Дарья Михайловна Андриянова
Девятка
Нужно теперь как-то выследить Аарона, чтобы освободить тело для Аода. Интересно, рядом ли он сейчас. Вероятно – нет. Ему бы пришлось затыкать рот душе Зига, чтобы он не выдал меня. Хотя в чем смысл? Садрин все равно уже поняла.
Нужно найти крышу над головой. Есть вариант пойти к черту, но что-то не очень хочется его видеть после того, как он опалил меня своей тьмой. Я же и вправду мог погибнуть.
Хочется спать. Это не мне, а телу. Так что нужно поторопиться. Денег нет, но опускаться до грабежа – не самое высокое занятие. Глядишь, снова клеймят, а оно мне надо?
– Аод, если ты меня слышишь, – начал я медленно, пробуя новый голос на вкус, – извини. Но мне кажется, разумнее будет выбрать для тебя другое тело…
Я почувствовал, как кровь прилила к щекам. Как-то не очень комфортно разговаривать с собой. За такое дело могут и в больницу отправить. В особую.
Можно переночевать у кого-то из знакомых Зига. Идея эта отличная, вот только надо включить весь актерский талант, которого у меня нет. Ну, если рассуждать, то нужно думать о том, как думают другие. Будучи человеком, разве я бы мог понять, что в теле сидит незнакомая душа? Даже если бы мой знакомый вел себя странно, я бы и в голову такое не взял. Выходит, если я где-то облажаюсь, это не станет чем-то критичным. Знать бы еще, кто и где живет. Я видел, с кем общался Зиг, когда следил за ним. Имен, естественно, не запомнил. Говорил он, в основном, по работе, поэтому кто из этих людей друзья, сказать трудно. А просто так бродить по городу в поисках знакомых лиц – сомнительное удовольствие.
Я пошел по опустевшему ночному городу, слегка шатаясь. Подумают, что я пьяный – бог с ними. Подумают же не обо мне, а о Зиге. Хотя теперь я и есть Зиг.
Спать пришлось на скамейке.
Утром меня никто не разбудил. Когда я открыл глаза, вокруг туда-сюда ходили люди, и каждый поглядывал на меня. Нужно наведаться к Аарону. Если он еще дома, убью его быстренько. А стоит ли? Странно, но я не думал об этом раньше. Получится ли у Аода вселиться в мертвое тело? Ведь если на нем будут травмы, не совместимые с жизнью, какой смысл ему вообще занимать тело? Но попробовать стоит, в конце концов, ничего не теряю.
Я подошел к дому Зига и Аарона. Аарона, скорее всего, дома сейчас нет, но попробовать стоит. Возможно, горюя по брату, он оставил службу на денек. Постучавшись, я оперся на стену, дожидаясь «брата». Послышались шаги – он дома. Сейчас я уже крепче стоял на ногах. Видно, пока я спал, душа понемножку привыкала к новому телу.
Щелкнул замок, дверь открылась.
– О, это ты, – сказала Садрин, глядя на меня хищной улыбкой.
Я уронил челюсть.
– Ну, входи, раз уж пришел.
– Вот черт, – сказал я, улыбаясь, как идиот.
– Не оскорбляй меня подобными словами. До черта мне далеко.
Девушка облокотилась плечом о дверной косяк и продолжала улыбаться, сложив руки на груди.
– Мне правда можно войти? – неуверенно спросил я.
– Говорю же – входи.
Она зашла внутрь, я тоже.
– Если ты думал, что я оставлю Аарона без присмотра после того, что ты сделал, то ты совсем меня за дурочку держишь.
– Да уж, видимо… – я не знал, что мне делать, как вообще реагировать на присутствие Садрин здесь.
Не похоже, что она настроена ко мне враждебно. Но кто знает. Сейчас как по башке прилетит каким-нибудь стулом, и снова придется тело искать целыми днями.
– Не против, если буду звать тебя Зигом? – спросила она.
– Зови как хочешь, – ответил я, проходя за женщиной в гостиную.
Там сидел брат. Его взгляд пылал – однажды я уже видел такое. Так на меня смотрели девятки, когда я убил одного из них и понес заслуженное наказание. Даже нет, не так, в этом взгляде куда больше ярости.
– Убью, скотина… – прошипел он.
– Спокойно, – сказала Садрин, вставая между мной и Аароном. – Не нужно его убивать, так ты не вернешь брата. А этот нам еще пригодится.
– Пригожусь? – внутри появилось плохое предчувствие.
– Садись.
Женщина кивнула на кресло и скрылась на кухне.
Я послушно сел, стараясь не смотреть в глаза Аарону. Его ненависть можно прочувствовать кожей. На кухне загремела посуда. Мне стало страшно, учитывая, что творится на кухне самой Садрин.
– Кто ты такой? – спросил Аарон.
– Меня зовут Ниортан, – представился я.
– Твое имя мне не интересно, убийца. Что ты такое?
– Такой же обычный человек, как и ты. Только мертвый.
– Тебе на том свете не жилось спокойно?
Я чувствовал его разъедающий взгляд на себе, но продолжал упорно не смотреть в его лицо.
– Раз я здесь, значит, не жилось.
– Убил бы тебя, да рука не поднимется на кровного брата, – прошипел Аарон, явно сдерживая свою ярость.
– Ну, да, получается, теперь я – твой кровный брат.
– Садрин сказала, что ты попытаешься убить меня. Так знай, что не выйдет.
– Я и правда собирался это сделать, – честно признался я, все еще пряча взгляд. – Собирался, да только теперь, кажется, мне придется изменить планы и подыскать кого-нибудь другого.
– Не позволю, – Аарон поднялся с кресла, прошел ко мне и угрожающе посмотрел на меня сверху вниз. – Сделаешь это – получишь клеймо. Я служитель закона. В моей власти клеймить тебя хоть сейчас, да только ты нам еще нужен. Как только Садрин позволит, я от тебя избавлюсь, лови меня на слове.
Я фыркнул, не чувствуя страха от его слов. Я не боюсь смерти. Однажды я уже умер, теперь мне известно лучше других, что следует делать. Нужно оставаться здесь, в Алкеоне.
– Уже успели поссориться? – спросила Садрин, появляясь в двери с чайником и тремя пустыми чашками.
Она поставила чашки на стол и разлила нам чай. Давно я не пил в живом теле. Глоток – горячая жидкость идет по пищеводу. Мне сразу вспоминается Ньяд. И тут же я понимаю, что чай вовсе и не горячий по сравнению с тамошней жарой.
Аарон сел напротив меня, позволяя Садрин возглавить стол в его доме.
– Значит, так, – сказала она, кладя локти на стол. – Зиг, ты поможешь нам остановить твоего черта.
– Постой-ка, я еще ни на что не согласился, – запротестовал я.
Не хотелось идти против черта. Каким бы он ни стал, все же, я знаю, мой искуситель всегда будет на моей стороне. Он никогда не откажет мне в помощи.
– А я и не спрашивала согласия. Не хочешь говорить со мной, поговоришь с Сеиром, мне нетрудно его позвать.
Я скривился. Это уже самый настоящий шантаж.
– Поскольку он тебе доверяет, то ты будешь главным действующим лицом, – Садрин глотнула чай. – А там уже и мы подключимся.
– Чем он мешает?
Мне совсем не хотелось обрести врага в виде моего черта. Тем более, не хотелось становиться предателем. С другой стороны, на днях он едва не убил меня.
– Как, ты еще ничего не знаешь? – удивилась Садрин, подаваясь вперед. – Из-за него в городе такое творится! Грабежи, убийства. И все ради чего? Ради лживой идеи, что богатые попадают в Рьяд.
– Но все, что он говорит – правда! – воскликнул я. – Хотя, если честно, мне и самому все это не нравится. Я пытался уже его остановить.
– И что он?
– Чуть не убил меня… – я поежился. Не хотелось так откровенничать с этой женщиной. – И вообще, почему я должен помогать? Кто из нас святой?
– Поможешь – поговорю с архангелами насчет стирания с тебя клейма.
– Заманчиво, но нет. Прости уж, я кто угодно, убийца, раб, мертвец. Но я не предатель.
Я встал и собрался уйти.
– Ты им и не станешь, ведь черт тебя предал раньше. Подумай, Зиг, нужны ли тебе проблемы с архангелами? Тебя не трогают, но это только пока что. Думаешь, на небесах все довольны тем, что две души во главе с чертом разгуливают по Алкеону? За вами присматривают и просто ждут момента, чтобы выловить и вернуть. А ты знаешь, что тебя ждет по возвращении?
Я поджал губы.
– Десятка, – мой голос дрогнул.
– Да, десятка. Мало того, что ты пришел сюда, так ты еще и совершил убийство. Понимаешь? Завершил человеческую жизнь раньше, чем положено.
– Понимаю… – сказал я.
Аарон усмехнулся. Да, пусть злорадствует. Мой день еще наступит.
– Так что без вопросов. Помощь мне может хоть как-то смягчить твой приговор.
– Богу интересно наблюдать за мной… – все еще пытался сопротивляться я, хотя сомнения в мою голову уже вложены рукой святой.
– Конечно, интересно. Но это только до тех пор, пока черт весь Алкеон не очернит. Понимаешь?
– Понимаю… Ладно. Я согласен. Но убивать черта я не собираюсь. Я попробую с ним поговорить еще раз. Не получится – значит, не получится.
– Отлично. Тогда иди к нему.
– Что – сейчас? Дай мне хоть к телу привыкнуть. На улице на меня как на клоуна пьяного смотрят.
– Сейчас же.
Да уж. Чего я только не пережил, но подкаблучником раньше быть не приходилось. Эта женщина на правах святой может мне приказать все, что угодно. И только попробуй не выполнить! Она просто прячется за изменчивой спиной Сеира. По сути, управляет мной его руками. Или моим страхом перед ним. Выбора нет. Я прошел в коридор и обулся. К слову, до этого я ходил по улице разутый, точно бомж. Но мне как-то не до обуви было, когда меня вот-вот могла поймать Садрин.
Я вышел из дома и немножко занервничал. Не из-за того, что иду к черту. Дело в том, что Садрин и Аарон пошли вслед за мной.
– Да что вам надо? При тебе он вообще говорить со мной не станет! – запротестовал я.
– Я не буду входить, подожду на улице. Не очень-то я тебе доверяю, сейчас пойдешь и убьешь кого для своего товарища. Зачем оно нам?
Я вздохнул. Она предложила отличную идею, до которой я сам сразу и не додумался. Пойти и убить – отлично. Только вот где Аода носит? Если Садрин его не видит, значит, его здесь и нету. А убивать напрасно – ну, не такой я убийца. Тем более, что видел загробные миры. Да, они в любом случае ждут всех. Но зачем торопить события? Пусть наслаждаются свободой, пока живы. Естественно, это не касается той души, которую я выгоню из какого-нибудь тела для Аода.
Мы шли втроем по городу, который в это время дня шумел и жил полной жизнью. Прохожие провожали взглядами Садрин, эту неряшливую посвященную, одно слово которой, похоже, способно повлиять на любого жителя городка.
Возле дома черта все тихо, как и всегда. Я постучался. Садрин и Аарон зашли в соседний дом, и я видел, что они следят за мной из окна. Черт не спешил открывать. Я постучался снова, но он, видимо, либо спит, либо где-то ходит. Ага, в компании со шлюхами. И обязательно с рассказами про Ньяд и Рьяд.
Я уже собирался уйти, но дверь открылась. В ней стоял сонный, лохматый черт с большими мешками под глазами. Он дыхнул на меня перегаром, отчего я слегка отшатнулся.
– Ниортан, – прохрипел черт. – Ты принес мне похмелиться?
Как он узнал меня?
– Ты в своем уме?..
– Давай, сходи, принеси мне чего-нибудь.
И он сунул мне в карман купюру.
– Пока не принесешь – не пущу.
Искуситель закрыл дверь. Я посмотрел на окно – оно пустовало. Куда катятся эти миры? Садрин и Аарон вышли как раз тогда, когда я остановился у входа в дом.
– Ну, что? Что он сказал? – спросила святая.
– Он отправил меня в магазин, – я вздохнул. – Сказал, не пустит, пока не схожу.
– Ну, пошли.
Вернулся я к черту уже с бутылкой. Он, все еще растрепанный, пригласил меня в дом, и стоило нам усесться в гостиной, как он прилип губами к бутылке. Он хлестал водку и не морщился. На глазах содержимое бутылки уменьшилось ровно в два раза. Выдохнув, черт предложил выпить и мне, но я отказался.
– Черт, Боже, что ты…
– Тсс! – искуситель приложил палец к губам. – Не упоминай Его.
– Что ты с собой сделал?
– Я зажил полной жизнью, Ниортан! – он откинулся на спинке стула, подложив руки за голову. – Теперь у меня есть все! И деньги, и слава и водка. Разве только для этого не стоило приходить сюда?
– Я думал, что ты отправился сюда за мной.
– За тобой! – черт скривился, как будто я сказал нечто отвратительное. – Нет, Ниортан. Я здесь, чтобы прочувствовать жизнь! Я здесь из-за правды.
– Да я понял, что спился ты из-за правды, алкоголик чертов.
– Не чертов, а черт-алкоголик. В прочем, лучше быть чертом-алкоголиком, чем вратовым или кем-то еще. Как бы мне завидовали другие! Наверное, и ангел завидует. Как думаешь, Ниортан, он мне завидует?
– Мне кажется, сейчас он тебя презирает.
– Презирает! – выплюнул искуситель. – Я и сам себя презираю, Ниортан. Но я счастлив.
– Счастлив? – я фыркнул. – Гортей тебе голову оторвет.
– Да какое ему дело? У него слишком много работы, чтоб еще и за мной следить. Ты все же выпей. А то зажатый, на себя не похож.
– А мне кажется, что это ты не похож на себя. И вообще, как ты узнал меня?
– Ерунда, узнаю хоть из тысячи.
– Я, собственно, не распивать напитки пришел. Я пришел вернуть тебя.
– Да, я чувствовал твою попытку убить меня. Думаю, это бессмысленно.
В соседней комнате послышались шаги. Я озадаченно посмотрел на черта. Оказывается, мы не одни дома?
– Не одни, – сказал черт.
– Ты как мои мысли читаешь?
– Я не читаю. Просто слишком хорошо знаю тебя, Ниортан. Теперь скажи – тебя подослала Садрин?
Я почувствовал ком в горле.
– Да.
В гостиную вошли две полуголые девушки и теперь с любопытством рассматривали меня, о чем-то тихо перешептываясь.
– Хорошо. Передай ей, что у нее ничего не выйдет.
Глава 19
Потерять жизнь – пустяк. Но видеть, как теряется смысл этой жизни, как исчезает сама необходимость существования – вот что нестерпимо. Жить в бессмысленном мире нельзя.
Альбер Камю – «Калигула»
– Так и сказал? – спросила Садрин.
– Так и сказал, – печально ответил я, раскинувшись в мягком кресле персикового цвета.
– Значит, у меня не остается выбора, – задумчиво проговорила Садрин.
– Какого?
– Война.
С этим словом Садрин скрылась на кухне, не давая мне и слова вставить против. Нет, это уже слишком. Поговорить с чертом я еще могу, но воевать… Она сама понимает, на что себя подписывает? С другой стороны, если на ее стороне начнут воевать архангелы, добром все это дело не кончится. Черту точно не выстоять, тем более, когда его способности ограничены физическим телом. Вот что. Буду ему доносить. Пусть Садрин думает, что я на ее стороне, а на самом деле я буду выведывать ее планы и рассказывать о них своему искусителю. По мне так это лучшее, что я могу сделать для черта.
– Только пальцем ее тронь, – сказал Аарон.
Я ожидал, что он скажет что-то еще, но он молчал.
– Не собираюсь я.
Хотя, если честно, это вовсе не плохая идея. Не станет Садрин – не придется мне идти против моего же черта. Все же, в самой смерти нет ничего страшного. Разве что кроме предсмертных мучений, я-то умер быстро, даже не сразу это понял.
В дверь постучали. Аарон неохотно встал и пошел в коридор, не сводя с меня угрюмого ненавистного взгляда. Я тихонько выдохнул. Он всю жизнь будет меня ненавидеть.
Я услышал, как щелкнул замок. Следом раздались крики и шум, как будто за дверью стояла толпа. Пройдя к окну, я отодвинул занавески. За окном и правда стояла разъяренная толпа. Это какой-то бунт. Они широко раскрывали рты и что-то кричали, махая руками в сторону двери. Аарон вбежал обратно в гостиную.
– Это все твой черт, чтоб его! Иди сам говори с ними.
– Чего им надо?
Аарон не ответил и ушел на кухню, к Садрин. Я вышел в коридор. В дверь барабанили, за ней слышались гневные реплики не совсем литературного содержания. Немного постояв, я все же решился открыть, иначе бы они дверь выломали.
Толпа утихла. Я осторожно протиснулся в дверную щель – открыть дверь шире не получалось из-за давки – и вышел на улицу. Люди смотрели на меня, ожидая каких-то слов. Черта среди них я не видел – и то хорошо.
– Что вам всем надо? – спросил я.
– Нам нужна Садрин! – крикнул тот, что был ближе всех ко мне. Толпа тут же завопила и закричала.
Тот, что заговорил со мной – а как я понял, это их предводитель – поднял руку. Прошла последняя волна криков, плавно переходящая в редкие шепотки, а после толпа замолкла.
– Вы пришли от черта? – спросил я.
– Нет! – кричал предводитель мне в лицо. Видно, это чтобы его армия за спиной слышала слова. – Он раскрыл нам глаза, он рассказал нам правду!
Я поджал губы.
– Какую правду?
Надеюсь, не ту, о которой я подумал.
– Он сказал, что Садрин – великая лгунья! Она говорит неправду! Клеймить ее девятью клеймами!
– Да-а-а! – закричала толпа.
– Зиг, ты же нормальный мужик, – уже тише говорил предводитель. – Ну, отдай ты ее нам, ты же сам все прекрасно понимаешь.
Мне, если честно, как-то и все равно. Я бы и отдал. Но вот кто она такая? Если меня после этого вернут в Ньяд и отправят на суд Божий – я не согласен.
– А если не отдам?.. – тихо спросил я.
– Отправлю к черту, – так же тихо говорил предводитель.
Толпа совсем замерла, видно, чтоб слышать, о чем мы шепчемся.
– Он-то тебя перевоспитает, Зиг, он-то тебе глазки откроет.
Я почувствовал, как нечто твердое шибануло меня промеж лопаток.
– Ой-ой, прости, – сказала Садрин, закрывая за собой дверь. – Не стоило стоять так близко к двери.
Толпа заорала так, что мне пришлось зажать уши руками, чтоб не оглохнуть. Женщина стояла ровно, выслушивая всю грязь, которой ее поливали.
– Позовете, когда накричитесь, – сказала она и развернулась.
Предводитель оттолкнул меня в сторону, я едва устоял на ногах. Он схватил девушку за руку и потянул на себя. Садрин не растерялась, страха не показала. Нет, она с вызовом смотрела на предводителя, отступила от него на шаг и выпрямилась.
– Вами овладела тьма. Вы не ведаете, что творите.
Ой-ой, сейчас опять начнутся ее пафосные показушные речи.
– Ты можешь опровергнуть его слова, женщина? – последнее слово он презрительно выплюнул.
– У меня есть светлое знание, данное мне свыше. Все будут судимы по их поступкам, но не по деньгам. Ведь деньги – это алкеонское. Там денег нет, и роли они не играют.
– Но как же? – спросил мужик. – Если человек богатый, соответственно, ему будет комфортно жить так же и после смерти. Если он девятка, то он привык работать, и не работать уже не сможет.
Сможет.
– Ваш черт заморочил вам голову, – ответила Садрин, все сильнее приосаниваясь. Совсем другая, не то, что дома – ленивая неряха.
– Я ли им голову заморочил, святая?
Все замолчали. Толпа выстроилась коридором, и у меня создалось впечатление, будто где-то я это уже видел. В конце этого коридора стоял черт. Он был одет в черное – в балахон, точь-в-точь такой же, какой он носил до воплощения в человека. Он начал медленно подходить к нам. Шагал раскрепощенно, но медленно. Его взгляд больше не был мягким. Он смотрел на Садрин с презрительной улыбкой и злыми искорками в глазах. Его трудно было узнать.
Садрин освободила руку от хватки предводителя и ступила вперед.
– Черт…
– Зови меня Фетаад, – перебил искуситель.
Я понял, что намечается нечто страшное.
– Фетаад, что ты творишь? – спросила Садрин. Она пошла ему навстречу.
– А ты не видишь? – искуситель положил руки на плечи Садрин и приблизил лицо к ее лицу. Глаза горели как в лихорадке, но женщина оставалась спокойной. – Я раскрываю людям глаза, святая.
– Какая тебе с этого выгода? Ты что, решил разрушить мир?
– Разрушить? Мир?
Черт отпустил женские плечи и рассмеялся. Это был холодящий, мертвый смех. Так бы смеялся ангел, но не черт с мягким взглядом.
– Мне нет дела до этого мира! – сквозь смех сказал он. – Какой смысл разрушать то, что уже разрушено, женщина?! Или ты считаешь, что я не прав?
Кому-то в толпе стало плохо – он потерял сознание. Народ тут же кинулся оказывать помощь.
– Ты не был таким при нашей предыдущей встрече, – сказала Садрин. – Ты казался мне адекватным.
– Я не был собой. А теперь… теперь все иначе. Ведь так? – он посмотрел на меня.
Странно, но мне на мгновение показалось, что он грустен, как никогда.
– Нет, – глухо сказал я. – Изменился только ты.
Искуситель фыркнул и отвернулся.
– Я всегда был таким, Ниортан, – язвительно сказал он. – В конце концов, не забывай, кто я. Я черт, и такова моя природа.
Он пошел от нас к толпе.
– Сейчас ты человек, – сказала Садрин.
Он остановился и сжал кулаки так, что я услышал хруст костяшек. Разжав напряженные пальцы, искуситель накинул на голову капюшон.
– Я всегда человек, – тихо ответил он и продолжил путь.
Толпа провожала его восторженными взглядами, когда черт шел между рядов людей. Где-то все еще оказывали помощь несчастному, что потерял сознание. Садрин скрипела зубами от злости. Она схватила меня за предплечье и сжала его. Мне показалось, что сейчас она переломает мои кости.
– Позови Гортея, – сказала Садрин.
От этой просьбы я на секунду опешил.
– В каком смысле? Да как я это сделаю?
– Идем в дом.
Она затащила меня внутрь и спешно закрыла дверь. Подперев ее спиной, святая с самым серьезным взглядом смотрела на меня.
– Я убью тебя, ты сходишь в Ньяд и позовешь Гортея. Твой черт – прямой его подчиненный, слово Сеира на него не повлияет. Я же не смогу позвать демона.
– Да ты шутишь, мне нельзя и носа совать в загробные миры!
– Почему это? – Садрин сложила руки на груди. – Ты мертв, ты уже был там. Твое место в Ньяде. И если ты придешь к Гортею, то ничего страшного не случится.
– Не случится?! Да что бы ты о нем знала! От одного воспоминания об этом демоне у меня мурашки по коже. Да и вряд ли я смогу просто так туда пройти.
– Послушай, Зиг, – она подошла ближе. Настолько близко, что я услышал ее дыхание. Подумалось, что она хочет меня соблазнить, но я знал, что скорее в ее желание входит только убить меня. Вместе с чертом, естественно. – Я могу позвать Сеира, но он ничего не сможет сделать. Твой черт – подчиненный Гортея.
– Да знаю я, и что с того? Ну, не хочу я в Ньяд возвращаться, пойми. Я не для того оттуда ушел.
В дверь постучали.
– Иначе он и правда разрушит мир, – сказала Садрин, возвращаясь к двери.
– Это просто громкие слова. Он не собирается этого делать. Прозвучит странно, но… он добрый.
Святая фыркнула, приоткрыла дверь и выглянула в щелку. Там все еще слышались громкие, перебивающие друг друга голоса.
– Тебе чего? – спросила Садрин.
– Пропусти, – послышался незнакомый голос.
Садрин легла на дверь, но та все равно открылась, и святая упала бы на пол, если бы я ее не подхватил.
– Да кто ты? Чего тебе надо? – святая отступила за мою спину.
Как будто бы я собирался ее защищать, вот еще. Делать мне нечего.
Молодой мужчина лет тридцати закрыл за собой дверь, тихо извинился, глядя куда-то в пол, с озадаченным видом посмотрел на свои ладони и положил их на грудь.
– Тебе плохо?.. – спросила Садрин, еще не вылезая из-за моей спины.
– Немного.
Голос у него тихий, как будто человек этот давно болен и задыхается из-за своей болезни. Он несколько раз сжал пальцы, как будто убеждаясь, что они двигаются, осмотрел свою одежду, а затем стал руками ощупывать лицо.
– Ненормальный, – сказал я.
Незнакомец резко поднял глаза и посмотрел на меня двумя льдинками холодных глаз.
– На твоем месте я бы воздержался от таких комментариев… – он сделал несколько глубоких вдохов и выдохов. – Ниортан.
– А… – кажется, я погорячился. – Ангел?..
– Ангел?! – удивленно повторила за мной святая.
Он не ответил, а вернулся к рассматриванию собственных ладоней.
Неужели тот человек, которому стало плохо в толпе… Похоже на то. И зачем же он пришел? Понравилось наблюдать за чертом, захотелось того же?
– Зачем ты здесь? – спросил я.
Ангел поднял глаза. Выражение его лица даже в человеческом теле оставалось холодным и равнодушным. Даже каким-то безжизненным, что ли.
– Остановить напарника, – сказал он. – Я поговорю с ним.
– Бесполезно… – сказала Садрин.
– Я попробую… Только привыкну дышать. Дайте минуту.
Садрин вскинула брови, и я объяснил ей, что черт говорил правду про отсутствие воздуха и огня в загробных мирах. Хотя, если вспомнить, то у Гортея огонь был, как, собственно, и воздух. Но это немножко другое. Одна мысль о том, что придется снова к нему идти, вызывает дрожь в коленях. Нет, ни за что. По мне так лучше слушать высмеивания Сеира, чем смотреть в это непроницательное лицо.
Хлопок. Белая дверь.
Нет, я вовсе не хотел этой встречи!
Садрин упала на колени.
– Кажется, мне пора… – сказал ангел и поспешно развернулся.
– Стоять! – сказал Вассил. Правда, эмоций я в воздухе не чувствовал, так что в этом облике был все-таки Сеир.
Ангел так и замер, держась за дверную ручку.
– Какой догадливый, – задумчиво сказал Сеир. – Где же ты с Вассилом успел свидеться, а? Видно, затуманивал он мне тогда обзор. Ну, это не важно. Не стой ко мне спиной, падший, повернись, чтобы я видел твои глаза.
Садрин вздернула голову и разочарованно посмотрела на ангела. И было в этом взгляде что-то еще.
Хранитель медленно повернулся.
– Вот умница! – Сеир прихлопнул ладонями. – А теперь слушайте меня, все трое. Тебе, ангелок, нет смысла ходить к черту. Разговор никак не повлияет его мировоззрение, как и не сотрет из памяти прочитанную правду. Понимаешь?
Ангел кивнул.
– Очень хорошо, что ты понимаешь! Поэтому я предлагаю поступить так, как сказала святая.
Сеир с ухмылкой посмотрел на меня.
– Ну, уж нет! Я против!
– Да ну? Мне что, самому идти, что ли?
Кстати, да. Почему я об этом не подумал раньше? Для того, чтобы отправиться в мир мертвых, мне нужно, как минимум, умереть. Для того, чтобы это сделал Сеир, ему нужно лишь немножко размять ноги.
– Вот еще! – он махнул рукой. – Делать мне больше нечего, как к Гортею ходить. Но на самом деле я очень заинтересован в решении этой проблемы. Ну, вы сами посудите, – Сеир раскинул руки, будто пытаясь изобразить объемы этой проблемы. – Куда я буду заселять мертвых после того, как весь город станет богатым? На улице, что ли, жить будут, как в Ньяде? Нет уж, извольте. Поэтому, Ниортан, ты пойдешь к Гортею и вежливо попросишь его, чтобы он повлиял на черта.
– Да ни за что!
– Ни за что? А ты уверен?
– Уверен.
Я посмотрел на него упрямо. Мне тоже, как и черту, нет дела до этого мира. Мне нет дела и до Рьяда, куда я никогда не попаду.
– А если мы заключим сделку? Ну, к примеру, я позволю тебе увидеться с сестрой.
Увидеться с сестрой?! Да я и не надеялся ее больше увидеть. Естественно, я не могу отказаться!
– В таком случае, сначала ко мне заскочишь, ну, а после я прослежу, чтобы ты и в Ньяд сходил. Видишь, как со мной легко договориться? Ну, а ты, ангелочек, ему поможешь. Проводишь его до моей дверки, идет?
Ангел не ответил.
– Естественно, в Рьяд ни ногой, падший, – Сеир развернулся к белой двери. – Ах, да, Ниортан. Если ты нарушишь наш уговор, то я уже к Богу пойду. Ну, понимаешь, тогда через него придется влиять на твоего чертика. Естественно, попадет не только ему, еще и Аоду, тебе, ангелу и…
– Я понял.
Глава 20
Меня только что зарезало трамваем на Патриарших. Похороны пятницу, три часа дня. Приезжай. Берлиоз.
Михаил Булгаков – «Мастер и Маргарита»
Умирать, конечно же, не хотелось. Но и жить, собственно, было незачем. Мы сидели в гостиной, теперь уже вчетвером. Аарон выглядел отрешенным, задумчиво мешал сахар в чае. Ангел смотрел на святую и совсем не двигался. Садрин же старалась держаться от него подальше, поэтому и сидела рядом со мной.
– Ну, что, кто хочет меня убить? – как можно вежливее спросил я.
– Ты спрашиваешь? – Аарон бросил ложку в чашке и поднялся. – Как предпочитаешь умереть? Смотри, я постараюсь, чтобы твои мучения продлились как можно дольше.
Кажется, я передумал.
– Не стоит, – сказал ангел. – Есть другой способ попасть туда. Не обязательно умирать.
– Спасибо, утешил, – у меня как будто груз с плеч свалился. – И какой же?
– Способ твоей младшей сестры, Ниортан.
И точно! Как же я сам не додумался. Это же так просто!
– Что за способ такой? – спросила Садрин, глядя на меня.
На ангела она вообще не смотрела. Слово «падший», видно, совсем разрушило ее первое впечатление о нем.
– Ну… Когда я был живым, у меня была сестра. Та самая, которую упоминал Сеир. Она баловалась, ночами вылетая из тела, – я почувствовал прилив ностальгии. – Тогда я, конечно, не верил во все это. Поверил только после смерти. Интересно, какая она сейчас…
– Ну, вот и посмотрим! Пойдемте? – Садрин подскочила с места.
– Ты остаешься, – сказал ангел, глядя на святую ледяным взглядом.
– Ну, нет уж. В конце концов, мне самой интересно убедиться в словах черта.
– Тогда и я… – начал Аарон.
– Нет, – Ангел поднялся. – Кто-то должен будет присмотреть за телами. Идем.
Мы зашли в спальню. В мою спальню, ну, точнее, Зига. Садрин легла на заправленную постель, я сел в кресло.
– Я помогу вам, затем дождитесь моего выхода, – сказал ангел, оставаясь стоять. – Закрываем глаза. Делаем глубокий вдох и чувствуем, как на выдохе тело начинает расслабляться. Еще раз – вдох, на выдохе расслабляемся еще сильнее, чувствуем, как тело становится тяжелым…
Мое тело как будто повиновалось словам ангела. Оно расслаблялось, становилось настолько тяжелым, что при всем желании я бы не смог поднять руку. Веки слиплись, их как будто склеили теплым воском. С каждой секундой голос ангела становился все дальше от меня, он звучал как будто через стекло. Тем не менее, я продолжал слышать и воспринимать его слова, они поступали напрямую в мой мозг, минуя уши. Я перестал чувствовать тело, но чувствовал душу. Оставалось только подняться.
И, когда я это сделал, то увидел рядом с собой незнакомую девушку. Ее светлые кудри спускались до неприкрытых лопаток, а хрупкое тело обтягивало черное платье, спускающееся до щиколоток. Девушка озадаченно смотрела на меня, как будто чего-то ожидая.
– Кто ты? – спросил я. Вдруг подумалось, что это может быть Садрин, но… Святая ведь выглядит совсем иначе.
– Тебе правильно подумалось, – сказала девушка.
– Так ты еще и мысли читаешь, – задумчиво проговорил я, глядя на ангела, что осторожно укладывал мое тело на кровати, рядом с Садрин.
– А что во мне не так? Я правда выгляжу не так, как при жизни?
– Серьезно, – сказал я. – Начиная от формы лица, заканчивая цветом волос. И одежда… Обычно, когда люди покидают тело, они голые.
– Ты не голый, – заметила Садрин, с любопытством рассматривая мой балахон.
– Это потому, что я успел одеться после смерти, – объяснил я. – Но почему ты… Что это за платье, откуда оно взялось? И вообще, ты странная.
– Вы забыли о деле, – вмешался ангел.
Он уже стоял рядом в обычном своем белом балахоне и с обычным взглядом.
– Летим до двери. Дальше я уйду во внутренний мир Ниортана и буду наблюдать оттуда, – Ангел повернулся к святой. – Мне нельзя заходить в Рьяд, потому что я падший. Ну, а ты… – он обвел ее взглядом, с головы до ног. – Сдается мне, ты не та, кем себя воспринимаешь. Думаю, Гортей тебе поведает нечто интересное о тебе самой.
Садрин тихонько фыркнула. Она все еще не смотрела на ангела. Мы быстро взлетели, набирая темп с каждой секундой. Самым отсталым в компании был, неудивительно, я. Садрин летела наравне с хранителем, а тот иногда останавливался, оборачиваясь на меня, поторапливал меня и продолжал путь.
В белом пространстве, не знаю, как обозвать это место иначе, все так же было полно душ и разных очередей. Мы летали кругами в поисках белой двери. Иногда натыкались на красные двери – они ведут в Ньяд, это я уже выучил. Белых дверей тоже было полно, но, по словам ангела, не любая белая дверь нам подходит. Нужна именно та, что вывела бы нас в Рьяд Сеира, а не в какой-либо другой. Если, конечно, мы не хотим несколько суток бродить по пустыне, пока наши тела в Алкеоне будут загибаться от голода.