Автор, пиши еще!
Декабрец! Второй сезон
Горка
Автор: Сергей Фастунов
Редактор: Анастасия Мурашка
С командировкой все сложилось удачно. Производственный цех клиента находился в Москве. Приглашенным специалистам предложили поселиться в служебной квартире, которую специально держали для гостей и партнеров.
Единственным неудобством оказались сроки. Работы нужно было провести в новогодние праздники, когда предприятие замирало на две недели. Пришлось хорошо подготовиться, чтобы с основным объемом справиться в декабре, а испытания и настройку оборудования оставить на январь.
Геннадий убедил Василису поехать с ним. Уговаривать долго не пришлось. Что может удержать женщину дома, когда муж отправляется в командировку? Взрослая дочь уже несколько лет встречала Новый год за тридевять земель с друзьями-аспирантами, а клиентам Василисы без разницы, откуда ведутся консультации по скайпу.
На единственное требование ― готовить еду для трех инженеров советской закалки, супруга равнодушно пожала плечами. А идею провести новогоднюю ночь в кругу старых институтских приятелей жена встретила кислой миной:
– Может, обойдемся простым визитом в гости? Вы давно не виделись, столько воды утекло, ― Василиса попыталась остудить охвативший мужа запал.
– Как раз будет повод освежить отношения. А то все переписочки в телеграмчиках, да тухлые созвончики по скайпчику, ― Геннадий не желал отступать и предвкушал предстоящую встречу с друзьями.
Двадцать пятого декабря команда прибыла в столицу. Квартира оказалась роскошной: три комнаты и огромная кухня. Однако инженеры приходили туда только спать.
Упорный труд по четырнадцать часов в сутки увенчался триумфальным успехом. К утру тридцать первого декабря обновленная производственная линия заработала. В полдень Геннадий посадил коллег на такси, они улетали домой, чтобы встретить Новый год в кругу семьи.
Теперь можно немного расслабиться. Впереди праздник, встреча со старыми приятелями. А испытания и протоколы будут потом, в январе.
По странному совпадению производство и служебная квартира находились в том же районе Москвы, где в 80-х годах жил с родителями Геннадий, пока его отец учился в военной академии. Каждый день командированный инженер пробегал мимо дома, в котором прошла часть его детства. Теперь появилось время для неспешных прогулок, и он решил побродить по знакомым местам. Хотелось освежить воспоминания и спланировать экскурсию для Василисы.
Двор почти не изменился. Лишь на месте небольшой поляны, где мальчишками они гоняли футбольный мяч, разместился разноцветный детский комплекс. Геннадий постоял у лестницы, которая вела к подъезду, где он когда-то жил. Здесь отец нашел металлический рубль. А здесь стояла песочница, в которой произошла глупая драка с Игорем. В подъезде соседнего дома до сих пор работала библиотека, у входа даже сохранилась вывеска.
Картинки из детства мелькали перед глазами. Инженеру захотелось снова увидеть отца. Но в этом могли помочь только фотографии да память.
Геннадий вздохнул и направился к служебной квартире. По пути у трансформаторной будки увидел ледяную горку. Она была на том же месте, где ее каждую зиму раскатывали мальчишки. Только перед скользкой полоской, словно ворота, красовалась снежная арка с акварельной надписью «Добро пожаловать».
Инженер остановился: ему нестерпимо захотелось покататься. Огляделся: ни души вокруг. Он быстро поднялся на небольшой холм к кирпичному квадратному строению. Арка перед горкой была высокой, через нее можно было спокойно пройти, не нагибаясь.
Еще раз осмотревшись, Геннадий глубоко вдохнул, оттолкнулся и заскользил по ледяной полосе. Съехать вниз, сохраняя равновесие, почти получилось. Лишь в самом конце ноги предательски рванули вперед, а неповоротливое, грузное тело отстало. Он со всего размаха шлепнулся спиной на лед. Воздух вылетел из легких, в глазах потемнело.
Инженер лежал зажмурившись и раскрывал рот, словно карп, которого вытащили из аквариума. Вдохнуть еще получалось, а выдохнуть легкие отказывались.
– Генка! Генка! Ты чего? ― кто-то потряс его за плечо. Наконец, дыхание восстановилось, и Гена с трудом просипел:
– Дыхалку… Отбил.
– Фух! А я подумал, что ты башкой треснулся. Как Ленька Головин, помнишь? Он тогда тоже как рыба рот разевал, а потом в больнице целый месяц лежал. Его еще на второй год оставили.
Гена открыл глаза. Над ним склонился смутно знакомый мальчишка. Яркая рыжая челка свешивалась на лоб до самых бровей, а конопушки щедро усыпали нос и щеки.
– Ты кто? ― Гена удивленно посмотрел на паренька.
– Точно башкой треснулся. Это же я ― Саня Рыжиков! Вспомнил?
– Саня?
Это был закадычный друг детства. Пацан, у которого фамилия точно подходила под его внешность. Именно из-за него случилась драка с Игорем в той песочнице.
– Да! Встать можешь? Или тебя в больницу отвести? ― мальчишка поднялся на ноги и протянул руку. Гена поблагодарил за помощь и отряхнул темно-синие штаны из плотного трикотажа. Что за ерунда? Черные валенки с наклеенной резиновой подошвой, клетчатое зимнее пальто с меховым воротником, варежки из колючей козьей шерсти, связанные бабушкой. И сам Гена ― ростом чуть выше своего приятеля.
«Елки-палки! Я попал прошлое!» ― он замер на месте, изумленно хлопая глазами.
– Ты чего? ― Саня снова потряс его за плечо. Гена смотрел на мальчишку и размышлял:
«Я ведь могу попробовать изменить историю и спасти СССР от развала. Да ну его! Здесь отец. Живой! Мне надо домой».
– Саня, я вспомнил: мама просила пораньше прийти домой.
– Ладно. Завтра за мной зайдешь, пойдем с горки в овраг кататься?
– Зайду утром. Пока.
Гена помчался в сторону дома, на бегу вспоминая:
«Какой подъезд? Третий! А квартира? Номера не помню. С лестницы ― направо. А этаж? Третий? Нет, там вроде Танька Данилова жила. А мы ― через этаж выше. Значит, пятый!»
Гена влетел на нужную лестничную площадку и с замирающим сердцем нажал на кнопку звонка. Дверь открыла мама с полотенцем на голове, намотанном на бигуди.
– Штаны, валенки и варежки положи на батарею, чтобы просохли, ― удаляясь на кухню, выдала она.
– Мама, а папа дома? ― еле сдерживаясь, выкрикнул мальчишка.
– Не пришел еще. Хотя сегодня обещал быть пораньше. У них отменили занятия, пройдет только торжественное собрание, ― донеслось с кухни.
Огорченный Гена поплелся в свою комнату. Положил мокрые вещи на длинную батарею и упал на кровать. В голове галопом неслись мысли о невероятном происшествии, о планах на будущее, о том, что надо рассказать папе. Мальчишка лежал на спине, положив руки под голову, и рассматривал пятна на потолке, фантазируя об открывшихся перспективах. И сам не заметил, как, разомлев в тепле после прогулки, уснул.
Разбудил Гену щелчок входной двери. За окном было темно, и он не сразу понял, где находится. В коридоре забухтел мужской голос:
– Мать, мне как отличнику дополнительный паек перепал. Коньячок и банку шпрот я ребятам оставил, а остальное домой к празднику уволок. Тут сервелатик, резаный балычок, конфеты шоколадные, банка кофе и еще всякая всячина.
Гена сразу вспомнил, где он и что происходит. Он подскочил с кровати и бросился в коридор. У входной двери стоял отец.
– Папка! ― заорал мальчишка и крепко обнял отца за ноги, прижимаясь к нему. От шинели пахло табаком и оружейным маслом.
– Чего это он? ― удивленный отец посмотрел на маму. ― Гена, дай я разденусь, а потом устраивай телячьи нежности.
Мальчик с трудом оторвался от папы и отошел в сторону. Слезы сдержать не удалось, они покатились по лицу.
Отец снял шинель, скинул зимние ботинки, присел перед Геной, притянул его к себе и стал вытирать ладонью слезы:
– Ты чего нюни развел, боец? Что случилось?
Мальчишка разревелся еще сильнее и сквозь рыдания проговорил:
– Соскучился!
– Тогда прекращай заливать пол слезами, а то соседи снизу придут ругаться. Мы все дома, сейчас стол накрывать будем. Встретим Новый год, а второго числа поедем к Устиновым. Я твоего тезку встретил, он пригласил нас в гости на продолжение банкета.
Весь вечер Генка, как привязанный, ходил за отцом. Мальчишка держал вешалку, когда тот снимал форму, потер широкую спину жесткой мочалкой в ванной, влез на колени, когда пили чай, чтобы усмирить аппетит до вечернего застолья. Прижимался к теплому боку папы, пока смотрели «Голубой огонек». Даже порывался пойти с отцом на лестничную площадку, когда он отправился покурить. Но мама жестко запретила. Гене пришлось подчиниться.
После боя курантов, родители стали обсуждать планы на лето, а сорванец быстро уснул, положив голову отцу на колени.
Разбудил Гену негромкий звук. Он открыл глаза, но из-за непроглядной темноты не мог понять, где он и сколько сейчас времени. Шум продолжался.
– Ты забыл выключить будильник? ― рядом раздался голос, что заставило его вздрогнуть.
– Какой будильник? Где я?
– Хватит дурака валять, ― заметила обладательница голоса. Тусклый свет ночника разогнал тьму.
Инженер лежал на разложенном диване. Рядом под одеялом ворочалась пышноволосая женщина. С пола доносилось еле слышное, мелодичное треньканье колокольчиков.
Геннадий разглядел собеседницу.
– Василиса? ― узнал он.
– А кого ты ожидал здесь увидеть? ― женщина вскинула брови.
– Обалдеть! А где мой отец?
– Это был сон, ― Василиса взяла мужа за руку. ― Папа умер семь лет назад.
– Точно. А где мы?
– Гена, я начинаю волноваться. Мы после встречи Нового года остались ночевать у твоего институтского друга. Тебе определенно нельзя пить. Ты же только бокал шампанского употребил. Или тебя так с глинтвейна развезло, что ты память потерял?
– Я в прошлое попал. С горки скатился, упал и прямо туда. Встретил живого отца. Все так натурально было. Я даже план разработал, как буду учиться и что делать, чтобы пораньше с тобой встретиться.
– Выключи будильник и иди сюда, фантазер.
И Геннадий снова забылся сладким сном в теплых объятиях жены.
Соседи
Автор: Ольга Бутовицкая
Редактор: Галина Ершова
Вот и все. Двери лифта плавно закрылись, и Алена поехала вниз.
На дворе стоял декабрь, а в ушах звенели слова Марка, брошенные на прощание: «Ну давай, вали, ага. Кому ты нужна вообще в этом городе, кроме меня! Через неделю обратно приползешь, дура».
Приползать обратно Алена не собиралась. С Марком они прожили год, и если бы можно было схематично изобразить эти отношения в последние пару-тройку месяцев, то схема подозрительно напоминала бы задницу.
Ему постепенно стало не нравиться все: Алена не так одевалась, не то готовила, общалась с неправильными подругами и, оказывается, работала на совершенно дурацкой работе.
Когда количество придирок на единицу времени, проводимого вместе, перевалило критическую отметку, она решила уйти. Марк искренне недоумевал, почему.
– Да все у нас нормально, ты просто слушай меня и делай, что я говорю.
– А если я не хочу так?
– А ты захоти.
Пока Алена брела по улице и обдумывала, куда податься со своим зеленым чемоданчиком на колесах, смартфон в кармане пальто завибрировал.
– Дарова, мать! Я приеду тридцать первого числа. Шо ты там, как? Рассказывай!
– Привет, Наташ. Да как… Ушла от Марка, точнее, прям щас ухожу. Не знаю куда, правда… В какой-нибудь хостел пока.
– Ох ты ж епрст… Так, погоди. Во-первых, я тебя горячо поздравляю: давно пора было этого чудака на букву «м» оставить вместе с его тараканами. А во-вторых, перезвоню минут через десять, есть у меня идея одна, куда тебя определить на первое время.
Через два часа Алена стояла перед новым шестнадцатиэтажным домом на другом конце города с телефоном у уха.
– Наташ, ты уверена, что это хорошая идея?
– Уверена-уверена, мама не против. Ее все равно в городе не будет еще месяц, а цветы кто-то ж должен поливать и фитолампами подсвечивать. Сосед уже задолбался, поди. Мужик, конечно, мировой, но иногда маман его эксплуатирует нещадно. Я ему сказала, чтоб ключ кинул в наш почтовый ящик, сейчас заберешь и поднимайся.
Квартира Наташиной мамы больше походила на оранжерею: кругом были растения. Маленькие узамбарские фиалки, каланхоэ и красавицы-бегонии стройными рядами стояли на подоконниках, стеллажах и полках; большие раскидистые пальмы и фикусы теснились в углах комнат; даже на кухонном столе стоял какой-то неизвестный Алене цветок с мясистыми листьями.
Девушка вышла на балкон и сдвинула крайнюю оконную створку влево. Внизу был проспект, по которому катились маленькие разноцветные машинки, а справа, совсем близко, ― такой же балкон за тонкой перегородкой.
Алена вытянула руку и постучала в соседское окно. Как и следовало ожидать, чуда не случилось. Никто не ответил.
***
К концу первой недели она окончательно обжилась на новом месте. И, хоть добираться от нового дома до работы было не так удобно, больше не слышать о своих бесконечных недостатках оказалось бесценным.
Конечно, Алена скучала по Марку, по тому, каким он был в начале отношений. Она перебирала в голове последние месяцы совместной жизни и пыталась уловить ту точку невозврата, где ее внимательный и заботливый сказочный Красавец вдруг взял и превратился в вечно всем недовольное угрюмое Чудовище.
Погруженная в эти мысли, роясь в своей сумке возле подъезда в поисках ключа, девушка вдруг услышала отчетливое жалобное «мяу» рядом. Алена обернулась.
– Мяу! – снова сказала темнота.
– Кис-кис-кис, ты где там? А ну-ка, покажись!
Из-за угла дома выскочил маленький рыжий комок меха и ткнулся носом прямо ей в сапог.
– Так… И кто ж тебя додумался в мороз выставить? Ну пойдем, пока поживешь у меня.
Пятнадцатью минутами позже согретый и накормленный котенок был наречен Сеней и благодарно мурчал на коленях свежеобретенной хозяйки.
За неделю он освоился, получил лоток, миску, пару ласковых пенделей за несанкционированное царапанье дивана, необходимые лекарства и официальное разрешение на ПМЖ от настоящих хозяев квартиры. А у Алены появился повод не задерживаться на работе.
***
В субботу город наконец-то завалило снегом, а воскресное утро выдалось по-пушкински прекрасным: те самые мороз и солнце.
Алена вышла на балкон, открыла окно и глубоко вдохнула. Зазвонивший смартфон заставил вернуться в комнату.
– Ну что, как дела у вас там? – это была Наташа.
– Все хорошо, работаем, цветы поливаем и лампой на них светим по графику, – отрапортовала квартирантка.
– А у Сени как дела?
– Тоже неплохо, – Алена обернулась в поисках котенка и успела заметить рыжий хвост в проеме балконной двери. «Блин, там же окна открыты, не дай бог сиганет сейчас», – пронеслось в голове. – Наташ, я те перезвоню.
– Оке.
– Сеня, Сеня, подожди, стой, засранец! – заорала Алена, выскакивая на балкон.
– Эм-м… Стою?.. – раздалось из соседского окна.
Алена подняла котенка и выглянула наружу. С правого балкона на нее озадаченно смотрел рыжий бородатый парень с кружкой кофе в руках.
– Ой… Простите, это я не вам, это котику.
– А, ну я просто тоже Сеня. Арсений, если быть точнее.
– Алена. Очень приятно.
– Как там цветы Нины Михайловны поживают?
– Ну-у-у… Растут.
Арсений хохотнул и отхлебнул кофе:
– Эт хорошо, эт правильно. Ну ладно, я пошел, мне на смену нужно. Еще увидимся.
Тут Арсений не обманул. Всю следующую неделю соседи без конца натыкались друг на друга.
В очередной раз заскочив в лифт и обнаружив там Алену, парень разразился смехом:
– Опять ты, да что ж такое!.. Я сдаюсь, зови меня в гости.
– Ладно, – улыбнулась девушка, – приходи вечером чай пить с твоим тортом.
– Это с каким это моим?
– А с тем, который принесешь.
– Хах, договорились!
Дома Алена увидела сообщение от Марка: «Дай свой новый адрес, я привезу твои вещи». Терзаемая смутным нехорошим предчувствием, она все-таки отправила ответ. Через час опасения оправдались.
– Вот, это твое, – Марк поставил пакет к стене. – Рассказывай, как дела?
– Все хорошо, спасибо за вещи.
– Пожалуйста. Я зайду на минутку?
– Если только на минутку.
– А что, ты тут уже кого-то ждешь? – усмехнулся бывший.
– Нет… То есть да. Да, жду, – Алена вспомнила про уговор с соседом.
– Ой, да ладно придумывать, ждет она! Слушай, тебе не надоело, а? Давай уже возвращайся домой. Ну поссорились, пожили отдельно, ты показала, что можешь уйти, я поверил. Проникся, усвоил. Собирайся, я подожду.
Алена молчала. Гость сел на диван и чихнул.
– Так, я не понял, – Марк стал озираться по сторонам, чихнул еще два раза и зажал нос рукой. – Ну ты, конечно, да-а… Знаешь же, что у меня аллергия, нафига этого блоховоза притащила? – он ткнул пальцем в мирно спавшего на диване котенка и категорично заявил: – Этот с нами точно не поедет.
– Знаешь, что! – вспыхнула Алена, – Да я как бы тоже не собиралась с тобой никуда ехать! И вообще, тебе пора, ко мне сейчас придут. Еще раз спасибо за то, что привез вещи.
– Это кто там к тебе придет? Остальные тридцать девять кошек? Принесут силу и независимость? Не смеши меня.
В дверь громко постучали ногой.
– Кто? – на ходу спросила Алена.
– Эт я, Сеня, открывай быстрее, у меня руки заняты!
Арсений влетел в квартиру, держа в поварских рукавицах форму для выпечки с пирогом внутри и унесся в кухню:
– А-а-а-аа! Горячее! Горячее! Горячее!
– Это что еще за клоун? – недовольно буркнул Марк.
– Так, пока не остынет, из железки не вытаскиваем! – Арсений вернулся в комнату, на ходу снимая фартук и рукавицы. – Это, конечно, не торт, но к чаю сойдет. А это кто у тебя в гостях?
– Знакомься, это Марк. Мой… Бывший.
– А, очень приятно, Сеня, – Арсений протянул руку.
– Эм-м… А с носом у Марка что? Неужели вы тут успели подраться?
– А это у него аллергия на Сеню, на… рыжего, – Алена прыснула со смеху, посмотрев на огненную бороду соседа.
– Дык я тоже Сеня, и тоже рыжий. Выходит, и на меня аллергия?
Марк снова чихнул. Алена прикусила губу, чтоб не засмеяться в голос.
– Ладно, иди сюда, тезка, гость нам не рад, – Арсений осторожно взял спящего котенка на руки и отошел от дивана. – Ты чай-то будешь, бывший парень? С пирогом. Сам пек, вот этими вот ручищами.
– Нет, спасибо, я, пожалуй, не буду нарушать вашу идиллию, поеду домой, – процедил Марк и направился к выходу.
Алена пошла закрыть за ним дверь.
– Надо же, как быстро ты все забыла, не ожидал.
– Не забыла, поэтому и не хочу продолжать. Марк, пожалуйста, разойдемся без обид и претензий. Я тебя не устраиваю по всем фронтам, а меня не устраивает об этом слушать каждый божий день. Давай не будем тащить эту дохлую лошадь в новый год.
Марк холодно посмотрел на нее и зашел в лифт.
***
Арсений сидел на полу, скрестив ноги, и играл с котенком кусочком мишуры.
«Надо же, рыжий Сеня и рыжий Сеня. Забавно», – пронеслось у Алены в голове.
– Слушай, если этот Марк будет доставать, ты скажи мне, я с ним пообщаюсь на разные общеразвивающие темы.
– Спасибо. Надеюсь, не будет.
– Ну что, пойдем пить чай?
– Да, пожалуй, а то пирог уже заждался!
За окном валил снег, а в маленькой уютной заставленной цветами кухне два чужих человека рассказывали друг другу истории, смеялись и становились чуть ближе.
До Нового года оставалось три дня.
Незаконченный роман
Автор: Василина Васильева
Редактор: Галина Ершова
– В одном заснеженном царстве, тающем государстве, среди луж и сугробов встретились… глаза.
– Ну мама, ну рассказывай нормально!
– Рассказываю, не шуми. Встретились они совершенно неожиданно: она летела по делам, а он отстегивал ремень безопасности у себя в машине и смотрел в боковое стекло. И увидел ее…
– Мама, ну кого? Принцессу, что ли?
– Да, доча, принцессу. Слушай дальше. Вдруг их глаза встретились, да не просто мимолетом, а сцепились так, что не разорвать: «Где я еще увижу тебя?!»
– Мама, а кого принцесса увидела? Принца что ли?
– Не совсем, она встретила волшебника.
– Деда Мороза?
– Ну да, декабрь же.
– А дальше?
– Их глаза многое успели сказать друг другу. Но надо было спешить! Она полетела дальше, на свою работу, чтобы создавать денежки на Новый год. А он пошел на свою – волшебство творить.
– Ма-а-ам, а они еще встретятся?
– Конечно, как только натворят чудес, так и привет! Встре-е-етятся, обра-адуются, глазами опять сцепятся и ка-а-ак полетят искры!.. Тогда и начнется самое настоящее волшебство, а не то, что у них на самом деле.
– Мам, ты сегодня как-то странно рассказываешь. Я не понимаю.
– Ладно, погоди немножко, сейчас сказка придет, не торопи.
Женщина закрыла глаза. Она не видела его уже полгода. Да, осознанно. Да, волевым усилием. Потому что так надо.
Раньше он нежно называл ее Сказкой, она его – Волшебником. Она грозила ему, что напишет о нем книгу. «Любовник». Именно так она ее назовет.
Он не любил это слово:
– Любимый мужчина, а не вот это! А ты – моя любимая женщина. Ну вот так у нас сложилось, и что теперь? Зато мы любим друг друга. Ты никогда не уйдешь из семьи, тебе дите растить надо. Давай просто дарить радость! Ну что ты, не можешь к этому проще относиться? Пришли, подарили друг другу счастье – и дальше жить. Жить и радоваться. Я буду тебе помогать. Не усложняй, сказочка моя.
Он обнимал ее крепко-крепко. Кормил запеченной курицей. Хурмой украшал осень, персиками – лето, грушами – зиму. Покупал теплые колготки и возил в лес. Научил выбирать лучший апельсиновый сок и делать зарядку по утрам. Одобрял ее музыку и подруг. Уважал истории и подбадривал в работе.
Она в ответ таяла и с трудом каждый раз возвращалась в реальную жизнь.
– А ты можешь забрать меня к себе? «Ми-иленький ты мой, возьми-и меня с собо-о-ой. Там в краю далеко-ом буду тебе-е жено-ой…»
Он вздыхал и отворачивался. Тут же поворачивался и крепко обнимал.
– Так я-то возьму, ты сама не сможешь! Куда ты свое денешь? Ты сначала разберись со своей жизнью. Ну не смотри на меня так, не дави на совесть. Все же хорошо было?! И, пожалуйста, не пропадай, я не смогу без тебя.
Она поняла. Все правильно, у них семьи. Никто не будет кардинально менять жизнь, волшебства на это не хватит. Она взяла и пропала. Полгода назад.
И вот встретила случайно. Да нет уж, не случайно! Приманила мыслями, тягой, скулением. И стало легче, на секунду обдало праздником и счастьем. Сердце забилось – сейчас она его обнимет!.. А в машине сидела другая… Видимо та, с которой рай.
«Нет, все-таки я дура. Ладно. Сил улыбнуться не хватило. Ноги пронесли мимо, а сейчас вот сказка не складывается…»
– Ма-а-ам?..
– Ми-и-илая моя-а-а… – напела женщина. – Миленькая моя… Чего-то не клеится сегодня, доча. Настроения у твоей сказочницы нет. Поэтому и чудес нет, и волшебников нет. Слава богу, мы есть, да, моя хорошая?
– Все, мама, иди, мой свою посуду, я сама засну.
Женщина тяжело вздохнула и затянула: «Снежинки на ресницах та-а-аяли, и зачарованно чита-а-али мы красивый незаконченны-ый роман в па-арке на скамье-е-е…»
