Алексей Андреевич Лагутин
Последний из Первых Миров. Эпоха Тишины. Том 2
– Эван! – кричал рядом с уже проходящими мимо Кайлой и Тиадрамом один из Демонов постарше, довольно жестоко пиная латным сапогом своего товарища в спину, пока тот мирно спал. – Вставай, рохля.
– Не буди ты лихо, пока оно тихо. – хлопая товарища рукой по наплечнику качал головой его товарищ рядом.
– Да оно не тихо! Послушай сам!
То и дело расталкивая людей вокруг плечами, Кайла и Тиадрам ушли уже слишком далеко в сторону центра зала, и, разумеется, в шуме чужих голосов и прочих звуков, никакого храпа спящего Демона не слышали. Тем более, что в зале и помимо него многие спящие воины сопели, будто дремлющие драконы. Возможно, они слегка простыли на солнце после заморозки? Тогда было не мудрено, что они так легко, и, главное, в такое время, засыпали. Был уже почти вечер, но точно не поздний, а энергии у воинов старой закалки наверняка раньше было достаточно, чтобы не спать по несколько суток, даже продолжая при этом серьезно сражаться.
Всего одна лестница вела из тех казарм в…еще одни казармы выше. Здесь было уже просторнее, зал выглядел куда больше сам по себе, и по бокам его в везде открытых комнатах располагались изредка что-то говорящие мыслями вслух, висящие всем телом над столами с картами, командиры воинов. Скорее всего, когда-то этот зал служил местом проведения каких-то театральных спектаклей и представлений, ибо даже невысокие подмостки сохранились оттого впереди, на протяжении всей дальней стены зала. Над подмостками все еще висели красные занавесы. И, как и на этаже ниже, тут и там здесь отдыхали воины, кто-то из людей «будущего» делился новыми знаниями со своими многовековыми коллегами, но большинство просто болтали ни о чем, параллельно занимаясь ремонтом своего поеденного временем снаряжения. Некоторые воины были даже ранены монстрами во время Большой Чистки, и теперь, часто также не отвлекаясь от веселых бесед, зашивали раны или перевязывались, даже не упуская возможности оценить при этом «алкоголя нового времени», что использовали явно не в медицинских целях. Один из капитанов современной армии Ирмии даже попросил компанию Демонов у дверей своего штаба прекратить употребление алкоголя ввиду близости скорой мобилизации их отряда в войске Северного фронта. Ответ компании, разумеется, не заставил себя долго ждать.
–Мы притупляем боль и обеззззззззараживаемся! – на пару секунд завис над буквой «з» последнего слова один из Демонов, подняв над импровизированным обеденным столом из чужого лежака оторванную осатом в Лесу по локоть уже перевязанную бинтами руку.
Страсть к алкоголю была весьма частым явлением у Демонов. Постоянный стресс, скорбь потери родных и близких под гнетом имтердов, тем более вечно веселые компании, братским духом пытающиеся побороть в себе робость – все это только способствовало употреблению сей, фактически, отравы, особенно опасной для воинов в бою. Но она правда им помогала. И дело было не только в заглушении боли душевной, но и в повышении порога боли, с коим сражения проходили куда спокойнее, и они не теряли боевого настроя даже потеряв в бою какую-либо часть тела. В их войске было немало целителей, с помощью окто способных вернуть воинам потерянные части тела, если те не были им жизненно важны, и воины забрали их на лечение с собой с поля боя. Потерянные головы, как и внутренние органы, обычно восстановлению не подлежали, и потому все Демоны предпочитали для сражений использовать именно тяжелые доспехи, укрепляя нагрудники и шлемы, так или иначе облегчаясь за счет не слишком толстых наручей и поножей. Злоупотреблять помощью своих целителей они все равно не могли, особенно учитывая, что армия их врага изначально была, фактически, бессмертна, и возрождалась Синим Пламенем Совенрара без каких-либо усилий.
Справа и слева от центральной лестницы были еще две таковые, ведущие уже на шестой, самый последний этаж здания. Кайла и Тиадрам должны были подняться туда, чтобы поговорить лично с Чеистумом о своей роли в штурме Эмонсена, как и договаривались еще в начале Большой Чистки. К сожалению, справа наверху, у самых дверей, их остановил громоздкий страж из числа все тех же Демонов, но особенно крупный и тяжело бронированный, удерживающий в той тесноте от одной стены до другой вставшую диагонально немалую алебарду.
– Бог Смерти назначил нам встречу наверху. – неуверенно кивнула стражу Кайла.
– Кайла и Тиадрам? – голосом как из бочки серьезно, не моргнув и глазом под забралом шлема, спросил страж.
– Они самые. – уже без доли улыбки от вида собеседника ответил Тиадрам.
– Пожалуйста, подождите в зале. – мгновенно спокойнее и проще кивнул им страж. Сам он, внезапно, также перестал казаться нашим героям таким жутким и безжизненным, словно статуя. – Человек, который решит ваш вопрос, поговорит с вами внизу.
– То есть – как внизу? На первом этаже? – не понял Тиадрам, уже успев заранее оттого расстроиться.
– Ему будет проще, если вы, сначала, отдохнете в зале на этом этаже.
Тиадрам вздохнул уже легче.
– А этот человек…Кто он? – с каким-то неожиданным даже для себя подозрением спросила Кайла.
– Мы не знаем. Говорят, что он герой вашего времени. Прибыл чуть раньше вас. – качал головой страж.
– Он не называл имени?
– Корим, кажется. – задумчиво отвел взгляд страж.
С тихим трепетом в сердце на лицо девушки набежала улыбка.
– Поняла. Спасибо, мы пойдем вниз. Он нас точно не потеряет. – весело кивнула она тому стражу, тем не менее самому в лице так и не поменявшемуся.
Девушка первая сорвалась с места, и быстрым, летящим шагом начала спускаться вниз, уже заранее, издали, разглядывая зал, и стараясь найти там место поудобнее для себя и друга. Сам же друг Тиадрам, не совсем понимая ситуации, хоть зная Корима лично, зная и его взаимоотношения с Кайлой, не прощаясь со стражем, спуск вниз начал уже чуть позже, едва не потеряв девушку из виду за силуэтами стоящих как раз на углу лестницы местных сплетников.
– Погоди, Кайла! – уже быстрее он подскочил к ней, продолжая путь уже на той же скорости, что и она, рядом. – Разве это звучит хорошо?
– Ты о чем? – неуверенно посмотрела на друга Кайла, скинув с головы капюшон, чтобы дядя Корим наверняка потом легко заметил среди серых как один Демонов ее золотистые волосы.
– Корим рассказывал мне свою историю. Теперь он пришел сюда, значит, может быть, он тоже хочет отомстить Думе? – сам уже осматриваясь по залу, стараясь найти свободное место среди то и дело ходящих без дела мимо Демонов, жал плечами юноша.
– Будь даже так, я бы не стала вставать на пути его мести. – весело ухмыльнулась девушка. – Тем более, ты же слышал его песнь? Симфонию Слез.
– Конечно.
– «Теряясь во тьме, сражаясь с Бездной, не дай себе поддаться мести». – тихо и красиво, медленно качая головой, напела слова той песни Кайла.
– Но зачем тогда он сюда пришел? – все еще не понимал Тиадрам.
– Это же его город, дурачок! – весело посмеялась про себя Кайла.
– Я знаю, просто… – продолжал чесать затылок он. – Он же говорил, что не хочет больше сюда возвращаться.
– Это шутка, конечно. Только Корим и его Богиня Лорея будут сражаться на северном фронте, и поэтому дядя пришел сюда, как и остальные воины того фронта.
Время ожидания реакции со стороны Тиадрама превысило таковую у обычного человека, и едва не переступила отметку «тугодум», за которую он тут же переставил себя сам с громким шлепком ладони по лбу.
– Давай искать место для отдыха. Тем более, у тебя тоже есть раны, которые надо бы перевязать. – добродушно улыбаясь, вздохнула Кайла.
– Да, давай. – вздыхая уже тяжелее, с позором признал себя самого дураком Тиадрам. Кайла, разумеется, не думала так о нем даже подсознательно. Юноша был, просто, слишком критичен в оценке себя самого и своих действий.
В большинстве своем, воины ближе к центру зала сидели на полу, и пусть здесь их было куда меньше, чем на этаже ниже, их собрания все равно оставались слишком плотными, чтобы за ними совсем не было видно на том полу свободного места. На сцене ситуация была попроще, и Кайла даже присмотрела себе и Тиадраму там хорошее место еще с самой лестницы. Примерно в то же время задремавший мужчина, скорее всего являвшийся не Демоном, а вовсе бывшим стражником города, неуклюже перевернувшись на бок, упал со своего лежака, краем лежавшего ровно на границе подмостка. Не сказать, что его это слишком отвлекло ото сна, тем более зная, как тяжелы были приготовления последних дней для современных солдат по переходу в новую армию, и в каких экстремальных условиях уже приходилось спать тем стражникам на постах раньше. В той стороне, чуть позади его лежака, на сцене еще было хорошо заметное издали свободное место, и обоим нашим героям оно было по вкусу.
– Пойдем. – скомандовал Тиадрам, сам для себя решив, что спать они с Кайлой все равно не будут, и для отдыха им подойдет любое место, лишь бы не на самом краю сцены.
Кайла пошла вслед за другом уже чуть подождав, пытаясь понять, какое место он для них выбрал. Как оказалось – то же самое, на которое уже минуту в раздумьях смотрела она сама.
Пройти мимо всех тех компаний, развалившихся на полу, будто нежащиеся под солнцем морские котики, чаще всего так же животом кверху, было достаточно проблематично ввиду недостатка свободного места даже между ними. Не наступишь на человека, так наступишь на его вещи или еду, разбросанные в почти хаотическом порядке вокруг. Очевидно, что многие Демоны, после шумного застолья на пару этажей внизу, решили захватить часть пищи с собой в казармы, и даже не брезговали раскладывать ее вокруг себя в количестве и качестве не хуже, чем у современных богачей, уже не думая о причиняемых ими остальным людям неприятностях. Конечно, политика тех лет не предусматривала обмен между людьми различными предметами «не просто так» ввиду слишком разросшейся системы взаимного доверия и единства расы. До самой трагедии Храма Вордилиона, людей угощали самыми разными плодами мира лично имтерды, наиболее щедрыми среди которых были их Верховная Властительница Ширава и южный Военачальник (тогда еще Ученый) имтердов Алиакиф. Виноград, который активно поедал гроздьями Демон у самой лесенки справа от сцены, и которого случайно коленом подтолкнул в спину Тиадрам в попытке протиснуться мимо между ним и прочими людьми, выращивался лично Алиакифом на Юге, и уже намного позже перешел на Север и Запад, прижившись и уродившись там, став началом особенно любимого имтердами напитка, названного вином. Сами имтерды, правда, личностно очень отличались от людей даже будучи под командованием Ширавы. Помимо внешних различий и строения организма с ростом органической Сколы для изменения, в первую очередь, скелета, имтерды отличались и куда меньшим спектром эмоций, что, пусть не делало их совсем безжизненными, все же позволяло людям видеть их для себя «скучными». Забавно, что люди не стали называть их «интересными» в Эпоху Раскола, когда их командование перешло к Совенрару, а его имтерды стали намного более активными, фанатичными и жестокими. Не скажу, что они получили, чего хотели. Это было бы слишком жестоко, учитывая, сколько людей потеряли из-за этого жизни, пускай и не были почти ни в чем виноваты сами. Против них сыграла ненависть самого Совенрара к людям в целом, как и его предубеждения против них для защиты собственной расы. Он бы начал эту войну так или иначе – ему лишь нужен был повод, и он ждал любой осечки со стороны людей, которой и стала трагедия Храма Вордилиона.
Кайла и Тиадрам не смогли подняться на сцену по лесенке справа, но без особого усилия поднялись туда напрямую с пола, ибо выступ был не слишком высоко, да и им с самого начала было проще взять пример с людей левее, просто прыгающих со сцены вниз, или запрыгивающий на нее в одно движение снизу. Почти никто не обращал на них внимания, по большей части продолжая заливать зал либо гомоном своих криков, перекрикивая друг друга будто в какой-то игре, либо сотрясая пол зала под своим лежаком звериным храпом, частым среди Демонов, только недавно вышедших из заморозки, еще страдающих слабыми нарушениями в работе дыхательной системы. Собранные квадратом на одном месте пола четыре лежака, к которым шли Кайла и Тиадрам, были уже обустроены заранее кем-то их использовавшим, скорее всего, около получаса назад. В центре лежали некоторые фрукты, которые Демоны только охотнее собирали в столовой по причине «никогда такого не видел – надо попробовать», охватившей все последние приготовления их армии к переводу в современное русло неиссякаемым интересом и любопытством.
– Кажется, это место не совсем свободно. – прошел к левому лежаку Тиадрам, глядя на то, как Кайла, ни о чем лишнем не думая, прошла мимо к лежаку спереди, быстро принимаясь раскладывать его и отчищать от грязи, оставленной доспехами прежнего владельца.
– Надо будет – найдут себе другое. Или на полу поспят, им полезно. – явно продолжая думать только о своем, еще улыбалась девушка.
Тиадрам только неуверенно вздохнул, сам без лишних слов упав на лежак под собой, о чистоте и порядке его даже не подумав.
Тут же девушка, уже сверкая заплетенными в косу, но с еще множеством косичек под ушами, золотистыми волосами, принялась поправлять прическу, сбросив с уже почти пустого блюда впереди остатки фруктов, используя его как зеркало, начиная приводить в порядок сначала свое лицо, а потом и одежду. На них было слишком много крови и грязи, и она, пусть уже давно привыкла к такому бардаку за время путешествий, как подобает следящей за своей внешностью девушке, предпочитала поддерживать свои вещи и лицо по крайней мере в чистоте, тем более перед другими людьми. Тиадрама все еще грызли некоторые мелкие раны, чаще всего рваные и резаные, особенно неприятные, будучи нанесенными монстрами, похожими на собак, немало оттого чешущиеся. Для себя и Кайлы он даже осмелился попросить у товарищей в паре метров позади себя, уже серьезнее, чем прочие, занимавшихся перевязкой особенно пострадавшего за время рейда товарища, немного медикаментов. Две девушки-Демона и обычный авантюрист, почти не отвлекаясь от помощи товарищу, не моргнув и глазом передали ему нити, жгуты и бинты, да с небольшой бутылью спирта. Скорее всего, у командования людей не хватало октовых зелий на всех воинов, и те даже сами это понимали, ничего у тех не прося для помощи себе и товарищам, используя те же подручные средства первой помощи, что и столетия назад в боях с имтердами. Конечно, Тиадраму и Кайле никакие зелья были не нужны, ибо они почти совсем не пострадали за время Большой Чистки, особенно если сравнивать их раны с таковыми у некоторых других Демонов, еще вытягивающих руки или ноги перед товарищами рядом, зубами сжимая рукояти собственных мечей, терпя болезненные и спешные операции на уже внутренних тканях конечностей с обеззараживанием и перевязкой.
Полчаса уже сидели девушка и юноша на том месте, довольно громко переговариваясь между собой на самые разные темы, пропуская рядом к товарищам проходящих мимо людей, говоря громко только ввиду окружающего звенящего в ушах шума, обсуждая вполне добрые и веселые темы, изначально такого тона не требующие. Они даже успели уже немного перекусить тем, что им недавно принесли добродушные соседи по лежакам с края сцены, вообще всех вокруг угощая, пытаясь у каждого обязательно что-то вызнать взамен. Корим все еще не появлялся, пусть вид на сцену даже с лестницы на последний этаж, откуда наши герои Рыцаря и ждали, был более чем открыт, и оттуда прекрасно было видно их обоих. Что странно, даже за полчаса никто, кроме вышеупомянутой троицы с едой, из окружающих Демонов, парой компаний между собой даже успевших несерьезно, по крайней мере по их меркам (с выбиванием зубов), подраться, не обмолвился с Кайлой и Тиадрамом и словом. Никто и за исключением тех, кто просил наших героев чуть посторониться, чтобы они смогли пройти дальше, возвращаясь к товарищам либо из уборной, либо из столовой. Некоторые люди приходили в зал заметно распаренными и чуть мокрыми, что подтверждало витавшие вокруг, слышимые тут и там Кайлой и Тиадрамом от других компаний, слухи о наличие где-то под первым этажом горячих источников или бань, куда некоторые воины до сих пор активно и с радостью ходили.
– А ты не пойдешь? – уже спокойно, прижав колени к груди на лежаке, сверкая изумрудными глазами, хихикала Кайла.
– Не. Я, когда-то, уже ходил в баню, и мне это не очень понравилось. Щипало нос, и мне казалось, что из-за него вот-вот от жары кровь пойдет. Со мной были Кози и еще какие-то мужики. И знаешь, чем это закончилось? – притворяясь серьезным, чтобы потом эффективнее пошутить, посмотрел на девушку Тиадрам.
– Чем? – уже чуть опустила улыбку Кайла, особенно раньше наслышанная о вещах, сопровождавших отдых в бане мужиков постарше.
– Алкоголизмом в исполнении Кози, и больше ничем. – сам чуть улыбнувшись, понимая, что почти вынудил подругу волноваться, вздохнул юноша.
– Он еще и алкоголик? – старалась не показывать волнения Кайла.
– Не то, чтобы совсем. Но один из самых пьющих в Совете Октолимов.
Он уже смотрел куда-то вперед, на лестницу, что вела на этаж ниже. Кайла посмотрела туда же, и улыбка с ее лица начала пропадать еще быстрее. Они с Тиадрамом уже почти час ждали величественного Корима, любимого дядю Кайлы. Но его все не было, хотя другая беда, как говорят, пришла, откуда ее не ждали, и весьма самоуверенным шагом, уже поднимаясь по лестнице в зал, и направляясь через людей точно в их сторону.
– Больше пьет только он? – про себя чуть зло вздохнула Кайла.
– Именно. – покачал головой Тиадрам.
Пафосной походкой, разбрасывая под собой ногами бутыли с водой, оселки, одежду, и авоськи с фруктами, Мицерн, расталкивая так же вокруг себя людей, прямой дорогой от самой лестницы прошел к сцене, ловко затем ее перескочив с упором лишь одной руки на край подмостка, подходя уже совсем близко к стоянке Кайлы и Тиадрама. Так же бесцеремонно, одним ловким движением присев, упираясь согнутой рукой в пол, он с немалым шумом завалился на бок перед ними, раздавив на лежаке под собой пару апельсинов, от ощущения их под собой даже не шевельнувшись. Теперь он лежал прямо перед Кайлой, вытянув ноги в сторону Тиадрама, и едва ими того не касаясь. Последний, конечно, был этим недоволен, но не счел нужным это исправить – пока он не слишком много знал о человеке, что, совсем недавно, спас ему жизнь от гиперима. Еще не за что ему было окрестить того человека списком оскорбительных имен, которые тот, вполне заслуженно, успел получить даже за последние минуты от сразу нескольких обитателей местного военного лагеря, до сих пор смотрящих на него после устроенной им толкучки, даже думая, не нужно ли им преподать ему урок «как толкаются настоящие воины». Растолкал сторожей на входе плечами, у одного забрал выпивку, кому-то наступил на руки, кому-то на ноги, а кому-то на спину во сне. И все это время, разумеется, не спускал с загорелого лица гадкой улыбки.
– Ты? – с подозрением прищурилась Кайла, вглядываясь в изорванное едва заметными, но частыми, шрамами хитрое и явно похотливое лицо наемника, немало закрытое черными буйными волосами на лице, и такими же завязанными в конский хвост на голове. Хотя на лице они, конечно, были куда короче. – Разве тебе не нужно спешить на южный фронт?
– Там не интересно. – не менял скользкой улыбки Мицерн. – Да и, знаешь, я тут слышал, что всем нам все равно суждено умереть. Так… почему бы перед этим не развлечься, как никогда в жизни?
– Спасибо, но мы уже развлеклись вчера на празднике.
– Мне говорили, что ты не любишь оставлять долги не оплаченными. А я тебя спас, значит у тебя и передо мной должок. – про себя ухмыльнулся тот.
– Это кто меня так хорошо знает, что распускает слухи? – будто угрожающе, чуть насупилась Кайла.
– Слухи – эпидемия, от которой нет спасения. – прикрыв глаза и гадко кривя улыбку, качал головой Мицерн. – Идешь вернуть должок Думе, уже вернула должок мещанам у дерева, и мне, наверное…
– Думай, что говоришь, или мотать головой будешь уже с петлей на шее. – едва сдерживаясь, уже крепко сжимая кулак левой руки, а правой пальцем тыкая почти в самое лицо наемника, зло заскрипела зубами Кайла.
Мицерн только ухмыльнулся, пускай и с уже явным удовольствием от собственной наглости, распалив девушки до приятного ему уровня.
– С такими коготками, да на старого медведя? Это будет интересная борьба. – продолжал тихо смеяться он.
– Зря ты протянул сюда эти копыта. – уже недовольно насупившись, тыкнул пальцем наемника в голень справа Тиадрам. – Такими темпами ты их совсем скоро откинешь.
Мицерн чуть приподнял голову, явно с еще большим удовольствием смотря в лицо теперь достаточно серьезно настроенного на драку за оскорбление чувств своей спутницы Тиадрама. Часть улыбки с его лица упало лишь через секунду, когда за спиной юноши остановился совершенно новый силуэт, и так же вдруг прервал их ссору одним ловким стуком железного посоха о пол справа от Кайлы.
– Сначала начнется драка, потом побоище. – даже заставил чуть вздрогнуть Тиадрама от стука навершия своего металлического посоха о старый деревянный пол тот человек. – Я вел этих обалдуев в боях с имтердами еще сотни лет назад. Они всегда предпочитали сначала набить друг другу морды, прежде чем бить настоящего врага. Не давайте им повода.
Его голос был чуть хриплым, низким, как у старика, но у весьма умного и утонченного, даже благородного. Таков был и он сам. Фрак под вуалью и плащом, грязные, изодранные, но ранее наверняка красивые и дорогие, что, в отличии от времен многовековой давности, теперь о многом говорило путешественникам, чаще тут и там по дороге сталкивавшимся только с монстрами, или же с бандитами, от недостатка ума не способными даже грамотно попросить у прохожих деньги. К сожалению, и лицо этого человека время не пощадило, и оно не многим отличалось от таковых лиц тех же разбойников, которые нормально говорить часто не могли и по причине отсутствия во рту десятка зубов, что было справедливо и для этого человека. Его губа была рассечена у правого уголка рта, и там явно, вместе с частью самого лица, меч имтерда столетия назад вырвал изо рта сего Демона несколько зубов, тем не менее не слишком так испортив его лица. Оно и без того было слишком жутким само по себе, и человек этот сим качеством своей внешности даже активно пользовался.
– Можно присесть? – сверкнул он маленькими белыми глазами над совсем страшной и неприятной улыбкой маленьких и потрескавшихся бледных губ.
– Сначала принеси хорошей выпивки, чтобы сидеть с героями. – посмеялся Мицерн.
– Какая жалость, что я умею приносить лишь смерть и раздор. – особенно неприятно улыбаясь, упираясь правой рукой на тонкий металлический посох без каких-либо особенной, кроме зазубрин, присел на пол левее Кайлы этот не то старый, не то просто страшный, человек. – Да и если сидеть с героями…я лишь добавлю такого в эту бесславную пока компанию.
– Пока? – чуть пришел в себя уже косо смотрящий в сторону Мицерна Тиадрам.
– Скоро мы все покроем себя славой, во имя наших предков, и так далее.
– Звучит не слишком уверенно. Ты не разделяешь боевой дух остальных Демонов? – заметила Кайла.
– Я всегда сражаюсь один. Наш Властитель назначил меня их командиром, а я…как я буду командовать теми, кто меня боится? – весело, и как будто с иронией, качал головой Демон.
– Властитель назначил? – даже все уже поняв, не прекращал улыбаться Мицерн.
– Точно, точно. Обычно я представляюсь только врагам, чтобы они понимали, что так неприятно вдруг запахло в их штанах. Даже у имтердов с обменов веществ. Невежей нужно быть, чтобы прийти в расположение войска, не спросив, кто им командует. – качая головой вздохнул старик.
– Я невежа. Так жить веселее. – позвякивая кольчугой под стеганым дублетом перекатился всем телом на спину Мицерн, смотря теперь уже в красивый мраморный потолок.
– Разве имтерды могут валить в штаны? – не понял шутки Тиадрам.
– Ууууу. Ты просто не видел, что происходит на поле боя, когда туда приходит Бог Страха Гоклон. – будто запугивая юношу даже не словами, а собственным жутким лицом, чуть наклонился в его сторону, проводя дряхлой рукой по воздуху, старик.
– Бог-хвастун, похожий на что-то среднее между вашими Чеистумом и Гедыром? – чуть распрямилась Кайла, пытаясь так отдалиться от слишком приблизившегося к ней, особенно жуткого вблизи, Гоклона.
– Гедыр, Гедыр. Когда я выходил из Синокина, он пришел нас встретить. И сказал «валить куда подальше». – все время меняя тон на более шутливый, качал головой тот. – Жаль, что в их семье манеры не передавали по наследству, и, в отличии от его сестры, Кенна Альберт в ученики не взял, и ничему его не научил.
– Так вы будете командовать штурмом вместе с Чеистумом? – спросил Тиадрам.
– Рыцарь Корим тоже будет участвовать? – перебивая друга желанием наконец увидеть дядю, или, хотя бы, узнать, где он, спросила Кайла.
– Ах, точно-точно. – вдруг правой рукой забрался под свою вуаль Гоклон, быстро что-то там с шорохом разыскивая, буквально через пять секунд доставая оттуда два небольших письма, протягивая их девушке. – Его задержали, и он не пришел. Но просил передать тебе эти письма.
Кайла неуверенно, но с немалым трепетом в сердце, протянула руки к письмам в руке Бога Страха. Пусть она не понимала почему, ей каждую секунду казалось, что этот человек может сделать что-то, что ее напугает, и то будет не обычной доброй шуткой, как у шутливого Тиадрама, часто пытавшегося ее пугать даже в Ренбире в куче людей внезапными касаниями. Чаще всего – легкими тычками в бока. Она взяла письма, даже протянула их к себе, но неприятное чувство от присутствия Гоклона рядом все не проходило, пускай и не было похоже, что он собирается делать что-то страшное, тем более что у нее совсем не было для этого повода. Это было похоже на дурное влияние «ярлыка», что часто вешали на октолимов из-за их способностей, и которые часто, со временем, начинали менять их самих. Бог Страха всегда был страшен, Бог Смерти всегда источал холод смерти, а Кайла, так никогда не понимавшая, в чем заключалось ее окто, которым она наверняка владела и помимо Зеленого Пламени, будто привлекала к себе хороших людей, и отталкивала плохих. Она уже говорила об этом с Сокконом пару дней назад, и тот предположил, что ее окто пассивно, и именно так работает, будто механизм самозащиты. Забавно, что за всю ее жизнь это заметил лишь он один, сам полной переживаний душой скрытый глубоко внутри, за красивой и элегантной маской дружелюбия и невероятного ума будучи весьма задумчивым и даже слегка одержимым. Мастер иллюзий, не без причины получивший в распоряжение именно те способности, которые даже сам не считал лучшими в мире, как другие октолимы, но подстраивался под них, как под суть своей натуры.
– Прочитай красное письмо. – продолжая подозрительно смотреть на девушку, уточнил Гоклон.
– А второе? – подняв голову на мужчину, не поняла Кайла.
– Корим просил передать тебе, чтобы ты открыла второе письмо после встречи с Думой в Эмонсене. Сказал…что это очень важно.
Немного грустно подумав про себя, Кайла легко вздохнула, переведя взгляд обратно на письмо. Она стала немного печальнее от осознания мысли, что не встретит дядю в городе, с шелестом бумаги аккуратно открывая конверт письма, доставая из него листок бумаги с текстом.
– Почему в вашем войске так мало девочек? И почему они все такие страшные? – продолжал игнорировать атмосферу переживаний своих товарищей Мицерн, так же смотря в потолок.
– Женщин-воительниц и сейчас меньше, чем отважных и глупых мужчин, не правда ли? Тем более, красота мало способствует победе над имтердами. А запугать их и того сложнее. Я-то знаю. – жутко улыбаясь, качал головой Гоклон.
– Уж что, а наши деревенские бабы своими небритыми ногами даже…
Этот диалог никак не касался Кайлы и Тиадрама, совсем на минуту пропавших в своих размышлениях и переживаниях, так или иначе связанных с Рыцарем Коримом. Тиадраму тоже было интересно, какие слова передавал девушке его друг, и почему он не пришел в город сам. На самом деле, он мог понять причину, если бы читал то письмо сам. Кайла читала очень вдумчиво, иногда меняя на лице радость и печаль, чего-то даже боясь, а что-то стараясь вовсе игнорировать.
«Кайла, девочка моя. Надеюсь, что Бог Страха передал тебе мое письмо вовремя, и ты не станешь открывать второе письмо прежде, чем встретишься с Думой. Прости, что не пришел попрощаться с тобой лично – долг зовет меня на северный фронт, где скоро я буду должен столкнуться с началом своего пути, и, коли мне не повезет в бою, встретить его конец. Не волнуйся за меня, ибо нас поведет в бой моя Богиня, и я наверняка буду в безопасности рядом со столь фееричным командиром. Прискорбно то, что стало с ее наставником, но даже пускай груз скорби поставил на колено сего великого человека, я выдержу любую боль, и не прогнусь под ней. Таков мой путь, и я с него не соступлю.»
Девушка улыбалась, чувствуя в тех словах великую силу воли, которой всегда восторгалась, и в которую однозначно верила. Она перевернула листок.
«Но если я паду…»
Улыбка с ее лица пропала.
«Если первый Бог Света уничтожит нас, следуй за лучиком света, что мы с Богиней оставим вам с Тиадрамом. Я знаю, он следует за тобой, как за своим собственным светом. Не удивляйся этому. Возможно, ты найдешь спасение от ненависти и мести так же внезапно, как это сделал я. Уверен, ты понимаешь, что это значит. И я верю в вас, как в нашу последнюю надежду. Пройди путь, что ведет тебя в Эмонсен, и сделай то, что должно. Тогда мы сможем увидеться снова. Я буду держать за тебя кулачки. Люблю тебя, но не прощаюсь. Твой дядя Корим.»
Она довольно шумно оторвалась от этого письма, прервав своим жестом обсуждения не весть чего Мицерна и Гоклона, с прикрытыми влажными глазами и дрожащей улыбкой уже совсем не шевелясь.
–Похоже, что мои полномочия здесь иссякают. Что ж, нам с Чеистумом еще есть, что обсудить наверху. – сразу после того поднялся на ноги, упираясь руками в посох, Гоклон. – Я свою работу выполнил, могу возвращаться наверх сразу, как доделаю еще одно дело. – теперь учтиво поклонился он.
–Пойду в баню, пожалуй. – смеясь, резко вскочил со своего места Мицерн, тут же рванув со сцены вниз, поднятым ветром колыхнув всех, кто его окружал, но движениями едва не причинив вред тем, на которого едва не наступил впереди.
– Ага. Много не пей там. – думая уже о чувствах подруги, вскользь кинул в сторону наемника Тиадрам.
– И выпью, и девочек позову. – уже издали смеялся он.
