переступил порог. У дальней стены в камине сам по себе разгорелся огонь, на стенах и на столе в канделябрах вспыхнули свечи, освещая комнату желтоватым светом и наполняя воздух запахом воска. Я втягивал его всей грудью, наслаждаясь возможностью чувствовать хоть что-нибудь.
Тяжелыми шагами Гортей прошел к гладкому столу, выдвинул стул с высокой спинкой и сел, вытянув ноги – толстые черные подошвы торчали из-под стола.
Дверь захлопнулась, колыхнув пламя свечей.
– Четверка, подойди.
Аод не сразу понял, что обращаются к нему. Видно, уже привык быть тройкой. Но под выжидающим взглядом демона он опомнился и подошел к столу. Демон потянулся, схватил рукой в белой перчатке серый балахон Аода на плече и потянул на себя, заставляя новоиспеченную четверку наклониться через стол. Второй рукой Гортей стал щупать клеймо.
– Небрежно поставлено, – утвердил он, отпуская моего товарища. – Чтобы снять, надо идти к Богу. Мне не нужны лишние вопросы, понимаешь?
– Понимаю, – сказал Аод, кладя руку на клеймо, и понурился.
– По пути сюда вас обоих интересовало, что стало с чертом, – говорил демон, кладя подбородок на переплетенные пальцы согнутых в локтях рук.
Не только с чертом, но и с ангелом. Меня интересовало, что стало с обоими.
– Если тебе интересно, что стало с ангелом, можешь пойти и спросить у Сеира, – демон улыбнулся, если это можно назвать улыбкой. Он слегка подтянул уголки губ, но в целом лицо осталось невозмутимо.
– Воздержусь, – выдохнул я.
– Я на это надеюсь. Черт в порядке и сейчас сидит в соседней комнате, ожидая твоего решения.
Гортей замолчал, видимо, ожидая вопроса, который уже вертелся на языке.
– Какого?
– Какое решение ты примешь, зависит только от тебя. Но, если оно меня не устроит… – Гортей развел руками, оставляя мне самому догадываться, что будет, если я приму неправильное решение.
Аод отступил от стола и встал рядом со мной.
– Выбирать есть из чего. Либо вы оба повинуетесь, либо нет.
Повиноваться? Ну, естественно, для меня лучше забыть про существование книги, из-за которой, кажется, скоро начнется война.
– Не спеши с ответом, девятка, возомнившая себя демоном. Хорошо подумай.
Я не мнил себя демоном.
Гортей усмехнулся на мою мысль. Вообще-то не так легко обдумывать какие-то решения, зная, что в моей голове копаются.
– Мы повинуемся, – покорно сказал Аод.
Гортей встал. Оно обошел стол и остановился прямо над моим товарищем. Они примерно одного роста, но все равно создается ощущение, будто демон смотрит сверху вниз.
– Не верю.
Аод вынужденно отшагнул. Я бы тоже не смог стоять так близко к Гортею.
– Аод Ландарес, сильный при жизни, слабый после смерти. Ты подавал большие надежды. Ты с девятки вырос до тройки, ты подчинялся, но иногда ускользал от правил. Ты находил общий язык с ангелами и чертями, иногда подкупал их. Не думай, что я ничего не знаю. Ты тот, кто умеет заговаривать зубы, тот, кто своей болтливостью способен убедить кого угодно.
Аод облизнул губы. Я вообще не понимаю, к чему этот демон клонит.
– Ниортан де ля Карто.
Я вздрогнул. В Ньяде редко можно услышать мое имя от кого-то, кроме Аода.
– Ты, напротив, слабый при жизни, но невероятно сильный после смерти. Ты напрямую нарушаешь все правила, тебя больше заботит победный результат, но совсем не беспокоит ответственность. До тех пор, пока не приходит время ее нести, разумеется. Ты тот, у кого в Ньяде и Рьяде есть преимущество перед другими душами. Пониженные в должности хранитель и искуситель, те, кто готов нарушать правила ради тебя. Я это к тому, что вы никогда не успокоитесь. Я отпущу вас сейчас, через неделю вы вернетесь ко мне на ковер и будете так же смотреть большими перепуганными глазами.
Не зная, что на это ответить, я понурил взгляд. Не могу же я сказать так: «да, я буду нарушать правила и дальше». Да и демон этот прав, черт возьми. Это сейчас я думаю, что лучше бы даже не ходил сюда. Это сейчас я уверен, что впредь буду молча выполнять работу девятки. Только сейчас. А что потом?
– А потом ты будешь десяткой.
Я стал прозрачным. Десяткой, значит. Получается, в этот раз я так просто отсюда не уйду. Черт уже говорил – Гортей не прощает дважды. Или это говорил ангел? Сейчас неважно. Я умру. И теперь умру в любом случае, что бы я дальше ни делал. Моя покорность, смирение с судьбой девятки больше ничего не решат. Решит только время. А оно – на исходе. Сколько минут мне осталось? А может, секунд?
Гортей смотрит на меня, как будто чего-то ожидая. Он знает, о чем я думаю. Он знает, что развязал мне руки. И он знает, что я это понимаю.
Поэтому я разворачиваюсь, открывая демону спину, и ухожу.
Глава 10
– А ты веришь в загробную жизнь?
– Сдается мне, это она и есть.
Стивен Кинг – «Стрелок»
Гортей не последовал за мной.
Сейчас я понимаю – это решение правильное. Поступить так, как поступал всегда. Сохранить свою личность, честь и достоинство. Не становиться тупой девяткой, не становиться покорным. А действовать. Познать запретную правду, обрести свободу. Где бы я ни находился, воля еще со мной. И никто не может воздействовать за меня.
Надзиратели скажут: «иди, таскай камни». Но они не могут сделать это моими руками. Я получил приказ – значит, у меня появился простой выбор. Выполнять его или нет.
Я не спешу покидать дворец. Аод все еще у Гортея, вероятно, выслушивает пугающую лекцию о том, что нужно избегать таких, как я. А я же иду в соседнюю комнату. За ее дверью моего решения ждет черт. Он стоит спиной, глядя в окно на туманы Ньяда, и знает, что я вошел. Он тоже знает о моем решении. Но ждет, что я заговорю сам.
– Пошли, – сказал я. – Здесь нам больше нечего делать.
– Пошли, – ответил черт.
Черт не задает вопросов. Он не пытается меня остановить или переубедить – он знает, что я прав. Он читал мои мысли, стоя за стеной, он знал об этом разговоре. А даже если бы он не мог читать мысли, что ж, он бы все равно догадался. Он прожил в моем внутреннем мире много лет, анализируя мои поступки и решения. Он знает меня, как Гортей знает все, что творится в Ньяде.
Прятаться я не собираюсь, по крайней мере, пока. Да и где здесь спрячешься? Если он захочет – найдет.
Черт идет слева, не нарушая тишину дворца. Он мягко ступает босыми ногами по прохладному полу, его шаг неслышен. Он похож на призрака, который подкрадывается к детям ночами, чтобы испугать. Сначала дети отлично помнят, что видели действительно призрака. Но, когда вырастают, начинают строить догадки. Самая распространенная из них: показалось. Вот так взрослые люди и врут себе, называя очевидное не очевидным.
Мы вышли из дворца в тишине. Я до последнего держал прохладный воздух внутри, но надолго меня не хватило. С тихим выдохом я опустошил грудь, продолжая идти по горячей земле. Мы прошли мимо привратников, которые дернулись, чтобы убрать карты, но, не обнаружив с нами Гортея, расслабились и продолжили игру. Голос надзирателя в моей голове позвал есть, и мы шли против густого потока зомбированных бессонницей восьмерок и девяток. Я слышал, как в тумане булькает склизкая жидкость, разливаясь по тарелкам. Я шел мимо построенных девяток, разглядывающих пальцы своих ног.
И мне ничего за это не было.
Черт рядом со мной – привратник. Он выше всех этих надзирателей, выше всего этого Ньяда. Он видел правду, и он выше всех прочих чертов и ангелов, которых я когда-либо встречал. И он мне покровительствует.
Мы прошли город, наполненный мученическими душами, и двинулись по бескрайней пустыне, не видя ничего перед собой. Сегодня туман особенно густ. Даже огромное красное солнце выглядит размытым тусклым пятном. И мне кажется, будто я вижу его движение, вижу, как оно медленно скользит по небосводу, движимое неведомой мне силой.
В тумане проявляются темные пятна наваленных груд камней и полуразрушенных домов. А может быть, дома эти не полуразрушены? Может, я ошибался все это время, и они просто не достроены? Возможно, когда-то здесь собирались построить красивый город, подобный городу душ в Рьяде, но не успели.
– Ты прав, – наконец, заговорил искуситель, и голос его, как и всегда, прозвучал мягко, даже убаюкивающе. – Когда-то, это было очень давно, здесь планировалось построить огромный город, в котором бы жили и души, и мы. Но это было уж слишком давно.
– А почему его так и не достроили? – спросил я, разглядывая, как медленно передвигаются в тумане силуэты местных жителей – чертей разных должностей.
– Тогда все было иначе, – черт пожал плечами. – Гортей не прятался в своем дворце, надзиратели не пользовались плетями.
Черт замолчал. Мы вошли в дом, в котором я уже бывал раньше. Здесь все осталось на своих местах. Все так же дверца шкафа раздражающе висит на петле, норовя оторваться в любую минуту. И все так же в этом шкафу однообразный гардероб одинаковых черных балахонов.
Я снова становлюсь чертом, надевая один из них. Не хочу прятать клеймо, хочу оставаться собой. Какой-то странный душевный порыв, желание жить полной жизнью, не оглядываясь ни на какие правила, он вызывает внутренний трепет и осознание: я все равно умру. Гортей сказал это прямо, он сам сподвигнул меня нарушать законы и правила.
– И он сделал это специально, – дополнил мои мысли черт.
– Я так и думал, – улыбнулся я, поправляя складки черного балахона.
– Сеир не имеет права ничего с тобой сделать. Из-за случая с Аодом у него и так могут возникнуть определенные проблемы. Тебя он не тронет.
Я киваю и выхожу из дома. На нас оглядываются. Один надзиратель даже подошел, и, изумленно глядя на мой лоб, собрался было нанести удар плетью. Но что-то его остановило. Думаю, это был суровый, совсем не чертовский, а скорее демонический взгляд моего искусителя. Так же смотрел Гортей на Сеира, когда они стояли лицом к лицу посредине Рьяда.
Больше к нам никто не подходил, хотя черт и вернул себе обычное мягкое выражение лица. Добродушные глаза смотрели прямо, мне даже начинало казаться, будто искуситель может что-то видеть через туман. Но дело не в этом. Много раз пройдя по одной и той же дороге, он уже не задумывался о маршруте. Он просто шел, зная, где находится дверь.
Вратовой черт в изумлении посмотрел на меня. Но в его случае взглядом все и закончилось. А вот ангел встал поперек пути, расставив руки в бока. Настроен он был решительно и не собирался пропускать нас.
– Дальше не пройдете, – сообщил он.
– Пройдем, – ответил искуситель и, обойдя ангела, взялся за ручку двери.
– Не пройдете, – сказал ангел и убрал руку черта. – У меня приказ от Сеира. Не пропускать никого, особенно вратовых в сопровождении с девятками.
– Ангел, – сказал черт и, к моему изумлению, я услышал в его голосе презрение с примесью гнева. – Пропусти по-хорошему.
– Иначе что? Что ты сделаешь? – ангел улыбнулся.
– Иначе я пройду силой.
Эти слова прозвучали спокойно. Слишком спокойно для того, кто говорит с равным.
Черт, что охраняет дверь в Рьяд, отступил от нас на пару шагов. Его лицо вытянулось в изумлении. Вероятно, он даже и не знает, на чьей стороне находится сам. На стороне такого же черта, но нарушающего правила, или же на стороне того, с кем работает неизвестно сколько.
– Силой, говоришь? Ты знаешь, чем это может закончиться? – ангел скривил губы на левую сторону.
– Смертью одного из нас, – сказал черт.
Ангел не отвечал. Он стоял и скалился, с вызовом пялясь в лицо черта.
Мне трудно поверить в то, что ангел и черт могут убить друг друга. В конце концов, они не люди и выше всего этого.
Я поймал на себе взгляд искусителя, но он воздержался от комментариев к моим мыслям. А что такого, собственно, я подумал?
– Нет, – произнес голос черта в моей голове. – Ты прав. Ничего такого.
И к моему изумлению ангел опустил руки и посторонился, открывая проход.
– Благодарю, – сказал черт и открыл дверь в Рьяд.
Я вошел вслед за ним и закрыл дверь. Рьяд встретил нас приятной прохладой и влажной землей под ногами. Влажной, но не живой. Как и в Ньяде, здесь нет места зеленым деревьям и траве. Наверное, потому здесь и нет воздуха.
– Почему он нас пустил? – спросил я у черта, не оглядываясь на пейзажи мертвой пустыни.
– Потому что не хотел умирать, – ответил черт дружелюбным голосом.
– Не похоже было, чтобы он тебя боялся, – попытался подколоть я искусителя.
– Он и не боялся. Он знал, что один из нас действительно погибнет, если будет драка. Вероятность того, что это буду я, меньше, чем обратная. Ведь он знает, что мои мысли сильнее.
– Почему ты так уверен в этом?
– Потому что я был искусителем, а он выше привратника не поднимался.
Мы замолчали. Я догадывался, куда ведет меня черт. Но зачем он меня туда ведет, оставалось для меня тайной, покрытой густым туманом. Мы не шли в город душ, не шли в город ангелов. Мы завернули за дверь, слушая возмущенные возгласы ангела, что стоял по эту сторону. Слушали, но не отвечали. Он все равно не покинет свой пост, все равно не сможет пойти за нами.
Хотя я знаю ангела, который смог пойти за душой в рабочее время. Это был мой хранитель, который меня вернул от дворца Гортея. А позже он вместе с чертом еще и пошел за мной внутрь. Не знаю, откуда им стало известно, что я там нахожусь.
– Просто, – сказал черт. – Ты слишком громко думаешь.
– То есть? – спросил я. – Это значит, что еще на подходе к дворцу Гортей знал, что я рядом?
– Конечно. И знал, что мы идем за тобой. Точно так же, как Сеир знает, что сейчас мы подходим к его дому и собираемся совершить то, что собираемся.
– В смысле, забрать «правду»?
– Не только ее.
Мне стало страшно. Я даже увидел, как тело мое стало обретать легкую прозрачность. Но, вспомнив диалог с Гортеем, я облегченно вернул яркие цвета телу. Я все равно умру, что бы ни случилось. Как бы я из кожи вон ни лез, меня наградят десятым клеймом. Я уже это заслужил, и демон уже пообещал это со мной сделать.
– Да, – сказал черт. – А еще он пообещал, что Сеир тебя не тронет.
Сеир не тронет… Да, он не тронет, он только пнет меня под зад, подальше от правды. Хотя, вероятно, он уже приготовился к встрече с нами. Он знает, как отправить меня к чертовой бабушке (черт изумленно посмотрел на меня), не прибегая к силе.
На горизонте проявляются очертания дворца. Он больше, чем у Гортея, и выглядит достаточно светлым. Белые, нежно-голубые и розовые цвета сливаются с небом, устремляются ввысь многочисленными башенками. Стены вокруг дворца нет, зато я понял, что нахожусь на его территории, когда ноздри втянули воздух, пропитанный запахами каких-то неизвестных мне цветов.
Собственно, цветов во дворе нет, как и самого двора. Просто в один момент под ногами показалась тропинка, аккуратно выложенная из светлых гладких камней. Приятно ступать по ним босой ногой, ощущая легкое тепло.
Двери у дворца нет. Вместо нее огромная арка. Да уж, Сеир чувствует себя увереннее, по сравнению с Гортеем. Он не выстраивает стены вокруг жилища, не ставит двери. Хотя, если вспомнить, демон вход не запирал.
Мы пошли по светлому мраморному полу, не застеленному коврами. Толстые стены образовывали длинный лабиринт без единой двери. Кругом только арки, за которыми виднеются разные помещения. То пустая столовая с единственным маленьким столиком и стулом, то огромная библиотека, в которую черт вожделенно поглядывал, проходя мимо. А то и вовсе мы увидели некое подобие картинной галереи. Неужели кто-то из жителей Рьяда рисует? Не может это быть простой душой. Или бесчувственным ангелом, слепо выполняющим указания Сеира. Скорее, сам Сеир и создал эти картины.
Протягивая время перед встречей с архангелом, я все же зашел посмотреть, что же он рисует. На картинах изображены пейзажи. Это и джунгли с летающими повсюду птицами, и подводные миры океанов с разноцветными рыбками, и желтые песчаные пустыни.
– Это внутренние миры душ, – сказал искуситель, рассматривая шедевры архангела. – Они у всех разные и неповторимые. У кого-то там буйствуют дикие животные, а у кого-то – волны океана обрушиваются на острова, бывшие в прошлом огромными пустынями.
– А у кого-то, – услышал я голос своего ангела и обернулся. – У кого-то и этих островков не осталось. Уж слишком много они думают, слишком много о себе мнят.
– Лучше уж много о себе мнить, – сказал черт, – чем следовать «правде».
– Поверь мне, черт, лучше уж следовать «правде», чем быть мертвым, – ангел улыбнулся. Его глаза лихорадочно горели, когда он медленно подходил к нам.
– Нет, Сеир, ты не прав, – медленно проговорил искуситель.
– Не прав? Я? Ты, видно, не знаешь. Да и откуда тебе-то знать, ты же не поднимался выше искусителя. Так вот. Тот, у кого в руках «правда» – тот и прав. И это тоже вписано в книгу в качестве правила.
Сеир, изображая нахальную улыбку, остановился перед чертом, который осмелился смотреть на архангела с вызовом.
– Поэтому вы тогда с Гортеем так сцепились? – вставил слово я, и обе головы повернулись ко мне.