Автор, пиши еще!
Декабрец! Второй сезон
Плохие новости
Автор: Александра Тупогузова
Редактор: Евгения Королёва
– Все, в новом году без соцсетей! – вскрикнула Алена и бросила телефон в дальний угол дивана.
– Что опять? – в комнату вошла Марина с двумя кружками в руках.
– Да дурацкие новости, блин, – она энергично махнула в сторону телефона, который сиротливо валялся в углу. – Смотришь на милого котика, а через секунду – «ужасное убийство произошло в Самаре» и подробное описание, да еще и с фотографиями. Ужас! Ужас! Ужас! – Алена схватилась за голову. – Хочу забыть! Забыть! Забыть!
– А что там случилось, в Самаре-то?
– Девушку нашли мертвой в квартире. Прям во всей квартире, понимаешь? – Алена энергично кивнула Марине, чтобы у той не осталось сомнений. – По кусочкам! Одна нога здесь, другая там.
– Ужас какой, – Марина скривилась и протянула подруге кофе.
– Ты еще самого ужасного не знаешь. Нашли ее десятого января! – вскрикнула Алена и откинулась на спинку дивана. – Все праздники пролежала так.
– Кошмар, – лицо Марины сохраняло гримасу отвращения. – И кто ее так?
– Неизвестно! – Алена выпучила глаза. – И это не единственный случай, представляешь? – она подскочила и чуть не расплескала свой кофе.
– В смысле?
– В позапрошлом году в Волгограде тоже, в Тольятти, Саратове, – энергично перечисляла Алена. – Десять лет подряд, в Новый год, новое убийство в новом городе. Ужас, зачем я это прочитала…
– Ну-ну, все. – Марина погладила ее по голове. – Успокойся, давай лучше о хорошем. Ты на Новый год-то что планируешь? Может, с нами в Архыз? – с легкой улыбкой поинтересовалась она.
– Я хотела встречать одна, – вздохнула Алена. – И чтобы, как в романтической комедии. – Она манерно вздернула подбородок и приложила руку ко лбу. – Произойдет чудо и я встречу свою истинную любовь!
– Помолимся же за то, чтобы он не оказался ханжой и занудой, – хихикнула Марина.
– Опять.
– Опять, – подруги чокнулись кружками с кофе.
***
День икс настал. Все друзья разъехались, кто куда, а Алена, как и планировала, осталась одна. Все шло идеально. Квартира сияла чистотой, салаты не требовали приготовления, так как их в плане не было. Про историю с новогодней расчлененкой Алена и думать забыла, трагичная история попросту растворилась, как сахар в чае.
– А вы сегодня до скольких?
– До восьми вечера, – с улыбкой ответила, судя по бейджу, Яна.
– Что ж, этого достаточно! Будьте добры, лимонад «Страсти Сталина», запеченную картошку по-техасски и фаршированного кальмара.
Яна хотела открыть рот и начать уточнять, но Алена прервала ее:
– А на десерт, – выдержала многозначительную паузу, – на десерт черничный чизкейк и миндальный латте! – Алена томно смаковала каждое слово, будто говорит совсем не про десерт. Яна даже немного покраснела, потом решила, что клиентка наверняка уже слегка пьяна, а раз она одна, то еще и с горя, наверное.
Через десять минут лимонад «Страсти Сталина» – с имбирем, базиликом и красным перцем и, по мнению Марины, самый идиотский на свете – оказался на столе. Алена начала потягивать его через соломинку, двигаясь под тихую музыку в кафе, и поглядывать на суету за окном. Люди с елками, пакетами, подарками, кто-то радостный, кто-то растерянный и явно на стрессе, кто-то с детьми, компании, одиночки – все подряд. Мимо окна проходил парень, которого Алена сначала не заметила, а вот он ее заметил и стал пристально разглядывать через окно, продолжая идти вдоль кафе по улице. В итоге он, не сбавляя шаг, врезался в стеклянную дверь кафе. Все было решено, он зашел внутрь и радостно воскликнул:
– Алена! Сколько лет, сколько зим! Как ты?
– Привет! Я отлично! Вот, праздную, – отчеканила она, явно наслаждаясь собой. – А ты как? – она понятия не имела, кто этот парень.
– Да вот приехал, хотел сделать всем сюрприз, но оказалось, что все в горы уехали. Теперь вот хожу-брожу, не знаю, что делать, – незнакомец пожал плечами и плюхнулся за стол. – Слушай, а ты на Новый год, то есть ночью сегодня, что делаешь? Может, я могу присоединиться?
– Я планировала встречать одна, но-о-о… – Алена удивилась такой напористости и размышляла о том, насколько захватывающим будет приключение. – Раз уж ты приехал, то не бросать же тебя.
Дело осталось за малым, выяснить хотя бы, как его зовут.
– Вот те раз! Отлично! Так и чем займемся? – Мистер Икс обрадовался такому радушию.
***
Год провожал свой последний закат, Алена теряла последнюю совесть, отмахиваясь от мысли, что как-то нехорошо обманывать человека, который ей ничего плохого не сделал. Ведь она совершенно точно не та, за кого он ее принял. Но какая разница, если это весело!
По случаю внезапного гостя ей таки пришлось готовить салаты, точнее один – оливье, куда ж без него.
Мистер Икс был весел, очарователен, забавен, и Алене уже совсем не хотелось, чтобы после праздника он просто уехал с концами.
– Слушай, я телефон меняла, у меня все контакты пропали, запишешь себя, – она протянула ему телефон.
– Да, без проблем. Как мне записать?
– А как ты хочешь, чтоб тебя называли? Так и запиши, – через сорок семь секунд Мистер Икс вернул Алене телефон с довольной улыбкой. – В смысле «котик»?! – ее крик заглушил грохот, с которым провалился ее гениальный план.
– Ну ты же сказала, как хочу. Вот так я и хочу.
Алена успокоила себя тем, что «Котик» и номер телефона – это лучше, чем полное отсутствие контактов.
– Номер хоть настоящий? – надулась она и нажала вызов. Телефон у Мистера Икс зазвонил, он достал его и показал ей. На экране красовалось «Алена Рогова».
– Ого! – вырвалось у нее от удивления.
«Да кто это, черт возьми, такой?» – мысленно простонала Алена.
– Кстати, я недавно смотрела очень прикольную лекцию про Генриха Восьмого, хочешь, скину тебе в инсту?
– Меня нет в соцсетях.
– Серьезно? Ну… – она сделала паузу, – тогда на почту?
– На почту можно.
– Давай, пиши, – Алена снова всучила парню свой телефон. – Оригинально…
Аленина бровь дернулась в ответ на увиденное: hxm@gmail.ru.
– И как это расшифровывается?
– Это? Хыксым. Древний китайский мудрец.
– М-м-м, ясно.
У Алены складывалось впечатление, что Мистер Икс ее раскусил и просто издевается, но раз она уже включилась в игру, решила не сдаваться и во что бы то ни стало узнать, как его зовут, не спрашивая напрямую. И понять, откуда у него ее номер.
– Новый год пропустим! – ворвался голос Мистера Икс в ее мысли. – Скорее, где шампанское?
– Шампанское? – Алена пребывала в полусне, все еще не вернулась из своих мыслей. – А нет шампанского же.
Они смотрели друг на друга, не отрывая взгляда и не меняя выражения лиц, ровно две минуты и тридцать семь секунд, до Нового года оставалось пять минут и тринадцать секунд. Три. Две. Одна. Взрыв хохота накрыл их одновременно.
– Главное-то забыли! – слышалось сквозь хохот, но было непонятно, кто конкретно говорит.
Хохотали они ровно четыре минуты и пятьдесят одну секунду. А потом одновременно вспомнили:
– Новый год же! – и так же синхронно бросили взгляд на часы. – Десять секунд!
И снова начали хохотать, так и ворвались в Новый 2022 год, хохоча от всей души.
– Знаешь, я должна признаться, – сквозь слезы от сильного смеха, начала Алена. – Я…
– Я тоже должен признаться, – перебил ее Мистер Икс.
Дело приобретало необычный поворот.
– Мне Марина сказала заранее, что уезжает, и я приехал именно к тебе, в надежде встретить Новый год вместе.
Тяжело вздохнув и опустив плечи, Алена стыдливо тихо произнесла:
– Я не знаю, кто ты… Не помню.
– Как? – он отпрянул. – Это же я, Володька Кожемякин! Одноклассник твой. Не узнаешь?
– Кожемякин? – Алена гневливо свела брови. – Володька, значит? – голос ее сменился на жесткий. Она понимала, что здесь уже точно что-то не так. – Нет, не узнаю. Изменился видать.
Девушка выпрямилась и скрестила руки на груди:
– И с чего же это ты захотел ко мне приехать?
В этот момент по ее разумению, он должен был начать рассказывать факты о школе, и тогда стало бы ясно, что он обознался, они бы расхохотались и продолжили праздновать, но нет.
– Так я же влюблен в тебя еще со школы и решил: сейчас или никогда, – он сделал шаг ей на встречу, она не шелохнулась, словно скала.
– Ах, влюблен. А ты меня ни с кем не перепутал? – всех своих одноклассников она помнила очень хорошо, со многими держала связь. Никакого Володьки Кожемякина среди них не было. Но при этом он откуда знал про Марину. Мозг у Алены начал закипать от перегрузки.
– Что… – он опешил. – Нет, конечно, нет, я бы не спутал, – под напором ее взгляда он сделал шаг назад. – Почему ты сердишься?
– Я не собираюсь тебе ничего объяснять! – отчеканила Алена. – Пошел вон из моего дома! – резко сказала она, решив, что лучшая защита – нападение.
– Ночь же на дворе!
– А мне плевать! – перебила она, не сдвигаясь с места, – Убирайся!
Парень сдался, она наступала на него, пока тот не оказался с вещами у двери.
– Жестоко это, Ален, Новый год же, а ты меня за дверь, – понуро сказал Володька.
В ответ она молча распахнула дверь, недвусмысленно намекая на то, что разговор окончен.
Захлопнув за странным парнем дверь, Алена скинула с себя напускную агрессию.
– Точно маньяк какой-то, следил, наверное.
Она еще раз проверила замки на двери, прошла по квартире и закрыла все окна, проверила балкон на всякий случай.
– Маринка бы с таким шутить не стала, сказала бы мне, что кто-то с сюрпризом едет. Да и память у меня хорошая, я бы его точно узнала, будь мы с детства знакомы, – размышляла она вслух.
Нового убийства в этот раз не случилось.
Володька Кожемякин попался с поличным год спустя. В ночь на первое января, как раз, когда он заканчивал со своей одиннадцатой жертвой Мариной Анохиной, в квартиру ввалился ее пьяный сосед, вознамерившийся срочно признаться Марине в любви и тут же протрезвел. На допросе Володька не стал отпираться и признался во всех одиннадцати преступлениях со всеми подробностями, которые очень быстро попали в интернет. Но Алена об этом так никогда и не узнала, ведь она на самом деле отказалась от соцсетей и больше никогда не читала плохих новостей.
В гостях у русских
Автор: Эльвира Гейде
Редактор: Елена Хмарская
Празднование Нового года давно утратило для Светы свое волшебство. Она перестала считать дни в предвкушении новогоднего чуда, с тех пор как переехала в Германию: здесь не было ни хрустящего под ногами снега, ни запаха мандаринок, ни салатов оливье и под шубой. Пытаясь стать своей среди чужих, Света все больше поддавалась влиянию местных традиций. Она уже привыкла, что Рождество ― более значимый праздник, чем Новый год. Даже елку они с мужем Матвеем выбрасывали в конце декабря, как было принято на новой родине.
Но, хотя Германия оказалась надежным пристанищем для двух молодых людей, они все же тосковали по своим корням. И однажды Свете пришла в голову мысль отпраздновать очередной Новый год на русский лад: с традиционным застольем, песнями и танцами (последнее, конечно, если повезет).
Для пиршества необходимы были гости, но оказалось, что за годы пребывания на чужбине у Светы и Матвея появилось не так уж много друзей. Света пригласила на вечеринку двух немецких подруг ― с Моникой она когда-то училась в университете, а Гудрун была ее коллегой по работе в школе. Обе должны были прийти с мужьями.
У Матвея с приглашением гостей дела обстояли хуже. Единственный друг Леха имел такой непростой характер, что Света ни в коем случае не хотела видеть его у себя на празднике. В итоге Матвею все-таки удалось ее уговорить ― мол, Леху недавно бросила девушка, и ему просто необходимо развеяться. А взамен «братан» предлагает устроить вечеринку у него «на хате».
На такие условия Света согласилась сразу, ведь у Лехи имелся большой уютный дом с красивым садом и сауной. «Это должно впечатлить гостей», ― подумала она, представив, как чудесно все может сложиться. Свете было бы очень неловко показывать свое скромное жилище неожиданно напросившейся в гости Габриеле Лошеллер, директору школы, где она работала.
Габриела случайно услышала, как во время обеденного перерыва Света и Гудрун радостно обсуждали предстоящий новогодний праздник. Директриса, о которой ходили слухи, что она работала надзирателем в тюрьме, и которую все учителя и ученики за глаза называли диктатором, неожиданно заинтересовалась русской вечеринкой и практически сама себя пригласила в гости. Света просто не в силах была отказать: как и многие другие, она боялась своей начальницы. Никто не мог объяснить этот страх перед «диктатором», но все, кто сталкивался с Габриелой лицом к лицу, говорили, что от одного только ее взгляда хочется встать по стойке смирно и отдать честь.
В общем, список гостей слегка увеличился, хоть и в нежелательную для Светы сторону. Теперь необходимо было не только всех удивить, но и поразить. Ведь на кону ― ее карьера и вообще честь русского человека, убеждала она себя. Вот только досада ― у Светы не было идей.
Гудрун сочувствовала подруге и советовала отпустить ситуацию. Но Света, будучи перфекционисткой по натуре, решила подготовиться заранее. Она принялась украшать дом Лехи, который как раз уехал в Беларусь к друзьям и планировал задержаться до Нового года. «Почему бы ему не остаться там совсем», ― думала Света, развешивая разноцветные гирлянды в просторной Лехиной гостиной.
И вот настал тот самый долгожданный день ― 31 декабря. Света встала с утра пораньше и принялась готовить салаты. Потом бросилась проверять, упаковано ли все необходимое для игр. От переживаний она даже накричала на Матвея, который купил не тот сорт вина, что она просила.
– Как ты не понимаешь, все должно быть идеально! ― сердилась Света.
Матвей действительно не понимал, почему нельзя обойтись водкой, как на всех нормальных русских мероприятиях, и советским шампанским, которое так удачно завезли в местный русский магазин, да еще и со скидкой.
В шесть часов вечера Света с купленным заранее тортом «Наполеон» уселась на пассажирское сиденье их старенькой «ауди», которую Матвей лелеял, как собственное дитя.
– Ты все загрузил? ― спросила Света.
– Мне кажется, что мы уже всю нашу кухню перевезли к Лехе. Я столько раз бегал к машине, что просто со счета сбился. У нас что, стадо коней в гостях будет? Зачем столько еды?
– Тебе не понять. Я волнуюсь.
– Все будет хорошо, Светуль… Расслабься.
У Светы вдруг полились слезы по щекам, и она всхлипнула:
– Я просто хотела вспомнить, каково это ― предвкушать праздник, эдакое волшебство. А в итоге всю неделю пахала на износ. И радости ноль.
Матвей обнял ее и крепко поцеловал.
– Будет у тебя волшебство, будет. Я гарантирую.
***
Остановившись напротив Лехиных ворот, Света с Матвеем обнаружили делегацию гиперпунктуальных немцев во главе с Габриелой, которые уже поджидали организаторов торжества. Матвей попытался отворить ворота, но те оказались запертыми изнутри. Пришлось громко стучать по ним кулаком.
Неловкое молчание воцарилось в немецко-русском кругу, но тут все услышали, как задвигался железный засов. Из приоткрывшихся ворот выглянула сонная физиономия в шапке-ушанке с красной звездой.
– О, здорово, Матвей!
– Привет, братан. Ты что, забыл про вечеринку?
– Сегодня что ли? ― спросил «братан» Леха и добавил, кивнув головой в сторону кучкующихся немцев, ― А чо за пленные с тобой?
– Это мои друзья, ― фыркнула Света злобно.
– Фрицы? Ты их видела? Они же мне всю водку выжрут.
Муж Моники, не понимая, что за беседа ведется в воротах, протянул Лехе руку и представился:
– Добрый вечер, Алексей, меня зовут Гюнтер. Это моя жена Моника, ― Гюнтер пытался говорить очень медленно, зная, что Леха почти не владеет немецким.
– Еще и Гитлера приволокли, ― пробурчал Леха себе под нос, открывая ворота пошире, чтобы всех впустить.
– Его Гюнтер зовут, ― сказала Света.
– Да плевать. Я в шоке, что добровольно пускаю к себе в дом людей, чьи деды напали на нас в сорок первом.
– Леша, ты сам немец, забыл?
– Это еще надо доказать.
Лехе было тридцать восемь лет, пять из которых он прожил в Германии. В отличие от Светы и Матвея, он являлся потомком этнических немцев. Однако ничего хорошего в новой стране для себя не нашел, и вскоре перестал считать ее своей исторической родиной. Кого-то из Лехиных знакомых это забавляло, других удивляло, но никто его не упрекал.
Язык Леха так и не выучил, даже не пытался. Никто, включая Матвея, не знал, чем он зарабатывает на жизнь, но, судя по всему, получалось неплохо: хватало и на содержание прекрасного дома, и на путешествия чуть ли не каждый месяц. Именно в одном из таких путешествий они и познакомились в баре турецкого отеля ― Матвей и Леха. Выяснив, что имеют одинаковую страсть к компьютерным играм, рыбалке и пиву, да при этом еще живут в одном городе, мужчины решили встречаться чаще. И вскоре подружились. Свете не нравился Леха, но она была рада, что у Матвея появилась своя жизнь, и никогда не вмешивалась в их отношения.
Вернемся же к празднику. Не совсем званые гости вслед за хозяином вошли в гостиную. За столом было шесть мест. Леха, не снимая шапки, уселся на диван, Света с Матвеем занялись переносом продуктов из машины в дом, а немцы в ожидании банкета оккупировали стол.
После недолгого раздумья Леха встал с дивана, присвистывая подошел к тумбочке, на которой стояла маленькая искусственная елка, достал восемь стопок и выставил их на стол.
– Ну что, товарищи немцы, давайте выпьем за знакомство. Может, тогда мы подружимся.
Гюнтер закрыл свою стопку ладонью, намекая, что пить он не собирается. Но Леха отодвинул руку немца и все-таки налил ему водки. Затем, жестом приглашая гостей последовать своему примеру, он выкрикнул: «Ахтунг, шнель!», запрокинул голову и выплеснул содержимое стопки себе в рот. После чего сморщился, стянул с головы шапку и поднес ее к носу, чтобы сделать глубокий вдох. Немцы, хоть и были ошарашены его действиями, приняли вызов и тоже опустошили свои стопки.
Пока Света и Матвей шуршали пакетами на кухне, Леха поил гостей. Велась оживленная беседа на двух языках, и никому не мешал тот факт, что собеседники друг друга не слишком понимают. Леха нравился всем, особенно Габриеле. Лысеющий коренастый «братан» покорил ее сердце. «Он такой мужественный», ― шепнула она Свете, когда та накрывала на стол.
Вечеринка была в разгаре, гости пили и ели, но к десяти вечера среди них обнаружилось слабое звено. Им оказался Гюнтер, который, похоже, решил откланяться. Пьяный немец постоянно выкрикивал «Шайсэ!» и размахивал своими тощими руками. Очевидно, перевод этого слова был Лехе знаком, иначе трудно объяснить, почему нетрезвый хозяин дома с криком «За Сталинград!» помчался на негодующего немца и зарядил ему со всей дури оплеуху.
Гюнтер с грохотом опрокинулся на пол. Тщетно пытаясь встать, он барахтался как жук на спине и продолжал ругаться, теперь уже на русского. В этот момент к мужчинам подскочила разъяренная Моника и принялась что есть силы колошматить Леху. Света безуспешно пыталась оттащить подругу, защищавшую честь мужа.
Потеху прервал внезапный вопль. Все на секунду замерли и начали оглядываться, чтобы понять, откуда доносится этот пронзительный, душераздирающий крик. Источник крика обнаружился в углу гостиной ― им оказалась Габриела, сжимающая в кулаке очищенную мандаринку. Гудрун кинулась утешать начальницу, но та остановила ее движением руки и выкрикнула:
– Как же я устала от всего! От отсутствия любви, от одиночества, от этих постоянных гонок на выживание! Вот вы думаете, я не знаю, что вы меня за спиной тираном и диктатором обзываете…
– Что она говорит? ― стряхнув наконец с себя Монику, шепнул Леха Матвею.
– Ее обзывают, ― перевел Матвей.
– Кто?
– Тебя только это сейчас интересует? ― гаркнула Света.
– А я ведь должна быть такой, ― продолжала Габриела. ― Вы понятия не имеете, каково женщине быть директором. Как тяжело мне доказывать всем этим начальникам-мужчинам, что у меня тоже стальные яйца. А потом идти домой и реветь, потому что на самом деле мне страшно.
И в этот момент к ней вдруг подбежал Леха, одним рывком поставил на ноги, отряхнул ее платье и сказал:
– Ну что вы, Габриела Батьковна, так горько рыдаете. Это водка, поди, из вас льется. А хотите танцевать?
Схватив Габриелу за руку, он вытащил ее на середину комнаты и отодвинул стол к дивану, так что все сидевшие за ним невольно образовали круг и оказались зрителями танцевального дуэта. Затем он включил свой компьютер, приговаривая «Ща, ща, будет весело». И зазвучала песня «Новый год к нам мчится, скоро все случится…».
На директрисе красовалась уже Лехина шапка, когда он, положив руки на ее талию, принялся кружить высокую блондинку, словно гончар, вращающий кувшин на своем станке. Габриела была вне себя от счастья и с удовольствием танцевала с неуклюжим русским. Ей пришла в голову мысль, что в свои сорок лет она уже давно позабыла, каково это ― наслаждаться моментом. «Вот русские это умеют, ― подумала она, ― просто жить, кайфовать и не думать о завтрашнем дне».
Когда часы били двенадцать, все чокались фужерами, обнимались, и каждому казалось, что присутствующие здесь стали родными людьми. «Вот она, та самая новогодняя магия, ― подумала Света. ― Когда все люди в унисон празднуют начало нового года и загадывают желание, чтобы любые беды остались позади, а наступивший год принес удачу и новые счастливые мгновения».
Матвей сдержал обещание и сделал праздник для Светы волшебным. Он подарил ей поездку в Венецию, куда она с самого детства мечтала попасть.
А что до Лехи и Габриелы-диктатора… Русскому мужику удалось укротить строптивую немку. И в скором времени все гости этого праздника оказались в том же составе на русско-немецкой свадьбе. И хотя пленных здесь было в разы больше, но Сталинград им уже никто не припоминал…
