полная версия

Дарья Манакова
Простые истории

Нока

Болезненно переживая разлуку с сестрой, Нока была сама не своя. Часами ходила по округе, чиркала носом туфельки о землю и ни с кем не разговаривала. Приём пищи проходил тоже в тишине. Бабушка получала заслуженное «спасибо» и кивок головы за вкусную еду, но разговор Нока поддерживать не пыталась, лишь изредка кивала или только делала вид. Бабушка очень волновалась. Прошла пара недель с отъезда Литы, но сестра не проявляла никаких чар, и говорить о них отказывалась, так что, ей пришлось принять крайние меры.

«Завтра за тобой приедут», – сказала бабушка, и Нока впервые подняла на неё взгляд. Она сильно испугалась, но старалась не подавать виду. «Кто?» – девочка изо всех сил делала уверенный вид. Бабушка помедлила, зная, какая последует реакция, но потом все же жестко произнесла: «Мама». «Нет, только не мама! – взмолилась девочка и резко встала, салфетка с ее коленей мягко полетела вниз на пол. – Нет-нет-нет! Ба, пожалуйста, только не мама». «Ты же знаешь, – бабушка закрыла глаза и выдохнула, – твоя мама лучшая из кейр, ее все уважают. Быть представленной такой важной персоной – честь, а не наказание». «Зачем ты со мной так? Лита уехала, а ты стала все строже! – девочка сжала руки в кулачки. – Ба, я не хочу, я не стану кейрой. Только не так. Ты же знаешь…»

Бабушка знала. Сестры с самого детства мечтали стать смиктами и вместе порхать по лугам в поисках спелых фруктов. Они были готовы к разлуке и редким встречам, если им суждено будет жить далеко друг от друга. Но меньше всего они хотели быть кейрами, возможно, из-за родной матери, которая была лучшая в этом деле. Ее все уважали, почитали, ее имя открывало много дверей, но двери для родных детей чаще всего оказывались закрытыми, по крайней мере, так видели сестры. А потому, живя с бабушкой, им было запрещено даже произносить ее имя вслух. Бабушка не одобряла отношение сестёр к своей дочери, но и, как и любая мудрая женщина, не шла открыто наперекор двум другим. Сестры знали: есть шанс, что им суждено стать кейрами. Они молчали об этом, ведь одна мысль о такой судьбе внушала страх. Но самая крохотная, самая тайная, темная мысль внушала не страх, а тихий ужас: что кейрой суждено стать только одной из них. Для Ноки случился самый страшный из ее кошмаров. Мама собиралась приехать и забрать ее.

Смикты и кейры уезжают в места с себе подобными, как только начинают пробуждаться силы. Они живут там, взрослеют, общаются, учатся. Им нельзя покидать свой новый дом до полного взросления и обретения своего дара. Сколько лет это может занять – никому не известно. Поговаривали, смикты ездят по миру в поисках урожая. Они перемещаются, стоит только смениться сезону, а потому многое успеют увидеть, пока повзрослеют. Кейры же, по слухам, живут в старых пугающе-тесных домах и никогда из них не выходят. От мысли об этом Ноке становилось душно, и начинали потеть ладони.

«Милая, – бабушка взяла девочку за руку, и та не стала сопротивляться, – юной кейре находиться среди других опасно. Тебе надо быть среди своих. Тебе там понравится, вот увидишь». «Уверена? Ты была там, бабушка? Ты жила с кейрами?» – девочка заглянула ей в глаза. «Ты же знаешь, я сразу родилась старой и умной, чтобы воспитывать вас», – ответила старушка и потрепала внучку по голове, от чего та недовольно сморщила нос. Бабушка всегда отшучивалась, стоило только девочкам заговорить с ней о ее детстве или о ее даре. Магия бабушки всегда была для них загадкой. «Я знаю, милая, я должна была готовить каждую из вас к своей судьбе с самого детства, но, к сожалению, у меня не получилось», – старушка грустно наклонила голову и крепче сжала руку девочки, что еле держала слезы. «Но почему?», – спросила она. «Понимаешь… – бабушка долго подбирала слова. – Обычно по детям с самого детства видно, кем они станут. У них есть предрасположенности. Смикты обычно рождаются со светлыми или рыжими волосами, часто, с веснушками. Кейры – черноволосые с белоснежной или, наоборот, очень смуглой кожей. Они любят разное – смикты предпочитают фрукты и ягоды, а кейры орехи и шоколад. Вы же с детства вместе едите и то, и другое. Вы обе родились русыми, и я не знала, что делать. Ваша мама – черногривая кейра – готовилась к своей судьбе уже до того, как научилась ходить. А что с вами делать, я совсем не знала… Я боялась, что вы останетесь совсем без дара или…» Она запнулась. Девочка напряжённо смотрела в лицо бабушки и старалась даже не дышать, так внимательно слушала. «Возможно, поэтому ваша мама так мало проводила времени с вами. Так мало говорила с вами о магии. Она не знала, как. Она… Она всегда немного боялась вас», – сказала бабушка и подняла глаза на Ноку. Та понимающе кивнула в ответ. «Нока, вы с сестрой одного возраста, но ты всегда была серьезнее ее и во многом сильнее. Возможно, именно это ты и унаследовала от мамы вместе с ее даром. Поэтому я стала суровей, я вспомнила, как пришлось также поступить с вашей мамой и также ее отдать. Ты справишься, милая, я знаю. В тебе я уверена еще больше. А твоя мама, видишь, как далеко пошла», – бабушка улыбалась, и Нока тоже улыбнулась в ответ. Ей впервые понравилось сравнение с собственной мамой. Но тут ее сразу же настиг страх: «Бабушка, я… Мне страшно, но я хочу признаться тебе». «Говори, милая», – ответила та. «Я… Понимаешь, я не могу колдовать. У меня нет сил кейры. И сил смикты тоже нет. Пока не было Литы, я пыталась, понимаешь… Но у меня их нет. Как же поеду?», – глаза девочки округлились и снова наполнились слезами. Бабушка все так же улыбалась. «Не переживай. Ты ведь уже нагнала темноту на мальчишек, и защитила вас с сестрой, я знаю, мне об этом рассказывал Сказочник Волк. Он видел всю эту историю в своем сне. Смикты так не умеют, а значит, это сделала ты. Рядом не было никого, кто мог бы вам помочь. Тем более, так. А значит, твои силы уже проснулись. Просто… Не надо пытаться быть смиктой, милая. У тебя другая судьба. Это очень серьезно, понимаешь меня?». Девочка смиренно кивнула.

После ужина каждый пошёл заниматься своими делами. Ноке предстояла последняя ночь в доме своего детства, и она отправилась гулять по нему, воображая, что оказалась в нем впервые. Заглядывала в каждый угол, искала потайные двери, как они делали это раньше с сестрой. Тайно проскочила в пряную сладкую комнату бабушки, где на кровати всегда лежала стопка одеял, а на комоде с огромным зеркалом книги и большие неотесанные камни. Нока положила тот, что украла ранее, рядом. Дымчатый полу-прозрачный камень чуть шевелился. Девочка погладила его и попрощалась. Она пошла дальше по коридору: понюхала все тюбики в ванной, пересчитала мётлы в кладовке (получилось что-то около «много»), повыглядывала из окна. Поднялась на самый верх, где чердак был как всегда заперт, и поймала себя на мысли, что осталась всего одна комната, куда они с сестрой никогда не заходили. Нока бывала там иногда, но всегда почему-то одна. Ручка этой комнаты как раз блеснула, когда девочка стояла на лестнице. Она спустилась, подошла ближе, задержала дыхание и повернула ручку, та поддалась. Нока вошла в комнату и огляделась. Девочка проводила рукой по стенам, по столу у входа, по свечам, стоявшим повсюду. Они словно излучали тепло, или это был лишь их сильный, пряный, будто магический запах. Но больше всего магии всегда было в мамином шкафчике. Стоило открыть дверцу – чувствовался сильный запах мускуса, трав, тайн и волшебства. Оно было повсюду: закупорено в баночках, разлито по бутылкам, сложено в папки в виде старых открыток и заметок, записей на шершавой бумаге. Оно также сияло в медальонах в маминой спальне, легко звенело колечками в причудливой форме тарелочке, оно было в витых цепочках, в пробниках духов и огромных бутылях с полноразмерным парфюмом. Оно пряталось среди ворса кистей для макияжа и в тоненьких гладких коробочках с палитрами теней самых разных оттенков – от магически-волшебных до волшебно-магических. Нока легко касалась их кончиками пальцев, дышала, стараясь учуять весь аромат. Постепенно она дошла до большой просторной маминой кровати и прилегла на неё, уставившись в потолок. Она представляла, как это: просыпаться здесь каждое утро и слышать, как зовут завтракать только ее одну. Нока не заметила, как задремала. Ночью, когда стало прохладно, она забралась под тёплое невесомое словно облако одеяло и уснула еще крепче, повернувшись на бок. Утром ее разбудил звонкий уверенный шаг каблуков по деревянной кухне, заливистый смех, запах блинчиков и то, как кто-то давно знакомый кричал её имя. Мама приехала.

Дорога

Высокая важная женщина в узких чёрных брюках расхаживала по кухне и лучезарно улыбалась. Нока тихо спустилась по лестнице и убедилась, что никто не видел, из какой комнаты она вышла. Она медленно двигалась к кухне и ждала, пока ее заметят. Бабушка пересеклась с ней заботливым взглядом, и мама тут же резко повернулась в сторону дочери. «Милая! Как я рада тебя видеть, – они обнялись, объятия были достаточно долгими. – Предстоит длинная дорога, ты готова? Я собрала тебе завтрак с собой». Бабушка протянула Ноке увесистую корзину, из которой пахло блинами, колбасой, свежим хлебом. Много всего было завёрнуто в марлю, а также виднелось горлышко бутылки с морсом. «Это все… На завтрак?» – Нока испугалась, сколько же людей поедет вместе с ними. «Нет, пожалуй. Должно тебе хватить на весь день, дорога будет длинная. У тебя же нет морской болезни?», – высокая брюнетка разглядывала девочку огромными темными глазами. «Морской? Я не знаю, я никогда не подходила к океану. Нам же… Это не нужно», – она испуганно дернула бровью и посмотрела на бабушку в знак поддержки. Та кивнула и немного поджала плечи, будто пытаясь сказать, что она и сама не знала, что так будет. «Никогда? Как странно, видимо, мое любопытство унаследовала Лита, – женщина звонко рассмеялась. – Не переживай, крошка, все пройдёт как по маслу. Сегодня у тебя начинается новая жизнь. Ну что, пошли?».

Еще около получаса ушло на долгие прощания, тайные разговоры взрослых и огромное усилие Ноки, чтобы не заплакать и не убежать. Казалось, вместе с сестрой она потеряла всю смелость, но силы вернулись, стоило только переступить порог дома. Нока поняла: теперь она сама за себя.

Они с мамой шли пешком по длинной дороге до самого океана. Лита часто бегала туда играть с мальчишками и слушать истории знаменитого Сказочника Волка, но Ноку всегда больше интересовало то, что внутри, в доме, в его тайных комнатах, нежели снаружи – за пределами места, где они родились. Так что, все это для неё было впервые. Сердце сжалось не то от страха, не то от предвкушения, язык не слушался, отвечая на мамин допрос о жизни. Но она особо не обращала на дочь внимания, так что, Ноке легко удавалось разглядывать все вокруг по пути.

Наконец, они вышли к пляжу. Обе разулись и босиком пошли по еще прохладному песку в сторону корабля, что казался размером с планету. Нока завороженно рассматривала его парус и деревянный борт, державшийся на воде так, будто это не вода удерживала его, а он, корабль, невидимыми руками где-то на самой глубине держал бескрайний океан огромными деревянными кулаками. Мама попросила Ноку подождать и отбежала куда-то в сторону. Девочка не сразу повернула голову, заворожённая новым миром, но позже заметила, как та зашла в небольшой домик, спрятанный среди зарослей. Через пару минут она вышла вместе со стариком с довольным лицом. Мама побежала обратно к дочери, а довольный старик приветливо махал. Ноке показалось, что ей, но она сделала вид, что не заметила. Они двинулись дальше и взобрались на бескрайний корабль. «Ты можешь спуститься вниз, найти себе место, где спать. Скоро будем уже отплывать», – она указала в сторону трюма. Нока не знала, чего ждать, и аккуратно пошла в нужном направлении. Мама в секунду растворилась, затерявшись в толпе людей на борту корабля, и лишь по звонкому смеху можно было понять, что она была все еще рядом.

Девочка спустилась в темноту. Было страшно, но интересно. Она ощутила вибрацию в теле и посмотрела на свои руки, которые становились горячими и легко тряслись. «Кто ты, куда едешь?» – раздался вопрос в голове. Нока дернулась, но упорно отказалась бояться. С секунду замедлив, девочка собрала все силы и произнесла вслух: «Я – Нока! И меня везут туда, где живут кейры». В миг стало ярко, тепло, и перед Нокой открылся просторный коридор из миллиона дверей, одна ярче другой. На полу оранжево-коричневые доски блестели и игриво скрипели, пока девочка шла по ним, закусив губу от удовольствия. Она важно отказывала каждой двери, чувствуя себя властителем мира. Пройдя добрую сотню из них, Ноку привлекла бордовая дверь с бирюзовой ручкой. Сама не понимая, почему, она остановилась рядом с ней, и приняла это за знак. Медленно повернула ручку и зашла внутрь. Девочке открылась просторная ромбовидная комната с большим круглым окном, выходящим прямо в океан. Рядом с окном была двуспальная кровать, накрытая несколькими уютными пледами, рядом стоял небольшой шкафчик, тумбочка, на полу лежал ковер. Темно-бордовая деревянная комната пахла солью, влажной древесиной, немного свежей рыбой и водорослями. Но как только Нока присела на свою кровать, рядом как по волшебству появилась бабушкина корзина, и воздух наполнил аромат блинов. Забравшись с ногами на бескрайнюю кровать, девочка достала из корзины сладкие блинчики и, хихикая, принялась есть их, разглядывая синеву за окном.

Она не заметила, как корабль отплыл. Время тянулось, еда уменьшалась, Нока даже успела задремать. Ее разбудил человек, открывший дверь. «Милая, ты здесь, – мама девочки, казалось, вовсе не удивилась. – Хотела предупредить тебя, что весь путь тебе нужно находиться внизу. Подниматься наверх опасно, мы будем проплывать разные места… Тебе пока рано видеть их обитателей. Кроме того, юные кейры не должны уметь найти дорогу назад. На этаже будет все, что необходимо. Еды должно тебе хватить». Она кинула взгляд на полупустую корзину. «В любом случае, не пугайся, когда не найдёшь лестницы. Коридор заколдован для твоей же безопасности», – женщина отчеканила эту фразу, будто произносила ее уже в сотый раз. Девочка кивнула спросонья и продолжила дремать, повернувшись на другой бок. Ей не особо и хотелось куда-либо выходить.

Проснувшись, еще не успев отрыть глаза, Нока заметила как перед ними маячит что-то ярко-красное. Сделав веками щелки, она посмотрела в окно прямо перед собой. В черно-синей глубине к стеклу ладошкой припала женщина с длинными розово-красными волосами, на концах отливающих серебром. Она улыбалась девочке и плавно шаталась вместе с движением воды. Нока очарованно села и улыбнулась в ответ. Подползла ближе и увидела глаза девушки: ярко-желтые, как янтарь или как мед, они переливались, и цвета в радужке будто двигались, как чаинки в чае, что только что помешали ложкой. Нока тоже протянула руку и положила ее на стекло. Девушка закрыла глаза, потом резко открыла их и запела. Нока улыбалась и слушала. Ненадолго стало темно, синий океан поглотил весь свет. Нока покачивалась в такт девушке и подпевала. Они улыбались и смотрели друг на друга. Нока моргнула. Она плыла в океане, забыв как дышать, а новая подруга держала ее за руку, и они быстро двигались вперёд, протыкая воду макушками. Впереди что-то сияло розово-оранжевым закатом, и чем ближе они подплывали, тем свет становился ярче. Девушки переглянулись и прибавили ход. Это было все ближе. Оно манило теплотой, вода становилась все гуще и слаще, Нока знала, что там ее ждёт что-то невероятное. Она моргнула. И снова оказалась на кровати, прижавшись рукой к стеклу. Девочка вгляделась в синий океан и будто бы увидела там красную вспышку, или ей просто хотелось верить, что она там была.

В дверь постучали. «Мы на месте, все наверх!» – крикнул грубый мужской голос, что уже двигался дальше по коридору и тарабанил в другие двери. Видимо, Нока плыла совсем не одна. Пора было возвращаться в реальность.

Взросление

Около десяти детей и еще примерно столько же взрослых в полумраке пробирались в чащу леса, что начинался почти сразу за берегом, к которому пристал корабль. Солнце уже село за скалы, маячившие вдалеке, но Луна не успела выйти и вынести за собой груду звезд. С каждым шагом становилось все темнее. Ночь плавно наползала на пятки. В лесу громко шуршала трава, колючие палки били по лодыжкам, и группа людей почти безмолвно плелась вперёд, лишь изредка направляя друг друга. Нока шла уверенно, но внутри себя боролась с грозными мыслями и тяжело дышала, ожидая увидеть тот самый дом из жутких кошмаров про место обитания кейр. Наконец, лес закончился, и группка вышла к поляне, с которой открывался вид на весь комплекс – серию маленьких и больших кудрявых темных домов, спрятанных за красивыми витыми бронзовыми воротами. Забор огибал здания словно руки, обнимающие игрушки. Дома выглядели жутко, но не так тесно и страшно, как представляла себе Нока, так что она воодушевленно выдохнула и прибавила шаг. К тому моменту, как они приблизились к воротам, ночь почти затянула небо, и взрослые приказали детям поторопиться. Ноке было плохо видно лица детей, но казалось, что среди них были не только девочки. Группка быстрым шагом прошла по длинной изогнутой дорожке, ведущей к главному входу – большой коричневой деревянной двери ростом с великана. Дверь отворилась, стоило только взрослым подойти к ней, и оттуда бледной рукой детей поманила высокая сухая женщина. Казалось, она из тех бабушек, что с возрастом становятся все женственнее, даже не молодясь. У неё был строгий взгляд, который она обратила на взрослых, и тихим, но жестким голосом произнесла: «Быстро всех наверх». Детей поторопили. Вся группа быстрым шагом двинулась к широким ступеням прямо напротив входа и минут 5, а то и 10, как показалось Ноке, поднималась, спускалась, потом снова поднималась по лестнице, что постоянно виляла из стороны в сторону. Наконец, они вышли к широкому чердаку со скошенной крышей и парой вытянутых узких окон. Взрослые сказали детям сесть, и они повиновались, усевшись полукругом на полу на темном толстом ковре.

Через несколько минут в комнату вошла женщина, что встречала их на входе, и тихо встала около окна. Она стояла так достаточно долго и рассматривала детей, стараясь заглянуть каждому из них в глаза. Нока смотреть на неё отказалась. Женщину это ничуть не напрягло. Когда дети стали перешептываться и спрашивать друг друга, чего все ждут, женщина также не сдвинулась с места. За окном уже наступила полная темнота. Задул лёгкий ветер, Нока почувствовала его коленями, хотя все окна были закрыты, и женщина встрепенулась. Она сделала глубокий вдох, прокашлялась и начала говорить: «Сильнее всего мы чувствуем полнолуние и затмение, и потому сегодня вы здесь. Не вчера, не завтра, а сегодня. В этот самый миг мы с вами встречаем новую Луну, запомните её, она ваша первая волшебная луна. Чтобы сделать её своей, посмотрите на небо и возьмите то, что вам причитается. Возьмите свой дар. Давай, ты первая», – сказала женщина и легко дотронулась до плеча девочки, сидевшей к ней ближе всего. Девочка улыбнулась и посмотрела в окно. Женщина похвалила ее, а девочка даже не удивилась. Так было с каждым, кто проводил подобный эксперимент. Нока почувствовала сильное волнение, её ладошки вспотели, а сердце стало стучать чаще. Казалось, все это слышат. Казалось, все были готовы к такому посвящению кроме неё. Когда дошла очередь до Ноки, она всеми силами старалась быть похожей на других. Также улыбнулась, также глянула в окно и также ждала похвалы. Но женщина молчала. Нока краем глаза посмотрела на детей, некоторые из них смерили её удивленным взглядом. Она снова посмотрела в окно. «Возьми то, что тебе причитается», – сказала женщина, и Нока нахмурилась. Она будто пыталась отгадать верный ответ: что ей причитается – небо, луна, звёзды или что-то еще? Женщина не отводила от неё взгляда, а значит, пока верный ответ Ноке на ум не пришёл. Пауза слишком сильно затянулась. Дети стали оборачиваться. Нока испугалась, а потом сильно разозлилась. Она посмотрела на небо и подумала: «Мне причитается все». Женщина расслабилась и улыбнулась, «ход» перешёл к следующему ребёнку.

Когда обряд был завершён, на небе красовался тонкий сырный месяц. Женщина была довольна, она сказала: «Прекрасные кейры, вы еще пока слишком малы, чтобы приступать к магии, но уже слишком взрослые, чтобы не представлять угрозы. Ближайшие годы, пока дар будет идти к вам, словно месяц, наполняющий свой живот каждое полнолуние, и спускающий его к новой Луне, вы будете расти и познавать себя в окружении таких же, как вы. А потому, будете отделены от мира. Каждый из вас займёт свою комнату, она станет вашим новым домом на долгие годы, а может быть, на всю жизнь. Многие кейры, повзрослев, выбирают остаться в самом центре, в самом источнике ночного колдовства и вечно постигать его тайны». У Ноки поледенели ладони, ужас постиг ее до самой макушки.

Но женщина была права: день за днем дети росли, развивались, знакомились с новыми прибывшими, прощались со старыми, кто уже готов был отправиться своим путём (что случалось крайне редко) и медленно, но верно знакомились с тайнами кейр. Ночная магия должна была стать для них единственным источником волшебства, и многие с радостью постигали ее, отдаваясь знаниям целиком. Но не Нока. Она не чувствовала себя там своей и постоянно искала тому подтверждение. Читая про кейр, умудрялась найти информацию про смикт и заметить свои с ними сходства. Читая про русалок, про солнце, что хранится у них по ночам, что только их сёстрам доступно почувствовать его тепло, плавно скользя в океане, вспоминала свой сон или видение в корабле по пути сюда. Читала про духов дня, про Дневного Сына, про Сказочника Волка, про Хваленого Ролли, про кофе с апельсиновой коркой и чувствовала, что тоже имеет отношение к их историям, но не знала – какое. Обращалась за помощью к старшим. Её хвалили за настойчивость, но вежливо объясняли, как обстоят дела на самом деле, и кем ей суждено стать. Её ругали за упёртость и сыпали предостережениями, что, распыляясь, она потеряет все, в том числе, свой дар. Её игнорировали, считая не то заносчивой, не то глупой. Ноке было все равно. Она заслонила глаза пеленой и отказывалась слушать других. Она читала-читала-читала, пока не прочитала все, что казалось ей интересным. Взрослея, она все больше пробовала. Магия ей не давалась. Она не слушалась, вела себя иначе. Ноке объясняли нужные движения и образы, но она сопротивлялась. Не делала по-своему, но и не соглашалась на то, что ей предлагают. За годы жизни в обществе кейр у неё не получилось практически ничего. Она была такой не одна. Но она одна чувствовала себя одинокой, когда остальные нашли себе друзей, даже больше – братьев и сестёр. А у Ноки, она знала, сестра была только одна. И именно её она решилась отыскать, когда выросла достаточно, чтобы найти способ сбежать, но недостаточно, чтобы получить на то разрешение.

Разгадав несколько секретов таинственного огромного дома, в котором жили кейры, Ноке удалось договориться с лестницей и потайными дверьми. И вот, в назначенный собственной интуицией день она успешно сбежала. Вскоре ее пропажу заметили. «Ей некуда бежать. Все в округе знают, куда стоит возвращать юных кейр. Все в мире в курсе, на что они способны, и с радостью сдадут её, как только обнаружат поблизости», – говорили они. Но Нока и это предусмотрела. Она радостно бежала к пляжу сквозь лес, что уже не казался таким колючим, как при первой встрече. А ноги девушки не тряслись так от страха, как в прошлый раз, наоборот – они бежали, почти подкидывая в воздух девушку от радости и первого в жизни ощущения полной свободы.