Юрий Александрович Лебедев
Ветвления судьбы Жоржа Коваля. Том II. Книга II
Ближний круг и «широкая общественность»
Об указе президента мы узнали от нашего венгерского товарища, одного из бывших студентов Жоржа Абрамовича, Лайоша Патьи.
14.65. Беседа с доктором Л. Патьи (слева) об обстоятельствах обнародования Указа № 1404.[676]
Он учился в одной группе с нами в МХТИ им. Д.И. Менделеева в 1966–1971 годах, позже работал и в СССР и в России. Сейчас он пенсионер, но его интерес к нашей стране не угас и он внимательно следит за новостями из России.
В Венгрии, сидя у экрана компьютера, 28 октября 2007 года он обнаружил среди интернетовских новостей сообщение об этом награждении, тут же позвонил своему другу профессору М. Г. Беренгартену, тот перезвонил мне, и я распространил эту сенсационную для нас новость среди родных, учеников и друзей Жоржа Абрамовича.
Указ был опубликован в газете «Красная Звезда» 27 октября и даже размещён в интернете (спасибо Л. Патьи за внимательность!).
Пять дней – с 22 по 27 октября – добивалась «Красная Звезда» права первой публикации указа. И добилась. Но не официальной публикации (пусть и с комментарием), а в виде коротенькой заметки ветерана газеты полковника Виталия Ивановича Мороза «Подвиг разведчика».[677]
В этой заметке текстуально воспроизводился Указ президента,
14.66. Газетная публикация Указа о присвоении Ж. А. Ковалю звания Героя России в газете «Красная Звезда».[678]
приводилась «ударная концовка» из статьи В. Лоты от 25 июля 2007 г.: «…в первом атомном устройстве, взорванном на Семипалатинском полигоне 29 августа 1949 года в 7 часов 00 минут, использовался инициатор, изготовленный точно по «рецепту», выписанному военным разведчиком «Дельмаром» – Жоржем Абрамовичем Ковалем», а заканчивается она ещё более «ударной» (по закону Штирлица) припиской самого В. Мороза: «Отныне – Героем России».[679]
Внимательному читателю должно было быть ясно – публикация В. Лоты в «Красной Звезде» 25 июля и «подвигла» президента на присвоение Ж. А. Ковалю звания Героя России. Тем самым демонстрировалась влиятельность самой газеты «Красная Звезда» – по её материалам президент принимает решения!
Но всё это относится именно к «внимательному читателю». Для основной же читательской массы «громко», с телевизионными репортажами по всем каналам, о награждении Ж. А. Коваля было объявлено только 2 ноября, накануне Дня Военного разведчика в репортажах о встрече президента и руководства ГРУ. И в текстах репортажей увязка награждения с праздником ГРУ подчёркивалась.
Никакой подготовительной работы с семьёй награждённого, никаких запросов информации о нём и его жизни не было. В результате оказалось, что в средствах СМИ не нашлось даже фотографии Героя, и даже на сайте «Единой России» более года (!) Указ президента иллюстрировался фотографией… Лесли Гровса – руководителя американского манхэттенского проекта!
14.67. Скан удалённого файла «Путин присвоил звание Героя России агенту Дельмару» от 02.11.07:17.19 с сайта «Единой России».[680]
Отсюда грустный для «краснозвёздовцев» вывод – их газету в «Единой России» не читают. Или, говоря языком разработчиков ядерного оружия, вместо информационного взрыва, публикация указа президента в «Красной Звезде» породила «информационный пшик» – публикация была практически незаметной ☺.
Но на отличную оценку работы аналитиков наградного отдела президента все эти «мелочи» никак не влияют. Их рекомендация президенту – удовлетворить ходатайство о присвоении Ж. А. Ковалю звания Героя России с формулировкой «За мужество и героизм, проявленные при выполнении специального задания» (не знаю, какая формулировка предлагалась в представлении ГРУ) демонстрирует взвешенную и объективную оценку работы Жоржа Абрамовича как разведчика.
Это – универсальная формулировка, такая же, как и у А. Адамса и Я. Черняка и других разведчиков, удостоенных этого звания.
Такая формулировка подчёркивает именно личные качества награждённых, а не их ведомственную принадлежность. В случае Жоржа Абрамовича это особенно важно – его специальное задание вовсе не предполагало такой степени мужества и героизма, которые потребовались ему для получения столь важного для страны результата.
Мы ленивы и нелюбопытны?
История пути Жоржа к пьедесталу Героя России, как булка изюмом, «нашпигована» парадоксами, загадками и неожиданными и невероятными приключениями.
Например, быть нелегалом ему было «положено по штату», но успешно проработать 563 дня – с 29 июля 1944 по 12 февраля 1946 года – под неусыпным контролем службы безопасности Манхэттенского проекта, которая создала «мертвую зону» вокруг всех объектов проекта – это свидетельство высочайшего профессионального таланта и настоящего героизма разведчика.
Вероятно, этот аргумент был использован и в представлении от ГРУ. Во всяком случае, его приводит сам В. Лота в своей книге в главе о Дельмаре:
«Военный руководитель проекта генерал Лесли Гровс однажды назвал меры безопасности, которые были предприняты для сохранения в тайне процесса разработки атомной бомбы, «мертвой зоной»».[681]
Таких примеров можно привести ещё множество. И они будут приведены в будущих книгах о Жорже.
Но сегодня, после всего сказанного о подвиге Жоржа, остаётся один принципиальный вопрос: почему, несмотря на столь высокую награду и, главное, выявленную ею степень важности совершённой им работы для судеб нашей страны, он не стал столь же знаменитым, как Зорге или Абель?
Почему не оправдались усилия «биографов из органов»? Более того, почему он воспринимается «с холодком», как «свой среди чужих, чужой среди своих» практически всеми политическими силами страны?
Сегодня, спустя более 70 лет после событий, в которых Жорж Абрамович проявил и мужество, и героизм, важно понять – благо или несчастье для нас принесла атомная бомба, в воплощении которой у нас в стране он, во всех смыслах «волею случая», сыграл такую важную роль?
Я думаю, что работа разведчика Коваля была спасительной при любом ответе на этот вопрос.
Если благо – нечего обсуждать. Если несчастье – то оно было неизбежно. Сталин, при его железной воле, все равно заставил бы наших ученых бомбу делать. Они могли её сделать, и сделали бы.
Но без разведки делали бы, вероятно, дольше, с гораздо большими затратами и гибелью гораздо большего числа людей и на стройках атомных объектов, и при различных испытаниях,[682] и на островах «Архипелага ГУЛАГ», подобных таймырскому «Рыбаку».
Так почему же Жорж не знаменит? У меня нет ответа, кроме констатации – капризы фортуны непредсказуемы.
Очень показательными в этом смысле являются две взаимоисключающие тенденции, проявившиеся в освещении истории советского атомного проекта в СМИ.
Первая – после присвоения Ковалю звания Героя России все центральные телеканалы России дали восторженные материалы о нём, а в США интерес к его личности оказался таков, что статьи о нём опубликовали центральные издания, а ФБР рассекретило объёмные сборники материалов о нём. Даже Арнольд Крамиш написал мне: «Жаль, что Жоржа уже нет в живых, чтобы насладиться своей наградой».[683]
Вторая – после естественного всплеска активности СМИ, вызванного сенсационным Указом № 1404, длившегося неделю-другую, о Жорже снова забыли. И в России, и в США.
Точнее, можно уверенно констатировать, что мощность «информационного взрыва», порождённого Указом № 1404, оказалась гораздо меньше ожидаемой. Информационная вспышка не просветила даже профессионалов – ни журналистов, ни историков.
Так, в год 100-летия Жоржа, через 6 лет после пышного присвоения ему звания Героя России, 10 августа 2013 года состоялась передача на «Радио Свобода», посвящённая атомной разведке. И её ведущий – известный журналист Владимир Тольц – обращаясь в эфире к профессиональному разведчику и историку разведки Александру Васильеву заявил буквально следующее:
«Или вот еще: нелегал по кличке «Дельмар» (опять же – кто это?), американский военнослужащий, передававший информацию из Ок-Риджа (штат Теннесси), где находился комбинат, производивший почти всю боевую начинку для атомных бомб… (Про него читал лишь, что его настоящее имя Дмитрий и что, оказавшись в 1949-м в Москве, он получил странную запись в документах "прослужил в советских вооруженных силах 10 лет рядовым"). Защитил кандидатскую и на долгие годы оказался безработным. Историки шпионажа пишут: "Никуда его не брали под предлогом, что невозможно 10 лет служить в армии рядовым солдатом. На деле же – из-за еврейского происхождения"… И почему вы не говорили до сих пор о грушниках? Может быть, в доступных вам документах о них мало или ничего, а только – об агентуре ИНО и 1-го управления ГБ? Или это корпоративное?..».[684]
А его собеседник никаких внятных разъяснений Тольцу и радиослушателям дать не смог:
«Это корпоративное, но не я в этом виноват – виноваты корпорации. Потому что доступ к документам, о которых мы с вами говорим, я получил в рамках российско-американского книжного проекта, в котором ГРУ участия не принимало. В документах НКВД есть кое-что о ГРУ… Возможно, в архивах ГРУ есть какие-то неожиданности, но, честно говоря, я сильно сомневаюсь».[685]
Но Указ Президента № 1404 не скрыт в «архивах ГРУ»! И интернет все эти годы никак не препятствовал ни журналисту Тольцу, ни историку Васильеву что-то выяснить и о «кличке «Дельмар»», и об «атомных разведчиках ГРУ».
Я не осуждаю этого казуса в эфире «Радио Свобода» и не подвергаю сомнению профессионализм и ведущего, и интервьюируемого – в современном мире можно ослепнуть от множества информационных вспышек в СМИ и упустить из внимания даже самую яркую. Я просто констатирую – в случае Жоржа информационная вспышка 2007 года оказалась вне поля зрения даже профессионалов ☹…
Интерес к разведке в атомном проекте у публики остался и в дальнейшем, о чём свидетельствует вышедший 16 декабря 2015 года специальный номер популярного журнала «Дилетант», посвящённый этой теме[686], и посвящённая этому выпуску журнала специальная передача радиостанции «Эхо Москвы»[687] с участием Виталия Дымарского, главного редактора журнала «Дилетант», известного политика Владимира Рыжкова и известного историка советских спецслужб Светланы Червонной.
И номер получился насыщенным интересными материалами, и разговор оказался предметным. Казалось бы, и это издание, и эта компания комментаторов должны были рассказать, или, хотя бы, упомянуть о роли Героя России Ж. А. Коваля в атомной разведке! Но ни в статьях журнала, ни в беседе у микрофона, о Жорже Абрамовиче не было сказано ни слова.
С сожалением приходится констатировать, что это почти тотальное незнание о Жорже историков атомного проекта и журналистов, пишущих на эту тему «от случая к случаю» (в основном, к каким-то юбилеям) порождает «курьёзы», о которых столь точно выразился ещё М. Ю. Лермонтов: «Всё это было бы смешно, когда бы не было так грустно».[688]
После выхода первого издания этой книги один из внимательных её читателей – кандидат философских наук Е. И. Рогальский – сообщил мне о свежей публикации в «Комсомольской правде»:
«Увидел в «Комсомольской правде» (толстушка, 23–30 мая 2019) любопытную информацию о переведённой недавно на русский язык книге американского писателя по известной теме "ядерных разведчиков". Из того, что приводится в этой Комсомолке, нет упоминания о Ж. Ковале.
С чем это может быть связано?»[689]
Я, разумеется, тут же обратился к тексту этой статьи. Она посвящена предстоявшему в августе 2019 года 70-летнему юбилею испытания советской атомной бомбы. Основа статьи – фрагменты из только что вышедшего на русском языке перевода книги американского журналиста Оливера Пилата «Атомные шпионы».[690] В целом – достаточно известные факты о работе «группы Розенберга», но среди прочего я с удивлением прочёл:
«Однажды Грингласс без обиняков подошёл к некоему учёному с вопросом: «Какое у вас интересное устройство, сэр?» И получил откровенный ответ: «Да, это источник нейтронов» с подробным объяснением, которое вынес за ворота мимо ничего не подозревающей охраны в собственной голове…»[691]
После этого рассказано как через Гарри Голда и Анатолия Яцкова в июне 1945 года (за полгода до сообщения Жоржа!) эти материалы попали в Москву,
«…где произвели сенсацию. Информация от Грингласса оказалась «особо хорошей и чрезвычайно ценной», – что на языке Лубянки означало величайшую похвалу».[692]
По тексту получается, что именно Грингласс, а не Коваль (о котором в статье нет ни слова) сообщил в Москву о конструкции НЗ. И у читателя, знакомого с темой атомной разведки, возникает ощущение, что вся «соль» награждения Жоржа, и все ухмылки наших историков разведки в адрес ФБР, «проспавшего» внедрение Жоржа в Манхэттенский проект – это просто «путинская пропаганда»! А у читателя, ничего не знающего о разведчике Дельмаре, в память закладывается логическая связка – «атомная бомба – нейтронный источник – агент 1-го Управления НКГБ Грингласс».
Что-то здесь было «не так». По горячим следам впечатлений от статьи в «Комсомолке» я ответил Евгению Ивановичу так:
Большое спасибо за информацию. Я бы пропустил эту публикацию (во всяком случае, сильно опоздал бы с знакомством с ней), а она очень любопытна. Отвечая на Ваш вопрос о том, почему не упомянут Жорж, скажу – эта, изложенная в газете, версия свидетельствует о том, что американские историки стараются «дезавуировать» Жоржа. Слишком чувствительный для американского престижа он нанёс урон. Не только фактическим содержанием добытых им секретов, но самим фактом своей работы в Ок-Ридже и Дейтоне. И версия, приведённая в газете о том, что Грингласс "в голове" унёс конструкцию нейтронного инициатора, о которой ему «рассказал» какой-то специалист, удовлетворяя его любопытство, это, конечно, действительная эвереттически нить, но уж "очень тоненькая" по вероятности, несопоставимо менее вероятная, чем "нить Жоржа". И научные идеи, и конструктивное исполнение этого элемента конструкции бомбы настолько сложны, что "схватить их налету" с одного раза под силу интеллекту эйнштейновского класса, обладающему, к тому же, конструкторским талантом Эдиссона, но не инженеру-механику Гринглассу. А Жорж ведь профессионально работал с этим материалом не один месяц и в Ок-Ридже, и в Дейтоне.
Так что, если оставить в стороне эвереттику, автор книги (обязательно найду её и прочитаю, благодаря Вашей наводке…) "вешает лапшу на уши" читателю. Эта версия если и не снимает американской досады от "дела Жоржа", то сильно её смягчает – мол, конечно, «прохлопали» Коваля, но не так это страшно, не так много нового он узнал, как пытаются доказать русские…[693]
Как видит читатель, досталось в моём ответе «американским фальсификаторам» по первое число… Я решил довести эту критику до редакции газеты с тем, чтобы она опубликовала мой разбор нечистоплотного американского автора.
А к фактологии публикации претензии есть существенные. Например, автор, вероятно «для убедительности», приводит датировку событий (без ссылок на источники, но подразумевая, что они надёжны – иначе не стоило бы приводить точные даты!):
«3 июня 1945 года, за шесть недель до первого в мире испытания ядерного оружия, Гарри Голд постучал в дверь дома инженера Дэвида Грингласса… Через двое суток, 5 июня 1945 года, Голд встретился в Нью-Йорке с неким Яковлевым (настоящее имя – Анатолий Яцков. – Ред.)… Через две недели в баре у конечной станции подземного метро Яковлев рассказал Голду…»[694]
Но утверждение о том, что разговор Яцкова и Голда состоялся «через две недели» после передачи Яцкову пакетов от Грингласса, показывает, что автор не опирался на «надёжные источники».
Осведомленный надёжный источник сообщил бы автору, что в июне 1945 года цепочка событий, предшествовавших этой встрече, а именно: доставка конвертов Грингласса в СССР пароходом из США через порты Германии, их оформление в Первом Управлении НКГБ СССР, работа переводчика 3–го отдела этого Управления майора Потаповой Елены Михайловны, её доклад о содержании документов Грингласса своему руководству, передача перевода Курчатову, анализ и оценка Курчатовым полученных сведений, передача Центром Нью-Йоркской резидентуре результатов этого анализа, и, наконец, организация нелегальной встречи Яцкова и Голда «у конечной станции метро» никак не могла уложиться в «две недели».
Да и работал автор (журналист, дилетант в атомной физике), вероятно, без компетентного редактора. Дело в том, что на суде (Грингласс был арестован и судим за шпионаж в пользу СССР) Грингласс заявил, что в переданном им Яцкову материале
«Он описал свою работу над пресс-формами, в которые были вылиты компоненты взрывных линз бомб типа «Толстяк», использованных для ядерного испытания Тринити и в бомбардировке Нагасаки».[695]
Компетентный в физике редактор разъяснил бы автору, что «инициаторов» у атомной бомбы два – химический и ядерный. И автор, излагая «разведывательные достижения» Грингласса, вероятно, перепутал «источник нейтронов», который является инициатором ядерных реакций, с химической взрывчаткой, являющейся инициатором имплозии плутония до ядерного взрыва. Именно над изготовлением форм для отливки отдельных блоков взрывчатки Грингласс, как он честно признался суду, и работал в Лос-Аламосе.
А если бы автор обратился ещё и к компетентному историку работы разведки в атомных проектах, то узнал бы, что Грингласс имел оперативный псевдоним «Калибр»[696] и его работа вообще оценивалась нью-йоркской резидентурой НКГБ в феврале 1945 года не «особо хорошей и чрезвычайно ценной», а гораздо более сдержанно:
«“Калибр” имеет звание сержанта. Работает в лагере в качестве механика, выполняя различные задания начальства. Само место, где работает “Калибр”, является заводом, где производятся различные приборы для измерения и изучения силы взрыва различных В. В. в различных формах (линзах)… Экспериментальные взрывы производятся на полигонах… Насколько мы понимаем, на этих полигонах производится исследование и подбор ВВ для сообщения необходимой скорости нейтронам “Энормоз”[697] для получения разложения (взрыва). “Калибр”, как нам кажется, сам не знает всех деталей этого проекта <подчёркнуто мною – Ю. Л.>»[698].
Что же касается конкретной информации июня 1945 года, то и она никаких восторгов «на Лубянке» не вызвала. Вот её оценка в рапорте от 26 июня:
«Материал Калибра, хотя и дает некоторые сведения, является малоквалифицированным и далеко неподработанным. Полагаем, что это в силу недостаточной квалификации Калибра с одной стороны, и внезапности приезда Арно к нему – с другой, когда у него не было подготовленных материалов».[699]
После всех этих уточнений веточка альтерверса, выращенная автором публикации в «Комсомолке», явно усохла до паутинки, не прочнее нити тутового шелкопряда ☺.
Но, прежде, чем писать в редакцию газеты, нужно было разобраться с первоисточником – книгой Оливера Пилата и понять, насколько вышедший на русском языке перевод соответствует оригиналу. Сведения о ней легко нашлись в интернете.[700]
После этого всё встало на свои места, и в адрес Е. И. Рогальского ушло моё новое письмо:
Приношу и Вам и американцам свои извинения за поспешно высказанные подозрения в интригах против памяти Жоржа. Оригинал книги, на переводе которой построена статья в Комсомолке, вышел в США в 1952 году! О Жорже они тогда НИЧЕГО не знали. И версия с Гринглассом могла рассматриваться более-менее серьёзно, хотя и с натяжкой, даже в те времена. Но вот почему сегодня Комсомолка выдаёт это за какие-то "новые материалы", и без комментариев приписывает Гринглассу то, что сделал Жорж, мне совершенно непонятно. Или они настолько "не в теме", что о Жорже ничего не знают (это скорее всего…) или это настоящая информационная диверсия (но эта нить альтерверса кажется мне очень тоненькой ☺).[701]
Писать «протест» в «Комсомолку» мне расхотелось. Из двух вариантов причины этого казуса не было ни одного, который, в результате объяснения с редакцией, помог бы «сохранить лицо» уважаемой мною газете…
Но не только «незнанием» объясняется очевидный факт умолчания в СМИ о работе атомного разведчика Жоржа Коваля. Мог ли «не знать» о нём Председатель Российского исторического общества (!), когда 17 сентября 2019 г. на юбилейном мероприятии – круглом столе в Курчатовском институте, посвящённом 70-летию первого советского испытания атомной бомбы – говорил о том, что
«ускорить создание советского ядерного оружия помогли сведения, добытые выдающимися советскими разведчиками Владимиром Барковским, Леонидом Квасниковым, Александром Феклисовым и Анатолием Яцковым».[702]
Список в этом высказывании, как видим, «исчерпывающий». Но, перечислив четверых героев-разведчиков, Председатель Российского исторического общества не упомянул ни Яна Черняка, ни Артура Адамса, ни Жоржа Коваля.
Конечно, мог, скажет иной читатель, ведь фактология истории огромна, и даже «главный историк России» не может всего знать.
Но насколько искренна эта «забывчивость», если учесть, что Председатель Российского исторического общества, Сергей Евгеньевич Нарышкин, одновременно с этим постом занимает и пост Директора Службы Внешней Разведки, и все перечисленные им герои-разведчики являлись сотрудниками разведки НКВД-КГБ, преемницей которой и является СВР?
Мало того, что ни для одного разведчика ГРУ в этом перечислении места не нашлось, Сергей Евгеньевич «забыл» о супругах Леонтиле и Моррисе Коэнах, Героях России, служивших в чекистской разведке! Вероятно, потому, что они во время выполнения своей героической работы были гражданами США, а вспоминать сегодня о заслугах «идейных американцев» в успехе советской чекистской разведки как-то не «политкорректно» с точки зрения главы СВР. «Noblesse oblige»?..
К сожалению, игра в «перетягивание одеяла» между СВР и ГРУ продолжается и после упразднения КГБ.
Эта глава называется «Дорога к пьедесталу». Аллегорический смысл этого названия ясен. Пьедестал – звание Героя России. Глава написана, значит, дорога пройдена. Мы у пьедестала. Но, как видит читатель, пьедестал пуст, поскольку, как это видно из приведённых ярких примеров публикаций в СМИ, общественное восприятие личности Жоржа Абрамовича Коваля пока существует не в виде памятника на пьедестале Героя, а, в лучшем случае, только в виде эскиза к нему.
Значит, пройденная дорога не привела к цели – той ветви альтерверса, где Герой достойно увековечен. И потому в конце главы я должен попытаться ответить на вопрос – почему эта длинная дорога привела нас не к Памятнику, а к его долгострою? То есть, ответить на наши вечные вопросы: «Кто виноват?» и «Что делать?».[703]
