Зохра Аскерова
Одиссея «корабля дураков»
Я помню, что радио и телепередачи о народных песнях и мугаме, ведущим которых был народный артист, композитор, дирижер Афрасияб Бадалбейли, тоже были популярны среди зрителей. У него был глубокий проникновенный голос, культура речи, талант к установлению отношений со зрителями. Я как зритель была свидетелем этих его качеств. Его речь обладала большой притягательностью. Его невозможно было слушать равнодушно. Он называл мугам словарным фондом азербайджанского музыкального языка.
Одна из активных представительниц нашей музыкальной культуры, видный музыковед, заслуженный деятель искусств Эльмира Абасова также запомнилась интересными выступлениями на телевидении.
Мне кажется, что каждый человек приходит в этот мир, чтобы выполнить свою миссию. И в этом деле отдельно надо упомянуть судьбоносную роль музыки. Творческий человек никогда не нарушает «контракт» когда-то заключенный с музой вдохновения. Потому что невозможно оставаться равнодушным, бездейственным к музыкальным волнам из космоса.
По мнению композитора Рихарда Вагнера: «Музыка не может мыслить, но она может воплощать мысль». Подтвердим это высказыванием приведя в пример некоторых композиторов. К примеру, гениальный композитор Чайковский, отказавшись от будущей работы в Министерстве Юстиции, подает документы в недавно открывшуюся консерваторию. Он не представляет свою жизнь без музыки. Признается, что много занимался теорией музыки и готов пожертвовать должностью ради нее. Действительно музыка незаменима в претворении наших мыслей и помогает осознать истинную нашу миссию.
Всемирно известный композитор Чайковский, как автор оперных, балетных, симфонических произведений и романсов, за свою жизнь слышал столько похвалы, что новые успехи в искусстве уже не могли вскружить ему голову. Но одно событиие, которое он не мог забыть всю свою жизнь, сильно на него подействовало. Он стал свидетелем слез растроганного Льва Толстого, который пришел слушать его произведение и сидел вместе с ним в зрительском зале. Музыка силой своего влияния способна оторвать человека от его оси. Разве это не один из драгоценных моментов истории? Композитор Чайковский и писатель Толстой два гения сидят бок о бок, их сердца бьются в унисон…
Великий оперный певец Тито Гобби ди Падуи, также окончив университет вместо того, чтобы стать юристом навсегда связал свою судьбу с искусством. Он автор книг «Мир итальянской оперы», «Голос – великая сила». Титто Гобби был партнером таких именитых оперных певцов, как Мария Каллас, Франко Корелли и др., выделялся голосом и талантом в оперных спектаклях. Одно из событий, оставшихся в его памяти на всю жизнь, произошло в конце Второй мировой войны. Он часто выступал в госпиталях перед участниками войны, раненными, старался поднять им настроение, облегчить их страдания. Солдаты, оторванные от своей мирной жизни, родного дома, счастливых мечтаний юности, получали от этих мероприятий, живой музыки моральное утешение. Выступления известных певцов придавали им силы, терпения и веру в будущее. Во время одного из таких выступлений Тито Гобби слышит слабый голос бессильного, раненного солдата. Он просит певца спеть «Аве Марию». Вот что певец пишет об этом: «Сев на его кровать рядом с ним и осторожно взяв его руки в свои, я спел ему «Аве Марию». Когда я закончил петь, то увидел, что солдат умер, а на устах у него была улыбка». Последний чудесный звук, который услышал солдат, чье имя не осталось в истории, был последним и самым большим подарком для его страданий. Вместе с музыкой его душа легко покинула тело и воспарила в небеса, оставив после себя лишь улыбку на устах.
И тут как раз к месту будет еще раз вспомнить основную тему одноименной радиопьесы К.Керимова «Мелодия Дворжака» и его экранного воплощения. «Мелодия Дворжака» описывающая произошедшее с азербайджанским солдатом во время войны, общение Тито Гобби с неизвестным солдатом в госпитале –рассказывают о духовной необходимости людей в музыке в трудные минуты жизни. Люди разных религий, разных национальностей, говорящие на разных языках питаются гармонией и вселенскими чувствами классической музыки. Как и вечна живая музыка, побеждающая все войны, человеческая жизнь неразрывна, даже после смерти человека его душа продолжает жить.
Помню, что после прочтения книги К.Керимова, я подумала, что у нас много родственных мыслей и это нас объединяет. Словно я давно его знала, просто время не дало нам пообщаться. Знаю, это звучит странно, но это так. Книга словно стала местом наших встреч. Я подумала, что прежде чем начать писать продолжение первой книги я должна попросить разрешения у его духа. В любом случае я должна почувствовать это. Если душа может подпитываться музыкой, служит гидом наших снов, то почему с ней не посоветоваться? Я отдыхала в Бодруме, но все мои мысли были заняты книгой. Я никак не могла решить с чего начать её. Если книга не привлекает читателя с первых страниц, то ее участь бывает жалкой. Я волновалась как человек, который в первый раз взялся за перо. Ведь в этот раз я собиралась написать не выдуманные истории, а о жизни, творчестве живых людей, об окружении, их взрастившем… К.Керимов тоже не раз посещал Турцию, любил ее доблестный народ, ее историю, ее природу. В Турции у него было много друзей.
Окно моего гостиничного номера смотрело на Эгейское море. Что может быть прекраснее, чем наблюдать пейзаж, где когда-то рождались мифы? Наблюдая за Эгейским морем, раскинувшимся между Анатолией и Балканским полуостровом, мои мысли уносили меня в даль. Размышляю о том, сколько памятников древних цивилизаций спит на дне морей и океанов. Море волнуется мои мысли, и мои мысли качаются на волнах, как лодки…Той ночью во сне я увидела наших людей искусства в приподнятом, праздничном настроении. Все были одеты в красное, мы спешили на мероприятие с моей любимой певицей Шовкет Алекперовой. Утром я поняла, что получила разрешение на написание книги о К.Керимове. Я благодарна ему за то, что дал мне возможность глубоко задуматься об истории музыки и дал направление в поисках…Может быть мне было суждено еще раз открыть для себя мир искусства, к которому я всем сердцем привязана, этот духовный мир чудес и его богатства.
Как музыковед, приложивший немало усилий для развития нашей культуры, К.Керимов об этом смог бы написать более пространнее и красноречивее… Более ста его статей были напечатаны в газете «Литература и искусство», он также был автором книг «Азербайджанские народные музыкальные инструменты», «Струнный квартет», «Беседа об опере».
В книге «Как понять и слушать музыку» К.Керимов приглашает слушателей университетов культуры в концертный зал филармонии. Отмечает, что на ее сцене звучат «5-я симфония» Л. Бетховена, «Шахерезада» А. Римского-Корсакова, оперная увертюра «Кёроглы» и «Лейли и Меджнун» У. Гаджибекова, произведения К.Караева, С. Гаджибекова, Ф. Амирова. Из книги: «…поэмы Низами, известные под названием «Хамса» («Пятикнижье») доказывают, что еще в XII веке азербайджанский народ владел богатой музыкальной культурой. Из произведений Низами становится ясно, что в эпоху поэта и даже гораздо раньше в Азербайджане было не мало тех, кто верил в целебную, чудотворную силу музыки…Не просто так еще с древних времен музыку использовали как способ сплотить воинов, подкрепить их боевой дух. Джалил Мамедкулизаде много раз говорил, что он восхищается русской классической музыкой…Узеир Гаджибеков всегда рассказывал о своей глубокой любви к русской и западноевропейской классической музыке: «На развитие моего музыкального вкуса большое влияние оказали Чайковский и Верди. Творчество именно этих композиторов привило мне любовь к опере…».
Изданная в 1966 г. издательством «Азернешр» книга К.Керимова «Беседа об опере», как видно по названию, рассказывает о произведениях композиторов, сочиняющих оперную музыку, и об особенностях этого жанра. В книге даются разъяснения о либретто, ариях, ариозо, каватинах, речитативах, увертюрах: «Настоящая опера появилась в конце 16-го века в одном из культурных центров Италии – во Флоренции. Создателями этого нового жанра были поэты, певцы, музыканты. Они входили в кружок любителей искусства «камерата». Руководил этим кружком граф Джованни Барди… Первой музыкальной драмой стала «Дафна». Текст этой драмы написал на основе древнегреческого мифа поэт Оттавио Ринуччини, а музыку органист и певец Якопо Пери. В первый раз это музыкальное произведение поставили на сцене в домашних условиях в 1594 г. Этот год считается годом зарождения оперы».
На 8-й странице книги автор упоминает известные оперы видного итальянского композитора Джакомо Пуччини – «Тоска», «Богема», «Чио-чио сан», «Манон Леско» и действительно эти оперы с большим успехом ставились на сценах во всем мире. Его оперу «Турандот» я хочу упомянуть отдельно, потому что автор текста оперы Карло Гоцци, создатель первых сказочных пьес и основоположник жанра «фьябы», написал его по мотивам произведений Низами.
«…Большинство классических композиторов считают либретто неотъемлемой частью творческого процесса. К примеру, вспомним оперную деятельность Узеира Гаджибекова. Он был не только прекрасным композитором, но и талантливым драматургом. И поэтому либретто большинства своих опер и оперетт он сам создал.
Многие азербайджанские писатели и драматурги писали либретто. Например, Джафар Джаббарлы написал либретто опер «Сяфа» и «Шахсяням», Мамед Саид Ордубади – «Наргиз» и «Кёроглы» … Видный советский композитор Глиер в своих воспоминаниях пишет, что работая над оперой «Шахсяням», автор либретто Джафар Джаббарлы не только написал хороший текст, но и предлагал композитору азербайджанские мелодии для арий и дуэтов…».
В статье «Собирание и изучение азербайджанских народных песен» К.Керимов коснулся проблем азербайджанского музыкального фольклора. Вот что он пишет: «… в 1927 г. Узеир Гаджибеков вместе с Муслимом Магомаевым впервые издали сборник, состоящий из 100 азербайджанских народных песен… Кроме этого Узеир Гаджибеков поработал над некоторыми из этих народных песен и подготовил их для исполнения хором.
Муслим Магомаев же, в период работы в Комитете Азербайджанского Радио собрал ряд народных песен и поработал над ними. Среди рукописей композитора были найдены более 300 народных песен и танцевальных мелодий.
Композитор Саид Рустамов собрал более 50-ти песен старейшего певца Джаббара Карягдыоглы и обработав их издал в сборнике… Фикрет Амиров, Тофик Кулиев, Джахангир Джахангиров также поработали над народными песнями, которые и ныне очень любыми нашим народом. Композитор Ниязи обработал песни «Гара гиля» и «Чал ойна», а Солтан Гаджибеков ашугскую песню «Сары бюльбюль» для солиста симфонического оркестра…Достойна внимания деятельность народного артиста СССР, профессора Бюльбюля в собирании и распространении народных песен среди широких масс … Песни в исполнении Бюльбюля были записанны на ленту Информационным Управлением Главного Радио. Развитие звукозаписывающей технологии позволило увековечить самые прекрасные образцы народного творчества…Велика роль в записывании на ленту этих песен ансамбля заслуженного учителя Ахмеда Бакиханова, оркестра под руководством Рауфа Гаджиева, ансамбля песни и пляски Азербайджанской Государственной Филармонии, коллектива хора и оркестра народных музыкальных инструментов Азербайджанского Радио.Также были записаны на ленту ряд древних народных песен в исполнении старейших исполнителей Хана Шушинского и Хашима Калантарли…Подводя итог скажу, что в нашей республике проведена большая работа по собиранию и изучению народных песен. Отмечу также, что работа по изучению и исследованию образцов музыкального фольклора, собранных за счет тяжелого труда, неудовлетворительна… Не существует полного академического издания азербайджанских народных песен. Еще нет обобщенного научного обзора азербайджанского народного творчества, не написано произведение о характерных особенностях и историческом происхождении этого творчества. Причина этого отсутствие в нашей республике научно-исследовательского кабинета по изучению народных песен…».
В своей книге «Армянские народные сказки» Кямал Иманов Глава Агентства Авторских Прав Азербайджанской Республики – представляет мысли Узеира Гаджибекова по этому поводу: «…Антон Маилян работающий хормейстером в Баку…присваивал произведения других композиторов и исполнял их в своем хоре. Например, в программке и афишах своих концертов Маилян представлял песню «А ну девчата» из оперы М. Магомаева «Шах Исмаил» как свое произведение. Также он перенес на ноты песню «Эх товарищи» и выдал за свою. Это происходит потому, что хоть наши народные песни и собраны, они не перенесены на ноты и не изданы. И потому нашу музыку присваивают подобные Маиляну…».
Похожая ситуация описана К.Керимовым в его книге «Жизнь сквозь музыку»: «…Однажды на телевидении выступал Армянский Государственный Ансамбль песни и пляски, приехавший на гастроли в Баку. В репертуаре ансамбля были азербайджанские песня «Сары Гялин» и танец «Узундере». В программке они представили их как армянские национальные мелодии. Я стер из программки слово «армянские» и сказал, что и по названию видно, что это азербайджанские мелодии. Из-за этого у меня состоялся большой спор с руководителем ансамбля Алтуняном. Он настаивал на том, что если эти мелодии не будут объявлены как армянские, то его ансамбль не будет выступать. Когда этот наш спор дошел до руководителей комитета идеологии партии города Баку, то меня заставили во имя «дружбы народов» проявив уважение, пойти на уступки и написать программку так, как они хотят…».
Как интеллигент, работавший в области культуры в советское время, К.Керимов оценил совет Партийного Комитета «во имя дружбы народов» проявить уважение к армянским гостям, т.е. к тем, кто присвоил себе нашу музыку, как самый страшный удар по нашему национальному духу.
Отойдя немного от темы скажу, что основатель газеты «Экинчи» просветитель, интеллигент, наш первый естествовед с высшим образованием, талантливый учитель Гасан бек Зардаби еще в конце XIX века старался собрать наши старинные песни и учить детей в школах этим песням. В основе наших национальных песен живет история нашей природы, любви, быта. Работая в Бакинской Думе в отделе просвещения он добивается своего.
Поют ли сегодняшние исполнители песни, которые с таким трудом собирались в районах и деревнях в 20-30-х гг. прошлого века?!
И как тут не вспомнить молодого композитора Асафа Зейналлы? Будучи одним из студентов Узеира Гаджибекова, в 1927 г. композитор издает сборник «Азербайджанские турецкие народные песни». В 1932 г. вместе с Бюльбюлем 23 летний Асаф Зейналлы едет в экспедицию в Карабах для сбора образцов фольклора, но к сожалению, по возвращении он тяжело заболевает и умирает.
Вышеуказанные мысли К.Керимова из статьи звучат как обвинение: «Еще не написано произведение об историческом происхождении азербайджанского народного творчества».
Уже долгие годы армянские певцы исполняют «Сары Гялин» и представляют ее миру как свою старинную народную песню. Что «во имя дружбы народов», они нам дали хорошего?! Они даже не постеснялись присвоить себе произведения У.Гаджибекова. Кямран Иманов и Исрафиль Аббаслы в своей книге «Пришел, увидел… присвоил», приведя исторические факты, проанализировали совершенное армянами моральное насилие против азербайджанской национальной культуры, их предательство и лицемерие: «Симфонический талант армянского композитора А. Спендиарова в серьезной степени основывался на турецко-азербайджанских музыкальных традициях, и он под влиянием музыки У. Гаджибекова создал самую лучшую армянскую оперу «Алмаст» …».
«В нотной книжечке Спендиарова много заметок… есть заметки о мугамах: «Махур», «Раст», «Джахаргях», «Шуштар», «Курд Шахназ». Большинство этих заметок он использовал в своих произведениях».
А лозунг «Дружба народов», выдвинутый ленинской партией, если он нужен был для того, чтобы высказывать свои несправедливые, враждебные замечания по отношению к другому … может стоило писать слово «дружба» в кавычках. Одна из станций метро в Баку носит название «Дружба народов». Думаю, будет лучше если станции дать имя видной личности. Я помню, что раньше официальных гостей в Баку привлекали огромные плакаты, которые вешали в самых видных местах города: «Добро пожаловать в интернациональный город Баку!» Каждый раз читая слово «интернациональный», я думала, что когда клеймишь нацию этим словом, то и управлять ею легко. Выходит, у них нет национальности, религиозной принадлежности. Почему-то мне вспомнился испанский режиссер Бунюэль. Однажды корреспондент спросил его: «Вы все еще атеист?». На что он ответил: «Слава богу, я все ещё атеист». Он тоже был интернациональным атеистом. Но в одну ночь его отношение к религии меняется. Во сне он видит Деву Марию. Она с такой лаской разговаривает с Луисом, что он как грешник падает на колени перед Марией, забывая обо всем. Ее магический, ласковый голос завораживает его. Он повторяет раз за разом: «Да пресвятая Дева. Так и есть. Да, да». В тот день Бунюэль никак не мог проснуться. Сон так подействовал на него, что он решает перенести на экран те неповторимые ощущения, любовь что он испытал. Но после того как фильм был готов он понял, что не смог достигнуть желаемого. Потому, что священные чувства предназначены только для сердца, только ты можешь ощутить их. Наука феноменология с математической точностью объясняет этот процесс. Обратимся к книге видного ученого Салахаддина Халилова «Мир мудрости Абу Турхана»: «Можно предположить, что только в момент откровения нам посылается идея в чистом виде. Но когда мы пытаемся выразить ее словами либо применить на практике, идея теряет свою чистоту, девственность, слова ее ограничивают, и она принимает форму. Художественные образы же выражают лишь суть в той степени, что позволяет сравнение. И потому идея, рожденная в момент откровения, принадлежит тому моменту, живя тогда и в тот момент может окрылить человека».
Человек зеркало той истины, которую нашел в своей жизни и в которую верит. Мы похожи на героев наших дум. На самом деле существуют небольшие различия между созданием путем откровения, написанием и исполнением классической музыки. И тем более присвоить и с совершенно другой душой, другим дыханием «исполнять» мелодию совершенно другого народа. Так же как вянет цветок после того как его сорвали, так и принадлежащие другой культуре, оторванные от своего народа произведения не принесут тем, кто их присвоил ни успеха, ни величия.
В одном из своих интервью Кямран Иманов сообщил: «Роль интеллектуальной собственности заключается в том, что кроме своей культурной значимости она играет большую роль в формировании информационного общества. Поэтому в «Концепции развития до 2020-го года» эти пункты нашли свое отражение. Одна из задач, стоящих перед нами это создание системы цифрового мониторинга и лицензирования для защиты прав».
Еще раз обратимся к книге «Пришел, увидел…присвоил»: «Геворг Аслан известный армянский историк: «Государственности у армян не было. Они не связаны чувством родины и не связаны политическими узами. Армянский патриотизм связан только с местом проживания».
Хачатур Абовян, основоположник новой армянской литературы: «В разговорной речи наш народ употребляет не только отдельные слова по-азербайджански, но и предложения целиком».
Г. Агаян: «Ашуги исполняли не на армянском, а на тюркском. Среди наших ашугов еще не было представления об исполнении на армянском языке…Наши ашуги не имеют дастанов со стихами на армянском, все – только на турецком».
Эти тенденции открыто, признаваемые армянами, явно проявляются в творчестве Саят Нова. Если из своих стихотворений 6 он написал на русском, 35 на грузинском, 63 на армянском, а 128 на азербайджанском, то кем ему быть как не ашугом?
Всемирно известный писатель Курбан Саид в книге «Али и Нино» дает интересные факты о настоящих ашугах: «…В месяце Рамадан есть таинственная ночь. Ее называют «Ночь аль-Кадр». В эту ночь природа замирает на 1 час. Реки не текут, джины и шайтаны не стерегут богатства. Слышно, как на лугах и полях трава и деревья перешептываются…те, кто рождаются в эту ночь будут либо поэтами, либо учеными. В «Ночь аль-Кадр» ашуг должен позвать прародителя всех поэтов пророка Измаила. В нужный час пророк появляется и поит ашуга из своей чаши водой, говоря при этом: «С этого дня ты настоящий ашуг и все происходящее на земле ты будешь видеть моими глазами». Думаю, лишние слова здесь не нужны.
Выучившие наш язык соседи не сидели без дела в конце XIX века. Без труда переводили наши произведения на свой язык. Как отмечалось выше границы между истиной и ложью нарушены.
В своей статье, напечатанной в 1923 году (12-14 номерах) журнале «Просвещение и культура», У. Гаджибеков пишет: «… я нисколько не преувеличу, сказав, что среди кавказских народов самые музыкально одаренные азербайджанские турки. Большинство из них – это отнюдь не известные исполнители и музыканты, а певцы известные только в своей среде и возможно, среди народов Кавказа. Именно голоса таристов, садыгов, певцов, абдулбагов, ашугов наджафкули стали известны на всем Кавказе и приобрели значение интернационалов. Если бы изначально не существовали частично религиозные, политические и традиционные аспекты, то азербайджанские турки могли бы взрастить музыкантов, которые показали бы свое мастерство и на западе и были способны конкурировать с западными музыкантами».
Он абсолютно правильно отмечает, что если бы не политические и религиозные проблемы, Азербайджан был бы более известен на мировом уровне. Если бы это было так, то как бы армянин присвоил бы себе произведение, известное на весь мир?! Обратимся к истории. Еще в XVI веке армяне переселились из Месопотамии к берегам озера Ван, а оттуда на Кавказ и осели группами на землях огузских турок. Цель этого переселения легко разгадать, здесь они строят церковь и тем самым пытаются доказать, что они аборигены Кавказа. До сегодняшнего дня эта их грязная политика продолжается, шаг за шагом они расселяют армян на землях оккупированного ими Карабаха. Пословица гласит: «И верблюд посещает Мекку, но хаджой не становится».
На днях я прочитала книгу Ш. Габыссанлы «Мугам и пророк Авраам». Как человек немного разбирающийся в религиозных книгах скажу, что я почувствовала глубокую духовную силу этой книги. В книге мы ближе знакомимся с темными, забытыми, тайными слоями нашей древней цивилизации, освещаемыми светом мысли автора. В представлении Шакира Габыссанлы самые древние национально духовные богатства, историческое происхождение нашей музыки остаются в памяти читателя. В предисловии редактор книги Малик Реджеп дает очень интересные разъяснения о песне «Сары Гялин»: «… У нас десятки тысяч песен. Из этих десяти тысяч армяне серьезными попытками пытаются присвоить «Сары Гялин». Почему? … «Сары Гялин» это древняя песня зороастрийцев, которую они пели солнцу. «Не отдадут тебя за меня, Сары Гялин». Если рассуждать примитивно, смысл абстрагируется. «Сары Гялин», принадлежащая всем запрещается. Потому что «Сары Гялин» – это солнце! Солнце это – Бог зороастрийцев, которому они поклоняются. Зороастр – это не имя пророка, так называется целая цивилизация. Первыми кто перешел на оседлую жизнь и занялся земледелием были зороастрийцы…». Как видите, именно потому, что древность этой песни связана с духовными корнями одной цивилизации, она притягивает армян. Если священные критерии чужды нашим враждебным соседям, то, как от них можно ожидать уважения и милосердия по отношению к нашим духовным ценностям?! Как хорошо, что своим неповторимым исполнением «Сары Гялин» Акиф Исламзаде подарил ей новую жизнь.
В статье «Уделим внимание оркестру национальных музыкальных инструментов» К.Керимов рассказывает о своих опасениях, что о творческом пути оркестра не была написана монография: «…создание при информационном управлении радио первого нотного оркестра азербайджанских народных музыкальных инструментов был успешным шагом в этом направлении. Организовал этот оркестр основатель профессиональной азербайджанской музыки Узеир Гаджибеков. Для этого оркестра Гаджибеков создал первые оригинальные произведения – фантазии на основе мугама «Шур» и «Джахаргях». … Композитор Саид Рустамов также приложил не мало усилий для развития оркестра… Изучая мировую классическую музыку коллектив оркестра повышал свое исполнительское мастерство… Ряд молодых, преуспевающих композиторов, такие как Ф. Амиров. Г. Гусейнли, А. Герай и др. в свое время работали в этом оркестре и некоторые из них написали свои первые произведения именно для этого оркестра…Однако помехи и препятствия, не дающие оркестру расти и развиваться, в последнее время особенно бросаются в глаза. Известно, что в оркестре нет аналогов низкого звучания основных музыкальных инструментов тара, кяманчи и балабана. Нота «до» малой октавы самый последний низкий звук. Попытка усилить фортепианным исполнением недостающие в нижнем регистре басовые звуки не дает желаемые результаты…На проведенной недавно коллегии Министерства Культуры поднимался вопрос о работе оркестра народных музыкальных инструментов и часто говорилось о необходимости реконструкции народных музыкальных инструментов. Однако для решения этого вопроса по сей день не приняты конструктивные меры…Приближается 25-летие со дня создания оркестра народных музыкальных инструментов. Но еще не написана серьезная монография либо статья, обобщающая весь творческий путь, который оркестр прошел за эти годы».
А теперь обратим время вспять и вернемся в Шушу по праву считающуюся нашей музыкальной консерваторией. Вернемся, но как? Окунемся в воспоминания…В книге К.Керимов так описывает последний концерт Бюльбюля, который он дал в Карабахе: «…в начале августа 1961 г. Бюльбюль позвонил мне и сказал, что хочет отправиться на гастроли в Карабах. Он предложил мне поехать с ним, и чтобы я выступал с вступительной речью на концертах. Я согласился. Бюльбюль сказал, что согласовал этот вопрос с Теймуром Алиевым…С нами отправился коллектив азербайджанского государственного симфонического оркестра им. Узеира Гаджибекова. Дирижером оркестра был Ахад Исрафильзаде… Ему аккомпанировали: на таре Эхсан Дадашев, на бубне Азизага Наджафзаде, на фортепиано его сын Полад… На гастроли Полад взял с собой недавно вышедший маленький магнитофон «Юность» и записывал на него все концерты
Бюльбюля… Кажется он записал и несколько моих выступлений…
Вечером зал Ханкендинского театра был битком набит зрителями. Большинство из них были армянами… Выйдя на сцену, Бюльбюль поприветствовал зрителей на азербайджанском, и продолжил речь на русском. Он сказал, что когда 150 лет назад армяне переселились из Ирана в Карабах, мы выделили им одно из самых прекрасных мест нашей земли – Ханкенди. Позже армяне сменили название Ханкенди на Степанакерт… здесь, за счет Азербайджанской Республики они построили дома, школы, многие культурные центры и даже здание Армянского Драматического Театра…в красивом фойе театра на стенах висели портреты родившихся в Карабахе писателей и музыкантов…А где же портреты взращенных в Карабахе Вагифа, Хуршудбану Натаван, Узеира Гаджибекова, Абдуррахима Хаквердиева, Джаббара Карягдыоглы? Мы вечно говорим о дружбе, интернациональности, но когда утром мы приехали в город, то увидели надписи на армянском и русских языках. Вы не должны забывать, что это Азербайджанский город…».
Армяне хорошо знают эту истину, однако всегда готовы доказать, что над небом Ханкенди и солнце встает по-армянски…На следующее утро К.Керимов и Бюльбюль отправились в Шушу. Ехали на «Волге», которой управлял его сын Полад. Бюльбюль захотел навестить отчий дом в квартале «Гурдчулар», но увидев, что дом снесен, а на его месте засеяны картофельные поля, он застыл в смятении. «Бюльбюль не поверил глазам. Великий певец застыл в смятении и искал глазами дом, в котором родился. От родных стен на память не осталось и камня. Бюльбюль качая головой, думал о своем. Увидев, изменение настроения отца Полад сказал: «Видимо никто не знал, что ты родился в этом доме. Ты говорил, что дом твоего деда тоже находится в этом квартале. Может, отправимся туда и снимем тебя там?» Мы отправились в дом его деда, который был неподалеку. Теперь там находился детский сад. Во дворе этого дома Нариман снял последние кадры жизни Бюльбюля…
Мы отправились в гости в красивый двухэтажный дом композитора Сулеймана Алескерова в Шуше. Каждое лето Сулейман отдыхал здесь с семьей. Увидев Бюльбюля в своем доме, он растерялся от радости. Он хотел зарезать ягненка у ног певца. Бюльбюль не согласился. Он сказал, что только что поели, выпьем чаю и отдохнем до концерта.
Вечером в большом зале школы интерната Шуши он дал свой последний концерт…Бюльбюль в первый раз надел на себя свои ордена – орден «Ленина», «Флаг Труда», Орден «Почета», и еще несколько медалей».
Честно говоря, попытка понять другого, притязание писать вместо него все равно, что стоять у моря и простодушно говорить о богатствах, что спрятаны в ее глубине. Хватит ли нам дыхания в легких, чтобы добраться до этих глубин?! Однако справедливости ради нужно дать свободу мыслям, что тревожат нас. После прочтения книги я поискала в интернете этот документальный фильм и после повторных просмотров осознала, с какими тревогами и горькими думами Бюльбюль вошел во двор дедовского дома. Действительно печаль и грусть ясно читались в его глазах. Возможно, во время этого потрясения он почувствовал будущее Шуши. Много лет спустя, когда армяне оккупировали Шушу, возвышающийся там бюст Бюльбюля также пострадал. Его тоже вывезли из Шуши, но его голос продолжает жить в истории азербайджанской музыки, в боевом кличе Кероглы.
В создании в 60-ых гг. документального фильма «Народный исполнитель», посвященного Бюльбюлю, велик труд автора сценария К.Керимова. Один из самых проникновенных моментов в книге – это обращение с болью в сердце к зрителям Бюльбюля перед последним концертом в Шуше: «… если наш народ не сбросит с себя это равнодушие, то в скором времени армяне станут говорить, что Шуша принадлежит им, и мы потеряем Карабах».
В тот день в конце концерта он спел романс У. Гаджибекова «Сянсиз» («Без тебя»). Как Шуша может забыть его соловьиный голос? Ах красавица Шуша, до каких пор мы будем петь с болью в сердце романс «Сянсиз» в ожидании воссоединения с тобой?! Бюльбюль тоже с тоской в сердце в последний раз спев романс, через месяц ушел из жизни, беспокоясь о судьбе Шуши. С той поры многое сменило свой адрес…Я вспомнила стихотворение Бахтияра Вахабзаде о наших днях без Шуши «Соловей, не пой»:
