Владимир Плотников
Баггер
Часть третья. Краски Мира
Глава 1
Доброе утро, последний герой. Голова болит, во рту что-то делали кошки, но мозги на месте. С бодуна думается хорошо. Не раз убеждался. Теперь – приводить в порядок свое бренное тело. Похоже выпил ты, вчера, Олежек за двоих. Ссадина на костяшках кулака. Ты что, еще и дрался с собой? Припоминаю, нет. Мы братались.
На столе продолжал писать цифровой диктофон. Да, последнее, что он запечатлел – это многочасовой храп. Два часа дня-утра. Интересное такое время, когда всю ночь занимался неизвестно чем. А люди в это время жили, на работу успели сходить, а некоторые – отобедали. Тебе же до сортира бы доползти.
Итак, медицина экстренной помощи алкоголику. Активированный уголек пошел. Запиваем. Рассольчик вернет бодрость духа и загасит рефлекс отторжения. Теперь покурить. Алкоголь – это яд для души и тела. Вытравим его никотином. Голову повело. Хорошо, значит она есть. Теперь глицинчик. Побольше маленьких кругленьких. Включаем мозг. Вот она, нехватка питания. Натс – это шоколад, который минует желудок, с глицином тоже так.
Теперь, после ритуала самолечения, должно помочь. Организм понял, что о нем позаботились, и теперь начнет жить. Кстати, пьянка тем еще хороша, что после нее жить действительно хочется. По-нормальному. Без актов частичного самоуничтожения.
Прослушивать запись почему-то хотелось не очень. Пьяный бред бухающего шизофреника. С другой стороны, познавательно. А главное – не надо ни у кого спрашивать, что я делал вчера пьяный. Вот оно, материальное подтверждение.
– Вот такая я какашка, – подумал Олег, глядя в зеркало. Главное, память вернулась. Почти вся. Также выяснилось, что там есть еще что-то. Похоже, нечто чужое или из прошлой жизни, если в нее верить, конечно. Это другое всплывало время от времени, но уже не мешало.
Это не был конфликт с самим собой. Я – это я, решил Олег, и оказался этим очень доволен. Чужая память не означает присутствие чужого я. Просто это дополнительный опыт, взявшийся невесть откуда. Все-таки я как-то повзрослел, подумал Олег. Сколько же прошло времени? Время – понятие относительное. Но все же. А главное – что за эти дни произошло?
После пьянки, доводящей человека до низшей стадии человечности, очень приятно сделать что-нибудь хорошее. Убрать следы попойки, побриться, принять душ и одеться немного по-праздничному. Как будто феникс родился из пепла. Хочется дать организму что-нибудь живительное и полезное, взамен вчерашнему разрушительному. Одна знакомая в такие случаи советовала употреблять чудодейственное сладкое молочко, но Олег предпочитал исключительно кефир с бифидобактериями.
– Ни фига себе они в желудке охренеют, – не позавидовал он бактериям. – Что ж герой, ты жив, значит – пора снова искать приключения. Начнем с последней сводки событий и сбора информации. Телефон. Справочная. Больница. Лиза пришла в себя. Слава богу, через неделю девочку выпишут. Есть резон отправиться ее проведать, но вначале – вести с фронтов.
Оксана начала с расспросов.
– Ты куда пропал? Тут люди приходили, тебя искали.
– Какие люди?
– Разные. Сан Санычу даже домой звонили. Угрожали. Мы решили, что ты точно во что-то встрял. Так че случилось?
– Отравился редкими морепродуктами. Познакомился с новым мужем сестры. В общем болел я, причем здорово.
– Да ты и сейчас болеешь, – поиздевалась Оксана, – Хочешь минералочки?
– Не откажусь.
– Я думаю, мы выйдем покурить, и ты мне все расскажешь. Не собираюсь я верить в тот бред, который ты мне пытаешься впарить. И Олег рассказал. Должен же быть человек, который тебя понимает, и скажет со стороны, что ты не псих.
– Да уж, сказал бы кто другой – не поверила бы. – она подумала еще и добавила, – Не хотела бы я выйти за тебя замуж.
– Почему? – Олегу стало любопытно и немного обидно, хотя никогда, признаться, не имел на нее видов.
– Просто твоя жизнь – это сплошные приключения, причем не те, корторые доставляют удовольствие, а фиг его знает… повезет с тобой кому-то, – она дружески рассмеялась, – Не обижайся, просто это правда. Ты сам виноват в том, что с тобой происходит.
– А в том что происходит рядом? Или с людьми, которые мне дороги?
– Просто рядом много чего происходит. И те кто тебе близки, тоже нестандартные люди. Представь, что жизнь – как пирог, слоистая. Гопники знают друг друга, как журналисты или музыканты. Они узнают и реагируют на информацию. А кого узнаешь ты?
– Да уж, присадила, – Олег достал еще одну из пачки и затянулся, – Не ожидал я от тебя такого, но спасибо. Теперь настал черед Оксаны рассказывать. Материал не подействовал, но сучилось нечто более существенное. В офисе разыгралась трагедия. Мужчина сорока с лишним лет пришел с обрезом и открыл огонь. Ранил двоих сотрудников, убил охранника.
Славик сбежал, и теперь дело прокручивает прокуратура. Говорят, из-за фирмы у мужика горе случилось, после чего он пришел сводить счеты. В то же время сама организация все еще живет в Интернете, а у ее гендиректора на руках контракты на почти что семьсот душ.
Мрачновато получается. Что теперь? Рита очень не хотела, чтобы я встречался с Виктором. Почему? Она его немного боялась. В то же время, он мог знать ответы на вопросы. Вот только – скажет ли?
– Знаешь, не обижайся, я ведь тоже не совсем нормальная, раз с тобой общаюсь, – подбодрила на прощание Оксана, и Олег отправился искать правду. Следующая остановка – охранная фирма «Пустельга». Пора говорить с папой.
Глава 2
Еще одно удивление. Ремонт. След «Пустельги» простыл. Строители накручивали гипсокартон и меняли пол. Говорят, какой-то банк расположит здесь свое офисное сердце. Так что же делать? Когда сложно, человек всегда пытается ухватиться за круг своих знакомых. Когда раскручивается цепочка, непременно важно, чтобы были обозначены неизвестные, с которых можно начинать. Поможет папа. Наверно, не справился. А может, так нужно было.
В детстве Олег читал произведение какого-то писателя-фантаста. Там на одной из планет был портал нультранспортировки. Из одной ямы выползали машины и двигались в другую. На самой планете жили дикари, которые сажали на эти конструкции преступников. Если выживет, значит так суждено.
Олег ощущал себя как раз таким дикарем. Он дергал за какие-то рычаги и ниточки, куда-то вляпывался, но решительно не понимал, что происходит, и что нужно делать. Что ж, поиграем в маджонг. Еще есть деньги. Если посчастливится, все не проиграю.
Телефон Маши был недоступен. Приходить домой и встречаться с мужем незаманчиво. Марк, конечно, не был похож на Отелло или терминатора, но все же, как-то не так, да и честь дамы превыше всего. Тогда что теперь? Пьянствовать с друзьями и ждать, когда жизнь изменится? Вроде бы делать нечего, но как-то не хочется. Вот их сколько, веселых, сидит на скамейке.
Просто жизнь разделилась немного на разные срезы. Может быть, быстрее, чем у них. Или медленнее. Только одно понятно – по-другому. Олег поздоровался, выкурил парочку, услышал что-то из дворовых новостей и прошел к давно знакомому подъезду. Несколько пролетов, и родная берлога. Залечь в спячку, или проснуться зимой, и блуждать и шататься в поисках пищи. Когда-то медведь был священным животным. Вернее, у кого-то. Олег не помнил, но знал почему. К оборотничеству наиболее близок. Что ж, может и мне пора биться головой об стену и загонять себя в пол? Бабушка внизу не поймет.
Закинув бренное тело на диван, наш герой решил немного вздремнуть. Пару часов для успокоения духа. Какую-то это усталость приносит, дремотную или дремлющую, – пронеслась усталая мысль-повитуха. Почему? Да так, нужно значит.
В палате сидели сестры милосердия и пели. Жалобно, нараспев, не по-русски, но близко. Вот солдатик раненый им играет. Без ноги он, а все равно играет. За железным окном метель. Как будто звезды падают белыми яблоками, и кличут чего. Жалобен плач одной из них, что помоложе. А у другой грусть. Тысяча девятьсот девятнадцатый. Олег знал этот год. Неизвестно откуда, но знал.
Интересно, где здесь я. А вот где. Я поступь кованых сапог и иду сюда. Я несу весть, которая все изменит. Под шинелью бумага. «Не иди к ним», – подумал Олег. Но не мог управлять тем, от кого видел. «Зачем тебе это нужно?». Но шаги выбивали марш. Так его учили много лет, и он уже не ходил по-другому. Дверь открылась и в глазах людей отпечаталось смятение и удивление. На кровати вместо израненного солдатика сидел престарелый ангел. Он перебирал струны и смотрел с надсадным укором.
Олег хотел что-то сказать, но не смог. Тот, что пришел, тоже молчал и медлил. Бумага жгла область сердца. Нет, бумага не им. Тогда почему так больно? – подумал Олег, оседая…
Сон развеялся, как и пришел. Странно, прошло две-три минуты. Успело присниться такое. Не то чтобы за время сна он отдохнул, но длительность происходящего… странно все это – подумал он, доставая предпоследнюю. Да, лицо этого ангела кого-то напоминает. Где-то мы уже виделись.
Глава 3
В квартиру позвонили, и Олег вздрогнул. Это чувство никогда его не подводило. Ощущение того, что не соседка пришла уточнить коммунальные расходы. И не друг попить пива. Хотя и друзей-знакомых Олег тоже предполагал. Будь то звонок в дверь или на телефон. Виктор стоял в дверном проеме, и что-то внутри подсказало, что его лучше пустить.
– Неожиданно, правда? – спросил он.
–Я начинаю привыкать к неожиданностям, – отпарировал Олег.
– Что ж, тем лучше. Волею случая, мы знакомы. Представляться не надо. Вопрос в том, что я здесь делаю.
– Признаться, не догадываюсь, но мечтаю скоро узнать, – добавил Олег.
– Проблема в том, что я тебе нужен больше, чем ты мне. Но это не главное, и для меня не проблема.
– Тогда в чем?
– В девочке. В ней, а точнее в том, что ее нет. Ты не понимаешь, что происходит. Не знаешь, какая идет игра. В то же время я пришел к тебе, потому что ты ее любишь.
– И что? – Олег насторожился. Напрягает, когда кто-то оперирует твоими интересами, причем в своих целях. При всем при этом не открывая карты, и возможно – играя против. В самом деле, это человек, которого нужно опасаться. Его боялась Рита, и может быть, от него скрывается в первую очередь. С другой стороны, исчезла не только она, но и все, что с ней связано. Это уже настораживает. Кто о ней помнит кроме меня, и еще этого человека?
– Не следует называть имя и уточнять, о ком идет речь.
Олег кивнул.
– Ну я так и думал, тогда все правильно. Начнем по порядку. Ты помог ей спрятаться, хотя не знаешь, где она. Ее спрятал человек, который волею некоторых обстоятельств сам в очень серьезном затруднении. Проблема в том, что он не помнит. Так бывает, когда прячешь самое дорогое, перепрятываешь пару раз, а потом бац – и уже не можешь найти.
– Как не помнит? – Олег боялся себя выдать, но это очень сложно. Он знал, что Виктор льет информацию и внимательно ловит реакцию. В то же время непосредственное восприятие никто не отменял.
– Абсолютно искренне, и надо сказать – по своему желанию. Это очень непростой человек. Советской закалки. Это зубр, мамонт, которого так просто не сломаешь. В нужный момент, кстати, очень правильно и своевременно, он отказался от того участка памяти, который его связывал с дочерью. Тогда он спас ее, но, к сожалению, не все так просто, и ситуация меняется. Без Риты нам всем кранты.
Олег не понимал, но догадывался, что вопрос о человеке говорит больше, чем ответ. Когда-то давно усвоил от учителей. С другой стороны, настало время спрашивать.
– А почему я должен верить?
– Не должен. Более того, я бы на твоем месте скорее не стал, – Виктор сделал паузу, – Но у тебя есть другой выход? Ты тоже не знаешь, где она. Не знаешь, что происходит. Зато то, что творится, на самом деле есть. И я знаю про тебя гораздо больше, чем ты сам.
Началось-покатилось, – подумал Олег, – Пошла разводка. С другой стороны, в самом деле, какие есть варианты? Послать этого гостя и продолжить ждать новых событий? А если их не будет? Повестись и поверить? Развесить уши и т. д.? Можно состроить дурачка. Вот только такого, как Виктор, не проведешь, скорее он тебя. Загонит в здоровенную такую крысоловку, и будет вам танцевальная мышь. По косточкам разберет. Как-то не хотелось.
– Не хотелось бы продолжать беседу здесь, – Виктор оглядел пространство, – Как-то тесно тут для полета фантазий.
– А где легко? В подвале для маджонга?
– Есть и другие места. Кстати, о маджонге. Все ведь тогда началось.
– Что именно?
– Я знаю, как ты выиграл. Теперь пошли.
Олег не стал долго размышлять, а одежда позволяла, не переодеваясь, сорваться в путь. Его собеседник продолжил по дороге:
– Есть желание тебе напомнить тот вечер. Скорее даже твои ощущения. Оранжево-коричневое пространство, последовательность, которая собирается просто потому, что ей интересно так собраться. После ты ненадолго отрубился. Я правильно говорю?
Олега немного стало прошибать. Откуда он знает? Не мог же он подстроить. Нет, вопрос в другом. Как он увидел то, что видел я. Чтение мыслей отпадает. Возможно, это распространенное явление, описанное где-то, и теперь он берет на понт. Он наобум рисует ощущения, применяя их к конкретному случаю. Или?..
– Верно, или. – продолжил пробивать Виктор. Я такой же, как и ты, только есть разница. Я могу это контролировать, в отличие от тебя. Ты видишь таких же и распознаешь нужный момент. Фактически, когда появляется брешь, ее видят все кто рядом. А тот, кто берет, раскрывается. Ты – багер, как и я. Но только ты наломал дров.
– В смысле наломал? – Олег предпочел не доверять, но поверить. Складно, в то же время, что-то не так. В голове стремительные мысли-кобылицы нагоняли одна другую.
– В прямом. Ничего не дается просто так. Жизнь – странная штука. Где-то прибавляется, где-то отнимется. Есть цепи событий, последовательности, и если хочешь знать – законы. Стоит нарушить ход вещей, и мир меняется. Есть люди, про которых никогда не скажешь, да и они не скажут, а они держат систему. Они важны, потому что есть. Просто живут и делают то, что обычно. Бывают такие события. А бывает наоборот. Тогда ты взял слишком много и получил деньги.
– Я не хотел выиграть.
– Я знаю, но ты получил. Ты раскрылся, и тебя видел не только я. Сейчас ты кое-что увидишь. – пока они разговаривали, ветвистые дворики вывели на одну из центральных улиц. Такси. Время на обдумывание. Пауза. Виктор о чем-то разговаривал с водителем.
– Менты те еще козлы. Я поворачиваю там вот, у храма, меня подрезает и чуть-чуть на сплошную. Ее недавно там нарисовали…
– Ну да, зарабатывают.
– Так я с ним стою, объясняю ситуацию, а он – молодой пацан, сопляк какой-то меня учит… – проехав как раз это место мы завернули налево. Еще поворот. Площадь, рынок. Больница.
– Спасибо, – Виктор расплатился, а выйдя, прокомментировал, – Хороший человек. Главное, простой.
Первая горбольница. Смешанное чувство. Больницы всегда тяготили Олега. Место, куда человек попадает, и что-то обязательно найдут. Ведь нет здоровых – это факт. Здесь люди надеются на других. На тех, кто поможет. А у них работа такая – спасать. Или жизнь. Вернее так, у кого-то работа, а у кого-то жизнь.
Маша лежала здесь уже десять дней. Бледная, без сознания, но живая. И ничего. Как? Почему? Не все болезни находят объяснения. Возможно, так даже лучше. Когда это сложно объяснить чем-то другим. Лечили аппендицит, а нашли беременность.
– Ты видел? – спросил Виктор, выходя из больницы.
– Видел, и что?
– Девочка платит, только не совсем свое.
– Это за тот день, что ли?
– Не совсем. Ты еще не понимаешь, но думаю, не против. Скорее я уверен, что мне поможешь. Девочку нужно спасти. Если ее не будет, не станет гораздо больше, чем мы думаем. Да и просто классная она.
Глава 4
Хорошее начало – спасти Машу. От чего? Неизвестного недуга с неизвестным доброжелателем. Прикольно, вот только – как? Виктор говорил о разных вещах, но почему-то казалось, что эти отдаленные предметы имеют какое-то значение. Вероятно, они сыграют после.
– Ладно. Но у меня тоже есть вопросы, – Олег приостановился, – Зайдем?
Кафе было простым и дешевым. Один плюю – здесь можно курить. Все рядом, но без пафоса центральных улиц и их классических заведений.
– Задавай.
– Институт атеизма – это что? – Олег не был уверен, что хочет знать именно это, но начал так.
– Начнем с того, что для тебя или для меня. Я правильно понял? Что такое институт я могу ответить. Это определенная структура, рассматривающая вариации отношения к миру, если в нем нет Бога. Вопрос, что этот институт значит для тебя? Что ты о нем знаешь?
Олег понимал, что не больше, и что его сейчас разводят. Ну что ж, иногда для того, чтобы получить три, нужно заплатить десять.
– Был у меня приятель, который сейчас крупно влип, и сделал много того, что не нужно делать.
– А причем здесь институт?
Кофе принесли, и по традиции, возникшей неизвестно где и неизвестно у кого, запивать его нужно было колой. В этом есть своя прелесть, как на вкусовом, так и на химическом уровне. Если знать состав и применять его к воздействию на организм, то эффект лучше. Олег это знал, уже не помня от кого. Виктор тоже запивал кока-колкой, и очевидно, делал это с незапамятных времен.
– Знающий человек, – прокомментировал он выбор. – Давай так, что ты хочешь знать? Судьба твоего друга, тем более – я не знаю, о ком ты, это его головняки. Ну и может быть, его мамы. Какое к этому всему отношение имеет институт?
– Фирма, в которой он работает, была организована институтом для покупки человеческих душ.
Виктора это, похоже, не удивило, и Олег в какой-то момент подумал, что вообще все это зря. Что может сказать этот человек такого, чего он не знает? Он – как зеркало. С другой стороны, в зеркало себя любимого лучше видно.
– И что ты хочешь?
– Я ничего не хочу, просто не вполне понятно зачем.
– Как зачем? Ты все и так понимаешь. Власть, деньги, или я сказал что-то новое? Лучше спроси меня, какое я имею отношение к институту. Ты же это хочешь спросить?
– Предположим.
– Почему так неопределенно? Хочешь. Тебе интересно – спрашивай. Нет – ну хорошо. Только запомни, не следует никого определять. Ты знаешь столько, что скорее, ничего не знаешь. Потому смотри на все открытыми широкими глазами, и делай выводы. Только не те, которые приходят первыми, и даже не вторые, – он сделал паузу, – В общем, ты меня понял. А сейчас надо спешить. Времени остается катастрофически мало.
Виктор расплатился за дозу кофеина, и они вышли на улицу.
– Как ты думаешь, с чего следует начинать?
– Не представляю.
– А ты оглядись. Ты же багер хренов, где твоя логика? Думаешь, мы зря в этом месте?
На ум ничего не приходило. Кладбище, рынок, вечный огонь. Парк. Без понятия.
– Цирк, мой дорогой, цирк. Нам туды.
– Почему?
– Ты же тоже знал ее. Такими вещами нужно интересоваться. Ты знаешь, кем ее мать была?
– Нет.
– Я уже понял, это риторический вопрос. Цирк – одна из организаций или прослоек общества, которая выдержала различные изменения с высоким уровнем стабильности. В чем этот показатель?
Олег задумался. Да, возможно. Цирк кК культура имеет давнюю историю. Это закрытое общество. Они гастролируют. Цирк предполагает общение между своими представителями. Что еще?..
– Все это правильно, но ответ прост. Неслучайно я спросил тебя про мать девочки. К цирку она не имеет никакого отношения, в то же время, здесь важна родовая связь. Династия. Даже в советское время здесь сохранялось наследование, в том числе и профессии. Это люди, которые сохранили знание. Не все, конечно, но есть люди, и это главное.
Круглое здание постройки середины прошлого века сегодня не ждало посетителей. Сюда приходили свои, либо по делу. Кто в этом случае мы – неизвестно, и какое у нас дело. «Велком до нашей хаты». Надпись приветствовала и давала ощущение культурного родства. Она характерна не только для этого города. Когда-то так было написано в Мариуполе, а до этого… какая теперь разница. Что ж, в цирк, так в цирк.
Глава 5
Утро пробивало сквозь занавески и образовывало на стене череду проблесков. Солнечные зайчики время от времени касались еще не открытых глаз, и девушка жмурилась. Когда же она наконец проснулась, то увидела, что комнату пробивают лучи, в которых парили тысячи, десятки тысяч мельчайших частичек.
Мария смотрела на них и удивлялась. В какой-то момент ей захотелось приблизиться и рассмотреть их, но солнце зашло за тучи и чудо исчезло. Александр сказал, что пыль, к сожалению, никуда не испарилась, просто теперь ее не видно.
– Так значит, она и раньше была здесь, но для того, чтобы видеть, нужны лучи?
– Для того, чтобы видеть, нужна способность, или средство, – подумав, ответил художник.
– А что еще такого есть, чего я раньше не видела, но оно есть? – спросила девушка.
– Много чего. Я не знаю.
– Ну правда, скажи, неужели только пыль?
– Наверняка есть и более значимые вещи, которые мы не замечаем. Просто гораздо легче сказать, что есть, чем то, чего нет.
Солнце снова пробилось сквозь занавески, и Мария вернулась к изучению мельчайших планет, парящих у подоконника.
– Все видеть нельзя, иначе станет очень тесно, – заключил художник, глядя на клубы пыли, поднимающиеся от дуновения сквозного ветра, и ему вдруг стало неприятно, когда он представил, что смог бы постоянно видеть пыль. Пожалуй, некоторые способности лучше не иметь. В его голове вдруг вспомнился человек из детских сказок. Он мог слышать, когда кто-то просит о помощи, где бы тот ни находился. Страшное умение – подумалось вдруг.
Глядя на то, как Мария стоит на босых коленках, в его старой клетчатой рубашке, он подумал, какой он идиот. Верно, красота должна быть красивой. Что может быть проще? А ведь у нее совершенно нет одежды. Первой была мысль отправиться в город, но почему-то в этот раз ему не захотелось оставлять Марию одну. К тому же он ощутил себя полнейшим профаном касательно одежды. Не только в плане идет- не идет, но и по части размера. Итак, решено – пора ей показывать город, а заодно и одевать, как подобает одеваться девушкам.
Мария была в восторге. Она мечтала увидеть что-то еще кроме пляжа, старого деревянного дома и редких деревьев, произрастающих среди каменистых склонов. Настоящий город. Она помнила немного смешного человека, который тоже не помнил, кто он. Возможно, он тоже в городе, уда отвел его Александр. Ее радовала та мысль. Что наконец она увидит людей. Множество, разных. Может быть, с ними подружится и посмотрит на злых. Не то чтобы ей хотелось с ними встречаться, но посмотреть… Забавно и интересно.
Она видела на картинах, а также в одной из книжек про рыцарей, множество разной одежды. Ей вдруг стало сказочно и даже волшебно от того, что у нее тоже появятся свои платья.
Итак, решено. Александр надел на нее какой-то сарафан, который когда-то носила Лиза, и чьи-то старые туфли. Он вдруг подумал, что нисколечко не заботился о ней, как о женщине. С тех пор, как она появилась в его жизни, она почти ничего не просила, а он не думал ни разу о том, что нужно ей. Зато вполне отчетливо знал, что она ему нужна. Он думал, спал, жил, готовил. Все сам. Скромно и просто. Время от времени запасаясь провиантом на городском рынке.
Они шли пешком и молодой человек десятый раз повторял девушке, как ей нужно себя вести. Не показывать удивления, не отставать от него. Без спросу не разговаривать с незнакомыми людьми, которых там будет множество. Он рассказал ей, что такое машины, но этот рассказ был похож на шаманские описания динозавров. Ладно, сама увидишь. – заключил он, и понадеялся, что она не испугается их слишком сильно.
Девушка думала, что город приведет ее в восторг. Она ждала этого. Но увидев, почувствовала смешанное чувство страха и разочарования. За время путешествия она успела устать. Молодой человек держал ее за руку, показывая машины и здания. Странно, почему я должна бояться эти коробки с колесиками, – подумала она. Город утомил ее, равно как и путь к нему, и обилие впечатлений. Зато напиток, который разливали из большой желтой бочки оказался очень даже приятным.
Наконец они набрели на магазин, в котором ненастоящие люди демонстрировали различного вида одежду. Ей захотелось всего и сразу, и по очереди. А потом она устала и захотела спать. Она примеряла на себя платья и юбки, майки и джинсы. Прежде молодой человек заставил ее надеть то, что называется нижним бельем. Для чего эта штука девушка так и не поняла, но спорить не стала.
Само путешествие ей понравилось, но в то же время с непривычки лишило сил. Она не встретила там плохих людей, но и хороших тоже. Она заметила, что людям в городе поч6ему-то нет дела до окружающих. Когда она спросила Александра – почему так? – то тот ответил, что это упрощает жизнь.
– Очень хорошо, когда другие не суются к тебе в душу.
– Но так же неинтересно, – ответила Мария.
– Представь себе, очень даже интересно. У человека должны быть близкие, которым он нужен и интересен, и есть все остальные. До них нет абсолютно никакого дела. Такова жизнь.
– А откуда берутся близкие?
– Как откуда? Они просто есть. Я для тебя близкий, потому что я тебя люблю.
– А у плохих есть близкие? Или их никто не любит? – не унималась Мария.
– Есть, только я бы им не позавидовал. А теперь возьми и примерь еще раз то, что мы купили.
– Не хочу, – ответила она, и побежала к морю. Никто не знал, но она разговаривала с ним, и море ей отвечало.
В это время Александр сидел дома и думал. Разные мысли приходили к нему. Одна из них была проста. Он не видел, пока не видел, Марию своей женой. Она была для него ребенком. В чем-то гораздо более умным и проницательным. Но ничего, – подумал он. Девушка скоро повзрослеет. Нужно добывать деньги. На следующий день он отправился в город продавать Сталина.