Юрий Вячеславович Скрипченко
Братья и сестры в реестре
18+
Внимание! Книга содержит сцены насилия и секса. Все события и персонажи романа вымышлены. Любые совпадения с реальными людьми и ситуациями случайны. Торговые марки и наименования продукции – плод фантазии автора. Роман является художественным произведением, ни к чему не призывает, ни за что не агитирует, ничто не очерняет, потому что создан исключительно в развлекательных целях.
В любом случае, действие романа происходит в будущем, а значит, ничто из упомянутого в тексте в реальном мире ещё не произошло.
И как надеется автор, не произойдёт.
Ну что – все готовы бомбить Воронеж?
Тогда вперёд!
Пролог
1.
Свободная Муна-2095
Настройки по умолчанию. Локация: случайная. Точка входа: произвольная. Ключ на старт. Поехали.
Олег Каспер пришел в себя голым на круглой кровати в странном помещении. Оно напоминало огромную чашку, перевёрнутую вверх дном. Только без дна. Сверху плыли облака, через которые порой проглядывало солнце. Парень зажмурился и снова открыл глаза. Картинка не поменялась.
Лежать было мягко, а на плечах ощущалась тяжесть. Олег посмотрел налево и направо: вот те на! С двух сторон его обнимали обнажённые красавицы, которые уютно посапывали у него на груди. Пахли они чудесно. Чуточку лёгким потом, чуточку цветочными ароматами.
Выглядело всё так, будто до того, как мило уснуть, все трое занимались интенсивной постельной гимнастикой.
«Вечно я попадаю к шапочному разбору» – пригорюнился Олег. – «Когда всё интересное уже позади».
Естественно, события, произошедшие до осознания, он не помнил. Потому что попросту в них не участвовал.
Обе девушки были фигуристые, сочные, сладкие. От них исходили такие феромоны и эманации, что то, чем мужчины обычно в таких случаях думают, решило проявить несгибаемую твёрдость.
«Ничего, вот проснутся… Тогда и продолжим… банкет».
Правая девушка напоминала диснеевскую Жасмин – широконосая, с раскосыми глазами и припухшими со сна губами. На лбу у неё красовалась диадема с узором, похожим на греческий меандр. На левой груди (весьма, кстати, объёмной) лежал, покачиваясь в ритм спокойному дыханию, то ли кулон (из тех, что внутри хранят фотографию), то ли часы.
Левая девица, если уж продолжать аналогию, была вылитой Софией. Европейское округлое лицо с высокими скулами, прямой нос и игривый рисунок губ. Олегу почему-то показалось, что глаза её небесно-голубого цвета. Даже во сне она, казалось, оценивает, как выглядит со стороны. На коже девицы Олег рассмотрел бисеринки пота и хищно облизнулся.
Преодолев желание поцеловать соседку, а то и вовсе вылизать, Олег, удивился золотистым эполетам прямо на её голых плечах, оценил, как и в первом случае, безупречную фигуру и, чтобы отвлечься от безнравственных мыслей, решил осмотреться.
Их трио лежало на белоснежной кровати посередине внушительного круглого помещения. От её подножия амфитеатром расходились длинные округлые столы – то ли обеденные, то ли для заседаний. Сверху они, наверное, напоминало значок «вайфай». В другую сторону вытянулся ещё один сектор, но на сей раз из основательных кресел, – с каменным основанием и деревянным сидением, – которые тоже были расположены полукруглыми рядами.
В зале больше никого не было.
«Это что ж получается» – озадачился Олег. – «Мы тут чудили на потеху благородной публике?»
Стены были сложены из странного голубого камня, не похожего ни на один известный Олегу минерал. Пол был тоже каменный, но белый.
Вдоль стен курились лёгким дымком высокие вазы – видимо, с благовониями. Непривычный пряный запах щекотал ноздри. На разноуровневых постаментах возвышались экзотические деревья и кусты, искусно выкованные из разноцветного металла. Тут и там расположились статуи. Они были облачены в непривычные, но по-своему изящные доспехи. Вместо окон в неглубоких нишах мягко светились витражи. На одном из них накачанный мужик в доспехах душил могучего дракона с извилистой шеей. И герой, и чудище казались утомлёнными, а вид имели скучающий и глупый.
«Одно из двух» – подытожил Олег. – «Либо я здесь крутая шишка, вроде вождя или царя. Либо скоро сюда явятся люди с недобрыми лицами и меня выставят. Возможно, пинками. Вероятно, отправят в тюрьму. А может, на виселицу. Поэтому пусть уж лучше будет первый вариант. Я вождь».
Повернув голову, Олег запнулся о взгляд Жасмин, полный одновременно торжества и обожания.
– Повелитель проснулся! Повелитель больше не спит!
– Хвала Повелителю!
Значит, всё-таки первый вариант. Бить не будут. Это хорошо.
Олега чмокнули в губы сначала справа, а потом, развернув его голову, слева.
Он ответил на второй поцелуй и даже положил руку на зад Софии, усыпанный блёстками, но та отвела шаловливую руку и строго молвила:
– Любая дочь Муны сочтёт за честь отдаться повелителю-триумфатору!
– И даже понести о него, – проворковала Жасмин и провела пальчиком по груди Олега. Выступили стремительные мурашки.
София укоризненно посмотрела на подругу.
– Так в чём проблема? Вот он я! – поплыл Олег и попытался ухватить за аппетитные попы и Жасмин, и Софию. – Беру обеих!
София игриво шлёпнула Олега по руке:
– Но только в день…
– И в ночь. – снова вклинилась Жасмин.
– Его триумфа! – строго закончила София и вдруг хихикнула. – А он был вчера!
– Сегодня уже никак нельзя. Но ты не печалься, повелитель. Может, массаж?
– Но без всякого там… Мы девушки серьёзные.
Олег, обманутый в самых лучших ожиданиях вдруг разъярился и крикнул:
– Кыш отсюда, наложницы одноразовые!
… и девицы, хихикая, вскочили с кровати. Провожаемые кислым взглядом Олега, они выпорхнули из залы.
Впрочем, наблюдая подпрыгивания сочных грудей, игру ягодиц и струение волос, Олег не выдержал и захохотал под удаляющееся шлёпанье босых ног.
Одежды вокруг не обнаружилось. Обернувшись простынёй, Олег сошёл с ложа. Подходил то к статуям, то к вазам, то к витражам. Хмыкал. Тёр нос. Всё было непривычным, как во сне.
Как и всегда в осознаниях.
Раздался удар, похожий на звук гонга, и пространство разорвала безумная музыка: резкая, громкая, но при этом ритмичная и монументальная, как марш.
Доносилась она из дверного проёма, противоположного тому, в котором скрылись девицы.
К тому же с неба-потолка заструился колючий холодный дождик.
В общем, Олег зажал уши ладонями и пошёл на музыку.
Ему открылся длинный широкий коридор из бирюзово-синего камня. В нишах, отделанных благородным деревом, трудились музыканты, одетые как статуи в зале. Они и производили весь этот шум. Одни дудели в циклопические волынки. Вторые колотили в барабаны, повешенные на шею. В руках третьих надрывались золотистые трубы.
Всё это производило немыслимую какофонию. Но увидев Олега, музыканты резко замолчали, а один из них, самый крупный, мордатый и бородатый, заревел:
– Приветствуем мисударье Темпоратора.
– Уррра! – заревели остальные.
– Десять утра, – гаркнул второй музыкант, – Пора вставать и приниматься за великие дела!
– Кого вы приветствуете? – переспросил Олег.
– Девятьсот тридцать восьмого темпоратора Муны!
Сзади раздался вкрадчивый ехидный голос:
– Это от слова «временный», сиятельный господин. Временный император. Вы.
Олег обернулся. Перед ним предстала, наверное, самая странная парочка из всех фриков, что он встречал в своих многочисленных осознаниях.
На четвереньках сидел чернявый малец в набедренной повязке, с капризным маленьким лицом, будто собранным в кулачок. Поймав взгляд Олега, он сердито тявкнул.
Рядом, держа ребенка за поводок, стоял пузатый и низкорослый дядька лет пятидесяти. Он был облачён в гейскую на вид кожаную сбрую и разноцветные шаровары (на каждой штанине золотой нитью вышиты контуры двух планет: одной большой, другой маленькой). Из под шароваров виднелись туфли с длинными, загнутыми вверх носами. На поясе болтались золотистый монокуляр на цепочке, наручники и колотушка сантиметров двадцать длиной. Голову украшала чёрная кожаная фуражка с обмётанной золотыми нитками дыркой на темени. Размером с хороший такой апельсин. В ней виднелась лысая кожа со странной татуировкой: огромным сжатым кулачищем. Лицо собеседник имел кожистое, с тонюсенькой чёрной эспаньолкой, круглыми глазами, подведёнными тушью, и свороченным набок внушительным шнобелем.
– Я ваш министр спорта, культуры и обороны, Тридварац. Прошу любить и жаловать.
«Один раз не тридварас», – подумал Олег, с любопытством разглядывая гражданина. – «Хм, одним разом тут дело точно не ограничилось. Хотя, может, это у него парадный мундир такой. Вечно я о людях плохо думаю».
Мужик отвесил совершенно издевательский поклон, взял Олега свободной рукой под локоток и проворковал:
– Пойдёмте, Темпоратор, в тронный зал, и я отвечу на все ваши вопросы, которых, я уверен, у вас тысяча и один. Не при этих же мужланах беседовать!
Олег попытался освободить руку из потного захвата, но тот оказался удивительно крепким.
– А кто эти люди? – спросил он, предприняв еще одну безуспешную попытку освободиться.
– Служба будильника его темпораторского величества, – махнул рукой с поводком Тридварац. Горе-музыканты гаркнули, подтверждая.
– Будильника?
– Есть ещё службы темпораторского кипятильника, подлокотника, целовальника, цирюльника, опахальника, развлекальника, блюдопробника, вуглудлямассовкистояльника и тысяча других.
– Совсем что ли в средневековье скатились?
– Да нет. С технологиями у нас всё в порядке. Людей слишком много. А их надо чем-то занять. Пойдемте, Темпоратор. Нам нужно многое обсудить.
И они отправились: Олег в пародии на тогу, которая всё время норовила размотаться и упасть, боевой Тридварац и малец, на четвереньках семенивший на поводке.
– А за что это так ребенка? – поинтересовался Олег.
– Вы про Уца что ли? Вы как с другой планеты свалились, – пристально посмотрел на него Тридварац. – Система воспитания. Детей на Муне держат в строгости. Чтобы чтили авторитет старших и не превращались в пупов земли. Сначала водим на шлейке в наморднике, потом просто на поводке. А затем они сдают экзамен Тщания, Гордости и Послушания. И – бац – в один прекрасный момент уже полноправные члены общества.
– А кто не сдаст?
– Кому ж охота на тригелевые1 рудники? – ухмыльнулся Тридварац. – Даже мелюзга это понимает.
Олег покосился на недовольного мальца, который обежал его слева и теперь заинтересованно обнюхивал его ногу:
– А этот… Он того… не укусит?
Тридварац захохотал и отвесил пацану подзатыльник:
– Нет, парень ученый. Большим человеком вырастет, ручаюсь.
В «Тронный» зал троица шла явно другой дорогой. Олег заподозрил, что его мутный провожатый решил устроить нечто вроде обзорной экскурсии.
Коридор закончился. Попали в круглую комнату – что-то вроде перекрёстка. Подошли к сводчатому проходу, над которым светилась надпись: «Пограничная вертикальная зона. Приготовьте к предъявлению биотату2».
Министр остановился. Олег понял, что их ознакомительное путешествие затянется и поправил импровизированную тогу, всё время сползавшую с тела.
Впереди открывался вид на оранжевый жёлоб, который стремительно уходил вниз.
Тридварац пнул чумазого ребенка, не отпуская шлейки. Тот с воплем укатился по жёлобу вниз. Министр успел плюхнуться на задницу до того, как натянется поводок – и тоже исчез в винтовом спуске.
Новоявленный Темпоратор пожал плечами и последовал примеру. Жёлоб оказался из пружинистого скользкого пластика – скорее необычный, чем неприятный. Короткий спиралеобразный спуск привёл компаньонов к площадке-отстойнику перед серой пластиковой будкой. Слепила неоном вывеска – «Таможня». Внутри восседала старушка-божий одуванчик с устройством в правой руке. Оно напоминало сканер цен из гипермаркета.
Подходили люди, подставляли темя или протягивали к старушке ладонь. Та наводила сканер, и биотату вспыхивали зелёным. Или очень редко – красным.
– Назовите цель вашего межэтажного перемещения.
– Ваша командировка истечёт через двенадцать часов тридцать три минуты.
– Молодой человек. У вас нет прав на посещение тринадцатого этажа. Биотату не может ошибаться. Отойдите в сторону. Или вызову метрополисию3.
– Ребенка на сорок пятый этаж брать нельзя. Оставьте в камере хранения.
Бабуля бормотала вердикт за вердиктом – неумолимая и бесстрастная, как налоговая декларация. Пропущенные через «таможню» устремлялись в нужный им оранжевый жёлоб. Олег вытаращил глаза, когда один из пропущенных уселся в жёлоб и вознёсся вверх. Вопреки гравитации!
Те, кого бабуля заворачивала, с тяжёлыми вздохами возвращались восвояси.
Очередь быстро редела.
Но Тридварац ждать не стал, и вместе с Уцом и Олегом протиснулся к кабинке.
– Эй, следующий должен быть я.
– Вас тут не стояло!
– Что за хамство?
Но рассмотрев Олега, люди замолкали, провожая его уважительными и немного испуганными взглядами.
Бабуля отсканировала макушку Тридвараца. Тату вспыхнуло и погасло.
– Цель вашего межэтажного путешествия? – и вознамерилась внести данные в планшетку.
– Я министр, бабуля. Нет у меня никакой цели. Только прихоти.
– Почему сопровождающий без биотату?
– Это новый Темпоратор. Он в своём праве.
2.
Этаж победившей плоти. Этаж чистого разума. Этаж высот духа. Банно-саунный. Этаж-фудкорт. Этаж-эпатаж. Этаж кинооральный. Этаж-стадион. Этаж коррекции тела. Этаж-ералаш – с кривыми зеркалами и цирковой музыкой. Этаж-зоопарк, по которому непринуждённо бродят звери, а люди вынуждены передвигаться в золочёных клетках. Торгово-развлекательный этаж. Парк-кладбище. Этаж-спальный район. Этаж-гетто. Этаж-лаборатория. Производственный уровень.
Они что – всем скопом тут живут и работают, в этом необъятном дворце?
3.
Место, куда попали Олег, его новый министр и ребёнок-собачонка, поражало воображение.
В центре – широченная колонна-ось из всё того же голубого камня. Её, как Сатурн кольца, опоясывают голографические экраны, которые постоянно что-то показывают. Вокруг колонны медленно вращается платформа, похожая на компакт-диск. Она ограничена внешней стеной высотой метров десять с мириадом дверей.
Именно на ней сейчас и стояла троица.
Аборигены выбегали из одних дверей, влетали в другие, что-то бормотали на ходу и вид имели суетливый и ответственный. Мужчины – в шароварах разных цветов и плащах поверх голых торсов. Женщины – в белоснежных тогах и серебристых нагрудниках. Причём размер груди дамам явно льстил. На шеях у многих струились золотые и серебряные ожерелья – в виде полумесяцев или планеты со спутником. Одна женщина, что пробежала мимо Олега, была с диадемой, изображавшей парад планет – почему-то с золотым солнцем посередине.
Некоторые аборигены, наоборот, фланировали без спешки, выгуливая на поводках детей или подростков – тоже в набедренных повязках.
Изогнутая внешняя стена была словно одним большим экраном, на который проецировался… Олег собственной персоной. И еще один человек – с паникой на невыразительном жирном лице. Каспер одной рукой обнимал толстяка под мышками, а другой с выражением порочным, жестоким и торжествующим вонзал ему в глаза золотую вилку. Хищный оскал будущего Темпоратора был незнакомым и пугающим. Звуком, что характерно, шоу не сопровождалась.
– Ваш вчерашний триумф, Темпоратор. Между прочим, трансляция собрала рекордное количество просмотров и мунлайков. Поздравляю. Вы действительно заслужили успех!
К стене-экрану приблизилась женщина с мечтательным лицом и нажала на левой скуле значок динамика. Из её внутреннего уха послышалось еле слышное бормотание комментатора и бравурная музыка, сопровождавшие трансляцию.
Словно почувствовав взгляд, женщина обернулась и уставилась на Олега со смесью ужаса и почитания на лице. Потом встряхнулась и вернулась к шоу. Новоявленному Темпоратору показалось, что дама опасается стоять к нему спиной.
Вдруг подкрадывается с вилкой в руке?
На бесконечной стене Олег швырял в противника странными гранатами. Тут и там вспухали беззвучные взрывы.
Женщина помялась, и вдруг сделала шаг к Олегу:
– Славься свободная Муна. Темпоратор, правьте вечность и ещё один день. Преклоняю голову и вопрошаю. Заслуживаю ли я чести получить номер вашего телофона?
– Чего? Нет у меня никакого тело… фона. Что это вообще такое?
– Понятно. Все вы одинаковые.
Девица задрала нос и обиженно удалилась. Олег вопросительно покосился на министра. Тот лыбился. Дескать, потом объясню.
Вдруг один из пробегавших мимо резко остановился, нажал пальцем на пятнышко динамика на скуле. Из уха что-то недовольно забормотали.
Мужик выпучил глаза, выронил планшетку, которую держал в руках, и заорал:
– КАК ОШИБКА В КВАРТАЛЬНОМ ОТЧЕТЕ?!!
Замер. Трижды ударил себя по лицу. Подпрыгнул на месте и зайцем припустил к центральному провалу. Но не остановился, а сходу перемахнул через ограждение и с ужасающим воплем полетел вниз.
Через несколько секунд где-то глубоко внизу раздался чавкающий звук.
Олег подскочил к ограждению и посмотрел вниз. Платформы-кольца располагались одна над другой, и были их… сотни. Дно терялось во тьме. Вверх-вниз с деловитым жужжанием сновали непривычные на вид дроны.
Совершенно ничего удивительного!
К парапету подошёл Тридварац с питомцем.
– Не волнуйтесь, Темпоратор. Это актор! Они существа препустые и легко заменяемые.
Олег решил, что ему, пожалуй, хватит, чему-либо удивляться в этом осознании.
Задрал голову вверх. Всё-те же платформы-ярусы. Сверху голубая колонна заканчивалась изваянием. Оно представляло собой две длинные руки (одна белая, другая чёрная) с отставленными в сторону ладонями, которые держали две планеты: маленькую и большую. Как держали… Олегу показалось, что геоиды парят над расставленными ладонями.
– Всё верно, нам наверх, – Тридварац потянул Олега к широкой колонне, в которой угадывалась дверь лифта.
К лифту же двигалась тётка в чёрной униформе верхом на необычном механизме. Он походил на поломойно-всасывающую машину4 из обычного гипермаркета. Вот только пола касались только щётки. Остальная конструкция с тихим свистом парила в воздухе. Вместо руля у повозки был экран, и Олег заподозрил, что сенсорный, потому что тетка елозила по нему ладонью, и машина поворачивала, ускорялась и замедлялась. У неё был длинный капот с двустворчатой дверцей на носу. На капоте возвышался цилиндр с циферблатами и целым оркестром притороченных поварёшек, шумовок и половников. От цилиндра тянуло чем-то съедобным. Оркестр поварёшек позвякивал при движении.
– На минус пятидесятом размазался? Уже еду, – молвила тетка с прижатой к уху пятернёй.
Двери лифта разъехались. Тётка было направила свою телегу в просторную кабину без очереди, но увидела Олега, остановила машину и пролепетала: «Темпоратор!». После чего, сидя, поклонилась.
Тридварац снова взял Олега за локоток, сопроводил в лифт, и кабина (с совершенно прозрачной стеной с видом на рукотворную бездну) неожиданно быстро рванула вверх.
Вышли на последнем этаже-диске. Вокруг такие же десятиметровые стены-экраны, усыпанные дверями. Такие же перила вокруг центральной круглой бездны. Только потолка нет – прямо как в том помещении, где Олег осознался.
Над головой плыли пухлые облачка. Дул свежий ветерок. Дождик, кстати, закончился.
Олег, разинув рот, рассматривал циклопический памятник, который впервые заметил внизу, когда высунулся за границы этажа-диска.
Колонна на верхушке истончалась в две руки: чёрную и белую. Они переплетались, а на верху закономерно заканчивались огромными ладонями, над которыми висели две планеты. Точнее планета и спутник.
Прямо к ним вёл мостик, который заканчивался платфомой. Троица во главе с Тридварацем подошла к геоидам, меньший их которых тянул по размеру на пятиэтажный дом, и Олег увидел, что бóльшая из сфер – натуральная копия земли, повторяющая и рельеф суши, и океаны. Она едва заметно вращалась. Парень протянул руку к предположительно Атлантическому океану и почувствовал, как рука уходит в настоящую холодную воду. Жидкость не выказывала ни малейшего желания подчиниться гравитации и стечь вниз, в центральную шахту.
– Если запустить руку поглубже, можно и до шельфа дотянуться, —уточнил Тридварац и повернул рукой на спутнике какую-то особенно высокую гору. В глубине шара (Олег вдруг понял, что это луна, правда, не классическая ноздреватая, а явно терраформированная) неприятно, до ноющих зубов, загудело, и твердь разверзлась двустворчатой дверью. Выдвинулся, обрастая ступеньками, трап.
Внутри луны обнаружилось то самое помещение, в котором Олег осознался.
4.
– Велкам, Темпоратор, – пригласил Тридварац, и троица прошествовала в покои. – Тронный зал. Будьте как дома. Но не забывайте, что вы…
Фразу он не закончил, смешинкой подавился.
Министр одобрительно поцокал на разбросанные кругом объедки, улыбнулся пустым бутылкам, которые валялись тут и там. А потом подошёл к ближайшему каменному стулу амфитеатра и, кряхтя, привязал чернявого ребенка к ножке.
Малец тоскливо вздохнул и положил подбородок на сиденье. Но так и остался на корточках.
Министр, позвякивая сбруей, подошёл к темпораторскому ложу. Только сейчас Олег заметил, что изголовье круглой кровати изобилует узорами и барельефами настолько похабными, что их и описывать совестно.
Министр потянул за какой-то задорный, кхм, уд. «Зубное» жужжание повторилось, и изумленный Олег (хоть и обещал себе больше не удивляться) понял, что ложе отнюдь не монолитно. Конструкция с гулом пришла в движение. Сначала в неведомую щель всосало постельные принадлежности. Потом одни модули начали вдвигаться в чрево кровати, а другие выдвигаться. Продолжалось это секунд десять, после чего кровать приняла вид трона – такого же основательного, как и всё в этом странном месте.
– Ваше рабочее место, – указал Тридварац. – Только сначала оденьтесь, Темпоратор.
Министр показал на статуи в доспехах. Олег подошел к одной из них. Выглядели доспехи ладно, были покрыты золочёными узорами, словно родом из тех времен, когда военное облачение выделяло своего носителя из толпы, а не маскировало под куст, холм или бархан.
Олег провел рукой по нагруднику. Он оказался приятным на ощупь. Похож на текстурированный металл, только не холодный. Среди украшений и позолоты виднелись едва заметные границы каких-то лючков – больших и малых.
Посередине нагрудник пересекало что-то вроде замка-молнии, но коснувшись, Олег понял, что она нарисованная. Он машинально провел пальцем вдоль «молнии». Доспехи загудели и раскрылись как цветок.
Олег снял нагрудник со статуи и не поверил своим рукам. Явно металлическая хреновина ка будто ничего не весила. Он рефлекторно отвёл руки. Доспех остался висеть в воздухе.
Олег повернулся к Тридварацу.
Тот развел руками. Но объяснять ничего не стал.
Олег заглянул внутрь доспеха. Он был покрыт изнутри приятным на ощупь тёмно-синим бархатистым материалом.
– Кхм, – кашлянул Олег. – А на что его надевать? У меня, некоторым образом, дефицит исподнего.
– А прямо на голое тело и надевайте. Конструкцией именно так и предусмотрено.
Олег с сомнением снял со статуи нижнюю часть доспеха, воспользовавшись всё тем же «методом молнии» – пунктир шёл вдоль внутренней поверхности «бёдер». Закрыл поножи тем же жестом.
Потом продел правую ногу в столь хитро собранную из огромного количества модулей-щитков «штанину», что почти штаниной она и ощущалась. Повторил последовательность для левой ноги. Облачиться в нагрудник (впрочем, с рукавами) уже не вызвало никаких затруднений. Как и в ботинки из того же материала. Соприкоснувшись с поножами, верхняя часть ботинка хлюпнула и слилась со «штаниной». На месте стыка появилась всё та же пунктирная «молния». Олег оглядел себя и нашел весьма экстравагантным.
Доспехи были невесомые и идеально сидели на теле, будто их подгоняли специально под Олега. Хотя тут такие технологии, что может броня сама «подогналась».
Повернулся на министра. Тот уже занял место за небольшой кафедрой рядом с троном. На фасаде красовался уже привычный знак – контур планеты и спутника. Кафедра тоже оказалась с сюрпризом – довольно удобным бархатным сидением, на котором уже распластался внушительный зад министра.
Тридварац хлопнул себя по лбу, и хитрым жестом провел по боковой стенке кафедры. Оттуда выехал небольшой ящичек. Министр достал планшетку и вычурное перо на золотой цепочке, положил перед собой и замер, умильно глядя Олегу в лицо.
Тот приосанился и прошествовал к трону.
Осмотрел сиденье. Сел. Положил руки на широкие подлокотники, испещрённые с краю непонятными значками.
Уставился на министра.
Повисло молчание.
Секунд через десять министр заерзал.
– Я уже понял, что вроде как начальник – президент там или диктатор.
– Темпоратор. Человек, временно узурпировавший наш престол, да пребудет вовек Земля в тени Муны.
Так вот откуда это странное слово. Moon. Луна. Но зачем лепить такой странный словесный кадавр?
– Кхм. Тогда, получается, меня наказывать надо, а не на трон сажать?
Олег забарабанил пальцем по подлокотнику. Под пальцами зажёгся золотым огнём какой-то значок, сбоку трона раскрылся люк и оттуда выехало нечто напоминающее зубную щетку в исполнении средневекового палача. Олег отпрянул и отстучал нервную морзянку на сияющем значке.
Вундервафля обиженно всосалась обратно в недра кресла.
«Да что ж у них за «не-влезай-убьёт» такое куда ни ткни» – нервно подумал Олег.
– Наказывать вас? Вы сами друг друга наказываете, – зевнул Тридварац и параллельно разговору принялся что-то строчить пером по планшетке. – Очередного Темпоратора то и дело свергают. Новый казнит старого. Потом неделю зависает с девками и выпивкой. В дела государственные не вникает, министров пинками выпроваживает. А потом приходит банда нового искателя приключений, и всё повторяется. Раз за разом. Скука.
Олег разозлился:
– Не особо уважительный у вас тон, министр.
– Темпоратор, фигура вы, конечно, сакральная и для общества полезная…
Олег ухватился за приятное слово:
– Полезная?
– Так точно. Вы, темпораторы, создаёте иллюзию. Кто был никем, тот станет всем. Дескать, от человека, простого человечка, хоть что-то зависит. И он может, приложив усилия, стать великим и заметным. Но власти у вас и таких как вы никакой нет и не предвидится. Ибо неоткуда ей взяться.
Олег напрягся:
– Вы ж министр. Лицо, так сказать, подчиненное. Я, конечно, законов не знаю, границ своей власти – тоже, но лично наблюдал известную простоту нравов. На разных примерах. А если я вас казню? За несоблюдение субординации, например. Или по личной прихоти человека временного и сумасбродного?
Министр оживился:
– На это мы согласны с превеликой исполнительностью. Но, – Тридварац лукаво улыбнулся, – Как будете приводить, так сказать, в исполнение? Лично? Или позовёте кого для… – глумливо провел себе по горлу, – экзекуции?
И вдруг с выражением максимально усталости на толстом лице продолжил:
– Помилуйте, да зачем вам это? Сиськи-письки я вам обеспечу. Бухло – рекой. Экскурсии, ручканье с бомондом. Балы, красавицы и юнкера, хе-хе.
– А если я хочу править по-настоящему?
– Ну, если вам на месте не сидится… Хотите реальной власти? Давайте подгоню бюджетик. А вы организуете какой-нибудь всенародный праздник? Или карнавал. Только в толпе находиться не рекомендую – обязательно грохнут.
Олег нервно поднялся с трона и зашагал из угла в угол:
– Ладно, давайте с чистого листа. Узурпатор я пока неопытный. Может, введёте в курс дела, кхм, министр?
Тридварац сложил губки гузкой и почесал лоб:
– Спрашивайте.
– Что вообще вокруг происходит?
– Как вы, наверное, уже поняли, мы находимся на Муне – бывшем естественном спутнике земли. В свое время земляши его терраформировали, чтобы, так сказать, снимать пенки в виде полезных ископаемых. Гелий-3, и всё такое прочее. Но колонисты оказались не дураки. Как освоились, сразу послали Землю в известном направлении, – министр прищурился и обхватил пятернёй второй подбородок. – В итоге имеем, что имеем – независимость и самую демократичную демократию из всех возможных. Это когда человек не выбирает неизвестного мудака во власть, а собирает, так сказать, группу единомышленников, вешает на шею оружие и берет эту власть силой. Процесс транслируется на всю планету по визорам и видеостенам. И шоумены целы (до поры до времени), и зрители сыты. Профит.
– И как часто сменяется власть?
– Самый хитроумный Темпоратор, Цезарьгор 187-й месяц продержался. Без одного дня, – Министр хихикнул. – Сначала как и все кутил. А потом что-то напрягся. Погрустнел. Видимо, понял, что его ожидает. Занял под план-схему целую стенку. Во-о-он ту! Листочки с досье наклеивал, нитки взаимосвязей натягивал. Беседовал с министрами. Ходил из угла в угол, всё просчитывал: кто, откуда и как до него может добраться. Цезарьгор 188-й его строительным пистолетом к этой самой схеме и присобачил. Три дня мучился, бедняжка.
– Странно. С одной стороны какие-то оборванцы, с другой – стража. Опять же обороняться легче. Так почему у вас всех темпораторов как клопов давят?
– Великая сила мотивации! – изрек министр. – Возьмём претендентов. Они алчно хотят власти, баб и алкоголя. Ну а стража… Кто ж нормальный пойдёт в гвардейцы, зная, что тебя смогут убить в любой момент? Опять же сражаться с человеком, у которого ты завтра, вполне возможно, будешь подчинённым – это такое дело… А вдруг он злопамятный? Поэтому никто и не рвётся защищать темпоратора. Их ещё будет много, а ты у себя один. Вот гвардейцы во время штурмов и норовят под любым предлогом дезертировать.
С галёрки требовательно тявкнул Уц, но на него никто не обратил внимания.
Потому что в Тронный зал вбежал человечек – серый до неразличимости – несмотря на попугайский наряд и пышные украшения. Из разреза на головном уборе выглядывала татуировка, похожая на «крестики-нолики». С единственным ноликом в центральной клетке.
Гость вопросительно посмотрел на Тридвараца, продолжавшего что-то строчить на планшетке, потом увидел Олега, торопливо склонился в поклоне. Пробурчал:
– Темпоратор. Пусть вовек Земля крутится вокруг Муны5.
Серенький гость закатил глазки и нажал пальцем чёрный значок – у себя на правой надбровной дуге. После этого замер и принялся сверлить Олега глазами. Тот непонимающе уставился на странного гостя.
Секунд пять ничего не происходило. Человечек с удивлением вылупился на Тридвараца, который в ответ только развёл руками, и вдруг кивнул, сорвался с места и исчез мгновенно, будто его здесь и не было.
– Министр спорта, инноваций, транспорта и закрытых территориальных образований, – прокомментировал Тридварац.
– Это что за пантомима сейчас была? Это он мне телепатировал что ли?
– Так точно, Темпоратор.
– А почему я ничего не почувствовал?
– Скорее всего, потому, что в вас не установлен телофон.
– Так, стоп. У меня уже голова трещит. Расскажите мне об этом… телофоне. Что это за штука такая?
