Элтэнно. Хранимая Звездой
Рукопись несбывшихся ожиданий. Поступление
– Зовите, – твёрдым голосом дозволил профессор Фолтон и с вызовом посмотрел на ректора. – Господин фон Дали, прошу вас дать мне зачётную книжку лер Свон. Я видел её курсовую, я слышал её ответы. Это зачёт.
***
Глубоким вечером этого же дня Мила очнулась в своей постели, если так можно назвать брошенную на пол охапку сушёной травы. Горло её пересохло, а потому вместо слов молодая женщина издала протяжный хрип.
– Милка, ты как? – с тревогой спросил Саймон. Оказывается, он сидел рядом и обтирал её лоб влажной тряпкой.
– Воды.
– Держи, – он подал ей глиняную кружку неприятно тёплой воды и затараторил. – Тебя студенты с кафедры целителей осматривали, а потом и сам профессор, когда они не справились. Что у тебя за травма? Когда это тебе успели проломить череп?
– Давно. Больше года назад.
Чтобы не захлебнуться, ей пришлось принять сидячее положение, и это было невероятно трудно. Мила основательно отвыкла от немощности такого рода.
– Из-за языка своего острого на неприятности напоролась? – предположил Саймон.
– Может быть. Не помню.
Молодая женщина задумалась. Она постаралась вспомнить то, что давно прекратила пытаться вспоминать, но… снова безрезультатно.
– А где Питрин?
– Я его за твоей порцией еды отправил. Сейчас как раз время ужина.
– Ему не дадут, – тихо пробормотала Мила. – Помнишь, ты хотел для меня в буфете кусок пирога купить, но тебе на вынос не дали.
Саймон криво усмехнулся.
– Ну, я подумал от попытки хуже не будет.
Мила замолчала, так как говорить ей было тяжело. Боль ушла, но молодая женщина по‑прежнему чувствовала себя ужасно разбитой. Всё было как в тумане.
– Ты молодец, – между тем с неподдельным уважением сказал Саймон. – Заслуженно свой зачёт получила. Я так понял, что про этот херов круг в аудитории никто, кроме самых замшелых пней, не знал.
– Про какой круг? Леошерский?
– Не, этот. Вир… Бер… Харийский, что ли?
– Не знаю такого.
– Ну как? – удивился Саймон. – Ты же там ещё что-то про путеводную звезду сказала. Знаешь значит, раз наш заумный декан ничего не возразил.
– Это он меня о таком спрашивал?
– Мила, – голос друга выдавал его глубокое беспокойство, – вообще-то да. Спрашивал. Ты чего?
– Не помню, – ответила Мила и неторопливо повернула голову к стене. – Ничего не помню.
Глава 18. Пожил я как-то раз как в сказке!
– Пф-ф, на дополнительные курсы первокурсников зазывают, – презрительно фыркнул смуглый Вигор Рейн. Летний загар с него так и не сходил, хотя уже приближалась зима. – Какой только дурак на такое решится?
– Ну-у, так там платят, – тихо протянул Питрин, с опаской косясь на одногруппника.
– Половина серебряного в месяц? Ты это, дурила, заработком называешь, что ли?
Пользуясь тем, что у стенда с объявлениями кроме них никого не было, Вигор сплюнул на пол. Его плевок выделялся на мозаике, искусно повторяющей герб Первой Королевской Академии, но никакого смущения из-за своего поступка этот мужчина не испытал. Он часто вёл себя так, словно был на голову выше прочих, несмотря на то что являлся простолюдином. Вигор Рейн отчего-то знал больше многих и любил хвастаться прошлым на каторге. Ему нравилось внушать страх и нравилось довлеть над людьми.
… Конечно же тихому робкому Питрину это внушало опасение. Однако, чувствуя себя на порядок смелее из-за общества друзей, он всё же нашёл в себе силы заявить:
– Да разве ж оно мало, Вигор? Никак зажрался ты на своей каторге.
– Он прав, этого действительно мало, – усмиряюще положил на плечо Питрина ладонь Саймон. – Тут по основным предметам, чтобы учиться, тратиться. Новый курс тоже без расходов не обойдётся. Прибыль по итогу не очень уж большая выйдет. Сам рассуди, хорошо если от половины серебряного четверть останется.
– Ха, вот горе-счетовод, – с презрением высказал Вигор Рейн. – Тут дело не столько в расходах и доходах, сколько во времени. Оно ценнее денег. Какой дополнительный курс ни выбери, а это дважды в неделю занятия по три часа. Добавим время на подготовку к этим занятиям и… вот и всё, – тут Вигор насмешливо поглядел на Питрина. – И как оно, стоит того, дурилка?
Питрин отрицательно замотал головой. Выглядел он при этом крайне смущённым.
– Зато это настоящие деньги, – подала голос Мила. – Понимаете? Настоящие. Они не пойдут в счёт долга, их можно будет тратить в городе на всё, что только душе угодно.
«Их можно будет потратить на еду», – говорил её голодный взгляд.
– Хм-м, – задумчиво протянул Вигор. – Даже не знаю. Бабу снять и потрахаться мне давно охота, но трахаться с учёбой чё-то… Тут же глянь условия какие. Монеты тебе выдадут только после сдачи сессии и при посещаемости такой, что дристать будешь, а в аудиторию попрёшься.
– Плевать, я жрать хочу, – твёрдо заявила Мила и наугад взяла из стопок пустых бланков сразу три листа. Всё, на что она смотрела, так чтобы будущие заявления соответствовали трём разным факультетам: Белой Магии, Водной Стихии, Воздушной Стихии, а ещё чтобы занятия в будущем не пересекались по времени. Специализация Милу нисколько не волновала.
– Эй, Милка, у тебя головка-то снова не бо-бо? – осудил её Саймон.
– Ха, давай я тебе лучше пожрать чё принесу, а ты мне потрахаться дашь, – воодушевился Вигор. – Поверь, это взаимовыгодное предложение. Никакой мороки для каждого из нас, одно сплошное удовольствие.
– Пошёл ты, – равнодушно ответила Мила и, посмотрев на Саймона, пояснила. – Да пёс нашу академию знает, тут меня запросто могут на какие-либо из курсов не пустить и на всех основаниях. Вон, глянь западло какое. Число слушателей ограничено, а сперва набор в городке богатеньких уродов объявили, разумеется. Чего тут, сутки до конца приёма заявок остались. И раз тридцатого ноября обещают все результаты вывесить, то основные списки уже составлены. Поэтому знаешь что? Раз у меня есть возможность подать заявления сразу на три курса, так я и подам на все три.
– Угу. Но если тебе все три посещать дозволят? – демонстративно постучал себя по лбу Саймон, и Вигор едко рассмеялся.
– Тогда наша Тварь обогатится по полной. Это не у неё долг, это ей уже академия должна будет, ха-ха!
Он загоготал так, что вынужденно упёрся рукой о стену.
– А ты вон сюда погляди, – по-прежнему смотря только на Саймона, Мила ткнула пальцем на крошечную строчку объявления. – Декабрь пусть оплачиваться студентам не будет, но зато он даёт выбор. Видишь, я без нелестной записи в дипломе останусь, если за первый месяц пойму, что не потяну.
– Не дури, – строго сказал Саймон. – Я понимаю эти курсы на себя брать, если ты основные предметы хотя бы частично знаешь. Но мы-то их постигаем с нуля. И я понял бы, если проходить их компанией. Вроде как я и Питрин, мы вместе работаем. Но я тебе честно говорю, на такое вот я подписываться не стану. Здесь не доход, а чистая убыль.
– Ага. Но, я б к огневикам сходил всё же, гнянул чё там да как, – подумав, взял бланк Вигор и поглядел на Милу. – Ты со мной, куколка? Зададим им там жару?
– У меня нет способностей к огню.
– У тебя и нет? С таким-то темпераментом?
– Нет, – коротко ответила Мила и направилась к столику, где эти самые бланки можно было заполнить. Рядом с ней пристроился Вигор, но, конечно, он справился быстрее. Он и грамоту хорошо знал, и заявление всего одно у него было. Однако, Вигор не стал никуда уходить, а дождался покуда Мила закончит, и вместе с ней понёс бланки секретарю ректора. Вильям Брук с недовольством поглядел на потревоживших его покой студентов и буркнул:
– Угу, кладите сюда и можете идти.
– А отметка о приёме документов?
Вопрос задал Вигор Рейн, а потому именно на него гневно уставился секретарь. А там Вильям Брук, не отрывая мрачного взгляда от чёрных наглых глаз студента, взял лежащий рядом с ним журнал и раскрыл его. Затем, быстро глянув на номера в бланках, вписал в него что‑то.
– О, благодарствую.
Вигор довольно улыбнулся и, ухватив Милу под локоток, потащил молодую женщину прочь из приёмной. Он отпустил её только тогда, когда они оказались в коридоре и пошли бок о бок в сторону лестницы.
– Хм, а ты молодец, – похвалила его Мила. – Я про отметку в журнале даже не подумала.
– Зато я подумал. На каторге коли писарь не поставит отметку, что ты дневную норму выполнил, на другой день хана тебе полная будет. Привык я в таком ухо востро держать. Кроме того, не хочу пропустить целое приключение.
– В смысле? – уставилась на его смуглую наглую рожу Мила.
– Одну тебя запросто бы восвояси отправили, – Вигор с улыбкой принялся крутить указательным пальцем в воздухе. – А мне интереснее другое. Знаешь, тут развлечений не до херищи.
– Да уж, – недовольно фыркнула она в ответ и зябко поёжилась. Шаль, которую Мила сшила из старой юбки, всё хуже защищала её от холода. – Кстати, ты, говорят, в зверинец ходил?
– Ходил.
– И как? Стоит его посещение пятнадцати медяков?
Вигор внимательно посмотрел в жадно блестящие глаза Милы и вдруг заливисто рассмеялся. Прямо-таки так, что на них все находящиеся по близости студенты посмотрели, в том числе и их одногруппник – маркиз Роунский, Вильям Далберг. Этот мужчина из-за смеха Вигора с недовольством оторвался от чтения толстой книги.
– Чё, Милка, сходить в зверинец хочешь, а сомневаешься?
– Дорого как-то, – не стала скрывать она.
– Ну, как подохнешь, не до денег станет. Деньги нужны, чтобы себя любимого радовать, – тут Вигор демонстративно погладил себя по голове так, как порой бабушки гладят любимых внуков. – Сходи, зрелищно оно.
– Зрелищно, – буркнула Мила, прежде чем уставилась себе под ноги.
Молодой женщине не хотелось одной в зверинец соваться, но она знала, что Саймон и Питрин в этом отношении её ни за что не поддержат. Первый после слухов про поход Вигора в зверинец рассудил, что смысла пока нет на такое тратиться. Вот будет по какому‑либо предмету соответствующее задание, так можно и сходить. Питрин просто вусмерть боялся всяких чудовищ. Ему подобное даже за бесплатно не надо было.
– Чё, дрейфишь никак? – совсем иначе воспринял её молчание Вигор.
– Нет, просто…
Мила замялась. Она не знала как объяснить то, что у неё в голове сидело, музу ораторства вид полупустого коридора в ней не пробудил. Студенты занимались своими делами. Вильям Далберг, находящийся всего в двух шагах от них, сделал вид, будто своих одногруппников нисколько не знает, зато дружелюбно помахал рукой знакомому Миле студенту-воздушнику Свену Сайферу.
«Они общаются, что ли?» – ещё успела удивиться Мила, прежде чем услышала:
– Хм, а пошли в зверинец? Вот прямо сейчас.
Говоря, Вигор посмотрел на неё с такой улыбкой, что Миле вмиг сделалось понятно – наглый каторжник более чем уверен в отказе. Ему всего-то хотелось заполучить в свою копилку нелицеприятных сплетен ещё один факт о ней. А Миле в принципе не нравилось реагировать на подначки так, как от неё ожидали.
– А и пошли, – уверенно согласилась она.
Подумав, Вигор не стал спутницу отговаривать. Вместо этого он завёл разговор о наиболее понравившихся ему животных и так красноречиво описывал их клыки и хищные нравы, что какая‑нибудь кисейная барышня уже бы лежала в обмороке. Но Мила слушала всё это так, будто лично встречала мантикор и гарпий по сто раз на дню.
***
Привратник, выяснив, что живой монеты не будет, привычным росчерком пера записал в долговую книжечку имена студентов, и дозволил им пройти через высокую решётчатую дверь. За ней покамест не были видны энергетические заслоны, заменяющие зверям клетки, кто-то благоразумно возвёл высокую живую изгородь в правильном месте. Подсмотреть у любопытных без платы ничего бы не вышло.
– И куда? – скучающе спросил Вигор. – Если направо, то с хищных тварей обзор начнём. Слева зверушки попроще.
– Ну, раз с тварей, так точно с хищных, – развеселилась Мила. Стоило ей войти в зверинец, как настроение у неё резко улучшилось. Вигор ведь правильно сказал, в академии развлечений как таковых почти не было, а молодой женщине давно хотелось развеяться.
Вигору выбор понравился. Была в нём некая кровожадность, и он ценил подобное в других людях. Пожалуй, именно поэтому он тоже вдруг воодушевился. Ему понравилось напоказ перед Милой дразнить волкодлака, он с удовольствием рассказал, какие сапоги себе однажды из шкуры редкого чёрного василиска закажет, затем помахал в воздухе несуществующим мечом, показывая, что так он головы пустынной гидре отрубит. Мила над этой показухой весело посмеивалась. Она даже с удовольствием включилась в игру. Не постеснялась даже проходящего мимо них Вильяма Далберга. Молодая женщина подумала, что раз он в коридоре так её и Вигора проигнорировал, то ей тоже несложно сделать вид, будто его на белом свете не существует.
В общем, весело Миле было, покуда этот самый Вильям Далберг не обернулся и не швырнул в неё яблочный огрызок. Удар пришёлся в грудь, и не был сильным. Но во взгляде маркиза при этом было такое глубокое презрение, но Мила сдержала порыв эмоций.
– Чтоб ты сдох, – всего-то искренне пожелала она.
– Все в этом мире когда-нибудь умрут, – философски ответил маркиз и ушёл. Мила со злостью поглядела ему вослед, а после подошла к очередной энергетической клетке. Настроение у неё сделалось никаким, но все печали покинули её, когда она увидела… дракона.
– А это что такое? – разглядывая длинное белое тело и бледно-голубые умные глаза, спросила она.
– Дракон.
– Такой? Разве драконы такие, а не с вот такими крыльями и… ну вот как вон то чудище.
Вигор посмотрел куда Мила указывает и отрицательно помотал головой.
– Не, это виверна. Драконы они вот такие. Только чешуя у них разных цветов бывает.
– И чего, цвет чешуи на что-то влияет? – заинтересованно спросила Мила, так как надписей на табличке возле дракона было очень много, а ей уже надоело вчитываться. Она и Вигор третий час как бродили по зверинцу, а до «тварей попроще» так пока и не дошли.
– Мало на что вроде как. Но белые драконы они старые, а потому мудрые. Типа сродни людям седеют с возрастом.
– А, ясно.
Сказав так, Мила внимательно посмотрела на дракона. Дракон отвечал ей схожим любопытством. Он скрупулёзно разглядывал её и постепенно в его голубых глазах проявилось то, что можно было бы принять за глубочайший интерес. Во всяком случае Миле от этого взгляда сделалось очень неуютно и совсем тревожно ей стало, когда мирно лежащий дракон вдруг принюхался, а затем встрепенулся и, за долю секунды оказавшись возле границы клетки, едва внятно прошипел:
– Сме-е-ерть. Бойс-ся.
– Вигор, мне показалось или…
Встревожившаяся Мила прервалась на полуслове, так как поняла – заскучавший приятель уже подошёл к другому животному. Это она всё не могла уйти от дракона.
– Сме-е-е-рть, – тихо повторил дракон так, что снова было не разобрать – то ли он шипел таким образом, то ли правда умел разговаривать.
По итогу Мила вздрогнула и, боязливо пятясь, начала отступать в сторону Вигора. Ей сделалось страшно, а потому она постаралась увести одногруппника подальше из этого сектора зверинца. И с каждым шагом, уводящим её от дракона, Миле делалось всё спокойнее и спокойнее на душе.
– О, единорожек! – вдруг воскликнул Вигор так радостно, словно мальчишка.
Отчего-то единорог Милу нисколько не впечатлил. Ей казалось, что он должен быть не банального гнедого цвета, а белоснежного. Грива у него была какая-то жидкая. Хвост тоже три волосины.
– И чем он тебе нравится?
– Он хороший, волшебный. Однажды я соберу целую коллекцию рогов единорогов и начну изготовлять из них волшебные палочки, – елейным голоском принялся сюсюкать Вигор.
Может, единорог и был волшебный, но сказанного он нисколько не понял. Животному понравился ласковый голос, а потому он взял и поклонился, как обычная цирковая лошадь. Вигор от этого окончательно растаял. Увести его от единорога стало очень сложной задачей, но благодаря пошедшему Вильяму Далбергу Мила справилась. Ей не хотелось стоять возле человека, посмевшему швырнуть на лиф её платья яблочный огрызок. А там она и Вигор достаточно быстро дошли до последнего существа в зверинце – самого обычного белого кролика, только с четырьмя длинными ушами.
– Знаешь, мне понравилось, – честно сказала Мила, когда они направились к выходу. – Оно действительно стоило пятнадцати медных несмотря на то, что из-за Далберга платье мне теперь стирать.
– Да нахрена стирать? Этот огрызок никакого пятна не оставил.
– Неприятно.
Большего пояснять Мила не стала, а Вигор и не попросил объяснений. Он всего-то покрутил пальцем у виска, а после они вместе двинулись прочь от зверинца.
Несмотря на то, что время было вечернее, солнце светило по-весеннему мягко и тепло. Дождей больше недели не было, из-за этого опавшая листва приятно шуршала под ногами. Деревья в большинстве своём стояли абсолютно голые, но на них ещё сидели певчие птицы и чирикали что-то. Осень в этот год была какая-то аномальная. Она началась слишком рано, непривычно затянулась и в целом нынче создавала впечатление, что после нее настанет не зима, а вот-вот начнётся жаркое лето. Мила даже перестала кутаться в свою шаль. Она подставила лицо солнечным лучам и впервые за долгое время по-настоящему согрелась. Вигор задумчиво посмотрел на спутницу, криво усмехнулся, но промолчал. Некоторое время им ещё предстояло идти в одном направлении, однако оба они чрезвычайно устали для разговоров. Предвкушающая ночной отдых Мила широко зевнула… а затем вдруг вздрогнула и резко хлопнула себя в районе шеи.
– Вот сука, – ругнулась она, когда посмотрела на свою ладонь. На ладони оказалось пятно крови, в котором барахталось какое-то насекомое, похожее на муху. – Уже и напилась гадина.
– Чё, укусили тебя?
– Ага, кажется слепень. Забылся он, что ли, что давно не лето красное?
Стоило Миле это сказать, как возле неё принялись виться ещё три летающие твари. Она хлопнула руками и раздавила одну из них. Слепней, словно в истории не про настоящую пустынную, а мифическую гидру, тут же стало значительно больше. Миле даже пришлось остановиться. Остановился и Вигор, но он охоту на насекомых не начал. Всего‑то отмахнулся, а после, сделав шаг назад от Милы, нахмурился.
– Эм-м, Милка, что-то мне это не нравится.
– И мне! – воскликнула Мила, прежде чем вскрикнула от боли. Её снова укусили, а потому она начала подпрыгивать на месте в намерении раздавить как можно больше слепней. – Какого беса они сюда прилетели? Вот-вот декабрь.
– Не, я про то, что в зверинце мы такое видели. Помнишь того волосатого чмырилу с крыльями и хвостом?
Стоит сказать, Мила в зверинце много каких «волосатых чмырил с крыльями и хвостом» увидела, но она мигом поняла, кого именно имеет в виду Вигор. Он говорил об интересном создании, высоком и крепком, что она сперва приняла за вампира в силу того, что рожа у него походила на морду летучей мыши. Эдакой великаньей летучей мыши, гаркаин был на голову выше взрослого мужчины. А ещё у него было слабое зрение и, как результат, интересный способ охоты. Этот вид ориентировался на звуки и запах крови, оставшийся на теле жертвы после укусов выводимых им мух.
– Помню, но откуда гаркаину здесь взяться? – Мила выразительно посмотрела на Вигора, прежде чем громко взвизгнула от очередного укуса. – Ах, вот мерзкие кровопийцы!
Пожалуй, девушка бы вот-вот бросилась бежать в надежде скрыться от слепней таким примитивным, но действенным способом, вот только она несвоевременно посмотрела на небо. Оттуда к Миле приближалась крылатая тварь. И приближалась эта зверюга чрезвычайно быстро!
Мила замерла, как кролик перед удавом. Проследивший за её взглядом Вигор матюгнулся, но не растерялся. Понадобилось мгновение, чтобы он повалил Милу наземь, а сам, замысловатым образом изогнув пальцы, сосредоточился. Вокруг них в тот же миг возникла едва мерцающая алым дымка. Вроде бы не особо страшная на вид, но лапы коснувшегося её гаркаина опалило. Существо дико взвыло и поспешно снова поднялось в небо. Причём по тому, как гаркаин делал в воздухе круг, было понятно, что в его намерениях атаковать по новой.
– Бежим! – крикнул Вигор и, помогая Миле подняться, первым рванул в сторону главной площади академии.
Как назло, было не просто воскресенье – давно перевалило за пять вечера, а потому большинство студентов и преподавателей уже либо сидели по домам, либо проводили время в студенческих клубах. Даже такой аномально тёплый конец ноября мало способствовал желанию совершать поздние променады, и по этой причине надежда наткнуться в такой дали от центральных дорожек на кого‑либо способного справиться с решившей поохотиться бестией была невелика.
Мила побежала так, что только пятки сверкали, но рой насекомых от неё не отставал ни на дюйм. Слепни жужжали, кусали нежную кожу до крови, заставляли взвизгивать от боли. Из-за этого молодая женщина то и дело оглядывалась, смотрела в небо, и это сбивало её с ритма бега.
– Вигор! – жалобно закричала Мила, когда ненароком споткнулась.
Вигор, которого мухи пока так и не тронули, остановился и создал в своих ладонях небольшой тёмный шарик. Глаза его при этом сделались совсем чёрными. Мила даже на секунду задумалась, кого ей следует бояться больше – его или гонящегося за ними гаркаина. Но помогла магия Вигора очень плохо. Чудовище лишь немного сбилось в полёте. И да, пусть из-за этого гаркаин промахнулся, но атаковать с воздуха ему надоело. Он приземлился на мощные лапы и, оскалившись, уверенно зашагал в сторону Милы.
– Милка, без жертвы я мало чего могу! – с беспокойством воскликнул Вигор. – Я пока не такой маг.
Он мог не извиняться, сама Мила даже такого не умела. Но умирать ей никак не хотелось, а потому она на карачках заспешила в сторону Вигора – другой надежды на спасение у неё не было. А Вигор проявил смекалку. Повиснув на ветке раскидистого дерева, он отломал длинный сук и ткнул им прямо в скалящуюся морду твари. Однако, это дало Миле лишь дополнительные пару секунд на то, чтобы спрятаться за стойку с солнечными часами. Гаркаин рывком вырвал сук из рук Вигора и, отшвырнув деревяшку в сторону, вернулся к прежней цели. Его когтистая лапа с лёгкостью снесла каменный постамент часов.
– А-а-а! – истошно завизжала Мила от страха, но на этот раз Вигор не вмешался, а застыл в растерянности. Он был слишком умён и себялюбив, чтобы лезть на рожон, однако и остаться безучастным для него было сложно. Он лихорадочно искал способ помочь и не мог ничего придумать.
Напоминая о поздней осени, вдруг порывисто и сильно задул холодный ветер. Сухие золотые листья с шорохом покатились по белокаменной дорожке, и Мила, решившая, что этот вид последнее, что она видит в своей жизни, крепче стиснула на плечах рваную шаль. Пальцы её подрагивали. Молодая женщина прекрасно понимала, что гаркаина ненадолго отвлечёт создавшийся шум. Он уже начал принюхиваться и, видно, достаточно крови осталось на её коже от убитых слепней, раз эта тварь уверенно посмотрела на неё и с жадным рычанием оскалилась.
«Кто-нибудь, помогите мне!» – мысленно взмолилась Мила, но вслух не произнесла ни слова. Она боялась даже дышать.
– Вот тебе! – вдруг раздался громкий возглас. И нет, эти слова принадлежали не Миле Свон, и не Вигору Рейну, а ещё одному их одногруппнику. Точнее, даже двум. Откуда здесь взялись Алан Фонберг и Джейкоб Виндог можно было только догадываться по обнажённым ими мечам. Носить такое оружие на территории академии было не принято, а, значит, скорее всего эти двое тайком устроили дуэль, а влипли совсем в другую историю. Во всяком случае только это объясняло, отчего вслед за ними появился не кто‑либо ещё, а именно мэтр Орион. Стоило благородным баронам, воистину умело обращающимся с оружием, начать теснить гаркаина и даже ранить его, как из-за поворота дороги показался красный от злости старший преподаватель кафедры сглаза и проклятий и, естественно, он вмешался в происходящее.
Нужно сказать, Люций Орион намного лучше управлялся с чарами нежели первокурсник Вигор Рейн. Созданный им сгусток тьмы уничтожил монстра, едва соприкоснулся с ним. Тело жалобно застонавшего гаркаина потемнело, в считаные секунды покрылось белым налётом, а затем этот налёт, будто зола после костра, начал отслаиваться и разлетаться. Могущественная и опасная тварь исчезала так же стремительно, как порой горит тонкая бумага.
– Фу, успел, – едва слышно прошептал мэтр Орион и, часто дыша, упёрся ладонями в колени. Выглядел он запыхавшимся до крайности, однако вскоре вернул себе дыхание и вместе с ним самообладание. Выпрямляясь, преподаватель первым делом строгим голосом осведомился. – Что это у вас здесь происходит? Мне говорили про дуэль, а вы тут ещё чище развлечение себе придумали!
– Развлечение? Да мы почесать языками встретились, а тут херь какая-то припёрлась и вознамерилась нами похавать, – с возмущением пояснил Вигор, покуда Алан Фонберг и Джейкоб Виндог с тревогой переглядывались.
– Это гаркаин, а не какая-то херь. И уж постарайтесь объясниться, как так вышло, что он здесь оказался.
– А мне-то откуда знать? Какая-то падла этого гаркаина из зверинца выпустила, вот он охоту и начал. Ещё бы чуть-чуть и захавал Милку.
Вигор кивнул на подрагивающую Милу, которая с трудом верила, что осталась жива. Она то и дело прижимала ладони к местам укусов слепней. Кожа там опухла, сделалась бордовой, а потому сейчас молодая женщина являла из себя жуткое пятнистое зрелище.
– Бред сивой кобылы, лер Рейн! Мало того, что опять мыло вам в рот засунуть хочется из-за вашей несдержанности в выражениях, так вы ещё и лжёте. Нагло мне в глаза смотрите и лжёте.
– Да какого ляда на меня напраслину гнать? Нихера я не брешу!
– То есть это я не прав? – грозно нахмурился Люций Орион и, подходя ближе, в намерении выглядеть внушительнее даже большие пальцы за пояс своей мантии сунул. – Невозможно взять и животных из зверинца выпустить. Энергобарьеры там поставлены мастерами своего дела. Они учитывают особенности каждого зверя и уж тем более повадки некоторых самоуверенных студентов…
Старший преподаватель кафедры сглаза и проклятий не успел договорить, так как опешил. Он вдруг увидел, как между деревьев и прямо в их сторону, прижимаясь к земле, летит разъярённый белый дракон, и уж этого дракона в зверинце он своими собственными глазами не раз видел.
– Меч, меч мне! Скорее! – суетно протянул мэтр Орион руку в сторону Алана Фонберга – тот стоял наиболее близко к нему.
Лер Фонберг, однако, не послушался. Увидев дракона, этот мужчина храбро бросился ему наперерез и… мгновением позже едва не сгорел в жарком пламени виверны, подкравшейся к людям с другой стороны. Пламя было горячим настолько, что Миле пришлось прикрыть лицо рукой. Вигор Рейн, не будь дураком, трезво оценил ситуацию и, укрывшись за деревом, часто задышал от страха. Он понимал, что против дракона и виверны, сделать ничего не сможет. Но Джейкоб Виндог также рассудительно не поступил. Глядя на безрассудную храбрость заклятого врага и будучи неплохо так натасканным на магию, он принялся действовать – подбежал к Алану Фонбергу и помог ему укрепить магическую защитную сферу. Правда, защищала она только от высоких температур, а никак не от клыков, размером с мужскую ладонь. По-хорошему, баронам следовало уносить ноги, а не кичиться своими скудными умениями, так как дракон и виверна решили повоевать друг с другом и благородные леры как раз находились на территории между ними.
Мэтр Орион, глядя на это геройство, ругнулся всеми теми неприличными словами, за которые так неистово корил студентов, и попутно сделал то, что умел лучше всего – дракона и виверну он проклял. Как и любой опытный маг, да ещё выходец из простонародья, он отнюдь не стремился оказаться в гуще опасной заварушки. Колдовать оно как-то сподручнее, когда ты на безопасном расстоянии от врагов. Но аристократию учат другому. Воинская выучка вынуждала баронов действовать иначе, а потому они встали спина к спине. Алан Фонберг при этом наставил меч на виверну, а Джейкоб Виндог на дракона. И да, пусть благородные леры не очень‑то внушительно смотрелись против таких исполинов, смелости им было не занимать. Вот только удача подвела. Желающая убрать смельчаков со своего пути виверна взмахнула длинным шипастым хвостом, и лер Фонберг не сумел избежать удара. У него был только один шанс спастись – отскочить назад, но стоящий за его спиной Джейкоб Виндог помешал этому. На месте барона осталась мерзко выглядящая окровавленная масса.
Мила не сдержала испуганного крика. Её глаза округлились, а наученный горьким опытом мэтр Орион понял, что кроме него спасать попавших в беду студентов некому. Полными ужаса глазами он поглядел на грозно рычащих дракона и виверну, а затем, быстро и петляя как заяц, бросился к останкам лера Фонберга. Со стороны всё это выглядело глупо и странно. Мила нисколько не поняла, зачем мэтру Ориону хвататься за меч (разве много таким навоюешь?), покуда он не принялся читать некий заговор. Голос куратора группы дрожал, руки тоже. Меч так и трясся в его руках, когда он обтирал его о собственную мантию, а после поднимал высоко над головой.
«Нет, не успеет он ничего наколдовать. Сметут его сейчас, пятна даже мокрого не оставят», – похолодело на сердце Милы, но мигом позже она испытала облегчение. Руки мэтра Ориона мягко засветились и это сияние плавно перешло на сталь клинка. Меч ненадолго стал походить на свечку. Ненадолго, так как вдруг загорелся ярчайшими всполохами. Эти огоньки не просто нестерпимо резали глаза, они ещё и разошлись во все стороны сферой. И пусть горела она недолго, все люди крепко зажмурились от боли, и потому не видели, как мэтр Орион вслепую отпихнул Джейкоба Виндога с опасного места.
И да, уж если так отреагировали на магию люди, то дракон и виверна, как обладатели более чутких органов зрения, вовсе ослепли. Сперва раздался их вопль боли. Исполины оказались взбешены. Затем ходуном заходили их хвосты, оскалились злобно пасти. Место, где находился мэтр Орион, стало совсем опасным, но преподаватель сумел увернуться от мощного удара лапой. Там, где он ещё миг назад стоял, образовалась глубокая яма.
– Хватит, не изображай из себя болвана! – прикрикнул мэтр Орион, когда сумел ухватить за шиворот застывшего в растерянности Джейкоба Виндога.
Оба они поспешили укрыться. И хотя виверна, ориентируясь на звук, дыхнула пламенем, навредить людям у неё не вышло. Пожалуй, так начало свою работу наложенное на неё проклятие, раз под удар попал дракон. Пламя не особо ему навредило, но он взревел от злобы и, резко вытягиваясь во всю свою длину, напал. Под его зубами захрустели кости крыла виверны.
– Мать моя, – только и смогла прошептать Мила, глядя на то, какая жуткая бойня между исполинами разворачивается. Это было месиво крыльев, лап и когтей. Смерть в каждом движении.
